В ловушке у затмения

***

– Итачи… В груди закололо. Невидимый электрический разряд прошёлся по её телу, вздрагивая от каждых последующих касаний Хидана на обнажённых участках тела, словно вместо его пальцев, была раскалённая лава. Провалиться сквозь землю – стало единственным желанием девушки. Вот бы оказаться где-то далеко… Подальше от любопытного, изучающего, пристального взгляда старшего брата мужа, коему ещё утром, официально являлась лечащим врачом. А сейчас… Как стыдно. Стыдно признаться самой себе, в том что... Ей это нравится. Кажется, сердце вырвалось наружу, заметив его среди бесчисленного количества гостей клуба. Подобно тому самому чувству, когда услышала в динамике телефона неизвестный выстрел. Но теперь, мурашки по всему телу не являлись предзнаменованием возможному страшному исходу. Нет. Они покрыли её тело от возбуждения. И любопытства. О да, любопытство и порождает похоть! А похоть является одним из смертных грехов, Сакура. Правильная, примерная, хорошая девочка, не может чувствовать подобное, верно? Так почему же, прямо сейчас, выгибаешься на этом проклятом стуле так, словно пытаешься соблазнить Итачи?! Сакура прикусила нижнюю губу, наклоняя голову на бок. Её накрыла неощутимая прежде, волна какой-то странной эйфории. Она словила себя на мысли, что это довольно забавно и весело – притворяться развратной, доступной сучкой, подыгрывать подобным образом совершенно незнакомому мужчине-стриптизеру и не отказывать своим «демонам». Мать её! Ещё и на глазах у Учихи старшего! Раньше и думать о подобном было страшно. А сейчас, всё происходило в бытие. Всему виной чрезмерное употребление алкоголя? Либо же потайные замки, из её развратных, пошлых, воображаемых «папок» в подсознании, постепенно начали вскрываться, освобождая искренние, секретные, постыдные желания? Прогиб в пояснице, напряжённые мышцы сильно расставленных по сторонам ног, влажное нижнее бельё, выпирающие чрез ткань платья набухшие соски, хмельной взгляд, покусанные сухие губы, растрёпанные волосы, вульгарно завязанные руки за спиной и наконец, чертовски головокружительные чувства от подобного развития событий – превратили Сакуру в совершенно свободную, кайфующую от самой себя, обстоятельств, девушку. Но вульгарность, украшает лишь тогда, когда не переходит границ. А Харуно неосознанно ввязалась в такое дерьмо, в правилах которого, переходить границы дозволенного – вполне поощряется. А в общем-то, плевать. Что скажут, что подумают, как это выглядит со стороны. Саске ведь тоже было пофиг. Вполне спокойно, осознанно засосал эту наглую Карин, и бровью не повёл, когда их застукала жена. Так отчего же, корить себя за мысли о том, что позволяет лишнего? Разве нельзя жить так, как сама того хочет?! – А мне попалась послушная киска. Очень хорошо, – протянул Хидан шёпотом в её ухо, ныряя от груди по талии вниз. Это действие дополняла медленная музыка, которая отлично подходила под сложившиеся обстоятельства. Рука прошлась по бедру, останавливаясь на шве тонких трусиков. – Сейчас будет больно, – он одарил мочку лёгкими поцелуями, сжимая в руке ткань нижнего белья, потянув его в сторону. Отчего, одежда грубо натянулась до предела и впилась в кожу девушки, вызывая неприятные, болезненные ощущения. Это чувство отпустило сразу же, как только часть новоприобретённой вещи, превратилась в бесполезную, рваную тряпку. Сакура, быстро сжала ноги между собой, осознавая факт того, что её промежность более не защищена от осмотра публики. Чего-чего, а вот сеанс «публичной гинекологии» в её сегодняшние планы не входил. Хмельной выдох освободил лёгкие, но дышать было всё так же тяжело. Наверное, оттого, что Хидан выбросил трусики в зал, а они, как назло, упали прямо под ноги Итачи. Но мужчина не отводил глаз со сцены. Как же он оказался тут? И почему именно сейчас… Когда Сакура в таком положении. Любит же появляться вот так, в самое «подходящее время». Что прошлый раз, застал дома. Что в клинике, сразу после неожиданной встречи с Саске. И сейчас. Он словно следует по пятам. Стриптизер не стал затягивать приват. Он снял джинсы, сделал пару грациозных, базовых движений бёдрами, красиво вычерчивая восьмёрку. Оттягивая резинку чёрных стрингов, заигрывал с толпой, а после, расположился около Сакуры, оборачиваясь спиной к залу. Высокий, накаченный парень, схватил её за волосы, прижимая лицом к своему голому торсу. От подобного, Харуно прижимаясь лбом к голому прессу, не понимая, что означает этот жест. Но девушки в зале, кажись, обезумели. Каждая хотела бы оказаться на месте розововолосой, но солидные телохранители в строгих костюмах, с бейджиками на груди, на коих были указаны их имена – не позволили фанаткам вмешиваться в шоу, задерживая их силой у лестницы, ведущей на сцену. Какузу, с виду серьёзный и довольно жуткий, на первый взгляд, мужчина, позволил себе откинуть в сторону наглую особь женского пола, что каким-то образом, пыталась взобраться на сцену по шторе. А Сасори, второй телохранитель с яркими волосами, пусть и не мог похвастаться такими же накаченными мускулами, как у первого, но отлично справлялся с девушками, которые хотели лишь заснять на камеру, как звезда вечера, виляет своей упругой попкой, предупреждая их о том, что любая съёмка в данном заведении запрещена. За спиной стриптизера поднялась суматоха. Какой-то мальчишка с длинным, высоко завязанным, густым блондинистым хвостом и объёмной чёлкой, активно жестикулировал за кулисами, намекая Хидану на то, что его время уже закончилось. Заметив это, он оставил голову Сакуры в покое, проводя своим пальцем от впадины на шее, до подбородка. – Хочешь, можем продолжить, но уже тет-а-тет, – произнёс он ей, зачарованно вглядываясь в изумрудные глаза. – Развяжи мне руки, пожалуйста, – вежливо ответила она на весьма заманчивый намёк работника клуба. У возбуждённой девушки, пусть и было огромное желание переспать с этим огненным, сексапильным альфачом, но нужно кое-что решить. Пока Итачи здесь. Боковым зрением заметила, как этот же парень из-за кулис, направился прямиком за Итачи, который уже поднялся со своего места, с желанием удалиться из шумного заведения. Нужно спешить. – Быстрее, блять! – скомандовала Сакура Хидану, который совершенно не горел желанием освобождать свою жертву от «оков» шёлкового галстука. – Слушай сюда, – напор в его голосе, как и хватка, ужесточился. Нежные касания сменились очень грубым, наглым поведением, мимикой лица, эмоциями, а горло девушки сжимала большая мужская ладонь, несколько минут назад, так приятно ласкающая её грудь. – За этот приват нужно платить, сука. Решила шикануть на халяву, ещё и зажлобить бабок на секс?! Соглашайся, а то как бы потом поздно не оказалось, – маниакальный взгляд смотрел на несчастную сверху вниз, вжимая в твёрдую спинку деревянного стула. И ведь всё это, происходит в дорогом, элитном стриптиз-клубе Конохи, где и без подобных насильных вымогательств, ради получения щедрых чаевых, дорогущий входной билет! Чертовщина какая-то! Как только её сюда занесло? Испуганные глаза Сакуры расширились, когда рука грубо, довольно сильно, сжала её горло. Помереть вот так, в подобном месте – сомнительная перспектива. Как и спать с мужиком, который хотел тебя задушить. Выбора нет. Придётся применять «смертельное оружие». Совершенно не теряясь под гнетом напора и страха, она нагло плюнула ему в лицо. А когда стриптизер замешкался, добавила коленом по члену! Поделом тебе, сукин сын! – Да я тебя! – разошёлся он не на шутку, замахиваясь на беднягу кулаком. Благо, Дейдара, тот самый мальчишка, что последовал за Итачи, подоспел вернуться на сцену вовремя, буквально спасая жизнь Харуно: – Хидан, её приват уже оплачен, – крикнул он ему в спину, закатывая глаза. – Всё пытаешься найти причину кого-то прибить. Вот идиота кусок, – блондин быстро помог освободиться Сакуре от узла на запястьях, откидывая галстук далеко в сторону. – Спасибо, – коротко поблагодарила она Дейдару, мгновенно подрываясь с проклятого стула. Юбка, бретель платья, застежка на спине – вернулись на свои правильные, законные места. Всё, кроме белья… Так вышло, что на какое-то время, придётся обойтись без трусов. – Не думал, что Итачи по вкусу такие тощие курицы, – хихикнул хвостатый, оценивая Сакуру беглым, но внимательным взглядом, с ног до головы. – Да ещё и плоская, как доска, – впихнул в диалог свои пять копеек стриптизёр, как бы к слову, натягивая узкие штаны на ноги. – Пошли вы все к чёрту! – мириться с подобным стало невыносимо. Потому, она поспешила удалиться со сцены, дабы вернуться в привычную компанию к пьяной Ино. Но очередные едкие слова Дейдары, вновь заставили её выругаться про себя, мысленно представляя его расчленение на своём хирургическом столе: – Ты же та самая Сакура, которая, вроде как жена Саске, верно? Будет здорово отправить ему одно интересное видео с тобой в главной роли. Позирование на стуле его верной жёнушки, наверняка заставят повеселиться на одной из его важных, секретных миссий, – голос, как и слова этого парня, прожигали нутро. Не от того, что тот говорил о Саске. Значит, не только он, но и Хидан знал, что Сакура связана с Учихой младшим. Потому, «случайным образом» выбрал именно её, среди остальных девушек из зала. А Итачи заранее оплатил подходящее, для пьяной то Сакуры… Понимание этой грязной подставы ударило в голову резкой болью, вместе с литром употреблённого смешанного меж собой алкоголя. – Блядские Акацуки, – к горлу подкрадывалась тошнота, одновременно с откровенным недовольством собственного урчащего желудка, который заставил девушку согнуться напополам. Удерживать тело на высоких шпильках – настоящее испытание, как и благополучно спуститься по ступенькам вниз. – Я вашу контору мигом закрою, вот только доберусь до Наруто, – из последних сил, важно умничала она, отвергая помощь от телохранителей, находящихся по обе стороны от лестницы. – Не забудь передать Хокаге, что его первый поцелуй был с мужиком, а у нас как раз есть горячие парни для его уставшей, занятой задницы, – Хидан насмехался над состоянием розововолосой, ставя их диалог не выше разговора с членом ясельной группы детского сада. Сакуру встретила занятая телефонным разговором Ино, протягивая подруге её же сумку. Блондинка что-то громко объясняла Саю, перекрикивая клубную музыку, оглушающую весёлый народ из огромных колонок неподалеку, в соседнем танцевальном павильоне. Заметив, как туша напившейся Харуно шатается из стороны в сторону, словно береза по ветру, она схватила её под руку, страхуя. – Мне нужно забрать свои… – попытка объясниться, прервалась звуком мерзкого рвотного рефлекса. Позывы не прекращались, отчего, Сакура прижала ладонь ко рту, наивно полагая, что в случае чего, этот жест спасёт от возможного потока вырывающегося наружу яда (алкоголя). – Сай, я люблю тебя. Скоро буду, обещаю, – напоследок промолвила Ино в трубку, направляясь в сторону женской уборной. Огни клубных софитов, как и мелькающие в глазах прожектора, неприятно слепили, заставляя прищуриться. Состояние ухудшалось с каждым широким шагом, по стопам Яманаки. Неужели нельзя было спроектировать наличие туалетов около сцен? Сколько ещё нужно терпеть это… Неожиданный удар в плечо, а после, стремительное падение вниз на колени… Сумка отлетела куда-то в сторону. Содержимое предательски вывалилось оттуда, рассыпаясь на полу. Неизвестный неосознанно толкнул девушку, не обратив внимания на то, как сильно ей досталось в итоге. Он скрылся в толпе, не успев даже получить в свой адрес порцию знатных матов. Благо, заметив произошедшее, прохожий мимо молодой человек, отозвался оказать свою помощь, засовывая разбросанные вещи в сумку. – Вы не ушиблись? – обеспокоенно спросил он, протягивая руку Сакуре. – Всё в порядке, – она приняла его помощь, поднимаясь с колен на ноги. – Спасибо вам, – одарив спасителя улыбкой, забрала у него клатч, возвращая тонкий ремешок на ушибленное плечо. Из-за его ответной улыбки, девушка и впрямь выбились из колеи, напрочь позабыв, куда же держала путь. Решено. Нужно меньше пить! Ведь с наступлением утра, Сакура даже не вспомнит лица этого самого человека, чей добрый поступок, следовало бы отнести к разряду незабываемых воспоминаний, в наше то жестокое, непростое время. Голову на плечи вернул силуэт Итачи неподалёку, который попал на глаза, стоя лишь в пару метрах от Харуно. Он внимательно изучал бумаги, а девушка, с необычными фиолетовыми волосами и красивой заколкой, в форме голубого цветка-оригами, что-то спокойно рассказывала ему, указывая карандашом на необходимые обозначения в документах. Стоило бы подумать о неуместности своего вмешательства в важную беседу, однако ни думать, ни рассуждать здраво, на данный момент, Сакуре не под силу. – Итачи, ты – само воплощение зла, – с подобными словами, привлекая на себя внимание этих двоих, громко закричала она, подходя ближе. – Почему тебе хочется выставить меня перед Саске подобным образом? За что ты так со мной, ответь, – её руки дрожали, а ноги подкашивались. Но упорно старалась не терять равновесие, схватив мужчину за края расстегнутого пиджака. Как бы не старалась отбросить в сторону мысли о пережитке мучительного месяца, наполненного ожиданием, страхом и неизвестностью – даже сейчас, отчётливо помнила всё, во всех этих скудных, серых оттенках. – Хотела лишь на время забыть эту боль. Она преследует меня. Боль… – Сакура запнулась. Силы медленно покидали уставшее тело. Громкость голоса снизилась, а меткий взгляд, вместе с головой, опустился вниз. – Мне так плохо без него, но и с ним просто невыносимо. Как же мне стать свободнее, если даже здесь, твои прихвостни не дают возможности вдохнуть жизнь полной грудью...Тошнит от твоего лицемерия, Итачи. От лживой заботы и мерзких намерений. От твоих жалких попыток уничтожить меня подобным образом, заказывая стриптизёра и приказывая «засланному казачку» снять всё, ради наличия компромата. Ты ужасный человек! Почему никто не может понять? У каждого человека, свой предел. Кто-то – может мирно дожидаться лучших времён, надеясь на лучшее. А Сакура решила, что ждать, верить и наивно следовать по течению, терпеливо испытывая на себе все его болезненные волны, наполненные безразличия – не хватает сил. Она зависима. От присутствия, значимости, признания, нежности, заботы, чувств, радости, любви…

Устала от боли, которую слышит и чувствует. Устала от того, что никогда ни с кем, не удаётся мирно разделить компанию за ужином, и не сказать, куда и зачем мы идём, заметив отсутствие молока для вкусного кофе. Устала от того, что столько раз хотела помочь ему, но не могла. Могла лишь наблюдать, ждать. Она устала от темноты в комнате. Бренного молчания, которыми наполнены стены их дома. Но больше всего, от боли. Её слишком много…

– Пойми, я не выкована из стали. Я – из воды. Он выслушал её. Каждое слово. Не повёл и бровью, даже когда позволяла себе лишнего, переходя черту. Принял всё, с типичным спокойствием, уравновешенностью, пониманием. Этот человек обладал воистину крепкими нервами и бесспорно, мудростью. Такой мудростью, что всей жизни не хватит, дабы научиться читать истинные эмоции людей, сквозь призму наглядных факторов гневного раздражения, твёрдого мотива для словесного оскорбления, вспыльчивого града из колючих речей. Он лишь придерживал её за локоть и слушал. Тембр дрожащего девичьего голоса, влажные глаза, поникший взгляд, обессиленное тело, сбитые колени, взъерошенные розовые волосы, запах алкоголя, что пропитал всё вокруг… Итачи почувствовал что-то. Что-то такое, чего ранее не испытывал. Почему-то, захотелось прижать Сакуру к себе, убрать прядь с лица за ухо, почувствовать тепло её рук на своей груди, вновь увидеть улыбку… Что это? Как странно и непривычно. – Конан, на сегодня всё. Остальное обсудим позже, – мужчина обратился к помощнице, которая стала свидетелем монолога Харуно. Та, с минутным колебанием, забрала бумаги Итачи, освобождая его вторую руку и поспешила оставить этих двоих тет-а-тет, быстрым шагом убегая в сторону барной стойки. – Сакура, пойдём. Учиха позвал её за собой, следуя напрямую к выходу, сквозь полный зал весёлой толпы, пьяных рож, громких воплей и голых стриптизёрш. Его не цепляли танцы, данная атмосфера, алкоголь. Это всё было далеко от Итачи. А Сакура – близко. Она нуждалась в нём, прямо сейчас. – Лучше сними туфли, – он терпеливо ждал медленно плетущуюся позади него девушку, но решил отдать команду, дабы та избавилась от неустойчивой шпильки. Присев, поспешила было исполнить его приказ, но застёжка расплывалась пред глазами, заставляя напрячь зрение в темноте одного из клубных коридоров. Заметив, что Сакура замешкалась, Итачи последовал примеру, опускаясь. Его пальцы умело расстегнули туфли, которые фиксировались тонким ремешком вокруг сухожилия ноги. Первая стопа была освобождена. Когда очередь дошла до второй, мужчина поднял голову, заметив, как пьяная девушка пристально пялится на его лицо. Она тут же отвернулась от него, смущённо блуждая глазами по сторонам. Итачи растянул губы в лёгкой улыбке, приступая к застёжке на второй ноге. – Считаешь, что нашла подходящее место для того, чтобы стать свободнее и вдохнуть жизнь полной грудью? – туфли отлетели далеко в сторону. Он швырнул их по полу, совершенно не задумываясь о цене довольно дорогих каблуков. Сакуру это разозлило. – Эй! Миль… Миле… Миллионер хренов, полегче с моими вещами, это тебе не му...мусор! – язык заплетался на довольно простых словах, а внезапный приступ икоты придавал её, казалось бы, грозной речи, щепотку забавности и очарования. Такая простая, вспыльчивая, без наигранного пафоса, без желания понравиться ему, выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Она была настоящей, живой. Надула щёки, обиженно, словно ребёнок, из-за какой-то мелочи. – Лучше бы заставил хвостатого кретина удалить то паршивое видео с вульгарщиной на стуле, чтобы оно не попало в руки Саске. В остальном, справлюсь и без твоей помощи, – гордо встала на босые ноги, выпрямляясь в спине. – Не беспокойся об этом, – с этими словами, он накинул на её плечи свой чёрный плащ, который любезно протянул ему один из сотрудников клуба, работающий в гардеробной у выхода. – Если ты о Дейдаре, то можешь быть уверена, он не занимается подобным. К тому же, у него нет никаких контактов с Саске для возможного воплощения своего пакостного плана, – мужчина был спокоен, галантен и внимателен, словно собирал в школу Сараду, а не пытался помочь Сакуре вернуться домой. Застегивая большие пуговицы плаща, завязывая узел ремня на талии, он быстро защитил хрупкое тело девушки от довольно холодной весенней ночи. – К чему всё это? Просто оставь меня тут. Как бы, я пришла сюда не тебя повидать, а переспать с каким-нибудь молодым парнишей. Саске наверняка сейчас занят тем же. Трахает свою драгоценную Карин! – закатила глаза, осуждая какую-то странную гиперопеку со стороны Итачи. Сейчас хотелось лишь освободить желудок от бурлящей внутри жидкости с приличным градусом, послать его и завалиться в чью-то удобную койку, сонно расставляя ноги. Лишь спустя несколько секунд, розововолосая уже обвивала шею Учихи одной рукой, находясь в его крепких руках. Поразительно. Поднял её невесомо, словно пух. Откуда подобный навык? Так часто носил своих женщин на руках? Но Сакуру осенило кое-что поважнее. Факт того, что она же без белья. А поза, в которой нёс её на улицу, направляясь к своей машине… – Извращенец, – тихо бросила себе под нос, ладонью свободной руки придерживая длинный плащ на заднице. Саске тоже носил Сакуру на руках, до инцидента со взрывом и потерей левой...Только совершенно иначе. Он вжимал её спиной в стену, а ноги девушки крепко обвивали его талию. Пальцы впивались в ягодицы, удерживая жену подобным образом на весу. Близость меж их телами, вожделение, страсть, желание – сводили с ума. Когда младший Учиха входил в неё, Харуно неосознанно царапала ему плечи, ощущая затылком холодную стену. Стена… Итачи… Его мимолётное, едва ощутимое касание в тот вечер... Встреча один на один. Отрезанные волосы. Пустая, одинокая квартира. Тёмный коридор. Открытая настежь дверь. Если бы… Если бы Сарада не зашла в тот миг, смогла ли Сакура познать вкус его губ? Или ладони на своих ягодицах? А может, удалось бы почувствовать его член внутри себя? Какой же он… У старшего брата мужа… – Ты в порядке? Пару раз махнув головой по сторонам, чтобы выкинуть из головы удивительно дикие фантазии, живо ответила на поставленный мужчиной вопрос: – Много выпила. Тошнит. Но ничего, я пока держусь, – уличная парковка за зданием клуба была забита дорогущими машинами. Ferrari, Bugatti, Rolls-Royce... Какой головокружительный район города, однако. Харуно ожидала, что мужчина остановится у какой-нибудь из этих изящных иномарок, но нет. Итачи предпочёл для себя большой, высокий, но довольно комфортабельный кроссовер чёрного цвета. Наверняка этот Бентли стоил не меньше тех понтовых спортивных, но внимания к себе, привлекал куда меньше. – Куда ты меня везёшь? – Я не позволю тебе в таком виде вернуться домой к Сараде. Поедем ко мне. Выспишься, протрезвеешь и тогда отпущу, – звук автомобильной сигнализации оповещал о том, что двери уже разблокированы. Сакуре пришлось ухватиться за шею уже обеими руками, почувствовав, как Учиха внезапно сменил центр тяжести, в попытке освободить одну руку, дабы отыскать нужный пульт с ключами в кармане брюк. – К тебе… – клубок пошлых мыслей всё вновь и вновь навязывал эротические, пьяные, воображения. Нет, нет, нет! Когда говорила, что хочет переспать с первым попавшим на её глаза мужчиной – понятия не имела, как всё сложится! Им ведь не может быть Итачи? Или...может? – Пристегните меня, господин Учиха! А то вдруг какая-то олениха красноволосая дорогу перебегать будет. Я же не сдержусь, вылечу на ходу, да как врежу по морде! Но лучше дать газу, сбить её, ещё хорошечно так по асфальту раскатать. От пигалицы останется один паштет! – залилась хохотом Сакура, заполняя смехом холодный салон, когда мужчина усадил горе-пьяницу на пассажирское сидение спереди. Он лишь тяжело выдохнул, фиксируя ремень безопасности под девушку.

***

Поворот ключа зажигания, вызывающий закономерное рычание автомобиля — и Итачи медленно приспускает педаль сцепления. Жажда контроля проскальзывает в самых мельчайших деталях, из которых и прорастает его предпочтение «механики». Тишина. Тягучая и упоительная одновременно, заполняет каждый уголок салона. Ступня давит на педаль чуть сильнее, выезжая на пустую трассу за городом. Прищуренный взгляд тёмно-угольных глаз касается бокового зеркала. Тоннель из диких деревьев, выросших по обе стороны проезжей части, сопровождает автомобиль, и по сути, являясь единственной деталью на их пути – занимает время для изучения, всматриваясь в лобовое стекло. О чём говорить? Как себя вести? – Тебя задели мои слова? – опуская затылок на подголовник сидения, спокойно произносит Сакура. – Не сказал бы, – едва заметно нахмурив брови, чопорно подхватывает Итачи, облокотившись локтем на дверцу автомобиля. Снова тишина. Вдалеке виднеются первые столбы с освещением, а одинокие деревья дополняются опознавательными знаками, что предвещают приближение к главной дороге. В подобной атмосфере, казалось бы, отчётливо можно услышать дыхания друг друга. – Есть что попить? – снова начала первой, ощущая неприятную сухость во рту. – Кола. Без сахара, – флегматично парировал он, протягивая ей маленькую пластиковую бутылку с фирменной красной обёрткой, которую достал из внутреннего кармана на двери. Хладнокровность его приглушенного тона контрастирует с её легким прикосновением холодных пальцев, едва осязаемых на тыльной стороне ладони, что отзывается закономерной физиологической реакцией. Тысячи мельчайших мышц у основания волосков хаотично сокращаются, создавая эффект «гусиной кожи». Статичная мимика его лица не дернула и мускулом, демонстрируя немного суровые вертикальные морщинки на переносице. Движения постепенно приобретают большую ощутимость. Хрупкая девичья ладонь полностью ложится его. Сакура не приняла бутылку, а её рука медленно поднималась вверх, по оголённой коже мужской руки. (Итачи снял пиджак перед поездкой, закатив рукава рубашки до локтя ради удобства.) Она дошла до сгиба, поглаживая нежную кожу подушечками пальцев. – Но я люблю с сахаром. Будто играла с ним, испытывая его кремневую выдержку. Чертовски эстетичная мужская рука напрягла мышцы ещё больше, сжимая бутылку сильнее. Характерный хруст пластика сопровождался лёгкой кокетливой улыбкой девушки. Она подалась ближе, упираясь животом в бардачок, разделяющий их сидения. Наглые пальцы уже перебрались к шее... Откуда столько смелости? Сама того не понимала.

Хотелось лишь касаться его, ощущая тепло тела Итачи. Изучать, познать его больше, ближе, сильнее... Просто хотелось овладеть им.