Твое сердце будет разбито

Несколько недель назад В моей жизни что-то произойдет. Я поняла это по сверкающей точке на фоне пылающего неба. Это был набирающий высоту самолет. Он ловко вынырнул из заката и, мигая, летел ко мне, а я снимала его на телефон и думала, что это, должно быть, знак и никак иначе. Самолеты всегда летят туда, где лучше. Самолеты — символы перемен. По крайней мере, в моей жизни. Я помнила самолет, на котором улетел папа, когда мы с мамой провожали его в аэропорту, не зная, что этот рейс станет последним и для него, и еще для двухсот человек на борту. Я помнила самолет, который низко пролетал над нашим двором, когда моя мама вышла замуж за отчима спустя десять лет. И помнила самолет, на котором улетели из родного города мама и отчим, которого перевели на другую работу. А я поехала следом за ними на поезде, потому что больше всего на свете боялась летать. И оставила позади всю свою привычную жизнь. Бабушку, друзей, школу, даже любимого кота, которого отчим не позволил взять с собой. А еще я оставила папу. Хотя раньше вместе с бабушкой ходила к нему на кладбище каждый месяц. Мама раньше тоже ходила, пока не встретила отчима. Самолету удалось вырваться из заката. До моих ушей, наконец, донесся рокот двигателей, и я высунулась с балкона с телефоном в руке, чтобы снять то, как он пролетает над домом. Был ли этот самолет действительно знаком перемен или это было мое предчувствие? А может быть, это было мое желание — изменить жизнь? Я не знала. Просто случайно перевела камеру на дом напротив и поняла, что пылающий закат красиво отражается в окнах. Сниму, смонтирую, наложу музыку — и получится чудесное видео для моей страницы в Тик-токе. Я повела камеру вправо, снимая отблески заката в стеклах. Жилой комплекс, в который мы переехали, был новым и находился почти на самом краю города в молодом спальном районе, неподалеку от лесопарковой зоны. Дома располагались так близко друг ко другу, что можно было перекрикиваться. Камера поплыла влево. Еще левее, еще… Я наткнулась на один из балконов прямо напротив меня и… замерла от неожиданности. На этом балконе стояла полуобнаженная девушка. Она была в одних джинсах и топе, с маленькой эмблемой «adidas» по центру груди, а её левая рука была забита цветными татуировками. На шеи красными буквами было выведено какое то слово. Темно-русые волосы, симпатичное лицо. По крайней мере, издалека — между нашими домами было метров пятнадцать или чуть больше. Камера увеличивала, но не настолько, чтобы можно было рассмотреть детали. Наверное, нужно было убрать телефон, но я не смогла этого сделать. Просто стояла и пялилась на него через экран телефона, забыв обо всем на свете. Рассматривать девушку на против было странным занятием, самой большой проблемой было именно её местоимение, на все остальное мне было наплевать. Почему она такая красивая? Кажется, на животе виден рельеф, а на руках — мышцы. Наверняка сильная. На балконе неожиданно появилась светловолосая девушка, с выкрашенными прядями в разные цвета. Она была в одной лишь клетчатой рубашке, которая прикрывала ей бедра. Судя по всему, рубашка была мужской и принадлежала брутальный девицы, которая меня заинтересовала. И потрясающе смотрелась на девушке — так, как в романтических фильмах, когда героини надевали одежду своих бойфрендов, оставаясь у них дома ночевать. Небрежно и в то же время сексуально. Девушка по-хозяйски притянула к себе девушку за талию свободной рукой и поцеловала. Она тотчас прильнула к ней и обвила руками её плечи. Целовались они эффектно и жарко, будто актеры на съемках фильма. А я, прикусив губу, смотрела на них. И не понимала, почему сердце так часто колотится. Может быть, мне захотелось на место той девушки? Чтобы мой поцелуй был таким же романтичным? На закате, с красивым и сильной девушкой, которая влюблена в меня. Незнакомка запустила вторую руку в длинные волосы девушки. Поцеловала в шею, сказала что-то на ухо, и она, кажется, рассмеялась. А затем она повернулась в мою сторону и помахала рукой. Они заметили меня! Я так опешила, что не нашла ничего лучше, как нырнуть в комнату и затаиться у стены. Щеки горели. Мысли путались. Боже, она все видела! Как же стыдно! И зачем я только стояла и снимала их на балконе? Я бросилась в свою комнату, окно которой также выходило на соседний дом, и осторожно выглянула из-за шторки. Но на балконе уже никого не было. Девушка с татуировками и светловолосая подружка ушли в дом. А я упала на кровать и, кусая губы, стала монтировать видео. Самолет действительно был вестником перемен. Только я об этом еще не знала. Вечером я много раз выглядывала в окно, но на балконе так никто и не появился. А окна квартиры оставались темными.

***

Вечером, когда сумерки накрыли город, мне пришлось выйти на улицу — мама попросила купить кое-что в супермаркете, который находился в соседнем доме. Пришлось отложить интересную книгу и одеваться. — Сдачу себе оставлю! — крикнула я маме прежде, чем захлопнулась дверь и помчалась к лифту, думая, какое мороженое возьму. Я спустилась, пересекла двор и почти дошла до магазина, когда вдруг услышала жалобный писк. Я остановилась и прислушалась. Писк повторился еще раз, и еще, и еще, а мне словно ножом по сердцу провели. В панике оглядевшись, я заметила коробку рядом с мусоркой, присела с ней рядом и открыла. В коробке лежал маленький котенок персикового цвета. Совсем еще крошка. Он даже мяукать толком не умел — пищал от страха. ‍ ‌‌  ‌‌‌  ‌ ‌‌ ‌   ‌ ‌‌‌ ‌‌   ‌‌  ‌‌ ‌ ‌   ‌ ‌‌‍— Малыш, кто тебя тут оставил? — прошептала я, осторожно гладя котенка. Почувствовал рядом человека, он затих и доверчиво поднял мордочку. У меня на глазах выступили слезы. — Не бойся, маленький, не бойся… Господи, кто его выбросил? Как только рука повернулась? И что мне теперь с ним делать? Я очень любила животных и не представляла, как пройти мимо. Если бы я жила в родном городе, то обязательно забрала бы его себе, даже не думая. Оставила бы у бабушки, а потом нашла бы добрые руки. Только сейчас я не дома, а отчим не разрешит оставить котенка даже на пару дней — он говорит, что у него аллергия на шерсть. Поэтому животным в его доме не место. Ничего, закончу школу и сбегу обратно. Буду жить в своем доме. Я убрала руку, и котенок снова запищал — испугался, что я уйду. Меня захлестнуло жалостью. — Не оставлю тебя, малыш, — тихо сказала я, думая, как быть. Нужно напоить и накормить его. И забежать в зоомагазин — купить на всякий случай что-нибудь против блох и глистов, у меня на карте есть деньги, которые я коплю на новый телефон. Унесу котенка домой, спрячу и буду искать кого-нибудь, кто сможет забрать. — Я тебя заберу и будешь жить под моей кроватью, — ласково сказала я котенку, поднимая коробку. — Главное, пронести тебя мимо мамы… — Хочешь забрать? — раздался вдруг за моей спиной голос. Я вздрогнула от неожиданности и едва не выронила коробку. — Что? — резко повернулась я. Передо мной стояла та самая девушка с балкона. Одна, без своей светловолосой подружки, зато с мощным псом на поводке, который намотала на кулак. На сей раз она был в джинсах и толстовке с накинутым на голову капюшоном. И вблизи казалась еще красивее, чем издалека. Выпавшие пряди из под капюшона, правильные черты лица: четко выраженная линия подбородка, прямой нос, высокий лоб. Красивые брови. В ухе серьга. Черты её лица были мягкими. С балкона я этого не заметила. В её внешности не было дерзости, но во взгляде и образе она явно чувствовалась. А еще она казалась выше меня, но не намного. И крепче. Взрослее. Незнакомка возвышалась надо мной, как скала, уставившись в упор тяжелым немигающим взглядом — очень внимательным и взрослым. А я смотрела на неё снизу вверх и не знала, что сказать. — Я спросила — забрать хочешь? — повторила она. Голос глубокий и негромкий, не много картавый. Очень взрослый. — Не знаю, — растерялась я. — Раз не знаешь, тогда возьму я, — заявила она и вдруг отобрала у меня коробку. Повернулась и хотела было уйти. Но я перегородила ей дорогу. — Стой! — возмутилась я. — Там котенок, отдай! — Знаю. Или ты думаешь, я собираю коробки? — с иронией спросила девушка. — Кто тебя знает, — нахмурилась я. — Слушай, у тебя ведь пес, зачем тебе котенок? — А тебе зачем? — вопросом на вопрос ответила она. — У меня пса нет. — Невероятный аргумент. Собака, словно услышав, что мы говорим о ней, очень внимательно на меня посмотрела и гавкнула. Котенок тотчас запищал, а девушка заглянула в коробку и криво улыбнулся. — Обед, спокойно. — Чей обед? — заподозрила я неладное. — Его, — кивнула на пса девушка. Она издевается, что ли?! — Так, не поняла. Что ты собираешься делать с котенком? — рассердилась я. Смущения как ни бывало — только злость. Когда она на меня накатывала, я из спокойной и порою даже робкой девочки превращалась в фурию, которая не всегда следила за языком. — На обед пущу, не слышала? Отойди, — велела девушка. Она хотела обойти меня, но я раскинула руки по сторонам. — Не отойду. Отдай котенка, живодерина, — заупрямилась я. Она изогнула темную бровь. — Ты в порядке, детка? Отойди, сказала. Или проблем хочешь? — Это ты, кажется, проблем хочешь, — понесло меня. — Отдай котенка, он живое существо, не игрушка. Его нужно покормить и согреть. Девушка провела костяшками по губам и вдруг склонилась ко мне близко-близко — будто собиралась поцеловать. От нее едва заметно пахло кофе и свежестью ментола. Прищурившись, она спросила: — Не боишься? — Кого? — фыркнула я. — Тебя? Нет. — А стоит. — Да ты не такая уж и страшная, чувиха, — покровительственно похлопала я её по плечу, понимая, что веду себя нагло. Мышцы на её руке были стальными, и у меня в голове пронеслось, что такими руками только дрова рубить. Или разрывать на части, как Халк. Она приподнял бровь. — Правда? — Кривда. Я попыталась забрать коробку, однако не вышло — разумеется, девушка не дала мне этого сделать — силищи в ней было много, а ума, кажется, не доставало. Котенок опять запищал, а страшный пес девушки недовольно заворчал. Ему не понравилось, что к хозяину пристают. — А ты забавная, — сказала девушка без улыбки. Как будто констатировал факт. И этот факт ей не очень нравился. — Клоуны в цирке. забавные. Я тебя по-хорошему прошу — отдай котенка! Я ему хозяев найду. — Я уже нашла. Себя. Буду его хозяином. Отойди и больше никогда не смей меня касаться, — сказала она так, что внутри меня все похолодело. — На первый раз прощаю. — А на второй? — дерзко спросила я. — Второго не будет. Лорд, рядом, — велела девушка, сделала насколько шагов, но остановилась и сказала: — В следующий раз не пялься так откровенно. Иначе я буду думать, что ты меня хочешь. Меня словно ледяной водой окатило. Она тоже меня узнала! Хотеть девушку это вообще нормально, в голове пронеслась мысль, что «я не такая» — До неба не достает? — спросила я холодно. В её глазах заплясали дьяволята. — Даже боюсь спросить, о чем ты, — насмешливо ответила она. — О самомнении. Наверняка стратосферу пробило, — раздраженно фыркнула я. — Лучше пробивать стратосферу, чем дно, да, девочка? — Какая я тебе девочка? За языком следи, пожалуйста, солнце. — За моим языком и ты неплохо следила с балкона. Извини, с тобой повторять не стану. Такие, как ты, не в моем вкусе. — Можно подумать мне такие дуболомы нравятся, — обозлилась я. — Выложишь фото со мной в сеть — попрощаешься с телефоном. Я предупредила. Только для личного пользования. Наслаждайся. Это было сказано так уничижительно, что я сжала кулаки. А девушка пошла к своему подъезду с моим котенком. Даже не обернулась ни разу, зараза. И что толку, что красавица? Характер просто ужасный, а уж самодовольства сколько! Надеюсь, котенку эта верзила ничего не сделает. — Я буду за тобой следить! — выкрикнула я ей в спину. — Что-нибудь сделаешь с котенком, тебе крышка, придурошная! Не дожидаясь, пока она повернется, я бросилась в сторону магазина. Вернувшись домой, я первым делом пошла в свою комнату и наклеила на окна три листа формата А4 на окно. На каждом — по слову, которые складывались в короткую фразу: «Отдай кота, дуболомиха!» Пусть знает, что я за ней слежу. И не расслабляется. Я думала о ней весь вечер — за ужином, в душе, даже в кровати. Несколько раз вставала и проверяла окна — света в них не было. Засыпала я с мыслью не о том, что завтра первое сентября, а о том, что, возможно, в этой квартире живет не она, а ее девушка, с попугайской прической. И это почему-то меня расстраивало.