Война львов и роз

      Сегодня был вторник, а значит — пора принимать прошения королевских подданных. Двор и тронный зал заполонили бедные крестьяне, толстые купцы и несчастные вдовы. Аделиза была вынуждена сидеть рядом с Ричардом на троне, хотя право голоса было дано лишь ему. Король и сам нередко размышлял о необходимости присутствия жены во время этих мероприятий, однако не мог препятствовать многолетним традициям. Как правило, монарха мог заменить лишь его наследник, однако Ричард не мог допустить, чтобы Эдуард сел на его трон и разговаривал с простым народом так, будто это он был их королем.       — Ваше Величество, — присела в неуклюжем реверансе ещё вполне молодая женщина.       — Говори, — позволил Ричард, усаживаясь поудобнее на троне.       — Мой муж скончался две недели назад от хвори, — начала крестьянка. — Он владел мельницей. Земля была его, он её купил. И по закону она должна была отойти нашему сыну Ральфу. Однако ему всего лишь пять лет, и потому брат моего мужа заявил, что именно он должен владеть мельницей и всеми прилагающими к ней землями. Мы остались ни с чем, мой король. Я прошу лишь одного, пусть мой сын станет владетелем земель своего отца, когда достигнет двадцати одного года.       — Распорядитесь, чтобы этой женщине вернули земли мужа. Пусть она будет владеть ими, и править до тех пор, пока её сын не стал совершеннолетним, — король кивнул лорду-констеблю, и мужчина быстро написал королевский указ.       Женщина раскланялась, и, как того и требовал этикет, не посмела повернуться к королю спиной уходя из зала. Через несколько мгновений в зал вошел лорд великий камергер, и по его виду можно было сказать, что он был чем-то озадачен.       — Говорите, граф Оксфорд, — поторопил его Ричард.       — Ваша Милость, ко двору прибыла гостья из далеких краев. Мы не смогли понять, как её зовут и откуда она, так как девушка не говорит ни по-английски, ни по-французски.       — На каком же она говорит языке? — опешил Ричард, расставив руки.       — Этого нам тоже выяснить не удалось, — с сожалением сообщил граф.       — Пусть приведут сюда всех переводчиков, которые имеются у нас при дворе, — приказал король, и несколько слуг тут же откланялись и побежали выполнять поручение государя. — И пускай эта девушка тоже придет сюда.       Граф кивнул, скрывшись в коридоре. Через время томительного ожидания в тронный зал вошла прекрасная высокая иностранка, смуглолицая с янтарными глазами. Нос и рот её были закрыты чадрой с тонким покрывалом, да и в целом её одежда была отлична от бургундской моды, тепло принятой английским двором как эталон стиля и роскоши. Вместо приличного платья с длинным шлейфом на неё был распашной красный кафтан и яркие синие шаровары. Несколько мужчин даже отвернулись, не сумев смотреть на такое постыдное и вульгарное зрелище. Придворные дамы охали и возмущенно вздыхали, перешептываясь между собой. Даже Аделиза подалась вперед, желая тщательнее рассмотреть экзотическую странницу.       Переведя взгляд вниз, Аделиза едва ли не потеряла сознание: щиколотки девушки были выставлены на показ. Она даже смогла увидеть её красные сафьяновые туфли. Взглянув на дочь, что замерла в ужасе, глядя на диковинку из толпы придворных, королева поборола желание подбежать к ней и закрыть её глаза. Даже самые распутные шлюхи из беднейших английских городов знали меры приличия и не смели выходить в люди в столь непристойном виде.       Уши девушки были украшены массивными серьгами, а на её пальцах было, по меньшей мере, пять драгоценных колец. Ресницы и брови незнакомки выглядели неестественно черными, и, присмотревшись, Аделиза смогла понять, что девушка использовала сажу в качестве косметики. На её поясе был закреплен маленький веер из павлиньих перьев, которые так и притягивали взор окружающих.       В тронный зал вошли пятеро переводчиков. Каждый из них знал хотя бы два-три языка, так что Ричарду казалось, что хоть кто-то сможет перевести слова, что хотела сказать иностранка. Завороженно рассматривая нежданную гостью, король лишь сейчас вспомнил, что должен позволить ей говорить.       — Кто ты такая и зачем сюда явилась? — спросил он.       Девушка осмотрела собравшихся придворных, которых становилось всё больше с каждой минутой. Новость о прибывшей экзотической гостье быстро разнеслась по всему двору. Даже некоторые слуги, рискнув получить выговор за отлынивание от работы, притаились в укромных местах, чтобы поглазеть на девушку.       — Говори, — четко и медленно попросил Ричард, махнув руками.       Девушка раскрыла рот, и из её уст полился поток малознакомых кому-либо слов. Переводчики кривились и хмурились, не собираясь даже пытаться перевести что-либо. Лишь один из них, старик, прибывший много лет назад из португальских земель, внимательно вслушивался в слова девушки. Когда она, наконец, смолкла, старик повернулся к королю и сказал:       — Она говорит, что её зовут Фатима. Она принадлежит к династии, что правит Гранадским эмиратом.       Придворные в ужасе охнули, отвернувшись от «презренной» мусульманки, безбожницы и еретички. Лишь король подался вперед, глядя на Фатиму всё так же завороженно и восхищенно.       — Эмир решил прислать свою дочь мне в подарок? Надеюсь, он знает, что в Англии нет гаремов и многоженство запрещено, — вскинул брови Ричард, обратившись к старику-переводчику.       — Она говорит, что её стране грозит опасность со стороны короля арагонского, — продолжил португалец, когда Фатима вновь продолжила свой рассказ. — Якобы, она прибыла в столь далекий и чуждый для неё край, чтобы просить Вашей помощи в войне, мой король. Она и её отец смиренно просят выступить на их стороне, если король Карл предпримет попытку завоевать её страну.       Все притихли, ожидая слов короля. Вердикт его был очевиден: он даст отказ. Пусть союз между Англией и Арагоном был окончен, когда его тетя Изабелла овдовела, было немыслимо даже представить, что христианин будет воевать на стороне мусульман.       — Вот как? Я полагаю, эмир Гранады не ознакомлен с династическим древом европейских монархов, раз он считает, что я готов объявить войну собственному кузену, — усмехнулся Ричард, и придворные тут же залились громким смехом.       Но Фатима вновь подала голос, и король поднял руку, заставив всех притихнуть. Старик продолжил внимательно её слушать, и на лице его отобразилось смятение и недоумение.       — Ваше Величество, леди… Фатима просит Вашей высочайшей милости принять её к Вашему двору. Она говорит, что ей страшно возвращаться в родные края, где в любой момент может начаться кровопролитная война.       — Что ж. Я не могу подвергнуть риску жизнь столь прекрасной дамы. Пусть остается, — он почтительно склонил голову, и девушка упала на колени в благодарности. Махнув придворным, король одним лишь жестом приказал им разойтись, а сам медленно встал с трона, направившись в сторону Фатимы. Оставив позади жену, он подошел к девушке и помог ей подняться на ноги, попутно поцеловав смуглую руку.       Аделиза продолжила рассматривать молодую девушку, не обращая внимания на подбежавшую к ней Бриджит. Девушка пыталась заговорить с матерью, намекая ей на безрассудство принятого королем решения, но королева не была в силах слушать. Ричарду мавританка явно пришлась по вкусу. Она была чем-то новым и необычным. Все придворные дамы старались соответствовать королеве: бледная кожа, высокий лоб, тонкая талия. Многие даже специально садились под солнце, открывая лишь макушку, чтобы добиться такого же светлого цвета волос, как у Аделизы.       Эта девушка была другой. Можно было сказать, она не была так смугла, какими обычно представлялись ей арабы. Некоторые крестьяне, работающие от рассвета до заката под жарким солнцем, были темнее прибывшей гостьи. Янтарные глаза напоминали кошачьи, а черные кудрявые волосы россыпью легли на спину девушки, когда король бережно снял с нее чадру.       — Прелестная Фатима, позволите мне показать Вам мой замок? — склонился к ней Ричард. Шедший рядом старик старался переводить все слова с точностью, не теряя смысл сказанного.       — Она спрашивает, милорд, почему Вы оставили свою жену позади? — прокашлялся старик. Казалось, что гнев от столь дерзких слов должен пасть именно на переводчика, а не на девушку.       — Скажи, что она не жена мне. И скажи, что она могла бы навестить меня в моих покоях сегодня ночью, — бросил король, зачарованный красотой Фатимы.       — Она говорит, что не понимает, для чего ей приходить так поздно.       — Передай, что я хочу с ней побеседовать. Я так мало знаю про Гранаду и их традиции.       Когда они скрылись из поля зрения Аделизы, она повернулась к удивленной дочери.       — Мама, неужели ты так просто это оставишь? — не веря увиденному, спросила Бриджит.       — Разве я могу что-то сделать? — с наигранной беспомощностью ответила Аделиза, встав с трона. Передав свою корону слуге, она взяла дочь под руку, двинувшись по коридору. — Пойми простую истину, девочка моя, мы, женщины, должны лишь покорно смотреть на то, как у наших мужей появляются любовницы.       — Но почему? Разве позволено кому-то пренебрегать святостью брака? — непонимающе спросила Бриджит.       — Ах, Бриджит, — улыбнулась королева. — У всех мужчин есть любовницы, это в порядке вещей. У твоего отца всегда были отношения на стороне. Они будут и у Тедди, и у твоего будущего мужа. Это нормально, — абсолютно искренне сказала Аделиза. — Жена, в конце концов, лишь собственность мужа. Захочет — ударит, захочет — убьет.       — Убьет? — глаза Бриджит округлились, а брови подскочили на лоб.       — Да, если у жены нет влиятельных родственников, разумеется. Кто бы посмел убить твою прабабку королеву Марию, зная, что за её спиной стоит король Арагона? А кто стоит за моей спиной?       — Дедушка, маркиз Дорсет, — продолжила Бриджит, взглянув на мать исподлобья.       — И что он может сделать против своего сюзерена? Одно слово против — и его тот час же поведут на эшафот, — закатила глаза королева.       — Отец никогда не станет защищать меня, если мой муж меня обидит, да? — с печалью в голосе спросила принцесса, опустив голову.       — Если твой муж тебя обидит, то я лично оскоплю его, — Аделиза остановилась, подняв лицо дочери за подбородок. Бриджит тихо рассмеялась, когда королева вытерла слезинку с её щеки большим пальцем. — Но если есть любовь в браке, то бояться тебе нечего. Главное не переступать границы дозволенного, и знать свое место. Если твой муж будет тебя любить, то ты сможешь управлять им, как тебе угодно.       — Как же я могу управлять мужем и при этом «знать свое место»? — нахмурилась девушка.       — Твой муж не должен понимать, что ты пытаешься им управлять. Никогда, запомни, никогда не приказывай ему. Можешь намекать, жаловаться на что-то, и тогда умный мужчина сразу поймет, что именно ты пытаешься ему донести.       — А глупый мужчина? — вскинула одну бровь принцесса.       — А глупым мужчиной можешь помыкать, как хочешь. Он всё равно не догадается, что именно ты правишь страной через него.