Война львов и роз

      Колокола звенели, оповещая столицу о начале судебного заседания. Толпа в Вестминстере была огромной, словно они попали на грандиозное событие вроде коронации или королевской свадьбы. Здесь собрались и аристократы, и представители духовенства, и простые крестьяне. Ждали лишь одного человека, от решения которого будет вынесен приговор.       — Его Высочество принц Уэльский, — объявил паж, когда наследник вошел в зал. Все спешно встали со своих мест, низко поклонившись. Ричард кивал и улыбался всем, будто это был пик его славы. Бедняки протягивали принцу грязные руки, надеясь, что его прикосновение сможет излечить их от болезней. Некоторые лорды смотрели на него с опаской, зная об амбициях парня.       — С Божьей милостью я объявляю заседание суда открытым, — объявил архиепископ Кентерберийский Ральф де ла Поль, младший брат герцога Саффолка. — Обвиняемый, лорд Ричард Невилл, граф Уорик, выйдите вперед.       Уорик встал со своего места, покорившись приказу. Руки его были скованы цепью, но на лице не было страха или даже простого волнения, обычного любому другому человеку, оказавшемуся на его месте. Он бесстрашно глядел на архиепископа, прожигая его своим спокойным и самодовольным взглядом. Будто он знал, что сегодня выйдет на свободу, будучи полностью оправданным.       — Граф Уорик, Вы знаете, в чем Вас обвиняют? — уточнил архиепископ, прищурившись. — Вы тайно встретились с герцогом Глостерским…       — Разве это считается чем-то постыдным? Я стараюсь придерживаться нейтралитета в той сложной ситуации, в которой сейчас находится Англия, — пояснил граф, мельком взглянув на принца Уэльского. Риччи с силой сжимал деревянные подлокотники своего стула, не сводя с бывшего друга гневного взгляда.       — Сразу после Вашей встречи с герцогом, королю стало плохо, — прокашлялся архиепископ. — У графа Арундела имеются аргументы…       — Увы, я спешу Вас разочаровать, но мы с герцогом обсуждали вовсе не отравление и убийство Его Величества, — Уорик вновь перебил примаса всей Англии, уже готового вызвать обвинителя. — Я заключил с Его Светлостью договор. Моя дочь выйдет замуж за его сына. Но разве есть в этом что-то незаконное? Кажется, вассалам короля уже давно разрешено самостоятельно принимать решения, связанные с заключением брачных союзов. А герцог Глостерский не является государственным изменником, насколько я помню.       — Да, но он пытался убить короля, — подал голос Ричард, вскочив с места. — А значит, пусть не официально, но он является предателем страны и вероотступником. С чего бы Вам, лорд Уорик, заключать данный союз? Уж не желаете ли Вы посадить на трон будущего зятя и дочь?       В зале началась суматоха. Толпа начала громко перешептываться, обсуждая сказанное наследником. Архиепископу Кентерберийскому пришлось раздраженно постучать своим молоточком, чтобы хоть как-то утихомирить сплетников.       — Лорд Уорик, — проглотил ком в горле Ричард. — Вы признаетесь виновным в государственной измене и заговоре, с целью убить короля и посадить на трон герцога Глостерского. Вы будете дожидаться исполнения приговора в Тауэре.       К Уорику подошли два стражника, схватив его под руки, чтобы увести. Часть собравшихся восторженно ликовала, а другая — недовольно молчала. Все образованные люди, находящиеся на заседании понимали, что обвинения были бездоказательными и необоснованными, но не могли пойти против голоса разума: легче было избавиться от влиятельного врага сейчас, чем потом, если графу удастся выйти на свободу.       — Тишина! — неожиданно резко выкрикнул паж, стоящий у дверей. Все замерли, шокировано глядя на юношу. — Его Величество, король Генри Йоркский.       Толпа была не в силах вымолвить и слова. Все замерли без возможности пошевелиться, словно ноги вросли в землю. Некоторые даже забыли, как дышать. Еще некоторое время назад король не вставал с кровати, а в его покоях крутились капелланы, ожидая последней исповеди умирающего монарха, а сейчас Его Величество самостоятельно явился на суд.       — Никакой казни не будет, — хрипло вымолвил седовласый король. За время, проведенное в болезни, он стал выглядеть гораздо хуже. Государь сильно похудел от истощения, а лицо его было бледным, как первый снег. Ему было тяжело стоять, поэтому он опирался на деревянную трость. — С графа Уорика будут немедленно сняты все обвинения.       — Но отец, — тихо сказал Ричард, не веря услышанному.       Король лишь сверкнул недовольным взглядом, устремленным на сына, после чего удалился настолько быстро, насколько мог в своем положении. Толпа вновь взревела, бурно обсуждая произошедшее. Архиепископ прочистил горло, стуча молоточком по столу:       — Вы слышали, что сказал король. Немедленно снимите с лорда наручники!       Один из стражников, владеющих ключами, подбежал к Уорику, быстро отпирая замок на его кандалах. Граф лишь устало потер запястья, бросив на Ричарда насмешливый взгляд. Принц Уэльский горел от стыда, понимая, что в скором будущем он будет высмеян своими же подданными. Принц пытался проявить самостоятельность и показать свою власть, но в итоге лишь опозорился. Слово короля было всё же намного важнее, чем слово наследника. А Уорик спокойно направился к выходу из зала суда, как он ранее и обещал Аделизе, не обратив внимания на гневный взгляд бывшего друга. Всё же, просто так его убить действительно нельзя.

***

      Король поправился быстро, хоть и чувствовал слабость всё время. Большую часть времени он проводил в своей кровати, но сегодня решил предстать перед своими подданными, устроив праздничный пир. Почему-то Его Величество весь вечер бросали многозначительные взгляды на невестку, будто знал о чем-то, о чем не знала она.       — Что ты будешь делать с Арунделом? — прищурилась Аделиза, повернувшись к Уорику.       — А что я должен с ним сделать? — усмехнулся граф, отпив своего вина. — Пока жив его отец, он не представляет для нас значительной угрозы.       — Я бы не была так уверена. Он чуть не погубил тебя своими обвинениями, — удивилась девушка.       — Здесь много кто хочет моей смерти. Не меньше людей желают её Арунделу, Ричарду, тебе и твоим детям. Не стоит зацикливаться на чьих-то жалких попытках уничтожить тебя. Будь уверена, когда твой сын сядет на трон, Арунделу воздаться сполна.       — Лишь в том случае, если Тедди станет королем в детском возрасте, и я буду вынуждена взять на себя регентство. Но что мы будем делать, если это произойдет уже во время его совершеннолетия?       — Сколько Эдуарду лет?       — Уже восемь, — Аделиза проглотила ком в горле.       — Значит, у нас есть ещё тринадцать лет, чтобы посадить его на трон, — не разделяя опасений девушки, Уорик улыбнулся.       Король звонко ударил ложкой по своему кубку, привлекая внимание гостей. Аделиза вышла чуть вперед, вновь заметив взгляд свекра, устремленный на неё. Слуга учтиво поднес монарху свиток, и король кое-как смог встать из-за стола, чтобы торжественно объявить:       — Этим указом я позволяю моей дорогой невестке Аделизе наследовать титул её отца. Когда-нибудь она станет графиней Дорсет в своем праве, а мой внук, Эдуард, возьмет земли в свой королевский домен.       Гости зааплодировали, хоть на лице многих было удивление и непонимание. «Женщина — наследует графский титул отца? Может, нам теперь позволить им сидеть на троне?» — разносилось в головах большинства лордов и леди. Девушки и вправду иногда становились владелицами земель и титулов, но еще никогда это не афишировали публично, скрывая, как что-то позорное.       Аделиза пыталась сохранить лицо, хотя знала, что, придя в свои покои, она будет прыгать и кричать от радости. Ричард, кажется, не разделял счастья жены. Он тут же подошел к отцу, шепча ему что-то на ухо. Король лишь отмахнулся, не желая портить себе настроение после недавней болезни.       — Запомни, — Ричард подошел к жене, схватив её за локоть, — как только я стану королем, я отберу этот чертов титул. Даже не мечтай о том, чтобы владеть собственной армией.       — Риччи, все смотрят, — напомнил Джордж, стоявший неподалеку. — Прошу, успокойся, и прими это, как факт.       — Не указывай мне, что делать! — дернулся Ричард, пошатнувшись. Лишь сейчас Аделиза поняла, что муж был пьян.       Король лишь молча встал из-за стола, намереваясь уйти незамеченным. Пока Ричард и Джордж продолжили грызться, как собаки, Аделиза прошла мимо них, догоняя свекра.       — Ваше Величество, все в порядке? — с волнением спросила Аделиза, поравнявшись с королем в коридоре.       — Они вновь ссорятся. Мне это не нравится, — устало ответил он.       — Они еще молоды. Разве Вы не ругались с братьями в их возрасте? — Аделиза попыталась исправить ситуацию, мило улыбнувшись.       — Мы ругались. И делали это как истинные львы Йорков. А эти…       — Как собаки, — дополнила Аделиза.       — Точно, — он грустно улыбнулся. — Хорошо, что незабудки сегодня нет на приеме. Она бы точно полезла их разнимать. Она всегда делала так, когда они были детьми.       — Незабудка? — удивилась девушка, сведя брови на переносице.       — Так я называю жену вот уже почти тридцать лет, — король взглянул наверх, вспоминая ускользнувшую молодость. — На вашем семейном гербе есть этот цветок, так что это логично. Но она также обладает хорошей чертой: никогда ничего не забывает. Даже спустя время Амелия напоминает мне обо всем хорошем и плохом, что я делал в своей жизни.       — Потому что Бофорты не забывают, — тихо сказала Аделиза.       — Верно, — он устало кивнул, остановившись у своих покоев. — Спокойной ночи, Аделиза.       — Доброй ночи, милорд, — Аделиза поцеловала свекра в щеку, оставшись наедине с собой в коридоре.       Она ничего не забудет. Даже если их отношения с мужем стали чуть лучше, чем раньше, это не означает, что она забудет всю боль, причиненную им. Она не простит убийства Тедди, разлучения с детьми, множество оскорблений и ударов. Бофорты не забывают.