` Ты в моем сердце

2010 год

      - Пиздец подкрался незаметно, – хрупкая девушка спрыгнула со ступеньки Hummer H2 2008 года, придирчиво осматривая пейзаж вокруг, который совершенно не радовал. Несмотря на солнечную погоду пустая дорога, виднеющаяся сквозь зеленую листву, не внушала ни спокойствия, ни уверенности в безопасном пути.       - Поговори мне еще, малявка! – из-за капота «танка», как называла машину девушка, высунулась лысая голова. Молодой мужчина тридцати трех лет с трехдневной щетиной сурово уставился на собеседницу. В его серых глазах мелькали упрек и желание устроить взбучку «матершиннице». – Я тебе что говорил про мат?       - Цитирую. «Еще раз, б…, услышу от тебя мат, я тебя, еб… твою мать, подвешу на ближайшем дереве», – «матершинница», прищурившись и заколов русые волосы в пучек шпилькой, подставила лицо солнцу, наслаждаясь теплыми лучами и легким порывом ветерка, который приятно холодил кожу.       - Нет, сестренка, – вытирая руки о грязную тряпку, мужчина присел рядом с девушкой на ступеньку авто. – Я говорил: если еще одно предложение дополнишь матом, я тебе, – послышалось шипение: крепкие пальцы схватили ухо молодой особы и несильно потянули, – уши оторву. Ясно-Понятно?!       - Ясно-Понятно, – тонкие пальчики схватили пострадавшее место и лазурные глаза недовольно зыркнули на поднявшегося братца. Вообще было странно осознавать, что эти двое – близкие родственники.       Накачанный мужчина среднего роста (под метр восемьдесят) напоминал по своей комплекции крепкого медведя. Отличающийся сарказмом, этот немногословный парень с ворчливым характером был для многих американцев типичным стереотипным русским. И только близкие друзья знали, что Максим Лихачев, сокращенно Макс, – сын богатого бизнесмена из России, с успехом закончил сначала в МГУ юридический факультет, а затем получил степень магистра в Йельском университете. После стал работать у себя на родине в полиции и даже успел дослужиться до звания майора. В Америку приехал в очередной отпуск к друзьям, захватив младшую сестренку, которой полезно мир посмотреть.       Сестра Макса, двадцатитрехлетняя Лада, – выпускница медицинского университета, когда-то в школьные годы отличалась спокойным и тихим характером. Всегда прилежно училась и не кичилась положением своей семьи. В восемнадцать лет хрупкую и низкорослую Ладу отец отдал на курсы самообороны под присмотр старшего сына. Поэтому вскоре оба стали устраивать дома настоящие поединки – то на спор, то за просмотр любимого канала по телевизору, а то и за последний кусочек любимого лакомства. С девятнадцати лет младшая Лихачева в тайне от родителей и многих знакомых стала курить, ходить в тир и гонять по закрытой трассе на гоночной машине. Макс о заскоках сестры знал, но не препятствовал. Лишь следил, чтобы «дура молодая» не ступила на кривую дорожку.       - Что у нас с запасами? – мужчина рассматривал открывшийся с горки вид.       - Два чемодана скорой медицинской помощи с медикаментами. Санитайзеры – два баллона по 5 л. Две пары мужской обуви для температурного режима от -10°С до +15°С, одна пара мужской обуви для температурного режима от -10°С до -40°С, три пары сникерсов, пара кроссовок, пара бронежилетов. Два АК-12 с глушителями, четыре коробчатых магазина на 60 патронов, к ним три ящика, заполненные рассортированными патронами. Снайперская винтовка с прицельной дальностью 1200-1300 метров и к ней 20 полных коробчатых магазинов на 20 патронов, сложенных в сумку. Два разгрузочных жилета, один арбалет и к нему 13 болтов. Две казачьи сабли, один кинжал.       Лада подняла глаза с блокнота. Удивительно, как такой арсенал смог уместиться, но за погрузку отвечал брат, который вполне мог разместить оружие и патроны по всей машине: в бардачке, под сиденьями, еще в каких-то потаенных местах, о чем девушка и подумать не могла. Поэтому неудивительно, что в багажнике оставалось полно свободного места. Откуда молодой мужчина сумел в чужой стране достать всю эту экипировку, девушка не спрашивала. Обмолвился как-то, что один из друзей был тем еще «коллекционером». А все они являлись заядлыми охотниками.       Тот самый друг, по рекомендации Макса, купил себе черный внедорожник и тюнинга вбухал в него – мама не горюй! Можно было с уверенностью предположить, что теперь этот Hummer стоил, как два или три Lamborghini. Любил он выделяться среди знакомых, у которых в основном были Лэнд Роверы, БМВ, Мерседесы, Тайоты и прочая крутая муть, к которой Лада была абсолютно равнодушна. Жаль, насладиться обновкой не успел. Апокалипсис, словно любовь, неожиданно нагрянул и он погиб, защищая остальных. А так как Максу был во многом обязан, то оставил тому машину и многое другое, с чем другие не спорили. Тяжело вздохнув и кинув взгляд на «танк», Лихачева добавила восточный акцент.       - Золотой портсигар – три штуки. Куртка замшевая – четыре. Магнитофон импортный. Не хватает козлов и баранов!       - Будем в Атланте – будут тебе и козлы, и бараны, – Макс, захлопнув капот и разминая плечи, отошел к багажнику. Проверив цепким взглядом запасы, он вернулся к водительскому сиденью. – Что еще?       - Два СПС «Гюрза» с глушителями, четыре магазина к ним и три ящика с патронами. Армейский нож. Пара столовых приборов, два пятилитровых термоса, кружки, котелок, – Лада захлопнула блокнот. – А! И три канистры бензина. По 30 л каждая.       - Что с провиантом?       - На два дня хватит.       - Ув-в-в! – из окна задней двери высунулась большая черная морда пса, который по размеру и внешности больше напоминал канадского волка. Острые уши немного подрагивали, улавливая каждый шорох и звук леса.       - И про тебя помню, Бандит, – девушка ласково потрепала «лесного» хищника за холку, на что тот довольно прикрыл глаза и раскрыл пасть, являя миру острые зубы. – Голодным не останешься.       В машине бумкнуло: на пол что-то свалилось, а животина и ухом не повела. Макс, недоверчиво глянув на сестру, полез проверять.       - Лада, твою мать! – опер встал напротив девушки, держа в руках крепкую длинную цепь, которая соединяла два металлических шара. И какие-то вертикальные полосы наводили на мысль, что грузы имеют неприятные сюрпризы в виде острых лезвий, спрятанные благодаря тайному механизму. – Это что за хрень?!       - Это – не хрень. Это – парный лю син чуй! Для особо понятливых – китайское гасило. По-простому молот-метеор.       - Ты когда успела его достать?! И главное где?       - Пока добирались сюда в одном местечке наткнулась. Между прочим, очень действенное против дохлых!       - Вот и посмотрим!       - И посмотри!       - Вот и посмотрю! Посмотрю!       - Вот и посмотри! Посмотри!       Переругивание родственников прервал хрипящий рык, а из-за поворота показалась покачивающаяся фигура женщины. Хотя женщиной уже её сложно было назвать. Масляные волосы сосульками свисали до плеч. Легкая кофта и длинная по щиколотки юбка, вымазанные в крови и земле, болтались на костлявой фигуре, как на вешалке. Рваные раны на руках и парочка глубоких царапин на ногах. Губ не было, обнажая миру грязную челюсть, набитую землей и чьими-то остатками. Мутный взгляд сфокусировался на «жертвах», заставляя ходячую мертвячку ускориться в сторону внедорожника.       - Твоя клиентка. Забирай! – всучив оружие в руки сестры, Макс лихо запрыгнул на капот и, облокотившись на лобовое стекло, достал не пойми откуда зеленое яблоко, предвкушая зрелище. – Дамы и господа. Впервые на сцене. В дальнем углу безоружная женщина, готовая голыми руками и, не побоюсь этого слова, зубами бороться за сегодняшний полдник! Против неё выступает гроза всех монстров, лихачка Лада со своим ляй сю ченом!       - Лю син чуем! – девушка на секунду обернулась к брату, перехватывая поудобнее китайское гасило.       - Какая разница? Ты сначала покажи его действенность, если не хочешь, чтобы я его выкинул к чертовой матери!       - Вот и покажу!       - И покажи!       - Вот и покажу! Покажу!       - Вот и покажи! Покажи!       В полуметре от Лады послышался хрип, а грязные длинные пальцы почти схватили её за плечи, но резкий пинок в живот с разворота откинул ходячую на добрые три метра. Труп, словно опрокинутый на спину таракан, задвигал конечностями, пытаясь снова встать и все-таки заполучить свою пищу.       - Отвали, отбитая! Не видишь, у нас с братом серьезный разговор?! А ты лезешь со своими домогательствами! – взмахнув цепью, девушка стала раскручивать, пока на малой амплитуде, металлический шар, не подпуская мертвяка ближе, чем на два метра. Существо оружие совершенно не остановило. Оно старалось приблизиться к добыче, но монотонные удары от крутящегося шара продолжали опускаться на хрупкие плечи, бока, ноги, разрывая при этом гнилую плоть и обнажая кости. – Да что ж ты не угомонишься?!       Движение рукой заставило шар сменить направление в сторону Лады, которая в последнюю секунду с ноги отправила сферу в горизонтальный полет, оставляя глубокую вмятину в грудной клетке женщины. Размахивая оружием, Лихачева, оказавшись в полутора метрах от противника, резко развернулась вокруг своей оси, отпуская вторую сферу в полет. Тяжелый груз ударил ходячую в висок, скидывая ту в обрыв. Раздались аплодисменты.       - Поздравляю, сестренка. Это самый «быстрый» бой против дохляка. Целых три минуты!       - Ты меня отвлекал! – сдавать свои позиции девушка явно не собиралась.       - Конечно, – старший Лихачев спрыгнул на землю. – Это и было моей задачей: научить тебя не отвлекаться на посторонних.       - На этих, к примеру? – Макс проследил за взглядом сестры: на пригорке, смотря на родственников, стояли пятеро мужчин. Вооружение у них было так себе: Лада отметила только одну угрозу – со стороны крепкого мужчины с винтовкой. Остальные были вооружены подручными средствами. – Неплохо ты следишь за окружением, братец.       - Вы кто такие? – седовласый невысокий старик, держа в руках топор, выступил вперед. – Откуда будете?       - Где были, там нас уже нет, – презрительно усмехнувшись, Лада направилась к машине, игнорируя тот немаловажный факт, что её держат на прицеле. Кинув на заднее сиденье парный молот-метеор, девушка выпустила на волю пса, который никак не отреагировал на незнакомцев, видимо, не чувствуя особой угрозы для жизни хозяев. Разве что пару раз, для предупреждения, сверкнул клыками, после чего, махнув хвостом, убежал в кусты.       - Это что за выражения? – Макс сурово глянул на сестру, которая демонстративно сложила руки на груди, продолжая рассматривать незнакомцев. Из всей честной компании только двое казались серьезными противниками, возможно, были спортсменами или же сотрудниками полиции. Другие были вместо аперитива перед серьезным боем. – Прошу простить мою сестру. Последнее время она не в настроении.       - Будешь тут в настроении, когда почти в каждом городе тебе вместо гостеприимного приветствия «доброжелательно» зубоскалят дохлые!       - Заткнись, Лада!       - Сам заткнись, Макс! Мы не обязаны отчитываться перед группой невежд, которые держат на мушке безоружных!       - Шейн, опусти ствол, – к стрелку подошел высокий мужчина в футболке и джинсах. В руках он держал металлическую палку или арматуру.       - С ума сошел, Рик? Мы их совершенно не знаем! Да и ты видел, как эта девка расправилась с ходячим! Они опасны для лагеря! – названный Шейном на просьбу товарища не отреагировал, продолжая целиться в сторону Макса, который примирительно подняв руки, всем своим видом показывал, что драться не желает.       - Мог бы сказать спасибо, что я избавила мир от еще одного ожившего трупа. И сэкономила тебе патроны.       - Лада! – отмахнувшись, младшая Лихачева отвернулась, давая возможность брату договориться с новыми знакомыми если не о сотрудничестве, то хотя бы о временном соседстве. Отойдя к обрыву, медик, не боясь высоты и крутого склона, глянула вниз. Где-то там, на земле, лежало обездвиженное тело с размозженной головой. Не жаль. Ничуть не жаль. – Значит, в Атланту путь заказан?       - Да. Этот город кишит ходячими, – Рик, выступая в роли парламентера, спустился вниз. Вместе с ним на переговорах остался присутствовать Шейн и еще один мужчина – скорее всего латиноамериканец. Двое других ушли, предоставив Граймсу самому решить ситуацию. – Там опасно.       - Да уж….       Макс взглянул на сестру, которая хоть и не участвовала в переговорах, внимательно слушала каждое слово. По радио говорили, что Атланта – безопасное место, приют для выживших, надежное пристанище. Однако это было давно – месяца два назад. И если раньше требовались сутки, чтобы добраться из Майами (штат Флорида) в пункт назначения, то в том хаосе, что творился вокруг, добирались сюда две недели. А до самого города оставалось ехать еще как минимум час.       - Так откуда вы? – бывший помощник шерифа попробовал задать вопрос как можно мягче, но издержки профессии давали о себе знать.       - Ты имеешь в виду, из какого штата приехали сюда или вообще?       - Есть варианты? – Шейн был немного грубоват, но враждебности уже не показывал и винтовку не вскидывал. Скорее соблюдал осторожность.       - Добирались сюда из Майами, где полтора месяца выживали, – в разговор вступила Лада, перебивая брата. – А сами из России.       - Нехило вас занесло, – присвистнул латинос. – Меня зовут Моралес.       - Брат в отпуск приехал к друзьям, а меня за компанию захватил, – девушка пожала плечами. – Мы должны были вернуться домой, но за неделю до отъезда началась эпидемия.       - Вы сказали: к друзьям?       Рик немного напрягся: он заметил, насколько непринужденно себя вели собеседники. Значит, уверены в своих силах. Если уж девушка так лихо справилась с ходячим, используя цепь с металлическими грузами, что уж говорить о её брате, который хорошо слажен физически и явно был не промах как в рукопашке, так и во владении оружием.       - Они остались в Майами, – Макс отряхнул брючины, всматриваясь в окружающий лес и извилистую дорогу. – Группа разделилась после гибели нескольких наших людей. Я принял решение увезти сестру в более безопасное место. Но, очевидно, сейчас нигде не безопасно.       Детский крик из чащи, а также вой и рык Бандита стали подтверждением слов старшего Лихачева. Их собеседники сразу бросились на шум, а Макс, вооружившись кастетами (наточенные и удлиненные, что придавало им форму ножей), побежал за ними. Лада, вскинув голову к небу, страдальчески застонала: ну надо было вляпаться в очередную передрягу?! Девушка, не торопясь, направилась на шум. Женские голоса кричали имена детей, а вскоре послышались звуки борьбы.       Полянка, на которой развернулась, по мнению многих, «трагедия», представляла собой не такую уж и страшную картину: мертвяк, который до криков, ахов и охов, спокойно пожирал внутренности убитого оленя, лежал обезглавленным. А судя по арбалетным стрелам в теле животного, добыча предназначалась явно не ему.       К знакомым пяти лицам, которые столпились над трупом, прибавился азиат, вооруженный то ли битой, то ли копьем, позади которого стояли две девушки-блондинки. По схожим чертам можно было предположить, что они – сестры. Чуть поодаль находился Макс, держа за ошейник пса, который угрожающе рычал, обнажив острые, словно бритва, клыки.       Послышался шорох шагов и из леса выступил молодой мужчина, одетый в простую рубашку и свободные штаны. Лада настороженно рассматривала незнакомца с арбалетом наперевес: средний рост, может чуть ниже брата, в комплекции которому уступал, но просматривались ловкость и сила, взъерошенные короткие волосы, хищные черты лица. Недоуменный взгляд был направлен на столпившихся людей, которые, перехватив оружия, собирались защищать себя и остальных от возможной угрозы. Однако недоумение сменилось на злобу, когда взор упал на поверженное тело ходячего.       - Ах ты тварь! Это был мой олень! Смотри-ка: все сожрал! – из сжатых губ «деревенщины», как про себя окрестила незнакомца девушка, сорвался мат. Он был взбешен, в связи с чем стал бить ногой по обезглавленному трупу. – Вонючий! Заразный! Тупой ублюдок!       - Успокойся, сынок. Это бесполезно, – старик пытался образумить мужчину, однако попал под горячую руку.       - Что ты понимаешь, старпер?! Натягивай свою панамку и вали на фазенду! – стрелок угрожающе надвинулся на седовласого собеседника, но, послав, вернулся к оленю, выдергивая стрелы. – Я его несколько миль гнал. Думал: притащу в лагерь, полакомимся дичью. Может аккуратно срезать, где он надкусывал?!       - Не рискуй, – Шейн, закинув ружье за спину, как и вся группа, разочарованно смотрел на тушу животного. Мяса хватило бы на весь лагерь, а так как продукты заканчивались, неизвестно сколько им ходить голодными.       - Жалко, блин, – незнакомец был разочарован, однако быстро пришел в себя, поправляя на плече связку. – Я наловил дюжину белок. Будем их есть.       Послышался скрежет зубов – отрубленная голова ходячего продолжала жить своей жизнью, сверкая белесыми глазами на живых. Сестры-блондинки, не выдержав подобного зрелища, поспешили покинуть поляну, а на голову трупака приземлилась тяжелая палка, проламывая череп.       Лада повела головой, разминая шею, равнодушно рассматривая мужчин. Судя по вскинувшемуся арбалету, она опередила охотника. Их взгляды на секунду пересеклись: его злобный и её высокомерный. Очевидно, незнакомец не только не любит, когда у него отбирают добычу, но и когда баба лезет туда, куда не надо. Фыркнув, охотник направился в ту сторону, куда ушли сестры. Стало понятно – лагерь недалеко.       - Дилетанты, – медик выпрямилась, отмечая, что она была права в своих предположениях: сильных в этой группе – раз-два и обчелся. К ней подбежал пес, ластясь о руку. Только сейчас присутствующие заметили, что животное было по-настоящему огромным: если Лада была ростом метр шестьдесят, то рост Бандита в холке достигал её пояса.       - Пойдемте в лагерь. Там спокойно поговорим.

* * *

      - Мерл! Мерл! Греби сюда! – Лада недоверчиво зашла на территорию пристанища выживших, которое больше походило на место для пикника, огороженное только лесом и какими-то банками, развешенными на лесках по периметру. От представленной картины чувство безопасности девушка отнюдь не испытала. – Я белок наловил. Сейчас сварим.       Незнакомец прошел к центру «поселения» – кострищу, и сбросил на какую-то доску свою добычу. На пригорок въехал внедорожник, паркуясь около фургона, возле которого стояли пять или семь женщин, а также четверо подростков. Лихачева заметила, что с появлением «деревенщины», поведение некоторых показалось неуверенным, а у кого-то на лице отчетливо читалось чувство вины.       - Дэрил, притормози. Есть разговор.       Впервые за эти пятнадцать минут прозвучало имя охотника. Шейн вышел вперед, потирая подбородок. Девушка внимательно следила за поведением мужчин, которые несколько минут назад были немного обескуражены тем, что брат девушки спокойно оставил её в компании незнакомых людей, а сам вместе с Дейлом Хорватом, тем самым стариком, направился за машиной.       - На тему? – Дэрил явно не понимал, что происходит. Его взгляд все еще блуждал по лагерю, выискивая кого-то.       - О Мерле… В Атланте были проблемы…       - Он погиб?       - Мы не знаем.       - Погиб или нет? – охотник терял терпение.       - Я скажу, хоть это и не просто. Меня зовут Рик Граймс, – Лада медленно прошла к брату, держа за ошейник пса. Чувствовалось, что обстановка накаляется. И для неё было удивительно, что человек, который выглядел как лидер, на самом деле не со всеми знаком в лагере. – Твой брат был опасен. И я приковал его наручниками на крыше. Он все еще там.       - Дай-ка обмозгую, – Дэрил стал ходить взад-вперед, словно загнанный в клетку зверь, готовый броситься на каждого, кто приблизится. – Ты, Рик Граймс, приковал моего брата на крыше? И бросил его?!       Следующие действия были вполне ожидаемы: охотник бросил в «лидера» то, что было под рукой, дабы отвлечь противника, а затем ринулся вперед, намереваясь пересчитать не только зубы, но и ребра. Его сбил с ног Уолш, однако Дэрил тут же вскочил на ноги, доставая нож. Не помогло: разошедшегося стрелка быстро скрутили, выбивая оружие из рук. Стало понятно, что Рик и Шейн знакомы уже давно, возможно даже работали вместе.       - Это была не просто прихоть. Твой брат угрожал всей команде!       - Рик не виноват, – крепкий афроамериканец, до этого лишь наблюдавший потасовку, выступил вперед, отвлекая на себя реднека. Он выглядел подавлено. – Ключ был у меня, а я его выронил.       - А поднять не мог?!       - Он упал в сток. Но я закрыл дверь на цепь, чтобы твари до него не добрались. Еще есть надежда!       Повисла тишина. Охотник сидел на коленях. Напарник Граймса его уже отпустил, но вставать на ноги Диксон пока не спешил. Провел ладонью по глазу, казалось смахивал слезу. Отчаяние пытался скрыть за злостью и решимостью.       - Отвратительно, – все обернулись на голос: Лада презрительно оглядывала каждого, кто находился в лагере. Чувство недоверия к людям, которые бросили товарища, хоть и никудышнего, на произвол судьбы, возросло в разы. – Чем вы лучше этого опасного Мерла, раз опустились до такой низости?       - Я уже сказал, – афроамериканец был настолько уверен, что захотелось согнать эту спесь. – Я закрыл дверь на цепь. Она очень крепкая и выдержит натиск ходячих.       - Цепь – да, – злая усмешка прошлась по губам. – А дверь?       Надежда, горевшая до этого в глазах Дэрила, исчезла, а уверенность у многих сошла на нет. Новая знакомая говорила разумные вещи, о которых до этого никто и не думал. Возможно, даже издевалась над присутствующими, указывая на отвратительные последствия недавней ошибки. Макс же стоял рядом, оперевшись спиной на капот Hummerа, сложив руки на груди и подставив лицо солнечным лучам. Вмешиваться он не торопился, что-то обдумывая про себя.       - Тут только один вариант – вернуться на крышу того здания и проверить, – старший Лихачев был невозмутим.       - Ты в своем уме? Сам же слышал – город полон трупов! Ты готов жертвовать собой ради этих?! – сестра была обескуражена. Рисковать своей жизнью ради незнакомцев не собиралась, а жизнью брата – тем более. К тому же таких ненадежных и недальновидных.       - Нам все равно нужно в город, забыла? – Макс пожал плечами.       - Эй-эй! Я не нуждаюсь в ничьей помощи! – Диксон вскинул руку, пытаясь остановить рассуждение новых знакомых. – Скажите просто, в каком здании Мерл, и я сам его найду!       - Один ты не справишься. Мы пойдем вместе. Я оставил твоего брата, я его и верну, – благородство Граймса невероятно бесило, но отвечать за свои поступки он должен был сам. Бывший помощник шерифа подошел к Максу. – Вам совершенно незачем рисковать собой, но помощь нам не помешает.       - Не просто так, шериф, – опер выпрямился. – Я помогу вам, а вы – примите нас в свою группу.       - Я не останусь здесь! Где гарантия, что они и нас не кинут, как того человека?!       - Закрой рот, Лада, – грубый хриплый баритон на русском языке отдал приказ, отчего девушка, сжав кулаки, замолчала. – Одни мы не выживем. То, что нам удалось доехать сюда без происшествий – чудо чудесное. И раз уж ты впервые оказалась не только в лагере, но и в Соединенных Штатах, изволь слушаться меня! – оглянувшись на Рика, Макс продолжил на английском. – Хорошая сделка, как считаешь? Я рискую жизнью дабы вернуть потерянного птенца в родные пенаты. Выйду живым, помогая вам, хорошо. Погибну, так буду хотя бы уверен в том, что сестра не останется одна в этом уже по-настоящему гниющем мире.       - Зачем тебе в Атланту?       - Забрать кое-что надо. Поверь, вам всем понравится. Это будет дополнительной платой для вступления в вашу команду, – старший Лихачев протянул открытую ладонь. – По рукам?       Через полчаса у кострища стала собираться команда по спасению старшего Диксона. Рик Граймс, одетый в форму помощника шерифа, о чем-то беседовал с Шейном, который был не в восторге от того, что напарник жертвует своей жизнью ради какого-то козла. Кажется, фраза была другая, но Лада особо не вслушивалась. Зато высказывание Дэрила о том, что он думает об Уолше, было достаточно громким. Её брат, надев на себя разгрузочный жилет, стоял перед ней, проверяя пистолет. С собой он брал свои кастеты и пару магазинов с патронами.       Девушка сидела на бревне, перебирая в руках карты таро с изображенными на них персонажами манги. Лори Граймс, которая сидела рядом, то и дело бросала недоверчивые взгляды на русскую. Женщина незнакомку побаивалась, так как вела себя та очень уверенно, в отличии от тех, кто был в лагере, в котором возродилась старинная иерархия: мужчина – добытчик и защитник, женщина – хранительница домашнего очага. Пару раз кинув расклад из трех карт, Лихачева убрала карты в карман и встала напротив брата.       - Даже не проси. Ты останешься здесь.       Мужчина убрал пистолет, направляясь к внедорожнику. К этому моменту к их группе из трех человек (Рика, Дэрила и Макса) примкнул азиат Гленн, не стремившийся возвращаться в опасное место, но согласившийся на самоубийственную авантюру, и афроамериканец – Ти-Дог, кажется.       - Круто. Теперь на кону четыре жизни, – Шейн был «в восторге», а его настроение быстро передалось. Правда в другой манере.       - Ты посмотри. Посмотри! Ты хочешь рисковать жизнью ради тех, кто не считает нас частью команды, – Лада была в бешенстве. – Этот ублюдок заявил, что будут рисковать только четверо! Тебя он в расчет даже не берет!       Старший Лихачев достал из машины две пустые большие спортивные сумки, но, услышав тираду, бросил груз на землю, резко поворачиваясь к сестре и наставляя на неё указательный палец. Все притихли: мужчина, словно скала, возвышался над маленькой девушкой, которая, уперев руки в боки, упрямо смотрела в глаза брата. Даже Дэрил Диксон заинтересованно наблюдал за потасовкой родственников, подмечая про себя, что девчонка слишком уж сильно пытается командовать взрослым мужиком.       Секунда, и Лада, словно мешок картошки, была закинута на крепкое плечо. Раздалась быстрая русская речь. Единственное, что лагерь понял из происходящего: девушка ругается и ругается сильно, не стесняясь в выражениях. Заколка, до этого державшая волосы, упала на землю около Диксона, а русые волосы заструились почти до земли. Лихачева была сброшена на землю у чьей-то бежевой машины. Раздался щелчок наручников и лагерь увидел взъерошенную русскую, чьи руки были прикованы к дверце машины.       - Сторожить, – Бандит лег около медика, положив голову на её ноги. Макс, как ни в чем не бывало направился обратно к внедорожнику, забирая с капота пустые сумки. Лада, пристегнутая, широко раскрыв лазурные глаза, шокировано следила за братом, который встал рядом с Граймсом. – Готов.       - Не слишком ты суров с сестрой? – Рик тоже не ожидал таких действий со стороны новенького, однако признавал решительность.       - Воспитательный процесс, – Макс, отстегнув ключик от связки, кинул его Шейну. – Отстегнешь, когда успокоится.       - Эй! У тебя ключи есть?! – Дэрил, отложив в сторону арбалет, поднялся. Он намеревался возразить, ведь этот «аксессуар» может им пригодиться в Атланте, но его опередили.       - Расслабься, парень. У меня есть запасные, – в подтверждении слов, опер достал еще один ключ на цепочке. Это немного успокоило охотника, вернувшегося к своему арбалету.       - Прекрасно. Теперь рискуем не четв… не пятью, а всем лагерем! Два ходячих за сегодня! Они уходят из городов! Нам нужно защищаться!       - Подожди! Как два? Вы же убили одного, – Лори подошла к Рику, недоуменно смотря на напарника мужа.       - Карл видел одного, но до лагеря добралось два. Их убила Леда, – Уолш махнул в сторону «пленницы».       - Лада! – девушка взмахнула волосами, с вызовом смотря на всех. – И поверь мне! Чтобы защитить ваш кемпинг в первую очередь нужно оружие, а не количество людей!       - Шесть дробовиков, две винтовки, и дюжина пистолетов, – Рик подхватил слова медика. Похоже, она с языка сняла мысль об оружии. – Они лежат в сумке, которую я выронил на улице в Атланте. Нужно только забрать. И еще 700 штук патронов. Сортированных.       - Ты едва добрался до нас. И снова уходишь?! – Лори схватила Рика за руку, отчаянно пытаясь отговорить от опасной поездки. – К черту пушки! Шейн прав: Мерл Диксон не стоит всех вас с пушками в придачу! Объясни мне: почему ты рискуешь жизнью?!       - Дело не только в Мерле Диксоне! Когда я очнулся, меня спас мужчина с сыном. И они тоже направлялись в Атланту. В моей сумке есть рация, по которой мы договорились держать связь. Я обязан предупредить его, что этот город – ловушка!       - Почему бы не воспользоваться нашим приемником?       - Он хороший, но рации… Привет из 70-х! Работают только в паре, – Шейн постепенно сдавал позиции, уступая Рику и понимая необходимость поездки. Лада усмехнулась – значит и в Америке особо не пытаются облегчить задачу полицейским в их непростой профессии.       - Нам нужна эта сумка, – помощник шерифа еще раз попытался уговорить свою жену в правильности их вылазки, но она сомневалась. Взгляд, полный мольбы и надежды, был брошен в сторону прикованной Лихачевой.       - На меня не смотри. Моя попытка остановить и вразумить их закончилась вот этим.       Пленница потрясла руками и ногами, от чего раздался звон наручников и недовольный рокот Бандита. Лори закрыла глаза, как бы давая добро на вылазку. Пока Рик и Ти-Дог о чем-то беседовали с Дейлом, Макс подошел к девушке.       - Не переживай. Я вернусь – живой и невредимый, – Лада вгляделась в серые глаза, замечая в них решимость. Однако что-то беспокоило. – Прошу лишь об одном – оставайся в лагере. Мне так будет спокойнее. Обещаешь? Шейн отпустит тебя через 15-20 минут после нашего отъезда.       - Хорошо.       Опер, поцеловав сестру в лоб, отошел к грузовику, на котором уезжала группа. Бандит, покрутившись у ног хозяйки, отбежал в сторону. Младшая Лихачева наблюдала за животным: в лагере были дети, и как отреагируют родители на общение с псом было неизвестно.       - Хей, – девушка подняла глаза. Перед ней стоял Диксон, который немного мялся и подбирал слова, желательно не грубые. Ей даже показалось, что раньше этот молодой мужчина особо не общался с женским полом. А если и общался, то ограничивался простыми животными телодвижениями, нежели разговорами по душам. – Это… ну как бы… – Лада подняла бровь, выжидающе смотря на «деревенщину». Выдохнул и протянул ей заколку. – Вот.       - Да. Спасибо.       Медик кивнула в знак благодарности: симпатичную вещицу было бы обидно потерять. Все-таки подарок брата. Дэрил, поняв свою оплошность, что девушка сейчас не в состоянии что-то забирать, присел на корточки и неумело застегнул аксессуаром волосы Лихачевой. Раздался гудок – Гленн торопил своих попутчиков.       - Ладно, – стрелок, хлопнув по коленям, поднялся. – До встречи, Рапунцель.       И, подхватив свое оружие, направился к транспорту, лихо запрыгивая в кузов. Лада, от неожиданного прозвища, раскрыла рот. Выглядела она в данный момент немного комично: закрепленные над головой руки, растрепанные волосы, подцепленные кое-как заколкой, что создавало больше бардак на голове нежели порядок, и открытый рот – то ли для того, чтобы что-то сказать, то ли от шока.       Макс, наблюдавший за ней все это время, пропустил «деревенщину», пообещав себе, что еще успеет поговорит с неудавшимся ухажером, и захлопнул дверь за последними пассажирами, один из которых перелез на переднее сиденье рядом с водителем. Грузовик выехал с территории лагеря, оставляя после себя клубы пыли.

* * *

      Как и обещал брат, напарник Рика освободил девушку через 20 минут после того, как грузовик скрылся за поворотом. До этого момента Лада сидела с закрытыми глазами, откинув голову. Был полдень и кожу пекло, поэтому почувствовав долгожданную свободу, девушка пару раз брызнула в лицо и на голову воду, зачерпнув её кружкой из близстоящего бака.       Люди, пока она была пристегнута, вначале настороженно наблюдали за ней и её здоровым псом, но вскоре женщины вернулись к привычным делам, а оставшиеся мужчины распределились по лагерю, обеспечивая безопасность. Старик Дейл, подхватив старое ружье, залез на крышу своего фургона и, вооружившись биноклем, удобно устроился в раскладном кресле под зонтиком. Вот уж действительно, фазенда!       - Лада, – обернувшись на голос, девушка заметила перед собой одну из сестер-блондинок. Ту, которая сказала что-то про приемник. Кажется её здесь все звали Андреа. – Мы собираемся к ближайшему водоёму: нужно постирать бельё. Поможешь?       - Бытовые хлопоты, уж извини, не мое, – Лихачева выпрямилась. Она, не стесняясь признавала, что в плане стирки и уборки – полный профан. Готовить умела, но не всегда любила. Особенно рыбу. – А вот постеречь – могу.       - С нами идет Шейн. Он защитит. А вот пара лишних рук нам не помешает, – девушка попыталась надавить, но не на ту напала. Поступив в медицинский, Ладе пришлось научиться говорить людям «нет» и отстаивать свою позицию, хоть ей это не особо нравилось.       - Не очень-то он стремился взять на себя грязную работу и избавиться от двух зараженных, – Лада забрала из Hummerа кинжал, закрепляя его на поясе у правой руки, и, не забыв закрыть машину – мало ли найдутся слишком больно любопытные, направилась в ту сторону, куда ушла ранее Лори Граймс. – И на будущее – хозяйка из меня так себе.       Водоём, о котором говорила Андреа, оказался чистым озером, окруженное высокими скалами с одной стороны, а с другой – лесом. Блондинка, которой явно ранее не понравился ответ новенькой, направилась в сторону подруг и вскоре многие из них с осуждением взглянули на Ладу, которую абсолютно не тронуло мнение окружающих.       Сидя прикованной к дверце машины, ей удалось рассмотреть новых соседей, с которыми предстоял долгий, а с кем-то не очень, жизненный путь. И она с уверенностью могла заявить: больше половины женщин лагеря – примерно 95 % – в новых реалиях не выживут. Оставшиеся 5% отводились либо к настоящему чуду, либо к случайности. Или же кто-то все-таки научится выживать в новых реалиях.       Наклонившись, Лихачева дотронулась пальцами чистой воды, ощущая прохладу и пуская легкую рябь по лазурной поверхности. Слева в метрах трех расположились женщины лагеря: Андреа и её сестра Эми, афроамериканка Жаки и седовласая, стриженная под мальчишку, Кэрол. Они явно были недовольны своей участью прачек.       Сев по-турецки на сухую гальку, Лада закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от людского шума, сосредотачиваясь на ощущениях. Тихий шелест воды убаюкивал сознание, заставляя вспомнить старинное поверье: вода – кровь живой Матери Сырой Земли. Опора, на которой покоится земля. И некая грань между миром живых и загробным царством. Без огня нет культуры, а без воды – нет и не может быть жизни. Мелкая галька бескорыстно передавала то тепло, которое долгое время впитывала от солнечных лучей.       Живя за городом, а на лето уезжая в деревню к родителям матери, русская всю жизнь чувствовала какую-то ментальную, духовную связь с природой. Она не обладала какими-то способностями, не видела вещие сны, не проводила обряды. Зато старалась прислушиваться к своей интуиции. И всегда чувствовала покой и умиротворение там, где алчные желания человека еще не успели превратить живой пейзаж в бездушные каменные джунгли.       Видимо единение с природой на каком-то особом, необъяснимом для неё, уровне передалось от бабушки, всю жизнь прожившей с мужем в маленькой деревушке. И не стремившихся переезжать в шумный город из уютного родового гнезда. А ведь Лада еще помнит тот симпатичный деревянный одноэтажный домик с резными ставнями и каким-то невероятным запахом, от которого тепло, словно патока, разливается по телу. Теперь этот домик оставлен для гостей. А неподалеку от него построен кирпичный двухэтажный дом.       И на кого они оставят хозяйство: кур, овец, коров?! А еще огород, опоясанный по периметру садом, когда-то в счастливом детстве казался Ладе просто бескрайним. А как старушка за всем ухаживает? Загляденье. Ласковое обращение к животине, которая тянулась к огрубевшим от постоянной работы, но теплым рукам хозяйки. На участке чего только не было! Капуста, картошка, морковь, свекла, огурцы, помидоры, малина, смородина, крыжовник. Дедушка пару лет назад рискнул выращивать тыквы. Садовые деревья, к которым этот суровый на вид мужчина не подпускал никого, одаривали хозяев вишней, сливами и яблоками.       Наверное, от родного сердцу участка сейчас ничего не осталось: уничтожено либо ходячими, либо мародерами, которых стало полно после вспышки неизвестного вируса по всему миру. Однако оставалась надежда, что деревушка была цела и невредима, как и её жители. Да и родители могли переехать к старикам, которые родились как раз после второй мировой войны и были воспитаны так, чтобы смогли выжить и адаптироваться в случае новой напасти.       Отец с друзьями, прошедшие бок о бок Афганскую войну, выработали инстинкт выживания в тяжелых условиях и вполне могли организовать оборону родного села: многие здесь родились и выросли, а некоторые купили по соседству участки, чтобы быть поближе к братьям по оружию. К рождению девочки эта самая деревушка, состоящая из тринадцати домов, в шутку именовалась Стая. Не даром сослуживцы на одном из праздников, который отмечался шумно и весело, дали прозвище её папе – Вожак. И то, что его Стая сильная и сплоченная, способная защитить свою территорию и людей, девушка почему-то не сомневалась.       Женский смех вырвал Лихачеву из светлого видения, заставляя оглянуться: каждая «домохозяйка», продолжая стирать не только свои, но и чужие вещи, сейчас вспоминала, о чем скучает – машина, стиралка, кофеварка, компьютер, вибратор. Последнее и вызвало веселье, однако Ладе было совершенно не смешно. За то время, которое она провела в Америке, поняла – ей здесь совершенно не нравится.       Не нравятся города с какой-то напускной дружелюбностью.       Не нравятся привычные темы для разговоров, которые почему-то сводятся к вечеринкам, выпивке, сексу.       Не нравятся сами люди, многие из которых думали о ней и брате до тошноты стереотипно и примитивно. Кстати, супруга Граймса точно относилась к той категории людей, которые судят по обложке.       Вон стоит, сердится на Шейна, отправив обратно в лагерь сына, а теперь шепотом, дабы никто не слышал, что-то доказывала напарнику своего мужа. Они находились в паре десятков метров от компании женщин, где пять минут назад Уолш и Граймс-младший что-то ловили. Судя по крикам и заливистому смеху ребенка – это были лягушки.       Перетасовав колоду и не сводя лазурных, словно это озеро, глаз с ругающейся парочки, Лихачева бросила на гальку расклад. И выпавшие карты заставили взглянуть на маму Карла совсем по-другому. Для закрепления эффекта, девушка кинула расклад еще два раза. Результат не поменялся. Усмехнувшись на секунду в сторону, взгляд вернулся к женщине, которая стремительно удалялась с озера.       Гадать на картах девушка начала еще в старших классах школы. Сначала это были просто игры и желание их девчачьей компании чем-то себя занять кроме учебы. Но вскоре она стала углубляться в значение изображений, то и дело замечая правдивость слов из песенки: «Карты правду говорят». Да и интуиция ни разу не подвела. А профессия медика, которая, наверное, учит некоему скептицизму ко всему нематериальному, никоим образом не отражалась на её хобби. Грубый мужской голос вырвал её из новых размышлений.       - Это – не для меня, женщина.       - А что для тебя, Эд?! Сидеть на жопе и курить?!       Андреа, которая была среди женского коллектива самая дерзкая, вступила в словесную перепалку с подошедшим мужчиной. Не сказать, что он был приятной наружности: высокий, небритый, с пивным пузом. И явно с манией величия, при этом из себя ничего не представлял.       - Уж точно не слушать вонь наглой сучки! – хриплый от курения голос надменно послал блондинку и презрительно кинул жене. – Пошли!       Женой оказалась Кэрол, которая пару минут назад заливисто смеялась над шуткой Андреа. Во время непринужденной беседы она казалась рассудительной и вполне довольной своей жизнью. Но с появлением на берегу Эда, её словно подменили: замолчала, улыбка исчезла, а сама фигура, расслабленная пару минут назад, сгорбилась и сжалась.       - Не думай, что я тебя не трону, раз ты – коза образованная.       - А потом она опять появится с синяками?       - Не лезь! А ты – пошли, иначе пожалеешь!       - О чем, интересно, она пожалеет? – Лада, нисколько не боясь «большого и страшного» мужчину, расслаблено подошла к шумной компании. – О том, что столько лет потратила на мудака, который опустился до подобной низости как бить беззащитных женщин?       Шейна, который якобы обещал охранять их, по близости не было. Ушел за Лори, словно собачка на поводке. Андреа, в силу своего роста и комплекции, пыталась загородить Кэрол, которая готова была идти за мужем, но теперь жалась к Эми.       - Ах ты мелкая сучка!       Взбешенный мужчина направился на Лихачеву, оттолкнув в сторону старшую Харрисон. Кэрол, пытавшаяся остановить мужа, получила такую пощечину, что упала на колени и её тут же обняла Жаки, приложив к горевшей щеке подруги холодную мокрую тряпку. Лада цыкнула: вот не хотела бить, а придется.       Крепкий мужской кулак прилетел в пустоту, а увернувшаяся девушка со всей силы ударила сначала по колену, а потом по спине противника, который, под вскрик жены, тут же потерял равновесие и свалился на землю, царапая о мелкие камушки лицо. Схватив Эда за шиворот, Лада перевернула его на спину, а острая собачья челюсть обхватила шею мужчины, заставив того замереть от ужаса.       - Вот чего я никогда не понимала, так это почему такие как ты ведут себя словно они – центры вселенной. Кто ты такой и чего добился в своей жизни? Почему позволяешь себе бить жену, а возможно и ребенка?       Казалось, вопросы были риторическими и совершено не в адрес мужчины, на живот которого она поставила ногу, в любую секунду готовая надавить танкеткой на причинное место. В голове никак не укладывалось, почему эта туша, распростертая перед ней, так неуважительно разговаривала с женщинами, а особенно со своей второй половинкой, которая ничем перед ним не провинилась.       Перед глазами всплыла картинка из прошлого. Дед, как глава семьи и хороший охотник, ставит на место одним взглядом разошедшихся внуков или спорящих соседей, но супругу если не побаивается, то прислушивается к её мнению, соглашаясь с негласным правилом: в доме она – хозяйка. Родителей со стороны папы девушка знала заочно: дедушка служил на погранзаставе, а бабушка была всегда подле него. И от всех сохранившихся фотографий семьи военного веяло взаимоуважением и семейным счастьем. Отец еще подростком, получая среднее школьное образование в Суворовском военном училище, похоронил их в одной могиле, исполняя последнюю волю пограничника.       Мужчина старался быть похожим на своего родителя и свекра: высокий и мускулистый всегда аккуратно под локоток поддерживает хрупкую жену, чьи глаза счастливо улыбаются мужскому лицу, которое обрамлено поседевшими прядями волос и украшено шрамом на щеке – подарок с Афгана. Страшная война на чужбине уносила сотни жизней, подрывая здоровье и психику выживших, но его, как и сослуживцев-односельчан, а их было тринадцать, Бог уберег. Только иногда отец уходил в себя, вспоминая тяжелое время, когда на его глазах погибали молодые, необстрелянные ребята.       Но ни война, ни лихие 90-е не заставили изменить отношение мужчины к супруге, которая дождалась его с пятилетней командировки, успокаивала, когда мучали кошмары, и постоянно была рядом, помогая и поддерживая при принятии решения. В семьях сослуживцев царила похожая атмосфера, что заложило определенные ценности в Макса и Ладу. Для отца и брата она, как и мама, были чем-то неприкосновенным и дорогим. Их чуть ли не обожествляли в семье.       Вновь вспомнился исторический момент из жизни далеких предков – славяне более охотно обращались с просьбами к богиням. Богов – чествовали и боялись, а богинь – любили, просили и в благодарность приносили подарки, устраивали в их честь празднества.       Этот же трусливый мужчина, который пытался кичиться и бравировать несуществующей силой, а сейчас боявшийся пошевелиться, больше напоминал водяного из сказок: грузный, плешивый, с пивным пузом. Со стороны посмотришь и руками хочется всплеснуть – Матерь Божья! Мужчина рожает! И что только в нем нашла эта высокая стройная Кэрол, которая в молодости наверняка могла похвастаться красотой и обаянием?! А сейчас больше напоминала забитую и запуганную жертву.       - Не вмешивайся! – холодный взор заставил женщину, намеревавшуюся вступиться за своего мучителя, остановиться и отступить. Губа у неё была рассечена и заплаканные глаза с жалостью смотрели на Пелетье, который и не думал раскаиваться в содеянном.       - Мразь! Я тебе еще устрою! А ты, – обидчик перевел взбешенный взгляд на русскую, которая высокомерно рассматривала лицо, испещренное ссадинами. – Ты еще пожалеешь! Я тебя выебу, как шлюху последнюю! И заставлю брата твоего за этим наблюдать! Он мне еще потом спасибо скажет!       Не сказать, что угроза подействовала: страха перед этим подобием мужчины, жалкой карикатурой, Лихачева не испытывала. Зато в грудной клетке шевельнулось знакомое черное существо: монстрик, просыпаясь от долгого сна, открыл желтые глаза и зевнул во всю свою зубастую алую пасть. Импульсивность характера резво пробудила затаенное чувство – гнев, который полыхнул в глазах. Лада, приложив на несколько секунд колоду к грудной клетке дернувшегося было мужчины, вновь перетасовала. Миг – и в руке находится карта, вызывающая усмешку на губах.       - Знаешь, что меня радует? – девушка наклонилась вперед, давя подошвой на живот неудавшегося насильника. – Ты сполна расплатишься за свои деяния.       Взмахнув длинными волосами, которые доставали до бедер, Лада направилась обратно в лагерь, но притормозила около испуганной Кэрол, по лицу которой продолжали течь слезы. Окруженная сочувствующими, она перевела взгляд на русскую.       - Готовь траурный платок, дорогая. Скоро ты станешь вдовой.       Щелчок пальцев отдал команду псу отступить от жертвы, убегая вслед за хозяйкой, которая по пути встретила бежавших к берегу Шейна и Лори.