Между строк...

Если брак убивает интимную жизнь, то что-то в эксперименте пошло не так. Так думал Штольман, с удовольствием чувствуя узкую Анину спину под своей ладонью. Мысли лениво плавали внутри, сосредоточиться на получалось, да не очень-то и хотелось, если быть честным. Аня пошевелилась и пристроила голову на другое плечо мужа: видимо, шея затекла. Яков немедленно воспользовался ситуацией и поцеловал нежное ухо и висок с голубоватой росписью вен. Плечом почувствовал, что Анна улыбнулась. Её рука поднялась вверх и погладила его по волосам. Штольман подтянул её повыше и, закрыв глаза, замер. Ему было хорошо. Минут через пять Аня снова пошевелилась и пробормотала: — Мы не можем считать этот эксперимент чистым! Вот так дела! Интересное заявление! А главное — очень своевременное! — Это почему? — поинтересовался Яков и снова положил ладони на Анину попку, подтягивая её вверх. Её шевеления заставили её потерять равновесие. — Супруги, которые давно в браке, редко используют для таких целей кресло времен Людовика XIV, — объяснила Аня, поёрзав, потому что Штольман её подтянул ближе, но рук не убрал. — Самое распространенное место — кровать! А мы её проигнорировали! Штольман скептически осмотрелся. Они действительно всё еще малообъяснимым для него образом добрались к финальной части до кресла, на котором всё еще и сидели. — Ну почему же, — заметил Яков, которые не хотел идти против фактов. — Справедливости ради, мы с неё начали. Аня нехотя подняла голову с плеча мужа и оглянулась на смятую постель. Штольман немедленно переключил своё внимание на Анину грудь, оказавшуюся прямо перед ним. Простыни из египетского хлопка были отличным объектом для наблюдения, но не настолько привлекательным, как ни крути. — Начали мы у стены, — поправила мужа Анна. — А это тем более противоречит всем супружеским привычкам. Штольман всё-таки отвлекся. — И в самом деле, — согласился он. — И что же ты предлагаешь? — Ещё один эксперимент, — подняла брови Аня, будто говоря, что задает Яков совершенно глупые вопросы. — Уже с правильными установками! — Начать в кресле, а потом перебраться на кровать? — уточнил он на всякий случай. Кто знает его жену: она была совершенно непредсказуема, и правильные установки в её представлении могли совершенно не совпадать с его. — Я думала о совершенно чистом эксперименте без погрешностей, — задумчиво сказал Анна. — Только в постели. Но небольшое отклонение от нормы помешать не должно. — Я категорически отказываюсь подниматься с этого кресла, — отрезал Штольман. — По крайней мере сейчас! — Хорошо, — кивнула Аня. — Меня это устраивает! Она наклонилась, чтобы поцеловать мужа в шею, но он был быстрее. Перехватил её покрепче, подался вперед, перекинул её ноги себе за спину и поцеловал над грудью. Одной рукой он крепко держал её за талию, не давая пошевелиться, а второй обхватил затылок. Высвободиться не получалось. Избежать горячих, невыносимо жадных поцелуев не получалось. Оставалось только держаться за плечи мужа, запрокидывать голову, закрыв глаза, и стараться стонать потише, потому что огненная спираль внутри сжималась сильнее и больше терпеть не было сил. Штольман, слушая её, только сжимал её сильнее и целовал горячей. Кровать откладывалась. Впрочем, чистота эксперимента теперь вновь может быть поставлена под сомнения.