Война львов и роз

      Тауэр-Хилл. Сколько жизней забрало это место? Виновных или нет, это уже в прошлом. Казнить могли за всё, что угодно. От обвинения в явном заговоре против короля и государственной измене, до простого неповиновения словам монарха. Аделиза знала о том, как жестоко расправлялись с пленными мусульманами, попадавшими в плен к крестоносцам во время войн. Но казнь христиан была для неё чем-то новым.       — За что с ними так? — у девушки слегка дрогнул голос, когда на эшафот повели очередного мужчину. Тот положил голову на плаху, алую от свежей крови, и меч палача сверкнул в воздухе почти сразу же. Голова полетела вниз, и, не теряя времени, по ступенькам взобрался еще один обвиненный еретик.       — Они — противники католицизма. Ересь, как говорит отец, — Ричард не мог скрыть своего недовольства, глядя на казнь из-за окна.       Тауэр был не только тюрьмой, он был так же и дворцом. Никакой бедный вор не мог попасть сюда, здесь обитали лишь благородные лорды и леди, ожидающие своего наказания или помилования. Та часть, которая была оборудована под резиденцию королевской семьи, выглядела почти так же, как интерьер любого другого замка.       Аделизу утомляли эти вечные переезды из одного замка в другой. Зиму они проводили в Вестминстере, весну — в Тауэре, лето — в Виндзоре, а осень — в Гринвиче. Поговаривали, что вскоре чета принца и принцессы будет вынуждена ехать в Уэльс, но и это не радовало девушку. Здесь она нашла друзей, с которыми может поделиться своими мыслями, там же будет — лишь муж.       — Когда я стану королем, — продолжил Ричард, — я помилую всех этих людей. Они невиновны ни в каких преступлениях против короля или государства. Это несправедливая казнь. Всем им будет даровано королевское помилование. Их детям будут возвращены земли и титулы, принадлежащие им по закону.       — Я уверена, так и будет, — заметив искреннее сочувствие в глазах мужа, Аделиза положила ему руку на плечо. Тяжело вздохнув, будто он боролся со своими чувствами, принц Уэльский всё же коснулся руки жены, принимая её поддержку.       — Пойдем отсюда, тебе не стоит такое видеть, — взяв жену под руку, Ричард направился к выходу из своих покоев. Там он неожиданно столкнулся с графом Уориком. — Уорик, вижу ты доволен. Это ведь из-за тебя король стал рассматривать дела пятилетней давности.       — Я лишь стараюсь верно служить твоему отцу, — нахмурился лорд. — Как и собираюсь верно служить тебе и твоему сыну.       — Будь уверен, ты не доживешь до того момента, когда мой сын взойдет на трон, — в словах принца было столько ненависти, что это удивило даже Аделизу, привыкшую к грубому тону. Отпустив жену, Ричард направился в другую сторону, оставив Аделизу с Уориком наедине. Недолго думая, они неспешно побрели по коридору.       — Наблюдала за казнью? — уточнил граф, хотя и сам знал ответ. — Какие чувства при этом ты испытывала?       — Ничего. Абсолютно, — Аделиза опустила взгляд в пол, словно поразившись собственной жестокости. Хотя можно ли было это так назвать?       — Как и я, — кивнул граф, обрадовав девушку. Она была не одна в своих чувствах. — Если бы мне не сказали, кто эти десять мужчин, и почему их казнят, я бы, вероятно, испытывал к ним жалость. Но я понимаю, что они — враги короля и всего цивилизованного мира. Европа должна быть католической целиком и полностью. В ней нет места еретикам и язычникам. Скоро христианство распространится на всю Иберию, и тогда настанет самое нелегкое время. Укоренить религию тяжелее, чем распространить её.       — Ричард сказал, что помилует всех этих казненных, когда станет королем, — ответила Аделиза, остановившись у чьей-то камеры.       — Несомненно, это в его духе, — хмыкнул граф. Его взгляд опустился на круглый живот девушки. — Не стоило тебе глядеть на все эти смерти в таком положении.       — Я уверена, что увижу ещё много смертей, Уорик. Лучше быть к этому готовой, чтобы не бояться вида отрубленных конечностей, как другие дамы.       — Ты умная девушка, Аделиза. И ты умело играешь свою роль. При Ричарде делаешь вид, будто поддерживаешь его, но в разговорах со мной меняешь позицию. На чьей стороне ты на самом деле?       — А ты как думаешь? — девушка достала из-под одежды крестик, показав его графу. — Я верная католичка и всегда ей буду. Я точно знаю, что лишь с истинной религией страна придет к процветанию. Но сейчас… когда половина лордов поддерживает идеи короля, а вторая — его сына…       — Это может привести к хаосу. К войне. Но ситуацию казнями иноверцев не исправить, как бы королю того не хотелось. Даже наоборот, это лишь укрепляет рвение еретиков, их ненависть к нам, — он задумался, немного помолчав, прежде чем продолжил. — Играй свою роль, Аделиза. Ты еще покажешь, на что способна.       — Не сомневайся, — девушка слабо улыбнулась, прежде чем направиться в свои покои. Ей нужно было помогать служанкам собирать вещи, их ждал переезд в Виндзор. Проведя Аделизу взглядом до конца коридора, Уорик наконец решился войти в ту камеру, около которой они беседовали. Зайдя внутрь, он заметил неприглядную картину: граф Нортумберленд сидел за письменным столом, немытый и заросший. Заметив своего давнего соперника, он вскочил с места, но подойти не решился.       — Я уж думал, что Вы не навестите старого друга! — саркастично усмехнулся граф Нортумберленд. — Проходите, располагайтесь. Как видите, король не бросил меня в подземелье. У меня здесь даже комфортные условия.       — Вы не теряете позитивный настрой, милорд, это радует, — Уорик остался стоять в проходе. — Неужели Вы считаете, что король одобрит Ваше прошение о помиловании? Пишите ему каждый день, не теряя надежды.       — Многих знатных людей сажали в Тауэр. У моей семьи достаточно денег для выкупа. А раз уж король простил своего брата, то сможет простить и меня.       — Брат Его Величества — Йорк по происхождению. Убить его, значит убить частичку самого короля.       — И всё же, герцог Глостерский прямо сейчас наслаждается свободой. Пусть и в опале. Король передумал его казнить, и это утешает.       — Король никогда и не желал казнить брата. Вы думаете, слова матери действительно могли бы поменять волю Его Величества? Он терзался в сомнениях, это знает каждый. Но в его голове никогда не было уверенности в том, что он это сделает. Иначе он бы корил себя за это до конца своих дней. Один брат выбросился из окна, второй в опале — дом Йорков воистину проклят.       — Всё не так однозначно. У каждого на то были свои причины. Казнить меня — бессмысленно. Я ни в чем не виновен, и король сам это скоро поймет.       — Действительно? — смешок Уорика заставил его собеседника понять, что все его рассуждения были бессмысленными. — Тогда почему король отобрал Ваш титул?       — И кому же он его передал? — бывший граф проглотил ком в горле, понимая, что это для него значит.       — Моему кузену, — к несчастью графа выдал Уорик. — Тому, которого Ваш сын сбил с коня на турнире. Король долго решался. Он желал передать титул одному из своих сыновей, но предпочел Джона. А знаете почему? Он — Невилл. Нас на севере любят.       — Не без Вашего содействия в этом решении, как я полагаю? — граф сел за стол, не в силах устоять на ногах от шока. Несмотря на лишение всего, что у него имелось, он держался достойного благородного человека. Это было похвально.       — Разумеется, — усмехнулся граф Уорик. — Ведь именно я преподнес Его Величеству доказательства Вашего предательства.       — За что? — мужчина взглянул на лорда с непониманием и разочарованием.       — Вы играли нечестно. Неужели Вы ожидали, что я не последую Вашему примеру?       — Вас так оскорбило, что мой сын подставил Вашего кузена?       — Я уже говорил много раз: вражда должна была остаться между нами. Но Вы не послушали меня и распространили её на наши семьи. Вы подговорили сына подставить Джона не так ли?       — Я лишь хотел показать, что Вы не так всемогущи, как считаете. И за этим Вы уследить не смогли.       — Вы унизили моего кузена. Я в ответе за каждого человека, что носит мою фамилию. И в этой маленькой схватке между Перси и Невиллами, победу одержал я. Если Вас это обрадует, то король согласился оставить Вашему сыну титул, которым владели Ваши предки на протяжении веков. После Вашей казни он будет называться бароном Перси из Алника.       — Доставило ли Вам удовольствие мое поражение, Уорик?       — Да. Как видите, я всё же всемогущ, а Ваша глупая затея навредила лишь Вам.       Сказав это, граф вышел из камеры. Замок громко щелкнул, заставив бывшего графа понурить голову. Он закрыл руками лицо, поняв, что его жизнь будет закончена из-за необдуманного решения. И что же он оставит своим детям после смерти? У них не будет ни власти, ни земель, ни титулов, ни возможности войти в высшее общество. А все почему? Потому что он вдруг решил начать вражду с Невиллом.