Одно направление

Макс давно привык быть на телефоне. На самом деле, гонщик и информационное пространство неотрывны друг от друга. Где бы ты ни был и чем бы ни занимался, ты всегда на связи. Тренировка ли, душ, спишь ли ты, провалившись в кошмар, - будь всегда готов взять трубку и вежливо ответить на звонок. Плохое настроение – твои проблемы. Занят – твои проблемы. Отвечай и заткнись. Количество смс, поздравлений и обращений давно перевалило за миллионы, и отвечать на них не было ни сил, не желания, а часто – и смысла. И никому это не интересно. Люди радуются, ты, как болванчик, кивай и благодари, отправляя очередное “Thanks” очередному важному человеку. Конечно, у него были менеджеры, помощники, ведущие социальные сети, здорово выручала сестра, которая, зная отношение Макса к мессенджерам, взяла на себя ношу обслуживать его аккаунты, как механики – болид на пит-стопе. Но есть обрывки радости или гнева, на который приходилось отвечать лично, чтобы имитировать общественную деятельность. Создавать активности, улыбаться в ролики, принимать участие в странно задуманных играх. Общаться со спонсорами, каждый из которых норовил вставить свои пять копеек при удачном раскладе или обрушить шквал критики при провале. Так что стабильно на час, а то и больше в день Ферстаппен целенаправленно садился и отвечал, комментировал, формулировал бесконечно одинаковые слова и похожие как две капли воды механические ответы, звонил и принимал звонки, чувствуя себя секретаршей, которую босс в любой момент может нагнуть за неповиновение. «Привет», - открыв очередное сообщение, Макс поперхнулся какой-то бурдой, которую тренер впихивал в него ежедневно под видом «правильного питания». Конечно, четко по расписанию. Если не выпить какую-то муть то ли из брокколи, то ли из цветной капусты, то ли из ещё чего-то непонятного, то, сев за руль, сразу впишешься в стену. Каждый раз у Макса нарастало желание послать по далекому адресу диеты и тренировки в таком количестве. Они убивали в нем гонщика, убивали в нем человека. Каждому, кто кричал «ТЫ должен делать всё точно по распорядку!» хотелось выплюнуть в лицо «А как же Джеймс Хант? Разве он жил по какому-то распорядку? Разве он пил муть из рога единорога, чтобы стать чемпионом?» Ферстаппен не был идиотом, чтобы не понимать нелогичность своего сравнения. И сам легко мог опровергнуть свои воодушевляющие лозунги армией аргументов и про разные эпохи, и про технику, и про талант, и про многое другое, освободив от подобной работы критиков. Но каждый раз при таких мыслях в нем словно умирал гонщик. И всё это время Макс ждал, когда же он наконец умрет окончательно, и сердце превратится в кусок карбона, обезличенный и твердый, которому не надо будет рваться на волю, не надо будет жить страстью. Просто выполнять работу, которую требуют, качественно и без вопросов. И всё это из-за очередной бутылки. Он словно алкоголик, но вместо спирта гоняет здоровье по венам. «Льюис?», - в мыслях лезвием скользнуло удивление. «Что это за акт начала беседы? Решил продолжить то, что было пару дней назад?» Гонщик не стал отвечать. Он уже всё высказал за дверью того номера пару дней назад, а разбрасываться теми же словами без необходимости (коей являлись вечные интервью) не его метод. Чего добивается этот чемпион? Увидел в нем будущего соперника и решил забраться в душу, чтобы психологические игры начать? Захотел развлечься с пацаном, пока есть время? Или… Макс подозрительно покосился на телефон. Мысль, прострелившая сознание, прошла навылет, разрушая зеркала, где отражался мир. Слишком странно, необычно и по-человечески звучала идея, вклинившаяся между страниц со схемами образов пилотов. На каждого человека Макс вёл мысленную картотеку: он знал имя, возраст, черты характера, сильные и слабые стороны, какие-то психологические трюки, которыми можно, как шеф-повар, апеллировать на кухне общения. И нет, он не чертов Шерлок Холмс, он обычный парень, который любит всё визуализировать в силу постоянных компьютерных приспособлений. Симуляторы и гонки накладывают темный отпечаток, и стереть его уже не получается. Остается перенести в жизнь, с каждым разом ощущая себя всё больше куском металла и всё меньше человеком. Так появилась «картотека». Так родилась иерархия отношений. *** На самом деле, придумал это далеко не Макс. Ещё один ветеран спорта – Алонсо – с которым Ферстаппен пусть и не часто, но пересекался. Как и почему он заинтересовал чемпиона – парень догадывался. Видеть отражение себя в молодом пилоте, талант, силу и скорость – пожалуй, Алонсо испытывал странный мазохизм, пытаясь превратить Макса в зеркало. Они не похожи, но Формула-1 легко равняет любые холмы. Так и получилось, что Нандо потянулся к нему. Потянулся, чтобы чему-то научить, что-то посоветовать, во что-то его превратить. После очередной разбитой машины пилоту поступил звонок. На линии Фернандо Алонсо, двукратный чемпион мира, требовал (не просил) встречи. Удивлению гордого парня не было предела: человек такого статуса хочет встретиться с ним, чтобы обсудить… что? Его будущие титулы? Успешную карьеру? Тогда Макс ещё был самовлюбленным придурком, верящим в собственную непогрешимость. Поэтому чемпион, наехавший на него со словами «У тебя не пилотаж, а куча дерьма», заставил глаза покраснеть от злобы, а руки – сжаться в кулаки. Макс вскочил и собирался уйти так же быстро, как все неудачники вылетают из Королевской серии, но взгляд Фернандо словно приковал, вколол паралитик в вены, лишая возможности возражать и противиться. Почти час чемпион распинался и объяснял Максу, какой он недоумок. И не то чтобы Макс был не согласен с этими выводами, он просто ненавидел критику. От отца, от Хорнера, от Хельмута – от всего человеческого сообщества. И слышать, как какой-то чемпион песочит его, было не то что неприятно – смертельно ненавистно. Макс был уверен: они ни за что не встретятся вновь. Но потом поступил ещё один звонок, и Макс, как побитый щенок, снова прибыл в Испанию. А потом ещё раз. А потом провел там месяц зимнего перерыва, спихнув на Вики придумывание оправданий. У Нандо была своя жизнь и свой стиль, к которому Макс получил неограниченный доступ. У Кими было всё по-другому: уютная семейная обстановка, взаимоподдержка, спокойствие и тепло самой семьи. Он отпускал поводья дома, не пытаясь казаться холодным. Кубик льда таял, растекаясь лужицей нежности и света. Алонсо же был аскетичен и прост: он не снимал маску, жил солдатом в работе каждый момент жизни. Его упорство стесывало скалы, надежность не давала брешь. Он не выходил из образа, созданного СМИ, похоже, настоящего себя он давно потерял и не стремился найти. И теперь добивался того же от Макса. Ферстаппен точно знал: Кими по-своему заботится о нем, относясь как к человеку. Он никогда не менял его целенаправленно, просто показывал иной способ жизни, иное видение мира. К нему Макс тянулся, потому что лед прекрасно дополняет коктейль. И пилот точно знал: Алонсо человека в нем не видит. Насколько гений способен на кого-то влиять? Насколько харизма дает силу, а твердость духа – оружие? Нандо точно знал цену всему миру, но не стремился делиться выводами с Максом. Он решил перекроить парня под себя, слепив работоспособный товар, который имеет четкую цель и прописанную инструкцию на любой случай жизни. На закономерный вопрос «Зачем?» последовал предельно честный ответ: «Я хочу, чтобы ты уничтожил черного ублюдка на трассе, отнял у него шанс побить все рекорды, разрушил его самовлюбленность». Чуть позже Макс поймет истинный смысл этих слов: «Я хочу, чтобы ты сделал то, чего не смог я. Это будет моя месть твоими руками». Когда придет время, Макс должен будет сменить образ грязного придурка холодной решимостью. Как только он получит машину. Это главное условие, которое поставил Фернандо. Вся его подготовка должна будет вылиться на свет только тогда, когда будет возможность на титул, чтобы дезориентировать соперника, не дать ему карт-бланш на себя заранее. Макс – очередное оружие. Похоже, из всех новичков Алонсо выбрал именно его. По непонятной причине. И во что это выльется, знал только сам чемпион. У них были и тренировки, и подготовка, и работа на симуляторах. Но самое ценное, что дал ему Алонсо – психологическую подставку. Он заставил его прочитать не одну книгу по анализу человеческого мозга, провел не один разговор в объяснениях, приводил сотни и сотни примеров, поставив целью рунами высечь на Максе психологические маневры. Они прорабатывали его проблемы, изучали слабые места соперников, особенно его слабости. Фернандо учил его загонять других гонщиков как нерадивый хозяин – лошадей на убой, вытаскивал наружу всё лишнее и менял в нужном смысле, в нужном чемпиону направлении. Благодаря Алонсо Макс больше не злился на отца. Умел принимать поражение. Умел читать людей, как картинки в детских книжках. Делал больно против собственной боли. Макс любил и ненавидел Алонсо. Они виделись редко, но метко. И Макс знал, что однажды должен будет вернуть должок, ведь он безумно не любил бывать в должниках. В 2021 году закалялась сталь. Но до этого сталь добывали.