Война львов и роз

      Распущенные волосы Аделизы развивались от холодного зимнего ветра. Закатное солнце переваливалось за полосу горизонта, и девушка замерла, кутаясь в плед. Картина была завораживающе прекрасной. Золотистые лучи уже не так слепили глаза. Мысли Аделизы были где-то далеко. Она думала о том, какая судьба её ждет, о том, что будет дальше.       — Я рада, что ты согласился прийти, — не глядя на графа, Аделиза продолжила наблюдать за солнцем.       — Раз ты хотела поговорить, то я не смею отказаться, — граф смахнул с волос маленькие снежинки. — Мы не виделись уже очень давно.       — Я хочу вернуть общение. Мне надоело тереться у дверей совета, словно шпионка, — Аделиза повернулась к нему, сильнее кутаясь в плед.       — Я же говорил, что наше общение закончилось. Руки Джейн мне пришлось добиваться самому.       — Я еще могу быть тебе полезна, — уверила девушка. — У меня есть вопрос. Нельзя ли как-то обойти закон престолонаследия. Чтобы на трон, в случае смерти короля, сел Эдуард?       — Если мы будем так вольно распоряжаться троном, то это может привести к войне. Многие дальние родственники выдвинут свои претензии на Англию.       — Я боюсь того дня, когда Ричард станет королем, — честно призналась Аделиза. — Что со мной станет? Сейчас его отец может приказывать ему. Но потом… он будет волен делать то, что пожелает.       — Ричард безобиден, — вздохнул Уорик. — Он много болтает, но редко выполняет свои обещания. Его угрозы — пустое место.       — Мне так не кажется, — Аделиза осмотрелась по сторонам, заметив движение в кустах. — За нами кто-то следит.       Услышав слова девушки, из-за кустов вышла смущенная Джейн. Кажется, несмотря на отсутствие чувств к мужу, она действительно опасалась, что тот будет ей изменять. Все же она осмелилась подойти и присела в реверансе перед Аделизой.       — От вас у меня секретов нет, — намекнула Аделиза. — На прошлом совете что-то говорили про Ланкастеров. С чего бы это вдруг? Последний Ланкастер умер в 1315 году.       — Не в этом дело, — граф почесал затылок, не решаясь рассказать. — Дело в том, что их ненавидят до сих пор. И теперь, сторонников принца Уильяма, презренно с ними сравнивают.       — Сторонников? — удивилась Джейн. Похоже, муж не особо посвящал её в дела королевства.       — Тех, кто выказывал поддержку герцогу Глостерскому и Святому Августину. Слишком долго он проповедовал в Йорке. Теперь всё больше людей стали критиковать Папство. Нам это абсолютно не на руку.       — Постой-ка. Ты сам говорил, что Ричард поддерживал этого Святого Августина. Он ненавидит Папу так же, как это делает Уильям. Почему же тогда они враждуют? Разве они не должны быть на одной стороне в таком случае?       — У Ричарда свои причины не любить Уильяма. Но да, ты права, они придерживаются одинаковых взглядов. Ситуация не так проста, как многим кажется. Если вовремя не уничтожить это рвение к противостоянию, Англия расколется на два враждующих лагеря.       — Разве это уже не произошло? — спросила Аделиза. — Еретикам не место в Англии. Вражда Ричарда с Ватиканом может изменить наши жизни. Никто не потерпит язычника на английском престоле.       — Не думаю, что это на нас как-либо повлияет. Бунт нескольких мелких лордов не навредит стране и престижу короля, не так ли? — подала голос Джейн.       — Герцог Норфолк не такой уж и мелкий лорд, — хмыкнул Уорик. — Он открыто поддерживал Святого Августина.       — Почему же король ничего не сделал? — нахмурилась Аделиза, не понимая логики своего свекра.       — Армия Норфолка равна армии короля. Думаешь, его сын так просто оставит заточение или казнь своего отца? Вовсе нет, он поднимет мятеж. И если к нему присоединятся другие лорды, будь уверена, короля свергнут.       — Тогда нам стоит переманить Норфолка на нашу сторону, — высказалась Аделиза. — Кто бы не сидел на английском троне, Норфолк должен бороться за того, за кого боремся мы.       — Герцог не любит Ричарда. Он до сих пор является католиком, пусть и прогрессивным. Я поддерживаю его взгляды о том, что священники в последнее время стали больше похожи на мирян: распивают алкоголь, пренебрегают собственными законами, открыто посещают бордели. В Англии не должно быть такого. Это порочит Церковь. А значит, это недопустимо.       — Что же нам делать? Если это противостояние продолжится, войны долго ждать не придется, — Аделиза устало протерла лицо руками. — Я не желаю, чтобы детство Эдуарда и Бриджит было наполнено смертями и заточениями.       — Война будет, — задумчиво произнесла Джейн, глядя на последние лучи солнца. — Мы не знаем лишь того, кто будет бороться. И на чьей стороне мы окажемся. Кто сядет на трон в конечном счете? Ричард-еретик или малыш Эдуард? А может, в суматохе престол займет герцог Глостерский?       — Будем надеяться, что до этого не дойдет, — сказал Уорик. — Глостер может попробовать занять трон, не принадлежащий ему. И даже если у него получится, будьте уверены, он не забудет нанесенного оскорбления. И тогда под угрозой будем мы все.

***

      Вестминстерское аббатство, Лондон       Мальчики из церковного хора уже несколько часов репетировали пение перед одной из грядущих свадеб аристократов. Их тонкие голоса эхом разносились по большому залу аббатства. Ричард Клиффорд неспешно молился у алтаря. Принц Уэльский питал к молодому епископу Лондонскому безграничное уважение, и потому терпеливо дождался окончания мессы, прежде чем подойти к нему.       — Ваше Преосвященство, рад вновь Вас видеть, — наследник престола выглядел задумчивым и обеспокоенным чем-то. — Как Вы себя чувствуете?       — Боль утраты со временем утихает, мой принц, — благодарно кивнул Клиффорд. Как и принц Уэльский, епископ Лондонский был одним из сторонников Святого Августина. После осуждения и казни архиепископа Йоркского, они оба не смогли простить это бесчинство королю и графу Уорику, выступавшему на суде в качестве обвинителя.       — Я бы хотел обсудить с Вами один вопрос, — прокашлялся принц, когда они отошли чуть дальше от хора. — Скажите, действителен ли мой брак с Аделизой?       — Папа дал свое разрешение на брак, значит — он действителен, — епископ не сильно обрадовал принца, сказав то, о чем он и сам знал.       — Она моя кузина. Разве такой брак имеет место быть? Он не является противоестественным в глазах Бога? — Ричард не терял надежды.       — Ваши прадеды были братьями. Это достаточно дальнее родство, чтобы даже не просить Папу дать на брак разрешение, — напомнил епископ.       — И всё же, она носит ту же фамилию, что и моя матушка. Не скажется ли это родство негативно на здоровье детей? Я много слышал о том, что дети от таких браков рождались слабоумными или калеками.       — Но ведь Ваши дети абсолютно здоровы, как физически, так и психически, — заметив в глазах принца разочарование, епископ поспешил продолжить: — Вы не любите жену, Ваше Высочество? Если так, спешу напомнить, что почти все короли женились не по любви.       — Верно, но они женились из-за выгоды. Какую выгоду принес мне брак с кузиной? Скромное приданое и титул графа Дорсета для моего сына. Никаких преимуществ.       — Редко, но королям позволяли развестись с женами. Для этого, безусловно, нужны были сильные доводы. К примеру, отсутствие веры или супружеская неверность.       — Папы всегда давали разводы королям, если те их правильно ублажали, — хмыкнул принц Уэльский. — Но что если мои дети действительно окажутся… испорченными? Разве английское общество примет больного короля на своем троне? Я не могу допустить, чтобы этот… плод инцеста, которого все называют моим сыном, стал королем. Существует ли возможность аннулировать брак? Признать детей незаконнорожденными? Чтобы я смог жениться повторно.       — Для аннулирования брака нужен повод более серьезный, чем дальнее родство.       — Кажется, существует закон о том, что брак до четвертого колена является незаконным. Если, разумеется, не получить разрешение Папы.       — И как же Вы намерены обойти Папскую буллу, мой принц? Думаете, Его Величество позволит Вам это сделать?       — Папа уже давно не является для меня авторитетом. Будьте уверены, Ваше Преосвященство, я непременно аннулирую брак, как только стану королем. Чего бы мне это не стоило.

***

      Аделиза притаилась около щелки, через которую в темное помещение пробивался слабый свет. Она почти не слышала дыхание графа Уорика, стоящего рядом с ней. Ему не нужно было видеть происходящее, но Аделиза была явно заинтересована, ради чего он привел её в это прохладное и мрачное место. Наконец, люди, за которыми они тайно наблюдали уже некоторое время, продолжили разговор.       — Ты говорил с епископом? — уточнила Джейн.       — Да, спрашивал, существует ли вероятность того, что Папа согласиться аннулировать мой брак с Аделизой, — ответил принц Уэльский, допивая свое вино.       — Аннулировать? Я думала, ты желаешь развода, — возмутилась Джейн. Аделиза словно забыла, как дышать. Каждый знал, что значит для неё и её детей аннулирование брака. — Ты же понимаешь, к каким последствиям это может привести? Твоих детей назовут бастардами. Ты хоть думал, как сильно это повлияет на их жизни? -       Мне плевать на то, что с ними станет. Они не мои дети. Они дети Аделизы. Пускай она разбирается с тем, что произойдет.       — Она ведь, как и ты, не желала этого брака. Дети ни в чем невиноваты. Они всего лишь невинные малыши, а ты обрекаешь их на незавидную участь.       — Я могу даровать мальчишке герцогский титул, а девочке устроить выгодный для её положения брак, но не более. Эти отпрыски — результат кровосмешения. Если Бог смилуется и простит мне этот тяжкий грех, то они, возможно, вырастут нормальными людьми. В ином случае, в чем нет моих сомнений, они станут неполноценными. Кто знает, может, у Эдуарда уже появляются признаки безумия, а я об этом даже не подозреваю. Я не допущу, чтобы на троне, который занимали мои предки на протяжении веков, сидел отпрыск этой шлюхи Аделизы.       — Как бы там ни было, она твоя жена. Ты не должен говорить о ней и о своих наследниках таким ужасным образом, — Джейн глядела в глаза брата и не могла его узнать. В какой момент он стал таким жестоким и бессердечным?       — Этот брак — против воли Бога. Значит, он недействителен.       — Но Папа…       — Плевать мне на Папскую буллу! Мне все равно, что этот алчный понтифик дал разрешение на брак, который идет против природы!       — Наша тетя Изабелла была замужем за собственным дядей, — напомнила Джейн.       — Мне не важно, какие уроды родятся от такого брака. Но я не желаю, чтобы это коснулось меня, понимаешь? Пусть другие играют со своими жизнями, как того пожелают. Мое дело — не допустить такого в семье. Династия Йорков — как раскидистое и величественное дерево. Каждая веточка обозначает члена великой семьи завоевателей, сидящих на троне Англии по божественному праву. Но в какой-то момент из моей ветки проросли две другие, кривые и хилые. На них появились болезненные пятна, и есть риск, что эта зараза распространиться и на другие ветки. И чтобы дерево не стало полностью обезображенным, легче всего взять и срубить те места, где появилась болезнь.       — Но твои дети не плохие, — тихо сказала Джейн, уже не пытаясь переубедить кузена. — Они прекрасные, добрые и умные. Они вырастут, и станут еще лучше, чем раньше. Эдуард станет королем Англии, а Бриджит выйдет замуж за аристократа. У тебя чудесные дети, которые продолжат династию, сделают её великой.       — Наследие семьи не должно страдать из-за двух несчастных детей. В них появляется всё больше черт их матери. Я смотрю в их глаза, слышу их голоса, но всё что я вижу, это лицо Аделизы. Этой противной и высокомерной девки, не достойной стать королевой Англии. Я намерен исправить эту ситуацию. Рано или поздно я стану королем. Я женюсь вновь, пока ещё молод и полон сил. У меня будет ещё много детей, непременно. И один из них станет королем Англии, самым лучшим её правителем. Возможно, даже лучше меня, — он усмехнулся. — Но я аннулирую брак, Джейн, в этом можешь не сомневаться.       Аделиза кое-как смогла отойти от щелки, когда муж вышел из покоев. На её глазах были застывшие слезы. Ей не было страшно за себя, но за счастье своих детей она готова была начать настоящую войну. Убить и быть убитой. И если Ричард посмеет как-то навредить им, лишить их законных прав на трон, то она непременно выполнит свое обещание. По-другому сделать ей не позволят принципы.