Сотрудничество

      Итак, Тав не спала больше суток, за которые на ее голову чуть не обвалилась целая тюрьма, имея все шансы похоронить ее бренное тело под толщей воды. Потом пришлось устроить диверсию на заводе ради того, чтобы Стальные Стражи не пришибли ее компанию с ней во главе на улицах города и не помешали основной битве. Следом за этим, после крайне короткой передышки, ей пришлось поучаствовать в глобальном сражении против Старшего мозга...       К чему все это?       К тому, что ее организму нужен был полноценный отдых. Настолько, что ей было абсолютно плевать на разодранную местами одежду, покрытую слоем пыли, грязью и чьей-то кровью. Она готова была лечь спать хоть на булыжники мостовой, и вместо того, чтобы наградить за подвиги хорошими покоями, ее вместе с новыми знакомыми притащили в зал, чтобы разобраться с лордом Горташем. И, возможно, она бы даже поняла это, если бы здесь действительно что-то решали, а не спорили о том, как и кому вспороть эрцгерцога. Возможно, она бы даже пропустила весь спор, овладев дивной способностью спать стоя, но крики рядом совершенно не способствовали хоть какому-нибудь расслаблению. Поэтому и только поэтому, она вмешалась. Честно говоря, она даже практически не виновата в том, что она сделала. До всей этой эпопеи с культом Абсолют Тав занималась решением разного рода чужих проблем, скрывая свою личность, насколько это было возможно, чтобы позже без каких-либо последствий все бросить и на скопленные деньги жить себе припеваючи. Поэтому в данной ситуации ее язык сыграл на опережение с изрядно измотанным разумом. — Довольно! — когда на ее вскрик обратили внимание, Тав потерла пальцами одной руки виски, прикрывая глаза. — Если признаем лорда Горташа предателем, обвиним его во всем случившемся и казним, это существенно пошатнет всю власть города. Во-первых, это полностью дискредитирует Вас, как герцога, в глазах народа: признаем, что Вы были под властью личинки и Вами управляли, и общественность будет подвергать сомнению Вашу самостоятельность и вменяемость в дальнейшем. Если скроем этот факт, Вы все равно подорвете доверие народа, как человек, который назначил Энвера Горташа эрцгерцогом, а после в короткие сроки кардинально изменил решение. Ведь в таком случае как Вы, так и Ваша свита, оказались недальновидными и, выходит, даже не проверили человека, которому дали столько власти в руки. Следовательно начнутся беспорядки, вполне вероятно вместо отстраивания города придется тратить время, ресурсы и силы на подавления вспышек восстаний и попыток полностью сменить всю действующую власть. Самым безопасным способом вернуть город в относительно стабильное состояние, это оставить лорда Горташа эрцгерцогом, пока город не будет полностью восстановлен. К тому же, некоторое менторство со стороны Рейвенгардов не будет казаться горожанам чем-то подозрительным в условиях нанесенного старшим мозгом ущерба, что позволит Вам так или иначе влиять на политику. Итого в ближайшем будущем все довольны и не тратят силы напрасно.       Спустя пару минут звенящей тишины после того, как она выдала на одном дыхании целую тираду, Тав все же приоткрыла глаза и даже немного взбодрилась под тяжелыми взглядами всех присутствующих в зале. Как человек, который обычно находился в тени, это напрягало, но она была достаточно вымотанной, чтобы игнорировать дискомфорт от чужого внимания. Ее единственным желанием было проспать следующие часов двенадцать в полной тишине, покое и безопасности. В целом, из всего списка она согласна на наличие только последнего пункта. — Кто, по-твоему, согласится быть круглосуточно с этим ублюдком, будучи еще и достаточно компетентным, чтобы вникать в отдаваемые им приказы?! — с явным оттенком возмущения и ярости высказалась Карлах, кого, по идее, не должна была интересовать судьба города. По крайней мере, не так сильно, как его непосредственных жителей. — Твое возмущение не имеет ничего общего с благополучием города, ты очень зла за предательство и хочешь отомстить, следовательно твой голос в этом вопросе не может быть учтен, — бросив взгляд на помрачневших спутников, Тав вздохнула и поспешила смягчить тон: — Карлах, ты имеешь право на злость, и я вовсе не говорю, что нужно спустить все с рук лорду Горташу, просто в данный момент любой приговор стоит отложить, иначе не только город будет в огне, но и вся аристократия. Это просто приведет к полномасштабному перевороту, в котором будет намного больше жертв, чем в озвученном мной варианте. — Ох уж это вечное эксцентричное желание спасать чьи-то жизни, дорогая, — недовольно бросил Астарион. — По крайней мере, это какое-то решение, а не сотрясание воздуха. Последние полчаса кроме криков не было ни одной стоящей идеи, так что я просто выполняю свой долг, раз меня привели сюда за компанию, и с чистой совестью откланяюсь, потому что я устала спасать чьи-то жизни, — окончательно взъевшись, бросила Тав и резко развернулась, пошатнувшись от утомления, но все же направляясь на выход. Плевать, что ее неуклюжие движения шли в разрез ее словам, она действительно вымоталась и имела право на слабость после практически тридцати часов постоянной угрозы жизни и чрезмерного адреналина.

* * *

      В конце концов, Тав переночевала в первой попавшейся комнате, в которой она обнаружила лавку, достаточно широкую, чтобы на нее можно было прилечь. По этой причине утро ее встретило ноющим телом и яркими лучами солнца в глаза от ближайшего окна, но это не помешало Тав чувствовать себя хоть немного в духе. Наконец-то, начиналась новая жизнь, в которой не нужно было в бешеной спешке искать лекарство, уворачиваться от психов, которые хотят тебя убить, и решать чужие проблемы. Столь жизнерадостные мысли вселяли надежду, но, к сожалению, ровно до выхода из комнаты. За дверью ее встретили пара Кулаков, которые определенно ждали ее появления. Настолько, что один из ожидающих, заметив ее беглый взгляд на дверь, ведущую на улицу, не очень тактично заслонил проход своим корпусом. Это заставило ее скептически приподнять бровь: если на то пошло, она не планировала спасаться бегством, когда даже не было понятно, что случилось. Вряд ли ее вчерашняя речь перечеркнула все, что она сделала для города, и оскорбила отца Уилла настолько, что тот проигнорировал бы факт собственного спасения.       Вздохнув, Тав вынуждено отложила завтрак и последовала за Кулаками, пока те не проводили ее в зал, где за столом разместились герцог Рейвенгард, лорд Горташ и Уилл. Последний с ее появлением вскочил из-за стола и бросил на нее сочувствующий взгляд, после чего отвел глаза в сторону. Из-за этого внутри зародилось плохое предчувствие, и напряженная атмосфера в помещении только усиливала этот эффект. После чего ее своеобразный конвой поспешил ретироваться за двери, плотно прикрывая их. — Прежде, чем Вы станете решать мою судьбу, Ваше превосходительство, хотела сказать, что вчера я ненароком могла взять на себя больше, чем положено, — заведя руки за спину, вместо приветствия произнесла Тав, краем глаза отмечая появившуюся ухмылку на губах эрцгерцога, который, кажется, единственный наслаждался происходящим. — Собственно, а что здесь происходит?       На несколько минут в помещении повисла гробовая тишина, пока ее не прервал самый неожиданный собеседник для Тав. — Раз официально нас представлять друг другу не нужно, могу только поприветствовать своего нового советника, с которым я буду иметь удовольствие продолжать плодотворное сотрудничество, — высказался эрцгерцог, удовлетворенно окидывая замершую фигуру Тав взглядом, не выражающим никакого беспокойства, в отличие от его собеседников. — Прошу прощения, что? — переводя взгляд между герцогом и его сыном, Тав от удивления даже неосознанно шаг назад сделала. — Я не предлагала свою кандидатуру на место надзирателя! — немного повысив тон, возмущенно бросила она, с каждой секундой теряя надежду на мирную и спокойную жизнь. — Не надзиратель, а советник. Есть разница, — издав смешок, поправил эрцгерцог, вальяжно откидываясь на спинку стула и, видимо, не чувствуя никакого дискомфорта от нескольких испепеляющих взглядов. И пока мужчины были заняты игрой в гляделки, Тав мельком прикинула, насколько серьезные последствия ее будут ждать после прыжка в ближайшее окно без соответствующих зелий, и как далеко она сможет уйти, в лучшем случае, c подвернутой ногой. И, поскольку прогнозы были неутешительные, приходилось судорожно искать решение нависающей над ее головой проблемы. — Ваше превосходительство, моя идея... Она была теоретической, понимаете? Вокруг Вас определенно есть более компетентные люди... — Кандидатура такого сиятельного героя, поучаствовавшего в каждой авантюре Врат Балдура, определенно устроит общественность больше всего и не вызовет лишних вопросов, — перебил ее Горташ, отчего Тав сжала губы в тонкую линию, скрестив руки на груди. Не то чтобы у нее были основания для настоящей ненависти по отношению к эрцгерцогу, в отличие от той же Карлах, но это не означало, что в данный конкретный момент он не вызывал в ней раздражение. Этот высокомерный мужчина, кажется, вознамерился полностью уничтожить ее надежды на скорый отъезд из этого города. — И как долго продлится наше сотрудничество? — До полного восстановления города, — вмешался в беседу непосредственно герцог, отчего внимание Тав переключилось вновь на него. — Вы же понимаете, что это крайне расплывчатые сроки, которые не дали мне никакого ответа на мой вопрос? — переключившись на деловой тон, уточнила Тав, попытавшись игнорировать разрастающуюся паранойю и не искать подвохов в словах своих союзников. — Для определения каких-либо сроков необходимо оценить ущерб и определить, какие связи у нас все еще налажены, а какие — следует восстанавливать или полностью заменять. Но я бы не рассчитывал на окончание всех работ в пределах ближайшего года, — вновь переняв инициативу в беседе, ответил эрцгерцог. Что ж, в его словах был здравый смысл, как бы ей это не нравилось. Быть снова к чему-то привязанной было довольно неприятно: сначала поиск лекарства, теперь — отстраивание города. Тенденция намечалась не самая лучшая, но Тав поспешила отогнать от себя пессимистичные мысли. — Хорошо, я согласна. Я выросла в этом городе, полагаю, пора отдавать долг.

* * *

      Не сказать, что Тав ожидала легкой жизни, но у нее были планы. Она была уверена, что со своей страстью к управлению, Горташ попросту не допустит ее до решения вопросов, и ей удастся безмятежно провести время. Однако эрцгерцог решил взвалить на ее плечи практически половину своих дел, так что вместо софы, где она могла бы разлечься с книгой, она сидела за столом, заваленным свитками. Планы на праздные встречи с товарищами пришлось отодвинуть на второй план, а врожденное любопытство теперь превратилось в проклятье. Единственное, о чем она действительно ежедневно мечтала, так это о полноценном сне. Помимо очевидных неудобств и загруженности, прибавилось чрезмерное внимание со стороны самого эрцгерцога, которого, кажется, стало слишком много в ее жизни. По большому счету, они были вместе почти круглосуточно, и помимо вынужденных диалогов, прибавились мимолетные прикосновения, в которых не было никакой нужды.       Возможно, по этой причине, когда чужие ладони опустились ей на плечи, Тав невозмутимо продолжила дальше изучать свиток. В конце концов, ко всему можно привыкнуть. Но это не означало, что она не была готова в любой момент воткнуть перо в чужую руку. Все же непрекращающиеся недвусмысленные намеки сильно напрягали и выматывали морально. Конечно, лорд Горташ вполне имел полное право злиться на нее за то, что она в каком-то смысле предала их союз и испортила его планы на абсолютную власть. И, вероятно, это было одной из главных причин, почему он потребовал ее кандидатуру в качестве своего советника. Пожалуй, это даже объясняло, почему он делегировал часть своих обязанностей ей, заставляя проводить столько же времени за работой, сколько тратил он сам. Но тот факт, что она осознает его причины для злости, не означало, что это не выводило ее из себя. — Лорд Горташ, если у Вас недостаточно дел, я с удовольствием отдам Вам любую из стопок свитков на моем столе, — игнорируя усилившуюся хватку на плечах, уточнила Тав, предприняв попытку все же вникнуть в содержание письма от одного из поставщиков, с которым ей предстояло вести переговоры. — Благодаря твоей сиятельной персоне у меня появилось больше дел, чем я планировал. — Благодаря моей, как Вы выразились, сиятельной персоне, Вы все еще живы и, вероятно, даже сможете остаться безнаказанным, — смирившись с приостановкой своей работы, она отложила перо и откинулась полностью на спинку кресла, даже не пытаясь избавиться от давления на плечах. Все равно сила никогда не была ее преимуществом. — После отстраивания города будет все еще губительно для репутации герцога казнить Вас или внезапно озвучивать список всех преступлений, в которых Вы приняли участие, — немного задрав голову, Тав взглянула на возвышающегося над ней мужчину, решив, что при своем полном внимании к его персоне диалог закончится быстрее. — Теперь ты выступаешь на моей стороне? — пусть на его губах появился намек на ухмылку, глаза оставались такими же жесткими и холодными. — Не сказала бы, что выступаю на чьей-либо стороне, я преследую свои цели... — Из тебя вышел бы неплохой последователь Бэйна, — отчасти смягчив взгляд и немного наклонившись вперед, бросил мужчина. — У меня нет тяги к тирании, скорее, к свободе. Когда вся эта авантюра завершится, я со спокойной душой уйду искать свое место, при этом оставляя себе возможность вернуться обратно. Конечно, я могла бы просто сбежать, но это было бы не очень-то корректно после моей несвоевременной инициативы. Хотя не все мои спутники с этим согласились, — издав тихий смешок, проговорила Тав. После чего окончательно расслабилась в кресле и сконцентрировалась на мужчине. — К слову о твоих спутниках: им это соглашение на руку. За твою инициативу выступили вампирское отродье и младший Рейвенгард. — Астарион больше не отродье, — машинально возразила Тав, пока до нее не дошел смысл сказанных эрцгерцогом слов. — В каком смысле? — нахмурившись, уточнила она, намереваясь привстать и развернуться к мужчине лицом, чтобы не приходилось так сильно задирать голову ради поддержания зрительного контакта, но чужие ладони надавили ей на плечи, заставляя оставаться на месте. — Полагаю, за недолгое, но насыщенное совместное путешествие твои спутники успели заметить твой талант к маскировке. Они вполне закономерно решили, что если ты исчезнешь после окончания вашей борьбы, у них будут некоторые трудности с твоими поисками и проще задержать тебя в городе. Это дало бы некоторым из них больше времени для решительных действий, — от очередных намеков Тав немного покраснела, возмущенно смотря на повеселевшего мужчину. — Лорд Горташ, Вы пытаетесь настроить меня против моих же спутников? Со вступления в должность Вашего советника у меня недостаточно времени даже на полноценный сон. Так что, вместо того, чтобы отвлекать меня еще больше, может быть, Ваше превосходительство тоже займется работой, об увеличении которой Вы сокрушались всего пару минут назад? — схватив первый попавшийся под руку свиток, Тав впечатала его в грудь мужчины позади себя. От этого взгляд лорда потемнел, и пальцами одной руки в перчатке, которая теперь была украшена обычным драгоценным камнем, он угрожающе прошелся по задней стороне ее шеи, немного царапнув кожу, чем вызвал у Тав мурашки. После чего все же взял свиток и до конца дня они больше к совместным беседам не возвращались, погрузившись в дела.

* * *

      Вырваться за пределы крепости на Змеиной Скале было не так просто: ожидаемо в полуразрушенном городе у эрцгерцога оказалось довольно много забот, с которыми необходимо было разобраться. Так что тот факт, что всего спустя пару недель ей удалось, наконец, встретиться со своими бывшими спутниками, был явной удачей. Кивнув Шэдоухарт и Астариону, которые первыми обратили на нее внимание, Тав тяжело опустилась на стул между ними, зевнув в кулак, что не осталось без внимания. — Для того, кто живет в крепости и окружен герцогской роскошью, ты выглядишь довольно скверно, моя дорогая, — понижая голос так, чтобы его комментарий не услышала вся таверна, произнес Астарион. За что был награжден осуждающим взглядом от Шэдоухарт и легким смешком от Тав. — За мое состояние можно поблагодарить лорда Горташа: тот, к моему глубокому сожалению, решил, что, не взирая на то, что мой пост советника, скажем так, фикция, это не означает, что у меня не может быть обязанностей. Так что я помогаю с ведением некоторых переговоров с аристократией и торговцами. К слову, для того, кто восстанавливает определенную часть города из руин, я еще выгляжу вполне неплохо, хотя подобные нагрузки выматывают даже меня, — сделав пару глотков из стакана, который стоял перед ней, проговорила Тав, отчаянно пытаясь подавить второй зевок. — Место моего консорта все еще свободно для тебя: я был бы куда более бережным... господином по отношению к моим подчиненным, дорогая, — приобняв за талию и добавив в голос явные нотки флирта, прошептал Астарион, полностью игнорируя возмущенный взгляд со стороны наконец обратившего на них внимание Гейла и веселящуюся усмешку Шэдоухарт, пусть та и прятала ее в своем бокале. — Насколько я помню значение слова, консорт — несколько больше, чем просто подчиненный. Так что, боюсь, мой ответ не изменился: как только я закончу с делами города, я, наконец, покину его и найду себе тихое и спокойное местечко где-нибудь вдали отсюда, — возможно, из-за утомления, но Тав не заметила, как разом похолодел и стал жестким взгляд вознесшегося вампира, равно как и нахмурился волшебник, но оба промолчали. Заметив заминку, Шэдоухарт вполне умело перевела диалог в другое русло, кратко рассказывая о Карлах, вернувшуюся в Аверно вместе с Уиллом. Благодаря ее своевременным комментариям и плавным сменам тем, остаток вечера прошел в довольно уютной для Тав атмосфере. Высокопарные и тонкие перепалки между колдуном и вампиром веселили ее, позволяя вернуться в то время, когда они, пусть и вынуждено по началу, но ужинали вместе у костра.       Редкий за последний месяц спокойный вечер помог хорошо расслабиться и восстановить иссякающие силы, отчего в крепость глубокой ночью Тав вернулась в приподнятом настроении. Это был один из лучших вечеров за последнее время, так что это стоило всех рисков, на которые она пошла, попросту улизнув со своего рабочего места, в итоге оставив часть своих дел Горташу. Конечно, не предупредить его о дополнительной работе было бы безответственно, так что она оставила ему записку, которую, наверняка, ей еще припомнят. Но она была в полной мере довольна, расслабленна и пьяна, благодаря чему ее доброе расположение духа не исчезло при виде эрцгерцога. Вид у того был растрепанный, а под глазам залегли глубокие тени, но это беспокоило пьяное сознание Тав куда меньше, чем вопрос, почему эрцгерцог выходит из ее покоев. — Твоя выходка чуть не сорвала переговоры, — без приветствия начал изрядно раздраженный мужчина. — Именно для этого я оставила записку. В конце концов, угрожать мне моими же спутниками было не самой разумной идеей, — пожав плечами, бросила Тав, игнорируя чужую мрачную ауру и намереваясь пройти мимо лорда внутрь спальни, чтобы там, наконец, лечь спать. Однако эрцгерцог сжал ее локоть, когда та попыталась пройти мимо него, заставляя остановиться. И, поскольку в нее за пару часов влили почти две бутылки вина, не удивительно, что резкое движение заставило ее пошатнуться. Отчего она вписалась носом в чужое плечо и так и осталась стоять. — Ваше превосходительство, честное слово, мне сейчас бесполезно читать нотации. Хотя тот факт, что сам лорд Горташ решил пожертвовать своим сном, чтобы встретить меня, конечно, очень льстит. — Мне не пришлось бы ничем жертвовать, если бы ты не рвалась в мои покои, — холодно отрезал мужчина, отталкивая от себя Тав и спустя мгновение прижимая ту за шею к стене. Атмосфера определенно накалялась, но отдаленным эхом, где-то на краю сознания, у Тав промелькнула мысль, что эрцгерцог напряжен не только из-за своего пробуждения, но и из-за того, что она планировала, пусть и по ошибке, но пройти в его спальню. — Приношу свои глубочайшие извинения, Ваше превосходительство, — пьяно прошептала Тав, мягко положив ладони на несильно, но ощутимо сжимающую горло руку эрцгерцога. Стоило ласково провести ладонью от чужого запястья до локтя, как тот хмуро отступил назад, взглядом обещая все небесные кары, после чего захлопнул перед носом Тав дверь. Это позволило немного выдохнуть с облегчением и попробовать зафиксировать необходимость вспомнить, как пользоваться отмычками.

* * *

      Не то чтобы идея проникновения в чужие покои была блестящей, но ей нужно было убедиться в своих догадках. Возможно, некоторая часть ее внутреннего я искренне надеялась, что она ошиблась, но реальность подтвердила догадки. Мельком пробежавшись взглядом по бумагам на столе, она нашла письма, которые явно не предназначались ни для герцога Рейвенгарда, ни для нее. А также ряд распоряжений, которые перенаправляли небольшое количество грузов на восстановление производства Стальных Стражей: достаточно небольшое, чтобы во всеобщей суматохе не обратить на это внимание. Только решив прихватить с собой некоторые письма, Тав ощутила спиной чужой обжигающий взгляд и напряглась всем телом, замирая и прислушиваясь к практически бесшумным шагам. С участившимся сердцебиением она незаметно схватила нож для писем, который не сильно подходил для орудия самозащиты, но все еще был лучше, чем ничего. Когда нежданный гость оказался прямо за ее спиной, Тав резко развернулась, собираясь воткнуть тупой нож куда-нибудь под ребра или, на худой конец, в чужое плечо, чтобы успеть убежать. Но ее руку довольно уверенно и проворно перехватили, сжав запястье достаточно сильно, чтобы хватка ослабла и нож упал на пол. После чего прижали обе руки к столу за ее спиной, частично наваливаясь на нее и вжимая в стол. Эрцгерцог смотрел на нее сверху вниз, явно не чувствуя никакой угрозы для себя, из-за чего на его губах расползлась привычная ухмылка. — Кажется, Вам стоит объясниться, Ваше превосходительство, — не теряя самообладания, первой начала Тав, предприняв пару попыток освободить руки и выбраться из чужой хватки, но это лишь привело к тому, что мужчина прижался к ней сильнее. — Похоже, Вы забыли сообщить о восстановлении своей литейной. — Мы будем обсуждать чистоту моих намерений до твоего проникновения в мои покои или после? Или любые действия героев непогрешимы? — уточнил Энвер, склоняясь чуть ниже, отчего он оказался слишком близко к лицу Тав, заставив ту непроизвольно отклониться назад, чуть ли не ложась на стол. — Меня приставили к Вам наблюдателем, так что нужно еще дважды посмотреть, превысила я свои полномочия или нет. Очевидно, если бы я предупредила о своем визите, никаких бумаг я бы не увидела, — сохранять зрительный контакт на этот раз Тав не решилась, чувствуя иррациональное чувство вины за свою недавнюю выходку. С одной стороны, она, конечно, поступила достаточно безответственно, буквально сбежав на встречу с товарищами и сбросив часть своих дел на плечи мужчины. С другой стороны, если бы тот прекратил ежедневное моральное истязание, она бы с меньшей вероятностью выкинула подобную выходку. — И как много ты узнала? — Как минимум о несанкционированном перераспределении ресурсов, — скрывать было бессмысленно, все равно ее поймали с поличным, так что проще было вести конструктивный диалог. Это с большей вероятностью могло уберечь ее от чужого гнева, чем попытки изворачиваться. — В любом случае, на восстановление литейной понадобится время, а судя по объему перенаправляемых ресурсов, это займет достаточно много времени, чтобы, при необходимости, герцогу Рейвенгарду было что противопоставить Стальным Стражам. Так что я не планирую этому препятствовать, откровенно говоря, я ожидала более масштабных заговоров, — издав сдавленный смешок, выдохнула Тав, попытавшись еще раз выкрутиться из чужой хватки, понадеявшись на снисходительность. Что было довольно глупо, когда речь шла об Избраннике Бэйна. Поэтому мгновение спустя она лежала на столе с заведенными за голову руками. — Твое сотрудничество не очень надежное, — задумчиво выдохнул Горташ, перехватывая оба запястья одной рукой, чтобы острым когтем перчатки медленно пройтись от подбородка Тав по ее шее, останавливаясь у бешено бьющейся жилки. Увлекшись, эрцгерцог оставил небольшую царапину, по линии которой выступили мелкие бисеринки крови, в которых он испачкал свою ладонь, когда сжал ее шею, заставляя смотреть на себя. — У нас мог быть крепкий союз, — легкое покачивание мужских бедер заставило ощутить чужое возбуждение, что вызвало румянец, но Горташ обратил внимание не на это. Его взгляд приковали расширившиеся зрачки и часто вздымающаяся грудь, отчего на его губах появилась плотоядная улыбка, и он склонился ниже, обжигая дыханием ее губы: — Но вместо этого ты доставляешь мне сплошные неприятности.       Позволив себе понаслаждаться чужой реакцией еще пару мгновений, эрцгерцог все же отстранился, позволив Тав выскочить из своих покоев.       Последующую неделю Тав уверенно игнорировала любую попытку проявить к себе внимание, погрузившись в переговоры, которые требовали постоянных разъездов по городу. А также контроля ряда строительных работ, что помогало избегать Горташа, поскольку она возвращалась в крепость сильно заполночь, а уходила на рассвете. Режим был выматывающим, но более предпочтительным, чем диалоги и взаимодействие с мужчиной, что начинало носить все более неоднозначный характер. Впрочем, спустя семь дней у нее, наконец, выдалось свободное утро, которое не вышло занять встречей, поэтому, вместо отправления в общее подобие кабинета, Тав решила дать себе небольшую передышку и позволить ноющим мышцам расслабиться в ванной.       Однако насладиться в полной мере заслуженным отдыхом в горячей воде ей не дали, весьма бесцеремонно войдя в ее покои. От такой наглости Тав даже резко встала: — Во имя всех богов, какого черта? Это мои покои! — немного повысив голос, она проскрежетала зубами и раздраженно сжала кулаки. — Разве мы буквально пару дней назад не стерли все границы между друг другом? — Прошла неделя, — проскрежетала зубами Тав, но ее возмущение осталось не замеченным. — Раз мои покои открыты для персоны моего любимого советника, то, вероятно, и обратное верно, — привычно ухмыльнувшись, совершенно спокойно проговорил Горташ, медленно скользнув взглядом по обнаженному телу Тав, отчего та нахмурилась и, растеряв весь запал, закатила глаза и вернулась обратно, присаживаясь в горячую воду. — И никакого смущения? — Я несколько недель провела в путешествии со спутниками по весьма обширному списку странных мест, чтобы оно у меня осталось. Вам в срочном порядке понадобилась моя скромная персона? Некому спинку потереть? — недовольно бросила Тав, находясь в достаточно скверном настроении, чтобы игнорировать почтительность и позволять себе вольности. Впрочем, недовольство быстро сменилось ошарашенностью, когда спустя пару минут молчания, эрцгерцог внезапно начал раздеваться, что лишило ее на короткое время дара речи. Единственное, что в итоге она сделала, так это отвела взгляд и прижала согнутые ноги к груди, когда мужчина беспардонно присоединился к ней, садясь напротив и вполне свободно вытягивая ноги по обе стороны от ее бедер. — Вы понимаете разницу между сарказмом и настоящим приглашением? — вернув себе крохи самообладания, уточнила Тав, вжимаясь в противоположный бортик. Выражение Горташа, определенно наслаждающегося сложившейся ситуацией, заставляло скрежетать зубами, пока Тав окончательно не смирилась с тем фактом, что либо она покидает свою ванну, не успев ею вдоволь насладиться, либо остается, не давая мужчине испортить попытку восстановить силы. Последнее нравилось ей определенно больше, как бы странно это ни было со стороны, поэтому наплевав на и без того нарушенные приличия, она вытянула ноги поверх ног мужчины и скрестила руки на груди, откидываясь назад и прикрывая глаза. Что ж, провокация со стороны эрцгерцога определенно не стоила лишения шанса понежиться в горячей воде. — Мне всегда импонировала твоя способность быстро принимать выгодные решения. Жаль, что иногда этот талант дает у тебя сбои, — произнес Горташ, плавно проходясь пальцами по тонкой щиколотке и поглаживая покрывшуюся мурашками кожу. — Все куда прозаичнее: я просто не хочу жертвовать своим удовольствием ради выражения протеста. Великий лорд Горташ, естественно, проигнорирует мое недовольство, так что проще смириться. — В текущей обстановке ты могла бы обращаться ко мне по имени. Хотя мне определенно импонирует твое саркастичное выражение почтения: пробуждает желание заставить такого прославленного героя Врат Балдура подчиняться, — не прекращая поглаживаний, расслабленно и лениво произнес мужчина. — Статус советника устраивает меня больше, чем статус любовницы, — хмыкнув, иронично бросила Тав, напрягаясь, когда чужая ладонь обхватила ее щиколотку, ненавязчиво подтягивая ее к себе, заставляя ее тело чуть больше съехать по бортику в воду. — После наших обоюдных посещений покоев друг друга я бы не исключал, что такие слухи уже есть, — после нескольких манипуляций эрцгерцог перехватил ее за бедра, заставляя сесть к себе на колени, чем вырвал с чужих губ испуганный вскрик и спровоцировал машинальную попытку прикрыть руками оголившуюся из воды грудь. — Приятно знать, что я все же могу тебя смутить. — Ты не вместе со мной купаешься, ты откровенно пристаешь, — оскалившись, шипит Тав, подобно кошке, после чего вцепляется ладонями в чужие запястья, пытаясь уменьшить хватку на своих бедрах. Не то чтобы ей было неприятно, даже напротив, тот факт, что ей это нравилось, вызывал много вопросов к себе и своим жизненным ориентирам, которые в какой-то момент решили направить ее по кривой дорожке. — Если бы я знал, что могу добиться твоего расположения подобным образом, не стал бы терять время на предложение правления на равных, — поцелуй с эрцгерцогом нельзя было назвать мягким или нежным. Это было полное порабощение с его стороны, сопровождаемое умелыми и довольно настойчивыми ласками, которым было непросто сопротивляться. Энвер Горташ был достаточно харизматичным мужчиной, чтобы испытывать к нему влечение, просто раньше были более важные приоритеты, позволяющие игнорировать не самую разумную часть своего разума. — Такими темпами меня заменят на более непредвзятого надзирателя... — Советника, — поправил мужчина, выводя пальцами круги на пояснице и бедрах Тав. — Герцог Рейвенгард ни за что не станет искать замену своему спасителю, который, помимо прочего, еще и примирил его с сыном. Он слишком благороден для этого. — Выходит, я — выгодный актив? Я наслышана о твоих любовных навыках, некоторые дамы оставили практически оды о твоих способностях в постели, — когда Горташ собирался ответить, Тав приложила палец к его губам. — Нет, ни слова больше. Я буду готова познать все прелести секса с таким завидным кавалером, как Избранный Бэйна, только когда мой стол будет девственно чист от свитков, которые мне успешно делегировал эрцгерцог. — Их можно успешно передать тем, кто успел неплохо отдохнуть за твой счет, — внезапная догадка заставила Тав удивленно приоткрыть рот. — Ты заставил выполнять меня чужую работу? Ты просто невероятный мерзавец, — флер игривости прошел, а на щеках уже проступил румянец злости, когда Тав вознамерилась покинуть ванную. — Приятно знать, что ты считаешь меня невероятным. Справедливости ради, готов признать, что ты выполнила чужую работу эффективнее, а твои навыки переговоров выше всяких похвал. Тебе удалось расположить к себе больше аристократов и торговцев, чем удалось бы в лучшие годы этим старикам. Что лишний раз подтвердило достойность твоей кандидатуры для совместного правления, — Горташ встал из воды, подхватывая возмущенную спутницу на руки, чтобы через пару мгновений повалить ту на кровать, отчего простыни мгновенно намокли от стекающей с них обоих воды. — Ты собираешься еще и мою постель испортить, чтобы мне негде было спать? — упираясь ладонями в плечи навалившегося на нее мужчины, прошипела Тав. — Меньше драматизма, дорогая, это просто вода. Впрочем, ты можешь сменить свою постель на мою: помимо озвученного тобой статуса любовницы, есть более достойный вариант, о котором можно говорить вне сплетен, — вдоволь насладившись недоверчивым выражением лица спутницы, Горташ спустился губами на ее шею, в то время, как одна из его ладоней обжигала бедро, плавно поднимаясь выше. — О нет. Нет, нет, нет. Только не говори, что это было такое незатейливое предложение руки и сердца, — подавив истеричный смешок, попросила Тав, вздрагивая и на мгновение задерживая дыхание, когда грубые пальцы несильно сжали ее сосок, мягко массируя его и немного оттягивая. — Я вкладывал в это меньше романтики и больше прагматизма, но так тоже сойдет, — спускаясь ниже по покрывшейся мурашками коже, мужчина обхватил губами вставший сосок, покусывая его. Свободной рукой он поднялся к влагалищу, собирая пальцами выступившую смазку и без всякой нежности массируя набухший клитор. Мысль о том, что бесцеремонность заводила его спутницу, определенно была приятным открытием. — Черт, ты не можешь сейчас предлагать мне брак, — зарываясь пальцами в темные волосы, выдохнула Тав. За время своего вынужденного путешествия было бы ложью сказать, что ей не требовался секс, но диалоги о прошедшей любви с богиней или о планах мести извращенному вампиру не очень способствовали развитию нужной атмосферы. А когда все завершилось, она вдруг стала достаточно занятой, чтобы у нее была возможность ближе познакомиться со своими спутниками, которые, вроде как, были готовы к этому. Так что тот факт, что ее тело реагировало на умелые ласки, было вполне закономерно. Проблема была в том, что после длительного стресса и вынужденного воздержания ей было не до прелюдий. — Его превосходительство не могло бы действовать быстрее? — с толикой язвительности и нужды, прошептала Тав, предприняв попытку немного сместить таз, чтобы пальцы скользнули ниже. — Будущей эрцгерцогине стоит излагать свои желания конкретнее, — отстранившись, Горташ сместил ладонь на разметавшиеся волосы спутницы, оттягивая их назад, тем самым лишая возможности отвернуться от него. После чего пальцем свободной руки легко проник внутрь благодаря естественной смазке, вырывая с чужих уст сдавленный стон. — Я не соглашалась на брак, — воспротивилась Тав, ладонями вцепляясь в запястье удерживающей ее руки, чтобы немного уменьшить давление. Но это не мешало ей ерзать на постели, чтобы попытаться сильнее насадиться на пальцы. — Боюсь, мой член может быть доступен только моей супруге, дорогая, — продолжая дразнить слишком медленными движениями, эрцгерцог усилил хватку в ее волосах, вынуждая ту убрать от него руки. Когда внутри прибавился второй палец, Тав облизала пересохшие губы, глядя на забавляющегося мужчину из-под полуприкрытых ресниц. Его эрекция упиралась ей в бедро, так что было очевидно, что лорд Горташ не остался равнодушен к процессу. — Во имя всех богов, Энвер, просто трахни меня, — застонав, когда мужчина, помимо проникновения, стал лениво стимулировать ее клитор большим пальцем, потребовала Тав, сталкиваясь с темнеющим взглядом тирана. — Буду считать это согласием, — перевернув спутницу на живот и довольно жестко вдавив ладонью ее голову в подушки, эрцгерцог прижался своими бедрами к ее, проводя мокрой от ее смазки ладонью по собственному члену. После чего прижал истекающую предэякулятом головку к влажному входу, чтобы в следующее мгновение толкнуться внутрь, вырывая из чужой груди вскрик и невнятное мычание. Внутри было тесно и горячо, что заставило Горташа тихо зарычать и сразу начать делать короткие, но сильные фрикции, отчего слышались пошлые хлопки тяжелых яиц об истекающую промежность. И Тав определенно солгала, если бы сказала, что эти звуки не возбудили ее сильнее, как и твердая ладонь в ее волосах. Иногда было довольно приятно отпустить поводья и отдать власть в чужие руки, полностью подчиняясь моменту. Возможно, эту картину отлично дополнили бы врезающиеся в запястья веревки за ее спиной, но озвучивать мимолетную картину, любезно подкинутую разомлевшим разумом, Тав не стала. Достаточно было и ощущения натяжения и заполненности, чтобы долго игнорировавший низменные потребности организм стал приближаться к унизительно быстрой разрядке. Однако непроизвольно сокращающиеся мышцы, сжимающие член, выдали ее состояние, из-за чего эрцгерцог замедлился, пока полностью не остановился, глубоко похороненный внутри ее тела. — Ублюдок, — разочарованно простонала Тав в подушки, поворачивая голову набок и смаргивая непрошенные слезы, пытаясь перевести дыхание и попробовать самостоятельно двигаться. Что привело ко вполне болезненному шлепку по ягодице, отчего на коже сразу заалел след чужой ладони, а с женских губ сорвалось жалкое хныканье. — Твой скулеж на моем члене нравится мне намного больше твоих подвигов, — потянув волосы на себя, эрцгерцог заставил Тав выгнуть спину, сильнее прижавшись к его бедрам. — Черт, я готова называться хоть супругой, хоть бордельной шлюхой, если ты прекратишь надо мной издеваться, — сдавленно прошипела Тав, кусая губы до крови и приподнимаясь на локтях, чтобы снизить давление на голову. — Давай же, Энвер, пожалуйста, — прошептала она отчаянно, чувствуя, как горит кожа там, куда пришелся недавний шлепок.       Кажется, ее слова возымели эффект, потому что движения возобновились, на этот раз даже без сопровождающих комментариев, хотя она вполне допускала, что могла не услышать ответ. В ушах стоял звон, а перед глазами стояла дымка, словно слез было недостаточно, чтобы размыть картину перед глазами. Оргазм был таким близким, что Тав даже не отдавала себе отчет в том, как громко она стонет: не то чтобы у нее было желание или возможность себя контролировать. Долгое воздержание взяло свое, так что она без зазрения совести отдалась процессу. Оргазм сопровождался вспышкой боли в плече от чужих зубов, после чего ее кожу защекотала дорожка пущенной крови, но Тав была не в том состоянии, чтобы уделять этому все свое внимание. Только спустя пару минут она с тихим стоном перевернулась на спину, ощущая липкость между бедер и вытекающую из нее сперму. За последнее довольный, как сытый кот, эрцгерцог был одарен осуждающим взглядом, впрочем, саднивший укус в плече и горящий след на заднице тоже мог быть его причиной. — Из-за тебя мне придется обращаться к Гейлу с крайне смущающей просьбой, только если ты не знаешь пару заклинаний, предотвращающих беременность, — бросила Тав, хотя удовлетворение от секса сильно смазало ее раздражение, делая его совсем неискренним. — Это будет необязательно, если мы вступим в брак до того, как станет заметно твое положение. Все равно твои крики лишили смысла любые домыслы сплетников в виду своей красноречивости, — эрцгерцог лениво махнул рукой в сторону двери, которую он оставил приоткрытой, разрушая надежды на оглушающее заклинание, которое она накладывала с помощью свитков. И которое было бесполезно, если контур был не замкнут. Тав удрученно застонала, толкнув мужчину локтем куда-то в грудь, но не стала мешать его ладони, весьма по-свойски устроившейся на ее груди. Она была не против вот так полежать в постели, все же, она всегда могла отрицать произнесенные в бреду желания слова, указывая на их недействительность. Кому, как не политику, стоило бы знать, что без подписанного контракта ссылаться не на что. Но расстраивать удовлетворенного мужчину раньше времени не хотелось, так что Тав позволила себе расслабленно прикрыть глаза.