Соседи

«Бон», — позвала Марселин, тряся меня за плечо. Я зевнула и подняла голову с ее колен, потирая красное пятно на щеке. Я лениво протерла глаза, прогоняя сон, и села. Было ли уже утро? «Мне лучше уйти сейчас, если я хочу успеть на работу вовремя», — сказала она. Я вытянула руки и кивнула, все еще очень сонная. Спать, согнувшись, на диване, спустив ноги на пол и положив голову кому-то на колени, вероятно, было не самым лучшим занятием. Мне казалось, что я выспалась только наполовину. Прежде чем Марселин смогла встать, чтобы уйти, я схватила ее за запястье и, наклонившись, быстро поцеловала в губы. Она улыбнулась, когда отстранилась, и я улыбнулась в ответ. «Хорошего дня», — промурлыкала я. «Тебе тоже», — сказала она, покраснев, и вышла из моей квартиры. Еще через десять минут, уговаривая себя не ложиться снова спать, я приготовила себе кофе и легкий завтрак. После этого я приняла душ, сделала макияж и прическу, переоделась в форму, а затем сидела без дела, пока не пришло время уходить. Когда пришло время, я схватила ключи, заперла дверь и спустилась к своей машине. Я запрыгнула внутрь, вставила ключи, затем повернула их. Двигатель завелся, затем звука не было. Я снова повернула ключи. На этот раз ничего. Я закатила глаза и вышла из машины. Я знала о них достаточно, чтобы справиться с большинством вещей, к удивлению многих людей. Я открыла капот и осмотрелась. Я обнаружила, что это, как я и опасалась, свечи зажигания. Я не заметила предупреждающих знаков или забыла о них, я не была уверена, что именно. Это было не похоже на меня. Но, полагаю, я ненадолго отвлеклась на некую великолепную женщину. Женщину с длинными ногами и кожей цвета орехового дерева. Женщину, у которой была устрашающая внешность, но внутри она была слаще меда. «Сосредоточься», — сказала я себе. Я выхватила телефон из машины и позвонила в пекарню, сообщив, что задержусь из-за неисправности машины. Это не доставит особых неудобств, поскольку находится всего в двадцати минутах ходьбы. Как только нужные люди были проинформированы, я отправилась на прогулку. В понедельник было много народу. Мы испекли по меньшей мере три праздничных торта, и не было ни одного момента, когда кто-то не стоял у кассы и не покупал что-нибудь большую часть дня. Когда люди перестали приходить десятками, пришлось заняться уборкой. Это заняло гораздо больше времени, чем обычно, и я даже постаралась, чтобы мы смогли уйти по крайней мере к одиннадцати часам. Когда мы с сотрудниками закончили работу, мы все были измотаны. Мои ноги пульсировали, а мышцы болели. Я просто хотела пойти домой и поспать двенадцать часов. Но, как обычно, мне пришлось убедиться, что я вышла последней, прежде чем запирать дверь. Только после того, как я помахала на прощание последней машине, я вспомнила, что моя машина неисправна, а я забыла попросить кого-нибудь подвезти меня. Я взяла свой телефон, гадая, подвезет ли меня Марселин. Но, наверное, я забыла зарядить его прошлой ночью, когда уставилась на черный экран. Я пыхтела и выбегала из пекарни, заперев входные двери. Я была измотана, и мне пришлось идти двадцать минут подряд, прежде чем я смогла добраться до дома и расслабиться. Какой потрясающий облом. Это был будний день, так что людям приходилось беспокоиться о сне, чтобы нормально выполнять свою работу, и улица была довольно пустой. Я шла молча, хотя мои ноги и спина ныли. «Бонни, не так ли?» — услышала я незнакомый голос. Я повернулась, чтобы посмотреть на источник голоса. Когда мои глаза нашли его, я замерла, увидев в его руке что-то металлическое, отражающее свет уличных фонарей. Я сделала шаг назад, а он сделал два шага вперед. У меня на лбу и шее выступили капельки пота, сердце затрепетало, дыхание участилось. «Где Марси?» Я повернулась, готовая убежать, но он поймал меня за запястье прежде, чем я смогла достаточно быстро пошевелить ногами. «Это был просто вопрос, принцесса, не злись на меня, ладно?» Нож скользнул по моей руке. Я вздрогнула и попыталась закричать. Все, что я смогла выдавить, это тихий вскрик. Он заломил мне руку за спину и приставил нож к горлу. Мое сердце колотилось в груди отбойным молотком, и внезапно мне показалось, что я не могу дышать. «Ходить по улицам одной ночью без какой-либо защиты действительно небезопасно», — прошептал он мне на ухо. Он провел кончиком ножа по коже на моей шее. «Эш, пожалуйста», — умоляла я между паническими вздохами. «Ты можешь взять мой бумажник или что-нибудь еще. Просто, пожалуйста «. «Я возьму что-нибудь другое», — сказал он, коснувшись губами моего уха. В моей голове сработал сигнал тревоги, и я поняла, на что он намекал. Я глубоко вздохнула, зная, что позже будет больно, и наклонилась, сбрасывая его с себя. Я выбила нож из его руки и смотрела, как он соскользнул на бетон и скрылся из виду. Мне хотелось заплакать, но я сдержалась, поэтому сделала еще несколько глубоких вдохов, готовясь убежать. Но когда я обернулась, он схватил меня за подол штанины. Я сильно ударилась головой о землю. В ушах зазвенело, а в глазах помутилось. Я знала, что это не сотрясение мозга, но останется синяк. Я перевернулась на спину, только чтобы обнаружить, что он все еще держит меня за штанину. Он убедился, что я не встану раньше него. Когда он встал, я запаниковала. Я не могла ясно мыслить. Мне следовало вскочить. Но он навис надо мной и ударил ногой в живот. Я закашлялась и ахнула, свернувшись в позу эмбриона. Он заставил меня сесть и вытащил из кармана старую, пропотевшую бандану. Он заткнул мне рот кляпом, затем заставил встать. Мои ноги не могли нормально функционировать, так как я пыталась не обращать внимания на боль в туловище. Я попыталась вырваться, но была слаба. Он ударил меня головой о столб, и у меня на некоторое время потемнело в глазах. Когда я пришла в себя, первое, что я услышала, была пластиковая обертка. На нижнюю часть моего тела давило. Я распахнула глаза. Я ничего не могла видеть. Что-то закрывало мне глаза. Я сделала глубокий вдох, готовая позвать на помощь. Наверняка кто-нибудь услышал бы. Но прежде, чем я успела это сделать, что-то кожистое и теплое накрыло мой рот, заставляя замолчать. Я извивалась, моя голая задница скользила по тротуару. Но это было бесполезно. Мой разум отключился, тело онемело, а сердце стучало в ушах. Я кричала и вопила, но в ночи этого никто не слышал. Было больно, и я с каждым движением боролась с позывами к рвоте. Слезы текли по моему лицу. Я была так бессильна. «Спасибо, принцесса», — сказал он, когда я услышала, как он застегивает молнию. «я бы с удовольствием остался, но я занятой человек». Его шаги быстро затихли вдали, и я села, извергая все содержимое своего желудка на тротуар. Я стянула бандану с глаз и огляделась. Было тихо, если не считать стрекотания сверчков. Моргая затуманенными глазами, я натянула штаны и встала. У меня задрожали ноги, и я прислонилась к мусорному контейнеру, и меня вырвало во второй раз. После того, как я закончила, я закашлялась, меня вырвало, я подавилась слюной и шмыгнула носом. Я обхватила себя руками, пытаясь не думать. Не думай. Душ. Поспи. Не думай. Я добралась до своего жилого дома и зашла в квартиру 204. Я прошла через свою квартиру в ванную. Я включила свет и включила душ. Было ужасно жарко, но мне было все равно. Я позволила одежде упасть и стояла там, позволяя воде попадать на мое тело. Но я этого не чувствовала, я все еще была онемевшей. Я умылась три раза, затем решилась на четвертый. Я все еще не чувствовала себя чистой. Но я все равно вышла, заметива, что моя кожа покраснела. Не думай. Поспи. Не думай. Я вошла голышом в свою спальню и надела все пижамы, которые валялись поблизости. Я выключила свет и зарылась под одеяло, подтянув колени к груди. Но оглушительная тишина ночи не была приятной. Снова и снова все, что я чувствовала, все, что я слышала, прокручивалось в моих ушах, как заезженная пластинка. Было слишком громко, но мои голосовые связки не слушались. Текли слезы, но я молчала. Я не спала. К тому времени, как солнце заглянуло в мое окно, я так много плакала, что слезы больше не могли литься.