Страшная месть

Снова ночь, но тучи уже не заслоняют луну и звёзды. Сейчас полнолуние, и полная луна заливает океан серебристым светом. Океан спокоен, волны спят, спит ветер, ничто не шелохнётся кругом. Тишина, пронизанная серебряными стрелами лунного света! Я люблю такие ночи. В такие ночи кажется, что сквозь лунный свет моя Абекуа, может быть, услышит, почувствует меня, почувствует; что я люблю её через эти годы, десятилетия, столетия; что я приду за ней, где бы она не была; где бы ни был я. Я знал, что она обязательно дождётся меня, да, может она будет бесплотным призраком, может, оденется в другое тело, но обязательно дождётся… От своих мыслей я очнулся, как это всегда бывало, неожиданно. Я знал, что произошло несколько часов назад. Молодой сегванский кунс Винитар вместе с командой своей боевой Косатки безжалостно расправился со своим соплеменником: одним из морских сегванских предводителей и со всеми его людьми не за то, что тот отнял у него добычу или из-за кровной мести, а просто за то, что тот человек посмел вышить на парусе своей Косатки знак одного из островных кунсов, считая себя его сыном. Больше этот человек не был ни в чём повинен, но, если, конечно, не считать, что все островные сегваны издавна занимаются морским разбоем и работорговлей. Сейчас Косатка кунса Винитара держала курс к берегам Шо-Ситайна. Нет, этот человек не должен вступить на мою землю! И ещё я знал, ЗАЧЕМ Винитар отправился в Шо-Ситайн. Не бывать этому! Кормщик, не видя меня, я не считал нужным показываться кому-либо, кроме самого Винитара, спокойно вёл Косатку по спокойным водам Южного моря. Все, кроме кормщика, на корабле спали. Неправильно обивать безоружных беспомощных сонных людей?.. А вырезать шесть десятков человек из-за какого-то вышитого знака на парусе – это правильно?! Но кунс должен смотреть в лицо своей смерти! Я видел, как вздрогнув, пробудился от сна кунс Винитар, как, откинув меховое одеяло, встал во весь рост на мерно покачивающейся палубе, полностью обнажённый, по законам своей родины, он спал без одежды, И, смотря мне в глаза, да, когда я становлюсь скалой, мои глаза пугают: два чёрных каменных провала, твёрдо произнёс: – Мои люди ни в чём не повинны перед тобой… Никто из них никогда не бывал в Шо-Ситайне. И предки их, насколько я ведаю. А если за мной усматриваешь какую вину, так и спрашивай с меня, а не с них. Разумеется, я ничего не ответил ему, ведь в этой ипостаси я не мог говорить, я просто обратился в клуб морского тумана, и Косатка просто прошла сквозь меня, но прикосновение водяной туманной пелены почувствовал на себе только он, Винитар, ведь он был прав, его люди ни в чём не были виноваты, убивая они лишь исполняли приказ своего кунса. Но я предупредил, и точно знал, что Винитар запомнит моё предупреждение: Рискни он совершить злодеяние на берегу ли, у берегов ли Шо-Ситайна, я найду его, где бы он ни был, найду и убью! Косатка была уже далеко, а я всё смотрел и смотрел в небо, не спеша скрываться с глаз живых. Никто сегодняшней ночью больше не увидит меня. Я знал. Кроме Винитара никто больше не совершал и не замышлял дурного в эту ночь. Но Винитар не посмеет убить Волкодава – нового бога-близнеца, бога-воина, просто не посмеет и своим людям отдать такой приказ тоже не посмеет. К сожалению, больше помочь Волкодаву я ничем не мог.