Война львов и роз

      Бриджит чувствовала себя особенно странно, сидя на пиру рядом со своим мужем. Она мечтала оказаться на том же месте, где сидела её мать и бабушка. Теперь она стала королевой. В её распоряжении были сотни слуг и королевские гвардейцы. Почему-то все предпочитали подчиняться её приказам, даже вопреки слову короля. Такая власть пугала и дурманила голову.       — Бриджит, девочка, нам нужно поговорить, — к ней подошла взволнованная свекровь.       — Муж мой, Вы не будете против, если я отлучусь? — мило улыбнулась Бриджит, повернувшись к мужу. Этот мужчина был таким жалким в её глазах, что ей хотелось заверить его в том, что хоть какие-то решения зависят от него.       — Конечно-конечно, иди, — закивал король, запивая свою ничтожность вином. Королева-мать взяла невестку под руку, выведя из рыцарского зала в коридор. До зала совета они добирались в полной тишине, что еще больше нагнетало обстановку. Свекровь закрыла за ними дверь, удостоверившись, что никто не подслушивает, и повернулась к Бриджит.       — Я знаю, что ты не такая неженка, как моя предыдущая невестка, — проглотила ком в горле королева Матильда. — Мы с тобой одной крови. Ты и я — обе англичанки, даже несмотря на то, что находимся в Шотландии. Поэтому интересы Англии будут для нас важны, не так ли?       — Говорите прямо, я готова, — ни один мускул не дрогнул на лице девушки.       — Если ты будешь плакать, то я тебя ударю, — кивнула королева-мать. — Пришло письмо из Лондона. Твой дед, маркиз Дорсет, был обезглавлен в Тауэре. Твой отец принял решение разорвать все связи с Римом. Он назвал себя главой английской Церкви, а значит, волен принимать решения, не советуясь с Папой. Моего брата Уильяма призвали ко двору и назвали государственным изменником. Его сейчас содержат в Тауэре, и, возможно, лишат всех титулов. Твоя мать пыталась сбежать в Уэльс к твоему брату, однако её перехватили сторонники твоего отца и отправили в Йорк. Сейчас её содержат под домашним арестом, однако долго это не продлится. Теперь, когда она получила титул графини Дорсет, она будет обязана отправиться в замок Корф и править там. Твой отец начал судебный процесс по поводу аннулирования брака с твоей матерью. Ты и твой брат будете признаны бастардами, — дождавшись, когда невестка переварит полученную информацию, королева продолжила: — Что ты думаешь делать?       — Есть ли у Вас при дворе люди, готовые убить человека за достойную плату? — скрипя зубами, спросила Бриджит. — Все проблемы начались из-за этой гранадской шлюхи. Я хочу её голову.       — Я найду такого человека, — прищурилась королева-мать. В её глазах Бриджит видела восхищение и удовлетворение.       — Грядет война, Ваше Величество. И если придется, я сама возьму меч в руки и перережу глотку своему отцу, — решительно заявила молодая королева.

***

      Ворота со скрипом отворились, пропуская лорда Хамфри во внутренний двор Тауэра. Сзади него по пятам следовала стража, следящая за тем, чтобы кузен короля не сделал ничего, что могло бы расцениваться как государственная измена. Молодой лорд лишь ухмылялся их самонадеянности. Он знал свои возможности и мог бы выстоять против десяти вооруженных рыцарей в одиночку.       Его наполненный ненавистью взгляд пал на обгорелое тело, привязанное к столбу. Схватив за руку мимо проходящего слугу, он спросил:       — Кто это?       — Епископ Лондонский, милорд, — быстро ответил слуга, не поднимая глаз.       Отпустив слугу, Хамфри продолжил свой путь. В его голове смешались все эмоции. Ненависть, отвращение, несправедливость. Его отца держали под стражей чуть меньше месяца. Он не знал, насколько плохо надо было обращаться с уважаемым принцем в преклонном возрасте, чтобы за такой короткий срок из здорового и полного энергии человека он превратился в больного старика на грани смерти.       Король решил сжалиться над бедным кузеном, позволив ему прибыть в столицу, чтобы попрощаться с умирающим отцом. Поднимаясь по ступеням, ведущим к комнатам, где содержали преступников, Хамфри переполняла лишь злость. Уже много раз он прокручивал в голове, как собственноручно перерезает горло своему королю. Кто и должен был томиться в этой грязной темнице, так это Ричард. От него отвернулись все: его жена, его дети, его могущественные лорды. Даже Папа отвернулся от английского короля, отлучив его от Церкви.       Кастелян Тауэра перебирал ключи настолько долго, что Хамфри едва сумел побороть желание разбить ему нос. Однако нужный ключ был найден, дверь перед ним открылась, и семнадцатилетний лорд вошел в сырую и темную комнату. Его отец лежал на кровати, глядя стеклянным взглядом в потолок. Однако, услышав шум, герцог Глостерский смог повернуть к сыну свою голову.       — Что же они с тобой сделали? — Хамфри осмотрел иссохшее тело отца. — Будь уверен, я не прощу это кузену. Он ответит за все свои злодеяния.       — Ты должен молчать, пока не настало время, — кашляя, ответил герцог Глостерский.       — Ты предлагаешь мне терпеть его выходки? Сколько это должно продолжаться. Наша вера, единственная и истинная, теперь против закона. Он убил епископа Лондона. Убил отца королевы. Объявил, что теперь королевой будет мусульманка, разгуливающая по двору в бесстыдных нарядах. Я никогда не прощу ему то, что он сделал с тобой.       — Ты и не должен, — чуть тише ответил герцог. — Послушай своего старого отца, Хамфри. Ты еще молод и в тебе сейчас много ярости. Ты эмоционален и в таком состоянии можешь натворить бед. Поэтому, пока ты не вырос, ты должен внимать советам тех, кто мудрее. Граф Уорик наш настоящий друг. Он будет тебе опорой и поддержкой до тех пор, пока ты не станешь совершеннолетним. Он — твой главный союзник. Но если он отвернется от тебя по какой-либо причине, не быть тебе королем. Твой кузен не достоин трона. Он тиран и еретик. Но ты сможешь привести Англию к процветанию. Отомсти за меня, Хамфри. Слышишь меня? Отомсти.

***

      Бриджит коснулась уже заметно округлившегося живота, когда в её комнату зашел слуга. В очередной раз свекровь позвала её на приватную беседу, и молодая королева Шотландии знала, что ничего хорошего ей это не сулит. Все мысли девушки были поглощены сейчас лишь переживаниями о матери и брате. Она переполнилась ненавистью к отцу, который пару дней назад прислал ей письмо. Как и ожидалось, она и Тедди были признаны бастардами. Своему мужу Бриджит пока решила не докладывать об этом, хотя и знала, что это никак не повлияет на её жизнь. По католическим законам она была законнорожденной дочерью короля, и чьи-то глупые прихоти это изменить не могли.       — Вы звали? — спросила королева, войдя в покои своей свекрови.       — Да, из Англии прибыл подарок, — вскинула брови королева-мать, обернувшись к своей невестке.       Взгляд Бриджит пал на массивную бочку, стоящую на обеденном столе. Она сделала пару уверенных шагов вперед и кивнула слуге, позволяя показать ей содержимое.       — Полагаю, это прислала любовница моего отца, — хмыкнула девушка, когда увидела перед собой бледную голову наемного убийцы, которого она сама не так давно отослала в Лондон с поручением убить Жанну. — Мерзость. Уберите это немедленно.       Слуга поклонился, убирая «подарок» со стола. Бриджит повернулась к окну, чувствуя, как у неё начинает болеть живот и спина. Внезапно ей стало страшно. Судьба матери и брата сейчас находилась под угрозой, и все её попытки помочь не увенчались успехом. Даже наоборот, раз Жанна отправила голову убийцы в Эдинбург, то она была осведомлена о том, кто подослал наемника. И сейчас королева переживала о том, что из-за ее поспешного решения подозрения в убийстве могут пасть на её мать.       — Не переживай, девочка, это лишь начало, — попыталась успокоить её королева Матильда. — Уверена, королева Аделиза и принц Эдуард сейчас находятся в полной безопасности.       — Если бы это было так, то матушка бы написала мне письмо. Я не прошу её об огромном сочинении, мне лишь нужна маленькая весточка, что с ней всё в порядке. Откуда я могу знать, что она жива и здорова? Может быть, прямо сейчас её пытают, а я сижу здесь, не в состоянии никак на это повлиять.       — Поверь, в Англии достаточно наших шпионов. Они есть и в столице, и в Йорке, где сейчас содержат твою мать. Судя по их показаниям, королева наслаждается жизнью. Она лишь ограничена в своих передвижениях.       — Но почему тогда она ничего не написала? — Бриджит прослезилась, и в её глазах читалась обида и непонимание. — Она всегда любила Тедди больше меня. Именно с ним она обедала, на его занятия приходила, о нем заботилась…       — И это правильно, — снисходительно усмехнулась королева-мать. — Он — её единственный сын. Первенец. К тому же, будущий король. Кому, как не матери, баловать своего сына? Ты же, дочь, была воспитана по её подобию. Сильная и независимая, не дающая волю эмоциям. Так и должно быть. Иначе из мальчика бы получился жестокое или слабохарактерное подобие мужчины, а из девочки — глупая и избалованная женщина. Ты же не хочешь таких детей?       — Не хочу, — согласно кивнула Бриджит, хотя до конца не понимала смысла слов свекрови. — А Ваша мать? Она тоже заботилась лишь о сыновьях?       — Твоя прабабка жила в другие времена, — закатила глаза королева-мать. Бриджит иногда становилось не по себе от осознания, что её свекровь знала в лицо её прадеда, деда и отца. — Но матушка ближе всего была с Генри, — на секунду королеве показалось, что в глазах Матильды промелькнула грусть по былым временам. — Он был её любимым сыном. Они общались на каталонском языке, вместе разгуливали по садам, защищали друг друга в страшные дни. Моя покойная сестра Екатерина могла бы не появиться на свет, если бы не Генри. Можешь считать, что у нас с тобой есть ещё что-то общее: ненависть со стороны отца. Фактически, мои братья заменили мне его. Мать была со мной нежна и заботлива, так как я была её самым младшим ребенком. И пусть в детстве я была язвительной и грубой, но со своей матерью я всегда была почтительна и покорна. Не позволяй себе быть жалостливой к собственным детям, иначе они станут безвольными и слабыми. Я допустила такую ошибку с Яковом, и посмотри, кем он стал. Он ни шагу не может сделать без моего разрешения. А ведь я мечтала вырастить из него человека, похожего на Эдуарда…       — Вы говорите об отце графини Уорик? — нахмурилась Бриджит.       — С ним я была ближе всего, — она грустно улыбнулась, кивнув. — Сильный и могучий принц, которому не суждено было сесть на трон отца, но он принимал это с честью. Он был самым достойным из всех моих братьев, но ему не посчастливилось умереть столь неблагородной смертью. На одно надеюсь, что Бог сжалился над его страданиями и позволил ему, самоубийце, попасть в Рай к своей жене.       — Я не представляю, насколько это тяжело, терять тех, с кем растешь всё детство.       — Эдуард ушел первым. Потом мой дорогой братец Генри присоединился к нему в вечном мире. Вскоре Софи и Кэт последовали за ними. А теперь умер и Уильям. Остались лишь я и Иззи. Последние дети короля Ричарда Третьего из династии Йорков. И что стало с нами теперь? Изабелла теперь Трастамара, я — Стюарт. Её называют Папской любовницей, а меня — гулящей королевой, матерью бастардов. Не такого наследия для нас желала матушка. Генри тоже ждала великая судьба. Он бы мог стать завоевателем и искусным государем, если бы не его жалкая женушка.       — Осторожнее, мадам, Вы сейчас говорите о моей бабушке, — напомнила Бриджит.       — Она ведь еще не умерла, что бы я говорила о ней только в хорошем ключе, — хмыкнула королева-мать. — Амелия всегда держала своего мужа на коротком поводке. Иногда это бывает уместно, но явно не в их случае. У брата были большие амбиции. Он был умен и безжалостен, каким и должен быть король. Но она всегда была излишне осторожна и заботлива, поэтому не позволяла ему пользоваться своими навыками в полную силу. Они вдвоем так и остались никчемными и блеклыми на фоне моих родителей. Ах, знала бы ты, как весело было жить лет так сорок назад! Что не год, то очередное восстание!       — Разве правление в мирное время, это не лучшее, что можно пожелать своему сыну? Кому нужна война, которая приносит лишь горе и потери?       — Война нужна для того, чтобы люди не забывали, кто их король. При моем брате лорды позволяли себе разговаривать с ним так, будто они находились на-равных. На-равных с королем, наместником Бога на земле, только подумать!       — Еще долго не будет на английской земле настоящего короля, — внезапно сказала Бриджит, глядя затуманенным взглядом в пол. — Будут самозванцы и узурпаторы, трусы и храбрецы, безумцы и затворники. Но королей среди них не будет. Появится один… алый лев, пронзенный стрелой, что будет держать в страхе всю Европу на протяжении века. Хотя и ему корону не будет суждено носить.       Стихнув, Бриджит раздалась криком, согнувшись пополам от пронзительной боли. Королева-мать подбежала к невестке, схватив её за плечи.       — Ребенок вот-вот появится на свет. У Шотландии будет наследник! — завороженно глядя на страдающую девушку, королева помогла ей дойти до кровати. — Жди здесь и не о чем не переживай. Я приведу повитуху.