Счастливого пути

Масло медленно растекалось по луже под ногами, тягуче мерзко, будто с живой насмешкой. Оно переливалось на сером свету городского неба и подмигивало завитками бликов. Серее обычного, думает Тайлер, пока делает еще одну затяжку, если уронить окурок, хотя бы искорку, то все взлетит на воздух. Одно неловкое движение. Как здесь все просто и понятно. Как безнадежно. Он стоял, прижавшись бедрами к багажнику. Опять. Опять в Огайо. Музыка из приоткрытого окна задней двери раскрашивала собой улицу вокруг. Магнитола на месте, будто и не пропадала. Опять. Играет один из тех дисков, что посоветовал Джош. Не понятно, как ему было не противно прикасаться к ним через слой пыли и крошек. Черт знает, сколько они там пролежали. Тайлер не заглядывал туда, потому что вечно забывал о бардачке, как бы странно это ни было. Также он забыл, где именно высадил в ту ночь попутчика. Города застилали память своим покоем и безмятежностью, стирая многое. — Сэр, прошу прощения, не отвлекаю вас? — мужчина слегка за сорок с тяжелой сумкой на плече торопливо двигался к автомобильной мастерской, во дворе которой стоял сам Тайлер. — Пока что нет, — выдыхает дым драйвер, задумавшись на секунду, скидывает окурок мимо маслянистой лужи и тушит ботинком. — Просто великолепно, — гулко рассмеялся мужчина, когда прихрамывая подошел к Тайлеру и протянул руку для тяжелого рукопожатия. — Можешь звать меня Сэм. — Тайлер, — оценив крепкую хватку собеседника, отвечает он и все же выходит из лужи и, заранее понимая, что именно от него сейчас потребуют, отходит поближе к водительской двери. — Так, ну это самое, — мужчина явно надеялся на более оживленное предложение диалога и растерялся, однако также быстро нашелся. — Заказы берешь? — Я планировал перебраться в Пенсильванию. Прости, Сэм, — отвечает Тайлер уже с водительского места. — Так это же великолепно! — мужчина не сдавался и все также прихрамывая добрался к опушенному окну и уже опирался на него локтями. — Мне как раз в ту сторону. — Скажу по-другому. Никаких попутчиков. — Сколько? Пятьдесят хватит? — Я же сказал, что никого не возьму, — Тайлер закусил нижнюю губу размышляя. На ремонт заезжает еще один драйвер с наполовину сгнившей машиной. Очень плохой знак. Он еще раз косится на Сэма, после на убитую временем тачку. Она на ладан дышит. За этим драйвером так и тащится растворение. — Семьдесят? — Сэм поднимает бровь с легкой улыбкой. Тайлер постукивает пальцами по шершавому серому пластику оконного проема, заползает глубже в попытке спросяться от пристального взгляда. — Сто за срочность. — По рукам, мужик, — тут же развеселился Сэми похромал к задней части машины. — Мне в Коламбус надо. За полдня управимся. Обещаю не мешать. Я закину сумки в багажник? — Не стоит, — Тайлер быстро заблокировал ту дверь и кивнул в салон, — Располагайся. Через десять минут выдвигаемся.

***

Первое время Сэм действительно держал обещание и они ехали в молчании. В этот раз, машина двигалась куда плавнее, вместе с тем и вход в Пустоту прошел мягче, она распахнула перед ними свои ледяные объятия, словно никогда и не была пугающим до дрожи смертельно опасным пространством. Надо почаще слушать эти диски, в целом, изучить машину заново. За последние пять лет за рулем, Тайлер так и не перебрал все. Он не из тех людей, кто залезет под каждый плинтус в поисках ответов на едва заданный вопрос. В его жизни все повинуется правилу: работает — не трогай. Салон был чистым, никакой пули или мусора, но все же оставались места, до которых так и не доходили руки, об этом порой просто не хотелось думать. Так было легче. — Кем ты, кстати, был, до того как сел за руль? — подал сзади голос Сэм. Ему явно надоело листать истрепанную газету недельной давности, как и разглядывать пасторальные пейзажи за окном. Хоть там и было на что посмотреть. Стоило им пересечь границу города, облака разошлись, освобождая длинную голубую полосу по середине неба, словно коридор для едущей машины. Все цвета будто бы выкрутили на максимум. Такого в газетах не покажут, хотя один фотограф, которого не так давно вез Тайдер, очень просил открыть окно для лучшего снимка. На бумаге картинка выглядела отвратно и дело было не к стекле. Настоящую Пустоту нельзя описать. Она висит в воздухе, как вибрация, от которой звенит череп. Ее нужно чувствовать, как тяжесть, оседающую на плечи, во всем ее смертельном превосходстве. — Не помню, — от этого вопроса по хребту скатились две мнимые льдинки и заставили выпрямиться без веской причины. Тайлер постучал в такт музыке большими пальцами по рулю, чтобы сбросить напряжение. — Это важно? — Да. Все мы кем-то были. Ну и есть. Ты — драйвер, уважаемый человек. Я вот рабочий и горжусь этим. Скосив глаза на зеркало заднего вида, Тайлер видит, как мужчина в клетчатой синей рубашке приосанился и даже чутка втянул живот. Кажется, такого рода вопросы были для него важны, хоть для Тайлера все пассажиры были одинаковыми. Так проще. Пункт А, пункт Б. Человек Один, человек Два. Причины перемещения — не ясны. Такому быстро учишься, а Пустота помогает с этим без лишних просьб. — И кем же ты работаешь? — губы предательски поджались, едва вопрос покинул их. — Я мясник. Двадцать лет провел в холодном цеху и ни о чем не жалею. Знаешь, бывает, приходишь на работу злой как собака, берешь топорик и хоп! — Сэм резко хлопает в ладоши. Холодный и липкий пот мелкой росой выпадает на лоб Тайлера. От этого резкого звука перед глазами все белеет, кажется, как и лицо мужчины за рулем. В животе болезненно узлами зашелся желудок от мерзкого привкуса грядущего противостояния чужого языка и сознания Тайлера. — И, — во рту мгновенно пересохло, драйвер откашлялся, — вам никогда не жалко их? — Кого? Ты про туши? А что в них такого? Сэм рассмеялся — громко, с каким-то животным удовольствием. Казалось, что смех этот слишком долго висел в воздухе. Сэм потер шею, и Тайлер заметил следы глубоких царапин, будто кто-то недавно хватал его за горло, хотя с большей вероятностью причиной тому был крестик на засаленной веревочке. Разобрать становилось сложно, особенно когда перед глазами все медленно начинало плыть. — Они когда-то были живыми, — Тайлер отводит взгляд вбок. Вечереет, на золотистые травы, оставшиеся еще с осени, мягко ложится свет. Изредка попадаются островки льдистого снега. Скоро он совсем сойдет, станет приправой для будущей зелени. Они проезжают мимо полуразрушенной фермы. Дерево давно сгнило и только колючие заборы и металлические балки говорят о том, что когда-то в этих краях тоже были люди. — Были живыми. Теперь нет. Не я же убил их, — Сэм усмехается. От этого смешка у Тайлера волосы на затылке дыбом встают. Что тебе там, блядь, так смешно, думает он. Тайлер вжимает педаль в пол, как будто бы это могло помочь сократить расстояние до несчастного пункта назначения. Сердце в груди заходилось яростнее, чем от знакомства с Пустотой. — Да и все мы когда-нибудь кони двинем. — Это жестоко, — кое-как удается выжать сквозь окаменевшую глотку. — Хочешь сказать, что никогда не убивал. — Нет. — Даже букашку? Тайлер, взрослый лоб, а трясешься как не знаю кто. Все убивают кого-то. Так приходится иногда. Чего же в этом такого? Перед глазами расцвели алые пятна, тело отказывалось слушаться. Машину повело вправо, будто все дело не в ослабших руках, а это сама Пустота манит их к себе пальчиком. Огромных усилий стоило вновь принять вертикальное положение и выровнять курс. Сердце стучит где-то в гортани, виски ломит болезненной дробью сотен барабанов, а пот уже заметно смочил волосы на затылке. Становилось жарко, и вместе с тем холод пронимал до костей. — Эй, парень, ты как? — явно озадаченный Сэм тянет руку к плечу Тайлера, от чего он тут же отшатывается. Мерзко. Мерзко. Мерзко. Поэтому лучше ничего не знать о пассажирах. Трек в магнитоле закончился. Тайлер ткнул на реплей, перед тем как закурить всего лишь одной дрожащей рукой. — Порядок, — выдыхает он, дергает головой и натужно улыбаясь смотрит в зеркало заднего вида. — Мужик, давай сменим тему?

***

Вечер накрыл поля меж городами слишком быстро. Тайлер не спеша вел машину, колеса равномерно гудели под ним, наматывая на себя нить времени. Только чего-то не хватало. Магнитолы. Странное предчувствие тянуло где-то меж ребер. Слишком тихо. Снова. Только тихий шепоток Пустоты бормотал что-то неразборчиво, притворно ласково и мягко. Это тоже начинало напоминать рутину, обретать звук, укрываться им и не позволять ничему лишнему проникать в голову. После терять его и ощущать весь вес, что готов сложить машину, как жестяную банку. Сейчас же этот странный шепоток поднимался откуда то с крыши и заставлял думать. Тайлер прятал глаза за темными очками, пока солнце массивным языком облизывало дорогу и его лицо. Оно подсвечивало суть того человека, что носит фамилию Джозеф. Неугомонный, не сидящий на месте, виляющий по трассам и покрывающийся мурашками от одной мысли остановиться. Он хотел, правда, хотел бы этого. Замедлиться, развернуться в обратном направлении. Он разучился иначе. Оставалось лишь катиться по инерции, пока цифры на панели бежали дальше. Цифры на на спидометре то росли, то падали, разгоняясь с каждым разом все быстрее и быстрее, как мысли в голове. Тайлер размышлял, что случится, если он вдруг отпустит руль. Случайно. Что если запустить машину в свободное движение, без ограничений в виде человеческого слабого тела. Через сколько случайная кочка уведет его в бок и погонит по полю, уронит в канаву, на полной скорости перевернет несколько раз, прежде чем позвонки сломаются и этот многолетний побег не прекратится? Воздух стынет в легких, которые совсем недавно яростно и непрерывно качали его. Мягко, как голос матери, едва слышным шепотом в голове проносится: Давай, это ведь совсем не сложно. И звучит это так сладко, что сводит челюсть. Что-то тягучее и холодное касается его под сердцем. Тайлер шумно выдыхает сквозь зубы, стараясь удержать внутри остатки себя — душу. В кого же он превращается? Он один и всегда таким будет. Вместе с Пустотой. Единственное, от чего не сбежать и не скрыться, как от охотника за спиной. Отдаленный блик солнечного зайчика заставляет сожмуриться. Дешевые солнцезащитные очки подводят. Пришлось несколько раз проморгать, чтобы на фоне алого, медленно закатывающегося, все еще холодного как в аду, пламенного круга рассмотреть чернеющий высокий силуэт. Тайлер не видел лица, но уже наверняка знает, кто это. В отдалении стая птиц громко хлопая крыльями покидает насиженные места, разнося протяжные крики по округе. — Позволишь составить компанию? — ладонь Джоша мягко легла в оконный проем с опущенным стеклом, и он шел вместе с равномерным движением автомобиля, который, как настоящий конь, вдруг покладисто склонил голову перед едва знакомым человеком. В этот раз его лицо можно лучше рассмотреть и Тайлер не теряет времени. Он улавливает серые мазки усталости на щеках, легкие морщинки на лбу, то какие крупные и наверняка сильные ладони были у мужчины. Одно движение, и он с легкостью задушил бы драйвера. Пришлось еще раз моргнуть. — Куда тебе на это раз? — негромко спрашивает Тайлер, уверенный, что человек на том крае безопасности расслышит каждый отзвук голоса. "Десятое правило. Не бери попутчиков из Пустоты." — До ближайшего крупного города. Я скажу, где меня высадить. Не пропустишь, — он говорит на улыбке растягивая гласные в каждом слове, на завораживающем придыхании, словно самый настоящий серийный убийца из кинофильмов, что снимали еще до прихода Пустоты. — Не нравится в Коламбусе? "Не бери попутчиков из Пустоты" — Пора двигаться дальше, — хитро сощурив глаза, отвечает Джош и улыбается, так что показываются его длинные клыки и окрашиваются в красный в лучах заката. Чарует и пугает. Из этих двух ощущений был соткан этот человек, и Тайлер не знал, отталкивает ли его это или привлекает. — Оплатишь сигаретами? — меж пальцев мужчины показалась голубая пачка, и дверь разблокировалась. Когда Джош сел в машину, шепот Пустоты сменился на тягучее церковное пение, наслаждаясь его присутствием. "Десятое правило" Сердце болезненно стучится, стираясь в мясо о наждачку ребер. Тайлер чувствует, как его медленно вжимает в спинку кресла, как в пальцах нарастает покалывание, вместе с тем как все быстрее летит машина, разрезая блестящим боком спускающийся туман на поля вокруг. Он дергает плечом и все шире улыбается. Черт, как же все это время хотелось курить. Лицо Джоша рядом ни чуть не изменилось, и дело все было не в притворном чувстве безопасности от ремня, перекинутого через плечо. Он просто не боялся Тайлера, дорогу и тем более машину, это читалось в его блаженной улыбке, пока драйвер гнал так, словно пытался догнать само солнце. — Ты слишком много обжимаешься с Пустотой, милый друг. Тебе это идет. Пока что, — негромко произносит Джош, раскуривая сигарету, а после мягко прислоняя ее к чужим губам. — Ну-ка, давай, давай, открывай ротик. Отказать было невозможно. Тайлер сжимает фильтр губами, и чем глубже он затягивался, тем медленнее становилось движение. Джош так и не убирает руку, бережно касаясь кончиками пальцев губ, и, только убедившись, что Тайлер выдыхает, отнимает сигарету от него, стряхивает пепел, откладывает на законное место тлеющий яд и возвращается спиной на свое кресло. Стало так холодно. Казалось, что в эту встречу Джош был даже спокойнее, чем в предыдущую. Он словно бы владел всей ситуацией в салоне, мягко перебирал ее пальцами, как странички в журнале, и выбирал раздел под настроение. Сбавив скорость, Тайлер вновь покосился на Джоша, что уже успел разуться и поджать одну ногу под себя. Он был здесь как дома и это ему было к лицу. Догадка зерном упала на плодородную почву. — Сними очки. — Зачем? — Хочу говорить с тобой на равных. Тайлер поднимает наверх последнюю защиту от чужих глаз. И он пропал, вышел в безвоздушную среду без скафандра. Джош овладевает всем его вниманием, оставляя лишь небольшую часть следить за дорогой, как верного пса за дверью. — Что в этот раз ты делал там? — А ты как думаешь? — переходит в нападение Джош, склонившись ближе, не пытаясь прикрыть лукавую улыбку на губах. — Ждал меня, — ответом был короткий кивок головы. Тайлер отворачивается, выдыхая в свое окно поток сизого дыма. Кажется, он влип по горло в эту тишину без музыки, в присутствие обретшей плоть Пустоты. "Десятое правило" — Тайлер, ты знаешь, зачем ты здесь? — Я драйвер, я помогаю людям преодолеть Пустоту… — Я спросил не об этом, милый друг, — это прозвище приклеилось к языку Джоша и не спешило покидать. Он словно игрался им, как кошка с пойманной птичкой. — Зачем ты здесь? — Я не знаю. — Знаешь, — внутри все холодеет, сжимается в ком снега, который плавится под дыханием Джоша. Тело начинает знобить. — Она зовет тебя. Медленно, шаг за шагом стирает. Меня тоже, но мы разные. Ты ведь уже понял это. — Хватит. — Скажи, как часто ты понимаешь, что потерялся. Нет, не на дороге, а в своей собственной голове? — Джош ставит босую ступню на сиденье и укладывает голову на колено, так, чтобы видеть чужое лицо. — Я слышу, как она клацает зубами над ухом. — Пожалуйста, прекрати. На губах Джоша растягивается очередная улыбка, он качает голой и вытягивает ладонь вперед, расставляет пальцы и будто вводит их в саму суть Пустоты, что невидимым гостем заполняет весь салон. — Знаешь, мне нравится это в тебе, — жмурит глаза Джош. — Ты продолжаешь вытеснять ее из себя, хотя знаешь наверняка, что уже опоздал, — его голос переходит на шепот, который шуршит стеклянной крошкой под ногами. — Я могу помочь тебе. У меня есть на тебя некие планы. Подавляя предательскую дрожь, Тайлер дергает головой и сильнее впивается руками в руль. Нет ничего страшнее мыслей, которые давно покоились в дальних углах сознания, когда чужие руки бережно вытаскивают их к свету. Противопоставить было нечего. Тайлер проиграл этот бой, он стал слишком уязвим. По бокам от дороги один за одним появляются домики. Они все больше и встречаются все чаще. Город. Растворенный. Все выглядит обычно, будто бы здесь продолжают туда-сюда сновать люди и жизнь течет своим чередом, только лишь тонкая простыня пыли, что присыпала все здания ровным слоем, выдает чужеродность этого места. — Тебе нравится здесь? — Тайлер пока не решался повернуть голову, но явственно чувствовал на себе липкий взгляд. — Думаю, да. Здесь очень спокойно, — настроение Джоша переменилось, как весенний ветер, и в груди стало спокойнее. Тайлер наконец смог выдохнуть. — И одиноко. — А кому не одиноко? — Поэтому ты ждал меня? Пришло время Джоша замолчать, отвернуться. Когда окурок Тайлера бычкуется в пепельнице, попутчик закуривает следом и прижимается виском к стеклу. Солнце постепенно меркнет, и освещенное лишь сиянием с приборной панели лицо Джоша отражается в полумраке за окном. Он красивый, в очередной раз думает Тайлер, украдкой поглядывая за чужой нахлынувшей меланхолией. Мотор тихо урчит в такт его дыханию, когда Джош выпускает дым. Он изредка покусывает фильтр и нервно курутит его меж большим и указательным. — Знаешь, — Тайлер чуть сбавляет скорость, не желая расставаться с городком, с чужой задумчивостью, которую впервые удалось поймать за руку между лукавым прищуром и расслабленными улыбками. — Мне кажется, что такие умершие города похожи на тебя. Ты в них смотришься естественно. — Думаешь, я когда-то жил в таком? — Тогда почему ты не растворился, как и остальные? Они проезжают меж тихих кварталов и петляющих улочек. Многие вещи остались там, где хозяева в последний раз держали их. Газеты летают на легком ветру туда-сюда уже много лет, сгнивают, но природа находит все новые и новые стопки, подкидывая в Пустоту. Детские игрушки, пустые коляски, корзины с продуктами, неисправные машины, одежда. Все здесь, а жизни нет. Все они пропали там, где стояли, оставив после себя только ботинки. С каждым годом Тайлер встречал все больше таких городков-призраков. Причины не ясны. На все ее воля. Это пространство было, как остывший чай — осязаемый, но без вкуса. Никакой терпкости на языке, лишь призрачное напоминание о далеко ушедших днях. Что если ботинки самого Тайлера уже давно остывали где-то меж ступеней одного из уютных домиков, пока за рулем уже давно никого нет? — Ты ведь даже не открывал ее, верно? — Джош медленно возвращался в норму и уже беззаботно крутил в руках книгу в мягкой обложке. «Преступление и наказание». Ветхая классика. Книга выглядит зачитанной до дыр, на полях то и дело виднеются заметки, однако от темных глаз Джоша ничего не скрыть. Он с тихой усмешкой перелистывает страницы. — Не читал, — врать бесполезно. Тайлер дергает головой и закусывает губу. Откуда у него в салоне книга? Он не знал ответ и не хотел. К счастью, мужчина рядом не спросил, лишь покачал раздосадованно головой. — Прочти, — Тайлер медленно кивает. — Я послушал те альбомы, — машина утвердительно моргает фарами, едва заметно, и по тому, как плавно она совершила очередной поворот, чувствовалось ее удовлетворение. — Как тебе? — неподдельный интерес сверкнул в глазах Джоша цвета ночи вокруг. Он сдвинулся чуть ближе, принимаясь постукивать пальцами по ящику меж двух кресел, куда уже отложил книгу. Джош смотрел на него не моргая, но Тайлеру казалось, что взгляд проходит сквозь, словно касаясь самых глубин его сущности. Пространство вокруг приглушилось, как будто мир дышал реже и все сильнее затихал. — Волшебно, — на выдохе, без толики сомнения отвечает Тайлер, ощущая, как медленно щеки наливались жаром от завороженного взгляда на себе, который бегал прямо под кожей. — Я как будто проводился в чужую жизнь с первой же песни. Очень плавно одна история переходила в другую. Я будто чувствовал себя героем, который переживает все события. — Рад, что тебе понравилось, я старался, — между ними было достаточно расстояния, но этого хватило, чтобы Тайлер ощутил на себе дыхание и тепло чужой кожи. — Пока подбирал. — Но ведь это были единственные два диска в бардачке. — Что чувствовал от песни про серийного самоубийцу? — нежно шепчет прямо в ухо Джош. — Раскурим еще по одной? — переводит тему Тайлер, глубже утопая в своем кресле. Джош лишь хитро ухмыльнулся. "Десятое правило" — Я слышу твои мысли, Тайлер.

***

Тайлер вновь не помнил, где именно высадил Джоша, как бы ни напрягал память. Магнитола приятно жужжит сбоку, пока драйвер устраивается поудобнее, чтобы перекусить прямо в салоне, недалеко от Акрона. В этом городке были места, чтобы устроиться на комфортную ночевку. И все же Тайлер предпочел спать именно в машине. Она сегодня капризничала особенно яро, но это уже не раздражало, а просто утомляло. Тайлер поправляет майку, ерошит и без того лохматые волосы, забирается с ногами на пассажирское сиденье и с жадностью впивается зубами в свой бургер. Если так подумать, Джош ведь был не простым человеком. Картошка фри успела размокнуть, но пальцы все равно отправляли ее в рот. Второе, что знал Тайлер, — он нравился ему. Он признавал Джоша симпатичным и тем объектом, который хотелось бы изучить подробнее под лупой, покопаться в его нутре, как во внутренностях автомобиля. Стакан с кофе обжигает пальцы и случайная капелька жирного соуса капает на спортивки. Тайлер матерится под нос, собирает все пальцем и без задней мысли слизывает с подушечки остатки. И последнее. Осознание приходит медленно и болезненно. Джош — не человек. Раскрытая книга одиноко ждет на приборной панели.