Роща спелых апельсинов

━━ ❉ ᯽ ❉ ━━

 

Время. Времени Жану не хватало никогда, ни на что.  После тренировки, под конец которой он уже был готов валиться с ног, выйти на улицу подышать было чем-то неисполнимым, Хозяин всегда следил за тем, чтобы у его бесценных Воронов не было в их избитых всмятку мозгах ничего кроме экси.    Моро уже не помнил, когда в последний раз видел солнце — «Воронье Гнездо» поглотило его полностью, не собираясь выпускать из цепких, вязких объятий своего черного болота.  Развалившись на диване внутри одного из залов «Гнезда», Жан пытался не думать о вчерашнем: как на него смотрела девушка, по самые гланды накачанная кокаином, распластавшись на полу в окружении малярных кистей, едкого запаха краски в баллончиках и мольбертов, один из которых он даже умудрился сломать.    Он не думал, что очередной «инцидент» произойдет так скоро, что она сжалиться над ними всеми и не станет так накачиваться настолько быстро после ухода Кевина. Хотя, кто на ее месте не сорвался бы?   Не будь Жан «Вороном», которым даже капли спиртного в рот было брать запрещено, давно бы свалил в бар и напился вдребезги, а то и вовсе взял пример с Джун, втыкая в себя шприц со свежей дозой; накачавшись так, что смог бы забыть собственное имя.  Хотя, он понимал, что это все эти молитвы и попытки забыться были лишь пустым звуком безнадежности — он бы смог забыть как зовут его, а вот Кевина он бы не забыл никогда. Дэй овладел его сознанием полностью, а после своего позорного ухода и вовсе никак не хотел выходить из головы.   Сегодня Рико был особенно на взводе, не щадя никого, гоняя «Воронов» подобно плантарщику, кричащим на своих рабов — Жан хоть и знал почему так случилось, все равно предпочитал даже не дышать в его сторону.  Сильнее всех из них огреб Келлер, который вчера только и сделал что передал не самые приятные новости королю — ему было необходимо выплеснуть свой гнев хоть на кого-то, внутри молясь лишь бы Хозяин не решился взяться за него лично, а он это по-настоящему умел. Жан понимал, что стоит ждать новостей о шрамах, синяках или расколотой башке, ведь Рико не отпускал тех, кто посмел ему не угодить.    «Ты не помог,» — вот и все что говорил ледяной, отстраненный взгляд Мориямы, когда оправлял не сопротивляющегося Келлера на очередную пробежку.    Отдых был практически запрещен, а дыхалка все не хотела восстанавливаться — приближающийся матчи были совсем не шуткой, так что сам факт того что «Вороны» еще могли таскать ноги после его тренировок, доказывали Тэцудзи что его метод либо был не идеальным, либо его игроки ленивые, ни на что не способные дармоеды, которые только и годятся на то, чтобы прожигать дыру в его бюджете.   — Идти заниматься будешь? — бросил Зейн, который здорово протянул лодыжку на этом адском пекле, а теперь корчась от боли, прикладывал к распухшей ноге пакет со льдом, пока Жан сидел в стороне с абсолютно ничего не выражающим лицом.   — Да куда там, — закатил он глаза. — Я еле дышать могу…   Конечно, это была очередная ложь, все он сделает и на все пойдет. Для поддержания отполированного фасада «Воронов», лишь бы деканат внезапно не объявил, что спорт забирает слишком много сил и времени, вообще не оставляя бедным детям времени на учебу, Хозяину пришлось расщедриться.     Выходить из Гнезда им разрешалось только после отработки хотя бы части дневной нормы, и то по парам — свобода у них вообще не приветствовалась, а значит нужно было терпеть. Всех «Воронов» благополучно засунули на бизнес, кроме Кевина, который и видеть ничего не хотел кроме своей истории, а после его ухода Жан возненавидел этот предмет всей душой.      Уже в универе, куда он с Зейном едва дотащились, по дороге кивнув Энглу и Бергеру, которые были с ними в одной маленькой группе по 20 человек на класс, Моро упер взгляд в компьютер, пытаясь одновременно сосредоточиться и на открытом рядом учебнике. В тетради, которую он деловито положил рядом с собой, не было написано ни единого слова — возможно из-за тренировок или странной мартовской погоды, рука совершенно не хотела двигаться, пока Жана распирало от внутреннего желания посмотреть в окно. Но стоило ему хоть мельком взглянуть, голова отворачивалась сама; в «Гнезде» ведь уже давно забыли, что такое солнце. На фоне этого обсуждать сраные коммуникации в сфере, в которой он никогда не сможет реализоваться, казалось тупой тратой времени, особенно когда «Вороны» были на пороге сезона.  Потерев виски, Жан бормотал под нос теории, пару раз даже поднял руку для приличия, стоило преподавателю заговорить, благо у лектора было достаточно ума в заплывшей жиром голове чтобы не выставлять гордость университета на посмешище.  Под конец длиннющего урока, который по ощущениям тянулся целую вечность и в мыслях обматерив учебную программу на чем свет стоит за их домашку прочитать главу на пятьдесят с лишним страниц, Жан с негодованием швырнул комп и книги в сумку. Ее пришлось взять в руку, так как плечо все еще немилосердно болело, а перед игрой, до которой осталось дай бог пара недель он не мог позволить нагружать его слишком сильно.    Пока остальные «Вороны» уже собрались лететь в обратно в свою железную клетку, пока с них не спустили шкуры, в голове Моро что-то щелкнуло, и он вспомнил как еще вчера ночью перед сном пообещал себе одну важную вещь.    — Я ненадолго, ладно? — по ощущениям, он уговаривал их целую вечность. Естественно, Зейн не хотел отпускать напарника; проебется он, влетит обоим, однако Жан стоял на своем.   «Я быстро», «никто не заметит», «все будет хорошо» — Моро практически стоял на коленях, умоляя отпустить его. На минуту слабости, беспокойство, пожирающее его изнутри было сильнее чем страх перед Рико и его орудием смерти, которым он просто обожал бить неугодных.   — Да ты псих ненормальный, — в итоге заявил опустивший руки Зейн когда понял, что спорить с Жаном было равносильно тушению пожара бензином. — Король зря понадеялся что за пять лет он выбил из тебя всю эту дурь.   — Не подавай лишних идей, — сердито шепнул Уэйн Бергер, больно пихнув Зейна под недавно практически в крошку сломанные ребра. — А то вдруг решит что его мало пиздили.     Вот уж что-что, а Жана точно не «мало пиздили» в команде за все годы проведенные в «Гнезде», а нарываться на неприятности совсем не хотелось. В итоге, Зейн, не найдя поддержки у товарищей по команде, которым всегда было похер друг на друга, просто сдался, бессильно опустив голову. Обычное явление, так уж у них было заведено.   — Слушай Моро, — сказал Ричер, пригвоздив его взглядом к стене. — Можешь валить куда и когда хочешь, я никому ничего не скажу — но если сука меня из-за тебя попрут из основного состава и команды, тогда уже блять пеняй на себя.      Горячо заверив Зейна, что он будет одной ногой здесь, а другой там, «груша для битья Рико» пулей вылетел из класса, бежав так быстро как ни на одной из последних тренировок. На его беду, «пункт назначения» располагался слишком далеко, отчего приходилось даже переходить из одного маленького здания университета Эдгара Аллана в другое.    Жан бежал, ощущая своим израненным телом каждую царапинку, каждый синяк что оставила на нем беспощадная трость Тэцудзи, клюшка Рико или удары во время их адских мук, которые непонятные идиоты называли «тренировками». Он остановился лишь один раз за весь маршрут — и даже не для того, чтобы прочистить горло и выдохнуть. Подняв голову в сторону окна, заслоненного светом солнца что больно бил по глазам, ведь Моро порой забывал, как тот даже выглядит.    «Буду убиваться по экси до ночи, после ночи, а потом в четыре утра драить корт,» — думал Жан, бережно собирая трясущимися руками пыльные, крошечные маргаритки, по которым видимо к тому же и нещадно топтались. Идти купить нормальные цветы он не мог — его никогда и никуда не выпустят если того не пожелает его хозяин.   Бережно сжимая в руке свежий букет, Жан торопливо забежал, почти взлетел на ступеньки, совсем не издавая шума и цепляясь свободной рукой за перилла.  Вымученное от тренировок и этого тело вмиг заныло, требуя остановиться, но Моро лишь стиснул зубы, едва не повалившись на пол стоило ему достигнуть четвертого этажа.   Небольшое больничное крыло университета со всего двумя несчастными кроватями было далеко — никто в здравом уме если бы не хотел закопать репутацию «Воронов» под трехметровым слоем земли, не повез бы вчерашнюю пострадавшую в настоящую больницу.   Каждый раз, стоило огромной ходячей проблеме по имени Джун попасть впросак, Морияма неизменно вносил «грязный нал» за нее, лишь бы любые доказательства из-за чего именно она оказывалась в больнице уже не в первый раз, испарились без следа. Жан безумно торопился, считая в голове шаги которые оставляли его тяжелые ноги, лишь бы не отрубиться от перегрузок до того как доберется до своей цели.    — Привет Карла, — Моро махнул молоденькой медсестре, которой даже не нужно было поднимать глаза от каталога, чтобы разглядеть черную одежду и узнать неприятно знакомый, тяжелый акцент. — Я тут…   — Сегодня левая, — поправляя очки, она ткнула ручкой в сторону кровати, скрытой за белой полупрозрачной занавеской.    Спрашивать по поводу состояния девушки было бессмысленно — с потрохами купленная Рико, Карла бы никогда не рассказала правду, а Жан и так мог все увидеть своими глазами, стоило ему сделать несколько шагов вперед. Что было страшно, так это то что эти шаги дались ему с таким трудом, будто ему в кроссовки залили несколько литров цемента.    Продолжая хвататься за уже изрядно потрепанный, едва собранный букет, Моро отодвинул штору, войдя внутрь.    Сама «палата», если это убожество можно было так назвать, не имела вообще ничего: только плохая с виду кровать и нормальная капельница, стоящая по её левую сторону.  Восседающая среди пары белых подушек и накрытая белым одеялом, Джун не спала, но даже не подняла головы, не показывая что она хоть понимает кто вообще вошел.    — C'est moi, Junie, — пробормотал Жан, достаточно громко чтобы она его услышала.    Девушка с розовыми волосами и бледной как фарфор кожей долго на него не реагировала, пока ее пустые, погасшие глаза смотрели в пустоту, упорно изучая тонкое одеяло.     Несколько раз она провела по ткани пальцем, все еще не обращая на Моро совершенно никакого внимания. Видимо надеялась что либо он сам уйдет, либо действительно ничего не понимала. Но Жан уходить был не намерен, продолжая скрежетать зубами — по-хорошему, он сейчас уже должен был быть в «Гнезде», вымаливать у Хозяина и Рико прощение за опоздание и задержание важной тренировки, но видимо тот самый цемент в ногах застыл окончательно, не выпуская его пока они не поговорят.    — Che ci fai qui, idiota? — внезапно даже для него, Джун подала признаки жизни, отчего Жан даже дернулся.    — Понял только последнее, — честно признался он, надеясь увидеть хоть тень улыбки в пустых глазах напротив. Бесполезно.   — Я спросила тебя что ты тут делаешь, — продолжила подавать признаки жизни девушка, хоть свет в ее глазах так и не зажегся.    Это уже был какой-никакой прогресс, значит накачка не была большой — Жан все еще не мог отогнать тот самый день, когда после казалось такого-же принятия наркотика, она не была способна связать и двух слов… Да, Кевин ведь тогда еще был с ними.    — Пришел навестить.    — А Рико в курсе? — Джун вновь уронила голову и только сейчас Жан заметил что она теребила в своих тощих руках, вдоль и поперек покрытыми пластырями, скрывающими под собой темные точки.   Справа от пациентки, на единственной прикроватной тумбочке, все место сверху было занято внушительным букетом розовых пионов, один цветок откуда девушка вытащила и порой с некой нежностью трогала лепестки. Сами пионы были хоть и похожими на цвет ее волос, но все же Жан пригляделся и заметил, что они намного более насыщенного оттенка, пока сама пациентка напоминала скорее погасшую свечу.    Жан в отрицании помотал головой, но он не думал что девушка этого поняла, а позорится дальше не хотелось. По хорошему ему стоило уже валить подобру-поздорову — Джун намного лучше чем он думал, а значит опасность миновала, но все не удержался от того чтобы его взгляд не скользнул на букет в своей руке, спрятать который он не догадался.    — А куда мне свой веник деть?    — В окно его, — рассеянно попросила Джун. — Пока не увидели что ты мне цветы таскаешь.    Ровно приняв эти слова, неважно понимала она что говорит или нет, Моро сделал пару длинных шагов до окна и бросил туда букет, с абсолютно ничего не выражающим лицом. Он даже не посмотрел куда он приземлился, но судя по отсутствию криков, точно не на чью-то голову. Повернувшись, Жан встретился глазами с девушкой, заметив возле букета картонку на которой аккуратным, как под линейку почерком было написано одно-единственное:  

Поправляйся скорее.

 

— リコ

 

Губы Жана сжались в тонкую полоску, пока он старался не смотреть на Джун, или записку от этой твари, которая обожала прикидываться человеком. Обсуждать с ней Кевина, обсуждать хоть что-то просто не имело смысла.    Она не улыбнулась ни единого раза даже смотря на красивые цветы, или на собственные руки — особо реагировать на Моро она тоже не стала, только лишь кивнула в знак благодарности что главный защитник «Воронов» снизошел до визита к ней. Интересно, она вообще помнила вчерашнее?    И так продолжалось уже очень и очень долго, намного дольше чем он бы сам того хотел. Жан сам не знал откуда у него силы это терпеть — вот он дает, носит чужой цветы, тратит на нее свое драгоценное время… А в ответ получает целое ничего.   Он не ожидал что Джун, будто прочитав его мысли, повернется к нему, смотря на самого Жана так, что он и сам было подумал что становится призраком, состоящим из тумана.    — Тебя накажут. Уходи, — четко и ясно выдала она.    Дожили. Жан Моро сбегает из Гнезда. Жан Моро носит цветы тем, кто ему не принадлежит. Как говориться не опять, а снова.   — Слушай… Кевин так и не написал, — он считал своим долгом это сказать, вдруг девушка была не в курсе? Но судя по ее не дрогнувшему лицу, Моро как обычно ошибся.   — Знаю, — выдохнула она, отворачиваясь и делая вид будто ей ужасно интересно пялится в чисто белую стену. — Рико заходил сегодня, вон даже цветочки занеc, вы сговорились что ли? И да, спросила про Кевина — сказал, все глухо.    Жан почувствовал неприятную коль в животе, помня о собственных неотвеченных звонках и сообщениях, будто для Дэя он перестал существовать вовсе. Разговорить Джун не получилось — она не говорила о Кевине, о неумолимо приближающемся матче или даже о себе самой, будто она находилась не в больнице, а валялась на зеленой травке. И все же, Моро чертовски не хотел уходить, даже при виде настолько выжигающего сердце зрелища совсем не для слабонервных.   Да и вообще, говорить о потере «Воронов» не имело смысла — Жан знал, что девушка была в курсе всего; посвятили в детали или нет, вопрос уже десятый, главное, что все было ясно как день — старое им больше не вернуть. И на его беду, тот кто хотел это признавать меньше всех, был также тем кто в любую минуту мог оборвать тонкою нить его жизни, даже не получив по голове за сломанную игрушку. Жан вдохнул, крепко сжимая один кулак, а второй рукой полез в карман, извлекая крайне помятый, едва различимый билет, положив его на тумбу под цветами и стараясь не пересекаться с потухшим взглядом девушки.    — Билет на первую игру сезона, — промямлил он, бросая один-единственный взгляд на надпись: «Вороны - Ягуары». — Матч будет хер знает когда, но все же решил занести, сомневаюсь что Рико… Ну в общем, ты сможешь приехать?    — Все для вас, — кивнула она Жану, заплетающийся язык которого вообще не давал ему нормально говорить. — Конечно придётся делать новые плакаты, но вот когда Кевин вернется на поле…   Блять. Еще одна, по своей либо тупости, либо наивности совсем недалеко ушла от своего дружка.  «Да не выйдет он никуда. Не в этом сезоне, ни в этом году! Может и никогда, черт возьми,» — Моро хотел закричать, но благо мозги чтобы вести себя при Джун хоть сколько-нибудь адекватно, у него имелись. С трудом заставив себя попрощаться, Жан поплелся обратно в свою тюрьму, внутренне умоляя что он не будет настолько дебилом чтобы догадаться посмотреть на небо, иначе вернуться обратно без желания послать все к чертям он вряд ли сможет.  Рутина была рутиной, но даже за такой период, Моро просто тошнило от всего, что она него успело свалиться не только за эти месяцы, а просто за тот несчастный вчерашний день, когда сразу после смывания с рук следов лекарств и все еще чувствуя холодную кожу Джун на подушечках своих пальцев, парень встал перед зеркалом в ванной, сжимая в дрожащей руке телефон.    Он стоял так три часа. Жан так и не позвонил Кевину. Всегда мрачное, удушающее «Гнездо» встретило его обычной тишиной. Моро даже не попытался вытрясти из своей головы тот крошечный контакт с реальным миром, который он себе позволил, покорно натянув форму «богов экси» со злосчастной тройкой на футболке.    — Ну? — Ричер подсел к нему ближе, явно выпытать куда этот самоубийца направлялся, что опоздал на целых пять минут.    — Я не в настроении, Зейн, — отмахнулся от него третий номер, параллельно с тем приходилось уходить от ответа, когда с ним попытались заговорить окружившие его Кэмерон и Люк, однако его ответы всегда были односложными и редкими, так что «Вороны вскоре потеряли к нему интерес.   Выходить на поле он себя буквально заставил — вместо Хозяина, тренировки во второй половине дня были на плечах Рико, отчего Моро буквально застонал, словно чувствуя на себе прожигающий взгляд его бездонных глаз.   На вопрос: «что так долго?», Жан едва прошептал ответ, зная, что по любому выгребет в числе первых — и о да, Морияма не разочаровал!    — Выше ноги!    Вороны, едва продышавшись после универа, пытаясь доказать, что их не зря выпустили наружу и они не растеряли хватку за то время пока занимались недостойными вещами, держали клюшки железной хваткой, играя беспощадно, вкладывая в каждое свое движение ярость, смешанную с притупившейся болью.   — Так, пять кругов! Мы не должны ударить в грязь лицом перед Хозяином!   Жана сначала поставили перед Зейном и так они отпахали два часа, которые ощущались как пять, но затем Король подозвал его к себе, так что свита из двух людей отошла в сторону, подальше от команды.   На тренировке, Рико не говорил о будущем матче или же обращал внимания на свои раскрасневшиеся руки и битые ноги; Жан занимался тем же самым, стараясь не отставать — благо, главный страх Кевина, не дай бог показать, что он в чем-то лучше, ему не грозил. В их свите Моро всегда являлся слабым звеном, выступая как скорее удачная декорация, оттеняющая настоящих звезд — по крайней мере, он так считал раньше.    — Я все еще не услышал от тебя вопросов, — Рико скосил брови на переносице, смотря на Жана так, будто это он возвышался над ним, а не внутренне трясшийся француз, которому умудрилось и повезти и не повезти с ростом.    — Мне очень жаль, Рико, — пробормотал Жан склонив голову, пока для остальных он только лишь делал вид, что выполнял поставленные упражнения.    — Я надеюсь, у тебя все еще осталась хоть крупица совесть написать, — высокомерно, и в то же время со странной нотой сожаления сказал Король, все еще глядя на Моро с презрением. — Ты ведь спросил у Джун как у нее дела?    — Конечно.   Естественно, он не поблагодарил Рико за цветы, иначе с жизнью он мог попрощаться прямо на этом поле. Джун просто обожала розовые пионы и Морияма это знал, но даже так, новую дозу она любила больше.   Мысли о девушке в больнице, после которой Рико не произнес ни слова, отвлекли Жана достаточно, чтобы он на короткое время забыл о боли в коленях и о будущем наказании.   Интересно, что же для него придумают на этот раз? Воду? Будет бить? Вырвет еще больше волос, а потом ебнет о стену?    Прокручивая бесконечные варианты, Моро даже устал думать об этом, а список все не заканчивался, пока его взгляд порой падал на кривые, неправильно зажившие в кое-каких местах, пальцы. Рико уже хотел приказать переходить к следующему упражнению, когда внезапно, над головой «Воронов» раздался свисток, отчего вся команда, и даже их Король, замерли, выставляя руки по швам. Морияма успел скорчить гримасу, недовольно цокая языком, что его демонстрацию власти успели прервать. Жан ожидал что Хозяин прийдет их осуждать, или в десятый раз назовет их ничтожествами, но то что произошло дальше было в сто крат хуже — Тэцудзи Морияма был мертвенно бледен, когда подошел к Рико и Жану, сжимая трость в трясущихся руках, не говоря ничего.   — Хозяин, мы вас слу—    — Всем «Воронам» быстро в гостиную, — приказал Тэцудзи, проглатывая в горле явные маты на японском, пока Рико не мог выбить из него и части информации. Сам же дядя смотрел на племянника так, будто был готов прямо на месте закатать его в цемент, этой же самой тростью.      «Que diable se passe-t-il ici ?» — выругался Жан, знающий не больше других сокомандников, когда Жасмин догнала его и попробовала выпытать информацию, на что он только холодно покачал головой.   Ох и не к добру все это…   Моро не ошибся — стоило им всем составом, даже с запасными, которым сегодня предназначалось сидеть на скамейке, Хозяин взял Рико за плечо и грубо потащил прямо к единственному телевизору, на что он даже не пискнул. Жан, пользуясь моментом, отсел подальше от остальных, все еще наблюдая и телевизор, и лица обоих членов семьи Морияма.   Вороны еще пытались шептаться, но их внимание было мигом переключено на экран, стоило только Хозяину показать им тот самый университет, с которого благополучно смеялось пол страны. У команды Эдгара Аллана-же, университет Пальметто успел превратиться из самого презираемого, в одно из самых ненавистных мест.  Поначалу, никто и не думал, зачем вообще тренер Морияма показал вырвиглазно-оранжевую площадку этих клоунов вместе с Дэвидом Ваймаком, как тут на экране показали то, во что никто даже не мог поверить.   Глаза Жана округлились, а дыхание перекрыло — на поле перед камерами вышел Кевин. Рико мигом отпрянул от экрана, опустив голову в сторону пола — видно было, что вновь видеть рожу Дэя в прямом эфире было последним в списке желаний капитана.    — А вот и перебежчик, — процедил Уэйн, и Жан даже был в некотором с ним согласен.    После своего героического побега, Кевин Дэй не подавал признаков жизни вот уже месяц, пока в конце января, как дебил на голубом вертолете не прилетел Дэвид Ваймак, заявляя что яркая звезда «Воронов» теперь у него, вон даже согласился впахивать помощником тренера… Жан тогда не знал что ему чувствовать — все, что вертелось в его голове было«предатель».   Затем, то и дело перебивая репортеров, загалдели и другие «Вороны»:   — Может он наконец одумался?   — Да куда там, этот лох никогда не вернется обратно. Да и нахуй он нам вообще… Он не успел договорить. Репортеры наконец отошли, все еще продолжая тыкать микрофоны Кевину в лицо, но хотя бы дали ему слова и ей богу, лучше бы они этого не делали.  — Неужели вы не собираетесь возвращаться в университет Эдгара Аллана, господин Дэй?  — Сомневаюсь, что в лучшей команде мира для меня теперь есть место… — Рико, — тихо позвал его Артур Келлер, который свесив ноги на диване, стараясь избежать пересечения взглядами, особенно после той взбучки, что Морияма ему устроил сегодня утром. — Там сейчас Кевин будет давать интервью по телевизору. — Не хочу, — огрызнулся Рико, пытаясь вновь отвернуться, но вместо этого получил подзатыльник тростью.  — Я сказал, смотри внимательно, — в голосе Тэцудзи слышалась пустота, и Король с поджатым хвостом, повернул голову на место. Сердце Жана затрепетало от страха, когда он увидел ту улыбочку Кевина — их тайный знак, Дэй знал что Моро сейчас здесь и смотрит его сенсацию в прямом эфире.  «Сейчас я поражу тебя,» — говорили ему эти пылающие страхом, и в то же время яростью, прекрасные зеленые глаза. И не соврал. — Думаю что с «Кевином Дэем» далеко не покончено, однако я могу подтвердить что слегка сменил курс — с этого дня, я подписал контракт с «Лисами Пальметто.»  ••• — Все слышали? Кевин Дэй возвращается на позицию форварда! — Господин Дэй, вы звонили Рико?  — Как на это отреагировал тренер Морияма?  — Ваши комментарии по этому поводу?   — Прошу, ответьте на всего пару вопросов? — Неужели вы так и решили бросить «Воронов»?! В этот же момент, воздух раскололся от пропитанного ненавистью крика. Рико закрыл лицо руками, матерясь, и даже скинул кроссовок, чтобы запустить его в экран телевизора — благо, его выключила Коллин, дорвавшись до пульта со скоростью молнии. — Ты что творишь?! — громко крикнул Тэцудзи, пока до остальных «Воронов» только дошло, что сейчас сказал Кевин, начав кричать разной степени мерзости оскорбления в уже потухший экран. — Рико! Рико, встань и оторви руки от лица!  — НЕТ!!! КАК ОН СМЕЕТ?! — было поздно пытаться до него достучаться, в своем припадке, Рико уже никого не слышал.  Упав на пол на подкосившихся ногах, Жан чувствовал, как из под него уходит земля.Это навсегда, навсегда, навсегда…Такого просто не могло быть. Не могло.  Как же так? Когда это вся его только устоявшаяся жизнь успела принять такой крутой оборот?

━━ ❉ ᯽ ❉ ━━

  Пять лет назад   — Меня сейчас вырвет…   — Вот только попробуй запачкать корт. Предупреждаю — не смей, а не то пожалеешь.   — Тогда может хватит? Это что у вас за тренировки такие, bâtard nippon ?!   — 言でも話せば コイツを喉に詰め込むぞ, — угрожающе выплюнул на японском Рико, тряся перед лицом Жана, на котором уже вполовину красовался лиловый синяк, клюшкой. — И прекращай уже свой извечный мусор французским, я буквально ни слова не понимаю!   «Так и я тебя только что не понял, merde» — начал злобно отплевываться Жан, совершенно неспособный подняться, ведь тренировки, казалось, забрали все имеющиеся силы.    Раньше, Моро не верил в Бога; не верил в ангелов, смешного человечка, ходящего по воде и превращающего воду в вино, ангелов и демонов… Но теперь он знал, что если Ад и существует, несомненно он примет только форму Гнезда.   Уже одна несчастная неделя здесь казалась ему пыткой — с ним никто не разговаривал, а если и разговаривали, то только побоями, будь они от Рико или же от тренера Мориямы (никогда не назову его «Хозяином») упорно протестовал Жан, не прекращая стонать от все новой и новой боли.   Это просто выходило за рамки его понимания — так гонять подростков? Раньше он думал и надеялся на маломальское снисхождение к своей персоне, как тут Моро понял, что Эвермор это совсем не шутка, и не школа. А самая настоящая тюрьма. Рико для Жана отныне выглядел совсем ненормальным, еще больнее чем раньше, пока мнение о французе пробило у капитана дно — стоило им познакомиться, так этот маньяк начал колотить его почем зря; за каждый проеб, каждый сбитый конус, или криво спасованный мяч, что к концу недели, на теле Моро вообще не осталось живого места.    Естественно, когда тебя так лупят, Жану было совсем не до общения — с «Воронами», даже с Зейном Ричером, пацаном с которым его поставили в пару по дебильной системе их тренера. Хотя, чего он вообще ждал, разве эти косящие под взрослых ребята вообще заинтересуются четырнадцатилетним мальчиком? Несмотря на свой довольно высокий рост, абсолютно все и каждый в этой тюрьме видел в Жане блоху, а может даже выскочку, ведь он точно ходил и гордился той цифрой, которой заклеймил его Рико!   Ввиду отсутствия общения, свои редкие перерывы, которые некоторые «Вороны» просто зубами выгрызали, Жан проводил в своей комнате, лежа на черной кровати и смотря в черную стену, зализывая раны. Стоило кому-то подойти к его двери, поглумиться над его бедой, так в сторону это человека летели всевозможные оскорбления, после чего тот, как всегда, уходил, не забывая сказать все что думает о «бешеном французишке».   Конечно, такое поведение только прибавляло ударов от Рико, но и этого Моро не собирался терпеть, миллион и один раз посылая в него пулеметную очередь из оскорблений — в стороне от этого противоборства находился только второй номер, от которого Рико просто не отлипал. Ну и ладно,скатертью дорога, мразь. Зато он жил один. И это стоило всех побоев, всех плевком в сторону замкнутого мальчонки со свежей римской тройкой на скуле.      Поэтому, предвкушая ранним утром очередной ушат холодной воды на голову, или громкие крики, Жана, которого уже успело порядком раздергать из-за режима «Гнезда», внезапно заставил подорваться тихий, но уверенный стук в дверь.   — Вообще-то у нас запираться нельзя! — спросонья, Жан совсем не узнал голос за дверью, умудрившись даже забыть про стул, который еле приставил к двери своими разбитыми конечностями.     — Fous le camp ! — крикнул Жан, ожидая обычного лягания двери, затем мата в ответ, а потом уже удара, прячась под одеяло. — Я между прочем все еще не понимаю твой долбаный французский, — заявил голос, в котором уже не настолько сонный Моро мигом узнал знакомые, не терпящие отказа или неповиновения, нотки.    Дэй.   — Проваливай с моего порога, угребище, — Жан упал на подушку, совершенно не собираясь вставать. Ради интереса он все же взглянул на тикающий будильник, и глаза его округлились; три часа ночи! — Цифра Два, ты совсем долбанулся?!   — Вообще-то, с этого дня, это и мой порог тоже, — ручка двери затряслась с новой силой, и вот теперь Жан точно понимал, насколько ему влетит от Рико, если этот японский кретин узнает про стул.    И да… Что?   — А ну повтори, — Моро едва успел зажечь свет, отчего стал мигом щуриться, а Кевин, словно хозяин комнаты, уже был тут как тут.    — Там моя сумка в коридоре, принесешь? — на этот верх наглости, незваному гостю уже пришлось уворачиваться от метко брошенной в него подушки.    — Эй!   — Я и рюкзака с такими руками не подниму, урод, — Жан сунул его перед лицом свои забинтованные, синиюшные от ударов клюшкой, руки. — И да Дэй, какого хера? Я вообще-то тут один живу.   — Уже не живешь, — отчеканил пришелец. — Меня к тебе переселяют, прямой приказ Хозяина.   Моро захлопал глазами, параллельно начиная шарить по полу в поисках упавшей челюсти — да не может быть такого, такого просто не бывает.  Кевин и Рико росли рядом друг с другом с самого детства, гоняли мячи, а может даже купались в одной ванночке. За эту неделю Жан понял, насколько они были близки, работая в одной связке и живя в одной комнате, и скорее бы поверил в новое начало Ледникового Периода прямо за окном, чем в то, что Дэя бы просто так переселили к нему. А теперь он что, будет вынужден навеки распрощаться с приватностью, из-за каких-то хотелок Тэцудзи?   — А что наш королек? — он пытался говорить ехидно, словно тех сотен ударов по его собственной спине никогда и не было, пока Дэй усиленно делал вид что ничего сверхественного не произошло, самовольно застилая пустующую кровать справа.    Кевин долго и упорно игнорировал Моро за своей спиной, затаскивая в комнату свои немногочисленные пожитки и пока, даже не выкладывая шмотье их из двух сумок.  Прошло весьма внушительное количество втрое растянутых минут, когда Жан уже окончательно запутался и решил, что спросит с него за все на тренировке, вновь упираясь взглядом в стену, надеясь не увидеть в своей комнате Дэя, когда откроет глаза, неожиданно, этот снег на голову подал голос.    — Чего такой срач в комнате?    — Пошел нахуй, — перерезал уже было протянутую нитку разговора Жан.    — Понятно… Проходили.   Нет, ну какого хрена. Всю неделю, этот выскочка делал вид будто его не существует, разговаривая только с Рико, а иногда и с тренером — и сейчас что ему вообще от него, черт возьми, надо?   Жан повернулся и начал сверлить своим взглядом Кевина так, что был готов прожечь в его мерзкой физиономии огромную, дымящуюся дыру.    — …Попробуем сначала? — Дэй первым вышел вперед, отчего желание спать из Моро было выпотрошено начисто.    Вот блеск. Теперь хочешь-не хочешь, а идти на контакт было нужно.   — Ну давай, — скривился Жан, поднимаясь и садясь так, что теперь они с Кевином сидели хоть и в разных углах комнаты, теперь находились ровно друг напротив друга. Уловив такую возможность, Моро сразу прыгнул в обжигающий гейзер под названием «общение». — Почему тебя? Почему сюда?   — Вся из-за тебя, придурка, — Кевин поднял клюшку и указал ею на Моро; несмотря на этот, явно подсмотренный у Рико жест, Жан почти не чувствовал такой же кровожадности, что источал мелкий Морияма.    — Слушай, а не сходить бы тебе…   — Скажу вот что, — начал его собеседник почти замогильным, суровым голосом. — Ты проебался, проебался сильно и теперь Рико от тебя в жизни не отстанет — я что тебе говорил, помнишь нашу первую встречу? Не болтай лишнего.   — По-моему, ты тогда сказал нечто другое…    — Не важно! Главное, Хозяин считает, что взбучки не помогают и перешел к другим мерам, — всплеснул руками Кевин, пряча голову в сетку клюшки. — Ты часть Свиты Короля, а значит твой уровень обязан быть безупречным!    «Ой бля, ой бля, Свита Короля,» — мысленно передразнил его Моро, пытаясь хоть посмеяться над этой тупой, по его мнению, кличкой.   — И Рико так просто… — Жан не знал, как закончить фразу, чтобы и так обиженный Кевин, оторванный от привычного общества, не последовал примеру братца в отношении битья его тела. — Рико правда так легко тебя отпустил?   — «Отпустил», как же! Устроил такое, что тебе и не снилось, даже клюшку сломал — думаешь, почему я сюда приперся в три часа? Он бы скорее привязал меня к кровати или поломал ноги, чем позволил переехать.   На этом внезапный эксклюзивный сеанс откровений от Кевина Дэя закончился, а Жан больше не смог выудить из него ни слова, оставшись наедине с обрывками фраз о номере один в «Воронах» — неужели это у братьев сейчас такие отношения странные?   Моро вспомнил себя и маленькую сестренку, которую он был вынужден оставить из-за выкупа и приезда в этот ад — их с Элоди отношения совсем не походили на Кевина с Рико, что его с одной стороны удивляло, а с другой не очень. Все люди разные, да, но какой брат станет ломать другому ноги?   Этого Жан спросить побоялся. Дэй отказался комментировать свое нахождение в незнакомой комнате, на удивление быстро смиряясь со своей судьбой — ну просто мечта Тэцудзи Мориямы, собачка, что приносит в зубах палку и виляет хвостом, когда приказали. Мерзость. Словно прочитав его мысли, Кевин скорчил мину, мигом пересекая почти всю и так небольшую комнату в три шага.    — Ты влез на мою территорию. Проваливай, мажор, — насупился Жан, но руки свои все равно спрятал подальше — пусть Кевин его и не тронул, это ничего не дает.  Он брат этого психа. Он опасен.   — Значит так. Раз меня к тебе подселили, то это делает меня ответственным за твое состояние и то, что ты делаешь ради команды, — присел Дэй на корточки, так что теперь стоял почти на одном уровне с Жаном и заговорил серьезно, пытаясь прятать юношеский хрип в голосе. — Ты раз и навсегда затыкаешь свой болтливый рот. На следующей же тренировке все твои ответы должны быть «да» и точка. Не смотри в глаза Рико, не матерись и ради бога, не говори на французском вообще; у нас тебя половина команды не понимает из-за этого.   Кевин говорил уверенно, но при этом его плечи дрожали. При этих словах Жан не нашел другого ответа, кроме как взмахнуть ногой — руки были в таком состоянии, что он ими и подушки не ударит.    Тугой комок в горле увеличился, стоило Дэю вновь принять удар на себя — хватаясь за плечо, в которое прилетела нога француза, он злобно зашипел, отползая назад, нащупывая свою защиту; клюшку для экси, при виде которой, отполз и прижался к стене уже сам Моро.    — Вот я об этом, — Кевин сплюнул, пытаясь сесть поудобнее. — Прекращай брыкаться наконец, ты не в цирке!    Смотря на зрелище перед собой и, если что, готовясь нанести следующий удар, Моро все не понимал, что конкретно ожидал от оборваныша из неблагополучной семьи нариков этот откормленный, богатый парниша. Как будто он бы выжил хоть один день также, как это делал Жан с самого первого дня здесь — обычный мальчик, которому не повезло родиться под счастливой звездой у звезды экси Кейли Дэй!   Неужели Кевин хотел от него простого подчинения? Стать обычной тройкой за королем, просто игрушкой и одним из «Воронов» в Гнезде?  Такая перспектива была ему просто невыносима.   — Я не ворон, тупая ты мразь.    — «Не Ворон» значит? Тогда рекомендую посмотреть в зеркало и сказать себе это в лицо еще раз — может хоть с пятой попытки до тебя дойдет. Кончай истерику и просто привыкни, целее будешь.   — Так вот зачем меня к тебе переселили, — ядовито высказался Моро. — Чтобы ты на меня орал? Как и все здесь? Ну тогда suce-moi, я не намерен в сотый раз слушать от очередного лоха какое я дерьмо…     Еле сдерживая свои набегающие слезы, Жан рухнул на матрас, накрывшись черным одеялом с головой и повернувшись к стене, ожидая либо удара клюшкой, либо удаляющихся шагов приставучего Дэя, который все не хотел затыкаться и непонятно в честь чего, делал вид будто ему было совершенно не насрать.    Вместо этого, Кевин двинулся ближе к кровати Жана, опираясь о каркас спиной, осторожно садясь прямо на холодный пол. Дальше двигаться он не смел, а тихие постанывания только успевали напоминать о совсем недавнем ударе.    — Жан, — тихо произнес он, впервые не обращаясь к Моро «эй ты» и подобными кличками. — Меня тебе дали в охранники, а это значит, что ты ходишь по очень тонкому льду — еще немного, и ты развяжешь Рико руки полностью. Он сорвется и поверь, ты не захочешь это увидеть.   — В гробу я видал твою помощь, — промычал Жан, не вылезая из-под душного одеяла. — Выпустите меня, ебанаты. Я уже неделю тут, я сука задыхаюсь… Я хочу на воздух, хочу снова посмотреть на небо…   И тут Жан не удержался. Слезы таки пошли.  Он опять оказался слабаком.   — Небо? — в голосе Кевина полоснуло лезвие сожаления, от которого стало только хуже. — Про небо и солнце так вообще забудь. Ты Ворон, тебя купили. А теперь, с этого дня, я в этом месте для тебя единственный союзник.     Сука, ну и почему Дэй всегда прав?