Le Petit Renard 🦊

Нисколько она мне не нравилась. Она раздражала, сразу как появлялась в поле зрения, и ещё сильнее, когда исчезала. Ее огненно-рыжую голову было заметно отовсюду, как и ее веснушки. Она была похожа на солнце, но не то, которое красиво рисуют на своих полотнах пейзажисты, а на то, которое шутливо рисуют дети в рисунках на тему «Масленица». Да она сама была как шутка. Глупая и ни капли не смешная шутка. Мы учились с ней в одном классе. И хотя в школе я бывал не так часто, как остальные одиннадцатиклассники, даже этого казалось много, ну не мог я столько времени находиться в ее обществе. Ее было слишком много. Хотя, казалось, никто, кроме меня, этого не замечал. Она всегда была в приподнятом настроении, но смотрела на происходящее вокруг с какой-то долей иронии, как будто всё про всех знала. Взгляд у нее был отстранённый, он не был сосредоточен ни на чём конкретном, но порой казалось, что она видит абсолютно всё. Иногда это даже немного пугало и раздражало, особенно, когда она улыбалась уголком рта, будто в своём сознании окончательно преисполнилась и даже внезапный вопрос учителя, заданный ей с целью вернуть ее в мир насущный, ей совсем ни по чем. Ко всеобщему удивлению, она всегда отвечала верно. Наверное, усердно готовилась к урокам. Хотя во время занятий занималась явно не ими, потому что ни один нормальный человек не будет загадочно улыбаться во время контрольной по тригонометрии, что-то рисуя в тетрадке (вряд ли графики функций). Да она и не была нормальной. Но видимо была умной, раз учителя спускали ее странности ей с рук. Вскоре девчонки начали ее дразнить, а она лишь отшучивалась. Тогда они стали докапываться до ее внешности, но и это не подействовало: на все саркастичные замечания она отвечала благодарностью, а «злые» комплименты воспринимала за чистую монету, что забавляло обидчиц ещё сильнее. Какая же жалкая, господи. Я только не мог понять, при всей своей напускной важности, она была настолько глупой, что и правда не понимала, что над ней издеваются, или была ещё глупее, если понимала, но ничем не отвечала. Я ненавидел людей, которые смеются над слабыми, но и к «жертвам» особого сочувствия не питал, хотя впечатление слабой она отнюдь не производила. Вся наша жизнь, как спорт, уж это я давно усвоил, нужно бороться, даже чтобы просто заслужить уважение, но она, кажется, совсем не стремилась этого делать, ей даже не хватало ни то ума, ни то храбрости, чтобы банально обратиться за помощью. Может, мазохистка? Хрен ее знает, в любом случае, она мне не нравилась. И вот однажды мне удалось наблюдать зрелище, которое меня не оставило равнодушным. Впервые за месяц или два я оказался на уроке физкультуры, да-да, даже мне, двукратному чемпиону Европы и вице-чемпиону мира не полагалась оценка «автоматом». Мы играли в баскетбол, и традиционно девочки набирали в команду девочек, ну а мальчики, соответственно, мальчиков, хотя какого-то установленного правила не было — все равно все играли против всех. Когда дело дошло до нее почему-то ни один из выбранных капитанов команд никак не называл ее имя, и тогда я, на правах одного из них, сделал это (просто чтобы прервать неловко повисшую тишину). Она потупила секунд десять, потом до нее дошло, и она двинулась в сторону моей команды. В это время товарищ ткнул меня локтем со словами «Плисецкий, мать твою, ты что творишь, нахрена нам девчонка в команде», а я ответил, что в баскетбол играют руками, а не яйцами, так что без разницы. Когда пришла наша очередь, в противники нам досталась команда, состоявшая целиком из девчонок, и так как против нас, парней-переростков, у них шансов не было, все свои силы, точнее фолы, они направляли на нее. Хотя играла она, на удивление неплохо: у нее было хорошее ведение мяча и точные пасы, и она наверное смогла бы даже забросить мяч, если бы во время броска ей не прилетело локтем по ребрам. Это было нарушение чистой воды, но учитель не спешил обращать на это внимание, зато мой товарищ (который больше всех протестовал) тут же поспешил окрестить ее мазилой. На что она, вместо того чтобы взять и послать его нах#р, с каким-то непонятным мне энтузиазмом, спокойно ответила «В следующий раз постараюсь получше», но в следующий раз ситуация повторилась, и ещё, и ещё… Раз на пятый, у меня подгорело, и, исключительно ради блага команды, я все же настойчиво обратил внимание учителя на грубое нарушение правил, выторговав штрафной бросок. Как капитан, я решил, что если уж все это происходит из-за нее, то пусть она и бросает этот чертов мяч. И она забросила. Четенько, прямо в кольцо. Вынужден признать, что я, скорее всего, промахнулся бы. Тогда я решил, что для команды будет лучше, если я буду освобождать ей путь к кольцу. Конечно, против меня фолить никто не решался: во-первых, я могу и ответить, а во-вторых, вряд ли кто-то был готов брать на себя груз ответственности за повреждение светила российского фигурного катания. План отлично сработал. Её простые броски принесли бо́льшую часть очков нашей команде, обеспечив победу, и больше всех радовался тот самый парень, что назвал ее мазилой меньше получаса назад, он даже «по-пацански» хлопнул ей по плечу, на что та лишь тихонько хихикнула. И когда я уже было решил, что цирк на сегодня закончен, в конце урока учитель подозвал меня, чтобы сообщить, что в триместре мне светит не больше тройки, если я не сдам какие-то чёртовы нормативы. Там был пресс и отжимания, но это для меня обычное дело, считай как сходил на тренировку, потом я прыгал в длину и высоту, с чем тоже не возникло проблем, ибо что-что, а прыгать я умею превосходно. Застопорилось дело на лазанье по канату. Я честно пытался залезть на эту висячую штуковину, но она никак мне не покорялась, после шестой попытки я выглядел ужасно глупо, а мои нервы стремительно сдавали. Тогда, чтобы не вызвериться на преподавателя, со слишком бесячим наслаждением наблюдающим за моим провалом, я попросил его удалиться из моего поля зрения и дать мне минут 15. Мужик оказался сговорчивый и тут же скрылся в учительской каморке, а я продолжил как несчастная сосиска болтаться на канате. Тоже мне бл#ть Тарзан. Мои размышления о джунглях были прерваны женским, точнее девичьим голосом. — Ты неправильно делаешь. — А? Я обернулся и тут же спрыгнул. Она стояла в метрах пяти от меня. На нее падал солнечный свет из огромного окна, и оттого ее волосы казались ещё более рыжими, а ее веснушки ещё более отчётливым, и сама она казалась огромным рыжим пятном, грубо нарушившим мое личное пространство. Не правильно я делаю? Пфф, а сама-то она всю жизнь по канатам лазает, ага. Ни дать ни взять Лара Крофт. — Так покажи, как правильно, — ни то от раздражения, ни то от безысходности буркнул я. Как обычно, она восприняла это серьезно и подошла ко мне. Я любезно уступил ей канат и приготовился наблюдать. — Смотри, ноги нужно сделать вот так, а руки вот так, потом вот так и так, и так… Точно обезьянка она стремительно взбиралась к потолку, и только ее длинные рыжие косички ударялась ей о спину при каждом движении. Потом она молниеносно спустилась вниз и стала смотреть на меня своими серо-голубыми глазами, хлопая темными, безбожно длинными ресницами. Потом она всучила мне в руки канат со словами: — Теперь ты. Ну что ж, я взобрался на эту адскую штуковину и… Завис. — Ну, давай, эту ногу сюда, а эту сюда. Она коснулась пальцем моей щиколотки, и от неожиданности мои ноги приняли ровно то положение, которого она требовала. — Теперь руки, и повтори это все ещё раз. Получилось! Тогда я решил, что смогу залезть ещё выше, и когда я достиг потолка, гениальная мысль посетила мою голову. — Слушай, будь другом, позови этого… И попытался головой показать на учительскую. Она непонятно чему улыбнулась и выполнила просьбу. Так как у меня были неопровержимые доказательства того, что я забрался на этот дурацкий канат, учитель зачел мне норматив. Я был уже готов уходить, но тут учитель обратился к ней и задал вопрос, который почему-то не возник у меня: — А ты чего тут? — Как чего? Прыжок в длину пересдать! — Ой, иди уже отсюда, я и так поставил тебе четверку, ты десятый раз пересдаешь. — Не десятый, шестой! Она возразила так, словно это была абсолютно нормальная ситуация, и вообще есть куда стремиться. — Я сказал, иди отсюда, вместе с сегодняшней пятёркой по баскетболу у тебя выйдет твердая четверка в триместре, не мозоль мне глаза! О, это она умела. — Ладно! Тем не менее, тогда, она, готов поклясться, радостно подпрыгнула (чего я совсем не ожидал) и бодренько зашагала в раздевалку, опередив меня. С того случая я ради интереса продолжил наблюдать за ней. Я стал обращать внимание на ее рисунки в тетрадках и замечать, что книжки она читала в основном либо художественные, либо что-то про театр и кино. Забавно, она сама была как ходячая комедия, но раздражала уже гораздо меньше.