Война львов и роз

      Аделиза не умела прощать. Любая ссора навсегда прочно заседала в её голове. Даже после примирения с обидчиком, девушка нередко вспоминала о нанесенном оскорблении. Но больше всего она не могла терпеть предательства. Ей не было дела до того, что говорят люди, к которым она равнодушна. Но нарушение клятв от близких людей она стерпеть не могла. Это противоречило её представлениям о дружбе и любви.       И сейчас, направляясь к мужу, она застала его с другой девушкой в постели. Ричард никогда не говорил ей о любви, но он нарушил святость брака, изменив ей. Почему-то она корила себя за то, что ничего не сказала и не сделала. Ей не хватило сил даже на то, чтобы банально объявить о своем присутствии. Ричард заметил её, и попытался вскочить с постели. Ему было стыдно, но он не жалел о том, что сделал. И это вызывало у Аделизы смешанные эмоции.       Она не любила мужа, за которого её заставили выйти замуж, но хотя бы пыталась вызвать у себя эти чувства. Он был привлекателен и молод, любая девушка мечтала оказаться на её месте. И Аделиза желала, чтобы и он смирился с этим браком и принял свои чувства. Но теперь она поняла, что мужу до неё нет дела. Все их разговоры были пустой тратой времени. Они ничего не значили для Ричарда, так почему должны значить для неё?       — Ваше Величество? — постучавшись, девушка вошла в комнату. Король увлеченно рассматривал документы на своем столе, но заметив невестку, всё же оторвался от чтения.       — Подожди секунду, — бросив на Аделизу мимолетный взгляд, мужчина стал складывать документы в стопку.       Она поняла, что у неё есть несколько секунд. Протерев лицо руками, Аделиза тут же переменилась в лице. Её губы дрожали, а брови сошлись на переносице. Думая о всяческих зверствах в своей голове, принцесса смогла выдавить из себя пару слезинок, прежде чем король вернул на неё свое внимание.       — У тебя что-то произошло? — мужчина встал из-за стола, подойдя к жене сына. — Ты выглядишь расстроенной.       — Я не привыкла жаловаться, Ваша Милость, — она опустила взгляд в пол, показывая свекру, насколько тяжело ей дается этот разговор. — Но я никогда не нарушаю клятвы, которые даю. Для меня это равно предательству… измене.       — У вас с Риччи что-то случилось? — король был мрачнее тучи, держа невестку за руки. Он попытался вглядеться в её заплаканные глаза, но она лишь отвела взгляд в сторону. — Ты можешь мне доверять. Говори, что он сделал.       — Я хотела поговорить с Его Высочеством, — сбивчиво дыша, продолжила Аделиза. — Но, придя в его покои, я обнаружила, что он вовсе не один.       — Он был с девушкой? — лицо короля вмиг расслабилось, будто у него больше не было сил хмуриться и злиться.       — Я всё понимаю милорд. Глупо было надеяться, что я буду единственной женщиной в его жизни. Но я вовсе не ожидала, что это произойдет так скоро после нашей свадьбы. И поэтому, я пришла к Вам за советом. Что мне делать? Если Вы скажете смириться с этим, то я непременно последую Вашему указанию.       — Вовсе нет, это недопустимо. Он не должен нарушать клятвы, данные перед Богом. Я поговорю с ним.       — Не стоит, милорд, — Аделиза покачала головой, боясь последствий. — Просто я очень неопытна и не до конца понимаю, что является нормой в браке, а что — нет. Потому я и решила поговорить с Вами. Чтобы все разъяснить.       — Аделиза, это не обсуждается, я немедленно поговорю с сыном, — король решительно кивнул, направившись к выходу из кабинета.       Девушка присела в реверансе. Когда дверь за ним захлопнулась, а в коридоре послышались удаляющиеся шаги, она повернулась к зеркалу, висящему рядом со шкафом. Аделиза спешно вытерла слезы с лица и поправила волосы, а на её лице появилась довольная улыбка. Она успешно отыграла свою роль, и теперь не только она будет чувствовать себя униженной.

***

      Этой ночью Аделизе не спалось. Она долго думала о том, какая судьба её ждет, какая жизнь будет у её детей, и смогут ли они с Ричардом ужиться вместе. Она не знала, что говорить ему после произошедшего. Он изменил ей. Вероятно, он изменял и до этого, но она была слишком слепа, чтобы заметить даже те неравнодушные взгляды, которые её муж бросал на придворных дам.       Даже провалившись в сон, Аделиза не испытала долгожданного облегчения. Сновидение было странным: лев протоптал лежащую на траве белую розу, направившись в сторону гранатного дерева. Помятая и разорванная от когтей животного роза неожиданно зацвела вновь. И кусты её с необычной скоростью разрослись по всей земле, а шипы стали столь большими и острыми, что в одно мгновение окутали льва и дерево. Один из шипов проткнул гранат, и сок его был больше похож на свежую кровь. А лев остался зажат между высокими кустами белых роз без возможности двигаться.       Проснувшись, Аделиза сначала решила не придавать значение сну. Но, спускаясь из своих покоев, она наткнулась на флаг королевской семьи — Белая роза Йорков. Как бы девушка не старалась разобраться в символике всех деталей своего сна, у неё ничего не вышло. Настроение Аделизы было мрачнее, чем свинцовые тучи, сгущавшиеся над Лондоном. У неё было предчувствие, что день её будет испорчен ещё сильнее.       — Ваше Высочество? — служанка, вошедшая в обеденный зал, отвлекла Аделизу от раздумий. — Вас просят во двор.       — Кто просит? — нахмурилась девушка, вскочив из-за стола. Аппетит мгновенно исчез, а сердце бешено колотилось от гнетущего беспокойства.       — Мне было приказано позвать Вас во двор, миледи, — служанка опустила взгляд в пол, пытаясь безмолвно донести до госпожи, что она не может дать ответ на её вопрос.       Молча выйдя из зала, Аделиза направилась на улицу. С каждым её шагом ей становилось всё хуже. Голова гудела, но не из-за боли, а от переизбытка мыслей. Что-то было не так, и девушку пугало незнание. Она страшилась подходить к дверям, ведущим во двор. Будто осознавала, что ничего хорошего она может не ждать.       Решив не мучать себя догадками, Аделиза шагнула на улицу. Двор был почти безлюден. Слуги занимались работой, а их безродная ребятня сновала по двору, пытаясь то ли помочь взрослым, то ли помешать им. Аделиза чувствовала себя непривычно в знакомой обстановке. Ещё пару лет назад она спокойна играла с детьми главного псаря и томно вздыхала, ловя на себе взгляды старшего сына кухарки.       В этом роскошном платье, сшитом по последней бургундской моде, с блестящими на свету волосами, пахнущая дорогими духами, она стояла среди всех этих бедных крестьян. Она не скучала за прошлой жизнью. Даже мысли подобной не было. Это было глупо. Но она мечтала о свободе и безмятежности. Когда-то она могла целый день бегать по лесу вместе с дочкой своей кормилицы, Джоан Райт, и искать приключения, не боясь последствий. Теперь её дни были расписаны по минутам.       В те дни каждый новый день предзнаменовал что-то новое. Аделизе никогда не сиделось на месте. Она с увлечением слушала свежие сплетни двора, донесенные из столицы, и, звонко смеясь, убегала от Тедди, который бурно реагировал на все её грубые шутки. Она с улыбкой на лице перешагивала через все трудности, видя во всем лишь возможности для себя. Так почему же сейчас на душе было так плохо?       Завернув за угол, Аделиза закрыла рот руками. Она не смогла даже закричать. Лишь её глаза выдавали её животный ужас. Ноги подкосились, не позволяя ей подойти ближе. Она словно окаменела, боясь пошевелиться и издать хоть звук. Но эмоции всё же взяли верх над разумом. Сломя голову она понеслась к массивному старому дубу.       К толстой и прочной ветке была привязана веревка. Другой её конец был завязан на шее молодого юноши, чья жизнь только начиналась. Сколько всего ему предстояло сделать: он мог отличиться на службе у короля, получив за это вознаграждение. Кто знает, может, король был сделал его бароном. Пусть даже самым мелким и бедным. Но он бы получил титул благодаря своим способностям и уму, Аделиза была в этом уверена. А теперь его жизнь была закончена. Словно её оборвали на самом пике расцвета.       Подбежав к дереву, Аделиза упала на колени. Из глаз прыснули слезы, пока девушка обнимала мертвого парня за ноги, боясь отпустить и потерять навсегда. Тедди. Её первый настоящий друг. Она никогда не любила детей слуг, но они были отличными напарниками в её играх и мелких пакостях. Лишь одному парню она могла доверять свои секреты. Лишь он знал обо всех деталях её жизни.       Он знал о том, кого Аделиза не любила, и кто ей нравился, и поддерживал все её идеи; когда она воодушевленно рассказывала ему о прошедшем дне, он внимательно слушал; когда она плакала, он утешал и обнимал её. Девушка знала о его влюбленности. Догадалась она уже давно, и лишь после этого стала замечать все его тонкие намеки на чувства. И каждый раз она осекала его в своей манере.       Её глупая влюбленность в принца, которого она не знала, испортила всё. Гадалка сказала ей, что она станет королевой, и Аделиза вспоминала об этом каждый раз, когда Тедди шуточно изъявлял свое желание стать её мужем. Она никогда не отвечала взаимностью, играя с его чувствами. И сейчас, захлебываясь собственными слезами, девушка жалела об этом так сильно, что готова была закончить свою жизнь, лишь бы хоть как-то искупить свою вину перед парнем.       — Нам надо было остаться в Саттон-корте, — всхлипнув, прошептала девушка. Аделиза боялась поднять взгляд и увидеть лицо парня вблизи. Она не могла спокойно смотреть в его пустые глаза, поэтому так и осталась сидеть, обнимая ноги своего лучшего друга. Просидев у его тела около часа, девушка всё же нашла в себе силы, чтобы подняться на ноги. Мертвый человек не мог принести ей утешения. Но она знала, кто может.       Погруженная в свои мысли, Аделиза сама того не заметила, как очутилась у дверей в детскую комнату. Вспомнив про то, что малыши, вероятно, спят, она вошла предельно тихо. К её же удивлению она обнаружила в комнате лишь служанок, собирающих вещи.       — Что здесь происходит? — хриплым от криков голосом спросила девушка, замерев на пороге.       — Принц Уэльский отдал распоряжение. Отныне принц Эдуард и принцесса Бриджит будут воспитываться при дворе архиепископа Кентерберийского, — ответила одна из служанок, подвергнув Аделизу в немой шок.       Не сказав ни слова, она помчалась в сторону покоев мужа. В голове сложилось два и два: смерть Тедди — дело рук её мужа. Но она была уверена в том, что он не сможет отобрать у неё всё, что она любит, за один день.       — Ты не смеешь отбирать у меня детей! — прорычала Аделиза, без стука ворвавшись в покои Ричарда.       — Они мои дети! И мне решать, где им жить! — рявкнул Ричард, подойдя к жене впритык.       — Они должны воспитываться под опекой своих крестных отцов! А ты отправляешь их в Кентербери к человеку, которому до них нет абсолютно никакого дела!       — Что же ты мне предлагаешь делать?! Думаешь из Джорджа выйдет отличный воспитатель нашего сына? А Уорику я не доверю даже своих охотничьих псов, не то что родную дочь!       — Эдуард еще говорить нормально не умеет, а Бриджит даже года не исполнилось. О каком воспитании, черт возьми, идет речь?!       — Пусть растут под присмотром духовного человека, чтобы не стать такими же, как ты, когда вырастут, — ядовито выплюнул он. — Всё же, мои опасения были не напрасны. Я видел, как ты жалась к нему. Труп тебе ближе, чем собственный муж!       — Ты ответишь за убийство, — Аделиза сделала шаг назад, чувствуя полнейшее опустошение. Слова Ричарда вернули её к мыслям о Тедди. Она не желала плакать перед ним. Не хотела показаться слабой.       Лишь выйдя из комнаты, она позволила себе заплакать вновь. Горячие слезы текли по её щекам, а губы судорожно дрожали. Завидев вдалеке слуг, уводящих её детей прочь, Аделиза понеслась к детям. Упав на колени, она прижала к себе Эдуарда так крепко, словно прощалась с ним навсегда.       — Мальчик мой, — поцеловав его в лоб, Аделиза кое-как смогла выдавить из себя слова. — Будь сильным и ничего не бойся. Ты скоро вернешься ко мне.       Медленно отпустив сына, девушка поднялась на ноги. На глазах Эдуарда появились слезы. Он не желал отпускать мать. Но он был послушным ребенком и потому послушался материнского наставления, вытерев наступающие слезы кулачком.       Бриджит сидела на руках няни, перебирая ленточки в руках. Когда Аделиза поднесла к её лицу руку, девочка схватилась ладошкой за мамин палец. Принцесса Уэльская чмокнула дочь в ручку, пытаясь улыбаться, чтобы не расстроить её. Малютка даже не понимала, почему её мать плачет, и это пугало Аделизу.       Её детей отнимают именно в тот момент, когда они сильнее всего нуждались в материнской любви и заботе. Она не знала, когда в следующий раз увидит их, сможет обнять и поцеловать. Мысль о том, что они не узнают её при следующей встрече, заставляло сердце девушки разрываться на части. Но когда детей увели, единственное, что осталось у неё, была злость.       Вернувшись в свои одинокие темные покои, Аделиза захлопнула за собой дверь. Стены задрожали от громкого звука, а сама девушка схватилась руками за голову, стараясь успокоиться. Единственным источником света был камин, и девушка инстинктивно подошла ближе к теплу. Языки пламени отражались в её голубых глазах.       «Ты знаешь, что надо делать» — раздался голос в голове.       На мгновение девушке показалось, будто голос прозвучал наяву. Эхом он раздался по всей комнате, проникая в каждый уголок. Её мысли не понимали значение этих слов, на язык словно говорил по собственной воле.       — Будь ты проклят, Ричард, принц Уэльский. Будут прокляты твое самолюбие и твои непомерные желания. Ты будешь гореть также, как полыхают бревна в костре. Ты забрал моих детей, так пусть ты больше никогда не познаешь радости отцовства. Больше не будет у тебя здоровых детей, никто из них пусть не переживет детство. А те дети, что у тебя имеются, пусть будут ненавидеть и презирать тебя до конца твоих дней. И умрешь ты в муках, преданный тем, кому когда-то доверял больше всех. Ты получишь нож в спину и узнаешь, какого это, любить и умереть из-за этой любви. Будь проклят.