твой человек

      Тишина стояла такая, что, казалось, двигаться было тяжело. Никита доставал бинты и антисептики из аптечки, а после спокойно собрал это все на импровизированный «лоток» и подсел к Паше.       — Ни…       — Ничего не получилось, я знаю, — металлический шелест голоса казался сейчас более разочарованным и даже виноватым. — Я уже говорил — мне правда очень жаль. Не всё так должно было пойти.       — Значит, у тебя был плохой план, — резко кидает Вершинин, поймав взгляд Ника. — У тебя было абсолютно все, и в итоге…       Резкие слова, слишком много обстоятельств, и, конечно же, Паша слишком устал: устал что-то менять, устал уже в который раз терять друзей, да в принципе… устал. На его плечи валится всё: и ответственность, и усталость, и просто раздирающая боль внутри, что не получилось. У него в кошмарах те моменты, где его друзья умирают, а тут….       — И что… теперь? — робко спрашивает Паша, когда вата с чем-то едким проходит по его коже. Никита поднимает взгляд на парня, который растерян, не знает, что ему делать дальше и как вообще теперь жить.       — На этом жизнь не кончается, — спокойно выдыхает Ник. — События, приносящие боль, делают нас сильнее, конечно, не по своей воле… — он делает паузу, выдыхает, опираясь о столешницу. — Но придется идти дальше. Принять это как данное. Их уже не вернуть. А если попытаешься — можешь сделать ещё хуже. Намного хуже.       В глазах Вершинина загорается огонь ярости, обиды и злобы.       — Ты нас в это впутал!       — Мы оба нас в это впутали, Паша.       — Как будто бы у меня был выбор! То, что ты меня нашёл, нас всех собрал и отправил нас в это грё…       Тяжёлая рука ложится поверх Пашиного плеча внезапно (уж точно не этого он ожидал) и проводит аккуратно по спине. Он знает, какие эмоции в нем сейчас: боль, разочарование, разруха — всё это нельзя просто так взять и вычеркнуть из жизни, оно останется с тобой навсегда.       — Надо идти вперёд. Но не прямо сейчас, — этот металлический голос успокаивает. — Надо отдохнуть.       И внезапно для самого Паши тот утыкается в эту куртку и беззвучно плачет. Нет ни всхлипов, истерик или соплей. Он просто стоит, цепляясь за Никиту, который лишь второй рукой прижимает к себе, и просто ждёт.       Ему самому больно, просто сам Никита к боли привык, к чему-то неизменному, к чему-то нормальному, а Паша… Паша только недавно с друзьями вечеринки у себя на дому устраивали, веселились и жили полную жизнь. И если сейчас рядом с Вершинином нет никого, кроме него, значит он будет рядом.       И ждать он будет столько, сколько надо.