Odeur De Lavande

      Темноволосая тихо крадется, идя на носочках. Она уже нашла свою цель, что до сих пор не заметила ее, мирно стоя у кухонной тумбы, неспешно потягивая воду с лимоном. Альфа подходит ближе, расставляя руки по обеим сторонам от рыжеволосой, прижимаясь со спины и касаясь губами метки на шее. Старшая закусывает губу, прикрывая глаза, чуть выгибается в спине, стоит чужим ласковым касаниям пройтись по пояснице, после обвивая талию. Руки скользят под длинную домашнюю рубашку, что пропахла цитрусом и лавандой.       — Кто-то с утра игривый? — Йеджи оборачивается, обнимая за шею свою девушку. Рюджин хищно смотрит на старшую, и рыжеволосая лишь усмехается.       — Ты ушла, стало холодно, — Шин тянется ближе, ласково прикусывает кожу, от чего омега тихо мычит, впиваясь ноготками в плечи. Губы сами растягиваются в легкой улыбке, пока еще сонный прищур оглядывает темную взъерошенную макушку.       — Я просто выпила лекарства, — Йеджи льнет к альфе, мягко целуя в висок. — Пойдем, сегодня выходной, ты хотела поспать подольше. — Женщина мягко толкает в талию, на что Шин хмыкает.       — Сегодня третий день твоей течки, — напоминает Рюджин, улыбаясь. — У нас есть сегодня, завтра и послезавтра, — Шин оставляет влажные поцелуи на шее старшей, слыша, как сбивается ее дыхание. Она ведет выше, ласково касаясь оставленной метки. Руки оглаживают талию, плавно спускаясь ниже.       — Я скучаю по Чанми, — честно признает старшая, стоит Шин отстраниться. Та шумно выдыхает, поднимая голову и улыбаясь.       — Милая, всего 3 дня и этот маленький узурпатор вернется на законное место, продолжая носиться по квартире и включать рано утром мультики. — Омега кивает. — К тому же, мы можем уединиться, а еще, порешать проблемы. Сколько врачей осталось? — Спрашивает Шин, уже сбившись со счета.       — Еще два, курс таблеток неделю допить, а потом снова сдавать анализы. — Недовольно мямлит рыжеволосая, поджимая губы и нервно водя ноготками по плечам младшей. Рюджин понимающе кивает, обнимая талию своей девушки, ободряюще сжимает, тычась носом в шею, что приятно пахнет смесью их запахов.       С того момента как они съехались, прошло уже полгода. Первое время женщины притирались друг к другу в совместном быту, привыкая. На удивление обеих, все прошло почти гладко, хотя конечно, пара ссор все же имели место быть, благо, обе научились выводить конфликты в нейтральное русло. Квартира, словно, наполнилась жизнью, ведь Хван вдохнула в нее жизнь. Теперь на кухне прибавилось различных милых прихваток, парные фартуки, в ванной стало раза в два больше косметических средств, что заполняли большую часть навесного шкафчика. Даже кабинет Рюджин подвергся репрессиям омеги. Хотя, не сказать, чтобы брюнетка была против. Теперь на рабочем столе у нее располагался милый суккулент, а рядом обосновалась строгая рамка, с фотографией, которую они сделали в новый год.              Это был их первый праздник вместе. Йеджи в тот день взволнованно носилась по квартире, стараясь успеть сделать все. И елку нарядить, и поесть приготовить, и спальные места для гостей. Рюджин лишь поворачивала голову из стороны в сторону, наблюдая за нервозным бегом своей омеги. Чанми поддавшись чужому настроению — капризничала. Ходила половину дня в пижаме, дуя губки и складывая ручки на груди, всем видом выражая крайнее недовольство.       К тому же, к вечеру пришли гости, в виде близкой подруги Рюджин — Черён. Ну и не обошлось без общих знакомых. Зная, сколько всего прошли Шин с подругой, Йеджи слишком сильно нервировалась. Она уж очень боялась не понравиться Ли.       «Ты нравишься мне, а это главное» — заявила в тот день Рюджин, помогая с красным облегающим платьем. Кажется, это успокоило старшую, ведь вечер и ночь прошли по высшему разряду. Они болтали все время, пока Чанми довольствовалась горой подарков, всерьез обеспокоенная тем, что не успеет открыть и опробовать их к утру.       И вот, в какой-то момент, у пары состоялся не самый простой разговор. Рюджин видела, с какой завистью и обидой Йеджи оглядывает семейные пары, не говоря уже про реакцию на фильмы, что они так часто смотрели вместе перед сном. Хоть омега и старалась скрывать свои страхи и комплексы, тем не менее, было сложно их не заметить. А уж еще тяжелее — оставить без внимания. А потому, когда Чанми была у родителей Рюджин, Шин пришлось собраться с силами, приехав с работы раньше, а после приготовив ужин — начать разговор.       Они долго обсуждали волнующую проблему, искали выходы, пытались найти компромиссы, конечно, все это не обошлось без слез. Благо, выход они нашли. Хоть Йеджи и противилась в силу финансовых затрат, через время, все же смирилась, позволяя Рюджин покрыть медицинские расходы. Как сказали в хорошей клинике: «Шансы есть всегда, но не можем сказать, точный процент. Это долгий и трудоемкий процесс, с немалым периодом реабилитации».       Йеджи решила рискнуть, подписывая необходимые бумаги и получая целый набор талончиков и выписок с направлениями. Уже тогда рыжеволосая осознала, что теперь, в клинике она будет появляться не только по работе, но и в любое свободное время.       — О чем задумалась? — Рюджин мягко целует ее, поглаживая теплой ладонью щеку. Йеджи чуть вздрагивает, а после, прижимается к альфе, сильно стискивая в объятиях и прячась в чужой шее.       -О том, как мне с тобой повезло, — тихо шепчет Хван. — Я так волнуюсь. — Признается женщина. Рюджин и сама на нервах. Все как назло в один момент. Там акции у компании, с другой стороны, родители Хван и собственные, что уже не первый месяц настаивают на знакомстве. Мол, должны же мы посмотреть, кого ты выбрала. Так еще и до операции осталось всего ничего. Все выстроилось в таком порядке, что не продохнуть, нужно напрячь не только тело, но и извилины в головном мозге, чтобы везде успеть.       — Я буду рядом с тобой, — обещает альфа, оставляя мимолетные поцелуи на коже. Хван шепчет тихое: «знаю», любвеобильно мурча. Рюджин решает сменить настроение, запуская руки под рубашку старшей и слыша смешки. — А сейчас, я хочу тебя, — напористо шепчет темноволосая, опаляя губы рыжеволосой своим дыханием.       — Кажется, мы сходимся в желаниях, ведь я тоже тебя очень хочу, — тихо хихикает на ухо омега, обнимая за шею и позволяя младшей поднять себя на руки, цепляя за бедра и сжимая их. Тихий гортанный рык разносится по небольшой кухне, так обычно, альфы выражают крайнюю степень удовольствия. Йеджи жмется ближе, держась за шею и лишь счастливо улыбаясь.

***

      Когда в середине дня раздается звонок в дверь, Йеджи тушуется, отвлекаясь от книги в своих руках. Она удобно устроилась на диване в гостиной, поджав под себя ноги и закутавшись в плед. Волосы были собраны в неряшливый домашний пучок, а на переносице виднелись тонкие очки, что женщина использовала лишь во время работы или чтения. Большая рубашка Рюджин, одна из любимых, теперь была главным трофеем Хван, что не без боя отвоевала ее, облюбовав еще в первые дни совместного житья. На ногах — разноцветные носочки с котятами, а потому, сейчас, Хван явно не выглядела как взрослая самостоятельная женщина, что не первый год работает в медицине.       Рюджин уехала с утра, ведь сегодня в компании было важное собрание, она сделала завтрак для Хван, оповестив о том, что за Чанми альфа поедет вечером. Да и у Шин были ключи, а потому, звонить в звонок было ненужно. На край, можно было позвонить.       Хван поднимается, хмуря брови и откладывая произведение, кладя открытую книгу страницами вниз. Кутается в плед больше, медленно направляясь к двери, заслышав очередной звон. Неприятное волнение окутывает внутренности, после течки, большую часть дня, Хван обычно проводила либо в объятиях Шин, либо в гордом одиночестве, приходя в себя. А тут гости, которых, между прочим, никто не ждал.       Хван в очередной раз жалеет, что в двери нет глазка, но, благо есть цепочка, что не позволит незнакомцам вломиться в квартиру. Старшая отпирает верхний замок, надавливая на ручку и позволяя двери открыться.       — Мамочка! — Слышится знакомый детский лепет и Йеджи облегченно выдыхает, тут же убирая цепочку с двери и открывая ее полностью, присаживаясь. Она даже не обращает внимание на стоящие поодаль фигуры, в деловых, явно не дешевых, нарядах.       — Я скучала! — Девочка виснет на ее шее, с громким звуком целуя в щеку. Хван смеется, гладя ребенка по голове, прикрывая глаза и губами касаясь лба девочки.       — Лучик, — ласково тянет рыжеволосая, — мы скучали. Как ты добралась? — Наконец, приходит в себя омега, сбрасывая с глаз пелену радости. Она поднимается, придерживая одной рукой плед, чтобы спрятать оголенные ноги, что покрыты следами Шин. Второй рукой сжимает ладошку Чанми, оглядывая стоящую перед ней пару. Даже так она ощущает их яркие запахи. Альфа и омега, конечно, явно не простые, у них обоих терпкие запахи, показывающие к тому же серьезный настрой.       — Так, Вы, та самая женщина с которой сейчас наша дочь? — Гордо спрашивает женщина с темным каре, которое разбавлено завитыми прядками. Она поправляет свою пышную шубку, поднимая подбородок и оценивающе оглядывая Хван. Да уж, не лучший момент для знакомства. — Наслышаны. — Ее взгляд останавливается на несуразных носках рыжеволосой, что заметив это лишь прокашливается, не зная что и сказать. — Впустите может? — Видя заминку, произносит мать Рюджин, пока Хван кивает головой, позволяя им пройти. Паре даже не нужно разрешение, они словно у себя дома, а потому, нагло проходят по коридору, заставляя Йеджи занервничать. Вроде бы, везде был порядок, только вот, женщины подобного типажа, всегда найдут до чего докопаться.       — Хочешь покушать? — Обращается Йеджи к Чанми, на что девочка кивает. — Тогда мой ручки, сейчас положу тебе чего-нибудь. — Хван гладит ребенка по макушке, отправляя в ванную комнату, а сама заходя на кухню. Пока эти два ревизора проверяют каждый уголок, стоило бы позаботиться о ребенке.       Йеджи открывает холодильник, закусывая губу. Почти всю неделю девушки питались лишь тем, что хотела Хван. А в момент течки, она была слишком привередлива. В основном они заказывали доставки, чтобы не отвлекаться на готовку и не тратить силы.       Здесь виднеется накрытый фольгой салат чука, множество ягодных йогуртов и остаток яиц. Омега протяжно выдыхает, поджимая губы. Стоило бы позаботиться о еде, заранее, к приезду ребенка. Только вот, никто и не ожидал того, что ее привезут в начале дня. Рыжеволосая бурчит под нос, закрывая дверцу холодильника и подходя к оставленному на плите завтраку, накладывая девочке на тарелку. Заваривает чай, шестым чувством ощущая, что сейчас что-то будет. Она целует Чанми в макушку, поставив еду перед ней и обещая, что вернется через пару минут, а сама быстрым шагом выходит. Стоило бы хоть надеть домашние штаны, а то она сгорит от стыда. Только вот, кажется, судьба все же против нее, потому как дверь в их спальню открыта.       Хван хлопает себя по лбу, пока температура лица стремительно растет, пожиная в душе зачатки нервозности, что грозятся перерасти в панику. Вот где-где, а там, женщины не прибирались. Рыжеволосая на негнущихся ногах подходит к спальне, заглядывая и видя укоризненный взор названной свекрови. Та прокашливается, специально пиная носком ноги одну из бутылок игристого безалкогольного, что со звоном падает. Подходит к кровати, ахая. Йеджи опасливо переводит взгляд следом и, кажется, что-то с треском внутри рушится. Наверное — это желание жить.       Оставленные игрушки валяются в куче одеял, и некоторые, очень явно выглядывают. Так еще и медицинский халат, как назло, рядом. Взрослая омега тяжело выдыхает, цокая языком и морща нос, проходя мимо Хван и окидывая ее едким взором. Йеджи почти скулит, чертыхаясь про себя и быстро расправляя одеяло, чтобы прикрыть все «улики» прошлых дней. Скидывает с себя плед, находя домашние штаны и быстро натягивая их.       — Можно с вами поговорить? — Чужой властный тембр пробивает до мурашек, Йеджи согласно мычит, выходя из своего убежища, плетясь следом за почти свекровью. Та идет, гордо расправив плечи, заводя понуренную омегу на кухню, где остался лишь тесть. — Может уже представитесь?       — Да-да, — Йеджи присаживается на стул, нервно перебирая пальцы. — Я Хван Йеджи, мне 32 года, скоро будет 33, — заминается рыжеволосая, сглатывая нервный ком. — Я работаю педиатром, в клинике. У меня есть, старшая сестра, у нее муж, и двое детей. Родители живут в Инчхоне, но часто приезжают в Сеул. — Чеканит Хван, словно на допросе. Сейчас она ощущает себя маленьким ребенком, который сидит перед родителями, ожидая нотацию.       — У вас на шее, — женщина указывает пальцем, морщась, и младшая лишь смущенно кивает. — Метка моей дочери?       — Да, — тихо бормочет омега, ощущая себя мишенью для двух стервятников, несмотря на то, что мужчина все еще молчал, держа ладони на кружке с чаем и лишь поджимая губы. Хван впервые переживает настолько сильно, аж холодный пот прошибает. Как бы ей выйти хоть на минутку, чтобы позвонить Рю. Ее присутствие хоть немного бы смягчило обстановку. Сердце бьется как сумасшедшее, даже кожа бледнеет, так и давление поднимется. Хван нервно сжимает край стула, стараясь ровно дышать.       — И зачем Вы, Хван Йеджи, ей? — В лоб спрашивает старшая, выбивая из-под ног омеги почву. Та хмурит брови, пытаясь понять, в чем состоит вопрос. — Я спрашивала у дочери, как я поняла, совместных детей вы заводить не планируете, могу ли спросить почему?       — Я бесплодна, — отзывается Йеджи, сглатывая горечь обиды от услышанной усмешки.       — Знаю, муж навел сводки, мне повторить предыдущий вопрос? Или у вас хорошая память? — Женщина упирается руками в стол, стараясь подавить омегу своим холодным взором. Чужая аура неприятно давит, да и эмоциональный фон все еще не пришел в норму после течки.       — Нет, повторять не нужно. Ваша дочь выбрала меня, а я ее. У нас есть Чанми, — Йеджи тоже поднимается, зеркаля положение старшей. Вскидывает подбородок, стараясь держать планку на уровне.       — Чанми не ваша дочь, это ребенок от Дасоль, — эта фраза режет больнее ножа, проходя по тонким струнам души и, напрочь, разрывая их. Глаза невольно начинают щипать, а ладони сжимаются в кулаки. Рыжеволосая делает короткий вдох, после выдыхая.       — Я люблю ее, как свою. Дасоль ушла, так почему, Вы упоминаете ее? — Парирует омега, даже не подозревая, как сильно ее ранят позднее. Их перепалка напоминала ментальный бой на мечах, каждая попытка заблокировать атаку, лишь приносила неприятности.       — Потому что Дасоль была лучшей партией для Рюджин. Она была ухоженной, чистоплотной, у них не валялось невесть что по комнате. — Ядовито цедит старшая. — Если бы моя дочь была вами заинтересована, то наверняка бы сделала предложение, а не ходила вокруг да около!       — А может у них ничего не «валялось», потому что ничего и не было? — Огрызается младшая, ощущая болезненный удар от последней фразы, что сорвалась с чужих уст. Женщина ахает, с громким: «хамка!». — Не отстаю от вас, — гордо выдает Хван.       — Какой у вас мерзкий грязный язык! — Взвивается старшая. — Вы вообще, не имеете права так говорить, я в отличие от вас, родила и воспитала прекрасную дочь! Вы и этого не можете сделать!       — Мам! — Голос Рюджин вырывает Йеджи из ступора, она оборачивается, ощущая, как боль в груди становится лишь больше, а слезы уже катятся по щекам. Шин стоит в дверном проеме, злобно нахмурив брови, в своем привычном деловом костюме. Яркий аромат цитруса заполоняет помещение, а давящая аура альфы заставляет всех замолкнуть. Та явно запыхалась, держится за дверной косяк, метая взглядом молнии. Неприятный рык лишь сильнее давит на сложившуюся обстановку.       Хван проходит мимо, быстро выбегая из помещения, не желая признавать проигрыша. Она не может остановить слезы, что градом скатываются по лицу. Громко хлюпает носом, истерично закрывая дверь в комнату и забираясь на кровать и прячась под одеялом. Ногами спихивает игрушки, чертыхаясь, сжимается комочком, стараясь спрятаться. Омега слышит рычание, которое раздается из кухни, громкий звон бьющейся посуды и ругань. Йеджи трясет, она сворачивается, поджимая ноги и обнимая их. Рваное дыхание прерывается рыданиями, Хван свободной рукой сжимает простынь, впиваясь в нее и норовя порвать все в клочья. Ей задели все болезненные места, нагло атаковав именно туда, зная, как это быстро выведет ее из колеи.       — Иди ко мне, — дверь закрывается и родной аромат цитруса окутывает тело. Рюджин забирается на кровать, на самый край, прижимаясь к спине старшей. Мягко гладит, осторожно стягивая одеяло. — Девочка моя, — зовет альфа, пока Хван двигается, позволяя той устроиться рядом и после сама забирается на брюнетку, хлюпая носом и дрожа. Рюджин обвивает ее талию, покрывая лицо невесомыми поцелуями, не позволяя Йеджи спрятаться в ее шее. Шин шепчет успокаивающие слова, поглаживая.       — Я хуже Дасоль, — прерывисто произносит рыжеволосая, все еще дрожа. Альфа протяжно выдыхает, прикрывая глаза, а после, ощутимо кусает за шею, заставляя омегу замереть. Чужое сердце галопом бьется в груди и Шин не отпускает кожу, все еще цепляясь клыками.       — Никогда, не говори таких вещей, ясно? — Цедит Рюджин, зализывая рану. — Даже не думай. Вы с ней разные, — Шин утирает большим пальцем слезы, заглядывая в кошачьи глаза напротив. Йеджи хочется плакать лишь больше, видя безмерную любовь и преданность в темном взоре. — Я люблю тебя.       — Твоя мама…       — Да черт бы с ней, она иногда как скажет что, так реакция одна — провалиться сквозь землю. — Шин целует в щеку, она всем телом ощущает невысказанные вопросы, а потому ластится, языком все еще зализывая новый укус. — Прости, что не было рядом. Мне отец написал, я сразу сюда рванула. Там и Чанми со своего планшета мне пыталась объяснить, что происходит. Я не знала, что они приедут, — Шин завлекает ее в поцелуй, поглаживая талию.       — Ты не виновата, я не маленькая, а растерялась словно школьница, — выдыхает Хван.       — Ты ведь задумалась о словах моей матери, да? Только не говори, что начала сомневаться во мне, — альфа делает обиженный тон. Йеджи поджимает губы, подыскивая слова. Не знает, как объяснить, что за неведомый страх поселился в груди. — Милая, — зовет Шин, а после сдается, качая головой. Она мягко толкает омегу, чтобы та слезла с нее, поднимаясь с кровати. Йеджи садится, поджимая ноги к груди и испуганно глядя на спину младшей, что подходит к шкафу, начиная там рыться. Хлюпает носом, не понимая, чего добивается брюнетка.       В воздухе не витал аромат злости или обиды, запах цитрусов отдавал спокойствием и домом. Шин копошится, забираясь в карман одного из висящих пиджаков, а после разворачиваясь на пятках и подходя к кровати.       — Я хотела продемонстрировать свои намерения, немного позже, в другой атмосфере, хотя бы с цветами, — Шин присаживается на край кровати, протягивая темную бархатную коробочку. Открывает ее кончиками пальцев второй руки, и Хван заходится новой волной рыданий, попросту обрушиваясь на альфу, обнимая и пряча свое лицо в шее. — Станешь моей женой? — Шепчет брюнетка, но омега не находит сил ответить, попросту сжимая ткань рубашки, всхлипывая.       Хван переполняют различные эмоции, от негативных, до безумно радостных, словно борясь за главенство. Йеджи не привыкла так много плакать, да еще и навзрыд, показывая всю свою слабость. Рюджин откладывает коробочку на тумбочку, обнимая девушку за талию и сама падая на спину и утаскивая старшую за собой.       — Девочка моя, — довольно шепчет Рюджин, целуя в висок. Рыжеволосая покусывает ее шею, громко мурча, так она показывает свое недовольство и одновременно радость.              От такого эмоционального перепада, омега вскоре засыпает, утомившись. Шин осторожно выбирается из-под нее, кладя подушку под голову старшей и накрывая одеялом. Оглядывает полумрак комнаты, качая головой. Стоит прибраться, как только Йеджи проснется.       Рюджин выходит, устало потирая переносицу, она видит бардак на кухне, который устроила сама же, впав в ярость. Она проводит рукой по волосам, зачесывая их и оглядывая потери. Не так уж и много вещей пострадало. Женщина принимается наводить порядок, поднимая поваленные предметы интерьера, качая головой. Чанми осторожно выходит из комнаты, закрывая дверь. Она уже переоделась в домашнюю футболку с шортами, присаживаясь и поднимая большой осколок тарелки. Оглядывает, поджимая губы и после подходит ближе, касаясь бедра матери и протягивая ей.       — Мамочка плохо себя чувствует? — Хлюпая носом спрашивает малышка. Рюджин забирает осколок, откладывая его в раковину и присаживаясь возле дочери. Мягко гладит ее по темным волосам, вытирая слезы. Все же, в поведении, они с Йеджи были похожи.       — Да, ей нужно немного отдохнуть. — Мягко произносит старшая, стараясь натянуть на лицо улыбку. — А ты чего расплакалась? Принцесса, тебя напугали? — Шин прижимает дочку к себе, позволяя той уткнуться в шею. Гладит ее по макушке, целуя в висок.       — Почему бабушка начала кричать на мамочку? Почему бабушка так против? — Хныча спрашивает девочка. Рюджин лишь обнимает ее крепче, поднимая на руки и покачивая, как в детстве. Будучи малышкой, Чанми была той еще липучкой, начиная капризничать каждый раз, как ее клали в кроватку или сажали играть одну. Вопрос, который задала эта маленькая смышленая омега, на самом деле актуален, только вот, какой ответ на него дать. Как объяснить ребенку то, что происходит в их семье. Кажется, будто Чанми перенесла уход Дасоль спокойней, чем мать старшей.       — Они немного повздорили, но думаю, они могут помириться. — Рюджин выдыхает, бодая головой дочку. — Давай я приберусь, а потом мы вместе приготовим нашей любимой мамочке ужин, что думаешь? — Предлагает альфа, видя, как темные глаза ребенка загораются счастьем. Она активно кивает. Стирает ладошками слезы, хлюпая носом.       Рюджин довольно усмехается, усаживая дочь на столешницу, а сама, принимаясь за уборку активней. Осколки собирает, сваливая в ведро с мусором, перед этим, плотно обернув их тканью. Напевает под нос мелодию, проходя мокрой тряпкой по столу, стирая остатки. Бережно ставит на место салфетницу, после чего довольно оглядывает пространство.       — Давай сделаем мамочке что-то вкусное, — хлопает в ладоши девочка, качая ногами. Шин согласно кивает, целуя дочку в лоб.       — Хорошо, тогда может лазанью? Легко и вкусно, а еще сделаем что-то сладкое. — Рюджин задумывается, хмуря брови и не зная, что бы лучше приготовить.       — Вишневый пирог! — Громко восклицает Чанми. Женщина смеется, а после кивает. Что-что, а Йеджи и малышка были без ума от него.       — Понадобится много слоеного теста. — Заключает старшая, а после кивает на дверь. — Пойдем в магазин, светлячок.       

***

      Йеджи просыпается, ощущая нервное покалывание на кончиках пальцев. Поднимается, кутаясь в одеяло, тело кажется до одури тяжелым, неподвластным к контролю. Да и голова предательски гудит, от произошедшего, что кажется каким-то кошмаром. Не так она представляла себе первое знакомство с родителями любимой девушки. Хван потягивается, оглядывая кровать, на части которой все еще валяются игрушки. Закусив губу, женщина поднимается, лениво потирая глаза и не выпуская второй рукой одеяло, что было накинуто на плечи, начинает торопливо убирать их в ящик тумбочки. Поднимая и те, что валялись на полу и делая в голове пометку о том, что стоит их помыть. Щелкает замком, чтобы любопытная Чанми не влезла сюда. Тяжелый вздох срывается с губ.       Она смутно помнит на каком моменте уснула, лишь приятный запах цитруса, обволакивающий ее тело. Йеджи слабо передвигает ногами, подбираясь к своей части тумбочки, видя, что та самая коробочка не была ее сном. Слабая улыбка трогает ее губы, а на глазах вновь скапливается влага. Все же, она не ошиблась в своем выборе. Рюджин — та, кто ей нужна.       Хван опускает одеяло на кровать, нехотя разлучаясь с приятным теплом. Тянет ручку двери на себя, открывая и выходя в коридор, где царил мрак. Неспешно вдыхает полной грудью, яркий запах выпечки и чего-то, наверняка, вкусного, сразу пробуждает мозг, заставляя рецепторы откликнуться.       — Мамочка! — Чанми первая оборачивается, стоит старшей войти на кухню. Маленькая омега тут же спускается со стула, подбегая и накидываясь с объятиями. — Тебе не хорошо? — Встревоженно спрашивает ребенок, на что Йеджи лишь ласково целует ее в макушку, стараясь успокоить. — Мы с мамой приготовили тебе много-много вкусного! — Гордо заявляет девочка, довольно улыбаясь.       — Правда? — Хван гладит ее по макушке.       — Правда, — Рюджин подходит ближе, когда старшая поднимается, улыбаясь. — Голова болит? — Осведомляется Шин, видя положительный кивок. Усаживает рыжеволосую за стол, что наполнен разными вкусностями, от которых текут слюни. — Чанми, тебе скоро ложиться спать.       — Но, мам! — Ребенок капризничает, складывая руки на груди.       — Давай, двадцать минут на просмотр мультиков перед сном. — Чанми кивает, беря тарелку с куском вишневого пирога, она быстро убегает, так, что только пятки сверкают.       Йеджи усмехается, неловко ерзая на стуле и впервые ощущая квартиру так, будто это чужое пространство, место, где ей будут совсем не рады. Клык неприятно впивается в губу, норовя прокусить, чертовы нервы никак не унимаются, продолжая терзать женщину страхами и опасениями. — Я ощущаю твой запах, милая, и прекрасно вижу нахмуренные брови. — Чужие тонкие пальцы мягко убирают длинные рыжие волосы на одну сторону. Альфа целует ее в шею, ставя перед носом кружку с ароматным зеленым чаем и кладя на край таблетку. — Ты надумываешь себе то, чего нет.       — А может быть, она права, — тихо мямлит омега, ощущая прохладу. Закидывает на язык таблетку, запивая ее чаем и все еще напряженно сидя за столом. Даже аппетит пропадает, ведь тема совсем не та, когда хочется довольно наслаждаться вкусным домашним ужином. — Наверное, Дасоль была бы лучшей парой для…       — Я приготовила тебе ванну, —прерывает ее Шин, касаясь плеча. — Там аромо-масла и много другого. Чанми сама выбирала бомбочку, она опиралась на твои предпочтения.       — Спасибо, — Йеджи поднимается, отодвигая стул, а после уходит в ванную, все еще молча, опустив голову вниз, словно провинившийся ребенок. Женщина еле сдерживает улыбку, видя что младшая сделала все так, как она любит. Свечи, аромо-палочки, все что нужно для полного расслабления. Только вот кажется, именно здесь, в полной, теплой ванне, Хван окончательно тонет в своих мыслях, оставшись один на один с ними. Проигрывает по полной, ощущая бешеное давление со стороны мыслей.       Возможно, всему виной то, что она не успела прийти в себя после течки, а перед ней и после, эмоциональный фон становится уж очень неустойчивым. Подверженным любым психологическим натискам, даже незначительным. Именно потому, многие альфы могли запросто сломить омег, заставить подчинятся насильно. Йеджи поджимает ноги ближе, водя по коленям пальцами, осторожно задевая короткими ноготками.       Разве она не заслуживает счастья? Может, недостаточно страдала? Как далеко заходили ее отношения? Переспать раз, два, три, и все, конец. Бесплодная омега — обуза, а что нужно делать с лишним грузом — выкидывать. Так и с Хван. Ее выкидывали, каждый раз, каждый божий раз, стоило ей признаться в том, что она не сможет родить. Разве это так важно? Конечно, для многих альф, продолжение рода — главная задача, только вот, где же та любовь, как в сказках, где люди готовы пойти на все, чтобы быть вместе. Почему все так сложно?       Йеджи прикрывает глаза, отклоняясь назад и ложась на бортик в ванной, позволяя телу расслабится в воде. Вот только, тревога никуда не улетучивается. Мать Рюджин настроена серьезно, да и к тому же, как Хван смотреть ей в глаза, после всего случившегося. Ей стыдно, страшно, неловко, она боится. Из-за чертовой тревоги, сердце бьется как сумасшедшее, лишь больше нагоняя мнимый страх потерь. За все года, случалось многое, от до одури болезненных моментов, так и до жути приятных. Казалось бы, все хорошо, с чего начинать тревожиться, будто бы нет почвы, только вот, липкое чувство беспомощности перед напором чужого родителя все же было. Да, Рюджин не маленькая девочка, уже давно, вот только это никак не мешало и так нестабильному эмоциональному состоянию, придумать очередную страшную картинку в голове, рисуя образы настолько правдоподобно, что хотелось сжаться в комочек, спрятавшись где-то в чертогах разума, и не позволяя самой себе грызть остатки спокойствия.       Как назло, именно в такие моменты, вспоминаются те мелкие случаи, которые, казалось бы, стоит пропустить мимо глаз и ушей. Например, случай в клинике. Взрослый мужчина, что привел своего сына на осмотр, долго изучал Йеджи, она даже спиной ощущала чужой пытливый взор, что прожигал в ней дыру. Как оказалось, не зря. Ведь то, лже-кольцо, которое носила до этого, старшая сняла, решая, что наступит тот день, когда оно сменится настоящим, а потому, пальцы были пусты. Это-то и привлекло мужчину альфу, что после приема попросил сына выйти, дав купюру и отправив к автомату, чтобы тот купил себе что захочет, а сам, встал перед столом, облокотившись руками и как бы нависая над Хван, что не на шутку испугалась.       В тот день, мужчина пригласил ее на ужин, подметив, что женщина свободна. Его не смутил запах цитруса — альфы, который доносился от старшей, также как и метка на шее. Видите ли, он подумал, что это лишь призраки прошлого. Мол, Хван попросту не убрала след уже бывшего партнера с кожи, а потому остался запах. Объяснял он свои мыслительные процессы простым отсутствием кольца на безымянном пальце.       И коллеги на работе не раз цепляли ее за больное, напоминая их разницу с Рюджин. Как минимум в том, что Шин зарабатывала раза в 3 больше, умело руководя большими проектами, за которыми иногда сидела ночами, пока Хван одиноко лежала на кровати, не в силах уснуть. Сейчас приходит осознание того, что это все надуманное, не более, злая шутка эмоций, которые подпитываются лишь той злостной фразой.       Йеджи лениво принимается за процедуры, понимая, что уже достаточно проторчала в ванной. Кажется, если она продолжит здесь сидеть, то лишь больше надумает, нежели расслабится. Даже стоя под душем, мысли продолжают терроризировать ее. Такая глупость, загоняться на пустом месте. Казалось бы, она уже давно переросла это, смогла справиться, вот только, видимо, это было наваждение. Из-за слов матери Шин, казалось, будто то кольцо, что приподнесла ей младшая, не более чем самая болезненная шутка или вынужденное действо. Может ли такое быть?       Страхи усиливаются, ведь выйдя из ванной, Йеджи осознает, что Шин дома нет. Ни записки, ни смс, ничего. Как, впрочем, и ее пальто, что обычно висело на вешалке рядом. Чанми мирно спала в кровати, обнимая игрушку и мило сопя, кажется она совсем ни о чем не тревожится, все же, быть ребенком это правда прекрасно. Нет никакой суеты, вечной проблемы выбора, страхов потерь. Тогда ты еще не осознаешь все сложности жизни, тебя не заботит заработок, социальный статус партнера и ваши проблемы. Ты просто живешь, наслаждаешься жизнью, улыбаешься и падаешь, разбиваешь коленки, зная, что придет тот, кто обработает тебе их, наклеит пластырь и вот ты снова бежишь играть с друзьями, ощущая прочную опору под ногами. Вот только, стоит стать старше, все уже не так просто. Твои падения становятся куда болезненней и уже не всегда будут те, кто помогут залатать раны, иногда приходится делать это самому.       Еще сложнее, осознавать, что твои тревоги, страхи и эмоции, все это — те болячки, что ты причиняешь сам. Будто бы толкаешь себя на асфальт, заставляя упасть.       И еще страшнее, когда в жизни словно все начинает указывать на то, что твой выбор — ошибка. Когда после ссоры, ты слышишь то, что поторопилась, выбор должен был быть другим.       — Черт, — Йеджи устало осаживается в гостиной, кутаясь в плед и шмыгая носом.       Кажется, сейчас судьба играет с ней злую шутку, подбрасывая сомнения в разгорающийся костер паники. Еще и Рюджин как назло куда-то ушла, а может и вовсе уехала. Наверняка та разговаривала с родителями, пока Хван позорно сбежала в комнату, прячась под одеялом и надеясь, что это скроет то, как сильно зацепили ее слова женщины. Как бы она не хотела свести их на нет, все нутро кричало о том, что проблем не избежать. А доставлять проблемы Рюджин — еще страшнее. Она и так прошла многое, получила много боли, еще и осталась одна с ребенком на плечах. Хван явно не хочет становится той точкой преткновения, когда семья Шин развалится из-за нее.       Слезы предательски катятся по щекам вновь, оставляя за собой влажные дорожки. Хван поджимает губы. Она ведет себя явно по-детски. Иногда это нужно всем. Сложно постоянно быть взрослым, это безумно утомляет. Рациональный подход — правда хорош, вот только, сейчас, на пике эмоций, совсем не до него. Категоричность уходит на второй план, превращаясь скорее во врага, нежели союзника.       Приходится включить на фон телевизор, чтобы хоть немного отвлечься от пугающих картинок в голове. Йеджи не может знать, существует ли карма, или судьба, а может она провинилась в прошлой жизни. Может поэтому ей так не везет в любви, ведь сейчас, ощущая рану, она этим самым причиняет боль и Шин, которая вовсе не при чем.       По каналу крутят какую-то дораму, которую женщина старается смотреть, пытается вникнуть в сюжет, но каждую секунду возвращается к тому, откуда начинала. Ее родители тоже горели желанием познакомится с Рюджин, вот только из-за нового проекта, младшая постоянно была занята. Она успевала уделять время лишь им с Чанми.       Поездки в больницу, подготовительные занятия Чанми, чтобы подготовить ее к школе, горящие сроки и целый офис сотрудников. Хван не злилась на нее, но вот родителям было куда сложнее объяснить, почему такая, по словам дочери, хорошая альфа, все еще не узаконила отношения. Да банально, не явилась на знакомство. Сестра старалась отстаивать Шин, ведь мельком видела ее, у машины, но когда отец начал судить все со своей стороны, то тут уже было бесполезно что-то предпринимать. Он не любил все эти «судьбоносные» встречи. Он был человеком практики и науки. Предпочитал опираться на факты, нежели придуманные отговорки. Еще его очень смущал факт наличия дочери у Шин, ведь по его мнению, если альфа уже имеет связь с другой омегой, а уж тем более ребенка, то не стоит вмешиваться в это. Мол, раз решилась завести ребенка и осталась брошена, это означает, что альфа — никакая. Не стоит полагаться на того, кто так опрометчиво идет на большие шаги с партнером, который явно не хотел детей. И какие бы доводы не приводила старшая, все было бесполезно.       Проходит еще как минимум час, прежде чем слышится шорох ключей и щелкающий замок. Йеджи молчит, когда чужие шаги раздаются совсем рядом, где-то в коридоре. Шин заходит в их спальню, а после идет к ней.       — Йеджи? — Зовет альфа, ощущая нервозность что исходила от старшей. — Ты плачешь? — Хван молчит, опомнившись, начинает стирать рукой предательские слезы, что хотят с новой силой потечь из глаз. — Эй, — Шин обходит ее, встревожено заглядывая в глаза. — Милая, что случилось?       — Куда ты уходила? — Женщина отводит взгляд, ощущая легкий, почти неощутимый запах чужих духов. Рюджин никогда не пользовалась чем-то сладким, а потому, заметить разницу было не сложно. Та хмурит брови, а после осторожно вытягивает руку из-за спины, показывая букет роз.       — Глупая? — Шин садится перед коленями старшей, касаясь прохладными после улицы пальцами. — Я хотела поднять тебе настроение, а цветочные, особенно круглосуточные, попробуй еще найди. Пришлось прокатиться, — альфа держит букет алых роз.       — Зачем? — Глупо спрашивает старшая, все еще дуясь. Кажется, она сама запуталась в эмоциях, теперь отыгрываясь на альфе, что ничего не понимала.       — Потому что люблю, — серьезно отвечает Рюджин, проводя пальцами по бедру и после забираясь выше, нежно цепляя чужую ладонь и мягко касаясь ее губами. — Разве нужны еще какие-то причины для того, чтобы подарить тебе цветы?       — Не знаю, — честно отвечает Йеджи, тупя взгляд и поджимая губы.       — Я знаю, — уверено произносит младшая, она откладывает букет на край дивана, вытягивая коробочку вновь. — Все еще не так официально, но знаешь, мне не важно место и то, как я это делаю. Я просто хочу сделать все сейчас, потому что я даже так вижу твои страхи. — Шин гладит ее ладонь, привлекая внимание.       — Хван Йеджи, станешь моей женой? — Старшая лишь кивает, все же не удерживаясь от волны слез. Рюджин мягко держит руку, одевая тонкое серебряное кольцо с мелкими светлыми камушками на палец, старясь не показывать как дрожат ее собственные руки.              — Так неохотно кивнула, — смеется младшая, поднимаясь и садясь рядом. Омега лишь хлюпает носом, проклиная свою эмоциональность на чем свет стоит, забирается на ноги Рюджин, позволяя себе быть уязвимой. Укрывает пледом обеих, пока руки младшей окольцовывают ее талию. Йеджи тычется носом в шею, прижимаясь ближе всем телом, ощущая успокаивающий запах цитруса.       — Я люблю тебя. — Шепчет на ухо, все еще хныча, словно большой ребенок. Рюджин поворачивает голову, встречаясь с рассеянным, но до жути искренним взглядом карих глаз. Улыбка расплывается на ее лице, демонстрируя милые ямочки. Брюнетка ласково целует, неторопливо сминая губы и поглаживая талию.       — Я думала, ты потратила все слезы, а нет, еще осталось, — смешливо тянет Шин. Она позволяет девушке забраться на свои бедра, сжимаясь и ластясь к шее. Знает, как необходима омегам ласка и забота в этот период, а потому гладит ее по голове, пальцами водя по рыжей шевелюре. Рюджин ведет нежными поцелуями по шее, ласково касаясь метки, что уже давно зажила. Пальцы сами вырисовывают на бедре узоры, пока Хван тихо всхлипывает. — Нам нужно съездить в больницу, совсем скоро. И устроить ужин с родителями.       — Я не понравилась твоей матери, — напоминает рыжеволосая. Шин ласково целует в щеку, позволяя старшей расслабиться в ее руках.       — Ты нравишься мне, а это главное, да и это просто неудачная первая встреча. Уверена, она еще изменит свое мнение о тебе. Вам нужно узнать друг друга, да и я встречусь с твоими родителями. — Шин пожимает плечами. — Может быть и я им не понравлюсь.       — Ты не можешь им не понравится, ты прекрасна, — отмахивается Йеджи, целуя шею. Рюджин млеет от подобных проявлений привязанности, особенно слыша мурлыканье возле уха.       — Вот и узнаем, как думаешь, лучше собрать их сразу вместе или раздельно? — Размышляет вслух женщина. — Просто, объективно, с нашими графиками, бытом и делами, времени у нас не так много. Нужно так много успеть, а потому, стоит не откладывать на «потом».       — Угу, можем на следующих выходных, как раз разберемся с половиной дел. А я начну следующий курс. — Предлагает старшая. Рюджин соглашается с ней, решая, что это лучшая идея.       — Досмотрим и спать, тебе нужно восстановиться. Тебе нельзя много нервничать, это же тоже сказывается на лечении, — напоминает младшая, пока Йеджи лишь тихо мурлычет, крепче обнимая брюнетку.

***

      Дни летят так быстро, что Хван не успевает и моргнуть, как вновь оказывается в больнице. Только вот быть здесь в качестве пациента она не любит. Томительные ожидания результатов всех анализов, доводят до ручки, даже с учетом того, что оставшийся день она проведет дома.       Рюджин сидит рядом, крепко держа ее за руку, переплетя пальцы. Ее запах сейчас успокаивает старшую, что нервно дергает ногой, устроившись на стуле в коридоре, возле одного из кабинетов. Там ее лечащий врач, что курирует весь процесс.       — А, вдруг, там все плохо? — Не выдерживает Йеджи.       — А может нет, накручиваешься зря, сейчас узнаем. — Рюджин поднимает их руки, целуя тыльную сторону ладони, ненадолго задерживаясь. Врач выходит, приглашая их. — Пойдем, милая, я рядом с тобой, — спокойно напоминает Шин, поднимаясь и помогая это сделать Йеджи, что трясется.       В большом кабинете ничего не изменилось, все также в противно голубовато-белых тонах, большой стеллаж с кучей книг. Сам мужчина уже расположился на своем кожаном кресле, расправив плечи. Перед ним лежит множество папок, судя по всему важных. Он указывает на стулья перед ним, прося присесть.       — Там все плохо, да? — В лоб спрашивает Хван, занимая свое место. Рюджин усаживается рядом, поправляя лацканы темного пиджака.       — И вам добрый день, Госпожа Хван и Шин, — кивает он буднично, поправляя очки на носу. Он хмурит брови, поднося к лицу какой-то лист, судя по всему с результатами. — Результаты у нас есть, при чем положительные. На удивление ваш организм с легкостью принял терапию, а потому, можем попробовать чуть ускорить процесс. Я напишу вам список лекарств, вы водите машину? — Осведомляется он.       — Нет, — коротко отвечает Хван.       — Тогда перечень противопоказаний такой. Никаких спиртных напитков, курения, любых чрезмерных нагрузок. Первые дни может быть легкое недомогание, но так как вы омега, процесс регенерации пройдет также быстро. — Врач что-то быстро записывает на чистом листке, сверяясь с экраном ноутбука. — Все рекомендации пропишу снизу. У вас низкий показатель сахара, а еще стоит поставить пару капельниц, для общего состояния, я назначу процедурный кабинет и дни, в которые вы можете прийти. В целом пока прогноз положительный, шансов стало значительно больше. — Он улыбается, поднимая голову. Мужчина размашисто записывает все необходимое, после протягивая.       — Курс рассчитан на 3 месяца, после которого, если все пройдет без осложнений, мы проведем операцию. А дальше, увлекательный период реабилитации. — Заканчивает врач. — Если будут какие-то ухудшения, незамедлительно сообщите об этом.       — Благодарю, — кивает Хван.       — Ах, да, в течку никаких проблем не было? — Осведомляется мужчина.       — Нет, все как всегда, — смущенно улыбается Йеджи, беря Рюджин за руку. Он кивает.       — Тогда, надеюсь все пройдет хорошо, берегите себя, — прощается врач, позволяя им уйти. Стоит двери закрыться, как рыжеволосая облегченно выдыхает. Рюджин тихо смеется с подобной реакции.       — Кажется, нам не помешает отпраздновать успешное завершение курса и начало очередного, — предлагает Шин, идя рядом с омегой. — Как насчет семейного вечера, приготовим что-то вкусное, заодно тихо отпразднуем помолвку.       — Я думала ты захочешь пригласить Рён, — признается Йеджи. Рюджин усмехается.       — Ты хорошо меня выучила, я думала, но не знаю, захочешь ли ты…       — Рюджин, все хорошо. Я не против посидеть и развеяться в приятной компании. Так что, приглашай. Она же там девушку нашла? — Йеджи довольно заглядывает в глаза Шин, что смеется, кивая.       — Да-да, без ума от нее, вот, есть стимул познакомиться. Хочешь дома побыть или в ресторан? — Йеджи отмахивается, мол, к чему лишние траты. У них и так большая квартира, да и всем будет проще посидеть в спокойной обстановке. — Тогда на работе поговорю об этом с Черён, думаю она оценит. Чанми сегодня на подготовительных занятиях.       — Я заберу ее, — вызывается Йеджи. — Тебе нужно же все решить с проектом, не отвлекайся. А вечером приедете с Черён на ужин. — Успокаивает рыжеволосая. Она осторожно поглаживает плечо.       — Завезу тебя, после поеду в офис. — Решает Рюджин. — Заедем по пути в аптеку? — Предлагает Шин. Йеджи пожимает плечами, садясь в машину. — Ты завтра работаешь?       — Да, — невесело усмехается старшая. — Чувствую буду там допоздна. Ну что, поехали, — подмигивает, омега, видя ответную улыбку.

***

      Йеджи добирается до здания, оглядываясь. Проходит внутрь, стараясь унять сердцебиение. Она впервые забирает Чанми сама, а потому не была знакома с другими родителями. Здесь в небольшом помещении, перед классом, где учат детей подготовительным предметам, чтобы тем было проще адаптироваться к школе, довольно душно. Йеджи оглядывает собравшихся, сдерживаясь от присвистывания. Женщины сидят как одна, в роскошных шубках, с длинными цветными ноготками, еще и на больших каблуках. Омеги явно знают себе цену, они лишь горделиво оглядывают новоприбывшую. Хван занимает место у подоконника, оглядывая коридорчик. Еще 5 минут и занятие закончится. У малышки была усложненная программа, а потому несмотря на недолгий учебный день, она все равно уставала.       Они долго совещались, выбирая направление ребенку. Рассмотрели несколько учреждений, разобрали от и до представленные варианты, решая, что лучше будет выбрать именно это. Чанми была смышленой девочкой, хотя иногда еще путала значения слов, особенно если те были длинные или незнакомые. Нахватавшись от Рюджин таких фраз как: «тендер», «инвестор», «экономия», малышка вечно старалась применить их. Правда успехов в этом деле не было, а потому у них было много забавных моментов.       Например, один раз, Йеджи застала малышку, которая игралась в комнате, рассадив игрушки. Она накинула на себя плед, гордо подняв голову и ходя между ними, ругая. Хван не сдержалась, засмеявшись, когда услышала: «мы проиграли тендер!». Она сказала плюшевым мишкам это с таким укором, поправив темные волосы, что было сложно не понять, чья она копия. Малышка очень любила играть, представляя, что это она управляет компанией. Строила из конструктора домики, рисовала подобие чертежей, на манер тех, что видела в кабинете мамы.       — Мамочка! — Из приятных воспоминаний рыжеволосую выдергивает Чанми, что выбежав из комнатки, набросилась с объятиями. — У меня хорошая оценка! Смотри, я нарисовала бабочку! — Хвастается малышка, вызывая улыбку у старшей, что присаживается рядом, ласково стирая с щеки остатки акварели. Прямо как Рюджин, что, когда засыпает на своих чертежах, после просыпается со следами чернил.       — Лучик, ты очень талантливая, умничка, — хвалит Хван, целуя в висок. — Повесим на холодильник, думаю маме понравится. А почему бабочка такая… Геометрическая? — Девочка хмурит бровки. — Ну, в плане, сделанная из фигур, а еще на крылышках у нее вот эти полосочки? — Объясняет Йеджи, всматриваясь в рисунок.       — Это не просто бабочка! — Восторженно говорит девочка. — Это домик в виде бабочки, — она горделиво улыбается, тыча пальчиком. Йеджи заливисто смеется, обнимая ребенка. Ерошит темную шевелюру, поправляя челочку.       — Тогда, твоя мама и вовсе от счастья с ума сойдет, пойдем домой, лучик? Хочешь чего-то? — Помогая застегнуть куртку, спрашивает старшая, бережно укутывая Чанми. Та задумывается, дуя губки.       — Хочу раскраску, — подумав решает девочка. Йеджи кивает.       — Тогда, зайдем в магазин по дороге, давай спрячем твой рисунок в портфель, — Хван снимает рюкзак с плеч девочки, аккуратно складывая туда творение, а после застегивая.       Чанми взявшись своей ладошкой за руку Йеджи, довольно вышагивает по асфальту, подпрыгивая и сумбурно делясь впечатлениями. Она жаловалась, что ей не нравится считать на палочках, ведь она прекрасно справлялась при помощи пальцев. А еще малышка не понимала, почему многие другие дети были такие странные. По крайней мере, это с ее слов.       Ее напрягало, как те старались получить лучшие оценки, а сами ходили с невеселыми лицами. Они даже бабочку старались нарисовать прямо как на картинке, которую им показала учительница. Йеджи была старше, а потому понимала причину такого поведения. Она невольно зацепилась взглядом за то, как многие другие матери реагируют на своих детей. Многим было откровенно плевать, они лишь взяли их под руку, даже не слушая, выводя из здания. Дети любознательные, им нравится исследовать мир, копировать родителей, а от такого паттерна поведения и образуются подобные истории. Ребенок стремится за старшими, хочет внимания и поддержки. Они делают все, что в их силах, чтобы их заметили хоть где-то, чтобы ими гордились. Объяснять это Чанми еще рано, Йеджи лишь гладит ее по темной макушке.       — Мамочка, как думаешь, я им нравлюсь? — Спрашивает Чанми, пока выбирает раскраску. Хван удивленно поднимает брови. — Ну, другие смотрят на меня так странно. Они сказали, что я глупая, когда нарисовала бабочку так.       — Ты не глупая, Чанми-я, — теплая ладонь успокаивающе гладит ребенка. — Ты смотришь на мир с другой стороны, в этом нет ничего плохого. Иметь отличную точку зрения не плохо, главное не бояться ее отстоять. Твоя мама тому пример. Она не рассказывала тебе о том, как в нее не верили, но она все равно основала свою компанию? — Чанми удивительно открывает глаза, отрицательно мотая головой. — Тогда выбирай раскраску, а после пойдем домой и я тебе расскажу. Твоя мама удивительная.       Пока они бредут домой, Хван неспешно рассказывает то, о чем слышала от самой Рюджин. Та долго металась, пробовала различные работы, заработки, даже баловалась ставками на спорт в какой-то период жизни, о чем она умело умалчивает при ребенке.              Ей и так в лексиконе хватает много ненужных слов. Йеджи упоминает как Шин не раз опускала руки, но все же нашла в себе силы, протиснувшись на не самый радушный строительный рынок, выводя компанию с нуля на высокую планку. Девочка задает множество вопросов, на которые Хван старается найти ответы, утоляя любознательность ребенка.       Уже дома, Чанми, помыв руки и быстро переодевшись, сразу прибежала на кухню, где уже вовсю хозяйничала старшая. Она успела позвонить Рюджин, убедившись, что все в силе, а потому, самое время было приготовить что-то вкусное.       — Мамочка, я кушать хочу, — девочка дергает ее за фартук, заставляя отвлечься от нарезки овощей. Отложив все в миску, Йеджи моет руки, кивая.       — Суп будешь? — Девочка дует губы. — Хорошо, а вишневый пирог? — А вот тут темные глазки малышки загораются, она активно кивает головой. — Моя девочка. — Смеется Йеджи, доставая ей кусочек из холодильника. Разогрев лакомство, она ставит тарелку на стол, но девочка, поблагодарив и поцеловав в щеку, убегает с ней к телевизору. Ну точная копия Рюджин.       К вечеру стол уже сервирован всем чем можно. Йеджи расстаралась, приготовив и десерты в прозрачных маленьких вазочках, и мясо с салатами. Запеченные овощи, различные закуски, которые разложила в небольшие тарелочки. Рюджин попросила поставить пару бутылочек соджу в холодильник, что Хван и сделала.       Она сильно нервничает, ожидая гостей. Носится туда-сюда, проверяя все в который раз, оглядывая себя в зеркало в коридоре и стараясь понять, не переборщила ли.              Старшая нанесла легкий макияж, подчеркивая глаза и выбрала простое, но не менее красивое платье. Оно обтягивало ее тело, подчеркивая фигуру. Волосы женщина решила завить, распуская и позволяя волнами спадать по плечам.       — Мамочка ты очень красивая! Мама точно забудет про работу! — Уверенно произносит девочка, пробегая мимо и заставляя этой фразой рассмеяться. Йеджи ловит ее, осторожно поправляя воротничок на ее платье, разглядывая довольное личико. — Как думаешь, маме понравится то как мы накрасили ноготки? — Чанми рассматривает свои ручки покрытые разноцветными лаками. Они блестят, переливаясь на свету.       — Она будет в восторге, — убеждает Йеджи, заслышав шуршание ключей. Дверь открывается и Рюджин замирает на пороге. Ее взгляд быстро проходит по двум омегам, задерживаясь на Хван, хищно скользя по изгибам тела. –Рюддон? — Насмешливо тянет женщина.       — А? Я, — Шин поджимает губы стараясь привести разум в порядок, но ситуацию спасает Черен, что высовывается из-за ее спины, приветливо размахивая рукой.       — Йеджи! Привет, дорогая, давно не виделись, — альфа протискивается между застывшей Рюджин и дверным косяком, подходит ближе, обнимая Хван. Приятный запах мускуса окутывает женщину и та улыбается. — Познакомься, это Хонг Мисун, моя девушка, — брюнетка указывает на омегу позади, что вежливо склоняет голову, держа в руках упаковку с тортом.       — Проходите, раздевайтесь, — гостеприимно произносит Йеджи отходя.       — Черен-онни! — Девочка запрыгивает на альфу, повиснув на ее шее. Ли смеется, обнимая ребенка.       — Привет, цветочек, как ты? — Осведомляется женщина, широко улыбаясь. Чанми хвастается платьем и ноготками, получая волну восхищенных возгласов со стороны старших. Рюджин улыбается, проходя наконец в прихожую и приобнимая Йеджи за талию, чтобы притянуть для поцелуя.       — Потрясающе выглядишь, — шепчет альфа на ухо, заставляя сердце в груди бешено биться. — Если ты хотела выбить из меня весь воздух, заставив потерять дар речи, у тебя это прекрасно вышло. — Посмеивается Шин, ластясь.       — Я тоже рада тебя видеть, милая, — довольно произносит старшая, оставляя нежный поцелуй на щеке. Осторожно поглаживает шею ладонью, видя, как блестит чужой преданный взор. — Рюджин-и, у нас ужин.       — Я хочу на ужин лишь тебя, ты мой десерт, — тянет Шин, вгоняя старшую в краску.       — Давай подумаем об этом чуть позже, а сейчас, примем гостей, — Йеджи ласково целует в губы, быстро отдаляясь и переключая внимание на женщин. — Прошу, проходите.       — Ого, это ты так не заморачивалась? — С сарказмом спрашивает Ли. Хван кивает, подходя к холодильнику и вытаскивая оттуда зеленые бутылочки, ставя на стол. — Ох, как славно, что мы на такси.       Чанми недолго сидит с ними, хвастаясь всем своим рисунком-чертежом. Рюджин прикрывает лицо рукой, смеясь, пока Йеджи держит ее за руку, наблюдая за реакцией младшей.       — Сразу видно чья дочка, — шепчет Хван. Рюджин поднимает на нее взгляд, расплываясь в улыбке.       — Да, наша, — Шин тянется, оставляя поцелуй на щеке. — Все так вкусно, Мисун, тебе положить салат? Он как раз с кислинкой, Рён упоминала, что тебе нравится подобное, — вежливо предлагает Рюджин, не замечая, как Йеджи замирает рядом. Эта простая фраза так греет душу, что Хван едва сдерживает слезы. Поджимает губы, набирая в грудь больше воздуха. И ведь Рюджин права. Это их дочка, особенно учитывая, как Чанми уплетает сладости, самостоятельно вытащив небольшую вазочку из холодильника и вооружившись ложечкой.       Черен и Мисун поздравляют пару с помолвкой, пока Ли делится тем, как долго решалась на это Рюджин. Вернее, не столько решалась, сколько выбирала кольцо.              Ломала голову, как лучше преподнести, успев сто раз переволноваться так, что давление поднималось. Йеджи смеется, видя как альфа рядом бурчит, закатывая глаза, не признавая, что волновалась. Чанми еще недолго сидит с ними, после жалуясь на то что устала, а потому рыжеволосая уходит уложить ее, оставляя всех на кухне. Хван алкоголь не пьет, обходится соком.       Они общаются обо всем сразу, начиная рабочими вопросами, заканчивая рассуждениями о том, что нужно слетать на совместный отпуск. Взять хотя бы Чеджу, красиво, да и отдохнуть можно прекрасно. За время разговора, тихая Мисун наконец осваивается, рассказывая о себе больше. Она была руководителем сети кафе, любила животных и, кажется, была на самом деле без ума от Черён, ведь те взгляды, которыми она ее одаривала, говорили о многом.       — До безумия люблю такие вечера, — признается Черён, улыбаясь и поднимая стопку с соджу. — За встречу! — Они чокаются, смеясь. — Йеджи, все блюда безумно вкусные, не поделишься рецептом десерта? — Хван кивает, улыбаясь.       — Завидуешь, да? — Шин хитро усмехается. — Видишь, какая у меня талантливая жена, — она обнимает ее за талию. Черен хмыкает, ложась на плечо своей омеги.       — Моя Мисун ничуть не хуже, ты просто не пробовала ее оладья, объеденье, — хвалится вторая альфа.       — Мне кажется их стоить оставить, у них уже консистенция соревнований, — смеется Хонг. Йеджи согласно кивает.       — Кажется, кому-то надо было меньше пить, потому что работу никто не отменял, — напоминает Хван, гладя плечо Рюджин. Та ластится, целуя в шею.       Они еще недолго болтают, пока две альфы окончательно не начинают переходить на соревнования. От того кто как выпьет стопку, до измерения у кого больше и лучше… Телефон. Мисун мягко тянет Черён к выходу, заказав такси, благодарит Йеджи, прощаясь. В целом от встречи остались лишь положительные эмоции. Мисун помогла с посудой, перемыв большую часть, чтобы не перегружать посудомоечную машину.       Стоит двери закрыться, как Рюджин тут как тут. Она жмется со спины, оглаживая талию и потираясь носом о шею. Чужой цитрусовый запах наполняет грудь и омега тает от касаний, опираясь на стену.       — Рюджин-и, — ласково тянет женщина, осторожно оборачиваясь в чужих руках. Она удобно обнимает брюнетку за шею, устраивая локти на ее плечах. — Давай для начала примем душ.       — Только если ты пойдешь со мной, — Рюджин ведет поцелуями по шее, спускаясь к ключицам. — Это платье тебе так идет. Люблю тебя, — ластится альфа, оглаживая ягодицы и проводя по бедру.       — И я тебя, — омега завлекает младшую в поцелуй, еле сдерживая рвущийся наружу стон. Льнет ближе, растворяясь в приятных ощущениях.

***

      День Х под кодовым названием: «семейный ужин», наступает слишком быстро. Настолько, что Йеджи, уже сидя за столом, все еще не понимает, как оказалась в такой ситуации. Чанми решили не брать, оставили ее посидеть с Черен и Мисун, чтобы, если обстановка накалилась, она в этом участие не принимала, даже косвенное.       Хван опасливо оглядывает собравшуюся компанию, нервно сжимая ладонь Рюджин под столом. Она выбрала темно-алое приталенное платье с широкими рукавами, в то время как Шин решила обойтись стандартным костюмом тройкой, с галстуком под цвет наряда старшей. Брюнетка держится куда уверенней, вежливо разливая вино по бокалам, после берясь за крепкий алкоголь.       — Вы не будете пить? — Удивленно тянет мама Рюджин.       — Я за рулем, а Йеджи решила за компанию, — объясняет Шин, улыбаясь. Они обговорили это заранее, решая, не рассказывать родителям о том, что сейчас омега проходит лечение. Во-первых, это лишнее на первом очном знакомстве, во-вторых, не хватало еще пересудов на эту тему, а лишний стресс для Хван, младшая старалась всячески пресекать.       За столом вновь воцаряется неловкая давящая тишина. Родители Йеджи как-то недоверчиво оглядывают сидящих напротив людей, то и дело поглядывая на дочь и ее избранницу. Кажется, даже старшая сестра Хван со своим мужем чувствуют себя неуютно.       — Так, мы будем молчать? — Решает спросить Шин, отвлекаясь от еды. Все взгляды тут же устремляются к ней, но кажется ее это ни капли не смущает. — Господин Хван, Госпожа Пак, вы хотите что-то спросить? — Вежливо обращается Рюджин к родителям старшей.       — Да, есть пара вопросов, — деловито кивает альфа, прокашливаясь. — Скажите, у вас же есть дочь от первого брака, ведь так? — Переходит к сути долговязый мужчина, почесывая короткую бородку. Рюджин кивает. — Мы так много слышали о ней, но кроме фотографий ничего. Может как-то приедете к нам?       — То есть, прошу прощения, что влезаю, Вас не смущает, что ваша дочь приняла чужого ребенка? — Вклинивается в диалог мать Рюджин. Шин поджимает губы, крепче сжимая ладонь Йеджи, видя, как та заметно начинает нервничать.       — А должно? — Хван старший удивленно поднимает брови. — Это ее жизнь, не думаю, что стоит влезать в нее. Она не маленькая девочка.       — Да, она бесплодная омега, — едко бросает брюнетка.       — Мам, — Рюджин осаживает ее взглядом, мягко переплетая пальцы с Йеджи и стараясь держать все под контролем.       — Простите, Госпожа Чжан, вас это разве касается? — Вклинивается сестра старшей, хмуря брови. Ее муж бросает Рюджин предупреждающий взгляд, мол, готовься, сейчас что-то будет.       — Да, это моя дочь и я хочу найти ей достойную партию. Я не говорю, что ваша дочь плохая, но факт того, что она ничего не может дать моей дочери, это незримый факт. Нужно ли это все? Они еще молодые, сейчас поживут пару годиков да разведутся, а там и пару искать уже не к чему. Это же глупая трата времени, — высказывает свою точку зрения женщина. — Йеджи в какой-то момент устанет от факта того, что Чанми не ее дочь, своих детей она иметь не может. Тогда к чему это?       — И что ей теперь всю жизнь быть одной? — Поддерживает спор сестра, явно не желая уступать. — Да и вы не гадалка, откуда вам знать, что они разойдутся.       — Если бы, Рюджин была настроена серьезно, то уже сделала бы ей предложение.       — Она не сделала предложение? — Ошарашенно вторит отец Йеджи, теперь прожигая Шин взглядом. — Но разве вы не истинные?       — Истинные?! — Пришло время удивляться матери Шин, что хмурит свои брови. — Да у моей дочери в жизни не может быть истинной в виде бесплодной омеги! — Почти кричит женщина, на что отец Рюджин осаживает ее, мягко придерживая запястье.       — Я хочу уйти, — шепчет Йеджи, прижимаясь к боку Шин. Та кивает. Это желание вполне объяснимо, учитывая обстановку за столом. Если семья старшей была настроена мирно, то вот ее собственная мать, явно шла войной.       — Можно тише, мы в ресторане не одни, — вежливо просит Рюджин, но ее никто не слышит, а потому альфа злится. Запах цитруса быстро заполоняет близлежащее пространство. — Я попросила, помолчать. — Повторяет Шин в воцарившейся тишине. —              Во-первых, да, мы истинные. Во-вторых, мы обручены. В-третьих, разводиться я не планирую, и наша с Йеджи дочь, нашим отношениям не мешает. Чанми очень ее любит, а я вижу, как Йеддон отдает ей любовь в ответ. — Альфа подавляет глухой рык. Прикрывает глаза, вдыхая воздух носом. — Мам, я не ребенок, я отдаю отчет своим действиям и в выборе не сомневаюсь. — Рюджин замолкает на миг. — Господин Хван, Госпожа Пак, обещаю заботиться о вашей дочери, у меня есть финансовая подушка, в случае чего, если вы переживаете по этому поводу. Много вкладов и активов в банках, акции различных компаний, также пассивный доход. Жилье есть, машина тоже, если захотите прийти в гости, всегда рады, но иногда я работаю допоздна, лучше предупредить заранее. Еще вопросы для обсуждений? — Переводя дыхание произносит альфа. За столом воцаряется гробовое молчание. Сестра Йеджи и ее муж взором показывают гордость, одобрительно кивая. Старшее же поколение просто замолкает.       — И мы настроены серьезно, — добавляет рыжеволосая, распрямляя плечи. — Поэтому, не хотели бы сейчас разжигать конфликты и ссориться. Если у вас есть какие-то вопросы, то мы обе готовы на них ответить, — Рюджин подтверждает ее слова кивком, отпивая сок.       — Мы как будто сейчас на защите проекта, — Шин обводит всех взглядом. — Оценки ставить будете? — Она хмыкает, заметно раздраженная такой обстановкой. Хван мягко гладит ее большим пальцем по тыльной стороне ладони. Отец Йеджи усмехается, качая головой.       — Нет, пожалуй, без зачетки обойдемся, — он явно оценил отсылку на его место работы. Ведь он работает профессором в одном из ВУЗов, отвечая за знания по высшей математике. — Раз вы спец в архитектуре, думаю, с подсчетами тоже проблем никаких, разве не так?       — Именно, — Рюджин горделиво поднимает голову. — А вы, Госпожа Пак, как там обстоят дела в ботаническом саду? — Женщина удивляется тому, что младшая осведомлена о подобном.       — Все хорошо, недавно принимали группу молодых биологов, они описывали свойства растений и мы проводили для них углубленную экскурсию. — Она мило улыбается.       Кажется и атмосфера за столом, заметно теплеет. — А вы, как там ваш бизнес? — О, процветает, — Шин мельком замечает как рыжеволосая все косится за салат поодаль, заботливо дотягиваясь до большой вазочки и подняв ее, накладывает для нее порцию. — Недавно подписали выгодный договор о сотрудничестве с китайской стороной. А еще, на разработке два больших проекта, один из которых, заповедник.       — Потребуется много знаний о почве, чтобы высадить там хорошие культуры, — женщина принимается за еду, внимательно разглядывая альфу. Рюджин деловито кивает.       — Да, этим уже занимается моя команда. Но если вы захотите посоветовать что-то, я бы не отказалась от любой помощи. — Госпожа Пак расплывается в улыбке, соглашаясь и Рюджин благодарно кивает.       — Вы планируете жить в квартире? — Интересуется Господин Хван.       — Пока да, но у меня достаточно финансов, чтобы купить или построить дом, если Йеджи захочет. Вы еще не были у нас, поэтому, можете приезжать в любое время, как я и сказала ранее. — Рюджин нарезает мясо, которое ей услужливо поднес перед этим официант. Хван же без особого аппетита рассматривает то блюдо, в которое ткнула пальцем, даже не вчитываясь в название. Наконец-то беседа, мало по малу, завязывается. Отец Хван находит общий язык с отцом Рюджин, принявшись рассуждать на тему автомобилей. Муж сестры старшей, тоже присоединился к этой теме. Госпожа Пак расспрашивает Рюджин, о прошлом, о детстве. — Ну, я была довольно сложным ребенком. В подростковом возрасте особенно, терпение и я были антонимами. — Она усмехается, не отвлекаясь от диалога, меняя их с Йеджи тарелки. Та смущается, тихо благодаря. Рюджин же, накалывает спаржу на вилку, с хрустом уплетая.       — Вы хорошая девушка, Рюджин, — произносит Госпожа Пак. Шин вскидывает голову, приподнимая бровь. — Я просто очень наблюдательна, — она смеется. — А наша Йеджи, та еще привереда, — кивает головой на тарелки.       — А, это, — альфа отмахивается. — Для меня это мелочи.       — Ну, не каждому человеку, такая «мелочь» под силу, — женщина потягивает вино. — Я встречала различных людей и помню всех, кто ухаживал за моей дочерью, сами понимаете, волнение.       — Конечно, — Рюджин кивает.       — Помню, когда она привела домой знакомиться, свою первую альфу, я сразу заметила неладное.       — Ма-ам, — Йеджи тянет это смущенно, с некоторым укором.       — Что? Милая, тебя же тогда откровенно использовали, а ты влюбленными глазками хлопала и верила всему, но не нам. — Она вздыхает. Рюджин с интересом переводит взгляд на Хван, что кажется зарделась до кончиков ушей.       — Это было давно, — шепчет омега. Шин усмехается.       — Я ничего и не сказала, — подмигивает, пожимая плечами. Хван мягко ударяет ее по бедру, ворча, что в глазах все читается.       — Конечно, кто захочет себе в пару бесплодную, — закатывает глаза, все еще скептично настроенная Госпожа Чжан. Рюджин осаживает свою маму одним строгим взглядом, хмуро сводя брови на переносице. Только потеплевшая атмосфера за столом, внезапно опускается до минусовой. — Что? Разве я не права?       — Не права, — бесцветным тоном, отвечает Шин.       — Рюджин, ты будешь со мной спорить? — Накаляет обстановку.       — Нет, мама, я буду отстаивать свою позицию, — Рюджин вздыхает. Обычно ее мама была куда спокойней, но видимо, не сейчас. Уперлась своими рогами, понимает же, что не права, но нет, продолжает гнуть свое.       — Это невыгодно, Рюджин, ведешь себя как младенец, да, она красивая, но красотой сыт не будешь. Понимаешь, это брак, не шутка. Встречайся с кем хочешь, но пойми, строить семью, с… — Она замирает, закашливаясь. Склоняется над столом, морщась. Судя по всему, не в то горло попало. Все за столом глупо смотрят на эту картину, и реагирует лишь омега. Она вскакивает, подбегая к стулу и стараясь помочь, на что мама Рюджин, отмахивается, стараясь что-то сказать, но вновь заходясь кашлем. Ее лицо уже раскраснелось и Шин поднимается со своего места.       — Госпожа Чжан! — Не выдерживает омега, грозно выкрикивая. Та замирает, уже поднявшись и стоя над столом. Хван пользуется этим моментом, чтобы обхватить со спины и ловко сцепить руки под грудью. Пару раз резко давит, и когда кусочек жареной рыбы наконец освобождает дыхательные пути, женщина морщится, опираясь на стол. —              — Вот так бы сразу, — рычит рыжеволосая, облегченно выдыхая. Госпожа Чжан все еще ошарашенно смотрит перед собой, пока глаза слезятся, а в горле стоит неприятное жжение. Воздух поступает в легкие, позволяя расслабиться.       — Милая, — Рюджин подходит к Йеджи, что заметно перепугалась. Хотя признаться, альфа и сама растерялась, даже не предприняв ничего. За столом гробовое молчание, сопровождаемое лишь хриплым дыханием ее матери.       — Я сейчас вернусь, — отрезает омега, разворачиваясь на каблуках и удаляясь. Перед этим бросает, что матери Рюджин, лучше бы смочить чем-то горло, и успокоиться. Иначе от паники, может подняться давление.       — Мам? — Альфа обеспокоенно переглядывается с не менее ошарашенным отцом. — Ты как?       — Подожди, — отмахивается женщина, тоже удаляясь.       — Боже, я перепугалась, — признается Госпожа Пак. Отец Рюджин поднимается, склоняя голову.       — Спасибо. — Тихо молвит он. Сам по себе, отец Шин всегда был немногословным, даже немного стеснительным. — Если бы не ваша дочь, — он нервно обтирает вспотевшие руки о штанины. — Я сам-то, не понял в чем дело, — признается он.       — Все в порядке, — Господин Хван отмахивается. — Кажется, они хотят поговорить без нас. Да сядьте, все правда в порядке, — успокаивает он, после чего отец Рюджин садится, пока сама Шин смотрит вслед удалившимся женщинам. Лишь бы не пришлось разнимать.       Йеджи стоит в туалете, обмывая руки и оглядывая себя в зеркало. Она перенервничала, то, чему она так долго училась в медицинском, знания, за которые она всегда переживала в молодости, сейчас оказались как никогда кстати. Она рефлекторно сделала все это, даже не задумываясь. В итоге накричала на свою… Свекровь. Да уж, ей точно не везет с Госпожой Чжан.       — Благодарю, — чужой голос пугает рыжеволосую, что резко вздрагивает, оборачиваясь. Мама Рюджин стоит в сторонке, вне зоны досягаемости зеркала. Она явно не привыкла благодарить кого-то или признавать свою вину.       — Не за что, — отмахивается омега, вздыхая. Расправляет платье, прочищая горло. — Ничего не болит? — Госпожа Чжан отрицательно мотает головой. — Славно. Простите, что накричала. — Хван говорит это куда легче, чем другая женщина. Та кивает.       — Все в порядке, — медлит, словно собираясь сказать что-то еще. Йеджи не торопит, ждет, опираясь поясницей на раковину. — Вы же врач, да?       — Детский педиатр, — подтверждает рыжеволосая.       — Детский педиатр, — эхом вторит женщина, пробуя словосочетание на вкус. Кивает, что-то прокручивая в свое голове. — Возможно, мы начали не с того. — Ей явно сложно произносить это вслух. — Я… Рюджин — моя дочь, — говорит так, словно Йеджи не знает этого. Тем не менее, старшая согласно мычит. В туалете все равно кроме них никого нет, Шин арендовала все помещение лишь для них. — Она не знает, — женщина сжимает руки в кулаки, поднимая голову. — У нас с мужем были проблемы, когда мы захотели завести ребенка. — В ее глазах стоят слезы и Хван теряется. — Просто, пойми, я не… Не какая-то там, злая грымза, как ты могла бы подумать. — Ее усмешка напоминает привычку младшей. — Просто, возможно я увидела в тебе — себя. В молодости. У меня был один неудачный брак, где, казалось бы, все было хорошо. Как оказалось позже, совершенно не так. А отец Рюджин, Дакхо, я сначала не думала, что у нас вообще, может что-то получится. Еще и проблемы с зачатием. Куча врачей, анализы эти, — она морщится. — намучили меня, я теперь больницы стороной обхожу. Тем не менее, когда все наконец получилось, я была вне себя от радости. Рюджин, маленькая такая, крошечная девочка, которая смотрела на меня своими большими глазами и весело гулила, хлопая пухлыми ручками. Сейчас она, да, выросла, уже женщина, со своей семьей, ребенком. — Госпожа Чжан поджимает губы. — Но для меня, она все еще дочь. Та, маленькая, которая разбивала коленки на площадке, которая вечно кричала, если ей что-то не нравится и уперто хмурила брови, складывая ручки на груди, недовольно сверля взглядом. — Она поднимает глаза на Йеджи. — Когда она впервые влюбилась, то потеряла голову. Растворилась в этом чувстве. Ее бросили и почти сразу, она нашла Дасоль. Какого матери, когда ты видишь ребенка каждый день в слезах и истерике, из-за разбитого сердца, а после, стоит ей чуть загореться тягой к жизни, она находит очередную омегу? — Спрашивает так, будто ответ не требуется.       — Наверняка, сложно, — соглашается Йеджи.       — Очень. — Подтверждает Чжан. — Невыносимо больно, ведь, это ее жизнь, я не могу влиять на ее решения. Тогда же она пошла в бизнес. Ходила вся, нервозная, обозленная. Слово ей не скажи, сразу, истерика. Я ее не сужу, сейчас-то, она выросла. Уже иначе себя ведет и мыслит, да и извинялась она много раз. — Женщина слабо улыбается. — Рождение Чанми, праздник для всей семьи. Но я же видела… Знала, что ничего не получится. Да, Солл-и была милой девушкой, но. она не смотрела на Рюджин. На ее деньги, машину, подарки. Не на нее. Рюджин-и, винила себя, убивалась, ты просто не представляешь. — Женщина вздыхает, тяжело, тягуче. Хван нервно сглатывает, ловя каждое слово. Не понимает к чему та ведет. — Вот перед тобой, твой ребенок. Уже далеко не подросток, взрослая девушка. С малышом на руках. А рядом, ее, казалось бы, жена. Рюджин растворяется в людях, она не знает грани. Дарит все, любовь, ласку, внимание. Этого у нее хоть отнимай. Да, вспыльчивая и упрямая как я, но любящая. Никогда не поднимет руку, не будет кричать при ребенке. Курить уж подавно. А после, все как в замедленной съемке. Вновь, слезы, истерики. Закрытая дверь, в которую она никого не пускает. Дасоль же, живет свою лучшую жизнь, найдя себе прохвоста. Чанми плачет, а Рюджин не может ничего сделать, ведь сжирает себя виной. Думает, что если бы не бизнес, то все было бы хорошо. — Чжан замолкает, давая рыжеволосой переварить услышанное.       — Ничего бы не поменялось, — потерянно отзывается омега. Мама Шин кивает.       — Ничего. — Подтверждает. Йеджи тяжело выдыхает. — Потому что, она никогда не любила ее. Не знаю уж, зачем решилась на ребенка, может, думала это привяжет ее, даст какую-то почву для чувств. Только вот, если изначально ничего нет…       — Этого и не появится, — продолжает Хван, получая понимающий взгляд.       — Именно. Рюджин не видела, для нее Дасоль была всем. Она утопала, когда потеряла ее. Моя дочь никогда не была алкоголиком, чего уж, я бы не позволила. — Женщина хмыкает, слыша усмешку Йеджи. — Но те, первые месяцы. Рюджин закрылась в себе. Мы видели не ее, словно, другой человек в ее оболочке. Кожа бледная, глаза все, как у мертвой. Под глазами синяки. Она начали пить до того, как Дасоль ушла. Стоило ей почувствовать чужой запах. Только вот, сердцем она не понимала, что ничего не вернуть. Ничего и не было. Я тоже, проглядела. — Чжан морщит нос. Точная копия Рюджин. — Меня затмили эти, подлизывания, ее лелеющий тон, как она дарила подарки. Муж сразу понимал, а я нет. Никто его и слушать не хотел. Дасоль, наша любимица. — Йеджи неприятно, но она не уходит. — Любимица, которая разрушила все. Рюджин почти отреклась от нас, а после, поняв ошибку, еще больше ненавидела себя. Одни бутылки, пустые пачки, таблетки успокоительного. Падающий бизнес, маленький ребенок, разрушенная комната. Ту кровать, которую они покупали вместе, Рюджин сожгла. Сама разломала в пух и прах, пока мы забрали внучку, а после дотла на поле… Она перестала верить в любовь. Хотела доказать, что ей это не нужно. Но, я же знаю свою дочь, кто как не я.       — Защищалась, — спокойно произносит Йеджи, ощущая неприятную горечь на языке.       — Да. Ото всех. А глаза потухшие, будто из нее что-то вырвали. Она чертыхала Дасоль, ненавидела. Но не ее, себя. — Женщина набирает в грудь больше воздуха. — Представляешь какого мне было?       — Нет, — незамедлительно отвечает младшая.       — Надеюсь, никогда и не узнаешь. — Она хмыкает. — Потому что сейчас, точнее, когда я еще узнала о тебе из уст дочери, то испугалась. Ее глаза, они горели. Горели сильнее, чем когда-либо. Рюджин-и так много говорила про тебя, какая ты добрая, заботливая, о вашей встрече. Но я не слушала. Я как мать, боялась и боюсь за свою дочь. Сколько бы ей не было, какой бы богатой и независимой альфой она не была. То, что я видела после того разрыва, это, — она прикладывает ладонь к сердцу. — Это было здесь. Я проживала ее разрыв, как свой. А потом, вижу как ее глаза горят больше прежнего, ее живость вернулась, она вновь готова сделать все. Положить мир к ногам, лишь по твоему слову. Ты можешь просто сболтнуть, а Рюджин, она же, помчит, сделает все, лишь бы обрадовать. — Чжан смотрит в кошачьи глаза. — Меня это пугает.       — Я понимаю, Госпожа Чжан. — Йеджи нервно переминается с ног на ногу. — Я знаю и вижу это. Меня не интересует ее доход, я…       — Я знаю, — перебивает женщина. — В прошлый раз, я приехала к вам, лишь чтобы застать врасплох.       — О, у вас это получилось, — хмыкает рыжеволосая. Чжан усмехается.       — Ты нагрубила мне, — напоминает она, но не с укором. — Дасоль, ни за что бы так не сделала. Но, возможно тогда я и задумалась. Почему я к тебе, так скептично отношусь. Дело далеко не в бесплодии, нет. Я же не буду, при первой встрече выкладывать все карты на стол. Но ты не из таких, не подхалимка. У тебя есть характер.       — Я расплакалась в прошлый раз, — Йеджи поднимает брови, пожимая плечами.       — Потому что, я пришла после цикла, у тебя гормональный фон был нарушен, я на это и давила. Признаю, может быть, я иногда и веду себя как старая стервозная грымза.              — Хван не спешит утверждать обратное, лишь кивая. — Вот, видишь, ты другая. Но не только твоя мама внимательно наблюдала за вами двумя. Я тоже видела, как ты переживала за Рюджин и держала ее за руку, чтобы та не сорвалась. Твои глаза тоже горят, когда ты смотришь на нее. Даже в прошлый раз, когда ты плакала. Ты все равно смотрела на нее в тот миг, как на своего защитника. Поэтому, я и хочу попросить прощения. Моя скептичность еще будет, за это, я заранее приношу извинения. Но и ты меня пойми, как мать Чанми. Чтобы ты сделала, если Чанми подошла к тебе с горящими глазами, после того, как ты месяцами ее не могла узнать?       — Испугалась, — признается Хван, на долю секунды задумавшись. — Я бы хотела оторвать голову и той альфе, что ей сделала больно и устроила допрос новому объекту, — нехотя соглашается Йеджи, видя улыбку.       — Видя как твои глаза на миг сейчас вспыхнули злобой, от одной мысли, понимаю, что Чанми и правда, тебе небезразлична.       — Она моя дочь, — напоминает Хван, уверенно произнося эти слова. Женщина улыбается шире.       — Да, точно. Она твоя дочь, и ты понимаешь, как сложно, когда волнуешься за счастье ребенка. Если бы тебе на миг предложили, пожертвовать собой, ради счастья Чанми, ты бы сделала это?       — Да. — Не колеблясь отвечает Йеджи. Она и правда сделала бы это.       — Вот, в этом и есть ваша разница. Дасоль бы ни за что, не выбрала, ни Рюджин, ни Чанми. — Заключает Чжан. — Простишь мне мою дурость?       — Вы тоже, извините, за те крики и… За все, — суммирует омега, склоняя голову. Стоит так, пока чужая морщинистая ладонь не касается ее макушки, поглаживая.       — Тебя хорошо воспитали. Забудь те слова, о том, что недостойная партия. За меня говорила обида и страх. Пожалуйста, позаботься о моей Рюджин-и, ладно? — Йеджи поднимает голову, видя стоящие слезы в чужих глазах. Она уверенно кивает.       — Обязательно. Клянусь вам, — голос Хван не дрожит. Рыжеволосая и сама уверена в этих словах. Чжан кивает, удовлетворенная ответом. На ее губах расплывается улыбка, и она стирает слезы тыльной стороной ладони. — И о Чанми тоже. — Добавляет омега.       — Я была не права, ты правда, лучшая партия, для моей дочери. — Тянет женщина, заставляя Хван расплыться в глупой улыбке. Младшая медлит, а после, кивает сама себе, решаясь.       — И, про бесплодие. Об этом никто не знает, потому что, мы и сами не уверены, получится ли… Но я прошла повторное обследование, в хорошей клинике. Там сказали, что проблема может быть очень даже решаемой. Что в прошлой, ошиблись, сразу поставив на мне крест. Я поэтому не пью, потому что пью курс таблеток, а после, операция. Если все пройдет успешно, то возможно… Я смогу иметь детей. — Тихо произносит Хван. — Мои родители любят меня и такой, какая я есть. Ведь, в отличие от сестры, со мной было тоже много проблем в детстве. У меня атопия. — Она вздыхает. — И я почти умерла, когда была маленькой, но все обошлось. Поэтому я и решила стать врачом. Мне не понять ваших переживаний за Рюджин, потому что Чанми еще малышка, но думаю, мои родители и мама, могут разделить с вами те эмоции, которые пришлось пережить вам. — Вместо ответа, Чжан подходит, мягко обнимая омегу.       — Все будет обязательно хорошо. Я буду верить в это, — она явно плачет и Йеджи стоит, осторожно обнимая женщину в ответ.       — Благодарю, — тепло произносит Хван, обнимая женщину в ответ.       Когда они вдвоем возвращаются, за столом все умолкают. Все внимательно разглядывают покрасневшие глаза обеих, не понимая, что произошло. Рюджин мягко касается ладони, позволяя переплести пальцы.       — Ну и чего замолчали? — Не понимает Чжан, хмуря брови. — Можно еще вина? У меня вообще-то, дочь женится, — она произносит это с широкой улыбкой, поднимая бокал. Все заметно расслабляются, возобновляя оживленную беседу. А Рюджин вовсе ничего не понимает. Тихо касается кончиком носа рыжей макушки, ощущая спокойный аромат лаванды.       — Что ты с ней сделала? — Не верящим тоном, спрашивает младшая. — Я уже хотела вас разнимать идти… — Признается стыдливо она.       — Все хорошо, кажется, мы нашли общий язык, — Йеджи обменивается многозначительным взглядом с женщиной, что улыбается в ответ, потрясывая уже наполненным бокалом.       — Шутишь? Как? — Хмурится Рюджин.       — Просто, мы плохо знали друг друга.       — Говоришь моими словами, — тихо смеется Рюджин. — Но, правда, что произошло?       — Мы просто поговорили, — с улыбкой тянет омега, видя и впрямь горящие любовью и преданностью глаза напротив.       — Люблю тебя, — шепчет Рюджин, касаясь губами места за ухом и вгоняя омегу в краску, что довольно мурлычет в ответ.       

***

      — Я сойду с ума, я сойду с ума, — вторит Йеджи, носясь по квартире. Чанми сейчас была у родителей старшей. Малышка нашла с ними общий язык, особенно ей нравилось у бабушки. Ведь та, часто брала ее с собой в ботанический сад, где малышка с интересом оглядывала цветочки. Даже пыталась помочь. Первая их встреча прошла прекрасно, также хорошо родители старшей приняли и ее решение касаемо операции.              Конечно, волновались теперь все. От мало до велика. Рюджин тоже, едва ли держала себя в руках. Разобрав большие проекты за эти месяцы, Шин передала Черён бразды правления, потому что голова шла кругом от тревожности. Какие тут разборки с клиентами? — Я сойду с ума. — Заключает старшая, затормозив посреди комнаты. У нее только закончилась очередная течка, как и последний курс таблеток. Теперь они собирали вещи в больницу.       — Йеджи, милая, я быстрее сойду с ума, если ты продолжишь мельтешить перед глазами, — со вздохом произносит альфа. Поднимается с дивана, притягивая рыжеволосую к себе. — Все будет хорошо.       — Пара часов и я на операционном столе! — Паникует старшая.       — Там хорошие квалифицированные врачи, — успокаивает Шин.       — Я знаю, ты же на каждого досье запросила, — омега жмется к ней, глядя на собранные для больницы вещи. — А если…       — Так, стоп, — пресекает Шин. Она слушала эти «а если…» уже две ночи подряд. Знает наперед все варианты, а потому, мягко осаживает старшую, целуя в ключицы. — Дорогая, все хорошо. Ты накручиваешься. — Рюджин поднимает ее руку, замечая поблескивающее кольцо из белого золота. Целует костяшки, улыбаясь. Они успели расписаться, без фанфар и пока, без официальной церемонии. Все это, решили отложить на потом. Йеджи была не против, к тому же, сейчас и правда было не до пышных церемоний. Для начала, ей нужно было пережить операцию и реабилитацию. Они отпраздновали в узком кругу, семьи, самые близкие друзья и конечно Чанми.       — Ты же будешь рядом? Ты будешь рядом, — меняет свое мнение в миг омега. Она трется головой о Рюджин, громко мурлыча.       — Уже нужно собираться, милая, — напоминает альфа. — Я буду рядом.       Повторяет эту фразу вплоть до операционной. Пока на Йеджи наконец не начинает действовать наркоз. Как только ее веки закрываются, врачи просят Шин выйти и ждать.              Признаться честно, так сильно, альфа никогда не переживала. Она мерит шагами больничный коридор, отказываясь от предложенного кофе и нервно глядя на висящий круг, в котором медленно тикают стрелки. Садится на кресло, ерзая и разглядывая свое кольцо, на котором мелко выгравировано: моя любовь.       — Госпожа Шин, не нервничайте так, — успокаивает одна из медсестер. — Госпожа Шин…       — Все в порядке, — Рюджин массирует виски. Теперь она вспоминает как назло все те накручивания, которые озвучивала ее омега за пару дней до операции. Неприятные картинки режут душу, заставляя напрягаться больше.       — Воды?       — Воды. — Просит альфа, принимая стаканчик и залпом осушая.       — Все хорошо, рисков для ее здоровья никаких нет. Мы долго наблюдали вашу жену, у нее все критерии в норме. Противопоказаний выписано не было. Уже прошло время, сейчас ее скорее всего переведут в палату и нужно будет подождать лишь когда она отойдет от наркоза. — Женщина улыбается.       — Я понимаю, да, — Рюджин просит еще воды, стараясь усидеть на одном месте, но нервозность берет свое. А потому она вскакивает, начиная ходить взад-вперед. Руки прячет за спиной, цепляясь за запястье и нервно прикусывая губу.       — У вас на лице написано ваше беспокойство, поверьте, нет причин, — старается успокоить другая альфа, пока Шин хмурит брови. — Уверена с вашей женой все будет в порядке.       — Да, конечно, — Рюджин сухо кивает. Когда из операционной наконец выходит врач, Шин едва ли не сбивает его с ног. Прежде чем она успевает открыть рот, мужчина снимает маску, улыбаясь. Камень с плеч падает, заставляя выдохнуть куда более спокойной.       — Все прошло хорошо, не беспокойтесь. Если все будет хорошо, то выпишем ее уже в ближайшие дни. — Его слова как обезболивающее для души. — Уверена, скоро уже проснется. Минут 10-20, — он указывает рукой на палату. — Можете подождать сразу на месте. — Альфа кивает, благодарственно пожимает ладонь врачу, что ухмыляется. — Переволновались?       — Да, немного, — Шин почесывает затылок.       Уже в палате Рюджин сидит рядом с койкой, гладя по ладони старшей. Та лежит, что-то бормоча под нос, судя по всему, начала просыпаться. Ее рыжие волосы разметались по подушке, а умиротворенное лицо начинает хмуриться. Йеджи морщится, начиная ерзать. Альфа поднимается, мягко наклоняясь над старшей. Ведет теплой ладонью по щеке, когда чужие глаза лениво открываются.       — Хочу вишневый пирог, — первое, что произносит женщина. Ее взгляд все еще расфокусирован, она кое-как поднимает руку, цепляясь за запястье младшей. — Пирог?       — Не угадала, милая, я не пирог, — заходится смехом альфа, склоняясь ближе и мягко целуя в губы. — Вот так ты меня любишь, сначала пирог, потом все остальное? — Брюнетка видит, как рыжеволосая глупо оглядывается по сторонам, стараясь понять, где она. Цепляется за ее руку сильнее, прикрывая глаза.       — Цитрусом пахнет, — заявляет слабым голосом она. Рюджин тихо смеется.       — Правда?       — Угу, — женщина тянет ее руку ближе к лицу, вдыхая запах. — Точно, цитрус. Хочу сок, — мямлит она. Рюджин улыбается, поглаживая кожу.       — Цитрусовый?       — Цитрусовый, — эхом вторит старшая.       — Хорошо, я куплю. Еще что-то? — Интересуется альфа.       — Чанми увидеть, — дует губы рыжеволосая. Рюджин склоняется, вновь целуя, на этот раз в шею.       — Тоже не сложно, если все будет хорошо, то уже через день-два будешь дома. Но я наберу им, поговоришь с ней и родителями. — Отзывается Рюджин. — Еще?       — Дом на Мальдивах, — щурит кошачьи глаза омега. Шин удивленно вскидывает брови. Вот это неожиданно. Йеджи выжидает, а после тихо смеется. — Я шучу, глупая, наклонись пожалуйста, мне вставать тяжело, — просит омега и Рюджин хмыкает, исполняя ее просьбу. Чужие ладони еще вяло касаются ее лица, поглаживая, зарываются пальцами в темные волосы, ероша их. Хван смеется, видя, как Шин морщит нос. Ведет подушечками ниже, задевая пухлые губы, позволяя младшей мягко прикусить пальцы. — Зараза. — комментирует с любовью рыжеволосая.       — Я тебя тоже люблю, — Шин накрывает ее губы своими, нежно целуя. Хван тихо мурчит в ответ, ведя ноготками по шее и разгоняя приятные мурашки по телу. Сердце отзывается на каждое касание, начиная стучать сильнее. — Как себя чувствуешь?       — Хорошо, когда ты рядом, мне всегда хорошо, — сонно отвечает омега. — Но пирог, я и правда хочу.       — Ага, я записала, пирог, цитрусовый сок, увидеть Чанми. Что-то кажется забыла… Ах, да, дом на Мальдивах, — ерничает младшая.       — Надо же мне иногда тебя дразнить, — пожимает плечами рыжеволосая. — Ты забавно дуешься.       — Правда? Ну что же, раз так, то все ради тебя, — Шин целует в щеку, ластясь. Омега мурчит, обнимая ее за шею и не позволяя отстраниться.       — Первое мое желание, всегда — ты. — Шепчет на ухо Йеджи, гладя по темным волосам. — Ничего больше.       — Даже не вишневый пирог? — Смеется Рюджин.       — Даже не вишневый пирог. — Ухмыляется омега, все еще сонная и вялая.       Рюджин оглядывает кухню. Она только закончила с уборкой, после утренней готовки, сделала завтрак для Йеджи, и конечно, Чанми. Младшую омегу Шин уже отвела в подготовительную группу, для занятий. Та недовольно бурчала, мол, мамочка ее не поцеловала на прощание. Брюнетка лишь приоткрыла дверцу в их с Йеджи спальню, показывая, что рыжеволосая все еще спит. Первые дни реабилитации самые сложные. Плюс, таблетки, которые прописали для восстановления, как оказалось имели много побочных эффектов. Начиная от постоянной сонливости, заканчивая тошнотой.       Малышка очень волновалась, рисовала для Йеджи рисунки, стараясь приободрить, делала подделки. Даже как-то принесла ей ночью своего плюшевого мишку, когда Рюджин задержалась на работе. Пришла, а на кровати лежат ее принцессы, Йеджи уткнулась носом в макушку Чанми, что крепко держала мишку рядом.       Тем не менее, как бы альфа не хотела дать старшей поспать подольше, по совету врача, ее надо было будить, чтобы получать правильное питание. Хван выписали довольно быстро, спустя два дня, ей было куда приятней находиться в домашней обстановке, ведь в больнице, старшая постоянно нервничала. Старалась не подавать вида, но Шин чувствовала по одному запаху, что что-то не так. Пришлось долго говорить с врачом, тот, благо, пошел навстречу, но вдогонку выписал огромный лист А4, с кучей приписок. Мол, никакой химии, ближайшую неделю точно, сильно острого или кислого. Организм ослаблен и после вмешательства, еще и почти сразу после течки, подвержен различным стрессовым факторам. Шин не вдавалась в подробности, просто консультировалась, в случае, если чего-то не понимала, да и Хван, кажется, с отличием разбирала этот курсивный странный почерк.       — Милая, доброе утро, — альфа ставит поднос с едой на тумбочку, наклоняясь и мягко ведя кончиком носа по виску, спускаясь к щеке. Омега сонно ворчит. — Йеддон, солнышко мое, нужно покушать, а потом можешь еще поспать. — Зовет Рюджин. Рыжеволосая лениво мягко толкает в плечо, но Шин не сдается, начиная покрывать шею влажными поцелуями. — Давай, подъем. Покушаешь и я отстану. Обещаю.       — Нет, — Йеджи щурит глаза, кое-как разлепляя их. — Не отставай, — она потягивается, после чего притягивает альфу ближе, вдыхая цитрусовый аромат полной грудью. — Ты знаешь, что я от тебя без ума? — Сонно спрашивает старшая.       — Да, как и я от тебя, — довольно мурлычет брюнетка. — Позавтракай и потом отдыхай. Болит еще? — Касаясь пальцами низа живота, спрашивает старшая. Йеджи недовольно мычит в ответ, смазано целуя в линию челюсти. — Нужно обработать швы, — напоминает альфа.       — Надеюсь, без шрама обойдется, — недовольно бухтит рыжеволосая.       — Обойдется, у вас, омег, очень хорошая регенерация. К тому же врач хороший, не переживай. Давай, — Шин помогает ей сесть в кровати, целуя в щеку. — Вот так, голова не болит?       — Нет, просто состояние как в тумане. — Жалуется рыжеволосая. Шин гладит ее по щеке, заглядывая в слипающиеся глаза.       — Я не стала много готовить, тут чуть-чуть. — Альфа поднимает с пола небольшой кроватный столик, ставя перед старшей. Туда перемещает кружку с чаем и омлет, а легкий салат в глубокой тарелочке размещает со стороны. — На этот раз не каша, не морщись.       — Каша эта, пресная, надоела, я за два дня чуть с ума не сошла. — Смеется омега, благодаря и принимаясь лениво за завтрак.       — Я спрашивала у врача точнее, что можно, поэтому если ты хочешь, то приготовлю хотток или хэмуль пэджон? — Мурлычет Рюджин, что сидит рядом, ластясь. Йеджи довольно смеется.       — Ты и так много для меня делаешь, я же вижу как ты устаешь. На тебе и работа, и Чанми, и уроки с ней, и я свалилась. — Хван поджимает губы.       — Все хорошо, — Шин ласково целует в шею. — Не волнуйся за меня, глупая. По крайней мере, есть плюс, мы наконец-то вытащили тебя из твоего ужасного рабочего графика. — Напоминает про увольнение младшая.       — Да уж, такое представление сложно забыть, — соглашается Йеджи.       — А что это за бред? Ты из работы все время не выбиралась, чуть на Новый год не дернули, хотя ты заранее, за месяц предупреждала о выходном. — Возмущается Шин.              Она все еще зла за прошлое начальство старшей. — Это ни в какие ворота! Йеддон, я не против того, чтобы ты работала, хотя моего бизнеса и пассивного заработка хватает на всех, даже с излишком, если ты хочешь — пожалуйста. Просто, не в такой обстановке. Все помыкают, привыкли, — Шин хмурит брови.       — Конечно привыкли, у меня же раньше такой грозной заступницы не было, — смеется Йеджи, отщипывая небольшую часть омлета палочками и мягко поднося ко рту брюнетки, чтобы покормить. Младшая быстро прожевывает, хмурясь сильней.       — И что? Теперь есть, они об этом знали. — Она пожимает плечами. — Я сколько держалась? Три месяца, три мать его месяца, и после, на первых порах твоего курса с таблетками. Сказали черным-по белому. Никакой лишней нагрузки, ты на лечении. Ты педиатр, так какого черта тебя припрягли таскать те тяжести?       — Рюддон, — Йеджи уплетает салат, периодически подкармливая недовольную альфу.       — Горячишься. Ничего не случилось.       — Потому что я позвонила и вставила им, идиотам, — брюнетка тяжело выдыхает. — Милая, это не нормально, что трое отдыхают, а ты за всех пашешь. Я понимаю, что ты хочешь помочь детям, это твоя работа, да. Только не в таком графике. Да что ты меня кормишь, ешь сама, — хмурится Рюджин. Йеджи тихо смеется.       — Ты завелась, а еще, ты постоянно пьешь кофе. А мне еще что-то про здоровье говоришь, — Хван касается своими губами чужих. — Рюддон, ты сама завтракала?       — Я пока вам двоим готовила, сама наелась. — Теперь пришла очередь омеги хмурить брови. — Ну, милая, я правда не голодна. — Шин склоняет голову. — Обещаю, в обед поем с тобой. Чтобы не ворчала. Угу?       — Ладно, только кофе много не пей. Ты сейчас будешь за работой сидеть? — Альфа кивает. — В офис не поедешь?       — Нет, там Черён и Джису, все в порядке. Мне достаточно ноутбука и телефона, чтобы все контролировать. К тому же, как я могу бросить тебя и Чанми? — Шин играет бровями.       — Я же не инвалид, то что у меня на животе повязка, не делает меня беспомощной. Я все еще могу что-то делать.       — Отдыхай пока, еще успеешь поработать.       — Рюддон, ты слишком обо мне заботишься, — смеется старшая, когда доедает и Шин убирает столик на пол.       — Ты этого заслуживаешь, отдыхай.       — Полежишь со мной? — Просит Хван. Рюджин подумав, кивает.       — Только смс отправлю. Шторы задерну и лягу, поваляемся. — Обещает альфа. Когда она наконец заползает под одеяло, то ощущает, как устала. Она и правда последнее время работала на износ, во-первых, старалась закрыть заказы, чтобы после дать распоряжения своей команде и выдохнуть со спокойной душой. Постоянные созвоны с Джису, что была их ландшафтным дизайнером, чтобы утвердить все по работе. — Иди ко мне, — Рюджин тянет старшую ближе, позволяя той уткнуться в свою шею. Йеджи обнимает ее, прижимаясь всем телом и сонно мурлыча.       Когда Йеджи просыпается, то Рюджин уже сидит за ноутбуком, что-то активно печатая. Омега поднимается, лениво откладывая одеяло. Идет до ванной комнаты, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Прохладные капли стекают по лицу, пока старшая оглядывает свое отражение. Корни отрасли, сам цвет волос стал заметно тусклее, смылся, нужно бы обновить. Под глазами синяки, сильнее чем на руке от капельниц. Старшая морщится, пока сидя на крышке унитаза, обрабатывает аккуратные швы на самом низу живота. Перед этим дезинфицирует руки, лишь после осторожно касается мест, водя ваткой и налепливая уже новую повязку, стягивающую. Опускает футболку, убирая за собой, и после выходя обратно. Чанми, судя по всему, уже сделав задания с Рюджин, сидит на диване, неторопливо подъедая ягодки из тарелочки, внимательно наблюдая за сюжетом мультика. Старшая неторопливо возвращается к альфе, что переводит взор с ноутбука на нее.       — Все хорошо? — Тихо спрашивает Шин. Рядом стоит очередная кружка с кофе, которую Йеджи мягко отодвигает, стоит приблизиться со спины и нежно обнять младшую. Та гладит руки, неторопливо, раздумывая о чем-то.       — Это новый проект? — Догадывается омега, разглядывая чертежи на экране. Шин согласно мычит. — Дом?       — Да, загородный, заказчик очень непостоянный. Сначала ему подавай хай-тек, а теперь остановился на барокко. — Шин поджимает губы. Ведет пальцем по экрану. — Вот здесь, сад, придерживаясь стиля, Джису разработала примерный план посадки кустов, чтобы по итогу получить, подобие небольшого лабиринта. Здесь большие пышные клумбы, дорожка выложенная из мелкой гальки. Строгая геометрия, Джису наметила, что высаживать лучше тис или самшит. По цветам, также, классика. — Рюджин открывает какой-то файл. — Вот, темный бордо, серебристый, холодный розовый. Здесь, место для скульптур, — она указывает на небольшие красные кружочки на чертеже. — Здесь беседка, место для отдыха, прямо около искусственно сделанного озера, который необходимо заполнить живностью, в приделах разумного. Геморрой тот еще. — Признается Шин. Открывает архив, показывая уже примеры домиков. — Что-то вроде этого.       — Красиво, выглядит очень богато, — кивает Йеджи, ложась удобнее подбородком на плечо младшей. Та чуть разворачивается, стуча по коленям и рыжеволосая все же садится сверху. — Это примеры сада?       — Да, Джису накидала, она в 3D уже разработала приблизительный план работы, пока заказчик доволен, — Рюджин обнимает за талию, теперь уже сама занимая место на чужом плече. Ведет мышкой по экрану, проматывая ниже.       — Ого, это выглядит потрясающе! — Хван вытягивает шею, вглядываясь в вычурный фонтанчик, украшенный небольшой фигурой сверху.       — Нравится?       — Безумно, — признается омега. Шин удовлетворенно мычит.       — Не поверишь, у Чанми подсмотрела, — признается Рюджин. Тихо усмехается, видя удивленное лицо. — Она лепила из пластелина и пока я с ней сидела, приметила фигурку, которую она пыталась изобразить. Ну и вот, — она кивает головой на фонтан. — Получилось что-то вроде этого.       — Точная твоя копия, — Йеджи поглаживает ладонь на своей талии.       — Да уж нет, от тебя там тоже есть привычки. Дети же быстро все схватывают, — хмыкает альфа. — Умяла часть пирога вишневого, еще и глазки щурит, каждый раз когда недовольна, — смеется Шин. — Так на тебя сразу похожа, с этим вредным прищуром. — Делится Рюджин. Йеджи оборачивается, чуть щурясь. — Да, милая, именно так. — Целует коротко в губы, от чего Хван тихо усмехается. — Хочешь такой дом? — Уже серьезнее интересуется младшая.       — Нет, мне нравится и наша квартира, — спокойно отвечает женщина. — Но если мы когда-то решимся на дом, то явно не такой… Вычурный. Конечно, эстетика у него красивая, но я люблю практичность.       — Как я люблю то, что наши мнения сходятся, — Шин потирается о шею, продолжая просматривать варианты вместе со своей омегой, что довольно нежится в ее объятиях.

***

      Летняя жара нещадно убивает. Не спасает, кажется, даже включенный кондиционер. Рюджин сложнее переносит жару, а потому сейчас валяется дома. У нее какой-никакой выходной. Даже больше, целых три. Конечно, «свободный день» у нее лишь для галочки, потому что все вопросы по бизнесу, женщина решает, отчаянно обмахиваясь стопкой документов, стараясь не умереть от жары. А Йеджи не испытывает особого дискомфорта, она уже привела Чанми с дополнительных занятий и та сейчас весело мурлыча под нос, составляла ей компанию на кухне. Пока Хван занималась готовкой, младшая рисовала подобие чертежей. Если посмотреть на ее альбомы, то нетрудно догадаться, чье влияние было большим.       — Мамочка, а как делать замреры? — Хмурит бровки младшая. Хван поворачивается, вопросительно глядя на дочку, что кажется и сама поняла, что сказала что-то не то. — Ну, зам… Заместитель? — Она морщит носик. — Замсеры? — Йеджи несдержанно смеется, отвлекаясь от супа, сгибаясь пополам. Подходит ближе, поглаживая темную неуемную макушку.       — Замеры, лучик, замеры. От слова замерять. То есть, мерить. Как линейкой, когда ты рисуешь фигуры. — Поясняет омега, заглядывая в детский альбом. На листе белой бумаги куча потертостей и следов от ластика. Неровные линии напоминают подобие того, что Йеджи видела у Рюджин. Вид сверху, сбоку, даже какая-никакая попытка в геометрию. Неудивительно, ведь Чанми очень нравилась математика, да и схватывала она быстро. — Это цифры? — Удивленно тянет старшая, разглядывая подобие чертежа. Малышка кивает. — А откуда ты их взяла?       — Отсюда, — девочка тычет пальцем себе в висок. — Мама же так делает? — Йеджи смеется.       — Рюджин-а, солнце мое, ты замеры из головы берешь? — Спрашивает омега, распрямляясь и повышая тон, чтобы альфа услышала.       — Конечно, как иначе, — отвечает Рюджин. Судя по шелесту босых ног по линолеуму, она направлялась к ним. Уже через миг появляется брюнетка, с небрежным хвостиком, в топе и шортах. Она обмахивает себя какими-то ненужными бумагами, хмурясь. — А к чему вопрос?       — Мама! Смотри! — Чанми активно зовет ее ближе и альфа подходит, заглядывая в альбом. Поджимает губы, хлопая глазами.       — Даже основную надпись сделала. Ты погляди, — ее ладонь опускается на макушку, гладя. — Светлячок, это что?       — Это дом! — Гордо заявляет дочка, пока Хван смеется. Кидает на альфу многозначительный взгляд, возвращаясь к нарезке арбуза. Пока варится суп, стоило бы перекусить чем-то приятным и прохладным. Омега довольно напевает под нос песенку, что раздается из рядом лежащего динамика телефона. Благо теперь, ей в разы проще. Уже прошло два месяца с ее операции. Швы давно сняли, а шрама и впрямь не осталось. Курс таблеток осталось пропить еще немного, а там будь, что будет.       — Хвачхэ? — Интересуется Шин, подходя со спины и обнимая.       — Хвачхэ, — подтверждает старшая. — А то на тебя смотрю, а ты вся как лужица. Не ходишь, а плаваешь. — Смеется, щелкая по ладошке, что хотела утащить кусочек из-под ножа. — Сейчас в лоб, — грозит старшая.       — Ладно-ладно, — Шин крадет поцелуй, отвлекая, чтобы украсть еще и кусочек арбуза.       — Рюддон, — Хван закатывает глаза, продолжая свое занятие. — Понравился тебе дом?       — М? — Шин отвлекается от сочного куска, а после кивает. — Да, Чанми умница, еще бы, светлячок так охотно хангыль изучала. — Она поворачивается, кивая дочери.       — Зачем мне знать это, — та дует губки. — Математика проще, — уверенно заявляет младшая Шин. — Там циферки… А мамина работа еще легче. — Рюджин аж давится кусочком. Закашливаясь. Йеджи смеется. — Вот у мамочки работа трудная, там надо… Знать эту… Блилогию.       — Биологию, лучик, — спокойно поправляет Хван.       — Точно! Билологию! — Она поднимает указательный палец вверх.       — Био-ло-гию, — по слогам повторяет Йеджи. Малышка морщит носик, щуря глазки. И правда, похожа на нее.       — Вот, ее, — кивает, становясь нарочито серьезной. А вот и снова мини-Рюджин. Играет бровкам, перебирая цветной карандаш пальчиками. — Там сложно.       — А моя работа значит легкая? — Переспрашивает альфа.       — Да, там циферки и картинки. Даже не надо уметь рисовать, — довольно заявляет маленькая омега. Шин лишь хмурится. Хочет сказать что-то еще, но ей не дает это сделать Йеджи, которая услужливо пихает в рот свежую малину.       — Да, дорогая, не спорь. Твоя работа такая легкая, по сравнению с моей. «Билологию» знать не нужно. — Смешливо произносит рыжеволосая. Рюджин закатывает глаза. — А корейский знать нужно, Чанми-я. Потому что, чтобы добиться таких же успехов, как твоя мама, необходимо много трудиться.       — Нужно только по телефону говорить с злым лицом и уметь рычать, — девочка старается повторить, но у нее это плохо получается. Шин касается рукой сердца.       — Это предательство, — произносит она самым трагичным тоном, под заливистый смех Йеджи, что отвлекается от готовки вновь. — Я так много тружусь… Ты обесценила меня! — Шин играет, еще больше забавляя Хван.       — Я не… Не вот то слово, — возмущается дочка.       — Упертость у нее в тебя, — сквозь смех, замечает рыжеволосая, закидывая все ингредиенты в большую миску. Она доходит до холодильника, забирая оттуда клубничное молоко и газировку. Не забывает про фигурный лед, который они успели заморозить с утра, а также прихватывает пачку мармелада.       — Принцесса, моя работа очень сложная. Я обязательно тебя еще возьму в офис, посмотришь сама, — обещает альфа. Она внимательно наблюдает как Йеджи заканчивает хвачхэ, довольно улыбаясь. — Но пока… Я, пожалуй, поем что-то вкусное.       — Не хочешь сходить к морю?       — Ура, море-море-море! — Чанми прыгает на стуле, облокачиваясь руками на стол. Рюджин грозно осаживает дочку, что тут же усаживается ровно, дуя губы и складывая ручки на груди.       — Можно, завтра можем доехать. Ну или… Я позвоню Рён и Мисун, они тоже выходные. — Предлагает Шин. — Или ты хотела…       — Нет-нет, — Йеджи улыбается, зачерпывая половником немного хвачхэ и наливая в тарелку, которую ставит заинтересованно слушающей Чанми, что перестала корчить обиду. Целует ее в макушку, отдавая ложечку. — Я буду только рада, если они присоединятся. А офис на Джису?       — Ну, на Джису, Чанбине и Банчане. Я им все указания дала, так что, все в порядке. Черён тоже отдых нужен.       — Разве Банчан не только что прилетел с Германии? — Хмурится рыжеволосая.       — Да, документы подписали, так что… Я дала ему три дня, не смотри так на меня. Он сам вызвался выйти, — пожимает плечами альфа. Она нагло забирает половник зачерпывая из всей вазочки немного холодного хвачхэ.       — Рюджин! Ну не из всей же! — Ворчит рыжеволосая, грозя подобранной со стола ложкой, тряся около лба, пока Чанми довольно смеется, видя, как альфа кривляется.

***

      На пляже народу, как комментирует Рюджин, словно мух на не самом приятном месте. Младшая идет с большим надувным кругом, в солнцезащитных очках и кепке, шаркая сланцами. Шин до безумия не хотела надевать футболку, но пришлось, все же, до пляжа еще по набережной дойти надо. Теперь она недовольно ворчала на пекущее солнце, то и дело поправляя шорты. Чанми крепко держит ее за руку, подпрыгивая от радости и с интересом оглядывая прохожих. Йеджи выбрала легкое платье и несла лишь пляжную сумку с кремами, водой и тостами из дома. Потому что нести плед и прочие тяжести вызвалась альфа.       — Жара, — морщится Шин. Йеджи смеется, придерживая дочку за руку с другой стороны. — Что?       — Это лето, Рюджин-и, конечно сейчас жарко.       — Я люблю лето, но не этот кипятильник, — она тяжело выдыхает. — О, вон стоят, руками размахивают, а то не увидим, — ворчит младшая.       — Не бурчи, почти пришли, — хмыкает Йеджи. Шин вздыхает, кивая.       — Мы арендовали шезлонги, — довольно заявляет Мисун. Омега стоит уже в купальнике, с влажными волосами. — Вода прекрасная.       — Мамочка, можно в воду? Пожалуйста! — Канючит прыгающая Чанми, пока пара старается расположиться на пляже под большим зонтом.       — Сейчас, подожди пару минут, — просит омега, но девочка не унимается.       — Чанми, — чуть рычит Шин старшая.       — Я пойду с ней, давай круг, — вызывается Мисун. Она, наверняка, наслышана от Черён о том, что Рюджин в жару в разы раздражительней. Йеджи благодарно кивает, позволяя омеге увести девочку к воде.       — Я пока к ним, давайте, ждем вас в воде, — подмигивает Черён, тоже уходя. Хван мягко касается плеча младшей, поглаживая.       — Не злись, она просто давно на пляж хотела, — мурлычет Йеджи. Рюджин морщит нос, устало вздыхая. Снимает с себя футболку, а следом и шорты, оставаясь в купальнике. — Не ворчи, — рыжеволосая жмется ближе, потираясь носом о шею. — Давай отдохнем.       — Жарко просто, — жалуется альфа.       — Сейчас охладишься, ну, ты чего, — легкий поцелуй в ключицы. Йеджи мягко гладит ее по щеке. — Успокоилась? — Улыбается так ярко, что альфа невольно пялится, замирая.       — С тобой сложно злиться, милая, — смеется Рюджин, тянется, чтобы поцеловать. Довольно мычит в губы, прижимая ближе к себе.       — Рюддон, не разыгрывайся, я помню, что у тебя скоро гон, — смеется женщина. — Давай, шуруй в воду, — гонит Йеджи.       — Я подожду.       — Ты полезешь ко мне, кому ты врешь, — хмыкает довольно омега. — Ладно, помоги тогда с платьем, — Шин с охотой тянется, ловко расстегивая застежку. Не удерживается, целуя в районе позвоночника. Легко ведет кончиками пальцев по спине, доходя до поясницы. — Рюддон, — смешливо зовет старшая.       — М? — Косит под глупую брюнетка.       — Мы на пляже, — напоминает Хван.       — Угу, — довольно мычит Шин, целуя в плечо и помогая стянуть платье. — Потрясающе выглядишь.       — Льстишь, — закатывает глаза Йеджи.       — Ни капли.       — Я поправилась, кажется, — оглядывая себя, произносит омега. Шин внимательно смотрит на свою жену, бродя голодным взглядом по открывшемуся виду. Облизывает губы, пока не получает щелчок по носу. — Я поняла, я в отличной форме, по твоим блестящим глазам видно. Пошли, — зовет Хван. Оставляет тапочки у шезлонга, направляясь к шумящему морю. Рюджин идет следом.       Вода и правда приятная, не холодная, но и не горячая. Довольно теплая, тем не менее, на фоне общего жара, охлаждает. Рюджин смотрит как Хван медленно заходит в воду, не решаясь продвинуться глубже. А вот Черён довольно играет с Чанми на мелководье. Мисун вертится с ними рядом, придерживая надувной круг и следя за тем, чтобы девочка не упала в воду.       — Иди сюда, — Шин подходит ближе, поднимая жену на руки. Та вскрикивает, хватаясь за шею младшей.       — Рюджин! Рюджин-и! — Смеется старшая, болтая ногами в воздухе, пока альфа с довольной улыбкой несет ее глубже в воду. — Нам не двадцать! — Напоминает Хван, пока Рюджин заходит по шею в воду, крутя старшую на руках.       — Нам чуть-чуть за двадцать, — довольно тянет брюнетка.       — Чуть-чуть? Ну да, хвостик такой, небольшой, 10 с чем-то лет, — закатывает глаза рыжеволосая.       — Ты выглядишь на двадцать, милая, кого ты пытаешься обмануть? Может тебе все же далеко не тридцать? Надо было твой паспорт посмотреть, — смеется Шин, довольно кружа омегу на руках. Йеджи смеется, мягко ероша влажной ладонью темные волосы.       — Ага, как же. Ты так меня на ручках катать и будешь? — Играет бровями старшая.       — Да, тебе не нравится? — Удивленно тянет Рюджин.       — Нравится, но давай к Чанми. А то опять мы ребенка на нянек оставили.       — Ничего, им приятно, а нам полезно. — Шин целует в шею.       — Ага, а потом мы еще на пару дней Чанми отправим, потому что будем вместе во время течки моей. — Они еще недолго купаются вместе, после. поплавав подальше от берега и вернувшись, принимаясь играть с ребенком. Шин надувает ей нарукавники, потому что, несмотря на то, что малышка довольно уверенно держалась на воде, стоило бы перестраховаться.       Шин ныряет, ловя дочку снизу и поднимая. Осторожно подбрасывает, окуная в воду. Чанми смеется. Она плывет к Йеджи, хватаясь за шею и ворчливо жалуясь.       — Мама как акула, — морщит носик малышка, сидя на руках у Хван. Та смеется.       — Почему?       — Она под воду ныряет, ее почти не видно! А потом как схватит, — Чанми смеется. — А я так не могу!       — Хочешь посмотреть рыбок? — Предлагает Хван. Малышка активно кивает, оживляясь. — Давай я масочку принесу твою, Рюджин-и, побудь с Чанми-я, — просит Хван, передавая дочку на руки альфы. Та крутит ее, мягко окуная в воду, балуется, позволяя ребенку плескаться.       Потом, альфа начинает откровенно выпендриваться. Крутит кувырки под водой, удивляя дочку, что наблюдает при помощи маски, которую заботливо надела Хван. Рюджин довольно выныривает, показывая ракушку и девочка хлопает в ладоши. Хочет повторить, но лишь пускает в воду пузыри.       — Хочешь нырнуть? — Догадывается Шин. Чанми кивает. — Йеджи, придержи ее. — Альфа стягивает нарукавники, оставляя их на воде.       — Это не опасно? — Волнуется старшая.       — Я буду рядом. Мне же ты веришь? — Шин изгибает бровь. Хван уверенно кивает. — Хочешь и тебя нырять научу?       — Как-нибудь в другой раз, милая. Я пока рядом поплаваю. — Она удобно опирается подбородком на нарукавники, ложась на воде и неспешно двигает ногами, качаясь на легких волнах.       — Смотри, светлячок, — придерживая дочку, инструктирует Рюджин. — Задерживаешь дыхание, носик у тебя прикрыт маской. Мы ныряем, если что-то не так или испугаешься, покажи мне кулачок второй рукой, хорошо? — Чанми кивает. — Готова? Раз, два, три! — Обе ныряют и Хван с замиранием сердца смотрит на водную гладь, видя лишь два темных размытых силуэта. Они проплывают и вот, выныривают прямо перед Йеджи. Шин довольно улыбается, пока у малышки от радости светятся глаза. Она держит в руке небольшую ракушку.       — Это тебе, мамочка! Красивая, да? — Довольно тянет девочка, явно воодушевленная новым опытом. Йеджи расслабленно смеется, целуя дочку в щеку.       — Очень красивая, спасибо, лучик, понравилось, да? — Хван забирает подарок, видя, как малышка активно кивает. Начинает сбивчиво рассказывать о том, что под водой очень красиво даже есть рыбки.       — Можно еще с мамой понырять? — Спрашивает девочка.       — Конечно, будьте осторожны. Ты тоже, Рюджин-и, — Хван целует кривляющуюся Шин. — Тебе твою маску принести?       — Было бы неплохо, милая, а то все глаза уже болят, — признается брюнетка.       — Хорошо, как раз пока вы ныряете, я отдохну на шезлонге с Мисун. О, а вон и Черён плывет, — Хван машет рукой. Добирается до берега, копаясь в сумке и наконец находя большую маску с трубкой. Возвращается, подходя к кромке воды, где уже сидела младшая с дочкой. — Держи, пловцы мои. — Она качает головой. — Хотите покушать что-то помимо тостов? Тут недалеко лавочки.       — Я бы попозже выпила коктейль или смузи, не переживай, можешь пока отдохнуть, а мы на изучение подводного мира, да? — Спрашивает Рюджин у дочери.       — Да! — С энтузиазмом кивает малышка, поправляя маску.

***

      — Что-то Чанми тихая, — хмурится Шин, пока они сидят в гостиной с Йеджи. Хван кивает. Поднимается, идя к комнате малышки, чтобы проверить. Дочка лежит возле любимой игрушки, обняв и крепко зажмурив глаза. Даже свет не выключила. Омега щелкает выключателем, погружая комнату во мрак. Подходит к дочке, ласково поправляя одеяло и целуя в щеку. Улыбается, поглаживая по макушке и лишь после выходит.       — Чего там? — Интересуется Шин.       — Уснула, видимо ныряния ее утомили, — смеется старшая, закрывая дверь. Садится на диван, позволяя брюнетке лечь на свои ноги. Мягко гладит ее по волосам, видя, как Рюджин довольно млеет, расслабляясь. Лениво целует оголенные бедра, которые не скрывают короткие шорты, тихо мурлыча.       — Йеддон, что думаешь насчет свадьбы? — Интересуется Шин, потираясь щекой о бедра. Старшая на миг замирает, а после довольно расплывается в улыбке.       — Официальное торжество?       — Да, — Рюджин переворачивается на спину, снизу-вверх разглядывая кошачьи глаза.       — Я только «за», хочешь осенью? — Шин утвердительно мычит.       — Символично, познакомились осенью и свадьбу сыграем в это же время, — пожимает плечами Рюджин. Рыжеволосая кивает, мягко гладя по лицу.       — А мы успеем все подготовить? Тут считай полтора месяца осталось, — напоминает Хван.       — Ну это до сентября, а там, можно в октябре. — Предлагает младшая. — Посмотрим места?       — Обожаю тебя, — признается омега, расплываясь в довольной улыбке.

***

      Самый важный для их семьи день, подкрался незаметно. На дворе уже осень, листья подобно волосам Хван, окрашены в рыжие тона. Кое-где проскакивают желтые и даже красные. Женщина стоит перед зеркалом, когда сзади из двери выскальзывает Мисун и Лин. Вторая — хорошая подруга старшей, еще со времен медицинского. Она наконец-то вернулась в Корею, всего на пару месяцев, а потому им пришлось провести в кафе больше 8 часов, за рассказами о всем том, что произошло за последние годы. Лин была альфой, которая уже имела трех малышей. Близняшки мальчики и дочурка, которая только пошла в садик, в отличии от мальчуганов, что учились в 1 классе.       — Как я выгляжу? — С волнением спрашивает женщина. Обе женщины показывают большие пальцы.              — Рюджин с ума сойдет. — Уверено заключает Лин, что уже успела познакомиться с младшей. — Там все только тебя и ждут. — Женщина поправляет нежно-голубое платье. Мисун согласно кивает. Сегодня все при параде. Даже Йеджи, которая изначально не хотела сильно заморачиваться. В итоге, сейчас, у нее были большие рыжие кудри, украшенные белой диадемой, подарок, от матери Шин. Белое платье, с длинным струящимся шлейфом, верх из тонкой, прозрачной ткани с мелким кружевом. Глубокий V-вырез, который приковывает к себе больше внимания, но при этом, не кажется откровенным. Кружева напоминают россыпь цветочков. Длинные рукава, воздушные и легкие, из такой же полупрозрачной ткани с утонченными манжетами. Хван перемерила не одно платье, прежде чем определиться. У Лин было много хороших знакомых в ателье, да и Рюджин подсуетилась, в итоге, платье мечты, которое было лишь в голове, сейчас светилось искрами в отражении зеркала. Йеджи улыбается, оглядывая нюдовый макияж, она не стала наносить сотню штукатурки, как делают это многие. Лишь попросила подчеркнуть глаза и губы. Конечно, Мисун услышала это по-своему, но тем не менее, в глаза ничего не бросалось, все было так гармонично, словно в сказке. Немного хайлайтера на скулах и кончике носа, тонкие изящные стрелки, на губах легкий тинт.       Хван выдыхает, стараясь не нервничать. Все обсуждали уже сотню раз, если не больше. Рюджин отодвинула работу подальше, проводя с ней не один день за планировкой. Место посадки гостей, оплаченные билеты для родственников Хван из Инчхона. Шин покрывала большую часть, что очень не нравилось старшей. Тем не менее, свой вклад она тоже сделала.       — Ты опять задумалась, — смеется Мисун, касаясь ее рукава и поправляя. — Пойдем, уже пора. Музыка вон играет. Давай, Рюджин тебя ждет.       Йеджи выходит из комнатки, собираясь с мыслями и долго протяжно выдыхает. Ее отец стоит довольный, в бардовом костюме с белой приколотой розой. Широкий галстук, который, наверняка, завязывала мама, ведь у отца всегда были с этим проблемы. Он предлагает свой локоть, который Хван подбирает.       — Готова? — Спрашивает он, заглядывая в глаза дочери.       — Нет, — признается омега, усмехаясь. — Я думала, что повзрослела, уже казалось бы, не маленькая, а волнуюсь как ребенок. — Признается рыжеволосая.       — Это нормально, я тоже волновался. Да и твоя, стоит оглядывается, вечно манжеты поправляет. Столько вместе прошли, а трясетесь. Вы же официально расписаны, — не понимает альфа, медленно ведя ее.       — Это не одно и тоже, — закатывает глаза Йеджи.       — Да-да, конечно. У вас омег же, все по-своему. Не понять мне, — он тихо хмыкает, беззлобно. — Ты главное на ногах стой, а то все ватные. — Подшучивает он, вытягивая шею и всматриваясь в силуэт младшей девушки, что нервно переминается с ноги на ногу, держа нежный букет в руках. — Волнуется. Как дети малые.       — Пап, — ворчливо бухтит Йеджи, пока на губах расплывается улыбка, стоит Шин повернуться к ней. Множество гостей и друзей прямо сейчас смотрят на них, и Хван нервно жмется ближе к отцу.       Они доходят до небольшого белого пьедестала, на который омега поднимается, пока отец помогает, придерживая подол платья. Он берет ладонь дочери, передавая Шин, что, кажется, забыла, как дышать. Ее взгляд говорит за нее и Йеджи плавится, утопая в темных омутах напротив. Сама альфа, в строгом черном костюме тройке, с умилительной бабочкой на белой атласной рубашке. Видимо с хайлайтером Мисун дала поиграть не только Хван, отмечает у себя в голове старшая, замечая поблескивающую кожу женщины напротив.       — Ты безумно красивая, — шепотом делится Шин, передавая букет. Йеджи расплывается в улыбке.       — Ты тоже, милая, — отвечает старшая.       Дальше они слушают долгую речь, под тихую мелодичную музыку. Они обе произносят свои клятвы, главными моментами отмечая, верность, любовь и конечно, что обе рады найти друг друга. Момент с поклонами разряжает трогательную обстановку.       Йеджи честно наклоняется как можно сильнее, а Рюджин заметив это, едва ли не сгибается пополам. Уже смеется, принимая упор лежа и склоняя голову. Мама Шин лишь качает головой, счастливо улыбаясь, на выходку дочери. Конечно, в поклоне, который показывает уважение супругов друг к другу, альфа несомненно выиграла.       Многие плачут, да и сама Йеджи смаргивает слезы. Рюджин стоит напротив, уверенно глядя в глаза и улыбаясь самой счастливой улыбкой, что становится шире, стоит Чанми выбежать наконец-то с обновленным вариантом колец. Это было общее решение, теперь, белое золото было украшено небольшими вкраплениями из бриллиантов. Малышка сегодня с накрученными волосами и в белом платьице. На нем небольшие фигурные бабочки, что украшают пышный подол. Она оглядывается, замечая множество людей и чуть теряясь. Маленькие ручки держат подушечку с кольцами.       — Чанми-я, — ласково зовет Йеджи и девочка поворачивает голову. Глазки загораются и она быстрыми шагами, гордо распрямив плечики, подходит. Рюджин смеется, наклоняясь и целуя малышку в макушку. Мягко вытаскивает из нагрудного кармана кремовую розочку, даря дочери. Та расплывается в улыбке и Хван едва сдерживает слезы, пока альфа осторожно надевает обновленное обручальное кольцо на безымянный палец. Йеджи повторяет за ней, подходя ближе и целуя. Крики и довольные возгласы, сопровождаются хлопушками, но омега не обращает на них внимания, увлеченная лишь Рюджин, что мягко придерживает ее за талию. — Люблю тебя, Рюддон.       — И я тебя, Йеддон, — зеркалит улыбку младшая. Чанми просится на ручки, чтобы обнять их и альфа наклоняется, подхватывая дочку, что сильно обнимет их за шеи. Целует обеих в щеки, заставляя старших рассмеяться. Шин подмигивает Хван, а после, тоже касается губами щеки дочки, видя как омега делает тоже самое. Чанми смеется, радостно прижимаясь к обеим. Йеджи тихо мурчит, слыша как малышка подхватывает следом. Рюджин придуривается, закатывая глаза. — Мурчалки, — комментирует младшая.       Букет изначально был подготовлен для Мисун, но та это не знала. Когда Йеджи спускается, при помощи младшей, и направляется к омеге, та удивленно смотрит на нее. А стоит старшей вручить ей букет, как Хонг и вовсе теряется. А тут и Черён тут как тут, со своим кольцом. Толпа взрывается одобрительным гулом, когда девушка кивает, в слезах, прижимаясь к своей альфе.       — Хорошая пара, — с довольной усмешкой комментирует Рюджин, обнимая жену за талию. Хван согласно мычит. — Но до нас им конечно далеко, мы же лучше, — добавляет альфа, получая легкий щипок за талию.       — Дай порадоваться, комментатор, — ворчит омега, закатывая глаза.       День выходит очень насыщенным. Фотосессия, поздравление гостей, различные конкурсы и большой фуршет. Они арендовали большую площадь, в стоимость которой входило 3 коттеджа для гостей. Ведь малышка Чанми довольно быстро устает и Рюджин уходит уложить ее спать, а Хван покидает праздничный зал, чтобы переодеться в более утонченное и легкое платье. Она не без труда расправляется со свадебным, осторожно укладывая то на большую кровать. Омега довольно улыбается, понимая, что день почти подошел к концу. Она и сама устала, уж очень много людей. Конечно, эмоции были непередаваемые. Их первый танец, с нежной подсветкой и дымом. Они разучивали его с хорошим хореографом, а потому, Йеджи была уверена в каждом движении.       Тихий стук, а после открытая дверца, сначала не на шутку пугают старшую, но стоит обернуться и заметить довольно блестящие родные глаза, она тихо смеется. Альфа облизывает губы, проходя в комнату и мягко притягивая женщину за талию. Осыпает кожу поцелуями, которые разгоняют по телу дрожь.       — Ты сводишь меня с ума, всегда, — шепчет Рюджин, бродя ладонями по разгоряченному телу. — Как ты это делаешь?       — Не знаю, у меня к тебе такой же вопрос, — смеется рыжеволосая, разворачиваясь в объятиях. Мягко касается ладонями лица, наклоняясь и целуя. Альфа нагло скользит языком, касаясь чужого, ведет по небольшим клыкам. Дыхания смешиваются и Хван едва ли не теряет голову, от чужой близости. — Милая, у нас еще вечер не закончился. — Напоминает старшая.       — Может черт с ним? — Авантюрно предлагает Шин.       — Рюджин-и, гости что подумают? — Приподнимает брови.       — Что я не удержалась перед своей красивой женой, — спокойно отвечает альфа, пожимая плечами. Хван смеется, дурашливо ударяя в плечо. — Что? Разве тут можно контролировать себя? Не представляется возможным, — довольно мурлычет Рюджин, обдавая кожу горячим дыханием.       — Дорогая, не сейчас, — мягко отталкивает Хван и Шин поднимает руки.       — Все-все, я поняла, но с платьем же я помочь могу? — Строит глазки младшая, получая утвердительно кивок. Правда, альфа тянет замок так медленно, нагло покрывая кожу поцелуями, явно никуда не торопясь. — Не ворчи, я чувствую, как ты уже приготовилась напомнить мне о том, что вечер не закончился.       Завершает это пышное торжество довольно трогательный вечер, с бенгальскими огнями и горящей аркой в виде сердца. Рюджин довольно целует омегу, что жмется к ней ближе. Это точно самый счастливый день в их жизни.       Выйдя из аэропорта, Йеджи довольно потягивается, видя еще сонную Чанми, что плетется рядом, потирая маленькими ручками глаза. На Чеджу в начале декабря довольно прохладно, а потому все хорошенько укутаны. Черен со своей девушкой устало разминают плечи, катя большие чемоданы по дорожке и дожидаясь пока Рюджин арендует автомобиль. Брюнетка стояла дальше всех, в большой толстовке и кожаной куртке поверх, не забыв про любимые темные очки. Она поправляет шевелюру, о чем-то активно договариваясь с мужчиной. Заполнив какие-то документы и показав, видимо, водительские права, Шин возвращается к ним с довольной улыбкой и ключами от машины.       — Взяла из всех вариантов Киа EV6, тут как раз 5 мест и мы все поместимся. Да и багажник хороший, чтобы не переплачивать за мини-бас, — оповещает Рюджин, довольно направляясь к парковке, таща за собой два громоздких чемодана. Все тянутся за ней, пока Шин что-то насвистывает под нос, высматривая арендованную машину. Она кивает головой на стоящий светлый автомобиль, нажимая на ключи и открывая двери. — Это электромобиль, но у нас рядом с арендованным домиком есть зарядка. — Попутно объясняет Шин, открывая багажник и загружая туда большие чемоданы. Следом берет ношу Черён, кладя сверху. Маленькие сумки складывает вбок, устало отряхивая руки. — Что стоим? Забираемся, кто не сядет, ждать не буду, — смеется альфа. Она подсаживает Чанми, помогая той забраться на задние сиденья. Ребенок устраивается посерединке, пристегиваясь самостоятельно, под четким контролем Йеджи, что устраивается сбоку от нее. Черён занимает место рядом с Рюджин, уже подключаясь к машине, что-то выискивая на панели. Она довольно качает головой в такт включившейся музыке, пока Шин трогается с места, выруливая с стоянки.       — У нас вилла у моря, с большой огороженной территорией, — мечтательно мурлычет Рюджин, постукивая по рулю. — На целый месяц, боже, неужели это отпуск, я думала не доживу, — смеется она.       — Поэтому ты взяла с собой два рабочих ноутбука? — Хмыкает Черён, копаясь в своем телефоне. Альфа мельком смотрит в экран, усмехаясь.       — Поэтому ты отвечаешь сейчас в рабочий чат? — Парирует Шин, сверкая довольной улыбкой.       Так, под душевные мелодии, что ставила Черён, являясь негласным диджеем, они за 30 минут добираются до побережья, где уже стоит хозяин виллы, ожидая их. Рюджин кивает ему, приветствуя и дожидаясь, пока тот откроет ворота, чтобы автомобиль мог проехать. Припарковавшись, Шин выходит первая, разбирая все мелочи с владельцем, получая от него две пары ключей. Пожав его руку, альфа прощается с ним и мужчина пожелав им хорошего отпуска, неспешно удаляется к своей оставленной машине.       Йеджи наверняка сейчас напоминает ребенка, ведь почти с открытым ртом оглядывается. Несмотря на то, что она жила в Корее с самого рождения, на Чеджу она последний была в самом детстве, с семьей, а потому, почти ничего не помнила. Во взрослом возрасте ей было либо некогда, либо скучно ехать одной. Сейчас же, оглядывая большую арендованную виллу, у нее наверняка в глазах мерцают огоньки детского удивления. Большая огороженная территория, на небольшом склоне, где есть плавный спуск к морю и открывается прекрасный вид на горы усеянные фермами с мандаринами, что спеют на ветках.       У виллы виднеется бассейн с подогревом и небольшое джакузи, что прикрыто бамбуковой стенкой. Большие панорамные окна блестят от солнечных лучей, завораживая старшую одним своим размахом. Песчаные стены, темные панели, большая входная дверь, в которую уже протискивается Черён с вещами, пропустив вперед ребенка, что носится по большому дому, разглядывая все и громко восхищенно улюлюкая.       — Чего застыла? — Рюджин подкрадывается со спины, осторожно касаясь талии старшей. Та улыбается оглядывая пейзажи, а после оборачивается на альфу, что кажется была довольна произведенным эффектом.       — Я никогда бы не подумала, что в своей жизни побываю на вилле, уже не говоря о том, что рядом будут, такие потрясающие люди, — рыжеволосая жмется ближе, ощущая ласковые поцелуи. — Ты правда не расстроена, что у нас… Не получилось? — Тихо спрашивает Йеджи, боясь, что этим вопросом она лишь испортит настроение младшей. Та усмехается, прикрывая глаза и ластясь.       — Я все ждала, пока ты спросишь, видела, как ты переживаешь, но решила дать тебе время. Мне главное, что ты рядом, ясно? К тому же, у нас так много времени, чтобы попробовать снова, — подмигивает Шин. Йеджи мягко толкает ее в плечо. — К слову, сейчас не тошнит? — Обеспокоенно спрашивает альфа, вспомнив, что прямо перед поездкой, омега умудрилась отравиться йогуртом.       — Нет, вроде лучше, хотя немного еще мутит, но это, наверное, после самолета, — отмахивается рыжеволосая.       — Хорошо, пойдем, у нас прекрасная спальня, там такая большая кровать, — мурлычет Шин, ощущая очередной дурашливый удар в плечо и посмеиваясь. Выгружает оставшиеся чемоданы, закрывая багажник. Йеджи пытается помочь, на что альфа бурчит, ссылаясь на то, что у нее от природы сил больше. Когда они наконец обосновываются на втором этаже, Хван все еще не веря своим глазам, подходит к панорамному окну, осторожно касаясь поверхности пальцами. Куртку она сняла, оставаясь в светлом оверсайз пуловере и джинсах. — Я тебя люблю, — довольно тянет младшая, что обвивает ее талию руками, кладя подбородок на ее плечо. — Нравится вид?       — Безумно, — признается Хван, не в силах оторваться от панорамы перед ней.       — Черён и Мисун собрались в магазин, Чанми тоже хочет, ты поедешь? Или отдохнешь? — Целуя в шею, спрашивает альфа. Йеджи прислушивается к внутренним ощущениям, понимая, что ее все еще подташнивает, да и кажется давление подскочило.       — Я, пожалуй, посплю, наверное, перенервничала перед самолетом. — Альфа согласно угукает, вновь целуя. — А еще разложу вещи.       — Моя ты хозяюшка, — смеется Рюджин. — Купить тебе шоколада или арбуз?       — И то и другое, — подумав решает Йеджи. Шин смеется, кивая. Она выходит, подзывая Чанми и взяв ее на руки, спускает по лестнице, направляясь к автомобилю.       Хван остается одна в огромной вилле, решая для начала осмотреть их апартаменты. У них было две крупные спальни, расположенные на втором этаже, в разных частях, та что ближе к лестнице, была занята ими, а вторую выбрали Черён с Мисун. Также тут располагалась еще одна гостевая комнатка, в которой будет отдыхать Чанми. Ванная была на первом этаже, там располагалась душевая кабинка, большое зеркало и унитаз. Вторая ванная комната была на их этаже, там уже находилась ванна и кабинка. Внутри виллы была отделка из темного дерева, что прельщало, ведь Йеджи была буквально без ума от подобного антуража. Еще стоит отдать должное кухне, что была совмещена с большой гостиной. Помимо огромного холодильника, тут было все, от микроволновки, до миксера. Мини-бар, наполненный различными видами алкоголя и питьевой воды на первое время, горшочки с растительными травами, которые можно было рвать и добавлять в еду. Особенно Хван приглянулся кустик ароматной мяты, которую можно было добавить в чай. В гостиной большой мягкий диван, с дубовыми подлокотниками.              Приставка и огромная плазма расположенная на стене. Йеджи хоть и привыкла к подобным изыскам в их квартире с Рюджин, но все равно касаться таких дорогих вещей было все еще страшно. Учитывая, как часто все валилось из рук старшей, лучше обходить эту плазму стороной.       Шин уже подшучивала над ней, ласково называя неуклюжим котенком. Ну, учитывая с какой частотой у них бились в доме кружки, Хван обжигалась или ударялась обо что-то головой или плечом, она полностью оправдывала это название.       На улице множество цветов и горшков с различными растениями, мелкая галька, ведущая к джакузи, вот на этом полномочия старшей все. Рюджин так и не позволила увидеть ей счет за эту поездку, а Черён на уговоры не поддавалась. Оставалось только гадать, сколько же вся эта роскошь стоит.       Вдоволь нагулявшись, Йеджи возвращается в их спальню, довольно оглядывая постельное белье цвета кофе. Кладет первый чемодан, открывая его. Тот был полностью забит одеждой. А еще в ней где-то закопан утюжок для волос, который Хван все же отвоевала у младшей, взяв с собой. Вещи Чанми складывает на среднюю полку большого шкафа. Мишку относит в комнату дочки, кладя на кровать и рядом устраивая небольшую стопку со сменной одеждой.       — Рюджин, я тебя прибью, — грозится омега, когда в их нижнем белье находит флакончик смазки и вибратор. — Когда успела закинуть, боже, — Йеджи прикрывает пылающее лицо ладонью, тяжело вздыхая и качая головой. Прячет подальше, в тумбу у кровати, заслоняя другими вещами. Больше сюрпризов Хван не находит, не считая двух, чрезмерно сексуальных, комплектов белья.       Часть второго чемодана пуста, специально оставили место, зная, что без сувениров не обойдется. Когда вся одежда развешена и уложена по полкам, Йеджи облегченно выдыхает, только вот, организм кажется все еще беснуется с просроченного йогурта. А потому, еще добрую часть времени женщина проводит перед унитазом, проклиная на чем стоит свое желание пить сладость на ночь.       Она бы грешным делом, могла подумать, что у них все же… Ну вдруг… Что-то получилось. Вот только, все тесты на беременность, словно смеясь в ее веру, показывали одну полоску. Да и течка у нее закончилась, а потому, Шин перестала пить специальные таблетки для женщин альф. Все равно, все те мучения с огромным курсом и периодом реабилитации пошли коту под хвост. Врачи лишь разводили руками, мол, все в норме, никаких проблем возникнуть не должно. Благо, обошлось без давления родителей, с обеих сторон. Потому что Йеджи и так провела недели две в слезах, стараясь скрыть это от Шин, что все равно поняла в чем дело. Долго успокаивала и обещала, что останется рядом, несмотря ни на что. Только вот, Хван все равно злилась на все, в том числе на судьбу. Столько денег, сил, времени, а в итоге — ничего. Лучше бы они и вовсе не пробовали, тогда бы, она не настроила воздушных замков, которые больно рухнули после.       Переодевшись в домашние просторные шорты и футболку, которую она нагло забрала у своей альфы, Йеджи довольствуется запахом цитруса на ней. Ложится на мягкий матрас, кутаясь в одеяло. Шторы она задернула сразу, погрузив комнату во мрак, а сейчас, после нервного утра и перелета, ощущение приятного тепла, сразу начинает клонить в дрему. Еще бы Рюджин рядом, что обнимала, чтобы уткнуться ей в шею и пригреться.       — Малыш, поднимайся, мы пожарили морепродукты и накрыли на стол. — Тихий шепот возле уха и приятные теплые касания. Йеджи капризничает, отмахиваясь. — Мы сделали креветки.       — Креветки? — Омега поворачивается, сонно щурясь и даже так видя улыбку на чужом лице. — Что ты ухмыляешься? Когда ты смазку положить успела, а? — Укоряет Хван, слыша смех. Рюджин наклоняется, удобно расставляя руки по обеим сторонам от головы старшей.       — А ты против? — Хитро спрашивает альфа. — Тут очень хорошая звукоизоляция, например, сейчас, у нас внизу очень громко играла музыка, а вот я закрыла дверь и слышно лишь кондиционер. — Брюнетка играет бровями.       — Рюджин-и! — Йеджи мягко отпихивает ее, смеясь. Она смущается, но позволяет альфе покрывать поцелуями шею, водя свободной рукой по талии и после нагло забираясь под футболку. Хван закусывает губу, вытягивается, чуть выгибаясь навстречу.       — Ты такая красивая, — шепчет Рюджин, проходя языком по оставленной метке. Йеджи лишь хихикает, обнимая ее за плечи.       — Я только проснулась, — напоминает рыжеволосая. Шин хмыкает.       — И что? Ты всегда красивая, — тянет альфа, довольно улыбаясь заслышав чужое мурчание. — Ты меня провоцируешь, я тебя съем, — шуточно грозится брюнетка, выбивая очередные порции смеха от старшей.       — Ты говорила что-то про креветки, — напоминает Хван, ластясь и громко мурлыча. Рюджин отмахивается, ссылаясь на то, что сейчас у нее есть нечто слаще любых деликатесов. Они еще немного нежатся в кровати, пока наконец голод не напоминает о себе, побуждая подняться.       Они проводят прекрасный вечер, устроив караоке. Особенно, эту затею оценила Чанми, что прыгала по дивану с микрофоном, довольно напевая песни из детских мультиков. Йеджи отказывается от алкоголя, ведь сейчас его запах сильно бьет в нос, от чего ее начинает вновь мутить. Зато креветки она уплетает за обе щеки, приправляя их сладким арбузом, который нарезала Рюджин, поставив поближе к Хван.       Они сидят почти до ночи, веселясь на полную катушку и планируя дальнейшие дни отпуска. В какой-то момент, Йеджи отводит Чанми в ванную, а после укладывает ребенка спать. Спускается, видя, как Рюджин куда-то переносит закуски и алкоголь, хмуря брови.       — Мы хотели посидеть в джакузи, ты же пойдешь с нами? — Осведомляется Рюджин, на что Хван довольно кивает. — Тогда переодевайся и спускайся, в воде не замерзнешь. Рён уже там расселась, а Мисун готовится.       — А ты?       — А я сейчас присоединюсь к тебе. — Подмигивает Шин, вынося на улицу ведерко со льдом, в котором была бутылка алкоголя, а во второй руке держа бокалы.       — Возьми мне сок, — просит старшая.       — Сок? Ладно, — пожимает плечами альфа, решая не вдаваться в подробности.       Остаток вечера проходит потрясающе. Они смеются, расслабляясь в горячем джакузи. Йеджи удобно устраивается на бедрах Рюджин, что ластится к ней, не отвлекаясь от разговоров. Как все это в конечном итоге перетекает в постель, Хван не знает. Но при этом, рыжеволосая и не противится, потому что, отказаться от ласковых рук Шин просто невозможно.

***

      Весь второй день они проводят на улице, гуляя. Ходят у кромки воды, неспешно передвигаясь по пляжу среди других немногочисленных парочек. Чанми носится по улице, интересуясь всем чем можно, спрашивая о каменных статуях и табличках, старательно изучая все что попадется на ее пути. Черён и Мисун устраивают себе свидание, решая пойти в кафе. Со свадьбой они решили повременить, мол, зимой не хочется, а потому торжество затевалось на конец весны.       Рюджин покупает мандариновую курочку, кормя подбегающую Чанми, что довольно кусает предложенное угощение и убегая обратно, а также не забывая про рядом идущую Хван, что смущенно улыбается. Напиток взяла себе лишь альфа, но тем не менее, он уже давно перекочевал в руки рыжеволосой, что довольно потягивала манговый смузи.       Следующий день не менее увлекательный, они едут в музей Хэллоу Китти, где Чанми несдержанно пищит, разглядывая витрины. Словно маленькая Хван, также глазки блестят, в ладошки хлопает. Без сувениров не обходится, как и без посещения одного кафе, где они наедаются от души, возвращаясь ближе к вечеру и устраивая еще барбекю.       — Ты чего? — Поздно ночью спрашивает Шин, поднимаясь от тихих всхлипов рядом. Йеджи вздрагивает, сумбурно извиняясь, что разбудила. Рюджин и до этого замечала, что Хван стала в разы чувствительней, особенно когда расплакалась посреди улицы из-за бездомной собаки, но, чтобы настолько.       — Я хочу есть, но меня тошнит, — жалуется омега, хныча. Спросонья Шин даже не понимает в чем проблема, глупо моргая и все еще не соображая. Рюджин гладит ее, целуя в щеку. — Фу, — бурчит Йеджи. — От тебя пахнет соджу.       — М? — Удивленно тянет Рюджин.       — Вот от соджу меня тошнит, — заключает женщина, вновь всхлипывая и отталкивая обескураженную альфу.       — Я чистила зубы, — напоминает Шин, но аргументы не работают, а потому, когда их словесная перепалка начинает перерастать в конфликт, брюнетка набирает в грудь больше воздуха, поднимая руки и решая сдаться. — Ладно-ладно, я принесу тебе арбуз, а после уйду спать на диван вниз, — бухтит брюнетка, закатывая глаза и не понимая, какая муха укусила ее жену. Раньше Йеджи было плевать, пила ли она или нет. А тут, буквально вытурили из комнаты.       Спустившись по лестнице вниз, Шин достает половинку оставшегося арбуза, кладя на разделочную доску и быстро нарезая кубиками. Складывает все в вазочку, сервируя листиком мяты. Что-то внутри подсказывает добавить сверху два круглых шарика пломбира, а потому, альфа так и делает, решая, что если омега откажется, то съест сама. Видимо, чутье не обмануло, ведь Йеджи словно ребенок оглядывает предложенное угощение, прося добавить сверху карамели.       — У нас ее нет, — бурчит Шин, устало вздыхая. Видя, как дрожит чужая нижняя губа, альфа удивленно пялится на старшую. — Йеджи, все хорошо? — Обеспокоенно спрашивает Шин.       — Я хочу карамель! — Дуется женщина, складывая руки на груди. Рюджин измученно стонет, беря с тумбы телефон и ища в интернете ближайший магазин.       — Что на тебя нашло, — устало произносит Рюджин, наконец находя круглосуточный. — Еще что-то хочешь, милая? — Решает сразу спросить альфа.       — Да, банановое молоко. — Кивает Хван, утирая слезы. Шин кивает, накидывая на себя куртку из шкафа и кепку. Одеваться не хотелось, а потому она выходит в шортах и футболке, накинув сверху кожанку. Доходит до машины, заводя мотор и выезжая. В магазине она все еще сонно ходит по рядам, набирая полную корзинку. Других ночных посетителей нет, ведь большая часть жителей Чеджу — пожилые люди. Шин щурится, разглядывая полки наполненные всем чем только можно. В итоге в корзинке, оказывается и банановое молоко, и снеки, и кукурузные палочки. Конечно, не забывает про тот самый, карамельный сироп. Сразу все, что может попросить Хван.       За кассой стоит миловидный мужчина-омега, что даже не удивляется потрепанному виду младшей. Та ставит корзинку, дожидаясь пока все пробьют и уложат в пакет, чтобы расплатиться. Рюджин тяжело вздыхает, потирая пальцами переносицу и желая сделать лишь одно, прийти и просто упасть на диван, чтобы вернуться в царство Морфея.       — Судя по всему, тяжелая ночка? — Пробивая продукты, спрашивает кассир. Шин лениво кивает.       — Проснулась от слез жены, которая хотела есть, но ее тошнит, а потом она сделала гениальное умозаключение, что это все из-за запаха соджу от меня. — Жалуется брюнетка, сонно хлопая глазами. Копается в карманах, вытягивая картхолдер.       — От вас не пахнет соджу, — хмыкает мужчина. — Лишь цитрусами.       — Ну, это вы моей жене докажите, — бубнит недовольно брюнетка, потягиваясь и зевая. Он указывает пальцем на стоящую витринку.       — Это не нужно? — Он поднимает бровь, дожидаясь пока альфа проследит за его движением, сонным взором натыкаясь на упаковку с тестом.       — Честно? — Рюджин прикидывает, поджимая губы. Те тесты, которые они делали ранее, были отрицательными, но чем черт не шутит. Возможно, Йеджи просто переутомилась и сказывался все еще стресс из-за разрушенных ожиданий, а потому и капризность. Шин недолго думает, а после кивает. — Без понятия, но давайте. Лучше проверить, чем гадать, что с ней. Можно сразу три, разных. — Бормочет брюнетка, прикладывая карту к терминалу, а после взяв пакет, благодарит кассира, желая спокойной смены.       Возвращается домой, слыша шуршание на кухне. Стоит включить свет, как она застает Йеджи у холодильника, что достала большую упаковку мороженого, уплетая его ложкой. Рюджин даже забывает о том, что ворчала, ведь на губах появляется довольная усмешка.       — Рюддон, сделай мне мороженое, у меня не получилось так вкусно, — жалуется старшая, умиляя альфу. Брюнетка подходит ближе, кивая, ставит на пол пакет с продуктами, вытягивая оттуда лишь купленные сиропы и снеки, упаковку последнего, Хван тут же утаскивает, быстро открывая. — А молоко?       — Снеки с курочкой с молоком? — Рюджин вздыхает, уже переставая удивляться. Наклоняется, вытягивая бутылочку, передавая ее Йеджи. Слыша недовольные вздохи, вновь оборачивается, забирая и открывая напиток, чтобы отдать омеге, которая благодарно улыбается. — Включи телевизор пока, я приготовлю тебе мороженое. Тебе послаще?       — Да, — довольно кивает Йеджи. Шин усмехается, принимая заказ и приступая к смешиванию ингредиентов.       Когда она ставит большую вазочку перед носом омеги, та мурлычет, притягивая альфу к себе. Рюджин не забывает упомянуть запах соджу, на что Йеджи извиняется, прося быть ближе и буквально забираясь на ноги Шин, устраиваясь там и беря вазочку в руки. Удобно придерживает ее у груди, неторопливо лакомясь. Ее глаза довольно сияют, от чего она мурлычет громче. Она с таким аппетитом ест сладость, что все обиды младшей растворяются. Только вот, мысли о том, что у них все же могло получиться никак не отпускает. Альфа едва ли засыпает обратно, ночные размышления не дают ей покоя почти до утра, а там и новый день.

***

      Утро начинается с криков. По крайне мере, для Черён, что спускается, удивленно наблюдая за развернувшейся картиной, где Хван в слезах уходит в ванную хлопнув дверью, громогласно объявив: «Раз ты так хочешь меня довести, то пожалуйста!».       — Я прошу прощения, — брюнетка хлопает глазами, стараясь не впасть в прострацию. — А это что было? — Ли занимает место на барном стульчике, складывая руки на столешнице. Мисун протяжно выдыхает, наблюдая за тем как Рюджин злится, чертыхаясь и после выходя на улицу, остудить голову.       — Они так с утра. Я встала, заметив, что эта парочка спит на диване. Случайно разбудила, а после Шин что-то сунула Йеджи в руки. Ну и началось. — Она крутит пальцем у виска.       — Многозначительно. — Хмыкает Черён. Наливает себе стакан воды, лениво глотая живительную влагу.       — Там были пересуды на тему бесплодности, что ничего не сработало, операция была зря, столько денег в никуда, что-то там еще, — пересказывает светловолосая. — В итоге вот, Йеджи расплакалась, что-то крикнула про развод, вышла из себя и ушла в ванную. Рюджин как ты видела, порычала, а сейчас вон, нервно нарезает круги на холоде.       — Они же в курсе, что нам еще месяц здесь жить? — Риторический вопрос срывается с губ Черён, что взяв палочки своей девушки, начала подтаскивать закуски из тарелочек. Йеджи пулей вылетает из ванной, оглядываясь, по ее взгляду читается немой вопрос, на которой сидящие женщины дают такой же молчаливый ответ, одновременно указывая руками в одном направлении. Рыжеволосая вылетает на улицу, хлопая дверью. — На улице холодрыга, а они в пижамах вылетели. Если заболеют, сажаем их на карантин. — Бормочет Ли, хрустя редькой.       — Зато кажется, они помирились, — пожимает плечами Мисун, наблюдая за тем как ошарашенно лицо брюнетки за панорамным окном озаряется счастливой улыбкой, и та попросту поднимает старшую на руки, подхватывая под бедра и прижимая ближе, позволяя обнять себя за шею. — То ссорятся, то целуются.       — Главное без шоу 18+, я конечно без ума от их парочки, но свечку держать не хочу, — смеется Черён, наблюдая за шоу, что разворачивалось за окном. — Ой-ой-ой, сейчас съест ее, — комментирует Ли. Мисун мягко толкает ее в плечо, шипя, что это некультурно. –Ну, а что? О, разлепились, слава богам, — закатывает глаза Черён. — Откуда такая безумная улыбка? Развод отменяется?       — Я конечно не пророк, но кажется, о разводе речи и не шло. Так, погорячилась. — Отмахивается альфа. — Чтобы они и разошлись, ага. Быстрее метеорит на планету грохнется. — Черён тащит кимчи в рот, разглядывая парочку, что о чем-то переговаривается. — Ну точно заболеют… О идут. Ты посмотри, за ручку, счастливые. Они там лотерею выиграли?       Женщины входят в дом, замирая посреди комнаты. Обе переглядываются, альфа чуть хмурит брови, на что рыжеволосая смеется, касаясь пальцем кончика чужого носа. Рюджин поднимает голову, прикусывая клыками кожу, наигранно морщась.       — Рюджин-и, мы им расскажем? — Йеджи вытягивает свой палец из чужих клыков, хмыкая. Шин разводит руками, мол, тебе решать. — В общем, из-за чего с утра было шоу… — Старшая нервно прокашливается, толкая локтем в бок альфу. Та качает головой, набирая в грудь больше воздуха.       — Потому что для меня «шоу» началось ночью, — бурчит Шин, вставляя свои 5 копеек. Йеджи недовольно вздыхает, еле слышно добавляя, что уже не раз извинилась. — Встаю я посреди ночи, слышу, как Йеддон плачет, а причина в том, что ее тошнило. Тошнота тошнотой, а есть хотелось. — Черён громко усмехается, пока Мисун мягко ударяет ее по бедру, чтобы та соблюдала рамки приличия. — В итоге, меня выгнали на диван…       — Потому что пахло соджу! — Уперто заявляет старшая. Рюджин пропускает это мимо ушей, чтобы не продолжать ночную тираду. — Да, я выгнала ее на диван и попросила арбуз, а она мне вместо него принесла мороженое.       — Но с арбузом же, — пожимает плечами Шин, улыбаясь.       — Да, слишком вкусное, — Йеджи обнимает ее со спины, повиснув на плечах. — В общем, Рюддон поехала ночью в магазин, чтобы купить все, что я захотела ночью. В итоге мы насмотрелись дорам и уснули здесь.       — А пока я ездила ночью в магазин, продавец узнав о ситуации…       — Конечно он узнал, ты ведь приехала туда вся взъерошенная, в домашних вещах и кожанке, — корит Йеджи, но прежде чем Рюджин начнет ворчать в ответ, целует в щеку, обнимая крепче. Альфа хмыкает.       — Так вот, кассир намекнул на тест. Я решила, что почему бы и нет, хоть до этого и ничего не показывало, то может, мы просто поторопились. Там же индивидуально у каждого, иногда из-за каких-то факторов не всегда точный результат. — Сумбурно объясняет брюнетка, видя, как лицо Черен вытягивается от недопонимая. — Ну я с утра и предложила, мол, Йеджи вот тесты, сделай пожалуйста. Взяла сразу три, разных.       — А я оскорбилась, — стыдливо произносит старшая, прячась в темных волосах. Рюджин мягко поглаживает чужие ладони, что расположились на талии, стараясь успокоить.       — В общем, да, я пыталась объяснить свою позицию. Йеджи не очень-то хотела слушать, ибо уже злилась. — Подводит к финалу Шин, а после замолкает. — Дальше, я думаю, Мисун уже сказала. Крики, истерика, я нервничаю, боясь, что ранила… Ну, подводя итог…- Альфа довольно улыбается.       — Я беременна, — почти пищит Хван, наваливаясь на спину младшей больше, расплываясь в счастливой улыбке. Мисун первая соскакивает со стула, чтобы подойти и обнять подругу, поздравляя. Шин смеется, указывая на Черён, что своим взглядом в никуда, прожигала плазму.       — Рён, ты ничего не скажешь? — Изгибает бровь Рюджин.       — Скажу, у нас на отпуске безбилетник, — смеется альфа, приходя в себя и концентрируя взгляд на небольшой компании. — А если серьезно, то безумно рада за вас обеих, сами знаете, как я переживала все это время, — она тоже спускается с барного стула, подходя ближе и поочередно обнимая. — Ах, да, сил тебе, потому что теперь, у тебя на шее считай два ребенка.       — Он еще не родился, — хмыкает Рюджин. На что Черён тихо добавляет: «я не об этом». Взгляд ее останавливается на Йеджи, тогда-то до Шин доходит, что имеет ввиду подруга. — Ну, тут я уж продержусь.       Весь день Йеджи светится от счастья, то и дело обнимая Рюджин, ластясь к ней и всячески требуя внимания. В этот день они решают посидеть дома, устроив киномарафон, разложив на квадратном журнальном столике настольные игры. Чанми участвует с ними, довольно хвастаясь успехами и пританцовывая. Ее новость о возможной сестренке или братике также обрадовала. Девочка так долго обнимала Йеджи, что в итоге обе расплакались, а Шин лишь успевала делать порции мороженного, которое заканчивалось на глазах. Сейчас же малышка уже довольная, исполняла очередной победный танец, крутясь и прихлопывая в ладоши.       — В этом она в тебя, — шепчет Шин, что сидела позади старшей, удобно устроив голову на ее плече и обнимая одной рукой.       — А в карты она научилась играть от тебя, — смеется Йеджи, показывая свой «веер». — Меня обыграла наша дочь, — обиженно бормочет рыжеволосая, слыша смешок возле уха и ласковые поцелуи тут же оказываются на коже. Рюджин свободной рукой касается ее ладоней, задумчиво хмуря брови и разглядывая масть.       — Тебя обыграла твоя жена и дочь, но мы обыграем Рён, — Шин елейно улыбается, слыша недовольство Ли, что сидела с подобным Йеджи веером. — Сосредоточься на игре, — тихо шепчет альфа.              — Я не могу сосредоточится на игре, когда ты так близко и жмешься больше. — Мурлычет Хван, удобно облокачиваясь на младшую. Та довольно улыбается, следя за ходом игры.       — Подкидывай, вот эти три, а потом еще 2, — указывает она пальцем на кончики карт. Йеджи кивает, следуя инструкциям. — Умница моя, — хвалит Рюджин, одаривая шею поцелуями.       — Вы хоть когда-то можете сидеть спокойно? — Бурчит Рён, но стоит Мисун поцеловать ее, как Ли напоминая лужицу, расплывается в довольной улыбке.       — Теперь ходи вот этим, — тычет Шин.       — Но это же… — «старшие масти» хочет сказать Йеджи, но младшая вновь отвлекает ее касаниями, выбивая из груди весь воздух.       — Я знаю, Йеддон, доверься мне, — такому мягкому обволакивающему тону, в котором проскальзывает нотка самоуверенности, сложно не поверить. Хван не понимает, как, но под четким руководством младшей, она выходит из игры третьей, довольствуясь последним местом на пьедестале. А в целом проигрывает Черён, что ворчит про «не честную» игру.       Альфы вскоре выходят готовить барбекю, на заднем дворике. Чанми же вскоре присоединилась к ним, бегая и размахивая небольшой крышкой, чтобы раздуть огонь.       Йеджи и Мисун занимаются закусками, до того момента, пока Хван вновь не морщит нос от запаха кимчи, после чего она уходит в туалет. Чертов токсикоз — убивает. Конечно, омега прекрасно понимала, на что шла, вот только, реальность оказалась раза в два хуже.       — Йеддон? — Рюджин осторожно касается ее плеча, подсовывая под нос стакан с водой. — Совсем плохо? — Обеспокоенно спрашивает альфа, на что получает измученный кивок. — Надо полежать, ты выглядишь бледной. — Рыжеволосая лишь соглашается, выпивая предложенную воду. Рюджин помогает ей подняться, придерживая за талию. Отводит в спальню, накрывая одеялом и спрашивая не принести ли что-то. Хван отрицательно мотает головой, сжимаясь комочком. Она тянет рукой подушки, начиная укладывать их рядом. Шин наблюдая эти махинации, догадывается, что инстинктивно делает старшая. Подойдя к шкафу, достает оттуда еще пледы, что были в их пользовании, кладя на кровать.       Омеги часто устраивали так называемое «гнездо», не только в момент течки или беременности, но и в эмоциональном упадке. Йеджи поднимается в кровати, перекладывая подушки как ей нравится, сминая пледы и удобней устраиваясь на них, так, чтобы сверху накрыться теплым одеялом. Рыжеволосая болезненно скулит, видимо от тошноты, морщась и укладываясь в кучу мягких вещей. Рюджин ласково поглаживает ее по голове, общая, что скоро придет.       Шин ужинает в компании, после чего, Чанми упрашивает посмотреть мультики. Рюджин скептично смотрит на время, все еще переживая о том, как там Йеджи. Видимо все замечают, что альфа волнуется, то и дело проверяя телефон и время, нервно отбивая ритм ногой. Здесь и приходит на помощь Черён, что обещает посмотреть и уложить Чанми. Рюджин мечется, но подруга лишь хлопает ее по спине, напоминая о том, что на втором этаже сейчас мучается одна омега.       Быстро приняв душ, брюнетка, наконец, возвращается в комнату, ощущая тягучий запах лаванды. Йеджи свернувшись в куче вещей, тихо, едва слышно, сопит. Рюджин усмехается, завидев, что пока она отсутствовала, омега успела переодеть футболку, выбрав ту, в которой вчера ходила младшая. А еще она накидала пару-тройку рубашек к себе, обнимая их во сне.       — Меня променяли на мои вещи, — бормочет тихо Шин, посмеиваясь. Складывает одежду на стул, уже в пижаме забираясь на кровать и подныривая под одеяло. Она мягко касается чужой талии, поглаживая, на что омега сразу реагирует, начав ерзать.              Повернувшись лицом к младшей, Хван все еще не просыпаясь, льнет ближе, напоминая маленького котенка, что тычется в шею, ближе к успокаивающему запаху цитруса. Ее руки забираются под тонкую ткань пижамной рубашки, чуть царапая кожу. Ногу она тоже закидывает на тело младшей, стараясь забраться на Рюджин половиной тела так точно. Шин лишь тихо смеется, умиляясь с подобной картины. Обычно Йеджи так жалась лишь во время течки, но видимо, сейчас, когда гормоны бушуют, ей требовалось еще больше внимания альфы. Брюнетка целует чужую макушку, прикрывая глаза и обвивая талию старшей руками, находя удобное положение.       В голове все еще не укладывалась информация о том, что у них будет ребенок. После всех тех сложностей, слез, потраченных нервов, они все же добились цели, вот только, теперь сложностей стало больше. Несомненно, беременность — это радостная новость для обеих, вот только, пока Шин продолжает спокойно функционировать, наслаждаясь отпуском, Йеджи страдает от токсикоза и утомляемости. Альфа гладит по спине старшей, слыша сонно мурлыканье во сне.       Следующий день, Йеджи толком не поднимается, заботу о Чанми на себя берут Черён с Мисун, а Рюджин всячески крутится вокруг омеги. Делает ей завтрак в постель, обнимая старшую, что не отпускала альфу от себя надолго. Пока троица уходит на прогулку, Хван все еще тошнит, перемещается она между двумя комнатами, ванной и спальней. Последний раз очистив желудок, сил не остается даже чтобы подняться, а потому, Шин помогает умыться и почистить зубы. Альфа не слушая возражений поднимает девушку на руки, возвращая в спальню, позволяя чужим цепких рукам утянуть себя в кровать.       — Что-такое? — Ласково спрашивает Рюджин, мягко ластясь. Йеджи жмется к альфе, вдыхая глубже аромат цитруса, мурлыча. — О чем задумалась?       — О том, что не хочу тебя ни с кем делить, — стыдливо бормочет старшая. Она чуть ведет ноготками по коже, забираясь на ноги младшей. Рюджин еще с утра звонила своему лечащему врачу, с которым была в хороших отношениях, а потому сейчас не удивлялась такой прилипчивости омеги.       Ее, в начале, начало смущать то, что Дасоль, себя так не вела, даже при беременности. Да, гормоны шалили, вкусы менялись, запахи обострялись, но, во-первых, ей повезло с тем, что токсикоз у нее прошел очень быстро, а главное легко. А во-вторых, она хоть и требовала внимания альфы, но не настолько много, как просила Хван. Рюджин, конечно, уже не ребенок, пожить успела, но решила перестраховаться, уточнив у врача, все ли нормально. Тот лишь посмеялся, не забыв поздравить женщину с будущим прибавлением, а после, спокойно напомнил о том, что все люди разные. И Йеджи ведет себя так, как предполагает ее паттерн поведения.       — Ревнуешь меня? — Беззлобно смеется Шин, гладя рыжую макушку. Йеджи чуть распрямляется, заглядывая в темные глаза альфы, а после тянется за поцелуем, что отдает мятой после зубной пасты. Хван удобней обнимает за шею, стараясь взять вверх, но лишь стонет в поцелуй, когда Шин мягко укладывает ее на лопатки, нависая сверху.        — Ты слишком сильная, тебя не свалить, — расстроенно бормочет омега, прикусывая нижнюю губу и водя пальцами по шее младшей. Та довольно улыбается. — Могла бы поддаться! — По-детски дуя губы, выдает Йеджи, на что Шин хмыкает.       — Нравится знать, что тебе я поддамся? — Спрашивает Шин, ощущая, как омега вновь старается повалить ее, на этот раз все же позволяя старшей провернуть это. Видимо полегчало, раз игривость проснулась. Рюджин удобно устраивается на спине, среди множества подушек, пока омега садится в районе тазовой кости, ладонями упираясь в низ живота. Она щурит свои кошачьи глаза, пока на лице расплывается довольная улыбка.       — Да, ревную, но не потому что не верю тебе, а потому что знаю, как ты умеешь приковывать к себе взгляды, — ложась сверху, шепчет Йеджи. Альфа лишь самодовольно усмехается.       -Дорогая, у меня кольцо на пальце, — смеясь напоминает брюнетка. Омега напористо целует ее, забираясь ладошками под футболку. Рюджин чуть усмехается в поцелуй, устраивая руки на чужих ягодицах, мягко сминая. — Лучше стало? — Играя бровями интересуется альфа.       — Немного, — довольно улыбается Йеджи, игриво оглядывая младшую.       — Судя по твоему взгляду, занятие ты нам уже придумала, — старшая подтверждает ее слова кивком, а после усевшись удобней, стягивает с себя футболку, кидая ее на кровать. — Даже так? — Рюджин заинтересованно оглядывает открывшийся вид, скользя хищным взглядом по оголенной груди. Садится в кровати, пока омега пересаживается на ее бедра, закусывая губу. Футболку младшей откидывают также быстро, после чего альфа нагло сваливает рыжеволосую, слыша ее довольной смех. Та тянет за шею, притягивая для поцелуя, а после хитро кусает за шею. Рюджин лишь усмехается на такое поведение. Давно же такого не было. Она нагло разводит чужие ноги, устраиваясь между них и заглядывая в глаза напротив. — Люблю тебя, — Шин бегло целует ее, прежде чем спуститься ниже.

***

      Итого, три дня Йеджи и Рюджин из отпуска проводят дома. В целом их расписание сводится к четырем пунктам. Сон, секс, еда и конечно токсикоз, с которым Хван все еще борется. Кровать превратилась в одно большое «гнездо», здесь были и штаны, и рубашки, и футболки, а также одеяло и пледы. Рыжеволосая удобно устроившись на половинке тела альфы, мирно посапывала. Шин не долго бодрствовала, отписавшись Черён о том, что они еще немного поспят, а потому, Чанми была на них.       К обеду они все же находят в себе силы подняться. Да и Йеджи кажется стало лучше. Пока ребенок гуляет с Черен и Мисун, Рюджин предлагает старшей пройтись вдвоем. Выбор падает на ботанический сад, в который они направляются на машине. Хван словно ребенок, оглядывает различные цветы, делая множество фотографий. Подбегает к Рюджин со спины, вытягивая руку с телефоном и сразу щелкая. Именно из-за такой неожиданности, на половине фото у Шин взлохмаченные волосы и нахмуренные брови.       Здесь вам и редкие виды растений, постриженные в виде различных фигур, пышные зеленые кусты, выложенные из мелких камушков дорожки. Шин лишь умиляется тому, как старшая подходит к очередному растению, внимательно изучая висящую рядом табличку и после ища нужный ракурс, чтобы сфотографировать.       — Люблю тебя, — омега подходит ближе, на миг касаясь губ Рюджин своими.       — Я тоже. Нужно будет как-то устроить отпуск нашим родителям. Думаю, твоей маме понравился бы этот ботанический сад. Он конечно меньше того, в котором она работает, но тем не менее, довольно комфортный.       — Да, я маме фотографии отправила, она оценила. Сказала ты выглядишь уставшей. Я тебя утомила? — Искренне волнуется омега.       — Нет, ни в коем случае. — Шин притягивает ее за талию, целуя в щеку. — Ты просто резко налетала со спины, вот и ракурс неудачный. Иди сюда, — Рюджин вытягивает руку, делая селфи, на котором рыжеволосая довольно целует ее в щеку. — Вот это в разы лучше, — улыбаясь произносит Шин. Отправляет в общий семейный чат, видя, как омега наклоняется, заглядывая в телефон.       — Знаешь, что больше забавляет?       — Что?       — Что наши мамы сдружились, — смеется рыжеволосая.       — О, это правда. Я уверена, когда мы приедем и расскажем о том, что ждем ребенка, там будет фурор. — Шин слышит мурчание, мягко гладя ладони, что покоились на ее талии. — Куда дальше поедем? — Хван пожимает плечами. — Может в музей? — Рюджин довольно улыбается.       — Никогда не думала, что твои глаза будут так ярко гореть из-за музея, — хмыкает Йеджи. Она замечает как улыбка на губах жены становится лишь шире. — Рюджин-и… В чем подвох? — Шин хмыкает, отходя и складывая руки за спиной, как бы увиливая от вопроса. Йеджи спешит следом, нагоняя темноволосую. — Колись давай, что ты удумала?       — Ничего такого, просто посещения музея… — Рюджин поджимает губы, стараясь не улыбаться, хотя бы, не так заметно. — Ну, тот который, для взрослых. — Йеджи замирает, тупо пялясь на жену, а после вздыхает, смущенно улыбаясь и прикрывая рукой глаза.       — Почему я не удивлена?       — Потому что, ты меня знаешь? — Смеется Рюджин, подмигивая и сильнее вгоняя в краску жену. — Ну так что? Поехали, будет весело, ручаюсь, — щеголяя счастливой улыбкой, произносит младшая, на что рыжеволосая согласно кивает.       По истечению экскурсии, гидом которой являлась несравненная, наполненная энтузиазмом, Рюджин, Хван была краснее любого мака. Она мелко ударяла ее по плечу, прикрывая свободной рукой лицо и стараясь не вслушиваться в чертовы стоны, которые разносились из колонок. Здесь вам и будка с телефоном, сделанная по мотивам «секса по телефону». И кровати с различными фигурами, не говоря уже о тех статуях, что встретили их на входе. Тут не было цензуры, все открыто для общего обозрения. Вот вам и различные обнаженные тела, картины изображающие весь процесс секса, даже чертова инсталляция комнаты с замочной скважиной, в которую можно подглядеть и увидеть телевизор с включенным порно, представляя себя тем самым вуайеристом. На вкус и цвет одним словом. И пока Рюджин увлеченно рассматривала все экспонаты, Йеджи старалась не сгореть со стыда. Нет, конечно, она и порно видела, да и в постели они с Шин пробовали новое, но почему-то в музее от всего этого становилось стыдно. наверное, дело в том, что для старшей секс это все же, что-то личное, скрытое от посторонних глаз.       Когда они наконец подошли к выходу, где их ждал мини-магазинчик с сувенирами, Йеджи попросту молча поджимала губы. А ведь люди которые что-то покупали — находились. Кто-то довольно уносил статуэтки обнаженных тел, другие игрушки…       — Рюддон, нет, я тебя прошу… — Стыдливо тянет старшая, слыша заливистый смех.       — Эх, а так хотелось пополнить нашу коллекцию, — дразнит брюнетка. Она поднимается на носочки, касаясь губами щеки. — Пошли, героиня, выдержала почти все зоны этого музея. Давай приедем, я приготовлю тебе твои любимые креветки, угу? — Омега согласно льнет ближе обнимая за талию и прячась носом в шее.       — Не говори Рён, что мы тут были, иначе я сгорю, — тихо шепчет рыжеволосая.       — Хорошо, это будет наша маленькая тайна, — соглашается Рюджин, довольно улыбаясь.       Уже дома Йеджи довольно уплетает приготовленные креветки за обе щеки, пачкаясь в кисло-сладком соусе и сверкая счастливой улыбкой. Скрестив по-турецки ноги, рыжеволосая мурлычет, стоит Рюджин сесть рядом. Тянет креветку ко рту младшей, довольно облокачиваясь боком на брюнетку.       — Мам! — Чанми открывает дверь, вбегая в дом и на всех парах добегая до родителей. — Можно я еще с Гарам и Йон погуляю? Мы здесь, возле дома, — просит девочка, беря обеих за руки и чуть потягивая на себя.       — Чанми уже поздно, а мы завтра собирались поехать к кафе на ферму мандаринов, — напоминает Шин. Йеджи хмыкает.       — Мамочка, ну ты разреши, — ребенок переводит свой щенячий взгляд на Хван, зная, что с ней такой трюк сработает.       — Пусть погуляет еще пол часика, а потом зайдет, покушает, в ванную и спать, — облизывая губы от соуса, тянет старшая, кладя голову на плечо брюнетки и громче мурлыча. — К тому же она возле дома, — напоминает Йеджи. Рюджин оглядывает обеих омег, понимая, что с их очарованием бороться невозможно. Она закатывает глаза, после кивая.       — Спасибо большое, вы самые лучшие! — Чанми тянется, чуть забираясь на диван и быстро чмокнув родителей в щеку, довольная убегает на улицу.       — Да уж, Рюджин, под влиянием таких омег, ты совсем растаяла. Потеряла хватку, — подтрунивает Черён, наблюдающая за всей этой сценой с большого кресла. Ее пассия сейчас отдыхала, а вот эта хитрая лисица решила присоединиться к их небольшой компании.       — Я не теряла хватку, — Рюджин довольно улыбается. — У меня есть две омеги, которых я хочу радовать, — Шин хмыкает, видя, как Йеджи уплетает креветки. — Дорогая, хочешь еще чего-то?       — Арбузный смузи, — почти шепотом произносит женщина. — И туда кусочки манго…       — Хорошо, милая, — Рюджин усмехается, касаясь губами лба старшей и поднимаясь с дивана. — Рён, будешь пить что-то?       — Ну раз такая пьянка, то сделай мне клубничный коктейль, — просит подруга, улыбаясь. Шин кивает, принимая к сведению сделанные заказы.

***

      — Дорогая, нужно подниматься, — тихо произносит Рюджин, мягко качая старшую.       Рыжеволосая крепко обнимала ее подушку, свернувшись возле нее калачиком и поджав к себе ноги. — Йеддон, у нас сегодня прогулка по ферме мандаринов. Осталось не так много дней, давай. — Шин ластится слыша ответное мурчание омеги. Покрывает кожу легкими поцелуями, поглаживая бедра.       — А Чанми-я? — Сонно спрашивает рыжеволосая.       — Она проснулась, почистила зубки и уже носится по первому этажу в ожидании, когда же мы поедем на плантации.- Рюджин улыбается когда чужая ладонь начинает медленно поглаживать щеку. — Я дала тебе поспать лишний час, милая.       — Встаю-встаю, — рыжеволосая лениво поднимается в кровати, потягиваясь. Тянется к альфе, тычась носом в шею и довольствуясь приятным запахом цитруса, что вновь окутывает ее. Мурлычет, пока Шин мягко поглаживает ее по макушке. Все же она ни разу не ошиблась, когда выбрала ее. — Люблю тебя.       — И я тебя люблю, Йеддон. Я между прочим принесла тебе завтрак, — брюнетка указывает головой на свою тумбочку, где она уместила поднос. — Фруктовый салат, омлет и чай. Еще что-то хочешь?       — Я объемся, — смеется Хван, оставляя поцелуй на щеке младшей. — И вообще-то, я напомню, я беременна, но это не значит что у меня вместо желудка теперь черная дыра. — Закатывает глаза Йеджи, но тем не менее миску с салатом берет, вылавливая оттуда кусочки манго и довольно кладя в рот.       — Как скажешь, в любом случае, завтракай, одевайся, я пока на кухне уберу. — Рюджин улыбается, после чего выходит.       Когда наконец все в сборе, то заняв места в машине, Рюджин выжимает газ, позволяя автомобилю тронуться с места. На этот раз плейлист ставит Хван, что уже довольно покачивается в ритм какой-то популярной песни из чартов. Что удивляет больше — Чанми повторяет. У малышки был довольно привередливый вкус в музыку, но она поразительно быстро втянулась в то, что слушала Йеджи. Рыжеволосая стучит по краю кресла, подпевая, пока Чанми повторяет за ней. Альфа лишь с улыбкой наблюдает за дочерью, что старается по память повторять танцевальные движения.       Мисун не выдерживает такого зрелища, без умилительного писка, и конечно, съемки происходящего на телефон. Даже кажется Черён не осталась равнодушна, довольно усмехаясь и втягиваясь в этот не запланированный концерт.       Йеджи прекрасно тянет высокие ноты и Рюджин невольно начинает постукивать по рулю, вслушиваясь в «Cruel Summer». Переводит взгляд на жену, что разошлась не на шутку. Улыбка на лице становится шире, когда Чанми начинает тихо подпевать, подражая. А омега и рада, поворачивая к ней голову и кивая. Напрявялет рукой в воздухе, словно дирижер. Сжимает в кулак, когда берет особенно высокие ноты и в этом точно что-то есть. Ей точно стоит задуматься о том, чтобы сделать кавер. Если бы Хван не была такой стеснительной, то наверняка бы сияла на сцене. Альфа до сих пор не понимает, как ей повезло встретить такое сокровище в простом ТЦ, по глупой случайности. Это явно подарок свыше, не иначе.       Песня сменяется на привычных «Blackpink» и вот тут уже все включаются. Даже Мисун сидя с другой стороны от Чанми, начинает пританцовывать, стараясь при этом снимать, пока малышка активно повторяет за мамой. А Йеджи знает танец наизусть, а оттого и направляет.       — Рюджин-и, давай, зачитай эту рэп партию, — молит рыжеволосая впиваясь в ее свободную руку своими.       — Нет-нет-нет, без меня, я за рулем, — отмахивается альфа, хмуря брови.       — Дава-а-ай, — скулит старшая. — Ты так хорошо это делаешь, ну чего тебе стоит… Ну ради меня, — она смотрит на нее щенячьими глазами, полными любви и Рюджин проигрывает в ту же секунду, как только отводит взор от дороги. Именно поэтому, когда слышится партия, Шин шепотом включается в негласное караоке, хрипло бормоча слова под нос. Черён усмехается, конечно, не каждый раз она видит подобное. Только вот, сейчас брюнетке все равно, эта маленькая слабость стоила широкой и яркой улыбки жены.       Стоит припарковаться, как все мигом вылетают из машины, сразу ретируясь к полям. Шин поджимает губы, качая головой.       — Ну конечно, все ясно, мама-водитель привезла, мама-водитель и не нужна. — Ворчит под нос младшая, заканчивая возиться в машине и наконец направляясь к полям. Йеджи стоит, придерживая за ручку рвущуюся вперед Чанми. Омега ласково протягивает ладонь, которую Шин с охотой принимает, сплетая пальцы.       — Ворчала уже? — Смеется старшая.       — Конечно, а эти влюбленные голубки куда пропали? — Щурится Шин.       — Пошли вперед, пусть погуляют. Чанми-я, мы уже идем, — успокаивает омега рвущуюся девочку.       Шин оплачивает вход, забирая предоставленные корзиночки для фруктов. Чанми с интересом оглядывает свисающие оранжевые плоды, что размером больше чем ее ручки. Носится среди деревьев, восторженно оглядываясь. Йеджи делает фотографии, не забывая и про свою жену, что оглядывает фрукты с таким обожанием, что даже смешно.       — Рюджин-и, ты так любовно оглядываешь это дерево, — фыркает рыжеволосая, подходя со спины и обнимая.       — М?       — Мы его не унесем, — смеется Йеджи.       — Унесем, — отмахивается Рюджин, уверенная в своих силах.       — А куда мы ставить его будем, милая? Посреди квартиры? — Играет бровями омега. Шин довольно урчит. — Ага, вот так, думала, опасность кроется в других дамах, а нет, мой главный противник, это дерево с мандаринами. — Рюджин громко смеется. Чуть поворачивает голову, чтобы увидеть хитрый кошачий прищур.       — Я предпочитаю в постели не бревно, а куда более игривую омегу, знаешь, с такими ярко-рыжими волосами, — подмигивает, видя как Хван смущенно дует губы, мягко ударяя куда-то в поясницу.       — Ну тебя, пошлячка, — закатывает глаза, пока альфа продолжает смеяться. Они делают так много фото, что кажется для этой поездки нужно будет создавать отдельный альбом. Чанми как и ее мама, довольно уплетают все оранжевые плоды на их пути, особенно большие складывая в корзинки. Йеджи тоже угощается, особенно когда Шин заботливо чистит дольки, поднося ко рту. А там находятся и голубки, которые выходят навстречу.       — Ну вся заляпалась, — отвлекается от разговора Хван, присаживаясь на корточки и достав салфетку, чтобы стереть с лица сок от мандаринов. Девочка дует губки, все еще прожевывая дольки во рту. — Копия мамы.       — М? — Шин поворачивает голову, а у нее такие же набитые щеки. Хван тихо смеется, поднимаясь.       — Угу, обе есть не можете аккуратно, — качает головой рыжеволосая, пальцем проводя под нижней губой младшей.       — Просто это слишком вкусно, — парирует Рюджин.       — Я верю. Цитрусы — это правда сладко, — хмыкает Хван, а после вновь отвлекается на ребенка.       — Это она про цитрусы, которые цитрусы, или тебя? — Тихо комментирует Черен, вызывая тихую усмешку подруги. Шин мягко толкает ее локтем.       — Чанми-я, у тебя кожа станет рыжей такими темпами, — добавляет Мисун, мило улыбаясь Девочка выпучивает глазки, переводя взгляд на Йеджи. Та кивает.       — Правда?       — Конечно, — напускает на лицо серьезность уже Рюджин. — Как иначе.       — Значит… У мамочки рыжие волосы потому что она ела много мандаринов? — Заключает малышка и старшие смеются. А маленькая омега не понимает, почему такая реакция, хмуря бровки.       — Да, ела большой такой, мандарин, — шепотом ерничает Ли.       — А я все слышала, — Йеджи щелкает шутницу по носу.       — Так, без рукоприкладства, мадам, — грозит шуточно Черён.       — Может уже к кафе? А то наши две Шин скоро съедят все плантации. — Усмехается Мисун.       — Две саранчи, — фыркает Рён.       Йеджи удивленно смотрит за тем, как две Шин поглощают в себя все больше мандаринов по пути к главному кафе. Там они заказывают различные блюда. Все конечно. С участием главного ингредиента. Даже в кофе его добавляют. Хван выбирает себе смузи, а вот Рюджин, со своей любовью к энергетическому напитку, не может устоять. Чанми тычет в детское меню, там есть и курочка, так и конечно десерт.       В итоге, Йеджи подтягивает у жены мясные кусочки, до тех пор пора младшая попросту не отдает ей свою тарелку. Рыжеволосая сначала с упоением принимается за трапезу, а после, в голове возникает осознание.       — Ты точно не будешь? — Тихо спрашивает омега.       — Точно, кушай. — Рюджин тепло улыбается, мягко поглаживая ее бедро. Видит в чужих глазах вину. — Все хорошо, Йеддон, — заверяет брюнетка, мягко целуя в шею. Омега отзывается довольным мурчанием. В итоге, десерт альфы, воруют сразу с двух сторон, пока Шин травит шутки с Черён.       Рюджин продолжает мягко гладить старшую по бедру, наблюдая за тем, как Хван с самой счастливой улыбкой уплетает мороженное. Кажется, на эту сладость в ближайшие 9 месяцев, придется разориться. Тем не менее, ради этой, яркой и по-детски счастливой улыбки

***

Год спустя

      — Рюджин, — сонно бормочет старшая, слыша крик. — Рюджин-а, — мурлычет Хван в теплую шею, мягко толкая.       — М, — также сонно отвечает Шин.       — Чхэрин-а плачет, — оповещает омега, стараясь растолкать не менее уставшую женщину. Брюнетка лениво открывает глаз, поднимая голову после чего удрученно вздыхает. — Твоя очередь, Рюджин-и. — Напоминает Йеджи, стараясь уснуть.       — М… — Шин кое-как поднимается с их кровати, лениво плетясь к кроватке. Включает ночник, чтобы хоть что-то разобрать в этом мраке, заглядывая через бортик. Маленькая темноволосая девочка тут же тянет к ней ручки, заметив знакомое лицо. Начиная гулить и улыбаться, пуская слюнки. Рюджин хмыкает с чуть дергающимся глазом. — И чего кричим? — Хрипло спрашивает женщина. — Ты же альфа, ну, где твои манеры. Твои мамы спят, а ты… Ты тоже должна спать, принцесса, — Чхэрин лишь сильнее кряхтит, вытягивая маленькие ручки. — Ты ко мне хочешь? Да? Иди сюда, маленькая вопилка, — Рюджин поднимает ее на руки слыша довольный смех. — Смешно тебе, всех разбудила и смеется. Посмотрите на нее, — ворчит Шин, придерживая ладонью ее головку и покачивая из стороны в сторону, все еще не проснувшимся голосом напевая под нос мелодию. — Мамочка твоя, подсадила тебя на эти треки, да? А мне отдувайся, ну и что это, — морщит нос Шин. Малышка с глазами Йеджи лишь ярче смеется, хватаясь ручками за волосы. — Ай! Маме больно! Сейчас укушу тебя! — Грозит шуточно брюнетка, показывая клыки, к которым дочка тут же тянется, ощупывая. Она с интересом оглядывает их. — Чхэрин-а, нужно спать, а не плакать по ночам, да? — Девочка с охотой вторит ей, только на каком-то своем языке. — Ты могла бы разбудить сестричку, а ей в школу вставать. Мы же не хотим будить сестренку Чанми? — Малышка смеется, лепеча что-то под нос. — А маму мы конечно будить хотим, да? Да-а. — Очередной смех. — Конечно, маме же в офис не надо, мама же теперь тут работает, да? — Ребенок активно ощупывает ее лицо своими маленькими ладошками, внимательно изучая все.       Стоит положить ее обратно, как маленькая альфа вновь начинает капризничать. Шин вздыхает, поднимая на руки и направляясь к кровати. Ночник решает все же выключить, чтобы не тревожить уставшую Йеджи, да и самой на него не отвлекаться.       — Кушать ты не хочешь, рано еще, тебя только кормили, подгузник тоже меняли, ты меня не обманешь маленькая врушка, — смеется Шин, садясь на кровать. — Ты вся в свою маму, кошмар, такая же говорливая и любишь тактильность. Липучка маленькая, да? Да? — Чхэрин довольно гулит. — Конечно, как иначе. — Закатывает глаза Рюджин. — Давай-ка, сюда, — она осторожно кладет ребенка посередине, чтобы она никуда не свалилась во время сна. Йеджи приподнимает голову, улыбаясь. — Что улыбаешься? Твоя копия, между прочим.       — Не правда, — хмурится Йеджи, балуясь с Чхэрин, что тут же потянулась к ней. — Она просто еще не умеет ворчать, а так, брови хмурит прямо как ты. — Шин кривит гримасу. — Вот! Точно также, — подтверждает омега, тихо смеясь. — У нее твоя улыбка.       — У меня клыки больше, — фыркает Шин. — А еще зубы все, — брюнетка ложится с другой стороны от ребенка, поправляя темные волосики на макушке маленькой альфы. Дальнейшие споры прерывает стук в дверь и тихий сонный голос Чанми.       — А можно я посплю с вами? — Тихо спрашивает она, на что альфа вздыхает.       — Сбор семейства или попытайся пригнездиться, — комментирует брюнетка, пока Йеджи двигается к краю, позволяя Чанми забраться к ним. Малышка тут же лезет к младшей сестренке, что реагирует на нее довольным смехом. — Мы спать как-то вообще, ну так, в теории планируем?       — Милая, не бурчи, — просит Йеджи, когда оба ребенка, наконец, укладываются рядом.       — А я что? Я вообще, ничего, — хмыкает Рюджин, забираясь под большое одеяло и в который раз отмечая, что приобретение огромной кровати было лучшей идеей в жизни. Йеджи протягивает руку, обнимая обеих девочек. Рыжеволосая начинает тихо сонно мурлыкать, успокаивая сразу всех. Рюджин следует ее примеру, укладываясь рядом с Чхэрин, что старается мурлыкать в ответ. У нее это плохо получается, но она очень старается. Когда Чанми присоединяется к этому мелодичному звуку, Шин театрально закатывает глаза. — Мурчалки мои, — забавляется женщина.       — Помурлыкай тоже, ты так приятно это делаешь, — произносит сонно Хван. Рюджин закрывает глаза, отдавая свою ладонь малышке Чхэрин, что тут же хватает ее прижимая к своему тельцу и закрывая глаза. Тишина, нарушаемая лишь мелодичным мурлыканьем, довольно быстро усыпляет и Рюджин проваливается в сон, на этот раз до будильника. Потому что теперь, старшая дочь ходит в школу, хоть она и находится не так далеко от дома, тем не менее, отпускать ее одной тоже не выход. Шин нехотя поднимается, будя еще и Чанми, что прижалась к Йеджи, согревшись и не желая никуда идти.       — Давай, осторожно выбирайся, чтобы никого не разбудить, — шепотом инструктирует старшая, подбирая свои вещи со стула и направляясь к выходу из спальни. Чанми зевает, потирая глаза, кое-как выбирается из постели, плетясь за вышедшей мамой. Рюджин чистит зубы, после чего кое-как умывшись и осмотрев в зеркале свое убитое выражение лица, направляется на кухню, чтобы разогреть завтрак. — Будешь вишневый пирог? — Чанми сонно кивает. — Хорошо, светлячок, сейчас разогрею. Чай или сок?       — Сок, — просит девочка, забираясь на стул. — Мам, а мне в школу долго ходить?       — Долго, но разве ты не нашла там друзей? — Рюджин оборачивается. Чанми согласно кивает. — Тебе же они нравятся?       — Да, они хорошие, — улыбается ребенок. — С ними весело очень. И уроки интересные, но я не люблю вставать с утра, — жалуется малышка. Шин улыбается, ставя под нос кусок пирога и сок. Девочка благодарно кивает, принимаясь за завтрак.       — Вырастешь, если пойдешь по моим стопам и тебе понравится все это, то тогда я помогу со всем, сможешь вставать во сколько захочешь, но самое главное не забывать о том, что это все еще работа и за всем надо следить. — Поясняет Рюджин. Чанми кивает, прожевывая пирог.       Когда ребенок собран и отправлен со своим ранцем в школу, Рюджин возвращается домой, уверенная в том, что Йеджи еще спит. Но нет, Хван уже проснулась, в отличие от Чхэрин, что устроилась на огромной кровати, посасывая соску со смесью и второй ручкой обнимая игрушку котенка.       — Ты чего? — Спрашивает Шин, видя, как старшая крутится возле зеркала подняв футболку и рассматривая себя.       — Растяжки, наконец, прошли, — оповещает Йеджи, оглаживая впалый подтянутый живот. Почти сразу после родов, Хван вернулась к спорту, потому что слишком переживала из-за своего вида. Хоть Рюджин и просила ее быть осторожной, но старшая больно уж упертая, а потому все равно усиленно тренировалась, чтобы вернуть прежнюю форму. — Стало лучше, да?       — Йеддон, ты всегда прекрасна, — альфа подходит со спины, обнимая за талию и целуя в шею.       — Нет, я во время беременности поправилась, — дуется старшая. Рюджин смотрит в отражение, хмурясь. — Что? Ну правда, ты помнишь какие у меня щеки были?       — Ты отекала, но это нормально при беременности, что в этом такого? — Шин вздыхает. — Вы омеги восстанавливаетесь быстро, у вас так организм устроен. Я же говорила, что растяжки дело времени.       — А вспомни этот живот… Боже, — Йеджи морщится. — Весь дряблый, я вся отекшая, с гнездом на голове, с каким-то вообще… Боже, ну просто боже!       — Божественно красивая всегда, — подсказывает ей младшая. Йеджи отрицательно мотает головой.       — Сейчас, может быть, у меня фигура теперь, как и была «до», может даже лучше. Без всех этих страшных вещей, — она жмурится. — Но последние месяцы кромешный ад.       — Ну прекрати, нагоняешь уже, — осаживает ее младшая, вновь касаясь губами шеи. — Ты красивая всегда.       — Вокруг тебя вечно крутятся молодые омеги, — напоминает Хван.       — Угу, что с того? — Рюджин вглядывается в лицо супруги через поверхность зеркала. В отражении на свету поблескивало обручальное кольцо на пальце, которое притягивало внимание даже издалека.       — И вспомни меня, вот эту громадную, с животом, еще и нервную, — Йеджи вздыхает. — До сих пор стыдно за тот случай, — она поджимает губы, виновато отводя взгляд.       — Какой? — Хмурится Шин. — Когда ты меня приревновала к новенькой в офисе? Или как ты обиженно хрустела ананасом, отвернувшись и обещая слезно уехать к родителям, если я не принесу тебе шоколад?       — Да, — Хван поворачивается в объятиях к младшей, оглядывая ее. — Как ты не сбежала от меня?       — А должна была? Ты же потом еще часа четыре извинялась за те «обидные» слова. Нет, ну, дурой меня конечно, не часто называли, но поверь, с твоей интонацией звучало не очень-то и оскорбительно. — Смеется Шин, поглаживая рыжеволосую по талии.       — Ну правда же, я выглядела ужасно. Прыщи эти еще…       — Это гормональный всплеск был, что ты хочешь. — Хмурится альфа. — Внутри тебя буквально был живой организм, у тебя твой в некультурном шоке находился. Так ты еще и ела треску с дыней. Я знала, что вкусы бывают разные, но поливать это все еще и соусом.       — Фу, это было ужасно, — морщится Хван.       — Ты это уплетала за обе щеки, милая. Даже мы с Чанми были в шоке от увиденного. У нашей старшей дочери теперь травма из-за этого, — подтрунивает брюнетка. Хван мягко толкает ее в плечо. — Ты же знаешь, я люблю тебя, в любом виде.       — В кляре? — Смеется Йеджи.       — От меня юмору научилась? — Подмигивает альфа. — И в кляре тоже, но лучше просто, — женщина тянется к рыжеволосой, завлекая в поцелуй. Йеджи с охотой отвечает, обнимая в ответ и прижимаясь ближе. — Ну теперь форму вернула, успокоилась?       — Да, довольна собой, — улыбаясь отвечает омега.       — Умница моя, а теперь скажи мне, ты чего вскочила в такую рань? — Мягко покрывая кожу поцелуями, интересуется младшая. Хван неопределенно качает головой, вздыхая.       — Я слышала, как вы уходили, а потом Чхэрин начала ворочаться, я навела ей смесь. А потом как-то… Не задалось.       — Давай отдохнем, мы почти всю ночь не спали, — предлагает младшая, она отходит от Хван, осторожными шагами добираясь до кровати. Мягко поднимает ребенка на руки, стараясь не побеспокоить сон малышки, перенося в кроватку. Перекладывает туда и игрушку с бутылочкой. Чхэрин поворачивается, хватая ее ручками во сне и прижимая к губам. — Пойдем, — Шин предварительно задергивает блэкаут шторы, погружая комнату во мрак. Йеджи согласно кивает, решая, что по крайней мере можно попробовать полежать. Брюнетка дожидается старшую, бережно накрывая ее одеялом и заключая в объятия, позволяя уткнуться носом в шею. Йеджи облегченно выдыхает, тихо мурлыча и закрывая глаза. — Отдыхай и не о чем не беспокойся, ясно? — Шепчет Рюджин, заботливо целуя в макушку. Старшая лишь усмехается.       — Ты со мной как с ребенком, — замечает шепотом Хван. Шин лишь расплывается в улыбке, окунаясь в дрему почти сразу.

***

еще 2 месяца спустя

      Чхэрин, кажется, растет не по дням а по часам. Семейный альбом уже переполнен множеством фотографий, на которых пестрит маленькая альфа и конечно, омега. А чего стоит фотосессия, когда в квартире были родители и Йеджи, и Рюджин. Те еще, когда узнали о том, что Хван беременна постоянно волновались о ее самочувствии, постоянно напоминая Рюджин лучше следить за питанием и беречь от стресса, а стило ребенку появиться на свет — все. Такого множества и разнообразия игрушек, Йеджи не видела даже в игрушечных магазинах. Про Чанми, конечно, никто не забывал. Ей перепадало не меньше, и новый кукольный домик, и конструктор на кучу частей, который они долго собирали втроем вечером. В общем, казалось бы, прибавился лишь один жилец, а игрушек было, на целый детский сад.       Шин еще постоянно ходила и спотыкалась о них, причитая, вновь принимаясь за уборку. Теперь в офис младшая выезжала лишь по самым важным вопросам, потому что оставлять омегу один на один с двумя детьми, она не могла. Сама вспомнила о том, что такое маленький ребенок в квартире. О покое и прекрасном, а главное, долгом, сне можно было смело забыть. Только засыпаешь, как уже будильник в школу. Шин уже порывалась перевести малышку на домашнее обучение, не горя желанием вставать в такую рань, но останавливала ее жена. Мурчание и запах лаванды, исходящие от Хван, успокаивали вмиг. Да и дочка радовалась новым друзьям, хоть все еще и не любила уроки корейского.       У Черён и Мисун, что уже сыграли свадьбу, тоже вскоре обещалось пополнение. Вроде как, мальчик и девочка, по крайней мере, так говорили врачи. Рюджин лишь похлопывала по плечу, напоминая подруге о том, что стоит запастить успокоительным и лишним вагоном нервов, потому что, с двумя кричащими детьми… ух, как несладко. Зато Йеджи, искренне радовалась за Мисун и всячески помогала. Ходила в свободное время по торговым центрам, помогая подруге присмотреть что-то для будущих малышей.       Что-что, а Шин никогда не заставляла старшую вечно сидеть в четырех стенах. Они выбирались в парки, иногда оставляя детей на радушных бабушек и дедушек, которые с радостью сидели с внучками. Мама Рюджин и вовсе рыдала, когда ей только показали Чхэрин. Даже сама альфа в шоке стояла. Там одна видеосъемка с выписки из роддома занимала добрых часа 2.       Шин никогда не оставляла Йеджи, и омега до сих пор не понимала, за что ей такой партнер. Да, конечно, ссоры все еще имели место быть. Тем не менее, все улаживали быстро, да и до примирения доходило быстро.       Иногда Рюджин оставалась с детьми, позволяя омеге выбраться в город, чтобы сменить обстановку. А в другие дни, наоборот, Шин ехала или в офис, или посидеть с друзьями, пока Йеджи нянчилась с маленькой капризной альфой. Все же Рюджин была в чем-то права. Чхэрин и правда внешностью пошла в нее, хотя ямочки на щеках и такая яркая мимика, точно были от младшей       Иногда Чхэрин кривила забавные физиономии подражая старшей альфе, пока Йеджи смеялась с них. Чанми же, радостно заваливала сестренку всем изученным вещам. Кажется она могла говорить про школу и друзей до бесконечности. А Чхэрин что? А ей хорошо, она радостно слушает старшую сестричку, играя с ее ручками и пытаясь тянуть их в рот. Что-что, а кусаться малышка любила. С зубками — отдельная тема. У нее сейчас, к 5 месяцу, уже появились маленькие резцы, которыми она вечно норовила кого-то да укусить. Рюджин лишь смеялась, что с такой альфой, конечно, метка — дело времени. А Йеджи вздыхала, потому что мало того, что жена кусючая, так еще и дочь в нее. Конечно, Шин не причиняла ей вреда, лишь игриво держала кожу клыками, а вот Чхэрин, еще не понимая, могла иногда довольно ощутимо укусить пальцы.       Чанми все больше совершенствовалась в познании чертежей, Рюджин как и обещала взяла ее на работу. А также, прихватила Йеджи и Чхэрин. Пока Хван разговаривала с подчиненными жены, что облепили ее, чтобы рассмотреть дочку их начальницы, Шин показывала старшей дочери рабочее место и процессы работы. Даже взяла ее на заседание, где Чанми скучала. Но даже скучая, она смогла развеселить взрослых людей, которые приходились партнерами. В итоге рабочий разговор плавно перетек в обсуждение семейных драм и концертов, а там и очередной подписанный договор. Чанми еще долго не понимала, почему ее мама так благодарит ее и зацеловывает щеки, пока Йеджи смеялась, наблюдая за этим.       А вот Чхэрин явно понравилась музыка. Каждый вечер караоке, малышка так старательно подражала Йеджи, либо же завороженно слушала, что Шин не могла сдержать глупой улыбки, наблюдая за этим. Маленькая альфа ловила все на лету. Особенно ей нравилось возиться с детским ксилофоном. Рюджин уже смеялась, что когда она вырастет, то у них музыкальных инструментов будет больше, чем всего остального. Хван же была только рада, ведь глядя украдкой за тем, как Чанми обучает сестренку танцевальным движениям, было очень занятным делом. Они очень переживали, что старшая дочка может ревновать или еще хуже, начать отстраняться. Но нет, Шин попросту хватало на всех, хотя Йеджи видела как сложно это удается Рюджин.       Та первые месяцы сваливалась без ног, на утро же, словно заведенный механизм, поднимаясь и повторяя все по кругу. И Йеджи не могла не отвечать тем же, делая массажи и, конечно, не забывая о большем. Здесь стоит отдать должное их родителям, что забирали Чанми и Чхэрин ненадолго к себе, давая паре не только отоспаться, но иногда и просто провести время вместе. Да и Черён с Мисун много помогали, чего уж скрывать.       Рюджин же, несмотря на усталость, души не чаяла в детях. Хван-то уж видела, как горели ее глаза, когда та сидела с обеими. Как бы сильно та не ворчала, мол, нет, что такое любвеобильность. Но ее действия говорили об обратном. Даже возвращаясь с магазина, Шин сразу шла раздавать сладости. Малышке Чхэрин пюре с яблоками и вишней, вновь, схожесть с омегой. Чанми кисло-сладкие ленточки и шоколадки. А старшей, мороженое с шоколадной крошкой, банановое молоко, которое уносила к себе и младшая омега, а главное, любимые снеки.       Шин успевала даже устраивать свидания и сюрпризы для жены. Конечно, не так часто, но этого вполне хватало, чтобы Хван поняла, что с выбором она не ошиблась ни на миг. Потому что Рюджин делала все для семьи, хоть иногда и впадала в «спячку» без задних ног. Сваливалась пластом на кровать, так, что не растолкаешь. Омега и не толкала, ласково гладила по волосам и щеке, позволяя младшей отоспаться. Шин вечно сетовала, мол, Йеджи мучалась девять месяцев, ей нужен отдых, но Хван же не глупая девочка. Все те месяцы, жена от нее не отходила, потакала всем желаниям, даже безумным. Чего стоит поход ночью в парк, просто потому, что омеге захотелось посмотреть на ночной Сеул.       При этом, Рюджин успевала уделять время своему делу, иногда даже работая в то время, пока Чанми рядом делала задания по школе. Урывала каждую минуту, потому что она слишком долго взращивала свой бизнес, чтобы так просто его потерять. Йеджи и сама втянулась, слушая уже так долго про все тонкости работы, а потому, когда альфа выматывалась, могла помочь с заполнением документов или проверить отчеты, облегчая ей работу.       Сейчас же, Йеджи стоит в ванной комнате перебирая корзину грязного белья и фасуя по разным кучкам, чтобы все это после загрузить в стиральную машину. Привычная уже рутина, к которой омега привыкла. Она наотрез отказывалась от домработницы, хоть финансы и позволяли. Конечно, иногда они все же прибегали к услугам уборщиков на дом, но, старшая предпочитала не злоупотреблять. Ей нравился быт, да и сейчас, Чхэрин подросла, а потому стало полегче.       — Мамочка, — Чанми подбегает мягко касаясь ее ноги. Хван оборачивается, улыбаясь и вопросительно качая головой. — Я не понимаю тут пример по математике, я немного запуталась. Вроде все правильно, но я не знаю… — Она поджимает губки, играя бровями чем до одури напоминает повадки старшей Шин.       — Лучик, подойди к маме, — ласково просит рыжеволосая, загружая темное белье в стирку и хлопая дверцей.       — Мама сказала, что у нее важное занятие, а потому подойти к тебе, — объясняет ребенок, на что Йеджи хмурится. Вроде бы важные дела Шин закрыла еще вчера вечером, когда проводила онлайн планерку и раздавала занятия, как раз для того, чтобы освободить день. Хван выходит из ванной и направляясь по коридору в гостиную, в которой слышится шум и гам.       — Да, давай, ну же! — Шин заняла место на диване перед большой плазмой, взяв в руки джойстик и сейчас играя.       — Рюджин-и, сладкая, — елейным голосом тянет старшая. Брюнетка замирает, словно пойманный с поличным ребенок. — Это ты так занята, да? — Усмехается рыжеволосая.       — «Вы теряете женщину» — озвучивает голос в игре, заставляя Йеджи невольно хмыкнуть.       — А там дело говорят, — подтверждает старшая, подходя ближе. Рюджин оборачивается и показывает на свои ноги, на которых удобно уселась Чхэрин, что маленькими ручками держалась за серый джойстик, тыча на кнопки и с интересом глядя в экран. Хван не может сдержать глупой улыбки видя эту картину. Сидят обе со взъерошенными темными волосами, довольными ухмылками и одинаковой мимикой. — Дурашки мои, ты на что ребенка подсаживаешь с детства? — Йеджи наклоняется, чмокая в макушку Чхэрин, что машет ручками, довольно лепеча.       — Я прививаю ей потрясающий вкус, милая, между прочим, она оценила, — Шин играет бровями. — А мне поцелуй?       — А математику сделать? — Хитро улыбается в ответ Йеджи.       — Давай тогда садись к нам, ты с Чхэрин поиграешь, а я с Чанми сделаю уроки. — Пожимает плечами Рюджин слыша лепетание малышки. — Да, скажи, мамочка совсем внимания не уделяет. Какая плохая, ну-ка, поругай маму, — Рюджин хмурит брови грозя Йеджи пальцем. Дочка повторяет эти движения и интонация ее гуления меняется. — Да, вот так, плохая какая, вот так, моя девочка, — хвалит Шин, видя, как старшая обиженно дует губы.       — Дай маме в лоб, чтобы не была подстрекателем, — наклоняясь к дочке, просит Йеджи, показывая. И девочка запросто повторяет это легко шлепая ладошкой по лбу альфе. — Вот! — Смеется рыжеволосая, пока Шин шутливо ворчит. — Моя девочка, — она поднимает на руки Чхэрин, обнимая. Маленькая альфа довольно тянется ручками к ней, имитируя ее движения. — И вторая моя девочка, да? — Подзывает омега Чанми, что довольно подбегает со своей тетрадкой, обнимая за талию. Хван свободной рукой взъерошивает макушку старшей дочери, гладя.       — Это что, бойкот против меня? — удивляется Рюджин.       — Мы тебя тоже любим, мам! — Чанми улыбается, касаясь руки старшей и альфа расплывается в довольной улыбке. Поднимается со своего места подходя ближе и наклоняясь, чтобы поцеловать старшую, а после и разогнувшись, дотянуться до смеющейся и хлопающей в ладошки младшей.       — А меня? — Хмурится Йеджи.       — А математика? — Подмигивает альфа, но после все же приближается, накрывая ее губы своими. Хван довольно мурчит, улыбаясь, когда отстраняется. — Чанми-я, иди сюда, — Рюджин занимает место на диване, пока старшая дочка садится рядом, кладя тетрадку на стол. — Так, что тут у нас?       — Кто моя принцесса? — Играет Йеджи с ребенком, что смеется. — Вот моя принцесса! — Она улыбается, потираясь носом и носик малышки. Та хихикает, хлопая в ладошки. — Покажи мне, где твоя сестренка Чанми? — Чхэрин вытягивает ручку указывая пальчиком. — Вот твоя сестренка. — Кивает Йеджи улыбаясь и пока дочка зеркалит ее мимику. Ее глазки становятся похожи на полумесяцы. Хван целует ее в макушку. — А где мама? Вредная ворчливая такая мама. Вот наша мама, умничка моя, — Чхэрин машет ручками, радуясь.       — Вот она выбрала меня, — смеется Рюджин, отвлекаясь от объяснения задачки. Гладит по макушке заинтересованную Чанми, наблюдая за реакцией старшей. Та смахивает с глаз выступившие слезы, целуя дочку и после усаживая ее на диван. Маленькая альфа довольно улыбается, смеясь и активно хлопая ладошками.       — Принесу тебя вишенку, да? — Йеджи быстро уходит, стараясь не расплакаться сильнее. Она всю свою жизнь была уверена в том, что у нее никогда не будет своего ребенка, мирилась с насмешками и сражалась с собственными тревогами. У нее были ужасные партнеры, которые оставили свой след, были те, кто попросту бросал ее за «не нужностью». А теперь, у нее появилось все то, о чем она раньше и не мечтала. Любящая семья, жена, дети. У нее было все.       — И чего ты сбежала? — Альфа выплывает из-за ее спины, мягко ведя рукой по талии. Йеджи старается спрятать слезы, которые катятся градом из-за нахлынувших вмиг эмоций. — Иди ко мне, — Рюджин тянет ее ближе, разворачивая и позволяя уткнуться в теплую шею. Успокаивающе гладит по спине и волосам, одаривая поцелуями шею линию челюсти. — Устала?       — Просто очень вас люблю, — хныча признается омега. — Я очень-очень счастлива, что в тот день, Чанми случайно врезалась в меня. И потом мы с тобой встретились. — Она жмется ближе вдыхая полной грудью аромат цитруса, ставший уже таким родным. Рюджин довольно улыбается, успокаивая супругу.       — Мы тебя тоже очень любим, вон на холодильнике сколько твоих рисунков и наших. А фотографий в моем кабинете? В нашей спальне, — напоминает Шин. — Давай-ка слетаем через полгодика, когда Чхэрин подрастет, на отдых. Куда ты хочешь?       — Я так люблю тебя, — Йеджи крепко обнимает альфу, стараясь успокоить слезы.       — Я тоже тебя люблю, Йеддон, так куда полетим? — Рюджин мягко отстраняется, чтобы заглянуть в кошачьи глаза, стирая дорожки слез большими пальцами. А Хван хочется плакать лишь больше от счастья видя в чужом взоре всю преданность и тепло, в котором раньше так нуждалась. Шин мягко тянется ближе, завлекая в поцелуй и нежно сминая губы старшей. Омега мурлычет, прикрывая глаза и обнимая супругу за талию. Все же, этот мир не так ужасен, как когда-то думала Йеджи. А главное, теперь у нее есть свой дом, семья и новые друзья. А потому, это только начало нового этапа. — Легче? — С улыбкой спрашивает альфа.       — Угу, — с улыбкой отвечает старшая, разворачиваясь и беря тарелку с ягодами. Подбирает одну вишню, которую перед этим очистила от косточек и кладет в рот брюнетки.       — И я тебя люблю, — отвечает с теплом Рюджин. Они возвращаются вдвоем в гостиную, застав довольно интересную картину. Чанми положила на коленки тетрадку по математике с иллюстрациями и старалась научить Чхэрин.       — Нет! Яблочко красное, вот. А это апельсин, — указывает она в тетрадке, пока ее младшая сестра довольно лепечет. — Да, апельсин. Он круглый, но вкусный, хотя есть и кислые дольки. А вот мандарин почти всегда сладкий, мы с мамами ездили на остров Чеджу. Скажи Че-джу, — Чхэрин лепечет что-то на своем. — Там бо-о-ольшие поля с мандаринами. Они очень сладкие. — Девочка с энтузиазмом жестами показывает все то, о чем говорит. Йеджи дует губы, умилительно глядя на эту картину.       — Наши дочери это нечто, — комментирует Шин, обнимая старшую за талию. Йеджи лишь кивает в знак подтверждения, понимая, что теперь у них начнется новая глава в жизни. И кажется она будет потрясающей.       — Мамочка! О, там есть малина? Я люблю тебя! — Вопит радостная Чанми с интересом глядя на тарелку в руках старшей.       Чхэрин лишь лепечет, широко улыбаясь беззубой улыбкой и активно маша ручками. Рюджин лишь тихо довольно смеется, поднимаясь на носочки и целуя Хван в щеку.       — Я же говорила, мы все тебя любим, Йеддон. — С теплотой произносит альфа, поглаживая талию супруги и видя, как кошачьи глаза превращаются в довольные полумесяцы. — Что насчет Таиланда? А может, как ты когда-то хотела, в Венецию? Или Португалию? А, ну или, в Токио.       — Милая, с тобой я хоть на край света, — светясь от счастья, произносит омега.

Конец.