Между строк...

…Аня решила, что дух подождёт до завтра, а вот она сама ждать не собирается. Её муж, любимый, потрясающий и самый близкий, прямо перед ней! Больше дурой она не будет! Предпочитать привидения, когда есть возможность остаться подле него, она не собирается. Анне казалось, что они даже двинулись навстречу друг друг одновременно — он от стены, она от стола. Она так хотела к нему прикоснуться, что, запуская пальцы в его волосы, дёрнула, кажется, слишком сильно. Штольман застонал и в ответ сжал зубы резче, чем хотел, куснув Аню за губу. В одно мгновение в крови перемешались адреналин от сегодняшних событий, острое желание и угольки, разбегающиеся внутри, от того, что покров цивилизованности оказался так быстро сброшенным. Аня открыла глаза и встретилась с таким же взглядом Штольмана. Не было в нём ничего от умиротворенного сыщика на отдыхе или почтенного отца большого семейства. Только туман страсти и буйство крови. Такие же, как и у неё. Аня облизнула губы и притянула голову Штольмана к себе. Одна его рука обхватила её затылок, вторая скользнула по спине до самых ягодиц и притянула её ближе. Он поцеловал её, и снова вышел поцелуй-укус, потому что ощущение от того, что горячая и нетерпеливая Аня в его руках отвечает ему с не меньшим пылом, что-то замыкало внутри, отчего соображать становилось трудно. Аня вздрогнула, и ей стало наплевать на всё вокруг. Ей страшно мешала одежда, и его, и её, поэтому она принялась расстёгивать его рубашку. Пальцы дрожали, сбивались, и процесс шёл не так быстро, как ей хотелось бы. Она чуть ли не зарычала от досады, но внезапно ей стало не до того. Штольман, как оказалось, был гораздо проворнее её. Он уже расстегнул крючки на её платье, стащил его вниз и теперь с остервенением мучил застежки корсета, проклиная всех портних на свете, которые когда-то придумали обряжать женщин в этакие латы. Зачем, спрашивается, ему вся эта мука? Он поймал её пальцы, которые справились с рубашкой и сходу уже расстегнули застёжку на его брюках. Аня не далась, потому что слишком долго, как ей казалось, ей пришлось его разоблачать. Она прижалась плотнее, руки освободила и провела кончиками пальцев над тканью брюк. Штольман дернулся, застонал и понял, что всё идет слишком медленно. Впереди был стол, который пришелся очень кстати, потому что он не был уверен, что до кровати, которая стояла чуть дальше, они дотянут. Он усадил Аню на стол, радуясь, что с одеждой покончено и можно не думать о крючках и застёжках. Анины руки провели по его плечам, скользнули по спине и ниже и притянули его к ней. Губы нашли её любимое место за его ухом и прикусили нежную кожу. Яркие капли разноцветных вспышек заплясали перед его глазами, и Штольман не смог больше думать. Осталась только она…