Лондонский мост крепко стоит.

— Ох, как холодно-то... Сириус, потирая руки, с небывалой быстротой возвращался домой, в одну из крохо-сот старого многоквартирника. Несмотря на жаркое лето зима в этот раз выдалась суровой. Шапок Сириус не признавал, как и перчаток с неказистыми большими куртками, поэтому обходился перебежками из одного теплого места в другое, иногда согреваясь сигаретами. По возвращении с работы он каждый раз проходил мимо одного и того же места рядом с кленовой аллеей. В любое время там здесь было красиво и как-то малолюдно. Римус, с которым он жил, не считал голые деревья привлекательными, но Сириуса всегда очаровывал блеск воды на опавших коричневых листьях. — Ми! Сириус резко затормозил каблуками и обернулся на писк. Ни на аллее, ни рядом с ней никого не было. — Ми-и!.. — писк стал жалобнее и протяжнее. Чертыхнувшись, Сириус внимательно всмотрелся в темноту. Пришлось сильно напрячь зрение, чтобы хоть что-то разглядеть. У скамейки, рядом с кучей мокрых листьев, дрожал комок шерсти с раскрытым розовым ртом. — Е-мае, кошка... — Сириус почесал окоченевшей рукой подбородок в колючей щетине. Чёрный котёнок, который почти сливался с землей, почувствовал приближение человека и затих. Помявшись, Сириус поднял тощее, грязное тельце и безмолвно засунул за пазуху. Холодный. Он давно уговаривал Римуса завести кота, чем не повод? И коту хорошо, и им. И совесть не придёт к Сириусу ночью с видениями замёрзших котят. Ведь на улице так холодно. Спрятанный в куртке котёнок издал напоследок громкий мявк, больше напоминавший сигнальный клич. Вдруг тут и там во тьме повспыхивали горящие глаза. Вот это подлость. — О, Господи... — прошептал Сириус. Словно выросшая из-под земли армия котят с тоненьким разноголосым мяуканьем двинулась в его сторону. Это совсем не входило в его планы. В панике Сириус лихорадочно соображал, как ему лучше поступить. Бросить всех (и даже половину) он не мог, слишком жалко. Забрать тоже — тогда Римус выставит и Сириуса, и его скопище нелегалов за дверь. Ситуацию не спасала оголодавшая кошка-мать, выскочившая из мрака и отерешаяся о его ноги. Совсем домашняя. — Ладно, хорошо, черт с вами. По очереди Сириус засунул троих котят к первому, и комочки нервно задвигались где-то под рёбрами. Нежные когти цеплялись за тонкий джемпер, котята явно не довольствовались теснотой. — Вы ещё мне пожалуйтесь, — пригрозил он им. Кошка, проверив местечко на отсутствие детёнышей, ловко вскарабкалась по человеческой ноге, обтянутой джинсой. — Эй-эй-эй! — закричал Сириус, стряхивая её вниз. — Эй! Нет, я тебя не повезу! Иди рядом! На джинсах осталась пара грязных пятен и тонкая порванная стрелка. Вряд ли кошка понимала его речь, поэтому продрогший Сириус резво сорвался с места в сторону нужного перекрестка, подзывая кошку знакомыми ей звуками. С горем пополам они добрались до многоквартирного дома, где жили Сириус и Римус. Сириус открыл дверь на лестницу, и кошка мгновенно юркнула внутрь. С каждой пройденной ступенькой сомнения вешались на его плечи все большим и большим грузом. На третьем этаже, когда подниматься дальше не было смысла, они достигли макимальной тяжести. Оставалось только молиться на чужое сострадание. — Ну, пришли, — сказал он кошке и, сглотнув, нажал на дверную ручку. Котята уже пригрелись и заснули. —Здорова, Лунатик! С кухни заманчиво пахло жареным мясом. В этот раз кошка вошла не так смело. Уже на пороге её шерсть отчего-то встала дыбом. — Привет! — донеслось из глубины дома. — Ты купил хлеб? — Да, — Сириус поздравил себя — в противном случае реакция Римуса была бы непредсказуемее. — У меня ещё кое-что. — Что еще за кое-что? В коридор выглянула всклокоченая, усталая на вид голова Ремуса. За правым ухом торчала забытая сигарета. Сириус расстегнул куртку и подошел ближе. Разбуженная кучка задрожала и запищала, а встревоженная кошка забегала между двух пар ног. — Вот... — огорошенно вздохнул Сириус. — Матерь божья, — С небывалым спокойствием прокомментировал Римус. — Я, знаешь, уже давно ждал от тебя такой выходки. Каждый день думал, когда же ты притащишь кого-нибудь блохастого и орущего. — Это значит да? — уточнил Сириус. — Это значит... Римус вышел обратно на кухню. Спустя пять секунд вернулся, держа в руках рыжую кошку с котёнком, как новорождённых детей. — ...Теперь мы многодетная семья, — заключил он. — Поздравляю, вы стали отцом, — усмехнулся Сириус, подходя к нему ближе и заглядывая в прищурившиеся от улыбки глаза. — Я этому очень рад, — сказал Римус ему в губы. Они поцеловались, и коты в их руках соединились в черно-рыжий, блохастый и орущий комок детей.