Ночи в Бангкоке

— Любить тебя одного? Да я никогда тебя не любил. Никогда не любил... Глаза напротив лихорадочно блестят и говорят больше, чем Бостон сейчас в состоянии. Он на пике — такое бывало с ним, но редко — обычную агрессию он выливал в злорадное безразличие, благодаря чему из стычек всегда выходил победителем, но сейчас он более чем серьезен. Внутри него через край плещет пламя. Раньше оно согревало, сейчас — обжигает. Этот подонок возомнил себя тем, кто имеет право лезть в его жизнь и влиять на его отношения с окружающими. В голове — пустота, и Бостон пользуется этим, чтобы сделать особенно больно. Пустота, по крайней мере, не напомнит ему, что он ничем не лучше предателя, который засунул ему в машину жучок. Ничем не лучше друга, который хочет забыть влюбленность, поэтому увлекается другим. Ничем не лучше человека, который изменил своему парню с его же другом. Бостон на пике — в своей злобе и в ужасе, который сам натворил — вряд ли кто его переплюнет. Но когда мы вспоминаем в первую очередь о себе, правда? Сейчас он готов разворотить весь магазинчик, но знает, что куда лучше на Ника действуют слова. И он плюется ядом. Внутри поднимается волна знакомого злорадства — все то, что копилось после встречи с друзьями, он обрушивает на беднягу Ника. Тогда Бостон ничего не сказал, и, как вышвырнутый мокрый пес, ушел — он не дурак лезть в одиночку против троих. Сейчас же он отыгрывается превосходно — облегчение приходит с каждым чужим судорожным вздохом. Только безразличным быть не совсем получается — Бостон искренне ощущает предательство — его одурачил его же друг. С привилегиями, но друг, и такое определение Ника особенно раздражает — нет у Бостона больше друзей. Даже таких хреновых. — Я тебя люблю... Сколько раз ему говорили эти слова? Бостону даже смешно, и безразличие наконец накрывает его с головой — Ник думает этими словами заставить его остановиться? Хочется даже щелкнуть парня по носу и назвать дурачком — это в стиле шуток над умирающим. Но Бостон останавливает себя. Он же не злодей какой-нибудь. И еще Бостон не хочет все прекращать. В плане, насовсем. Они повздорят, но вряд ли он откажется от их встреч. Тот приползет. Обязательно приползет, и Бостон вновь ощутит полную власть над Ником. Это компенсирует все, и быть может, он и простит, и вскоре все станет как раньше. Разбитая чаша вся будет в трещинах, но Бостону все равно — Пока ты такой покладистый, у нас все в порядке. Спасибо зарядке, блять. Ник плачет, зовет. И Бостон на секунду чувствует себя паршиво. Он чувствует, что перегнул. Да, он не поизмывался над ним и даже не побил, но все-таки довел человека. Но у Бостона все еще немного мокрые волосы после бассейна и на щеке горит удар Мью. Секунда проходит. Бостон ненавидит их всех. Охрипший от плача голос вновь зовет кого-то по имени. Но магазин уже пуст. ** Время идет, и семейный коттедж начинает казаться необъятным замком — Бостон успел поваляться в каждой комнате, посмотреть из всех окон на участок и сто раз представить, как мог бы ответить каждому, с кем успел поссориться. Он думал, как бы ответил им сейчас, когда они придут и попросят прощения. Но никто не пришел. Бостон прекрасно знал, что они не придут — все кончено, но восемнадцатилетний ребенок все еще был внутри него и уверял, что, быть может, о нем кто-нибудь вспомнит. В конце концов, Бостон ждал Ника. Хотел услышать чужие тихие шаги — Ник всегда так ходил, словно совсем ничего не весил, даже когда был в обуви — тихий шелест одежды, стук в дверь. Сбитое дыхание от страха. На самом деле, так дышал сам Бостон — в доме он был один, и одиночество медленно сводило его с ума. Конечно, он проводил время с самим собой иногда, но сейчас все было иначе: в те вечера он уходил сам и знал, что может вернуться, сейчас же все, что у него осталось — дом, колледж и клуб. И ни одного живого человека. На четвертый день Бостон с поражением признает, что даже простит Ника, если тот все-таки придет. Без него скучно. Конечно, Бостон привык к нему. Он ко многому безразличен, но ему не чужды человеческие чувства, и то, что долго находится рядом с тобой, ты постепенно начинаешь считать должным. Когда оно пропадает — замечаешь, и все становится как-то не так. Не так, как было раньше. А раньше, как это обычно бывает, все было хорошо. Без Ника тихо. Он был тем, что говорил, а Бостон — тем, кто слушал. В последнее время Ник чаще молчал — наверно, думал о той записи из машины. Такое встряхнет кого угодно, и Бостона передергивает. У него холодеют шея и пальцы — все это время Ник знал о том вечере, но молчал и делал вид, что все хорошо. Наверно, он плакал — Ник тот еще сентиментальный, верящий в любовь до гроба и ангелков, которые отправляют стрелы в кого попало, лишь бы закончились поскорее. Возможно, кто-то подставил ему свое плечо, когда Ник узнал — рассказал или не рассказал о них с Топом кому-то? Бостон встряхивается — с уверенностью понимает, что нет, не рассказал. Какое-то время Ник хранил секрет в себе и тащил этот груз, как будто это была его ответственность. Ник ни разу не осудил — даже не намекнул, что знает об их с Топом связи. Ник просто был рядом. Был просто Ником и ничего не требовал взамен за хранение этого секрета. Разве только чтобы Бостон полюбил его. Чтобы то, что невольно происходило между ними, продлилось как можно дольше. И пока Бостон целовал десятки людей, Ник ждал его одного. Просто Ник. Так он был записан у Бостона в телефоне. Да, без него было тяжело. Голова начинает болеть. Ты словно слушаешь пластинку, и она не останавливается — крутится и крутится, крутится и крутится… И не то чтобы песня тебя раздражает, но ты не можешь выключить музыку, и отсутствие контроля толкает тебя в бездну. На пластинке — голос Ника. Местами она заедает, словно пластинка с царапинами или пятнами от пальцев, но голос все такой же искренний. Разве помехи могут испортить хорошего человека? Бостон слушает голос и вспоминает. Обычно воспоминания овеяны приятной оболочкой — как старый альбом с фотографиями. Ты разворачиваешь его, вглядываешься в стертые лица и улыбаешься. Но Бостон чувствует ком в горле, как будто эту оболочку засунули ему в глотку. И отчего-то то, что ты задел чье-то сердце, не чувствуется правильным решением. Вот — они в спальне. Ник смотрит исподлобья на камеру, когда лежит на кровати, полусонный и искрящийся от тихого счастья. Между ними теперь нет преград, разве только пару метров, потому что Бостон стоит в другом углу комнаты. Свет приглушен, хотя еще день, но они оба не считают время, пока находятся вместе. Славная пора, когда ничто не тревожит. Я правда тебе нравлюсь? — темные глаза, полные обожания и предвкушения, устремлены на Бостона. Он не увидит этого. Он смотрит в объектив. Или это временно? Временно, думает Бостон, и нажимает на щелчок. Фотоаппарат делает фото, и первое воспоминание осадком опускается в горле. Где-то в столе лежит это фото — Бостон распечатал его, чтобы отдать, но забыл. Где-то там, среди бумаг и книг из колледжа выглядывает Ник. Через тонкий слой пыли прорывается его взгляд. Он не прожигает дыру — согревает. Но сейчас, когда Бостон достает его из ящика и держит в руках, взгляд как будто упрекает. Точнее, вряд ли что-то меняется в самом выражении глаз. Но от этого счастья в глазах сам Бостон чувствует упрек и быстро прячет фотокарточку обратно. Вот — снова кровать. Первое время они проводили там большую часть совместного времени, пока Бостон не выяснил, что с Ником можно увлеченно поговорить или куда-то съездить, скоротать время после колледжа и спокойно посидеть бок о бок, согреваясь чужим теплом. Ник сидит, обхватив колени, смотрит на спину Бостона, когда тот уходит — тот чувствует этот взгляд. Чувство обожания нравится ему, ему нравится быть идолом для кого-то. Кровать холодеет, и Ник скукоживается на матраце, чтобы себя согреть. Он тяжело, но привыкает к тому, что Бостон уходит. Он еще не знает о Топе и думает, что познакомился с не таким уж и плохим парнем. Пластинка заедает. Бостон плохо понимает момент, когда Нику удается оставить жучок в машине. Чужие слова повторяются и помехами проносятся в голове. Вот — удивленные Мью и Топ смотрят на них в бассейне. Бостон наслаждается их замешательством и впервые не чувствует, что чем-то отталкивает Топа, что производит плохое впечатление. У него ведь тоже может кто-то быть, так? Бостон спокоен: продолжает бездельничать с Ником и даже не замечает взгляд, который напоследок Топ на него кидает. Топ никогда не увидит того, что видит Ник, как и не увидит того, что замечает Бостон. Бостон видит красивые мокрые пряди, на которых невольно фиксирует взгляд, и Ник чувствует, что все хорошо. Он даже будет вспоминать об этой встрече, когда захочет перечислить все моменты, которые подходят под описание "Когда все было хорошо". Тогда — было. Тогда Бостон отпустил. Тогда он, сам того не понимая, остался с Ником. Сейчас Бостон смотрит на маленький рубец на коленке — наткнулся на ступеньку в воде, когда выходил из бассейна. Наверно, поэтому он так хорошо помнит тот день. Вот — они в квартире Сэнда и Ника. Ник видит, как Бостон разрушает все. Но молчит. Он позволяет делать это Бостону — быть собой. Так он видит, какой Бостон на самом деле. Он боится сказать что-то при Сэнде, иначе тот в отместку может выдать их секрет — ведь Сэнд уже знает. Он разделил первый ужас Ника. А Бостону все равно: он сам пластинка, которая крутится без остановки — говорит и говорит, и ему нравится убивать росток чужих отношений. Он не видит, как тухнет чужой взгляд, как бледен Рэй и что Сэнд застыл, что у него в голове разбивается стекло — так его ошеломляют слова о Мью. Не от Бостона он хотел их услышать. Они оба раздавлены, и уже не знают, как будут вести себя друг с другом. Сэнд ощущает, как все исчезает. Ком в горле лезет наружу. Знал бы Бостон, что Сэнд так и не смог выбраться из этого кошмара. В своем двадцать пятом часу Сэнда он искал несуществующее спасение. Знал бы Бостон, что он хуже их всех вместе взятых. Но откуда ему узнать? Бостон может только уничтожать. И отчего-то Ник не оставляет его. Вот — они сидят на берегу и смотрят, как молодые парни катаются на доске. На них так и блещет чужой энергией, но парни спокойны и только впитывают ее, чтобы улыбаться шире. Никуда не торопятся, а просто лежат на солнце и молчат. Бостон надевает на Ника шлем. Он чувствует, что может сказать комплимент, потому что это отлично проходит с Ником. Манипуляция. И Бостон впервые молчит. С виду это может показаться странным — почему бы не сказать приятное слово, если это порадует человека? Но Бостон вдруг хочет выбрать другой момент и сказать это, когда сам не будет ожидать. Пусть оно вылетит само и окажется искренним. Ведь Ник правда красивый. Пластинка заедает, и красивое лицо кривится от плача. Они в магазине. Бостон трясет наушником из машины перед чужим лицом. Он в ярости. Сейчас он ненавидит. И он уничтожает Ника. Он пока не понимает, что вместе с ним уничтожает себя. Вот — магазин пуст. Пластинка внезапно останавливается. Воспоминаний больше нет. Встреча в магазине — последняя. Бостон откидывает голову на спинку кресла, и судорога проходит по его телу. Тупой взгляд в потолок. Бостон просто смотрит, впивается в белую краску сверху и застывает так на несколько минут. Внезапно он понимает то, что чувствовал Рэй в тот оглушительно тихий вечер, когда Бостон рассказал его секрет. ** Странное чувство тоски давит на Бостона. Ему непривычно испытывать стыд. Более того, он за него себя ругает. И даже прицепиться не к кому — дома он обычно один, в колледже все шарахаются от него, как от прокаженного. Конечно, все уже знают. Бостон не понимает, что так было всегда — все его недолюбливали. В первый раз — лишь после ссоры — он обратил на это внимание. Осознал, что, по сути, у него больше нет других друзей. Еще немного, и он начнет задумываться над своим поведением, думает Бостон и хмыкает. Но выходит жалко. Бостон уже думает, и то, что крутится в голове помимо голоса Ника, приносит очередную головную боль. Теперь мигрень сопровождает парня каждый день в течение пары часов, когда уставший организм напоминает о себе. Без Ника ужасно. Взгляд сверлит телефон на столике. Бостон пожалеет. Он ох как пожалеет в ту же секунду, как раздастся первый гудок, потому что ничто не может заставить сделать его первый шаг. Это унизительно. Телефонов уже два — в глазах двоится, и парень хватает один из них. Промахивается — ловит пустоту. Смещает руку вбок и наконец нащупывает. Интересно, чем сейчас занят Ник? Бостон проходил мимо магазина, где он работает, и только искоса на него посмотрел — большего не позволила гордость. Сердце на секунду упало, но, конечно, он ничего не увидел: слишком быстро прошел, да и смотрел куда-то на витрины. К магазину он так и не вернулся. Скорее всего, сейчас Ник чинит чей-то заказ или разговаривает с Сэндом. Бостон мало знает о них двоих, но чувствует, что они сблизились. Сэнд — неплохой парень и вряд ли даст Ника в обиду: они долго дружат и делят квартиру, а раз уживаются, то все должно быть хорошо. Наверно, они часто по вечерам сидят в общей комнате и делятся событиями дня, смеются, Ник жалуется на работу, а Сэнд — на то, что у него опять не хватает денег. Раз в неделю они точно собираются, чтобы посмотреть фильм — и снова обязательно вечером. Засидевшись до ночи, идут смотреть на звезды: они живут всего на четвертом этаже, поэтому бесстрашно вытягиваются из окна и садятся на подоконник. Квартира находится ближе к пригороду Бангкока, поэтому небо там чище и звезды лучше видны. Наступает славное время тишины: то уютное ощущение, когда рядом с человеком тебе не обязательно говорить, а достаточно молчать, и чужое присутствие уже дарит чувство спокойствия. Они оба устали после горячего обсуждения фильма, и оба довольно смотрят наверх. Пускай с ссорами и недопониманиями, но у их дружбы есть большой потенциал. По крайней мере, теперь Нику есть, куда поплакать в плечо. Он может даже уйти к Сэнду — с одним не повезло, пускай попробует с соседом. Бостон стискивает челюсти, и это отдается новой вспышкой боли в голове. Он открывает контакты. Пожалеет и поплачет о своей гордости он позже. С тихим выдохом по комнате разносится голос, потому что о таком обычно просят вслух: — Господи, если ты меня слышишь. Блять... если он правда меня любит, пускай он возьмет трубку. Ник удивительно просто записан как Ник. Просто Ник. Гудки отбиваются в голове, как будто молотом бьют прямо по макушке. Не отвечают. Бостон звонит вновь. Ему страшно, потому что не хочет услышать отказ, но и не хочет снова обсасывать эту проблему — Бостон хочет, чтобы все волшебным образом разрешилось само по себе. Когда гудки монотонно повторяются уже по третьему кругу, хочется себя приободрить, иначе Тон скоро окунется в отчаяние. Бостон выводит пальцем круги по шортам и выравнивает дыхание — по крайней мере, об этом провальном звонке никто не узнает. У Бостона не осталось никого, с кем можно было поделиться неудачей. Бостону жалко самого себя, потому что эта отговорка притянута за уши и звучит отвратительно, но он хватается за нее и даже несколько успокаивается. Этот первый шаг он сохранит в себе до конца дней. Вдруг он слышит отличный от остальных гудок и понимает, что на другом проводе сбрасывают звонок. Что-то замирает внутри, но Бостон давит улыбку. Рядом с ним зеркало, и парень не простит себе, если увидит в нем испуг. Поэтому Бостон идет к окну, смотрит в темноту и позволяет улыбке сползти с лица. Ему холодно и страшно. Звонить он больше не будет — и так все ясно. У него отобрали последнюю надежду, и этот звонок тонет в темноте. Бостон один. Он никому не нужен. От него отказался Ник. На балконе тепло. Ночи в Бангкоке осенью всегда теплые, даже душные, поэтому сейчас вряд ли встретишь кого-то улице. Ветер сушит волосы после ледяного душа, но и он не согревает. Бостон стоит на балконе один и смотрит на верхушки деревьев. Когда-то здесь слышался смех — Бостон часто закатывал вечеринки для всей школы, потом — для всего колледжа. Постепенно окружение сошло на нет, и Бостон со злой улыбкой думал только о том, что такой огромный коттедж пропадает почем зря. Бостону вдруг хочется вернуться в футбольный клуб, встряхнуть всех старых ребят. Он ведь не оставил тренировки и при должном желании вскоре сможет выйти на поле в основном составе. У Бостона всегда хорошо получалось играть, а еще твое участие в футбольной лиге всегда располагало к тебе людей. Бостон не знал, как работает эта иерархия спортсменов, да и разбираться не хотел — его всегда звали на вечеринки, а девочки и мальчики были выть готовы ради того, чтобы он обратил на них внимание, и его все устраивало. Если в команду не примут, он может вписаться в актив колледжа, чтобы помогать новичкам адаптироваться. Может найти работу, как буквально все в колледже, кто хоть как-то хочет не зависеть от родителей. Бостону нужен новый коллектив, где никто не скажет плохого слова — люди просто не будут его знать. Ты хочешь обмануть других, правда? Тебя не интересуют другие, но ты ненавидишь одиночество. Бостону хочется наверстать, как это бывает с людьми по ночам. Никогда не любил... У него не осталось никого. Не осталось Ника. Ты сам все ему сказал, так тебе, Бостон. Так тебе, Бостон. ** Впервые он видит Ника совсем скоро. Проходит около десяти дней с их ссоры, и Бостон медленно оправляется от одиночества, много ходит в зал и даже восстанавливает общение с несколькими сокомандниками. Они зовут его вернуться, и Бостон думает. Того ночного запала нет — он вечно куда-то исчезает, когда пора всерьез заняться делом. Бостон дает себе время подумать, но уже понимает, что вернуться в футбольный клуб придется — он умрет от скуки дома. Среди спортсменов странно — Бостон уже отвык — но бешено-весело. Как будто ты в обществе дикарей, которые могут обсуждать только прошедшие, настоящие и будущие матчи, девочек, которым успели залезть в трусы, а еще, если повезет, долги по учебе. Бостону начала нравиться тишина, а спортсмены всегда шумят — это их сила, то, чего у них не отнять. Но привыкнуть можно быстро, и парень не сильно переживает. Шум и общий хохот являются напоминанием о том, что ты все еще жив и находишься среди людей. Пускай таких, но в последнее время Бостону не приходится выбирать, и он медленно начинает улыбаться. Кажется, не все так плохо. Вечеринка в честь Хеллоуина проходит как яркое пятно, но не оставляет в сознании ни одного четкого образа. Бостон пил. Язвил с Топом. Встретился с Ником и послал его. Словно ничего плохого никогда и не происходило — обычный распорядок дня. И все же эта вечеринка была не такой — Бостон явно ощущал, что находится не там и не с теми. Чувство потери друзей только ссаднило в нем, как старая, но почти зажившая рана, боль от которой ударяет в голову уже не кровью, но воспоминаниями, когда рана только заживала. Бостон пришел потому, что не прийти сюда означало сдаться. И, пожалуй, показавшись перед всеми людьми в последний раз, Бостон готов был с головой уйти в спортивные сборы, которые намечались на начало ноября. Последнее слово обреченного на казнь, так? Он не может веселиться и только спокойно пьет. Он даже не пытается добить Топа, а просто садится рядом и лениво острит. Топ бы удивился, да вот только Топ и слова от ужаса сказать не может, поэтому, если бы Бостон что-то и говорил, вряд ли бы его это как-то задело. За барной стойкой пусто, и Бостон выпивает третий стакан какой-то дикой смеси всех напитков в доме. Судорога проходит по телу, когда он слышит за спиной знакомый голос. Начинает болеть голова, и внутри черепной коробки словно воет сирена. Ник говорит что-то про стажировку, нового босса, мультфильм, которым занялся. Прошло немного дней без Бостона, и у Ника уже все хорошо. Словно и не было Бостона никогда в его жизни. Бостон смотрит. У Тона такой несчастный и вместе с тем спокойный взгляд, что любому бы рядом с ним стало неловко. Но Бостон не осознает, что так выглядит, он только смотрит на Ника и пытается запомнить его лицо. Фотография все еще лежит в ящике, а совместное фото — в телефоне, но там Ник позирует. Сейчас, перед ним, Ник в странном костюме и очках — настоящий. И Бостон впивается взглядом так, словно этот взгляд может удержать его от падения с барной стойки. В голове каша. Бостону место рядом с Топом. Сидеть, глядеть на тех, кого ты упустил, и пожинать горькие плоды беспечности. — Если ты хочешь, чтобы я тебя простил, развернись и уйди. Уходи от меня, Ник. И Ник даже не расстраивается — понимающе, но как-то слишком заторможенно кивает и уходит. Что-то падает внутри — восемнадцатилетний мальчик внутри надеялся, что Ник не бросит это дело просто так, снова обратит Тона к разумной просьбе — поговорить. Но у Ника, кажется, уже нет сил. Поверить только — наверно, это их последняя встреча, а расходятся они так спокойно, как будто два знакомых после короткой беседы ни о чем. У Бостона в голове — их совместное фото, которое он рассматривал недавно в баре. Там они улыбаются. Сам Тон не улыбался так, как на фото, уже давно, да и Ник, наверно, тоже. Бостон не думал, что этот момент их прогулки он будет так часто вспоминать — их было так много, но это фото стало почему-то особенным. Чувство потери огромно, оно заполняет Бостона целиком и парализует. Разница с Топом приходит на ум, словно юркает зверек — неожиданно и для него самого невольно: Топа он отпустил, даже не заметив, что, по сути, он не хочет больше преследовать его и вернуть те ощущения, которые они испытали однажды. Это потеря простая, какие случаются с каждым — об этом и тосковать не стоит, потому что на пустое место легко может встать другой. Но потеря Ника забирает у Тона точку опоры — сейчас он сам по себе, и это одиночество пугает его, как пугало в детстве, когда родители уезжали и оставляли мальчика одного. Вместе со страхом Тон чувствует, что поступает по отношению к Нику правильно, и это чувство воодушевляет и убивает одновременно, душит его, и Тон откладывает пластиковый стаканчик. Эгоист — так называет его Чем. Подруга, которая готова была прогнать его сегодня. Когда-то она смеялась от его шуток и ходила с ним рука об руку, когда Тон соглашался проводить ее до дома по вечерам, чтобы в одиночку с ней не случились неприятности. Где все это время? Это было не так давно, но сейчас они с Чем скорее незнакомцы, чем старые друзья. Бостон смотрит вслед Нику и внезапно ощущает знакомый ком в горле. Быть правильным тяжело. И Бостон на секунду даже сомневается: нужно ли быть правильным для Ника? Но Ник действительно заслуживает кого-то намного-намного лучше. Бостону тяжело, но он впервые выбирает не себя, а другого человека. ** Бостон ругает себя на следующий день. Он буквально в ярости, и эта ярость отчаявшегося человека. Как он мог так поступить? Это на него не похоже. Чертов алкоголь, думает Бостон, и зарекается больше не пить так много, если теперь от лишнего глотка его тянет на геройства. Чертово фото, чертова вечеринка, чертов Ник — все это — звенья цепи, которая больно хлестнула его и разрушила. На душе погано. Бостон вспоминает их диалог и его трясет от ярости. Знаете, это когда ты вспоминаешь ситуацию из прошлого и представляешь свое поведение по-другому: нужно было ответить так, а не по-другому, как это сделал ты, и вести себя смелее, да и вообще нюня ты, а не Бостон. Нюня Герой. ** После удачной тренировки в основном составе команды Бостон принимает предложение парней зайти в клуб. Почему-то у него плохое предчувствие, но Бостон понимает, что вся его жизнь — полное дерьмо, и ему нужно расслабиться вдалеке от старой компании. Ник не видит его. Он стоит около стены, а рядом с ним — мужчина. Они активно разговаривают, танцуют и выглядят как обычная клубная парочка. В подсветке кажется, что у них искрятся глаза. Бостону становится дурно. Все приятели пропали в дороге за выпивкой, и Тон один. Все, что он видит, настолько сюрреалистично, что он не может поверить. Нет, жизнь не могла так с ним поступить, настолько возненавидеть и продолжать отыгрываться на нем даже тогда, когда Бостон сам уже еле переживает эту чертову ссору. На миг ему даже кажется, что лучше бы он не искал этот жучок. Не шел бы к Нику в магазин. Не убивал бы его там, один на один, потому что он наконец понимает, что вместе с Ником убивал себя. Незнакомец заметно старше, но Ника, кажется, это совсем не смущает — они расслабленно общаются и выпивают, и Бостон понимает, что они уже знакомы и вместе пришли в клуб. Если бы вечеринка в октябре не превратилась в одно пятно воспоминаний, Бостон мог бы понять, что рядом с Ником — его босс, но парень этого не помнил. Так даже было лучше — сейчас Бостон не мог винить себя в том, что был способен остановить это, если бы задержал Ника на вечеринке. Если бы он стал эгоистом в тот момент, Ник, наверно, был бы сейчас с ним, может быть, даже в этом же клубе. Но Тон поступил как герой — и вот, получай. Сейчас он видел Ника с другим человеком, который — Бостон клянется — даже не знает о нем. Ник сказал, что он свободен, что у него никого нет. А в чем он не прав, Бостон? Вспышки света в зале словно останавливают каждое движение парней, а в следующее мгновение они уже стоят в другой позе — динамичный танец. Они все ближе, ближе, и Бостону стоило бы подойти и разобраться, что здесь вообще происходит, почему он трогает Ника, но он знает, что не имеет на это право. Тон уже не имеет право стать эгоистом, потому что позволил Нику уйти, и больше их ничего не связывает. Бостон растерян настолько, что не может двинуться с места. Имеет или не имеет право — разницы нет, он хочет узнать, почему. Почему, Ник? Он хочет надрать этому незнакомцу зад и, черт с вами, поговорить с Ником. Чувство злобы и ещё чего-то прожигают его тело, и брови лезут вверх — удивительно, как Ник ещё не почувствовал на себе такой тяжелый взгляд. Очевидно, он нешуточно наслаждается компанией. Болит голова. Едва ли он сдвигается с места, как видит их поцелуй. Этот старикан наклоняется к Нику, приоткрывает рот, толкается поближе и под шум попсовой песни крадет их первый поцелуй. Ник улыбается в поцелуй. У Тона холодеет затылок. Он не понимает, как сильно напоминает Ника некоторое время назад, когда тот вышел на улицу и увидел их с Топом. Наверно, не скоро Бостон вспомнит об этом. Теперь новая картинка будет стоять у него перед глазами. Он ничего не слышит, не чувствует, как его толкает проходящий мимо незнакомец, как диджей зовет всех на танцпол. Он слышит голос Ника из воспоминаний, и на пластинку ложится новое — счастливый Ник. Но уже не с ним. Ник отвечает на поцелуй, и если Бостон ещё на что-то надеялся, то сейчас это движение разрушает всё. Казалось бы, в темноте сложно что-то заметить, но Бостон знает Ника. Знает его движения, и этот наклон головы означает, что Ник целует незнакомца сам. Этот поцелуй желанный, насколько вообще может быть желанным поцелуй. Этим все сказано. Они оба улыбаются. Пожалуй, эта улыбка того стоит. Она становится уроком для Бостона — как, оказывается, тяжело быть героем. Как это хорошо — делать счастливым другого человека, но как тяжело страдать от этого самому. Бостон понимает Ника — он страдал, но хранил тайну Бостона как мог дольше, любил его тихой, но крепкой любовью, как никто не любил да и никогда не полюбит. Бостон понимает Рэя — ему нужно было время, что полюбить другого человека, отпустить Мью. Он начал это делать, и Тон все остановил — вернул их к начальной точке. Бостон понимает Сэнда. Бостон понимает Чем. Бостон понимает Мью. Бостон понимает даже Топа, и его, наверно, понимает лучше остальных. Теперь они вместе на скамейке запасных, как и вряд ли когда-нибудь выйдут на поле, как прежде. Тон не чувствует себя преданным. Он застыл и не чувствует ничего, кроме дыры в теле, по которой туда-сюда ходит холодный воздух. Он не может ничего сказать и отворачивается, уходит, бежит из клуба. Он чувствует себя уничтоженным, но уничтоженным своей же рукой. Как, оказывается, тяжело быть героем. Только дойдя до дома, он наполняет пустые комнаты сначала хрипами, а потом — тихими рыданиями. Бостон не плакал давно, и слезы теперь ощущаются как вода, которая сама по себе течет из глаз. Он не может остановиться, но и облегчения не чувствует. Отпускать больно. Частица его осталась в клубе, потому что там умерла, и Бостон быстро принимает эту данность — он уже не в силах отрицать очевидное. Уже какое-то время он был влюблен. Влюблен в Ника. Просто Ника. ** На балконе тепло. Ночи в Бангкоке осенью всегда теплые, даже душные, поэтому сейчас вряд ли встретишь кого-то улице. Ветер сушит волосы после ледяного душа, но и он не согревает. Бостон стоит на балконе один и смотрит на верхушки деревьев. Когда-то здесь слышался смех и голос с пластинки... Если бы я умер сейчас, я думаю, что Ник был бы больше не готов умереть вместе со мной. Но это хорошо — Так и должно быть.