Твое сердце будет разбито

Ден и его девушка — темноволосая Юлиана сидели за столиком в уютной кофейне, которая располагалась на первом этаже большого торгового центра, популярного не только в их районе, но и за его пределами. Кроме них молодежи в кофейне не было — она считалась «мажорской», и обычно тут сидели взрослые — кто приходил семьей, кто в одиночестве восседал за барной стойкой, работая на ноутбуке. Их ровесники предпочитали места подешевле — КФС или Макдональдс. Ден и Юна тихо переговаривались, держась за руку. И время от времени целовались. Они оба хотели выглядеть взрослее, чем были, и поэтому их поведение могло показаться кому-то вызывающим. Их идиллии помешал кудрявый шатен, друг Дена, который вел за собой высокого симпатичного паренька с каре и аккуратным пробором посредине. Девушка Дена заинтересованно на него взглянула — смазливый, в ее вкусе. А парень тотчас ей улыбнулся. — Здорово, чел! — за руку поздоровался с Деном шатен. И кивнул на своего спутника. — Это мой дружбан, где та девка учится. Они одноклассники, прикинь? — Данил, — протянул руку его спутник. Лайм проигнорировал ее и кивнул на стулья напротив. Мол, садитесь. — Теска значит, ты знаешь ее? — уточнил он, откинувшись на спинку диванчика. — Новенькую? — уточнил Данил. — Ну да. Знаю. — Как ее зовут? — Катя Николаева. Переехала с родаками из другого города. Мать домохозяйка, батя — менеджер чего-то там, какой-то руководитель. Живут в Васильевском ЖК. Ден поморщился. Батя. Какой он ей батя? Это его папаша, не ее. — И какая она, эта Екатерина Николаева? — Без понятия, — пожал плечами Даня. — Видел ее два раза. Ну так вроде обычная. Не шумная. Хорошенькая, но так, на один раз. А что? — Хочу, чтобы ты устроил ей веселую жизнь. — Переспать, что ли? — на лице Дани появилась широкая тупая улыбка. Ден закатил глаза. — Чел, ты идиот? Я не про это. — Ден неожиданно подался вперед, держа на столе руки, сомкнутые в замок. — Устрой ей буллинг. Чтобы ее все ненавидели. — Зачем? — улыбка пропала с лица Данила. — Потому что я так хочу, — жестко ответил Ден. — Я заплачу. Бабки есть. — Сколько? — только и спросил пришедший, посерьезнев. Деньги ему были нужны. Явно копируя кого-то из взрослых, Ден взял салфетку и написал на ней сумму. Показал Данилу, и тот медленно кивнул. — Окей. Половину гони вперед. Половину — после того, как цель будет достигнута. — С тебя фото и видео как подтверждение. И да, чел, мое имя никак не должно в этом фигурировать. Типа я вообще не при чем, усек? — Усек, — ухмыльнулся Данил. — Сделаю. Ты хочешь, чтобы она ушла из школы? Или что? — Хочу, чтобы ей было плохо. А остальное тебя не должно волновать. — Делай перевод на карту, и я начну веселье, — хмыкнул Даня. — Все сделаю по высшему разряду. Четверть часа они обговаривали какие-то детали, после чего Ден перевел Данилу половину обещанной суммы. Аванс за травлю новенькой. После этого парень ушел, оставив Дена, его девушку и друга втроем. — Зачем тебе это? — поморщилась девушка. Ей не нравилась его затея. — Глупость. Отца это не вернет, верно? — Я просто хочу немного поиграть, Юн. — Серые глаза Дена сверкнули опасным блеском. — Это отцу за Сашку и ее слезы. И за мать. Жить спокойно я ему и его новой бабе не дам. Девушка погладила его по волосам, а он поймал ее за руку, притянул к себе и по-взрослому чувственно поцеловал. *** Как хорошая девочка, я первым делом сделала уроки, потом поговорил с бабушкой, пообщалась в мессенджере с подругами из родного города и с Игорем. Если честно, я очень ждала его сообщения, и он написал мне вечером. От восторга я прыгала едва ли не до потолка. Найти друга детства — дорогого стоит. Особенно такого друга — взрослого, умного и красивого. Мои школьные подружки тоже помнили Игоря, и когда я прислала им его фото, не признали в нем того мальчишку с вечно разбитыми коленками. А когда поняли, кто это, активно принялись нас сватать. Ирка больше всех писала, да еще и капсом, что я должна сделать его своим. Но как я его своим сделаю? Привяжу к ноге, что ли? Но на это подруга возразила, что я должна его соблазнить. И поцеловать. Такая перспектива мне нравилась, но я надеялась, что это сделает Игорь. Соблазнит меня и… поцелует. Если, конечно, перестанет думать о своей Диане-предательнице. Вернулась мама и загрузила меня работой по дому. Видите ли, Андрей любит, когда чисто и ни пылинки. Я вот тоже любила чистоту, но когда мы остались с ней вдвоем, она ради меня не убиралась — это делала бабушка… Но маме ничего не говорила — терпела. Пусть она будет счастлива. Вечером она отправила меня в магазин — забыла купить яйца, а ей срочно захотелось сделать шарлотку перед приходом отчима. Пришлось подчиниться. Но что не сделаешь ради мамы? В магазине я купила все, что нужно, не забыла взять себе любимый шоколад с цельными орехами, а еще присмотрела недорогой корм для кошек — разумеется, мне на глаза попалась очередной представитель семейства кошачьих, который гордо разгуливал возле мусорных баков. Положу ему корм неподалеку, пусть поест, бедолага. И везет же мне на уличных животных. Жалко всех до ужаса… Всем хочется помочь. Кота возле мусорных баков не обнаружилось, но я все равно аккуратно выложила влажный корм на листик, который нашла в рюкзаке. А упаковку выбросила. Однако отойти от помойки не успела — увидела… Да, сами знаете кого. Рому. — Место встречи изменить нельзя, — увидев меня, сказал она, стоя с мусорным пакетом в одной руке и с поводком в другой. Ее пес внимательно на меня смотрел. — Голову новую приобрести нельзя. А все остальное можно, — опять огрызнулась я и тут же пожалела. Почему я все время забываю, что она тут местный авторитет среди подростков. — Слушай, а ты всегда такая дерзкая? А ты всегда такая тупая, хотелось спросить мне. Но, разумеется, я промолчала. Просто пожала плечами. — Обычная. — Советую быть тебе со мной максимально вежливой, девочка. Или ты еще не поняла, кто я? — угрожающе спросила Маша, явно желая выглядеть крутым. Но в моих глазах все равно оставалась несчастной Дуболомомихой. Похитителеницей котов и извращенкой. — Да я уже все поняла. Меня просветили. — И? — подняла она бровь. — Что и? — не поняла я. — Ты меня не боишься? — вкрадчиво спросила девушка. — Очень боюсь, — честно ответила я, но получилось как-то по-издевательски. Как будто бы я её дразню! А это последнее, что мне сейчас хочется! И я спешно решила перевести разговор. — Как котенок? Его судьба действительно меня волновала. — Хорошо, — пожала плечами Маша. — Твоя зверюга его не трогает? В глазах пса появилось осуждение — мол, кто кого трогает? — Какая тебе разница? — задумчиво спросила Рома. — Я просто беспокоюсь, — сердито ответила я. — Слушай, а как ты его кормишь? Надеюсь, не человеческой едой? Лучше всего кошкам корм покупать, хороший. Я могу марку посоветовать или купить, если хочешь, и… — Как тебя зовут? — вдруг перебила меня девушка. — Катя. Катя Николаева, — растерялась я. Неужели не помнит? Я же представлялась! — Слушай, Катя Николаева. Иди в пизду со своими советами. Я сама разберусь, что делать со своим котом. — В её взгляде появилось презрение. Ага, разберется. Похоже, она не разбирается, что с самой собой делать. Не то, что с котом. — Но… Рома оттолкнул меня, выбросил мусор в бак и сделал шаг в сторону, явно желая уйти. Своей белоснежной кроссовкой она наступила ровно в кошачий корм, который лежал на асфальте. У меня от изумления с губ сорвался нервный смешок. Дуболомиха кривая! Под ноги, что ли, не смотрит?! — Твою мать, — отчетливо сказала девушка и выдала пару крепких слов, явно решив, что наступил не на корм, а на кое-что другое. — Это еще что за дерьмо?! Ее пес коротко гавкнул и с интересом стал обнюхивать кроссовку. Роме пришлось отпихнуть его. — Это не дерьмо. Это корм, — кротко сказала я, едва сдерживая новую порцию смешков. — В смысле? — подняла на меня злобный взгляд Романова. — Какой еще корм?! — Влажный, для котика, — улыбнулась я. — Тут один бегал бездомный, и я решила его покормить… Купила, выложила на листик, а ты наступила… — Котик, значит, бегал? — Ага, — похолодела я от его перекошенной физиономии. — А теперь ты беги, — посоветовала мне вдруг Романова. — Беги, Николаева, пока я тебя не поймала. Иначе я в тебя этот корм запихаю, клянусь. Я решила не рисковать — слишком уж покраснели ее глаза. И убежала. Так смешно мне не было уже очень давно. Обернулась я всего один раз, и снова чуть не заржала на весь двор — пес пытался слизать с кроссовки Маши прилипший корм, а та ругалась. Я помогла маме с шарлоткой. Ну как помогла? Морально поддерживала, пока она готовила. И рассказывала ей про новую школу, учителей, одноклассников. Сказала, что классная добавит ее в родительский чат. — А с кем ты разговаривала на улице? — вдруг спросила мама, когда мы закончили, а квартира наполнилась ароматом свежей выпечки, яблок и корицы. — А? — не поняла я. — Ты возле мусорных баков стояла с какой-то девчонкой. У неё еще собака на поводке была. Подружку нашла? — Мама улыбнулась. И я поняла, что она о Роме. Наверное, увидела нас из окна. — Ты что, мам! Это моя ненормальная одноклассница! Живет в доме напротив! — Я замахала руками от негодования. Нет, фигурка у Марии Романовой просто топ, но чтобы она мне в подружки? Упаси Господи! Маме почему-то стало смешно, и она попыталась выведать у меня информацию про неё , но я ограничилась веской фразой «она просто местная идиотка». — Мы с твоим папой тоже сначала друг друга невзлюбили, — вдруг вспомнила мама. — Что значит — тоже? Причем здесь вообще подружка и папа?— подозрительно спросила я. Она положила ладонь под щеку и вздохнула, с улыбкой глядя в стену. — Значит все таки подружка…Когда мы познакомились, он жутко меня раздражал. Казался наглым и высокомерным. У него уже была своя машина, знаешь, такая, я низкой подвеской. И он всюду рассекал на ней, громко включив музыку. А еще у него была спортивная куртка, как у Михаэля Шумахера. Все девчонки за ним бегали, а он такой гордый был. Ни с кем не встречался. Волк-одиночка, — мама почему-то рассмеялась, явно припомнив какой-то смешной случай. — А с тобой почему стал встречаться? — с интересом спросила я. Раньше мы про это не говорили. После смерти папы мама долгое время не могла говорить о нем без слез. — Потому что я его послала, — звонко рассмеялась мама. — Единственная из всех. Вот он меня и запомнил. Знаешь, Полинкин, с доступными девушками мужчины веселятся, а с недоступными — остаются. Чувствуют себя завоевателями, покорившими Эверест. Теперь уже засмеялась я. Идиллию прервало появление Андрея. Мама услышала, как в замке поворачивается ключ, и побежала встречать отчима. А я подумала, какая она для него? Доступная или недоступная? Почему мама так сильно хочет ему угодить? Почему делает все, что он говорит, а не слушает себя? Неужели она вела себя так и с папой? Следующий полчаса пришлось провести с мамой и отчимом за столом. Андрею нравилось играть в семью, но меня это раздражало. Мы — чужие люди, и я терплю его только ради мамы. — Анечка, ты просто чудо, мне так с тобой повезло, — в конце ужина сказал он, и мама засветилась как солнце. — А мне с тобой, мой хороший. Я едва не закатила глаза. От необходимости и дальше слушать их воркование меня освободил звонок на телефон Андрея. Он глянул на экран и нахмурился, но ответил на звонок. — Что случилось? — спросил он, вставая из-за стола. — Что ты сказала? Гонки? Полиция? Да, понял. Приеду, адрес диктуй. И скажи мне — как ты это допустила, Рита? Ты уверена, что хорошая мать? Не кричи. Не кричи, я сказал! Его голос звучал зло, и мы с мамой переглянулись, ничего не понимая. Андрей скрылся в спальне, и мама пошла за ним. Какое-то время они разговаривали, и отчим пару раз повысил голос — не на маму, а на какую-то Риту, которая снова стала ему звонить. Мама вернулась на кухню сама не своя. — А что случилось? — шепотом спросила я. — Сын Андрея участвовал в каких-то нелегальных гонках, и их поймали, — тоже шепотом ответила мама. У меня округлились глаза. — Гонках?.. А сколько ему лет-то? — Твой ровесник, тоже ходит в одиннадцатый класс. О том, что у Андрея есть дети, я знала, но никогда не интересовалась, сколько им лет. А сейчас подумала — оказывается, у меня есть сводный брат, которому тоже семнадцать… Моя романтичная натура представила, что было бы, если бы мы познакомились. В книжках и сериалах сводные брат и сестра просто обязаны влюбиться друг в друга и наперекор всему быть вместе! Но я не уверена, что в жизни это возможно… Андрей вылетел из квартиры, и мы остались вдвоем с мамой. Я вымыла посуду, посидела в чате с подружками из родного города и решила пойти спать. Но перед сном все же отодвинула штору и заглянула в окна Ромы. В них снова было темно. Почему в них никогда не горит свет? Ее родители допоздна работают, что ли? Утром по традиции я едва разлепила глаза, хотя учеба начиналась со второго урока. Андрея уже не было дома. Мама сказала, что он приехал поздно и очень злой и сегодня уехал с утра пораньше, поэтому в школу мне нужно будет добраться самой. — Я тебе такси вызову, — предложила она, а я отказалась — посмотрела на часы и поняла, что успею дойти сама. Я не опоздала. Ворвалась в класс по физике на втором этаже ровно за пять минут до начала. Поздоровалась с девчонками, которые тут же посвятили меня в местные сплетни о том, кто встречается, а кто расстался. А со звонком села за свое место.Романовой в классе не было — наверное, решила прогулять. Вошла физичка — высокая подтянутая женщина с крайне унылым выражением лица и пучком на голове. Как меня уже просветили, это была Атом, то есть, Алена Томасовна. Увидев ее, одноклассники мигом замолчали и встали на ноги, приветствуя ее. — Здравствуйте, садитесь, — велела она, открывая журнал и сверяясь со списком учеников. А затем начала зачитывать имена и фамилии. Ученики поднимали руку и отвечали «здесь». — Мария Романова, — быстро дошла она до Маши и подняла взгляд на присутствующих. —Романовой нет, я так полагаю? — Нет, — подтвердила его блондинистая подруга . — Зато она навсегда в наших сердцах! — выкрикнула её вторая подружайка. — Молчать, — рявкнула Атом. — Разговорчики будут на переменах. Так значит, она опять за старое? Прогуливает? — Не прогуливаю, — вдруг распахнулась дверь. В класс развязной походкой вошла Романова. Еще и зевала на ходу, как бегемот. Волосы растрепанные, вид сонный. Проспала, что ли? — Явилась не запылилась! — воскликнула учительница. — Почему без формы? — А вы? — вопросом на вопрос ответил он. — А что я? — даже растерялась Атом. — Почему вы без формы, говорю? — А должна быть?! — Ну да. Вам же, наверное, нравится. Как увидите меня, все время спрашиваете про форму, — снова зевнула она и положила свой рюкзак на парту рядом со мной. — Хватит дерзить, Романова. Я не твоя подружка, — рассердилась Атом. — И слава богу, — вырвалось у нее. Ее подружки захихикали — явно представили что-то пошлое. — Выйди вон, — взяв себя в руки, велела учительница. — Ты мешаешь мне вести урок. Романову не пришлось просить дважды. Она вышла, да еще и дверью хлопнула так, что я вздрогнула от неожиданности. Алена Томасовна продолжила называть имена учеников. И, наконец, дошла до меня. — Катя Николаева. — Здесь! — Ты новенькая, верно? — Да. Атом смерила меня внимательным взглядом, но ничего больше не сказала. Урок продолжился. Физика всегда мне нравилась, хоть я и не была особенно в ней сильна, однако Алена Томасовна вела предмет так скучно и непонятно, что в конце урока в меня в голосе все смешалось в кашу. Впрочем, не я одна была такой. Девчонки тоже ничего не понимали, но никто не парился, кроме Миланы. Ей хотелось, чтобы в аттестате стояла четверка как минимум. Она же в Питер собралась поступать. Тряслась за каждую оценку. Следующим предметом была биология, и там её величество Романова все-таки присутствовала. Сидела, как королева, закинув ногу на ногу, и играла в телефоне. Меня она не замечала. Зато я заметила, что свои белые кроссовки она отмыла просто замечательно. Биологичка, молоденькая девушка, решила не обращать на нее внимания. И просто рассказывала новую тему. Я пыталась ее слушать, но то и дело натыкалась на взгляд в спину. Оказывается, на меня все время пялился Данил — тот, который с прической юного ди Каприо. Что ему от меня нужно было, я не понимала. Он смотрел и улыбался, как будто бы ждал чего-то. Но я мысленно пожимала плечами и отворачивалась. На большой перемене мы с девчонками пошли в столовую. Она находилась на первом этаже, и была просто огромной — со столовой в моей старой школе просто не сравнить. Кроме того, каждому школьнику тут был положен обед на выбор. Обеды были запакованы в специальные контейнеры, и получить их можно было на раздаче, где, по традиции, была большая очередь. У учителей раздача была своя, и столы — тоже свои. Они находились в самом углу, и я по незнанию едва не села за один из них. Благо, что Лариса оказалась рядом и утащила меня в другой конец столовой, где Оля нашла свободный столик. Едва мы сели, как к нам вместе со своим подносом и уселся рядом со мной. — Сяду с тобой, новенькая? — спросил Даня, откинув жестом профессионального соблазнителя челку. — Ты уже это сделал, — заметила я. Дилара удивленно взглянула на одноклассника, Милана — на меня, а близняшки просто переглянулись. — Как тебе наша школа? — спросил Андрей, улыбаясь мне так широко, будто хотел продемонстрировать все свои зубы. — Мне нравится, — пожала я плечами. — А почему перевестись решила? — Мы переехали. — Ты в саду жила? — не отставал Данил. — Почему в саду? — опешила я. — Наверняка твои родители садовники. Иначе откуда у них такая розочка? — пошутил одноклассник. Наверное, он хотел блеснуть остроумием, но не вышло. Такие дешевые подкаты меня лишь раздражали. ‍ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌‍— А ты случайно не сын фермеров? — ласково спросила я. — Эээ… Нет. — Тогда откуда у них такой овощ?! Или они у тебя с лесопилки? — А лесопилка причем? — заморгал Данил. — Тогда откуда у них такое бревно? — подхватила Дилара, и девчонки прыснули. — Лебедев, чего ты хочешь? — Поговорить с новенькой, Айдарова. — Мне кажется, тебе лучше бы с Дашей поговорить, а то она тебя ищет, — встряла Милана и взглянула в сторону — туда, где за столиком сидела Даша Поцелуева и ее компания, состоящая из парней и девчонок, которые вроде бы как считали себя элитой. По крайней мере, по словам одноклассниц. Поцелуева недобро смотрела то на Данила, то на меня, и ее взгляд не сулил ничего хорошего. Даше не нравилось, что ее парень общается со мной. На уроке русского Лебедев прислал мне записку — пустил самолетик, который упал прямо на парту. Но не на мою половину, а на половину Романовой. И та моментально захапала записку. По ее взгляду я поняла — не отдаст ее просто так. — Эй, — толкнула я Машу в бок, и она опешил. — Что? — Отдай! Это мое. — Теперь мое, — отозвался она с нехорошей улыбочкой и стала разворачивать самолетик. — Это что еще такое? — недовольно спросила русичка, которая как раз стояла рядом. Она ловко вырвала из пальцев Маши самолетик и развернула его. Глаза ее полезли на лоб, и она зачитала вслух: — «Ты такой котик, что рядом с тобой хочется мяу-мяу. Встретимся после школы? ДАНИЛКА». Класс грохнут от смеха. — Знаете, мяу-мяу будете делать в свободное от занятий время, — сказала русичка. — Хоть мяу, хоть гав, хоть ку-ка-реку. Смех стал еще громче. Даже Дане было смешно, а вот я, Рома и Поцелуева не смеялись. Последняя так вообще смотрела на меня взглядом профессионального киллера. Я почувствовала себя неуютно. Маша тоже разозлился и показала Лебедевой кулак. Тот сразу потух. А я в очередной раз поразилась наглости Дуболомихи. Сначала самс лезет в чужие записки, а потом еще кого-то винит! Молодец, ничего не скажешь! — Ребята, тихо! Вот, Романова, возьми записку. И попытайся сосредоточиться на уроке, — вернула русичка развернутый самолетик, и Рома одарила ее злобным взглядом. — Это не мое. А вы заткнитесь! — рявкнула она так, что одноклассники действительно замолчали. — Романова, тихо! Мы сейчас проверочный диктант писать будете. И не забудьте записать домашнее задание — вам учебники выдадут сегодня, так что к понедельнику чтобы сделали три упражнения. А теперь достаем двойные листочки! Все сразу зашумели. «А у меня нет листочков», «А можно не двойной, а простой?», «А поделитесь листиком, кто может». Маша с ненавистью выдрала двойной листочек прямо из тетради по русскому, и учительница покачала головой. Как она написал диктант, понятия не имею. Мне казалось, Романова будет списывать, но нет, она даже не смотрела в мою сторону, будто я прокаженная. После уроков нам предстояло пойти в библиотеку и получить учебники. А потом — два дня выходных! Настроение портило только внимание Данила и недобрые взгляды Поцелуевой, которая, видя меня что-то начинала шептать своим подружкам-оторвам. Неужели решила, что мне действительно нужен Власов? Глупости какие! Он, конечно, смазливый и все такое, но не в моем вкусе. Мне даже Романова нравится больше, если бы пацаном была конечно же.