Счастливого пути

Заводя мотор, никогда не забывай о правилах. Все они довольно простые и должны быть выжжены у тебя за веками. Помни о них и не вздумай ослушаться, если не хочешь раствориться, как и прочие драйверы. Соблюдай их, если не хочешь потерять себя в Пустоте. Первое правило. Не останавливайся. Ни при каких обстоятельствах. Второе правило. Всегда пристегивайся и следи, чтобы пассажиры сделали то же самое. Третье правило. Выбрав путь, никогда не меняй направления. Сделай несколько петлей, пару лишних поворотов, но никогда не разворачивайся на 180 градусов. Четвертое правило. Проезжая первый перекресток — выкинь пачку сигарет в окно, не останавливаясь. Им нужен откуп. Пятое правило. Если по радио пошли помехи — выключи все, что можешь, даже фары, и езжай до пункта назначения так быстро, как только можешь. Шестое правило. Если у тебя заглох мотор — жди. Это скоро закончится, и ты продолжишь путь. Не озирайся. Смотри куда угодно, но не на Пустоту, даже если услышишь, что тебя зовут по имени или тебе кажется, что кто-то светит в окно фонариком. Седьмое правило. Если сзади ты слышишь гудок фуры и видишь, что свет фар тебя нагоняет, — не давай по газам, не смотри в зеркала и не оборачивайся. Езжай так, будто ничего не случилось. Восьмое правило. Если тебе необходимо сделать съезд на Малбери стрит — лучше проезжай несколько лишних сотен километров до следующего съезда с трассы. Девятое правило. Если у тебя закончился бензин — молись. Десятое правило. Не бери попутчиков из Пустоты.

***

Сегодня их было двое. Женщина со светлыми вьющимися волосами и большим животом шумно дышит и усаживается на заднее сиденье. Ее потрескавшиеся от воды и мыльной пены руки, мягко оглаживают того, кто еще не родился, но уже готовился посетить Пустоту. Она помогает маленькому сыну пристегнуться рядом. Он тоже еще слишком мал. Лет шесть от силы, но мать все равно тянет его за границы города. Слишком жестоко. Тайлер отводит взгляд от зеркала заднего вида. Он не любил таких пассажиров. И все же за звонкую монету любой каприз мог быть исполнен. Неизвестно, какой еще человек согласился бы на заказ. Порой просто приходилось прошуршать в голове собственными же принципами, смять их, откинуть на угол стола и делать работу. — Мы готовы. — Вас ведь есть кому встретить в Цинциннати? — вопрос, который вырвался раньше, чем мозг успел нажать стоп-сигнал. — Да. Там мои родители. Я связалась с ними через другого драйвера. Они подобрали хорошую клинику для меня и, — ее руки мягко обводят большой бугорок под сердцем. Голубая ткань цвета, который встречается теперь только за границами города, а по ней желтыми звездами и розовыми лепесткам причудливый узор платья натянулся, расплываясь. Это даже красиво, и Тайлер мог бы вновь задуматься о том, чтобы попытаться завести семью в одном из городков на побережье, чтобы такая же красота когда-нибудь улыбалась и ему. И все же трое беззащитных все еще сидят в его машине, — моей дочурки. — Бабушка говорит, что она красивая. Ну, будет. А еще я слышу ее ухом. А еще мне обещали купить конструктор, если я буду смелым. А еще дедушка… — мать мягко сжала плечо тараторящего сына. Тайлер заметил, как мальчик — совсем ещё ребёнок — пристально вглядывался в его отражение. Его глаза, большие и настороженные, ловили каждое движение. Тайлер ломанно улыбнулся, чувствуя, как привычная маска равнодушия трескается под этим взглядом, и решает больше не оборачиваться. — Путь не близкий. — Мы готовы доплатить за ваши издержки, сэр, — уверенно сказала женщина, имя которой Тайлер уже забыл. — Я не об этом. Дорога будет долгой. Возможно, нам придется сделать остановку в городе с мотелем и остаться на ночь, возможно, в слегка стесненных условиях. Тусклый утренний свет розовым пятном лег на щеку женщины, ее голос вдруг стал холоднее стали. — Сэр, кажется, я понимаю, на что вы намекаете. Я все понимаю. Если потребуется, то я готова. — Боже нет, — тут же одернул ее Тайлер. Хотелось сказать, что не все драйверы хотят трахнуть каждую девушку-попутчицу, что он умеет держать ширинку на замке, что он готов собственноручно придушить каждого такого ублюдка. Вместо этого, глянув на мальчика, он обдумал свои слова несколько раз. — Я ни на что не намекаю. Хочу быть уверенным, что вы знаете, что вас ждет. «И что вы передумаете» — Как я и сказала, мы готовы, — последнее слово разнеслось по салону, как удар молотка в зале суда. Разговоров в этой поездке, судя по всему, не предвидится. Тайлер завел мотор.

***

Он драйвер. Дальнобойщик, только для людей. На его плечах каждый раз оседает вес чужих жизней. Все его существование состоит из петляющих трасс, удручающе прекрасного запаха за бортом салона и тихого мурлыканья радио. Из раза в раз он сжимает руль машины, которую любит и ненавидит одновременно. Он драйвер. Тайлер объехал всю страну вдоль и поперек. От одного океана до другого, сквозь озера и пустыни вел машину. Посетил сотни городов, во многих можно было бы осесть и позволить автомобилю сгнить под дождем, медленно и мучительно. Но каждый день он продолжал намывать ее корпус, до тех пор, пока она не переставала противиться, прежде чем отправиться в новый путь. Он драйвер. И он уже давно породнился с Пустотой. Никто не знает, что это, как она появилась и насколько давно. Сейчас она просто есть. Когда Тайлер родился, города уже были очерчены четкими границами, какие-то обнесены заборами, а матери рассказывали сказки о том, что бывает с непослушными детьми там. Пустота. Она пугает и привлекает. Манит горящие сердца найти машину и пуститься в путь. За свою жизнь Тайлер видел слишком много таких историй. Смелый парень машет рукой родной глуши, обещает вернуться до заката, но ни через день, ни через неделю его нет. После, где-то в часе езды от городишки, находили руль или колесо на трассе, но чаще всего даже таких останков Тайлер не видел. Они покидали города и растворялись, как и многие многие до них. Она поглощает их. Все начинается с головы. Сквозь ноздри и уголки глаз дурман медленно, но верно забирается в черепную коробку. Сначала просто больно, как иглами по костям, чешут, а после появляются мысли. Сомнения, разочарования, тоска. Все это заполняет драйвера как бензобак, и если польется через край — путь навсегда завершится. Это нужно перебороть в первый раз и повторить упражнение во все последующие, пока просто не появится привычка игнорировать. Тайлер всегда знал: Пустота — это не просто место. Это состояние. Это то, что живёт внутри. Каждый драйвер, кто слишком долго скользил сквозь Пустоту, становился её частью, а она — его частью. Это была сделка без условий, без возврата. В свою первую поездку Тайлер был на грани. Радио шипело, побелевшие костяшки обдавало то жаром, то холодом, внутри, по ощущениям, все органы менялись местами. Его стошнило прямо на колени. Во вторую поездку тоже. Он долго оттирал салон, но продолжал свои попытки. Перевезя больше тысячи людей, понимаешь, что порой, нужно придушить собственное эго и начать думать о пассажирах, а не о том, что творит в твоей гребанной голове Пустота. Для этого существуют долгие стоянки, сигареты, алкоголь, секс за деньги, лезвия — и все это в теплых домах. В пути же, ты единственная опора для тех, кого ты перевозишь, и лучшее, что ты можешь сделать, — не согнуться под ее влиянием. В этом не хотелось признаваться, но нет ничего слаще, чем их глаза, полные веры, взирающие на тебя из-за спины. Они полностью в твоей власти. Это пугает и завораживает одновременно.

***

Они пересекли границы Цинциннати, когда свет уже лизал безжизненные и такие красивы просторы Пустоты. Тайлер стоял, прижавшись бедрами к багажнику, и курил. В этот рейс он нарушил лишь один из своих принципов и взял на борт тех, кому не следовало знакомиться с миром за границами. И, черт возьми, как же сильно хотелось дымить все это время. Старики рассыпались благодарностями. Они передали немного еды в дорогу. Бережно связанный свитер, полученный из рук старушки, забавлял. В этих людях все еще осталось то сверкающее в глазах восхищение колесящими по стране. Их становилось все меньше. Многие просто привыкли, как и драйверы, смирились и позволяли жизни течь своим чередом. Тайлера злила эта выученная беспомощность, но сделать он уже ничего не мог.

***

Дорога вновь лентой струилась под колесами уже за полночь. Он слишком долго оставался на одном месте, кружил по Огайо без малого три месяца. Хотелось вернуться к океану. Доехать до Атлантик-Сити или хотя бы до Филадальфии. Там сейчас должно быть красиво. Если все пойдет по плану, то к моменту, когда Тайлер окажется там, поля Пустоты покроют крепкие зеленые росточки, а бескрайние просторы, нетронутые людьми, начнут расстилаться коврами диких и необузданных цветов. Было что-то приятное в том, чтобы наблюдать за миром, в котором жизнь течет своим чередом. Пасутся животные, солнце гладит сквозь туман после дождя землю, оживает природа. Там просто нет людей. Мир словно отвергает их, растворяя в себе. Прекрасная и опасная Пустота. Редкие фонари, оставшиеся еще со старых времен, как по привычке освещали трассу. Многие из них потухли, некоторые осыпали проезжающие мимо машины россыпью искр, однако оставались и те, что до сих пор несли свой долг, стойко, как оловянные солдатики на одной ножке. Они сменялись друг за другом. Бледный блеск перед глазами будил и усыплял. Тайлер ехал медленно. Он открыл все окна и позволял ароматам густого леса с обочины засыпать салон редкими иглами и ароматом хвои. Он медленно флиртовал с ядовитым морем за пределами салона, хотел проверить, у кого нервы сдадут первым. Пустота вокруг вновь пыталась задушить, навалиться сверху и свернуть его, где-то ниже лица и выше грудной клетки. Она пульсирует в висках и сводит скулы. Она в его голове и хозяйничает там, как старая экономка. Жестоко и бескомпромиссно. Любимая и ненавистная любовница Тайлера наждачкой терла его сердце и упивалась этим. Одна за одной мысли усиливаются и начинают разноситься по сознанию табунами. Это начинало нервировать. Машина молчит, предчувствуя скорую развязку очередной внутренней борьбы драйвера. Не слышно ни мотора, ни того, как резина стирается о дорогу. Даже появившийся в самом начале рейса тихий лязг подшипников левого заднего колеса, на который так бурчал автомобиль, теперь стих. Тайлер морщит нос, сопротивляясь нахлынувшему чувству. Рука привычно тянется к радиоприемнику. Точно. Его кто-то украл. На это машина тоже имела свое собственное мнение и буксовала на ровной трассе около обшарпанного временем мотеля в Цинциннати. Ей пришлось смириться с безразличием своего драйвера и под его шипящий мат двинуться с мертвой точки. Еще одно неписанное правило — не оставляй дверь незапертой. Кажется, долгая стоянка в тихом Огайо начинала развращать. Тишина из давящей стала раздражающей. Тайлер дергано шевелит головой, словно ломая шейные кукольные шарниры. — Блять, может, хватит уже. Вали из моей головы, — он с силой бьет руль, на что машина отвечает возмущенным морганием фар. Становится немного легче. Тайлер шумно выдыхает и стряхивает ударенную руку, крепко сжав зубы, словно это могло остановить тонкие пальцы Пустоты, что так и норовили туда забраться. Бесит. Впереди что-то блеснуло, отвлекая внимание драйвера от негодования внутри себя и привлекая к физическому миру. Из темноты леса в свет одного из зауженных фонарей выходит рослая мужская фигура. С начала поток света обрисовал его корпус спереди, от чего длинные черные тени лентами стали виться вокруг, создавая иллюзию чего-то угасающего. После еще нескольких шагов, силуэт стал казаться более реальным и осязаемым. Он находится в нескольких десятков метров от Тайлера, но подвешенное к рюкзаку зеркальце ловко ловит свет фар и возвращает водителю. Вокруг темно, как и полагалось ночи в начале апреля. Лишь один единственный фонарь на много километров оранжевым конусом окружал мужчину. Он выглядел обыкновенно. Почему-то сейчас это не пугало Тайлера. Во всем этом привычно-ненормальном мире, он привлекал к себе нормальной-непривычностью. По мере приближения Тайлер выцеплял все больше и больше деталей. Массивные ботинки, свободные брюки, странная спортивная куртка и скромный рюкзак, хотя незнакомец был похож на того, кто уже не первый день в пути. Просто одиночка на дороге. Как и сам Тайлер. Пластинка понимания легла и растворилась на языке. Все еще не рассосавшееся раздражение сжимает челюсть так, что поверх нее медленно расплывалась улыбка. Тайлер тихо усмехается. Тишина, Пустота и украденная магнитола. Хуже точно не будет. — Позволишь составить компанию? — следуя за покладисто медленно скользящей близко к обочине машине, первым начал путник. Каждый его шаг отзывался хрустом мелкой каменной крошки. Тайлер напряженно следил за любым движением и пытался понять, чего же именно ожидать. Чем дольше растягивалось ожидание, тем нормальнее начинал выглядеть человек с той стороны салона. — Куда? — коротко бросает Тайлер, ни на секунду не переставая скалиться. Тело продолжало напряженно вздрагивать по одному ему известному графику. Со стороны, должно быть, он выглядел безумно. Пустота тянула его нервы, как ниточки у марионетки. — До ближайшего крупного города. Я скажу, где меня высадить. Не пропустишь, — беззаботно отвечает мужчина. Свет в последний раз лижет его лицо, позволяя внимательнее вглядеться. Орлиный профиль и уставшие глаза, легкая щетина. Он похож на того, кто давно не спал и сбился с пути. И Тайлер вновь ощущал внутри себя странное болезненное понимание, стоило лишь присмотреться. — Чем заплатишь? — мужчина, что теперь шел лишь едва освещенный поворотником, лукаво улыбнулся и сложил ладони за спиной, он жмет плечами. — Боюсь, у меня остались только сигареты. Это проблема? — Не думаю, — Тайлер качнул головой и разблокировал двери. Незнакомец ловко усаживается в машину и перекидывает с шумом тяжелые ботинки. Мужчина стягивает капюшон и без напоминания пристегивается. Он был кудрявым и в свету потолочной лампочки выглядел куда привлекательнее, чем в оранжевом болезненном освещении за бортом. Несмотря на распахнутые окна, в салоне начало пахнуть Пустотой в разы сильнее. — Тайлер, — не сводя глаз с буднично устраивающегося на кресле попутчика отвечает драйвер. — Джошуа, — незнакомец обрел имя, ухмыльнулся и сверкнув глазами протянул руку. В этом жесте было что-то слишком расслабленное, медитативное, слишком отличающееся от напряжения вокруг. — Но я предпочту просто Джош, — он довольно потряхивает вес чужой ладони в своей. Контакт слегка затянулся, лишь на несколько секунд. Его кожа холодная, и он будто пытался впитать тепло от чужого тела одним лишь соприкосновением. — Как скажешь, Джош, — дергает плечом Тайлер и вновь сжимает руль обеими руками. Страшно совсем не было, как и некомфортно. Мужчина выглядел обычным. — Ты долго в пути? — Часов шесть, — безразлично отвечает Тайлер и тянется к открытому ящичку меж двух передних сидений, слепо шарит там. Сигареты закончились. — Оплатишь проезд? — Конечно, — в ящичек падает пачка. Небесно голубая с золотистыми буквами, все еще запечатанная. Тайлер смерил взглядом мягко улыбающегося мужчину рядом, пока одной ладонью, не совсем аккуратно, срывал упаковку и акцизную пломбу. — Хороший вкус, — он зажимает фильтр губами. — Любимые, — жмет плечами Джош, пока следит за тем, как Тайлер раскуривает и благодарно принимает сигарету от него. Табак отпугивает Пустоту, пока она решила не забирать его с собой в растворенное ей же ничто. — Я думал, драйверы всегда ездят с магнитолами, — подмечает попутчик, пока Тайлер блаженно слегка опускает веки, чувствуя легкое покалывание в пальцах и затылке. Удар дыма по горлу при следующей затяжке изгоняет зловредное присутствие из организма насовсем. Стало легче. — Какой-то мудак украл ее. Я так думаю. Сомневаюсь, что он найдет ей применение без тачки, — мотор спереди чуть урчит, хотя настроение этого звука сложно растолковать. Джош рассматривает хвойный пейзаж за пределами машины, мягко оглаживая свободной рукой подлокотник, словно кошку. Если Тайлер держит сигарету, элегантно умостив меж средним и указательным, то мужчина справа зажимал свою большим и указательным, как чернорабочий, уголовник или неопытный школьник. Почему-то показалось забавным играть в эту мысленную рулетку и гадать о человеке, которого видишь в первый и последний раз в жизни. — Я бы нашел, — жмет плечами Джош и вновь косится на Тайлера. Лукаво и заинтересованно. — Ты не похож на того человека, кто стал бы бросать машину без присмотра. Она не выглядит такой внутри. — А ты не похож на того, кто только что вышел из Пустоты. — Собирал ландыши. — Ландыши? — Ага, — Джош достает из рюкзака в ногах несколько зеленых, совсем еще юных, стебельков и тянет белые каплевидные бутоны ближе к лицу драйвера. Они выглядели чужеродными, похожими на жемчуга на зеленых лесках, мягкие нежные и такие хрупкие. Тайлер выдыхает дым и, не разжимая сигарету, мягко касается пальцами одного из бутонов. Они холодные и свежие, совсем не то, что ты ожидаешь встретить в Пустоте, и вместе с тем, они до одурения прекрасные. Никогда прежде он не касался чего-то из мира за пределами городов. Что-то сладко и с большим любопытством засосало под ложечкой. Прежде чем драйвер вновь устремил все внимание на дорогу, они пересеклись глазами. Карие. Слишком спокойные, с аккуратным приспущенным рядом ресниц, что отбрасывали длинные тени на высокий разлет скул из-за лампочки над головой. Тайлер аккуратно погасил ее с тихим щелчком, и теперь Джош выглядел еще более завораживающим. Как безумный маньяк в машине. И вот уже не Тайлер «запер» его, а Джоша заперли с ним. Эта парадоксальность со светом и без прельщала и успокаивала. Драйвер полушепотом продолжает: — Зачем? — Захотел. Так было надо. — Как это ощущается, там? — оказавшись так, нос к носу с чем-то за границами городов, Тайлер резко понял страх людей называть Пустоту по имени. — Почему ты спрашиваешь? — Джош вновь лукаво улыбается. Он продолжает держать ландыши в ладони, бережно проходясь пальцами по лепесткам, тех цветов, о которых Тайлер знал только из книг. — Ты ведь и так знаешь ответ, драйвер. Ответить было нечего. В пепельнице добавилось два новых окурка, машина вновь погрузилась в тишину. Все чаще встречались искрящие фонари. Они мигали, как сотни индикаторов внутренней неисправности, только вот автомобиль шел слишком ровно и плавно, не противился иной раз, словно груз на пассажирском сидении прибил его плотно к земле. Легкий холодок пробегается от лопаток до шеи и растворяется мурашками где-то за ушами. Джош бил в саму суть. — Не знаю, — безразлично жмет плечами Тайлер. — Как это ощущается? — попутчик имитирует интонации самого драйвера. — Что именно? — Целоваться с Пустотой в засос? — Почему ты спрашиваешь? — тем не менее все окна медленно закрываются и машина облегченно ухает. В салоне все еще пахнет Пустотой. — Задаешь правильный вопрос, Тайлер. Я не знаю, наверное, хочу сравнить наши ощущения, — Джош продолжал играться с цветами, а после тихонько приоткрыл бардачок и положил туда один большой стебель и сжал в ладонях что-то еще. — Как будто лакаешь растворитель. — Ты шутишь. Мне это нравится. Нас ждет интересная дорога. Теперь взгляд Тайлера был прикован только к дороге. Она слишком ровная. Ни поворотов, ни съездов. Она как росчерк карандаша вдоль линейки, и не до конца ясно, что именно в потоке света фар пытался рассмотреть драйвер. Ничего нового там как не было, так и нет — все та же дорога. — Мне очень нравился этот альбом, — как ни в чем не бывало продолжает Джош. Только сейчас ставится ясно, что из бардачка в тот раз он выхватил несколько дисков. — Давно не переслушивал. — Не в этот раз, как видишь, — нервно ведет плечом Тайлер. Шуршание одежды сбоку не давало уйти полностью в себя, за что драйвер был молчаливо благодарен. — Тогда обзаведись магнитолой снова. Эти треки того стоят. Я за них, в свое время был готов умереть. Ну, знаешь там, — Джош мечтательно вздыхает, откладывает диски и откидывается спиной на кресло. Оно будто под него сделано, и, скользнув по нему взглядом, Тайлер кожей чувствует все его блаженство. — Музыка лечит и дает жизнь. Все дела. Откуда они у тебя. — Не помню. Они просто там есть. Обычно я слушаю то, что удается поймать в эфире. — Знаешь, я всегда завидую ребятам вроде тебя. Своя тачка, никаких забот за плечами, а впереди только дорога, и… — Ты не знаешь, о чем говоришь. — Думаешь? — Уверен на девяносто девять процентов. — Окей. Даже если так, включи своей благоверной этот альбом. Их осталось мало, — чего именно осталось мало, Джош решил не уточнять. В любом случае, машин больше не становилось, как и компакт-дисков для магнитол, и магнитол тоже. — Может, и сам меньше дергаться начнешь. — Какие-то проблемы? — тут же напрягся еще сильнее Тайлер, что только-только поймал ту самую волну беззаботности от пассажира. — Нет. Дружеский совет, — их глаза снова встретились. Джош улыбается уголками губ и изучает Тайлера так же внимательно, как и драйвер изучал его. В свете вновь начавших встречаться фонарей, попутчик выглядел мягко и тут же заострялся стоило оранжевому свечению иссякнуть. В его темных, сейчас почти черных, глазах на поверхности растекалась пленка расслабленности, в то время как под ней, где-то в глубине мелькало тоскливое, уставшее и грустное. Интересно, что сейчас виднеется в Тайлере. Он поджал губы и разорвал контак первым. От чего-то, вся эта ситуация заставляла чувствовать смущение. Возможно, все дело было в том, как именно в него всматривался Джош. — Ты, кажется, устал. Можешь вздремнуть. Я разбужу тебя. — Ты такой заботливый, — устало тянет Джош и сворачивается боком на кресле, так, чтобы полулежать лицом к Тайлеру. — Надеюсь, не изнасилуешь меня, пока я пускаю слюни, — он тихо посмеивается, но, прежде чем драйвер успел ответить ему, тот уже провалился в глубокий сон.