Odeur De Lavande

      Громкие крики раздаются на весь торговый центр, и женщина уже не знает, что ей предпринять. Уговоры не действуют, подкупы и предложения тоже. Шин вздыхает, прикрывая лицо и глядя сверху вниз на темноволосую девочку в светло-синем комбинезоне. Люди уже начинают коситься на них, шепчась и переговариваясь. Словно бы самой Рюджин не понятно, что она доставляет другим дискомфорт. Но сейчас ей плевать на чужое мнение, куда важнее эта маленькая манипуляторша, что лишь сильнее закатывает истерику.       — Ну, Чанми! — Девочка отрицательно мотает головой, а после срывается на бег, и альфа вскипает, проклиная на свете все, бежит следом, лавируя в толпе людей. Вот ей только подобных капризов не хватало. — Чанми, ты же сейчас упадешь! Стой!       Ребенок не реагирует, продолжая бежать вперед, не оглядываясь на маму, которая уже рычит, на ходу извиняясь перед людьми, которых чуть было не сбивает с ног. И вот как она до этого докатилась?       Девочка оглядывается, видя, как ее мама почти настигает ее и, стараясь сбежать, сворачивает за угол, врезаясь в идущую мимо женщину, чуть было не падая, если бы ее не поймали. Благо, незнакомка мягко подхватывает ее за запястье, удерживая.       — Эй, малышка, ты чего? От кого так бежишь? — Женщина с темно-рыжими волосами присаживается перед ней. Ее светло-кофейный плащ касается белой плитки, пока ребенок растерянно замирает, хлопая глазами. — Эй?       — Простите… — Выдавливает ребенок, испуганно оглядываясь и понимая, что потеряла маму в толпе зевак. Паника быстро расползается по телу ребенка, что стирает слезы со своих щек, шмыгая красным носом.       — Ничего страшного, малышка, я Йеджи, а тебя как зовут? — Женщина протягивает руку. Она выглядит и правда доброй, по крайней мере, так кажется Чанми. Девочка протягивает ручку в ответ, ощущая тепло исходящее от чужой ладони.       — Ого, у вас такая большая рука, — удивленно тянет девочка, отвлекаясь от удивленных взглядов людей. Она рассматривает длинные темные ногти, наклоняя голову. — И красивый маникюр.       — Спасибо, милашка. Так как твое имя? — Мягко спрашивает женщина, поглаживая ладошку. Темноволосая снова шмыгает носом, оглядываясь.       — Чанми. Шин Чанми, — девочка осторожно улыбается, продолжая свободной рукой утирать слезы.       — Красивое имя. А еще милые кудряшки, мама сделала? — Интересуется женщина, но не успевает сказать что-то еще, как в нос ударяет яркий запах цитруса.       — Чанми! — Невысокая брюнетка хмурит брови, ставя руки в бока. — Я сейчас буду ругаться! — Карие глаза ребенка вновь намокают от слез, и маленькая девочка испуганно прижимается к незнакомой взрослой женщине. — Боже, простите мою дочку, она просто очень капризная. Я сейчас же ее заберу. — Женщина склоняет голову в качестве извинения.       — Ничего страшного, все в порядке. — Рыжеволосая омега улыбается, обнимая девочку в ответ. — Я люблю детей, так что от объятий мне не станет хуже. Я Хван Йеджи, а вы?       — Шин Рюджин, мама этой маленькой вредной омеги, — Рюджин вздыхает, неловко переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь. Она почесывает шею, глядя на Йеджи. — Правда, мне жутко неловко. Не подумайте, я не тиран…       — Я так не думала, — Хван поднимается во весь рост, оказываясь выше альфы и обезоруживающе улыбаясь. Ребенок все еще жмется к ней, капризно оглядывая маму, пока большая ладонь старшей гладит темную макушку.       — Может, тогда выпьем кофе? Это помогло бы сгладить эту неловкую ситуацию. — Предлагает Шин, оглядываясь. — Вы, вроде одна…       — Давайте на «ты». Мне всего 32, — спокойно произносит рыжеволосая. — Сомневаюсь, что ты гораздо старше, — улыбается миловидная омега, отчего ее кошачьи глаза становятся похожими на полумесяцы. Альфа невольно отзеркаливает улыбку в ответ, кивая. — Я не против, если твой партнер не будет ревновать.       — Моя жена ушла от меня, еще три месяца назад, так что, — Рюджин разводит руками. — Я вот осваиваюсь в роли матери, стараясь поспевать и в воспитании Чанми, и на работе. Пока, как мы видим, все из рук вон плохо, — отшучивается брюнетка, указывая на дочь, что тут же виновато поджимает губы, опуская голову.       — Ох, простите, — Йеджи прикрывает рот ладонью. Ее уши краснеют от неловкости, она поджимает губы. — Я не знала…       — Ничего страшного, — Рюджин улыбается, отмахиваясь. — Дасоль давно намекала на разрыв, так что, я уже как полгода готова. А вот Чанми, — Шин переходит на шепот. — Она еще не приняла это…       — Мне жаль.       — Ничего, в этом же нет чьей-то вины. Такое бывает. — Альфа кивает головой на фуд-корт поодаль. — Так что? Выпьем кофе? Прости, я что-то разболталась о проблемах, сама понимаешь, вечный стресс.       — Понимаю, все в порядке. И да, я не против выпить кофе, — Хван гладит Чанми по голове. Девочка вертит головой, вновь шмыгая носом.       — Эй, светлячок, пойдем, я куплю твою любимую пиццу. — Шин касается плеча дочери, и та наконец отлипает от взрослой омеги, беря за руку маму. — Ну, вся в слезах. Я обещаю, я куплю тебе этот набор, но через пару дней, ладно? — Она чмокает ее в макушку, стирая большим пальцем влагу с щек. Девочка кивает, тихо бормоча извинения.       Они выбирают небольшой столик возле фудкорта смешанной кухни. Чанми первая забирается на сиденье, довольно сверкая глазами, и уже не скажешь, что именно она плакала пару минут назад. Маленькая омега качает ногами взад-вперед, демонстрируя заляпанные осенней грязью ботиночки. Шин вешает куртку ребенка на спинку ее стула, после чего вежливо помогает Хван сесть и, наконец, устраивается сама.       Женщины заказывают по чашке кофе, Хван выбирает к нему небольшой чизкейк, в то время как альфа решила обойтись только горячим напитком. Малышка Чанми же, после длительного просмотра ярких картинок, наконец тычет пальцем на красочное пирожное с заварным кремом и небольшой вишенкой сверху.       Шин впервые за долгое время так увлеченно беседует с кем-то о жизни. Эта незнакомка, оказывается эрудированной и комфортной личностью. Их темы меняются так быстро, что время пролетает незаметно для обеих, даже ребенок перестает капризничать, вслушиваясь в диалог. Хван поразительно умеет очаровывать не только взрослых, но и детей, ведь впервые за три месяца, Чанми действительно улыбается, слушая рассказы рыжеволосой омеги.       — Ты так хорошо ладишь с детьми, — Шин улыбается, делая глоток сладкого кофе. Йеджи пожимает плечами. Альфа с особым интересом приглядывается к новоприобретенной знакомой, только вот, кольцо на безымянном пальце неприятно рушит все ее надежды.       — Я педиатр, это моя работа, находить подход к каждому малышу. К тому же, у тебя прекрасная дочка, — Йеджи смотрит на Чанми, улыбаясь. А после раздается гудок, и Хван вздрагивает, глядя на экран своего телефона. — Ох, что-то я засиделась. Времени-то уже сколько. А мне с утра на работу, еще бумаги надо разобрать.       — Я могу тебя подвезти, — тут же вызывается Шин. Она внимательно смотрит на собеседницу, что удивленно вскидывает брови. — Я же тебя задержала, так что, в качестве извинений, мне не трудно докинуть тебя до дома.       — Уверена? А как же Чанми? — Йеджи кивает на девочку, что уже зевает.       — Светлячок, мы можем отвезти Йеджи-онни? — Осторожно гладя по плечу, спрашивает Шин у дочери, и та кивает.       — Да, — сонно тянет малышка. — У мамы такая большая и классная машина, вам понравится. А еще у нее приятная музыка, соглашайтесь, — просит девочка, умоляюще глядя на рыжеволосую омегу и та, не выдержав такого напора, кивает. Она поднимается, беря сумку, пока альфа быстро оплачивает счет.       — Мне уже самой неудобно, вы слишком много за сегодня для меня сделали. — Смущенно произносит женщина, идя впереди, пока Шин неторопливо шагает следом, держа на руках дочку, что прижалась к ней, устроив голову на плече и прикрыв глаза. — Тебе это точно не в тягость?       — Нет, ни в коем случае, не переживай. — Пара выходит на улицу, и Шин указывает на припаркованный поодаль черный бентли. Омега удивленно смотрит на Рюджин, что уверенно открывает дверцу машины, сажая в салон дочь, а после, пристегнув, закрывает дверь и открывает уже переднюю для Хван. — Чего застыла?       — Признаться честно, впервые вижу такие дорогие машины так близко, — Хван садится на сиденье, ерзая и с опаской оглядываясь. Альфа уже располагается рядом, занимая водительское кресло и заводя мотор.       — От тебя пахнет страхом, что-то не так? — Шин поворачивает голову, глядя на пассажира.       — Просто подумала, насколько я стала бесстрашная, раз сажусь в машину к незнакомой альфе. — Нервно усмехается Йеджи. — К тому же, все так удачно складывается, что аж подозрительно. Дочка, которая врезалась в меня, потом кофе, сейчас ты везешь меня домой. Немного страшно, — женщина переводит взгляд на альфу, внимательно наблюдая за реакцией. Рюджин лишь хмыкает, продолжая спокойно вести машину, иногда отвлекаясь на навигатор, что был прикреплен к панели.       — И правда, выглядит, как какое-то похищение. — Шин качает головой. — Прости, что так прилипли к тебе с малышкой, давно я ни с кем по душам не говорила. С тех пор как с головой зарылась в работу, не было на это ни времени, ни сил. Не переживай, я лишь довезу тебя до дома. Сомневаюсь, что мы еще пересечемся. — Альфа надеется, что омега рядом не заметила горечь в ее голосе. Рюджин сворачивает с дороги, следуя маршруту, и вскоре выезжает к району, лавируя по улочкам, под успокаивающую музыку и изредка поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что дочь спит. — Вот мы и приехали. — Рюджин паркуется, поджимая губы и очередной раз бросая беглый взгляд на золотое кольцо, что расположено на безымянном пальце омеги. — Ты жива и невредима, как я и обещала.       — Да, — медля отвечает Йеджи. — Благодарю.       — Тебе спасибо, что смогла заставить Чанми улыбнуться. Я три месяца волосы на голове рвала, не зная, как извернуться, чтобы добиться этого. А ты лишь разговором смогла ее успокоить.       — Чанми просто скучает по маме, это нормально что у нее такие перепады настроения. Еще раз, спасибо за все. — Кивает головой старшая, медля, словно что-то обдумывая, но после касается рукой ручки двери.       — Пожалуйста. — Рюджин улыбается, провожая омегу выходящую из салона и ощущая тонкий аромат лаванды, что исчезает следом.

***

      Уже в квартире Шин, переодевшись, садится за рабочий стол, в расстегнутой рубашке и со стаканом виски, барабаня пальцами по столу. Она невидящим взглядом смотрит на бумаги с отчетами, абсолютно не желая разбираться в этом всем. Какой вообще в этом толк?       Рюджин морщит нос, невольно ударяясь в воспоминания. А ведь раньше все было так хорошо. Казалось бы, идиллия. Семья, бизнес, друзья. Когда все начало рушиться? Разве она виновата, что приходилось задерживаться на работе? Она же это делала ради них: ради Чанми, ради Дасоль. А что в итоге? Ее променяли на рослую смазливую рожу, с членом.       Да и ее бывшая жена хороша, додумалась же уйти не попрощавшись с ребенком. Чанми не спала ночами, плакала, винила себя. Рюджин не раз слышала, как малышка извинялась перед игрушкой, рассказывая плюшевому мишке о том, что если бы не она, то мамы бы не развелись.       В те ночи, Рюджин как бы случайно, что-то роняла или ударяла на кухне, чтобы после, заглянуть к дочери. Предложить выпить ей молока с медом, а после забирала в свою комнату, чтобы ребенок спал рядом. Только не смотря на это, во сне, Чанми постоянно вертелась и кряхтела, иногда хныча.       Первый месяц, Шин забросила работу, свалив все на плечи Черён и ассистентов, сама просиживая дома с ребенком и стараясь не потерять голову. Как бы долго они с Дасоль не шли к этому, сам уход больно ударил по сердцу, оставив там огромную рану.       — Ало, Рён? — Рюджин срывается, набирая подруге. Та сонно ворчит, бурча о том, что сейчас середина ночи. — Слушай, почему я, блять, такая неудачница? Что сука со мной не так? — Рюджин делает пару больших глотков виски, морщась.       — Что случилось? — Спокойно спрашивает женщина на том конце трубки, уже привыкнув к подобному за 15 лет дружбы. Ведь именно Рён стала первой близкой подругой Шин, еще в средней школе, по сей день оставаясь рядом и всегда приходя на помощь.       — Ты веришь в любовь с первого взгляда? — Внезапно спрашивает Шин, отворачиваясь в кресле к окну и глядя затуманенным карим взглядом на ночную панораму Сеула. В голове все еще вертятся события дня, милый прищур омеги, ее успокаивающий тембр и запах.       — Ого, Шин, ты вроде как недавно развелась, а уже нашла себе партнера? — Удивленно произносит подруга, на что Рюджин закатывает глаза.       — Мы с Дасоль решили развестись еще год назад. Точнее, она решила. Все это время мы лишь готовили Чанми. А после она явилась в квартиру, написав письмо и оставив документ о разводе на моем столе, пропав с радаров со своим Кимом. Да и сама знаешь, я все это время никак не реагировала на омег. А тут аж сердце начало екать. Только вот, одна проблема, даже тут судьба издевается. Она уже занята. — Рюджин недовольно закидывает ноги на стол, кривя лицо, от одного воспоминания о кольце.       — Настолько красивая? — Уточняет Черён, судя по шороху и грохоту на фоне, решая навести чай.       — До безумия, — Рюджин открывает нижний ящик дубового стола, глядя на пачку сигарет. Она довольно давно бросила эту вредную привычку, ведь Чанми до одури не нравился запах сигаретного дыма. Хотя, той же Дасоль это не мешало, а потому омега обычно ходила со своим айкосом, накуривая в помещении. Из-за этого было много ссор и упреков, которые вытекали в то, что Сол-и уезжала к подруге либо маме, жалуясь на свою альфу. Ох, и что только Шин не выслушала за эти годы в браке. Оттого, какая она невнимательная, до того, что она «тиран».       — Эй, ты там закурить вздумала? Ну-ка, закрой к чертям этот ящик. Чанми нужна здоровая и ментально, и физически мама, которая будет рядом. А не депрессивная лужа, которая дымится каждые пять минут. — Осуждает Ли, стуча, судя по звуку, по столу.       — Ты чо, камеру у меня в кабинете повесила? — Бесится Шин, поджимая губы и ногой задвигая ящик обратно. Она цокает языком, обещая себе, что обязательно выкинет оставшуюся пачку с несчастной парой сигарет, что лежат уже черт знает сколько.       — Мне она не нужна, Рю, я тебя с детства знаю. Видела все твои фазы, от безумия, до романтичной нюни, а после терминатора, что не вынимает голову из болота работы. Давай рассказывай, что за девушка? Кто она? Откуда? У нее есть метка?       — Ей 32, она детский педиатр. У нее милая улыбка, немного торчащие клычки, глаза как у кошки, приятный запах лаванды, от которого, признаться честно, голова пошла кругом. А еще она вежливая и начитанная. Мы без умолку говорили часа 4, и наверняка могли бы проговорить еще больше, если бы не ее дела. — Рюджин замолкает, вспоминая как омега мило улыбалась, гладя ее дочь по голове. — А вот насчет метки… Я не почувствовала запах альфы от нее. Хотя что-то похожее было, но я бы не сказала, что запах партнера, скорее, просто чужой чей-то. Да и на шее вроде бы ничего не было, но я, признаться честно, не разглядывала. Я и так на нее пялилась, еще не хватало, чтобы она меня за извращенку сочла.       — И в чем проблема? — Тупо спрашивает подруга.       — Кольцо на пальце, — Рюджин залпом допивает виски, громко ставя стакан на стол. Женщина слышит тяжелый вздох на том конце трубки. Сейчас конечно, Шин уже задумывается об этом серьезнее. В мире благо, есть много мед учреждений где можно запросто «стереть» метку, конечно не бесплатно. Они с Дасоль сделали это еще год назад, пройдя неприятную процедуру, длинной в час. Этот мороз по коже и болезненное ощущение на шее, Шин запомнит на всю жизнь. Она невольно потирает место, где раньше был чужой укус, а сейчас не было ничего, даже шрама.       — Ну, найдешь другую, — также спокойно отвечает Черён, не на шутку зля старшую.       — Нет, Рён, не знаю почему, но ощущение, что она моя истинная. Я не знаю, как это объяснить… Просто шестое чувство. — Рюджин тянется к бутылке, но останавливается, отдергивая руку словно от огня.       — Рю, ты просто впервые за долгое время увидела что-то помимо отчетов, вот и взбрело в голову. У тебя и Дасоль была «истинная», одна и на века. И что в итоге, напомнить? Нервотрепка, ссоры, постоянные разборки, и твои попытки защитить Чанми от этой идиотки, что кидалась всем, что под руку попадало. — Рюджин закатывает глаза, кривясь. — Или как она бросила Чанми в детском садике? А может когда она тебя огрела по голове сумкой в парке, потому что ты просто помогла беременной девушке? Ты сколько ее оправдывала? — Тут ведь даже не поспорить, а потому Шин молчит в тряпочку. Дасоль не была идеалом, но если так смотреть, наверное, стоило и правда раньше понять, что омега попросту не хочет продолжения их отношений, семьи. — В любом случае, сейчас три часа ночи, шла бы ты спать, тебе с утра еще в офис ехать и дочь в школу везти. Если эта омега и впрямь твоя судьба, глядишь, вы еще встретитесь. — Подводит к концу диалог младшая.       — От одного пропуска ничего не будет. К тому же, пусть поспит подольше. — Отмахивается брюнетка. — Я тоже, такая себе мать, вечно работа-работа, совсем голову потеряла. — Шин тяжело вздыхает, уже с отвращением глядя на недопитую жидкость в бутылке. Она поджимает губы, морща нос. — Ты права, наверное, помутнение. Завтра день уделю Чанми. Как же время быстро летит… ей уже шесть лет. — Рюджин поднимается, направляясь к кровати, что расположена за стеной, которая разграничивала зону кабинета от спальной части.       — В любом случае, не парься так, глядишь фортуна повернется к тебе наконец лицом, а не задницей. Давай, не унывай, у тебя там тендер еще. — Рюджин лишь бухтит под нос, ворча за то, что ей на ночь глядя напомнили об этом, не самом приятном и нервозном событии. — Спокойной ночи, Рю.       — Спокойной, — Шин сбрасывает, откидывая телефон и камнем падая на кровать, закрывая глаза и стремясь быстрее провалиться в сон.

***

      Два месяца пролетают по щелчку пальцев. Рюджин совсем утопает в делах. Приготовь еду в школу, сделай уроки, разбери бумаги. Ассистент альфы, миловидная девушка бета, и вовсе носилась по компаниям, почти не ночуя дома, то и дело шныряя из одной части Кореи в другую, сейчас и вовсе находясь заграницей, в Сиэтле.       С Чанми часто сидела Черён, либо же еще одна близкая подруга Рюджин — Юна, пока старшая старалась разобраться с делами на работе. Выиграть тендер — пол дела. Потом начинается куда больше возни. Шин даже забылась о личной жизни, посвящая все время дочери и работе. Только вот, к концу осени, омега заболела, подхватив простуду в школе. Растущая быстро температура, что никак не сбивалась, и хриплый кашель, не на шутку пугали Рюджин. А потому, как бы малышка не протестовала, ее пришлось везти в больницу.       — Простите, Госпожа Шин, но ваш педиатр сейчас в отпуске. Мы можем посоветовать вам другого, она в другом центре работает, — разводит руками молодая медсестра, видя, как злоба альфы перед ней лишь растет.       — У нее высокая температура! Вы предлагаете мне ехать на другой конец города? — Блондинка перед ней сжимается так, что напоминает маленькую мышку, загнанную в угол. Она боязливо кивает, бегая взглядом по помещению, и Шин рычит, подхватывая Чанми на руки.       — Мам, не злись, — девочка обнимает ее, и Шин ощущает горячий лоб дочери. — Все хорошо. — Слабо выдает малышка, прикрывая глаза и тяжело дыша. Рюджин поджимает губы, стараясь держать себя в руках, чтобы не ляпнуть лишнего, особенно, когда дочь так близко.       — Адрес мне, живо! — Рычит брюнетка, укачивая на руках девочку. — Раз уж вариантов нет. Я звонила ведь вам, сказали педиатр на месте, так какого черта? — Рюджин вырывает листок с адресом из руки медсестры, пулей вылетая из помещения, даже не пытаясь выяснить куда делся врач. Сейчас не до этого, с этой больницей она разберется потом. Сейчас главное, чтобы состояние Чанми хоть немного улучшилось.       Рюджин впервые такая нервная. Она сцепляет зубы, клыками желая вцепиться в глотку того, кто направил ее в это отделение. Быстро заглядывает в зеркало заднего вида, замечая Чанми что лежит на заднем сиденье, все еще вялая и до жути тихая. Лишь тяжелое дыхание прерывает нависшую тишину. Опасные 39.5 пугают Шин больше, чем что-либо еще. Она пролетает мимо машин, стараясь лавировать как можно осторожнее, чтобы не создать аварийно-опасную ситуацию.       Парковка у большого белого здания, что было огорожено забором, вся занята. Приходится бросить машину поодаль, вновь беря ребенка на руки и почти бегом направляясь к приемной.       Она заносит дочь на руках, проходя мимо голосящих людей. В очереди кто-то хочет ее остановить, но стоит увидеть разъяренный взгляд альфы, как тут же все замолкают. Рюджин почти с ноги открывает дверцу с золотой табличкой, даже не взглянув на нее, внося ребенка и замирая на пороге.       — Здравствуйте… — Йеджи удивленно поднимает брови, глядя за застывшую в дверях Шин, что тут же приходит в себя, заслышав кашель дочери.       — У нее температура 39.5, не сбивается уже второй день. — Шин кладет ее на кушетку, быстро стягивая куртку и шапку, оставляя ребенка в светлой водолазке. Йеджи вскакивает, закатывая рукава белого халата и надевая на шею стетоскоп.       — Почему сразу не обратилась?       — По кочану, — огрызается Рюджин, а после осекается, сжимая ладони в кулаки. Все же прошло почти два месяца с их последней встречи и сейчас явно не лучшее время дерзить, даже если это все от паники, что разрастается внутри. — Я звонила педиатру, который обычно нас принимал, и тот сказал выпить жаропонижающее, мол, как рукой снимет. Не помогло. Потом записалась на прием, приезжаем, а нас ставят перед фактом, что его нет. Я быстрее сюда, педаль в пол и через половину города.       — Чанми, где-то болит? — Останавливаясь возле кушетки, спрашивает Хван, на что девочка еле-еле отрицательно мотает головой. — Дыши глубоко. — Подняв ее водолазку, просит врач. — Вдох. — Она внимательно вслушивается, водя оборудованием по телу ребенка. — Выдох. Еще раз вдох. — После пары повторений, она просит Шин придержать дочку, пока процедура повторяется со спины.       — Воспаления нет, уже хорошо. — Йеджи проводит осмотр дальше, в конце выдыхая и глядя на Шин. — Купи то, что я сейчас напишу, одна таблетка у меня точно есть, я сейчас ее дам Чанми. Если снова поднимется температура, набери мне, я оставлю номер. Первые два лекарства надо пить раз в день, плюс витамины. — Инструктирует старшая, пока Рюджин напоминает китайский болванчик, то и дело кивая головой — Скорее всего подцепила сезонную простуду, а на фоне стресса температура и стала такой высокой. — Йеджи быстро пишет на листке какие-то названия препаратов, снизу оставляя свой номер, а Шин не может оторвать от нее взгляд, пока старшая поправляет очки, заканчивая с бумагами и проходя мимо, к белым шкафчикам, роясь в них. Аромат лаванды ударяет в нос и Рюджин сглатывает. Сейчас явно не место и не время для подобных мыслей.       — Вот, Чанми, открой ротик, давай, я дам тебе водичку запить. — Йеджи присаживается рядом, протягивая желтую пилюлю. — Давай, — она кладет осторожно таблетку в рот девочки, подавая воду и придерживая стакан, пока младшая Шин пьет. — Вот умничка, — Хван роется в кармане, а после извлекает оттуда конфету, протягивая и кладя в маленькую ладошку. — Видишь, не так все плохо.       — Спасибо, Йеджи-онни, — Чанми слабо улыбается, слабо сжимая ладонь старшей. Хван мягко гладит ее по темным волосам, ласково улыбаясь.       — Отдыхай, тебе нужно хорошенько поспать.       — Сколько с меня? — Рюджин достает кошелек и Йеджи тут же поднимается, накрывая рукой черный кожаный портмоне. Шин поднимает голову, вопросительно изгибая бровь.       — Я не буду брать с тебя деньги. Лучше потрать их на лекарства.       — Эй, перестань, это твоя работа, да и я не бедная, — Рюджин упорно старается достать купюру, но Йеджи хмурится сильнее.       — Я обижусь. — Серьезно заявляет омега. — Рюджин, я не возьму с тебя денег. Хоть я и мало тебя знаю, но мне не все равно. Прошлый раз ты заплатила за наш поход в кафе, а после отвезла меня домой. — Голос Хван напоминает сталь. — Я не возьму.       — Хорошо, раз так, то, как только Чанми поправится, приглашаю тебя в ресторан. Просто посидим, как друзья, расслабимся. Согласна? — Рюджин видит отблеск грусти в глазах старшей, но та все равно кивает. — Отлично, спасибо еще раз. Ты наша спасительница.       — За это не благодарят, это моя работа, — Йеджи помогает одеть ребенка, заботливо поправляя воротник водолазки и застегивая куртку. Омега поджимает губы, занимая свое место, садясь в кресло и провожая взглядом уходящую альфу, после болезненно закусывая губу. Выдохнув, достает из ящика блокаторы, закидывая в рот и рассасывая таблетку. — Следующий! — Вновь утыкаясь в мед карты, кричит Хван, напрягаясь всем телом и стараясь забыть о цитрусовом запахе, что кажется даже за пару минут успел въестся в кожу.

***

      Рюджин мечется у кровати дочери, меняя мокрую тряпку на лбу, не зная стоит ли так поздно беспокоить омегу. Все же решив, что Йеджи сама предложила ей набрать, Шин пишет в мессенджер, на что ответ приходит в ту же секунду. Как оказалось, Хван не могла уснуть, а потому уже через 10 минут пришло смс о том, что старшая вызвала такси.       — Привет, — Шин встречает омегу в дверях, пропуская внутрь и помогая снять пальто, услужливо вешая его на крючок. — Прости, что так поздно выдернула. — Младшая до безумия нервничает, то ли от присутствия рыжеволосой, то ли от того, что дочери снова плохо. А может быть, от всего вместе.       — Ничего страшного, я все равно не спала, сколько температура? — Йеджи быстро моет руки, вытирая об полотенце и идя следом за альфой.       — Сейчас 38.9, но по ощущениям все сорок, — Шин поджимает губы, видя, как дочка беспокойно вертится на кровати. Йеджи кивает, подходя и садясь на рядом стоящий стул, кладет ладонь на лоб девочки.       — Наверное, стоит пропить курс антибиотиков. И витаминов. Ты купила то, что я писала? — Рюджин молча протягивает ей пакет, и Йеджи достает одну упаковку, ломая таблетку пополам и добавляя к ней другую. — Вот, Чанми, выпей, станет легче. — Девочка послушно выпивает, после ложась и отворачиваясь на бок, обнимая любимого медвежонка, которого ей когда-то подарила Рюджин.       — Могу я попросить, чтобы ты посидела у нас, пока температура не спадет? — Почти в отчаянии просит Шин. — Я впервые в жизни так трясусь, я боюсь, что если что случится, то не среагирую… Или я вновь облажаюсь… Хочешь, я заплачу в два раза больше, или…       — Конечно, — Йеджи кивает, поднимаясь и поправляя одеяло у ребенка. Мягко кладет руки на плечи младшей, чуть сминая. — Все хорошо, я рядом, у меня немалый стаж в медицине, если ситуация начнет ухудшаться, я это замечу. Сейчас нет смысла бить тревогу, у нее просто температура. Можно еще сделать ингаляцию, но ничего критичного нет. — Женщина тепло улыбается, и Шин не замечает, как расслабляется, переставая трястись и глубоко выдохнув, согласно мотает головой.       — Будешь чай? — Хван утвердительно мычит, на что Рюджин машет рукой, намекая следовать за ней. Расположившись на большой просторной кухне, хозяйка квартиры быстро наводит гостье напиток, не отказываясь от него и сама, ставя две дымящие кружки на стол и усаживаясь напротив. Они недолго молчат, пока старшая смотрит на панорамный вид, держа двумя руками чашку. — Красивое кольцо, — не выдерживает Шин, а после, поняв, что ляпнула, прикусывает язык, замолкая и стыдливо отводя взгляд.       Йеджи удивленно вскидывает голову, а после устремляет взгляд на свою руку, смущается. Она нервно поджимает губы, вздыхая.       — Это так, аксессуар от назойливых альф, не больше. — Почти шепотом произносит женщина, и Рюджин тут же переводит взгляд с окна на собеседницу.       — В плане? Ты свободна? — Уточняет Шин, решая проверить не бредит ли сама. Йеджи кивает, вводя альфу в полный ступор. — Значит я «назойливая альфа» раз попалась на это. — Открыто заявляет Рюджин, внезапно осмелев. Между ними вновь повисает напряженная тишина. Шин уже хочет извинится за необдуманную фразу, но омега опережает ее вопросом.       — Почему ты разошлась с женой? — Интересуется Йеджи, и Рюджин лишь кривится, сильнее стискивая кружку, а после, делая глоток крепкого чая.       — О, это действительно интересная история. — Рюджин невесело улыбается. Не зная с чего начать. У них с Хван все явно начиналось не с той ноты. — Три года назад, человек, ради которого я была готова на все, начал внезапно пропадать, Чанми оставляли с няней, о которой я ничего не знала. Чужой запах на своей жене я почувствовала быстро. Да и отношения какие-либо сошли на нет. Дасоль пренебрегала всем, чем могла, в том числе здоровьем ребенка. Она курила, даже когда Чанми была еще совсем малышкой, а я злилась, но какие-либо аргументы она воспринимала слишком остро, как назло сводя все в ссору. Я долго терпела, списывая все на недостаток внимания, стараясь заглаживать вину подарками, водила ее в рестораны, что только не делала, пытаясь вернуть в наши отношения хоть какую-то искру.       Йеджи понимающе кивает, внимательно вслушиваясь в каждое слово и кивая. Она видела, как альфа нервно ерзала на стуле, ища хоть какую-то поддержку и все сильнее стискивая в руках белую керамическую кружку, что казалось сейчас разлетится в мелкие осколки, от такого давления.       — В один день все накопилось, словно снежный ком, и я не выдержала, высказав ей все в лицо. Я начала мягко, но Дасоль попросту вновь перевела все на пару тонов выше, начиная истерить. Как думаешь, что в итоге? — Рюджин выдерживает театральную паузу. — А ничего! Оказывается, она всегда знала, что я не ее истинная, что она ничего не чувствует ко мне уже давно, и все это время лишь пыталась осознать это. Нашла себе на стороне паренька, молодого, что только выпустился с экономического. После долгих разговоров, слез и истерик, мы решили развестись, и жили год вместе лишь для того, чтобы подготовить Чанми. Я почти молила ее на коленях, чтобы она нормально попрощалась с дочерью. — Рюджин замолкает, сильно сжимая руку в кулак, еле сдерживаясь, чтобы не сломать к чертям этот стеклянный столик. — А в итоге она оставила вещи у меня на столе, как и злополучный документ о разводе и все, пропала. Ушла к этому высокому молодому пареньку, альфонсу. Он тупо прожигал ее деньги, а я видите-ли, зарабатывая их, не могла уделять ей время. Видимо захотелось члена, а не пальцев, забавно? — Рюджин рычит, ударяя по столу от переизбытка эмоций. Осознав, что только что произошло, брюнетка переводит взгляд на Хван и видит в ее глазах слезы, которые скатываются по щекам.       Младшая сглатывает ощущая неприятный, колющий, комок в горле и прокашливаясь, не зная, что делать. Она всегда была слаба перед девушками в слезах, теряясь и начиная метаться в душе.       — Эй-эй, ну ты чего? — Шин замечает, как чужая ладонь ложится на ее кулак и альфа быстро ловит руку Йеджи, сжимая. — Что такое?       — Мне так жаль… — Всхлипывает омега, видимо, приняв все близко к сердцу. Рюджин теряется лишь больше, вглядываясь в лицо напротив. Губы дрожат, она стирает слезы с глаз, стараясь спрятаться. — Правда, вы с Чанми не заслуживаете этого…       — Все хорошо, не переживай. Светлячок хоть и плакала много, но мы с ней справились. К тому же Дасоль никогда особо не занималась дочерью. Поэтому не все было так плохо. Чанми скорее была привязана к няне, нежели к матери. Да и что мы все обо мне да обо мне, у тебя-то как на личном? — Шин хотела сделать как лучше, только этот вопрос, судя по яркой реакции, лишь сильнее ранит старшую, ведь та заходится слезами больше. — Оп, кажется, в чай стоит добавить коньяка. — Рюджин отпускает ее теплую ладонь, быстро подрываясь со своего места и порыскав по кухонным тумбам, извлекает и откупоривает бутылку, наливая в чашку омеги и себе в стакан. Она садится за стол, пока Йеджи все еще хныча, берет ее стакан и опрокидывает в себя пламенную жидкость, морщась. — Ого, даже так. Видимо, история будет и правда так себе. Ты как? — Рюджин подходит ближе, касаясь плеча женщины, та чуть вздрагивает, хлюпая носом и пряча глаза за ладонями. Младшая помогает омеге перебраться на диван, усаживая. После чего идет за пледом, возвращаясь и накрывая омегу, что все еще косилась на бутылку алкоголя. — Предлагаю еще по одной. — Рюджин подносит стакан, садясь рядом. — Так что у тебя стряслось?       — Жизнь поиздевалась, — делая пару глотков, невесело фыркает Хван, с силой закусывая губу. — Забавная шутка, но для меня ни капли не смешная. — Йеджи вновь всхлипывает. Она залпом осушает остатки в стакане, дрожащей рукой ставя на столешницу. — Прости, тебе явно не нужно это слушать. Что-то эмоции вышли из-под контроля…       — Прекрати, говори, я тебя внимательно слушаю, — Рюджин осторожно берет омегу за руку, поглаживая. — Можешь рассказать все, что на душе. Ты оказала мне такую помощь, за которую я тебе безумно благодарна. Все что ты скажешь останется между нами. Я даю тебе слово, — Рюджин ободряюще улыбается, видя, как слезы лишь сильнее катятся по щекам рыжеволосой, что не знает куда спрятаться, явно смущаясь.       — Ну, я не знаю с чего начать. — Хван горько усмехается, стирая свободной рукой слезы. — Мне 32, я не замужем, не жената, детей нет, а все потому что, я бесполезная омега, — на одном дыхании произносит старшая и, не выдержав, продолжает рыдать, утыкаясь носом в плечо младшей, что несмело обнимает в ответ. Брюнетка притягивает к себе омегу ближе, мягко обвивая талию руками. — Прости…       — Нет, не извиняйся, тише. Иди ко мне, — Рюджин утыкается носом в шею, прикрывая глаза и аккуратно поглаживая Хван. Пока старшая плачет, Шин прокручивает в голове последнюю фразу. Бесполезная омега, как это понимать. Алкоголь явно начал затуманивать ее рассудок, раз Рюджин не понимает о чем речь. Как человек вообще может быть бесполезным?       — А самое болезненное, что это почти не лечится. Там сумма неподъемная. — Сквозь всхлипы продолжает Хван. — Кому я такая сдалась? Бесплодная омега, это же просто… — Она захлебывается в рыданиях, болезненно впиваясь ногтями в плечи альфы, ища подходящие слова. — Я отродье…       — Какое отродье, — Рюджин прижимает ее сильнее, проходя кончиком носа по шее омеги и вдыхая приятный аромат. — Ты прекрасная, Йеджи, и даже не спорь со мной.       — Да? А ты хоть представляешь какого мне? Когда меня вечно высмеивали, узнав о моей проблеме? Либо жалели, как щенка? — Йеджи чуть отстраняется, и Шин видит всю боль в ее глазах, что скопилась за годы. — Мне надо было просто напиться таблеток и…       — Так, — Шин хмурится. Она наливает еще стакан, протягивая Хван. — Пьешь до дна, успокаиваешься, и мы продолжаем разговор. — Старшая кивает, шмыгая носом. Она морщится, отдавая уже пустой стакан, а после глупо улыбаясь пару раз моргая. — Бог ты мой, ты, кажется, еще и пить не умеешь. Только сейчас заметила, как твое лицо покраснело. — Шин касается ее щеки, поглаживая большим пальцем. Учитывая резкую смену настроения, Хван сильно повело. Она чуть пошатывается, вздрагивая всем телом.       — А можно тебя еще обнять? — Йеджи по-дурацки растягивает губы в улыбке, хлюпая красным носом. Рюджин немного медлит, а после, довольно разводит руки.       — Хоть всю ночь обнимай, если тебе становится лучше, — Хван улыбается лишь шире, смущенно приближаясь. — Ну ты чего? Запомни, нет бесполезных людей. К тому же все еще можно исправить. Да даже если и нет, это не делает тебя плохой, ясно? — Омега согласно мычит, явно теряя суть разговора и думая уже о чем-то своем. Все же, третий стакан чистого алкоголя был лишним.       — Спасибо, что выслушала, — Йеджи поджимает губы, отводя взгляд, а после резко дергается вперед, решаясь, робко целуя в щеку. Хван, кажется, быстро осознает, что учудила, резко отшатываясь, ошарашенно глядя на не менее удивленную альфу. — П-прости! — Йеджи поднимается, чтобы быстро ретироваться, но Рюджин ловит ее за запястье, дергая на себя и ловко усаживая на колени, руками обвивая талию так, что теперь у нее нет возможности даже попытаться сбежать.       — Не пугай меня такой резкой сменой настроений, — тихо просит Рюджин, беззлобно усмехаясь. Она носом проводит по щеке омеги, сама теряя рассудок от алкоголя и запаха лаванды, что окутывает ее. Судя по состоянию Хван, у нее течка.       — Рюджин-и? — Йеджи поворачивает голову, все еще смущаясь. Она нервно сглатывает, и Шин замирает. — Что ты делаешь? Я пьяная, но не глупая…       — А я разве говорила, что ты глупая? Кажется, в моей голове было лишь что-то про твою очаровательность, безумно красивые кошачьи глаза и слишком милую улыбку. А еще ты очень интересная личность, которую я бы хотела узнать поближе. — Осмелев, мурлычет Рюджин, бодая головой омегу, которая лишь глупо хихикает. Ее ладонь ложится на скулу младшей осторожно гладя, словно боясь спугнуть. — Тебе неприятно?       — Нет, просто все как-то быстро, мы же кроме одной чашки кофе и чая с алкоголем ничего друг про друга не знаем, — шепчет омега, заглядывая в темные глаза напротив, что от освещения кажутся целой галактикой. Альфа не выдерживает, приближаясь, вновь бодая ее головой, прикрывая глаза.       — Тем не менее, я ощущаю рядом с тобой комфорт, мне нравится то, что ты сейчас вот так сидишь на моих коленях, — признается Шин, виня во всем алкоголь, что развязал ей язык и судя по всему руки. — К тому же мы уже взрослые люди, но я обещаю, конфетно-букетный период я устрою. Какие цветы ты любишь?       — Рюджин, ты серьезно? — Йеджи глупо посмеивается. Она тычет альфе куда-то в ключицы, видя как брюнетка игриво старается их прикусить. — Ты наглая.       — Но обаятельная, — Рюджин вскидывает голову подмигивая и решая, что терять уже не чего. Хван смеется, чуть толкая ее в плечо.       — Дура! — По-детски обзывает рыжеволосая, все еще смеясь. Она даже не замечает, как альфа заглядывается на нее, вслушиваясь в мелодичный звук. — Мне нравятся разные цветы, но по окрасу нежно-розовые.       — Я запомнила, — довольно улыбается альфа. — Обещаю, ты их получишь. — Рюджин прижимает к себе рыжеволосую, слыша, как омега начинает утробно мурчать, довольно прикрывая глаза. — Ты мне нравишься. — Выпаливает Шин и замирает, ощущая, как сердце начинает бешено колотиться в груди.       — Ты мне тоже, — спустя пару мгновений, тихо шепчет женщина, мурчание становится громче, и Йеджи обнимает альфу за шею, утыкаясь носом в темные волосы и впервые за долгое время чувствуя себя счастливой. Хотя, судя по тому, как довольно ластится к ней младшая, не одна она рада.

***

      Йеджи просыпается, сонно щуря глаза, и, опомнившись, вскакивает, пока головная боль отдается неприятным ощущением по всему телу. Женщина краснеет, сжимая покрывало и испуганно оглядываясь.       — О, проснулась уже, — Рюджин прикрывает дверь в комнату дочери. Сейчас альфа в домашней одежде, только поверх был темный фартук. — Я нам завтрак приготовила. Для Чанми я все отнесла в кровать. У нее, кажется, опять температура.       — Я сейчас ее осмотрю, — Хван поднимается в спешке, чуть покачиваясь, а потому попадает в объятия альфы, которая вовремя поспевает.       — Тише ты, только проснулась, а уже летишь работать. — Рюджин мягко придерживает за талию, заглядывая в глаза Хван. — Так, пошли со мной за стол, я там тебе таблетку от головы приготовила.       — Ты помнишь… — Йеджи чуть мнется, смущенно отводя взгляд в сторону и сильно сжимая плечо альфы. — Ну, то что вчера было?       — Помню, — спокойно отвечает Шин, мягко улыбаясь. — Ты так мило смущаешься. Ты уснула потом, да и я тоже, под твое мурлыканье сложно не уснуть. — Хван все больше тушуется, обнимая Шин и пряча красное лицо в плече. — Пойдем завтракать.       На удивление Хван, альфа и правда чудесно готовила. За столом они общались на отдаленные темы, и обе словно избегали вчерашнего диалога, увиливая.       Йеджи измеряет температуру Чанми, пока Шин убирается на кухне. Они мило беседуют с девочкой, и та честно рассказывает о том, что пока мама в лице Рюджин, работала, то вторая абсолютно никак не реагировала на ребенка.       — Она оставляла тебя в 5 лет одну? — Уточняет ошарашенная Йеджи, на что Чанми лишь кивает, переминая в руках медвежонка.       — Она говорила, чтобы я вела себя тихо и ничего не сломала, а после ее забирал какой-то мальчик. Ну, молодой дядя. Она часто повторяла, что это наш секрет, а потом я проболталась маме и она… Она, кажется, расстроилась, но для меня продолжала улыбаться. — Переходя на шепот, оповещает ребенок.       — Твоя мама хорошая, — Йеджи мягко улыбается, беря градусник и видя температуру. — Ничего больше не болит, кроме горла?       — Нет, — Чанми чуть склоняет голову. — Я слышала, как мамы кричали друг на друга, мне было страшно. — Признается девочка.       — Не думала я, что они решат выяснять отношения при ребенке, — Хван вздыхает, а после тянется к темной макушке, поглаживая, стараясь приласкать ребенка.       — Мама сказала, что «моя хреновая мать, не понимает слова логика» — цитирует девочка, вводя старшую в ступор. — В общем, потом мама сказала, что теперь мы будем жить только вдвоем. Было грустно, но, я уже привыкла сидеть одна. Да и сейчас мама чаще уделяет мне внимание. — Йеджи поджимает губы, поправляя темную челку девочки. — Вы мне нравитесь! — Чанми улыбается, прикрывая глаза и тихо мурлыча. — Мама последние месяцы была хмурая и постоянно работала. А сегодня она так улыбалась, что, по-моему, мне даже стало лучше! — Довольно заявляет маленькая омега.       — Мне приятно это слышать, — Йеджи смущается, передавая таблетку девочке. — Давай выпьем, а я потом тебе конфетки куплю.       — Йеджи-онни, — девочка убирает стакан с водой, уже проглотив лекарства и внимательно глядя в глаза старшей. Та улыбается, наклоняясь. — Почему вы не моя мама? Вы такая хорошая…       Хван даже забывает, как дышать, прокашливаясь и отворачивая голову к стенке. Поджимает губы, поднимая брови и стараясь отреагировать как можно спокойнее, хотя наверняка ее уши сейчас пылают сильнее, чем маковое поле.       — Вы, кажется, нравитесь моей маме. — Добавляет Чанми, и Йеджи окончательно теряет голову, прикрывая лицо руками. — Простите, я сказала что-то не то?       — Все хорошо, малышка, — Йеджи поднимает раскрасневшееся лицо поглаживая ладонью макушку ребенка, ероша челку.       — А вам мама нравится? — Этот вопрос попадет в яблочко, добивая и так сгорающую от смущения женщину. Чанми явно была до жути любознательным и прямолинейным ребенком. К тому же, остро нуждалась во внимании, а потому, получая его, быстро привязывается.       — Я помешала? — Рюджин заходит в комнату, улыбаясь и оглядывая затихших омег. — Ага, судя по красному лицу нашей гостьи и твоей довольной моське, ты, маленькая засранка, явно что-то сказала! — Шин подходит к дочери, начиная ее щекотать. Девочка заливается громким смехом, стараясь пнуть альфу, но Рюджин не сдается. — Вот так оставляй тебя с гостями, все тайны про меня расскажешь! — Брюнетка улыбается, отдаляясь от ребенка и накрывая ее одеялом, перед этим быстро чмокнув в макушку. — Все, я поняла, партизан из тебя плохой. Зато из тебя, прекрасный спелый помидор, — добавляет Рюджин наклоняясь к уху рыжеволосой.       — Да, Чанми сказала мне твой главный секрет, — усмехается Йеджи, замечая вопросительный взгляд младшей. — Я тебе ничего не скажу, это наша с Чанми-и тайна. К слову, ей уже легче, так что, пусть сегодня отлежится, и думаю вскоре ей станет лучше. — Констатирует Хван, переключаясь на рабочий лад. Она оглядывается, а после поднимается со стула, неловко улыбаясь. — А мне пора, а то я и так у вас задержалась. Моя сестра будет волноваться. Пока, малышка, — Йеджи еще раз треплет по голове укутанного в одеяло ребенка, заботливо улыбаясь. А после разворачивается на носках, кивая Шин старшей. — Проводишь?       — Я могу довезти тебя, Чанми, ты же большая девочка, посидишь полчасика дома? — Йеджи мягко касается ее плеча, отрицательно мотая головой.       — Не надо, я вызову такси. Лучше побудь с ней, ладно? Да и ты мне ужин обещала, так что, мы еще встретимся, — хитро щурится рыжеволосая.       Рюджин согласно кивает, но все же уговаривает старшую, оплачивая ее такси. Просит написать, когда та доберется лишь после прощается. Они довольно неловко стоят на пороге, не зная, что лучше сделать. Поцеловать никто не решается, а потому они лишь обнимаются, а после омега уходит, оставляя Рюджин с влюбленным глупым взглядом смотреть куда-то в стену, стараясь угомонить разбушевавшиеся гормоны. Возможно всему виной течка старшей, а может и нет…       Йеджи приходит навестить их через три дня, когда Чанми уже намного лучше. Маленькая омега скачет туда-сюда, пока ее мама вертится у плиты, надеясь поразить старшую своими кулинарными способностями. Она попросту выключила звук на телефоне, чтобы никто с работы не мог побеспокоить ее в этот вечер. Когда Йеджи перешагивает порог квартиры, Чанми тут же набрасывается на омегу с объятиями, крича так, что Рюджин слышит из кухни.       Хван присаживается у порога, закрывая дверь за собой, и позволяя ребенку повиснуть на своей шее. Шин выходит в коридор, в уже привычном фартуке и здоровается издалека, ведь рыжеволосую уже «заняли» объятиями.       — Это что? — Кивает головой брюнетка, на большой запечатанный алой бумагой, сверток, что стоял рядом со старшей. Та лишь таинственно улыбается, замечая, как маленькая омега переводит, наконец, взгляд на непонятный объект.       — Йеджи-онни, что это? — Вторит ребенок.       — А это тебе, маленький подарок, — Хван стучит по верхушке. — Он легкий, так что можешь идти открывать. — Чанми прыгает на одном месте, пища от радости, а после подхватывая сверток и быстро убегая с ним, хотя тот был как половина ее тела.       — Что-то ты расщедрилась. Не стоило, — отмахивается Шин, подходя и обнимая рыжеволосую, а после помогая раздеться. Сегодня Хван пришла в белой блузке и темных джинсах с завышенной талией, что хорошо подчеркивали фигуру.       — Ты пялишься, — замечает Йеджи, усмехаясь, и, все же рискнув, осторожно касается губами щеки альфы. — М-м, пахнет вкусно, ты мясо сделала? — Рюджин не отвечает, все еще пялясь в одну точку. — Эй?       — А? А, боже, да-да, мясо, запекла, — приходя в себя произносит Шин, она смущенно указывает на дверной проем, что ведет на кухню. Йеджи кивает, проходя и после занимая место за столом. Они переговариваются с Рюджин о работе, пока младшая сервирует блюда для стола. Прерывает их еще более громкий визг и вылетающая из коридора маленькая темная девочка, что трясет коробкой с логотипом Лего, хвастаясь маме.       — Это Хогвартс! Мама, это замок из «Гарри Поттера»! — Лепечет довольная девочка, прыгая от счастья, а после поставив подарок на свободный стул, подлетает к Йеджи, запрыгивая к ней на колени и крепко обнимая, целуя перед этим в щеку. — Йеджи-онни лучшая!       — Джи, это же дорого, — глядя на коробку, тихо тянет Шин, на что Хван хмурится, отмахиваясь и возвращаясь к поглаживанию девочки по спине. Чанми очень энергична, а ее темные широкие глаза горят от счастья.       — Да, кроха? Нравится? — Рыжеволосая придерживает девочку, что отстранилась и активно кивала, улыбаясь. Ее темные волосы растрепались, и сейчас она была прямо копией своей мамы, что стояла за ней с ухмылкой.       — Да! Йеджи-онни, я тебя люблю! — Девочка вновь прижимается к ней, пока Хван смеется, с передразнивающей на фоне Шин. — Давай соберем замок вместе? — Просит ребенок, и рыжеволосая согласно мычит.       — Только сначала, мы поужинаем, не зря же твоя мама старалась. — Йеджи приглаживает темные пряди, что выбились, попадая на лицо.       — Мам, а можно Йеджи-онни останется у нас на ночь? — Выпрашивает девочка, спуская подарок на пол и занимая свободное место. Рюджин вопросительно смотрит на старшую и та пожимает плечами.       — Я не против, но мне нужно будет найти сменную одежду…       — Я дам, — Рюджин ставит главное блюдо на стол, после садясь во главе стола и начиная ухаживать за омегами, накладывая еду на тарелки. Йеджи благодарно качает головой, пока Чанми с аппетитом начинает уплетать свою порцию.       — Я так люблю запеченное мясо с сыром! — Восклицает ребенок, болтая ногами, то и дело ерзая на стуле. — Вкусно!       — Еще бы оно было не вкусно, — фыркает альфа, подливая себе больше сока.       — Чанми, тебе салат положить? — Уточняет Йеджи, и видя кивок, берет большую плошку, а после тарелку и накладывает пару ложек. — Сока еще? — Девочка вновь соглашается.       — Я поухаживаю, отдохни, ты же после работы, — Шин кладет свою ладонь на чужую, заглядывая в кошачьи глаза. Хван замирает не в силах отвести взгляд. Омега сглатывает, чувствуя, как кровь приливает к лицу, а приятный аромат цитруса все больше заполняет легкие.       — А сок-то мне нальют? — Прерывает их Чанми. И Рюджин вздрагивает, убирая руку и тут же хватаясь за сок. — Спасибо, — довольно улыбается дочка, напевая под нос какую-то мелодию.       — Все же приятно проводить вечер так, нежели за кучей медкарт в кабинете. — Усмехается Йеджи.       — Тебе надо взять отпуск. Ты прошлый раз упоминала, что без отпуска уже второй год. Разве так можно?       — А ты сама? Вечно вон в делах, как не напишу, ты в офисе или в кабинете своем, кстати, как там застройка? Есть продвижения? — Между делом интересуется Хван, накалывая на вилку еще мяса. Что-что, а оно и вправду таяло во рту. Намного лучше, чем один рис и перекусы на работе.       — Начали, выравнивают пока местность. Ты тему-то не своди. Возьми отпуск на зимние праздники. Можешь с нами отметить. — Как бы невзначай предлагает альфа, утыкаясь взором в тарелку и ковыряясь в салате, нервно поддергивая ногой под столом. Йеджи довольно улыбается.       — Хорошо, я подумаю. — Соглашается Хван. Дальше они беседуют о прошедших днях, обмениваясь новостями. А после, сложив посуду в посудомойку, младшая Шин за руку утаскивает Йеджи к себе в комнату, вместе с конструктором.       Альфа задерживается на кухне, вытирая руки и невольно улыбаясь. Как же она скучала по семейному уюту. Такого с Дасоль она не видела уже давно. Лишь первый год совместной жизни, а тут… Появилась Йеджи. Спонтанная встреча, и вот сейчас, старшая сидит и играет с ее дочерью, словно со своим ребенком. Балует сладостями, с настоящим, неподдельным, интересом расспрашивает о школе и даже помогает с заданием, терпеливо объясняя, как решается пример.       Хван кажется идеальной. Не требует от Шин гор золота и бриллиантов, отвечает взаимностью на все глупые шутки и неудачные «подкаты». Еще и этот запах… Лаванда. Раньше бы Рюджин фыркнула, сказав, что это банальщина. Только вот почему-то он плотно засел в ее голове, ассоциируясь лишь с Хван. С тем как она тепло смотрит на Чанми, как мягко касается щеки Рюджин и глупо смеется сидя на коленях альфы.       — Рюджин-и! Иди к нам! — Вырывает ее из мыслей голос Йеджи, и Шин ничего не остается как сдвинутся с места, взъерошив темные волосы и довольно плетясь в комнату.       Йеджи сложив ноги, сидит, помогая ребенку начать строить основу замка, ища нужные частички и подавая. Терпеливо ждет, после указывая куда и как нужно прикрепить другие. Хван учит младшую разбираться в чертеже, соединяя конструктор.       — Чего стоишь? Иди-ка к нам, мы тут уже начали, персонажей сделали и начало замка положили. — Хван хлопает по покрывалу, что они постелили на пол, и Рюджин усаживается, принимаясь за помощь.       Они проводят за этим занятием часа три, не меньше. За это время крыло замка собралось, а тайная комната лишь начала вырисовываться. Нескольких персонажей, Чанми уже расставила по местам.       — Светлячок, ты носом клюешь, — замечает Шин, притягивая дочку к себе. Та ластится, мурлыча что-то под нос. — Давай-ка в кроватку.       — Не-е-ет! Йеджи-онни уйдет, когда я проснусь! — Жалуется ребенок, и тянется руками к старшей, хватая за руку и крепко держа. — Йеджи-онни, я тоже такие ногти хочу! — Внезапно переводит тему ребенок, разглядывая длинный маникюр.       — Ох, боже, началось, — фыркает Шин, закатывая глаза.       — Давай я принесу лак и накрасим вместе, договорились? — Девочка быстро переметнулась от мамы, в объятия взрослой омеги, прижимаясь. — Моя же ты маленькая, обещаю, пока ты не проснешься, я не уйду. По крайней мере постараюсь, если раньше на работу не вызовут, ладно? А то вдруг другим ребятишкам нужен будет врач? — Она гладит ее по голове, мягко покачивая в руках. — А потом я приеду к вам еще и сделаем ноготочки, да? Хочешь стразики принесу?       — Да! — Девочка крепко обнимает ее, жмурясь и не желая отпускать. Йеджи даже неловко, что ребенок так реагирует на нее, но, кажется, альфу это не обижает. На ее губах яркая улыбка и она лишь ухмыляется.       — Ну все, куплю противогаз, чтобы не нюхать вашу химию, — саркастично подмечает Шин. — Давай, Чанми, ложись отдыхай. То что у тебя завтра еще больничный, не значит что можно до полуночи сидеть.       — Йеджи-онни, почитаешь мне сказку? — Молит ребенок, и женщина неловко кивает. Чанми радостно принимается собирать конструктор, отставляя его в сторону.       — Все в порядке, ты просто ей очень понравилась, я не обижаюсь, — подходя со спины и мягко касаясь талии произносит Рюджин. Невооруженным взглядом заметно, как тушуется старшая от такого количества внимания.       — Правда не злишься? — Оборачивается Йеджи, заглядывая в глаза младшей.       — Правда, я пока пойду вытащу посуду, расставлю ее и найду, что тебе надеть. Тебе же правда не сложно? — Шин гладит талию старшей. Взгляд невольно падает на губы рыжеволосой, и альфа сглатывает, давя в себе желание податься вперед и наконец попробовать их на вкус. Хван словно уловив ход мыслей, чуть наклоняется, прикрывая альфу от взгляда девочки, но так и не решившись, вновь целует в щеку. Шин улыбается, отходя и после удаляясь, оставляя двух омег в комнате.       — Ты очень нравишься моей маме, — уверенно заявляет девочка, когда наконец укладывается в кровати, ожидая сказки. Йеджи отзеркаливает ее улыбку, пока приятное тепло разливается по телу.       — Да, я вижу.       — И мне, ты очень хорошая. Ты играешь со мной и гладишь меня! А давай мы пойдем гулять вместе? Или отпразднуем Новый год! — Довольно мурлычет Чанми, пока Йеджи берет книжку с тумбочки, выключив все источники света кроме небольшой лампы.       — Лучик, ложись, тебе надо полностью поправиться для начала. Ладно? — Йеджи гладит ее по голове. Девочка согласно кивает, зевая и обнимая медвежонка.       Вскоре младшая Шин уже спит, тихо сопя и в такой атмосфере Хван сама начинает почти дремать, лениво закрывая книгу. Поднимается, пока усталость, скопившаяся за рабочий день, сваливается на ее голову, напоминая о себе. Женщина подтягивает одеяло, что девочка скинула ерзая, не удержавшись и все же мягко целуя в лоб.       — Спи, лучик, — шепчет рыжеволосая, выключая лампу и выходя из комнаты. Быстро преодолев коридор, Хван стучится, а после заходит в комнату альфы, где Рюджин уже засела за ноутбуком, что-то активно печатая. Шин даже не замечает ее присутствия, настолько сильно она погрузилась в работу. — И это мне нужен отдых? — Тихо усмехается омега, подходя со спины, и кладя ладони на плечи. Рюджин чуть вздрагивает, а после откидывается на спинку кресла, запрокидывая голову и беря руку старшей в свою. Тянет ближе, губами касаясь костяшек. Альфа слышит тихое мурчание, довольно улыбаясь и понимая, что сегодня ночью поработать точно не получится.       — Я подготовила тебе одежду. Она моя, но, надеюсь, ты ничего против не имеешь, — Йеджи лишь усмехается.       — А ты как думаешь? — Хван отходит к кровати, где разложены вещи, Шин нагло оборачивается, глядя как белая блузка спадает вниз, словно стекая по плечам, обнажая спину. Взгляд альфы скользит по изгибам чужого тела, пока мурашки бегут по коже, хочется сейчас отбросить к чертям все правила, все же поддавшись искушению, ведь перед Йеджи невозможно устоять. Старшая усмехается, ощутив на себе чужой взгляд, оборачиваясь через плечо.       — Ты хочешь меня взглядом съесть? — Смеется рыжеволосая, пока Шин отворачивается, скрывая алые щеки за ладонью.       — Нет, — медля, находится с ответом альфа. — Просто «съесть», — заметно тише добавляет Рюджин, пока пульс учащается как ненормальный, готовый посоревноваться с ритмом сердца альфы.       — Что? — Хван делает вид, что не расслышала, пряча улыбку. Шин отмалчивается, нервно сглатывая. — Я закончила. — Рюджин разворачивается в кресле, осматривая снизу вверх омегу и задерживая взгляд на оголенных, из-за коротких шорт, бедрах. Какое вообще число? Брюнетка бегло осматривает экран, цокая языком. Через пару дней гон. Младшая совсем забылась об этом, зарывшись с головой в делах и заботах по дому. Шин чертыхается про себя.       — Хорошо, ты, наверное, спать хочешь? — Сводит тему брюнетка, поднимаясь с рабочего места и выключая ноутбук. — Оставайся тут, а я посплю на диване, — младшая проходит мимо, не находя предлога, чтобы продолжить разговор.       — Я думала, ты захочешь остаться, — еле слышно произносит Йеджи, стоит Шин коснуться ручки двери. Между ними повисает тишина, нарушаемая лишь громким биением сердец. Рюджин оборачивается, тупя взгляд в пол, и лишь досчитав до десяти, все же поднимает взгляд, замечая, что старшая уже забралась на кровать, прикрыв ноги большим темным одеялом. — Ты ведешь себя, как подросток, — задевает ЭГО младшей омега, усмехаясь.       — Я? — Шин поднимает брови, направляясь к кровати. — Это ты, как школьница, краснеешь, — фыркает в ответ альфа, быстро забираясь на матрас и после решая, что стоит немного «отомстить». Рюджин касается ребер рыжеволосой, начиная щекотать. Омега смеется, стараясь мягко оттолкнуть брюнетку. — Шин!       — Ой-ой-ой, а кто это у нас смутился? — Продолжая свою пытку, язвит альфа. Хван вертится в ее руках, смеясь, она старается схватить руки Шин, но это никак не получается сделать.       — Рюджин! — Все еще смеясь, молит старшая. — Я сейчас начну кусаться! — Грозится женщина, извиваясь и пища. Шин лишь проворнее щекочет ее, отчего Хван взвизгивает, стараясь быть тише, чтобы не разбудить Чанми.       — О нет! Она мне угрожает! Что же мне делать? — Наигранно произносит Рюджин, наклоняясь ближе. Йеджи уже тяжело дышит, все еще стараясь извернуться, но лишь скидывает с ног одеяло, пиная воздух и явно не попадая по довольной собой альфе.       — Шин Рюджин! — Грозно вскрикивает Йеджи, все еще жмурясь и стараясь свернуться калачиком.       — Воу! Она вытащила козырь из рукава! — Смеется Рюджин, стараясь сделать голос как можно более серьезным, пока брови удивленно поднимаются. Альфа позволяет старшей все же отдохнуть, переставая щекотать.       Рыжие волосы разметались по подушке, Хван тяжело дышит, отчего грудь высоко вздымается. Рюджин усмехается, невольно заглядываясь на старшую, несмотря на то, что в комнате царил полумрак. Стоит омеге замереть, как Шин наконец осознает положение в которым они находятся. Она даже не заметила, как играясь, нависла над старшей, расположив колено между ног Йеджи, пока руки находились по обеим сторонам от пылающего лица.       Запах цитруса смешивается с лавандой, и Рюджин соврет, если скажет, что сейчас думает о чем-то приличном. От одного вида такой Йеджи, в голове все плывет, и младшая еле держится, чтобы не натворить глупостей. Она нервно сглатывает, замирая от легкого касания омеги, что проводит ноготками по напряженной шее, все еще стараясь отдышаться.       Рюджин невольно поддается инстинктам, касаясь ладонью щеки и чуть поглаживая большим пальцем, наклоняясь и сокращая расстояние между ними. Сердце бьется так быстро, что заглушает все разумные мысли, альфа как под гипнозом наклоняет голову. Дыхания смешиваются, и Шин ждет хоть какого-то знака от старшей, боясь попросту спугнуть. Аромат лаванды наполняет легкие, и он ни капли не отдает страхом, наоборот, сводит с ума, ведь сейчас все больше чувствуется возбуждение омеги, отчего низ живота предательски тянет.       Ногти рыжеволосой заметно сильнее давят на шею, наверняка оставляя на ней небольшие алые следы. Взгляд опускается на полуприкрытые губы и, кажется, именно здесь последние капли рассудка покидают разум Шин.       Альфа сокращает расстояние между ними, накрывая чужие губы. Это ощущается куда лучше, чем Рюджин могла представить. Поцелуй из осторожного и нежного, быстро перетекает в куда более страстный, полный желания. Йеджи довольно мычит, пока альфа ведет рукой по ее талии, забираясь под футболку. Шин нехотя отстраняется, заглядывая в глаза старшей, чтобы понять все ли хорошо. Хван мягко толкает ее в плечо, и брюнетка, замешкавшись, все же слазит с рыжеволосой, поняв этот жест по-своему.       Только вот не успевает альфа как-то занять неловкую паузу, как рыжеволосая поднимается, седлая бедра брюнетки, что, кажется, окончательно теряется, удивленно глядя на лицо напротив. Йеджи усмехается, сжимая ее плечи, она чуть дергает головой, чтобы перекинуть волосы назад, а после довольно тянется к Рюджин, вновь вовлекая в поцелуй.       — Я не пыталась оттолкнуть, просто хотела сменить позицию, — уточняет омега, стоит ей на миг отстранится. Ответа она не дожидается, притягивая младшую за воротник футболки, второй рукой зарываясь в темные волосы. Йеджи тихо стонет в губы, когда сама чуть ерзает на чужих бедрах, пока ладони Рюджин исследовали ее спину, забравшись под ткань.       Шин хочется большего, она первая отстраняется лишь для того, чтобы пройтись влажными поцелуями по шее, заставляя Хван мелко дрожать. Омега жмется ближе, больше ерзая, Рюджин мягко прикусывает кожу у ключиц клыками, отчего Йеджи сильнее вцепляется в плечи, поджимая губы и запрокидывая голову, обнажая больше мест для касаний.       — Нравится? — Подначивает Рюджин, языком ведя по шее. Омега трется промежностью о ее ногу, чаще дыша.       — Нам надо успокоится, — женщина кладет свою голову на плечо альфы, прикрывая глаза и старясь выровнять дыхание. — Там Чанми спит…       — Прости, это я начала, — альфа целует в шею на этот раз мягче, стараясь унять жар в теле. Йеджи ласково гладит ее, умиротворенно мурча.       — У тебя тело горит, — усмехается старшая, касаясь губами виска. Рюджин закатывает глаза, решая промолчать о том, что ощущала она, пока старшая сидела на ней. — Кажется, ты подумала о чем-то «плохом»?       — Да, но не буду смущать тебе сильнее, к тому же тебе и так наверняка некомфортно сейчас в настолько мокром белье, — не удерживается Шин от замечания, слыша тихий смех возле уха, а после заостренные клычки касаются кончика, прикусывая. — Йеджи, если ты хочешь, чтобы я сошла с ума, можно использовать и другие, менее убийственные методы, — на выдохе произносит младшая.       — Нет уж, мне очень нравится, как ты на это реагируешь, искушаю тебя? — Отдаляясь, игриво интересуется рыжеволосая. Она ведет рукой по лицу, большой палец останавливая у подбородка, видя как взгляд Рюджин вновь становится хищным и полным желания.       — До одури, — шепчет альфа, сжимая ягодицы Хван. Та наклоняется, опаляя своим дыханием чужие губы. Шин сглатывает, поддаваясь вперед и видя, как Йеджи игриво увиливает, а после прикусывает кончик носа. — Ты точно старше? — Смеется Шин, утыкаясь лбом в плечо. Йеджи тоже хихикает, довольная своей выходкой. — Я вот сомневаюсь.       — А ты не сомневайся, малыш.       — Ах так? — Шин отстраняется, нагло заглядывая в кошачьи глаза. — Знала бы ты, что в моей голове…       — Явно что-то в черно-оранжевых тонах, — хитро улыбается Йеджи. Сейчас она вела себя иначе, по сравнению с тем, что было до этого. Тем не менее, эта сторона ни капли не напрягала альфу, наоборот, раззадоривала больше.       — Если до этого я думала, что ты паинька, то сейчас мое мнение круто изменилось. — Вслух озвучивает мысли брюнетка, видя, как Йеджи заминается, явно ожидая продолжения. — И мне нравится это преображение. — Теперь Хван облегченно выдыхает. — Заставила тебя поволноваться?       — Еще как, — хмыкает Хван. — Не всем нравятся подобный типаж омег, большинство любит исключительно милых с оленьими глазками, а не…       — А я не «большинство». Да и вообще, кто решил, что омеги именно такие? Бредятина, — Шин отмахивается, после притягивая Йеджи за талию и довольно тычась носом в шею, наслаждаясь ароматом лаванды.       — Рюджин, — спустя пару минут, нарушает умиротворенную тишину старшая, прекращая мурчать и поглаживать темную макушку.       — М? — Уже сонно тянет альфа, поднимая голову и щурясь.       — Я никогда еще не встречала таких людей как ты, — Йеджи жмется сильнее, обнимая младшую за шею. — Ты понимающая, умеешь слушать, тактичная…       — Да особенно, когда огрызнулась на тебя при нашей второй встрече, — саркастично напоминает Шин. Йеджи вздыхает.       — Даже так, ты переживала за дочь, это было видно. Поэтому все в порядке. Я веду к тому, что раньше я думала, что такие альфы бывают лишь в кино.       — О да, я прям эталон. Наглая, саркастичная, язвительная, — перечисляет Рюджин. — Безмерно красивая.       — Не спорю, мне все это нравится, — Йеджи заправляет темную прядку за ухо, утыкаясь своим лбом в чужой. Прикрывает глаза, пока Шин гладит ее бедра. — Такое ощущение, словно я знаю тебя вечность… — Рюджин отвечает ей громким мурчанием. — Тебе удобно так?       — На твоей груди? Очень, — сонно усмехается младшая. — Спасибо, что спросила.       — Все для тебя, — закатывает глаза рыжеволосая. — Так я слезу? Или ты будешь сидя спать в позе креветки? — Рюджин нехотя убирает руки с ее талии, позволяя Хван устроится рядом. Старшая заползает под одеяло, укрывая и альфу. Брюнетка что-то хрипит, а после укладывается на плечо рыжеволосой, обнимая за талию.

***

      Рюджин чувствует себя школьницей, которая впервые пригласила кого-то на свидание. Она носится из одного угла в другой, стараясь отгладить рубашку. Надо было все же просто сдать в химчистку и не париться, но из-за графика, это вылетело из головы. Черная или белая? А может, цвета темного вина?       Шин поправляет макияж, сдувая челку, что так и норовит попасть в глаза. Давно же она так не заморачивалась. Бронь в дорогом ресторане, большой букет нежно-розовых роз, что сейчас стояли в вазе, дожидаясь Рюджин. В отличие от места и подарков, Шин была не готова. Чертовски не готова.       Почему-то именно сейчас она жутко робела, волнуясь, что что-то может пойти не так. Рюджин понимала, что это попросту глупо. Они с Хван в прошлый раз почти занялись сексом, целовались, но тем не менее, неопределенный мандраж был.       — Так, ладно, возьму эту, — отмахивается Шин, беря все же черную рубашку и быстро надевая, нервно застегивая пуговицы. Будет не красиво опоздать на свидание, которое альфа назначила сама. Женщина подхватывает жилет, наскоро накидывая сверху. Вроде бы очень даже прилично.       Классические брюки, туфли на небольшом каблуке, выглаженная рубашка и темный жилет с белыми полосами. Рюджин слышит звенящий телефон и чертыхается сквозь зубы, подбегая к оставленному на кровати гаджету.       — Да? — Голос младшей звучит взволнованно, и Шин прокашливается, прочищая горло, чтобы голос звучал строже.       — Рю, у меня тут вызов на дом, я чувствую задержусь, при чем сильно… — Она слышит, как Йеджи на том конце провода вздыхает, явно ощущая свою вину за это. Альфа поджимает губы, глядя на время.       — Сейчас же почти полночь, тебя и так задержали невесть на сколько, это вообще нормально? — Рюджин садится на матрас, пока злоба на начальство старшей начинает расти в геометрической прогрессии. — Ты работаешь почти без выходных, ты отпуск не брала, даже в чужие смены выходишь, так они тебя еще и на ночной вызов отправляют?!       — Рю, там у ребенка ангина, — судя по шорохам, рыжеволосая уже собиралась, наверняка сейчас складывая все принадлежности в свой чемоданчик. — Я же не могу отказать. Девочке всего 4 года. Наверняка придется госпитализировать…       — Я понимаю, — Шин кивает головой, сжимая ладонь в кулак. — Я отменю бронь тогда, раз мы не успеваем. — Альфа слышит грустное «угу», зная, что Хван хотела поужинать именно в том ресторане.       — Прости меня пожалуйста, я правда не знала, что получится, — скулит омега в трубку, и сердце Шин мгновенно тает, также, как и ее агрессия. — Ты не обижаешься?       — Нет, все в порядке, — на выдохе отвечает брюнетка, улыбаясь. — Скинь адрес где ты будешь, я заберу тебя.       — Куда? — Не понимает Йеджи, а после стука шипит.       — Ну вот, мало того, что уже не соображаешь, так еще и ударилась, я же права? — Хван тихо согласно мычит. — Домой к себе я тебя заберу. Если хочешь, отвезу тебя к твоей сестре.       — Нет, лучше к тебе, — омега усмехается. — Рюджин-и, тут уже машина готова, я побежала. Целую, — произносит старшая, а после, быстро сбрасывает, оставляя брюнетку сидеть с глупой улыбкой и телефоном у уха.       — Ну, раз мы не едем в ресторан, то ресторан едет к нам, — роясь в контактах, бубнит под нос альфа, стараясь отыскать своего знакомого, что владел этим заведением. — Ало, Феликс? Привет, можешь мне помочь организовать кое-что? — Шин закатывает глаза, слыша, как мужчина упоминает о ее брони, играя бровями. Разговор явно сложится с нотками сарказма.

***

      Шин сидит за рулем, барабаня по рулю и оглядывая большие темные закоулки, в которых оказалась. Занесло же их в этот район. Большие одинаковые здания, крохотная детская площадка и облезлые, из-за прохлады на улице, кусты. Все бы ничего, если бы не обшарпанные стены и наставленные кое-как машины, так что пришлось искусно лавировать между автомобилями, чтобы добраться до подъезда.       Наконец дверь открывается, и первым выходит, судя по всему, фельдшер, что выше Хван на голову, придерживая для нее дверь и ярко улыбаясь. Хоть и было далеко за полночь, Шин все равно отчетливо видела это, а также видела, как он потянул руку к талии старшей, отчего внутри все неприятно сжалось.       Рюджин не выдерживает, выходя из автомобиля и становясь рядом, прожигая взглядом незнакомца, что о чем-то шептал на ухо улыбающейся омеге. Очередные потоки ветра доносят до носа колкий запах табака смешанного с чем-то травяным. Брюнетка морщится, сцепляя зубы. Вот вроде не маленькая, а что-то внутри все равно неприятно колит, заставляя альфу чувствовать себя не в своей тарелке.       Из подъезда выходит еще одна омега, невысокая пухлая женщина, с светлыми волосами, что прерывает беседу этих «голубков». Йеджи наконец замечает стоящую поодаль машину и машет рукой, удобнее перехватывая свою сумку. Она что-то объясняет своим коллегам, указывая на Рюджин, а после обняв каждого, запахивает светлое пальто сильнее, быстро спускаясь по ступенькам.       — Привет, — Йеджи подбегает к младшей, приобнимая за талию и целуя в щеку. — Ты чего так брови нахмурила?       — Да так, присматриваюсь к вашим фельдшерам. — Язвительно фыркает альфа, замечая взгляд старшей, который становится снисходительным. Йеджи улыбается, кладя руки на щеки брюнетки и коротко целуя в губы.       — Дурочка, — Омега склоняет голову, заглядывая в темные глаза Шин. — Ты правда дуешься?       — Уже нет, — младшая, не выдержав, все же расплывается в улыбке, ведь внутри все ликует от одного взгляда на рыжеволосую, все же она скучала. — Поехали, заболеешь еще, в своей блузке-то, — Рюджин сильнее запахивает чужое пальто, качая головой на автомобиль. Хван довольной походкой обходит машину, занимая пассажирское кресло, пока Шин цепляет на себе взгляд мужчины, что явно оценивает ее авто и не только. — Но все же он бесячий, — не выдерживает брюнетка, слыша смех рядом.       — Не ворчи, он уже занят. — Успокаивает Йеджи, беря свободную руку младшей в свою и поглаживая.       — У меня для тебя есть сюрприз, — переводит тему Рюджин, выруливая из дворов, стараясь не зацепить чужие машины. Сейчас в голове невольно зародилась мысль о том, что столько потраченных лет и нервов на свой бизнес были не зря, ведь жить в зажиточном районе, намного приятнее, чем в подобных. А ведь до 25 у Шин ничего толком и не было, все это появилось лишь за последние лет 6, в которые альфа работала сутками, то и дело засыпая за столом и страдая от боли в пояснице.       — Сюрприз? — Глаза старшей загораются детской радостью, и она заинтересованно смотрит на брюнетку, что лишь загадочно улыбается, решая не рассказывать все заранее. — Рюджин-и!       — Не-а, даже не упрашивай, — усмехается в ответ альфа, быстро преодолевая длинную трассу, обгоняя машины и стремясь быстрее попасть домой, в тепло. К тому же зная, что там стынет их ужин.       Йеджи зевает, нежась в удобном кресле и склонив голову, подперев ее рукой, невольно начинает дремать. Музыка в машине убаюкивает лишь сильнее, да и сил на разговоры особо нет. Хван с раннего утра до поздней ночи возилась с капризными детьми и не менее несговорчивыми родителями. Даже среди клиентов все еще были те грубияны, которые могли выдать: «Как вы можете такое прописывать? Вам, наверное, не понять, у вас-то, судя по запаху, ни детей, ни партнера, но умом-то должны осознавать, что уколы для ребенка стресс». Омеге так хотелось в подобные моменты сказать, что единственный стресс исходит лишь от психованной женщины, а не от малыша, что за обе щеки уплетал конфеты, которые брал из небольшой вазы на столе. Только вот из-за этики и воспитания, Йеджи все равно не могла позволить себе огрызнуться на незнакомых людей. А за целый день таких назойливых мамочек, да и папочек, набиралось как мух на варенье.       Хван ощущает, как ее мягко покачивают за плечо, отчего рыжеволосая морщится, тихо капризничая. Приятный аромат цитруса окутывает женщину, и она нехотя разлепляет глаза, видя заботливый темный взгляд альфы.       — Приехали? — Сонно тянет Йеджи. Шин усмехается, кивая.       — Я даже по городу покружила, дала тебе время поспать, и тут ты еще минут 15 дремала, ты так сюрприз проспишь, — напоминает брюнетка, наблюдая, как рыжеволосая начинает ерзать больше, быстро приходя в себя.       — Так бы сразу и сказала, — бурчит Йеджи, открывая дверцу и выходя. Шин прыскает со смеху, выходя следом, и спешит, пока Хван торопит ее так, словно это Рюджин дремала в кресле, а не она.       Йеджи разувается на входе, рыская глазами и ища, видимо, источник криков в этой квартире. Не найдя маленькую неугомонную девочку, Хван вопросительно смотрит на Шин, что отводит взгляд, ощущая, как уши начинают пылать.       — Она у Черён, моей подруги, на денек, так что приедет лишь завтра вечером. — Альфа ощущает на себе смешливый взгляд, чертыхаясь про себя. Вот раньше, ей было до жути неловко перед родителями, когда она старалась спровадить их куда-то на время, теперь же, когда Шин выросла, она сплавляла уже ребенка, чтобы провести время с партнером.       — Даже так, — Йеджи склоняет голову, пока Шин увиливает от этого подозрительного прищура, стягивая с себя пальто и вешая его на крючок. Хван довольно усмехается, замечая костюм младшей.       — Пошли, — альфа качает головой, указывая на кухню. Йеджи удивленно вздыхает, прикрывая рот ладонями и оборачивается на брюнетку, что лишь довольная собой улыбается. — Еда, конечно, остыла, но она из того ресторана, в который мы обязательно сходим позже. - Шин просит подождать пару секунд, а после возвращается уже с цветами.       Хван умилительно улыбается, принимая подарок и притягивая брюнетку ближе, чтобы отблагодарить поцелуем. Шин довольно мычит, перехватывая инициативу, обвивая талию старшей. Йеджи жмется ближе, судя по всему ее сонливость пропала на пару с стеснительностью альфы. Хван на ощупь откладывает букет, устраивая ладони на плечах младшей, пока альфа все больше напирает, оттягивая зубами нижнюю губу, протискиваясь языком.       — Тише-тише, — Йеджи мягко отстраняется, усмехаясь. — Я тоже соскучилась, но, кажется, сейчас наш ужин перетечет в другое место, и блюда явно будут не те, что сейчас на столе, — омега поджимает губы, пока Шин кивает, нервно прокашливаясь.       — Прости, — брюнетка убирает руки. — Ты права, ты же голодная, стоит поесть, не зря же я нам ресторан в квартиру перенесла, — несмотря на это, невооруженным взглядом видно как альфа стушевалась. Йеджи подходит со спины, кладя свои ладони на ее плечи.       — Мы обязательно перейдем к «сладкому», но после того как поужинаем, и я схожу в душ, — Хван чмокает ее в щеку, слыша тяжелый вздох.       — Ты все еще пытаешься меня свести с ума? — Интересуется Рюджин, садясь за стол и беря приборы. Йеджи уклончиво пожимает плечами, отводя взгляд и чуть поджимая губы.       — Может быть, я удивлю тебя чуть позже, но, судя по тому, как в квартире ярко пахнет цитрусом, а мандаринов или апельсинов поблизости я не вижу, к тому же, твои клыки ощутимо заострились… На глаза все признаки гона, особенно факт того, как ты ярко реагируешь на других альф.       — Все-все-все, — Шин отмахивается. — Я поняла, что ты врач, мне и так неловко. Да, у меня гон, боишься меня? — Альфа улыбается так, что демонстрирует заострившиеся клыки, отрезая кусок от стейка.       — Нет, хочу помочь, — Хван склоняет голову, обнажая свою шею и мягко касаясь носком ноги голени младшей, что замирает, поднимая взгляд. Она сглатывает, видя довольную улыбку омеги, что продолжает мягко касаться ее под столом, водя своей ногой вверх-вниз.       — Едят обычно молча, — прокашливаясь, ворчит Шин, зачесывая темные волосы назад, стараясь не реагировать на жар, что быстро разливается по венам, пока дыхание спирает, а в голове все плывет.       — Заводит? — Усмехается Йеджи.       — Ни капли, — бурчит альфа, пока на лице ни один мускул не дрогнул. Она слышит довольный смех старшей, что все же успокаивается, тоже принимаясь за ужин. Женщина довольно мычит, поднимая брови и кивая головой.       — Это потрясающе! Даже остывшее, — омега берет еще пару кусков, прикрывая глаза и наслаждаясь вкусом. Рюджин улыбается, разливая вино по бокалам. Феликс помогал ей выбрать хорошее, к мясу, учитывая, что в его ресторане было два сомелье, Шин даже не удивилась тому, насколько прекрасно напиток подчеркивал вкус блюд.       Так за разговорами, женщины довольно быстро заканчивают первую бутылку Мальбека, переходя к другому. Они обе смеются так, что уже сами не понимают с чего. Алкоголь быстро дурманит рассудок, и теперь даже выпавшая вилка кажется до жути забавной. Йеджи расстегнула верхние пуговицы блузки, от смеха стуча по столу. Шин не лучше, ее жилет уже висел на спинке стула, пока младшая просто уткнулась лбом в стол, стараясь отсмеяться. Сейчас альфа уже не вспомнит, с чего их обеих так «унесло», наверное, всему виной очередной бокал, но это уже не точно.       — Так, все, я в душ, иначе я из-за стола буду потом выползать, а то и выкатываться наевшимся шариком, — хрипло произносит старшая, стараясь отдышаться.       — Нет, ты уснешь в этой прекрасной тарелке. — Фыркает Шин, стирая выступившие слезы, пока Йеджи кое-как поднявшись, берет тряпку с кухонной тумбы и кидает в альфу.       — Иди ты! — Рыжеволосая закатывает глаза, кое-как стягивая с себя блузку и кидает ее следом, на этот раз попадая в лицо Шин, что лишь продолжает смеяться. Хван немного косо, но все же доходит до ванной, оставив альфу одну.       Рюджин напевая себе что-то под нос, кое-как убирает оставшиеся блюда, после перебираясь в спальню. Там она вешает блузку старшей на вешалку, раздеваясь наконец сама. Все волнение стерлось еще после первых глотков огненного напитка.       Шин расстегивает рубашку, только это мало помогает, все тело горит, а ноги плохо слушаются. Низ живота неприятно тянет, отчего каждая клеточка в теле жаждет продолжения того поцелуя на кухне, когда языки сплетались в одном известном им танце.       — Рюджин-и, я забыла попросить у тебя одежду, — голос Хван выбивает альфу из не самых приличных мыслей, заставляя развернуться. Кажется, еще миг и у Шин подкосятся колени.       Омега переминается с ноги на ногу, придерживая светлое полотенце, в которое завернута. Ее кожа все еще блестит от воды, в свете лампы, волосы из-за влаги темнее на пару оттенков. Рюджин так и замирает, оставаясь стоять в расстегнутой рубашке и брюках, бесстыдно разглядывая чужое тело.       — Рюджин? — Йеджи делает шаг вперед, отчего края полотенца задираются, больше оголяя упругие бедра. Лаванда ударяет в нос, и брюнетке приходится с силой сжать ладони, чтобы не акцентировать на этом внимание. Ведь если сейчас она не переключится хоть на что-то, то вряд ли она сможет держать себя в руках, особенно когда перед ней Хван, со своей обворожительной улыбкой, выступающими ключицами, что приковывают к себе внимания, и длинными модельными ногами.       — Да, одежда, точно, — Шин насильно заставляет себя развернуться и прошествовать к шкафу, почти не дыша, нервно копаясь в одежде. Только вот в голове уже отпечатался образ старшей, прогоняя любые мысли прочь. — Сейчас… — Ее прерывает ощущение чужого тела, что прижимается со спины, пока ладони омеги устраиваются на подтянутом животе брюнетки, чуть задевая ноготками.       — Ты трижды взяла одну и ту же футболку, покрутила и положила на место, так еще и увлеченно рассматривала рукав пиджака. Ты точно в порядке? — Усмехается возле уха рыжеволосая. Шин прикрывает глаза, поджимая губы и всей грудью втягивая воздух, что являлось роковой ошибкой. Запах лаванды быстро заполняет легкие, лишь больше путая мысли Рюджин. — Так и будешь стоять истуканом? — Хван прикусывает кончик уха, чуть царапая чужую талию.       — Это провокация, — разворачиваясь, произносит альфа, встречаясь с игривым взглядом кошачьих глаз.       — Да, — не скрывает Хван, оказываясь в кольце чужих рук. — И ты успешно на нее ведешься, — Йеджи сокращает расстояние, опаляя пухлые губы горячим дыханием. Рюджин хмыкает, стискивая руками талию рыжеволосой, пока сама касается шеи старшей, ведя по ней языком, оставляя поцелуи.       — Ты уверена? — На всякий случай, интересуется Рюджин, держа эмоции в узде, готовая в случае чего отступить. Йеджи вскидывает бровь.       — А говорила, что я пить не умею, — омега водит ноготком по шее брюнетки, плавно опускаясь ниже. — Ты правда думаешь, что я в 32 года, не понимаю почему ты отправила Чанми к своей подруге, организовала это все, зная, что в гоне? Если бы я сомневалась в тебе хоть на миг, то не вышла бы к тебе в одном полотенце, и более того, не прижималась так. — Хван улыбается, цепляя края темной рубашки и быстро спуская ее ниже, после отбрасывая ее на стул.       Шин тянет ее ближе к кровати, сама избавляясь от своего лифчика, но до сих пор не зная, как подступится к омеге. Особенно учитывая, что она в одном, мать его, полотенце. Йеджи словно уловив эту заминку, легким движением, позволяет ему спасть на пол, оставаясь абсолютно голой.       — Я же говорила, что удивлю тебя, — напоминает Хван, а после садится на кровать, располагая руки за спиной и довольно разглядывая Шин, положив ногу на ногу, чуть покачивая.       — А я и не оспаривала это утверждение, — подмечает альфа, стягивая брюки вместе с бельем. Рюджин довольно улыбается, наклоняясь и целуя. Йеджи довольно закидывает руки на плечи, тянет альфу на себя, позволяя нависнуть сверху, устраивая колено между разведенных ног.       Эмоции бурлят, полностью доминируя над рассудком. Альфа отрывается от желанных губ, спускаясь ниже, к шее. Брюнетка ведет по коже языком, останавливается лишь для того, чтобы оставить темные отметины, пока свободная ладонь бродит по телу, водя по талии, поднимаясь к груди и чуть сминая. Омега учащенно дышит, водя руками по шее и плечам Шин, пока та спускалась все ниже.       Градус в комнате повышается с каждой секундой, касания кажутся обжигающими, и тело старшей поддается напору альфы, позволяя той делать все, что ей вздумается. Рюджин явно нравится это, она утробно рычит, но не для того, чтобы показать агрессию, наоборот. Запах лаванды становится лишь сильнее, дразня альфу.       Рюджин безумно тянет к Хван, что сейчас довольно стонет, сжимая покрывало руками, выгибаясь навстречу касаниям младшей. Шин опускается между ног, оставляя на бедрах укусы, которые тут же зализывает, боясь причинить боль. Йеджи мычит, поджимая губы и закрывая глаза.       Младшей нравится видеть, как мелко дрожит омега от возбуждения, стоит ей коснуться чувствительной точки, водя языком, сжимая руками бедра. Хван зарывается пальцами в ее темные волосы, направляя, пока Шин довольно слизывает естественную смазку, чуть входя языком. Ответом ей следует громкий стон, пока старшая сильнее выгибается в пояснице.       Шин поднимается чуть отдаляется, целуя внутреннюю часть бедра, после чего поднимается, вновь нависая. Йеджи рвано дышит, глядя в глаза альфы, что улыбается в ответ. Хван тянет ее за шею ближе, сминает чужие губы, языком касаясь чужого, проходясь по клыкам Шин. Та перехватывает инициативу, сильнее сминая грудь омеги, что мычит в поцелуй.       — Твою же, — чертыхается Шин куда-то в шею, водя по ней носом, аромат лаванды уже полностью смешался с цитрусовым, теперь ярче играя новыми красками.       — Что-то не так? — Пытаясь отдышаться, слабо спрашивает Йеджи, а после прикусывает губу, ощущая укус на плече.       — Хочу, чтобы ты была моя, — хрипло произносит Шин, теряя голову. Она ведет пальцами по идеальному телу, опуская руку к промежности. Йеджи чуть вздрагивает, устраивая руки на спине альфы, слабо царапая лопатки. Младшая целует шею, вдыхая аромат омеги. — Только моя, — добавляет брюнетка. Она медленно вводит пальцы, пока женщина лишь сильнее цепляется за ее спину.       Рыжие волосы разметались, грудь рвано вздымается, пока Йеджи стонет, двигаясь навстречу пальцам альфы. Шин ощутимо прикусывает шею, не сдерживаясь, разгоряченное тело под ней уже пестрит багровыми засосами и следами укусов, что оставила Рюджин, но ей до одури мало. От одной мысли, что Хван может исчезнуть из ее жизни так же быстро, как появилась, что-то неприятно тянет внутри, спирая грудную клетку. Казалось бы, они так мало знают друг друга, но эта безумная тяга, что охватывает все тело, каждую клеточку организма, даже пугает. В голове невольно появляется самая идиотская мысль. «Пометить» омегу. Только вот, делать это без ведома старшей попросту эгоистично. Как бы это не ранило, возможно, она совсем не хочет длительных отношений. И тем более метки на своей шее, что образует связь, которую очень сложно порвать. Многие и вовсе решаются на этот шаг лишь на свадебной церемонии, которые не всегда заканчиваются хорошо, особенно, если укус начинает жечь и зудеть, воспаляться, тем самым буквально говоря партнерам о том, что они несовместимы. Этого боится наверняка каждый, благо такие случаи редки, так же, как истинные пары.       С бывшей женой Рюджин была уверена в том, что они истинные, но несмотря на это, метки оставили они задолго до свадьбы, хотя даже они не стали гарантией «счастливого брака». А потому Шин до ужаса не хочет повторения, ведь сейчас, все, начиная ее эмоциями, заканчивая разумом, против подобного исхода. За это недолгое время Йеджи прочно обосновалась в ее мыслях, отвоевав даже не частичку, а все сердце альфы. Оттого лишь больше хочется оставить на шее Хван свою метку.       — Йеджи? — Зовет Рюджин, мягко целуя в плечо и чуть сбавляя темп, заглядывая в полуприкрытые кошачьи глаза. Та отзывается слабым, слегка недовольным мычанием. Омега была слишком погружена в процесс, потеряв ту тонкую грань рассудка и желая получить долгожданную разрядку. — Я хочу тебя пометить, — Шин не хватает смелости сказать это прямо в глаза, а потому она бормочет это куда-то в шею, проводя влажными пальцами по бедру.       — Что? — Хван ерзает, чуть хмуря брови. Рюджин понимает, что рыжеволосая попросту потерялась в количестве приятных ощущений, а тут Шин со своими вопросами некстати. Брюнетка чуть поднимается, все же рискнув заглянуть в кошачьи глаза.       — Я хочу поставить на тебе свою метку, — медленно и четко произносит альфа, нервно сглатывая. — Безумно хочу, — в подтверждении своих слов, младшая наклоняется к шее, опаляя ее горячим дыханием и лишь чуть касается клыками кожи, совсем рядом с багровым засосом. Омега лишь скулит, впиваясь ноготками в плечи Шин. — Если ты не хочешь, просто скажи. Я пойму.       — Рюджин, — мягко зовет Хван, и младшая навострив слух поднимается, склоняя голову. — Давай продолжим, — осторожно поглаживая щеку, просит омега.       Йеджи видит, как Шин расстраивается, но старается скрыть это за «сосредоточенностью», только вот на лбу написано о том, что альфа ожидала услышать не это. Метка для омег играет большое значение, к выбору партнера стоит всегда подходить осознанно. И потому, для рациональной Хван, которая всегда обдумывала любой свой поступок, после множества болезненных опытов, решение давалось с особым трудом. Но сейчас, рядом с Рюджин, она не ощущала ни страха, ни опасности. Даже в первые часы знакомства они нашли общий язык, да и к Чанми старшая уже прикипела.       Атмосфера вновь накаляется, когда омега почти на пике, поскуливая, царапает чужую спину. Йеджи замечает тот момент, когда младшая вновь проходится поцелуями по шее и наконец решается.       — Укуси, — еле-слышно просит рыжеволосая, все еще рвано дыша, пока внизу живота все тянет лишь больше, предвещая окончание. Рюджин вскидывает голову, хмурясь, а у Йеджи больше нет сил терпеть, она вновь стонет, проводя ногтями по плечам, закусывая губу. — Рюджин, поставь на мне метку, — уже громче молит Хван. Она видит, как в темных глазах напротив загорается невиданный до этого огонек, явно смешанный с счастьем.       — Ты тоже поставь, — на ухо шепчет Шин, приподнимаясь лишь для того, чтобы завлечь старшую в поцелуй. Альфа замечает, как внутри Хван все сжимается, а потому ускоряется, вводя пальцы во всю длину.       — Рюджин-и, я сейчас… — Йеджи обрывается, срываясь на стон. Альфа вонзает клыки в шею, слыша как Хван шипит, до боли впиваясь ногтями в плечи. Старшая чуть дрожит, все еще прерывисто дыша, после чего из последних сил приподнимается, кусая в ответ.       По телу проходит дрожь, напоминающая легкий удар тока, что разгоняет кровь. А после наступает приятное, расслабляющее покалывание. Альфа поднимается полностью, позволяя старшей удобнее лечь на кровати, а после устраивается рядом, довольно ластясь к старшей, что все еще прикрыв глаза тяжело дышала. Шин касается губами ее плеча, кладя руку на талию.       — Все в порядке? — Спустя пару минут интересуется Рюджин, переворачиваясь на живот и удобно устраивая руки под грудью. Хван открывает глаза, а на губах растягивается довольная улыбка. Она тянет руку к шее младшей, проводя пальцами по следу укуса, ухмыляясь замечая, как Шин чуть вздрагивает. Брюнетка хмурится, а после тянется к чужой шее, чуть касаясь губами метки. Йеджи ерзает, жмурясь и улыбаясь. — Так вот почему меня так тянуло к тебе… — Запоздало понимает младшая, складывая в голове два и два.       — Знаешь, — тихо начинает рыжеволосая, играясь с темными локонами. — Когда я была младше, я думала, что эти рассказы про истинных бред, лишь потому, что мне было больно от осознания того, что мой партнер может оказаться на другом континенте. То есть, нам же и в школе, и в вузе вечно твердили о том, что найти «истинную» пару почти невозможно. — Йеджи ведет пальцами по щеке, спускаясь к метке. Рюджин довольно прикрывает глаза, ощущая тепло, что быстро разливается по телу от одного лишь легкого прикосновения. — Я сначала хотела верить, надеялась, а когда узнала о том, что бесплодна, окончательно разочаровалась во всем. А сейчас, встретила тебя… — Йеджи переворачивается на бок, подвигаясь ближе и тычась в шею альфы, начиная мурчать. — Ты все это время была в Корее…       — Я вообще думала, что больше ни за что не заведу отношения, — в свою очередь делится Рюджин. — Особенно с ребенком на руках, знаешь, ты первая, кого Чанми так радушно приняла. До этого она лишь закатывала истерики на любые мои попытки познакомится с кем-то, да что там познакомится, я могла просто подойти к какой-то омеге, а эта маленькая манипуляторша сразу жалась ближе, грозно смотря на незнакомок и просто не подпуская ко мне, начиная капризничать. Я была очень удивлена, когда в тот день она первая начала обнимать тебя. Этот маленький чертенок очень избирательна. Признаться честно, было жуткое волнение, когда я поняла, что безумно хочу с тобой встретится, но понимала, что светлячок может попросту не принять тебя…       Йеджи мурчит громче, пока Шин устраивается удобнее, обнимая за талию старшую, довольно прикрывая глаза. Рядом с омегой было так комфортно и хорошо, что не хотелось отпускать ее из своих рук, держа рядом. Судя по поведению рыжеволосой, она испытывала тоже самое.       — Я почти заплакала, когда Чанми начала носиться возле меня, спрашивая, когда же ты придешь. Или видя, как вы вдвоем собираете конструктор. Казалось бы, это такие мелочи, но они так берут за душу. Йеджи, как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне? — Внезапно спрашивает Шин, потираясь своей щекой о рыжую макушку.       — Прекрасно, но для начала, стоит все же спросить саму Чанми. Вдруг она будет против? — Йеджи чуть отстраняется, заглядывая в глаза Шин. Та усмехается, качая головой.       — Мне кажется, она первая побежит помогать тебе паковать вещи, только учти, она же все время вокруг тебя вертеться будет, — напоминает младшая. — Светлячок от тебя живого места не оставит, она на тебе повиснет и будет так висеть. Поверь мне, она может, — фыркает альфа. Хван в ответ смеется.       — Все хорошо, она ребенок и ей нужно внимание, — понимающе качает головой Йеджи.       — Мне тоже нужно внимание, — Рюджин игриво улыбается, поглаживая талию и чуть заходя на бедра. Хван усмехается, запрокидывая голову, пока альфа лишь довольно проходится поцелуями по шее.       — Рюджин-и, моя очередь, или ты думала, что я оставлю тебя так? — Йеджи приподнимается, садясь в кровати а после замирая, пока ее кошачьи глаза становятся похожими на два блюдца. Шин прыскает от такой картины, кое-как уточняя, что так удивило старшую.       — Что? Все, запал пропал? Все же веду я? — Играя бровями уточняет альфа, пока рыжеволосая лишь смущенно прикрывает рукой лицо, свободной рукой мягко толкая в плечо.       — Я тебе всю спину исполосовала… - Ошарашенно произносит омега, водя подушечками пальцев по спине младшей. Судя по всему, Хван не знала, что способна на подобное. — Почему ты не сказала?       — Мне все понравилось, я даже внимания не обратила, а что, там прям раскраска тигра? — Фыркает Шин, вертя головой, стараясь рассмотреть хоть что-то в полутьме. Хван лишь поджимает губы, стыдливо отводя глаза. — Судя по реакции, там целая зебра…       — Рюджин! — Йеджи вновь толкает ее в плечо. Шин перекатывается на спину, смеясь, пока омега лишь мягко ударяет ее, ворча. — Ну все, досмеялась, — морща носик, грозит рыжеволосая. Она перебирается через ногу младшей, пальцами чуть касаясь промежности и видя как брюнетка тут же успокаивается.       — Уверена, что удержишь главенство? — Приподнимаясь на локтях, провоцирует Шин. Йеджи лишь улыбается, нависая и завлекая в поцелуй наглую альфу, стремясь показать свои намерения. Рюджин не противится, расслабляясь, и позволяя старшей взять вверх.

***

      День начинается с неприятного звона, что разрушил весь сон, вырывая альфу из царства Морфея и заставляя недовольно подняться. Йеджи сонно рыщет рукой по тумбочке, наконец находя мобильный телефон и поднося его к уху.       — Да? — Тихо тянет Хван, стараясь не разбудить лежащую рядом альфу, видимо не заметив, что Шин уже проснулась. — Выйти на смену? — Йеджи убирает телефон от уха, глядя на время и еле сдерживая уставший скулеж. — Но сегодня же мой выходной… В прошлый раз, когда я просила тебя выйти, ты отказалась. Угу…- Голос становится удрученным, и Шин понимает, что еще немного и омега сломается. Рюджин тянет руку, забирая телефон и видя как Йеджи испуганно вздрагивает.       — Ало? — Голос с утра у Шин довольно низкий, еще хриплый. Да и к тому же, вчера ночью, они с Хван довольно долго не спали, то «играясь», а то рассуждая о жизни, в конце и вовсе решив включить сериал, уснув лишь под утро.       — Йеджи? Ну выйди, у меня голова болит, — Шин даже в сонном состоянии ощущает ложь в этих словах. Да и вспоминая, как омега жаловалась на то, что ей ни раз приходилось работать не только с температурой, но и полностью истощенной, никакой жалости к незнакомке у брюнетке не возникло. — Ну что тебе стоит. У меня парень даже на работу не пошел из-за моей боли… Йеджи, что ты молчишь? — Голос становится на пару тонов выше, но альфа принципиально ждет. — Эй, ну если ты обиделась прошлый раз на шутку про бесплодие ну прости, ну найдешь ты себе какого-то идиота, скажешь проблема в нем, а не в тебе… Хван, ну ты же старше, не веди себя как ребенок!       — Значит так, — не выдерживает этого бубнежа младшая, прерывая тираду. Мало того что ей не дали выспаться, так еще и Хван настроение с утра испортили. Агрессия быстро завладевает разумом альфы, от чего та рычит в трубку. — Во-первых, услышу еще раз, что ты так тупо стебешь мою девушку, тебя из больницы турнут быстрее, чем ты успеешь понять, что происходит. Во-вторых, не суди всех по своему парню, не все альфы идиоты. В-третьих, если это твоя смена, значит это твоя смена. — С нажимом произносит женщина. — Голова болит? Бедная, таблеток же не существует. Да и как раз, больница, по месту назначения придешь. — Ядовито бросает брюнетка, выдыхая.       — Извините… — Слышит она в ответ, а после незнакомка сбрасывает. Рюджин рычит, а после недовольно потягивается, откладывая телефон старшей на ближайшую тумбу.       — Ты была слишком строга к ней, — мягко тянет Йеджи, целуя младшую в плечо. Та открывает один глаз, напоминая недовольную кошку, особенно из-за темных взъерошенных волос.       — Да плевать на нее, голова у нее болит, ага как же, по голосу прям так и слышно, как она мучается, — саркастично подмечает альфа. — Пусть хоть кто-то кроме тебя поработает, — Шин тянет омегу ближе, тычась носом ей в шею.       — Теперь вся больница будет знать, что у меня есть грозная девушка, — смеется Йеджи, гладя темную макушку. Шин усмехается на это, касаясь губами метки.       — Пусть знают, предупрежден — вооружен. Я выбью тебе отпуск, и даже не спорь, — хрипло бурчит альфа, слыша тихое хихиканье. — Ты против того, что они будут знать?       — Нет, к тому же, они бы и так поняли, хотя бы потому что от меня пахнет цитрусом больше, чем от тебя. — Рюджин довольно мурлычет. — Поспишь еще?       — Одна? — Шин отстраняется. — А ты куда собралась?       — В душ, все равно уже не усну, — пожимает плечами старшая, на что Рюджин понимающе кивает.       — Тогда я пока поваляюсь, — младшая разваливается на кровати в позе морской звезды, пока Хван поднимается, бегая глазами по комнате. — Ищешь рубашку?       — Да, — подтверждает рыжеволосая. — Смысл вот мы одевались, если в итоге все равно все свелось снова к постели…- Йеджи наконец находит длинную домашнюю клетчатую рубашку, накидывая сверху. Рюджин лишь довольно наблюдает за всем этим, облизываясь.       — Зато как после этого прекрасно спалось, — тянет Шин, ерзая в кровати, обнимая подушку. Йеджи усмехается, согласно качая головой.       — Рюджин-и, а у тебя случаем зубной щетки лишней нет?       — Случаем есть, — хмыкает Шин. — Внизу под раковиной, там первый ящичек в футляре новые лежат. Штуки три точно есть, выбирай любую. — Йеджи кивнув, удаляется, оставляя альфу прохлаждаться в постели.       После душа, Хван быстро сушит волосы, вновь надевая на голое тело рубашку младшей, застегивая на пару пуговиц. На самом деле, омегу до жути умиляла эта странная картина. Ванная сделанная в темных тонах, с малыми проблесками серых оттенков, разбавлялась большим полотенцем с изображением каких-то фей, на розовом фоне, так еще и зубной щетке в виде динозаврика. Рюджин, что создавала вид строгой женщины, которая не любит все эти «милые» вещи, но видя как она старается ради дочки, эти мысли быстро улетучивались из головы. Чего стоят моменты, когда Шин катала Чанми на спине, игралась с ней или шла на уступки. Йеджи невольно улыбается, понимая, что если все пройдет хорошо, то она станет частью этой небольшой, но дружной семьи.       Найдя оставленные брюки и белье на стиральной машине, Йеджи быстро добавляет домашний образ лишь низом белья, после наконец выходя и уже в коридоре ощущая приятный аромат, что тянется с кухни. Настроение сразу поднимается ввысь, особенно когда Хван заходит на кухню, видя альфу, что в спортивном белье стоит у плиты, лениво переворачивая панкейки на сковородке. Омега со спины обнимает брюнетку, прижимаясь к ее спине, что теперь была украшена не только продольными царапинами, но и укусами, что вчера оставила девушка.       — Так вкусно пахнет, — довольно тянет рыжеволосая, слыша усмешку.       — Еще бы, — самодовольно улыбается альфа. — Чай, кофе? Или может… — Рюджин игриво косится на омегу, что дует губы.       — Тебе мало вчерашнего? Кто там кричал, что она серьезная альфа, а после молил не останавливаться? Хочешь повторить? — Йеджи смеется, видя, как краснеют чужие кончики ушей, пока Шин лишь недовольно ворчит, кладя очередной аппетитный панкейк на горку таких-же. — Я шучу, — мягко добавляет омега, ласково целуя в щеку. — Чанми вечером поедешь забирать?       — Да, так что у нас с тобой еще целый день, знаешь где мы его проведем? — Рюджин наливает смесь на сковороду, формируя круг.       — Давай начнем хотя бы с завтрака, и да, я буду чай, — Хван ластится к ней, пока альфа кивает, вслушиваясь в чужое мурчание. Обычно настроения готовить с утра у альфы не возникало, просто потому, что все дни были как один. Завтрак, отвезти ребенка в школу, уехать в офис. Уже в компании сделать супер-серьезное лицо, походить посмотреть на всех, тревожа работников своим задумчивым видом, на самом деле думая лишь о мягкой кровати, после уехать, чтобы забрать ребенка, помочь с уроками, отвлекаясь на ноутбук с пасьянсом, с умным видом создавая атмосферу ярой занятости по работе. А после либо просмотр фильмов с ребенком, либо действительно разбор полетов и планов на следующую неделю, разговоры с бизнес-партнерами, а там и бессонная ночь за попыткой выдать хоть что-то дельное для компании.       Сейчас же, с появлением Йеджи, жизнь явно заиграла новыми красками. Омега одним присутствием успокаивала и дарила радость, которую Шин так давно не ощущала. Сейчас же, брюнетка ощущала легкость, попросту завтракая с Хван и обмениваясь какими-то фразочками, подшучивая и дразня друг друга. Только вот внутреннее волнение все еще ютилось внутри, неприятно играя на нервах. И как же Шин хочет верить, что все и правда пройдет хорошо…

***

      Чанми — словно ураган Катрина врывается в квартиру первая, узнав по дороге о том, что Йеджи сейчас гостит у них. Девочка быстро находит ее, ведь старшая особо и не скрывалась, сидя на кухне. Омега предусмотрительно оделась приличнее, во-первых, натянув шорты, а во-вторых застегнув рубашку почти полностью.       — Йеджи-онни! — Ребенок с воплем кидается на ее шею, забираясь на колени и обнимая за шею, пока ее мама разувалась где-то в прихожей. — Ой, а что это за темные пятнышки? — Ребенок тычет пальцем в шею рыжеволосой и та замирает, готовая хлопнуть себя по лбу. Все предусмотрела, а это нет. Надо же так облажаться. — И укус, это мама сделала, да? — Вся собранность и подготовленная речь идут коту под хвост, так же как и серьезное лицо, которое уже краснеет, приобретая багровый оттенок. — Мам!       — Да, светлячок? — Шин входит в кухню, ероша собственную челку, и хмуря брови. — Как не зайду, одна сидит довольная, вторая красная. Что опять я пропустила? — Женщина подходит к полке со стаканами, беря один и быстро набирая в него воды.       — А ты Йеджи-онни пометила, да? — Выдает смышленая малышка, от чего брюнетка давится, громко ставя стакан на столешницу. Она оборачивается, видя, как Хван прикрывает лицо рукой, второй держа ребенка на своих коленях. — У тебя тоже на шее укус?       — Чанми, иди пожалуйста в комнату, я сейчас приду, и мы поговорим, ладно? — Сипло просит Рюджин, все еще откашливаясь, девочка послушно кивает, быстро слезая с коленей и убегая к себе. — Так…       — Кажется, все пойдет не по плану… — Бубнит Йеджи, теперь прикрывая лицо уже двумя руками. Альфа подходит, мягко гладя рыжие волосы. — Для своих лет, она слишком смышленая.       — В меня просто пошла, — хмыкает Рюджин. Она берет ладонь старшей, поднося к губам и мягко целуя. — Все будет хорошо, ладно? Я ее подготовлю, можешь пока взять подарки. — Хван кивает, припоминая, куда они положили купленные игрушки, собираясь с силами. Омега не могла просто так, с пустыми руками, сообщить ребенку такую новость, а потому уговорила Шин съездить в торговый центр, чтобы купить хоть что-то. — Я буду рядом, к тому же, Чанми рада тебя видеть. Дай мне пару минут, — Рюджин наклоняется, быстро чмокая в губы, а после сама, на ватных ногах идет в комнату дочери. Казалось бы, две взрослые женщины, а дрожат от страха перед ребенком.       Шин входит в комнату, видя, что Чанми уже переоделась в домашнюю одежду, удобно устроившись на кровати, сев по-турецки и качаясь взад-вперед, с любопытством оглядывая маму, что взяв стул, садится напротив. Она прокашливается, не зная с чего начать, но это сделать явно стоит. А потому, набрав в грудь больше воздуха, альфа считает до трех, выдыхая и серьезно окидывая взглядом дочку. Чанми и правда ее копия. Такой же горящий взгляд, привычки, даже характер.       — Мам, а можно вопрос? — Сбивает с мыслей малышка, и Шин вздрагивает, кивая. — А ты отправила меня к Черён-онни, чтобы побыть наедине с Йеджи-онни? Вы игрались? — Альфа замирает, хмуря брови. В горле вмиг все пересыхает, а любые ответы попросту исчезают с подкорки мозга.       — Откуда ты такого набралась? — Хрипло спрашивает Шин, жалея, что не взяла с собой воды. А стоило бы.       — Мама Сол-и говорила, когда еще не ушла, что когда-то будет момент, что ты приведешь домой тетю и будешь с ней играть, а потому мне надо будет куда-то уйти. — Объясняет ребенок, улыбаясь, пока Рюджин чувствует себя провинившийся школьницей, стоящей у доски.       — Я этой маме Дасоль, голову откручу… — Тихо ворчит под нос альфа, кусая губу. Да уж, хорошо же ее бывшая жена портит ей жизнь, даже после ухода. — Светлячок, я хотела поговорить с тобой на очень важную для меня тему. — Игнорируя предыдущий вопрос, решает, таки начать Рюджин. Девочка кивает, хмуря бровки, чем лишь больше напоминает саму альфу. — Я понимаю и прекрасно помню, как ты переживала из-за ухода мамы, и поэтому волнуюсь. Мы с Йеджи, ну…       — Влюбились друг в друга? — Подсказывает малышка, на что Шин подумав, кивает.       — Да, и поэтому, поставили метки. Как ты знаешь, это обычно означает, что альфа и омега, ну… Вместе. Мне правда очень нравится Йеджи, и я хотела бы спросить тебя, как ты отнесешься к тому, что она будет жить с нами? — Чанми растерянно смотрит на маму, молча, от чего давление у старшей явно подскакивает. Она нервно сглатывает, оглядываясь и теребя штанину. — Я понимаю, что она не твоя родная мама, но, может быть, могла бы стать прекрасной мачехой… Если ты не хочешь, тебе не комфортно или что-то такое, то ты лишь скажи. Я пойму, правда. Ты же знаешь, светлячок, я сделаю все ради твоего счастья. — Шин умолкает, выдыхая и ожидая реакции ребенка.       — Мам, — зовет омега, касаясь ручкой предплечья старшей. — Я знаю. Я уже большая девочка, и я не обижаюсь даже когда ты долго работаешь, не играя со мной. Нам в школе говорили о том, что родители делают это, чтобы покупать нам игрушки и сладости. Но с тех пор как мама ушла, ты была такая грустная и злая. И я видела, как ты почти плакала, но при виде меня улыбалась, — Рюджин замирает, глядя в глаза ребенка и видя, как там скапливаются слезы. — А я не хочу, чтобы ты плакала. Я не хочу радоваться, пока ты сидишь, грустно печатая что-то или вновь крича на кого-то по телефону, а после улыбаешься мне, стараясь показать, что все хорошо…       — По-моему, пора запретить Черен пускать тебя в свой кабинет с кучей энциклопедий и психологических книжек, — усмехается Рюджин, садясь рядом на кровать, целуя ребенка в макушку. Чанми хихикает, обнимая маму, довольно мурча. В этот самый момент слышится осторожный стук в дверь и наконец входит виновница сея разговора, неловко заминаясь у порога и после внося большого плюшевого мишку, поджимая губы.       — Я, наверное, не вовремя, да? — Она нервно смеется, отводя взгляд. Тишина начинает напрягать и Хван уже хочет что-то ляпнуть, быстро выйдя из комнаты, но Чанми словно чувствуя это спускается с кровати, подходя и взяв мишку из рук старшей, отставляет его в сторону, после обнимая рыжеволосую. Йеджи опешив смотрит на не менее удивленную Рюджин. Хван наклоняется, довольно легко поднимая ребенка на руки, позволяя младшей обнять ее за шею.       — Черён-онни сказала, что если загадать желание на падающую звезду, то оно сбудется. Вчера ночью я загадала, чтобы Йеджи-онни, стала моей мамой, — тихо хныча делится малышка. Она жмется ближе, крепче обнимая женщину. — Пожалуйста, останьтесь жить у нас, вы заставляете маму радоваться, а еще вы красивая, умная и добрая, — чуть отстранившись, просит ребенок, и Хван перенервничав, не выдерживает, стирая слезы девочки, пока по собственным щекам стекает влага.       — Ну все, расплакались, — бормочет Шин, быстро смахивая слезы рукой, делая вид, что это просто что-то попало в глаз. — Вот, а ты волновалась, — альфа подходит ближе, обнимая за талию старшую и заглядывая в кошачьи глаза, что буквально светятся безграничным счастьем. Омега не сдерживается, начиная громко мурчать, улыбаясь, пока Чанми старается обнять обеих женщин, плача. Они стоят так довольно долго, пока маленькая девочка внезапно не просит ее спустить, подбегая к своему столу и начиная копаться, ища там что-то. Пока она роется в куче тетрадок, альбомов и листов, Шин притягивает Йеджи к себе за талию, обнимая, омега прижимается, лбом упираясь плечо и обнимая Рюджин крепче, стараясь не превратиться в лужу окончательно.       Альфа лишь умиляется, поглаживая по спине и видя как подрагивают плечи старшей. Осторожно шепчет ей на ухо комплименты, целуя в висок. Отвлекает их Чанми, что громко шмыгнув носом, наконец находит что-то.       Когда Йеджи разворачивается и щурится, чтобы разглядеть листок, то слезы с новой силой заслоняют взор. На рисунке было три фигуры, было не трудно понять кто и где. Маленькая Чанми стояла по серединке, держа за руки две фигуры повыше, одну с темными волосами и челкой, в классическом костюме. А вторая, чуть выше, с длинными рыжими волосами в белом медицинском халате и стетоскопом на шее.       — Я даже ноготочки нарисовала! — Указывает на картинку девочка, улыбаясь. Йеджи присаживается, загребая Чанми в объятия, быстро поцеловав в щеку.       — Спасибо, Лучик, — тихо произносит Хван, пока малышка обнимает ее за шею, качая из стороны в сторону. — Я обязательно сделаю тебе самые красивый маникюр.       — Не за что, мамочка, — шепотом отвечает омега, окончательно растапливая сердце старшей. Рюджин стоит в стороне, наблюдая за этой картиной и думая, что возможно та пословица: «Что ни делается, все к лучшему», и правда рабочая. Ведь если бы не столько проблемных месяцев, и не тот вечер, когда Чанми начала капризничать, после убегая, то возможно, Шин так никогда бы и не встретила Йеджи. Впервые альфа захотела поверить в то, что случайности не случайны, ведь это все подарило сейчас ей тот семейный уют, которого ей всегда не хватало. Она улыбается, после подходя к двум омегам, присаживаясь рядом.       — А меня никто обнять не хочет? Или мне с мишкой обниматься? — Изгибая бровь, интересуется Шин. Йеджи мягко отстраняется от ребенка, переглядываясь с ней и обе усмехаются. — Ой не нравятся мне ваши переглядки… У омег особая связь? Вы может мысленно уже о чем-то договорились? — Хван лишь загадочно улыбается, а после глядя на Чанми тихо считает до трех, кивая и обе накидываются на альфу с двух сторон, валя на пол. Рюджин недовольно стонет, пока две омеги смеются с ее кривляний, после обе целуя с разных сторон в щеки. — Ну вот, такие извинения принимаю, плакала же моя спина с вами двумя… — Ворчит Шин, улыбаясь и обнимая обеих, пока Чанми хихикает, а Йеджи просто улыбается, мурча.       Все же, все ошибки и сложности рано или поздно приводят к тому, о чем мечтает человек. И теперь, кажется, у Рюджин появилась вторая причина радоваться этой жизни, вставать по утрам и не утопать в проблемах. Теперь у нее есть два личных солнца, которые не только освещают ей путь, но и согревают своими улыбками и объятиями. Ее две омеги, которые явно не дадут ей спокойно жить, вытягивая на прогулки и запросто уговаривая на любые авантюры. И признаться честно, Шин до безумия рада, что они обе есть в ее жизни.

Конец