"Лолита" для доктора

***

      В окно неслышно проникли первые солнечные лучи. Теперь уже точно новый день. А днем, как известно все встает на свои места, даже то, что казалось никогда не получится разобраться. Воскресенье. Сегодня точно нельзя пить, завтра на работу. После окончания службы на Энтерпрайзе и смерти Джима, Академия и преподавательство стали дня него отдушиной в одинокой жизни. Но как не парадоксально звучит: грустить, как-то расхотелось. Просто расхотелось! — Да пошло оно все! — Боунс заглотил остатки обжигающей янтарной жидкости и швырнул стакан об стенку. Тот разлетелся в вдребезги издав жалобный, хрустальный звон.       Задребезжал звонок на телефоне — текстовое письмо: «Привет, Боунс. Если ты не против, давай туснем сегодня. Без выпивки. Обещаю, приставать не буду. Если согласен, то через два часа встретимся. Я буду ждать тебя рядом с домом. Твоим, естественно. Эстель»       Может это и было нужно, для встряски эмоций? Через полтора часа док был гладко выбрит, одет и даже не забыл парфюм. Часы. Наручные часы. Довольно не современные. Такие были подарены Джимом ему, Споку, Сулу, Чехову и Скотти после окончания удачной пятилетней миссии. Они были дороги. Просто дороги морально. Вообще Боунс уже минут пять смотрелся в зеркало и итогом был вполне удовлетворен. Ну не на пятерочку, зато со вкусом.       С ума сойти! Она и вправду ждет!       Боунс увидел Эстель стоявшую на угла его дома. Обычный прикид подростка: черные джинсы с какими-то узорами из страз, водолазка под самое горло вызывающего оранжевого цвета, все тот же голубой шарфик и собранные в аккуратный хвостик волосы. Со стороны она казалась старше, чем есть, но стоит открыть рот как всё сразу станет на свои места. По сути она еще ребёнок. А он?.. Черт!       Боунс подошел очень близко, все еще не осмеливаясь отвести от девушки глаз. — Привет. — он хотел быть первым. — Ну… ТЫ прости меня. —замялась Эстель, вертя в руках маленькую сумочку. — За что? — Боунсу постарался сделать вид, что ничего чрезвычайного не произошло, хотя умом понимал, что поковыряться ещё придется.       К сожалению, придется поковыряться в ее мозгу, а может и найти лазейку в душу. Вот этим-то док точно не любитель заниматься. Он, который выворачивал наизнанку все, что мог по части организмов. Шарился в во внутренностях разных особей и рас, видел такое, отчего, по крайней мере, кто-то другой уже блеванул бы. Но только не лучший медик Энтерпрайза, да и всего Флота. Он привык. Боунс быстро привык! Даже сам не заметил, когда успел привыкнуть. — Я тут билеты взяла…       Хотелось спросить куда, но она протянула их сразу. — Эм… Опера? Ты шутишь? — то ли возмущенно, то ли тоскливо протянул Боунс мельком прочитав короткий слоган. — А почему бы и нет? Я знаю, тебе завтра на работу. Не думаю, что ты хотел бы провести вечер, обнимаю бутылку. Или… — Нет! — быстро среагировал МакКой. — Я готов к опере. Просто я… Не был там очень давно. — Да? Не думала. Мне казалось такие как ты ценят искусство. А я была один раз, да и то плохо помню, мне лет восемь было. Может меньше. Мамкин хахаль водил нас.- Эстель осеклась, понимая, что одно воспоминание и доктор может за него уцепиться, чтобы выведать тайны о которых говорить не хотелось. — Ну, ты купила билеты. Что-то ещё в программе вечера планируется? — чуть усмехнулся он. — Если хочешь. — неуверенно улыбнулась Эстель. — Тогда, я хочу угостить тебя ужином в каком-нибудь ресторане. Выбирай. — Нет. Не пойдет, прости. Супермаркет и домой. Ну, к тебе. — Эстель, но почему? — Объяснять долго. И давай забудь об этом. Или ты не хочешь провести со мной вечер? — Хочу. Этот поход неожидан для меня, но, если честно, приятен. — Вот и прекрасно. Я думаю отдых и вкусная еда будут нам обоим на пользу. Развеемся. А может потом… — она подошла вплотную, чуть закинула голову вверх и шепнула в самое ухо: — а потом будет десерт. И я даже знаю, в какой позе. Если будешь хорошо себя вести, узнаешь и ты.       Боунс помотал головой, как будто перед ним стояла непослушная школьница. — Ты все не унимаешься? — уголки губ двинулись вверх. — А я должна? — опустив ресницы, насмешливо спросила девушка. — Все же мне почти семнадцать, а не семьдесят. — На меня намекаешь? — напустив на себя холодность Боунс смерил внимательным взглядом её невысокую худенькую фигурку. — Что ты! Совсем нет. По-моему твой «инструмент» в отличном боевом состоянии, как будто просто хранился на складе в ожидании. — на щеках шутницы разлился нежный румянец, но униматься она похоже не собиралась. — Эстель, ты меня в краску вгоняешь. — Да? Вот это глупости. — Эти слова, выражения, твой сленг. Где ты всему этому… Нет. Не хочу знать. — Ой, хватит этого всего. Пойдем, а то опоздаем.       Если все описать парой слов — довольно неплохо было. Ну, была пара минут, где доктор чуть не клюнул носом себе в грудь, за что был жестоко хлопнут по щеке ее маленькой ладошкой. Понял, и вновь решил для себя: опера не его. Да и ей было не очень-то весело. Но дело пошло лучше, когда парочка все же покинула театр, ощутив себя в не его стен в своей среде.       И вновь супермаркет и тележка с нужными вещами и продуктами. Боунс недоверчиво взглянул на девушку которая со знанием дела подбирала специи для жарки мяса. — Ты что ко мне переезжаешь? — усмехнулся он, когда она отправила к покупкам приглянувшуюся салфетницу. — К сожалению нет. Меня не отпустят. — нехотя ответила она переходя к полке стеллажам с фруктами. — Ты забыл, что мне нет и семнадцати? — Отпустят? Кто? Ты же сказала что родителей нет. — А я у тети живу. — Ум. Вот оно что. И далеко от сюда? — Не очень. — Тетя хоть знает? — О чем? Где я бываю по ночам и с кем трахаюсь? — Ну не так грубо, Эстель. — Хорошо. Нет, она лишь деньги отсчитывает. Считает, что мама по ее вине умерла, вот и обеспечивает меня, как может. Следит за мной лишь изредка да под настроение. Так, особо не гоняет.       Больше он пока ничего не узнает. Боунс это четко понял, когда на последней фразе, она отвернулась и принялась складывать продукты в пакеты. С этой информацией нужно поосторожнее. Не всё сразу. По маленьким дозам, как наркоман. Всё купленное, как оказалось не так уж и много, поместилось в двух пакетах. Боунс любезно нёс их в обеих руках, почти не видя, куда переставляет ноги. Поднимаясь вверх по лестнице, споткнулся, чертыхнулся пару раз, но все же не посмел вы-ругаться по-обширнее. А Эстель это всё ужасно забавляло. Подойдя к нужной двери, он попытался найти ключ, одним пальцем шаря в кармане. — Нет, не так. Давай я. Ну… Стой… Сама достану. Сейчас же с пола будем есть… Боунс!       Они весело засмеялись, когда ключ застрял в кармане, зацепившись цепочкой брелка за край брюк и выворачивая карман наружу. — Не знаю, как насчет с пола есть, но вот если соседи меня все же застукают, то точно вызовут кого следует. — Тогда я попытаюсь побыстрее. — она вновь хихикнула.       Щелкнув, старый скрипучий замок поддался и дверь спокойно «отдалась» своему гостю. — Лео, бегом. Сам же сказал, застукают. —Эстель чуть взвизгнула от удовольствия.       Она звонко чмокнула его в щеку и влетела внутрь. Благо кухня-столовая рядом, прямо в нескольких шагах от входа. Эстель поставила пакет на стол и вернулась в «прихожую» снимать ботинки. — Так… эм… что готовим? — потер ладони доктор когда они вместе оказались на кухне. — Ты лучше выложи все. Я оценю масштабы. Придумаю. В конце концов у меня есть помощник. Две головы лучше, чем одна. — Это ты на меня намекаешь? — А тут еще кто-то живет? — Вроде нет. — Ну и отлично. Мой пока все. Я салат хочу. — У, какие запросы!       Боунс ожил. Серьезно. А еще скинул лет эдак тридцать. Даже не телом, душой. Мозг не мог справиться и переварить все произошедшее за вечер: еще на шаг ближе к ней. К ее загадке, которую так хотелось разгадать. Вряд ли это будет быстро.       Он не чувствовал ни своего возраста, ни ее. Им было просто хорошо вместе. — Лео? — Эстель вдруг перестала нарезать овощи и уставилась на него. — Да? — Я знаю, что ты завтра в Академию с утра пойдешь. Работа есть работа. Можно я сегодня останусь? У тебя останусь.       На щеках предательски заблестели слезы. Сами вырвались, девушка не в силах была их удержать. — Эстель. Я… Не знаю я. И сколько я тебе должен за это все? — он обвел в воздухе ножом продукты. — Ничего не должен. Я же с тобой ем. — она шмыгнула носом.       «Твою ж мать!» — промелькнуло у него в голове, заставляя почувствовать себя как-то частично в виновным в ее слезах. Ну, вот кто он после этого?! Сам себя мысленно обвиняя, Боунс всё же сдался: — Оставайся. В конце концов у меня два спальных места и уже нагрето на диванчике.       Но ожидаемой радости не последовало, хотя нужно признать, что слезы-то исчезли. Остальное приготовление ужина прошло в полнейшей тишине, лишь изредка то один, то другая заваривая чай или нарезая кекс вздыхали. Да и сам ужин, почему-то проходил в тишине. Боунс сдался первым: — Эстель. Я же дал согласия. В чем дело? — Не в чем. — Почему ты не хочешь иди домой? — он снова включил «психолога». — Домой? — усмехнулась она. — Не скажу, что ту комнатушку, в которой валяются мои шмотки, можно назвать домом. Из этой комнаты надежнее всего железная дверь. Она очень прочная и от одного удара ногой вряд ли поддастся. — Это что, шутка такая? Где ты живешь? В отеле? — Почти угадал. В борделе. — Ты серьезно? — глаза устремились к побледневшей девушке. — Да. Я же говорила о своей тёте. Она владеет агентством эскорт услуг. Ну, по крайней мере, она так говорит. Но мне же не шесть лет. Я все понимаю. И мама…       Эстель замолчала и всхлипнула. Что-то творилось у нее на душе. Что-то нехорошее. Воспоминания глушили все попытки радоваться жизни. Слезы казалось, лились не из глаз, прямо из души. Это были слезы не девушки, а до боли обиженного, униженного ребенка. — Что-то гложет? — Боунсу, если по чесноку, не хотелось сейчас продолжать углубляться и доставать своими расспросами. — Почти нет. — шепнула она ответив на его проницательный взгляд обжигающим.       Эстель сделала то, что было сейчас ей нужно: встав со стула, вымыла руки и подошла к всё ещё сидящему доку. Она посмотрела на него сверху вниз и осторожно, тонким указательным пальцем погладила его бровь. Почему-то ей очень нравились его густые темные брови. Она водила по ним снова и снова, опускалась к переносице, возвравалась и продолжала гладить. — Почему я? — задал он более всего волновавший вопрос.       Глаза девушки немного повеселели, и она нажал пальчиком на его аристократически ровный нос. — Ты лучший. Просто лучший. — Да ты что?! А еще недавно кто-то кричал, что все не так. — С каждым днем думаю, что лучше быть не может.       Боунс недоверчиво поднял бровь удивленно округлив глаза. — Эстель, не шути так. Мы с тобой знакомы только три дня. А ты так говоришь, как будто знаешь меня всю свою маленькую жизнь. — Так и есть. — кивнула она. — Опять тайны. И долго они будут сводить меня с ума? — А разве тебе не достаточно того, что знаешь? — Нет. Я привык иметь отношения, зная о человеке почти все. А ты… — А я что? Значит ты все же признаешь, что у нас отношения? — вот теперь в её красивых глазах появилась радость, словно внезапно получила желанный подарок. — Это хорошо. — Я не думаю что у нас отношения. Ты вообще знаешь, что значат эти слова? — Мы с тобой спим друг с другом! — нахмурившись, выпалила девушка. — Это еще не отношения. — упрямо качнул головой Боунс, понимая, что сейчас ранит её, но зная как важна честность и прямота. — Отношения строятся на чувствах, на совместном обсуждении будущего и много другом. — И ты этого не хочешь? — Может и хочу… Возможно. Ты не понимаешь, что я не могу с тобой быть в отношениях? Ну по крайней мере ближайшие шестнадцать месяцев. Поверь, не могу. Даже если бы очень захотел. — Значит, всё же ты мог бы? — Мог бы. — Боунс встал из-за стола. — Поверь, мог бы. И хотел бы. Но есть много «но». И с таких вот «но» начинаются недомолвки и скандалы. Я не знаю о тебе ничего. А ты читаешь меня как книгу, и знаешь почти все, даже то, что я люблю лимон к чаю.       Боунс подошёл к ней очень близко, проник рукой в рассыпавшиеся по плечам волосы, чтобы ухватить за затылок. — Ты знаешь обо мне все. Так расскажи и о себе. — едва слышный шёпот коснулся её ушей заставив вздрогнуть. — В моей жизни нет ничего хорошего, чтобы ты знал. Начнешь жалеть меня, а я не позволю случиться этому. Я свыклась со своей судьбой, и большего не надо. — Что за глупости? Я как никто понимаю тебя. Много лет назад моя жена отобрала у меня все, — усмехнулся он, вероятно вспоминая первую встречу с Джимом, — только кости оставила. Я не знал ничего кроме бутылки. Как меня угораздило поступит на Флот, одному Богу известно, а может судьбе. Смысл жизни пришел с годами, но возможно мне тебя и не понять, ведь ты очень юна для такой участи. Я все же был старше. И родители у меня самые лучшие… были. — То-есть тебе по любому меня жаль? — А тебе себя? — Боунс обхватил ее голову обоими руками и посмотрел прямо в глаза. — Я привыкла себя не жалеть. Моя жизнь течет по руслу, и я с ним смерилась. — И я так же. Но есть одно «но»: я ничего не могу изменить в своей жизни, а ты можешь. Нужно лишь поверить в себя. В твоей жизни еще не все так плохо. Ты еще юна, все впереди.       Она просто смотрела на него, да так что сердце доктора дрогнуло и сжалось. Жалко стало и себя, вспоминая о Мириам и Джо. Тогда и был он, хотя может это совсем другой МакКой. Да нет, это было с ним. С его жизнью. В отчаянии подался на Флот и кажется, отбил все бонусы у жизни. Боунс провел пальцами по ее подбородку, чуть оттянув его вниз и заставляя тем самым приоткрыть ротик. Теперь все проще. Она не броситься на него остервенело, чтобы добиться близости. Но желание Боунса не пропало. Только стало другим. Спокойным, естественным и более понимающим ее подростковые пожелания в близости. Он мягко прикоснулся к ее губа своими, и отпрянул, чтобы вновь посмотреть на ее реакцию. — Ты меня хочешь? — удивлённо выдохнула Эстель. — Очень. — уголки его губ поднялись вверх в улыбке. — А ужин? — лучик уличного фонаря осветил ее лицо еще ярче. — Бог с ним. Поедим потом. Свет четверть яркости.       Она улыбнулась, и чмокнула уже сама, встав на цыпочки. И явно повеселела. Боунс не торопился, хотел показать, что секс может быть не только быстрым и страстным, но еще и мирным, желанным, возбуждающим и фееричным. — Ты увидишь звезды, я обещаю.       Подхватил девушку на руки и в два счета очутился у кровати. Аккуратно уложив ее, избавился от одежды. Не составило труда лишить и ее джинсов и водолазки. Его возбуждение сложно было скрыть под боксёрами, Эстель хотела заикнуться и что-то сморозить, но не успела, захваченная «в плен» жарким поцелуем. Губы дока восхитительно долго блуждали по ее нежному, юному телу, которое он так и не успел изучить за затмевающей голову и разум страстью. Лаская ее соблазнительное бедро, мягкую как шелк кожу, доктор неторопливо добрался до промежности. Стоило прикоснуться поцелуем к гладкому холмику, обвести пальцами напряжённый бугорок плоти, как всхлипнув от удовольствия девушка неуверенно раздвинула стройные ноги. Она слишком нетерпелива и податлива. А он этого не хотел. Не сегодня. — Не торопись. — шепнул Боунс, когда она приподняла бедра на встречу его ладони. — Так до звезд не долететь.       Улыбнулся сам себе лаская её впалый животик, поднимаясь к груди, вбирая в рот затвердевшую горошинку соска, чувствуя, что и сам скоро словит парочку мерцающих объектов. Его ласки все же давали результат: она распалялась, возбуждалась, горела и даже подрагивала в нетерпении. — Боунс, прошу. — вырвалось кажется из самого сердца. — Еще чуть-чуть. Потерпи.       Она лишь недовольно нахмурилась и снова закрыла глаза. Пара минут прикосновений к ее телу «волшебными» руками доктора и вот то, что они жаждали оба: Боунс чуть приподнял ее невесомые бедра и толкнулся в нее, уходя во всю длину. Они в унисон застонали, не веря что наконец то это происходит.        Его движения были плавными, дразнящими, невыносимо жаждущими, но сдержанными. Возможно так и надо. Надо доказать этой несносной девчонке, что любовь это не порнушка в соседней комнате, под горячие стоны какого-то урода, изменяющего своей жене. Это не похотливые взгляды мужланов, не деньги за ночь и совсем не быстрый перипих на кухонном столе. Любовь это совсем другое. Она не может быть грязной, и пастель — это все же не вся любовь.       Вновь и вновь он погружался в нее, уверенно добиваясь сладких стонов. Какие еще нужны доказательства, что ей хорошо? И он достучался до небес, поняв, что она испытывает пик наслаждения. Она вся сжималась внутри, непроизвольно сокращала вокруг него мышцы. От этого становилось невыносимо душно и хотелось уже и самому испытать то же самое. Но нет, он хотел большего. Когда Эстель все же отошла от происходящего и открыла глаза, Боунс улыбнулся и продолжил двигаться. Девушка вцепилась в его плечи, сжимая их как можно крепче. — Лео? — Это еще не все.       Она хихикнула, возможно, поняв, о чем он. Заставив ее закинуть ноги и сомкнуть их на его спине, Боунс продолжил свое познавательное «шоу».       Когда Эстель забилась в судорожном удовольствии второй раз он тоже не выдержал. Уткнулся ей в плечо, задышав глубоко и часто, изливаясь в самую глубину невыносимо узкого лона. А когда приподнял голову, увидел улыбку на её лице. — ТЫ чего? — спросил он, едва выговаривая слова. — Ты тоже их видел? — она прижала руку к его влажной от испарины шее. — Кого? — мотнул головой док. — Ну, звезды.       Он усмехнулся. — Да, пожалуй, видел. — Они разноцветные были? — Не-а, желтые. — Плохо. — скривила она губки. — А у меня разноцветные.       Осталось только посмеяться. Так они и сделали. Док первым поплелся в душ. Он смывал с себя, наверное, все-таки прошлое. Его мозг отказывался вспоминать. Да и гори оно все огнем в ярком пламени! Никогда не было у него спутницы, которая бы его ни покидала. А эта настырная еще и сама лезет, в любви признается, говорит, что лучший. Лучший? В чем? Как медик? Возможно. Как человек? Спорный вопрос. Боунс и по молодости-то был занудой, а с годами это плавненько перетекло в ворчливость.       Выйдя из ванной, выдал ей полотенце и затолкал в душ. Как ни странно хватило и десяти минут, ни как в прошлый раз. — Я замерзла. — девушка в одном полотенце стояла на пороге ванной. — Тогда бегом под одеяло. — На диван? — ехидно съязвила она. — Нет. Сюда. — он приоткрыл одеяло, под которым и сам лежал. — А ты на диван сбежишь? — Эстель! Замерзнешь же. Давай сюда и хватит разглагольствовать и язвить.       Она, с улыбкой, смело юркнула к нему и прижалась крепко-крепко. А он в ответ сдавил ее в сильных объятьях. — Да ты и вправду холодная. Там нет горячей воды? — Есть. Просто немного охладилась. — Ну, какая же ты дурочка. Заболеешь. Мне придется тебя лечить. — Ну, ты же волшебник. Ты вылечишь. — Ох, если бы так всегда. — вздохнул док. — Есть болезни, против которых даже я бессилен. Увы.       Он лишь крепче обнял её и уткнулся носом в копну влажных волос. Она пахла просто свежестью, без ароматов помады или духов, и это нравилось больше всего. — А поступай к нам в Академию. И не придется у тети жить. — Шутишь? — она вскинула голову, чуть задев его нос. — Нет. Вполне серьезно. Если ты не медик, то там полно факультетов. Выбирай любой. — Эм… Возможно ты прав. Я вообще подумаю. — Эстель чмокнула его в подбородок и услышав глухой вздох прижалась щекой к широкой