«Людей берегут друзья»

В моей голове образ Шерлока Холмса был неизменно связан с погонями, расследованиями и его непредсказуемыми химическими опытами. Его счастливое лицо тогда, в Бартсе, надолго осталось в моей памяти, когда Шерлок не мог нарадоваться своему новому реактиву. Своими экспериментами Холмс занимался не только для определенного дела, а зачастую ради того, чтобы, как он выражался, разогнать скуку. Со временем я научился отличать виды этих занятий. Если Шерлок непременно мчится в Бартс с каким-то обломком выжженной древесины или очередного табачного пепла, значит, дело и вправду срочное. Но наша кухня тоже стала его своеобразной лаборантской, и на полках с посудой и кофе стояли склянки с кислотами. Если Холмс что-то исследовал на Бейкер-стрит, то наверняка занимался этим не с определенной целью. Вообще все его бессистемное изучение различных наук можно было объяснить только одной его целью. — А какое мне дело? — говорил тогда возмущенный Шерлок и расхаживал взад-вперед по нашей новой гостиной. Это был второй день нашего знакомства, когда мы съехались. Я случайно узнал, что мой друг совершенно не знает ничего о строении солнечной системы и о том, что наша Земля круглая! — Но не знать, что Земля вращается вокруг Солнца!.. — запротестовал я тогда. Никак образ гениального детектива, впечатление которого произвел на меня Холмс ранее, не складывался с тем, что он не знает таких элементарных вещей. — На кой чёрт мне это знать? Да пусть даже и так, — он все ещё метался перед окном, как вдруг остановился и посмотрел на меня, — пусть бы даже Земля вращалась вокруг Луны, мне-то что с этого? Ну скажите, Джон Ватсон, помогло бы это моей работе? А потом я узнал, что свой разум он воспринимает как жёсткий диск компьютера и помещает туда только то, что ему действительно нужно. И что разум человека подобен чердаку, и чердак этот совершенно не резиновый, и по мнению Шерлока умный обставит его так, как нужно, а дурак будет тащить туда всякие глупости. Да, Шерлок изучал то, что ему было нужно. Так что был гением в одних вещах, зачастую очень сложных для обычных людей, и невежей в других. Каждый из нас развлекался, если можно так выразиться, в свободное время по-своему. Я мог вести врачебную практику или писать блог, — черт, да я был просто счастлив, если один день в квартире происходил без происшествий! — а Шерлок предпочитал зависать на кухне, погребенный среди своих реактивов, книг и спиртовок. С самого нашего знакомства мне было до безумия интересна его деятельность, но вскоре я понял, что мой сосед не слишком открытый, а самому разобрать его хаотичные занятия было совершенно невозможно. Разумеется, я тоже соображал в химии, но не представлял, что какие-то частицы или остатки пороха или крови можно использовать для расследования преступлений. Это не было классикой для обычной криминалистики. В Ярде, конечно, делали судебные экспертизы, но лишь по заказу, и все они были так одинаковы, скучны, предсказуемы, — а ещё тянулись невероятно долго! — что я вскоре понял, почему Шерлок изобрел свой способ. Хотя в нем не было ничего гениального. Но это для меня прояснилось уже через год общения с ним. Эксперименты Шерлока были совсем не такими, как у обычных криминалистов в белых халатах. Его эксперименты были яркими, опасными и захватывающими. О, конечно все не ограничивалось простым наблюдением за какой-то ерундой в микроскоп — тогда бы я считал своего соседа самым спокойным в округе. Для него было в порядке вещей избить труп плетью, чтобы узнать, могут ли появиться кровоподтёки после смерти. Для него было в порядке вещей отказать Молли в очевидном предложении ради того, чтобы узнать одну из сотен реакций женщины на подобный отказ. Даже свою влюбленность, которая, кажется, надолго выбила его из жизни, Холмс после описывал, как эксперимент. Выпить в баре больше нормы — эксперимент. Упасть с крыши и выжить — эксперимент. Играть в смертельную игру с Мориарти — эксперимент. Моя свадьба для него — всего лишь эксперимент. Перекрыть себе капельницу с морфием в больнице после пулевого ранения — эксперимент. Пойти бегать по Лондону неделю спустя и посмотреть, насколько долго он сможет терпеть — эксперимент. Его попытка жить со мной — эксперимент. Его попытка общаться с окружающими — эксперимент. Его чувства, с которыми он не может справиться — неудачный эксперимент. Шерлок любил экспериментировать. — Привет. Что это? — я заглянул через плечо Шерлока на разложенную горсть земли под микроскопом. Судя по его сосредоточенному виду, он уже встал пару часов назад, и сейчас был вовсю погружён в свое занятие. Серьезный и молчаливый. Я же только встал и хотел выпить кофе, но не был удивлен его присутствию тут. Холмс часто отвечал на мои возражения о том, что для опытов у него есть своя комната, тем, что в кухне больше света. Ответа я так и не услышал. Справа от Шерлока лежала тонкая тетрадь, где было написано крупным почерком множество химических соединений и возможных их реакций. Мне пришлось вновь побороть свое любопытство и начать шарить по шкафам, чтобы найти свою банку с кофе. Я не обижался на него, нет. Мне тоже, наверное, было бы не слишком приятно отвлекаться от чего-то особо занимательного. Я бросил последний раз взгляд на Шерлока, потом глянул в окно, а рука моя все ещё продолжала искать нужную банку наверху. Полки в кухне были выше моего роста, но я относился к этому спокойно, ведь всегда знал, куда ставил то, что мне нужно. Мои глаза наконец решают посмотреть, где этот чертов кофе, но увидеть мне удается лишь то, как пальцы ошибочно взяли какую-то другую, похожую по форме, склянку с какой-то жидкостью и уже потянули к себе. Я тут же впал в ступор и даже испугался. Реактив. Что-то наверняка важное. Невозможно представить, насколько важное, наверное, для Шерлока. На какого черта он поставил его сюда!? Я выдохнул и осторожно попытался задвинуть склянку подальше к стене, но мои жалкие попытки справиться с этой полкой, которая была выше моей головы сантиметров на двадцать, темнота в окне — поскольку погода в Лондоне опять разыгралась — и внезапный страх заставили мое тело действовать по инерции, а не тщательно обдумать действие. Всё-таки мне удалось задвинуть пузырек, и я уже выдохнул и опустил затекшие плечи, как вздрогнул от удара. В первое мгновение я не сразу осознал, что произошло. Рукав зацепил что-то другое, коническую колбу, которая, кажется, упала и разбилась прямо на столе возле меня. Я в ужасе опустил голову. И правда, разбилась. Из нее вытекла какая-то жёлтая жидкость, и теперь ей было залито пол стола. Шерлок наконец обернулся и смотрел на меня своим пронзительным взглядом. Мне стало плохо. Сначала я думал, что переволновался. Да, пожалуй, да. Мне была дорога наша дружба. И я не представлял, что сейчас сделает Холмс после этой разбитой колбы. А потом я вдруг закашлялся, и взгляд мой опустился на пролитую желтоватую жижу. Я с ужасом заметил, как она начинала разъездать мою утреннюю газету, которую я оставил на столе. — Что это... было? — спросил я Холмса как можно чётче и без колебаний. В колбе что-то было. Необходимо немедленно установить, что. Но Шерлок никогда не подписывал пробирки, потому что часто не было даже такого общепринятого соединения. — H³PO⁴, — отчеканил он, и моя паника усилилась. Я быстро успокоил себя тем, что на руки попали лишь несколько капель, и что фосфорная кислота — не самое страшное, что можно было разбить среди веществ Холмса. Я зажал нос и, подавляя кашель и рвотный рефлекс, бросился к крану и стал лить холодную воду на тыльную сторону левой руки, куда попала кислота. Я старался сохранять самообладание, потому что сейчас важно промыть кожу, и я отделаюсь лишь лёгким ожогом. Вытирать ничего со стола я и не думал. Когда прошло минут пять, я выдохнул спокойнее, хотя наверняка пары все же обожгли немного лёгкие. Прокашлявшись и не убирая руку из-под струи воды, я обернулся на Шерлока. Он по-прежнему сидел и пялился в микроскоп. Словно ничего не произошло. Меня это вывело из себя. — Тебе что, стало наплевать на меня? — вырвалось грубее, чем я ожидал. Но сейчас я снова злился, что этот недоумок складирует свои щелочи и кислоты рядом с продуктами, — Шерлок! — Джон, я работаю над этим! — послышался резкий ответ детектива, и я опешил. Я совершенно не понял его слов. Перевел глаза на покрасневшую кожу ладони и оглянулся на окно. Слава богу, открыто. Шерлоку совсем невдомёк, что, может, пора бы раскрыть все окна, пока мы оба не задохнулись тут от паров? Я отвернулся от него. Так вот всегда. Я перестал винить в этом Холмса, но это было порой тяжело. Я знал, что он делает это неумышленно, что он такой человек, — социопат, ага — но иногда мне казалось, что, если меня собьёт машина во время нашей прогулки, то он просто мимо пройдет. Сейчас Шерлок казался ещё более сосредоточенным. Он вдруг схватил ручку и начеркал что-то в тетради, а после принялся снова изучать свой образец. Потом капнул туда что-то. Потом улыбнулся. "Одержимый придурок" — пронеслось у меня в голове. Я имел дела и похуже касательно ранений, так что ожог кислотой не слишком страшен, если вовремя его нейтрализовать. Но рыться в других пробирках у этого маньяка в поисках нужного вещества, которое могло бы помочь, не хотелось. Я простоял около десяти минут, пока холодная вода бежала на кисть. Было тяжело дышать, но всё-таки в приоритете сначала промыть уже имеющийся ожог, а потом проветрить помещение. Я закрыл кран и ринулся к окну, но едва ли не сбил с ног вставшего передо мной стеной Шерлока. — Дай пройти, — бросил я и постарался его обойти, но развернуться в узком проходе между столом и кухонным гарнитуром не просто, особенно когда последний облит фосфорной кислотой, — надо срочно открыть окно, Шерлок! — Дай руку, — парировал он таким же нервным голосом, и я даже отшатнулся от неожиданности. Всё-таки злится за пролитую кислоту? Хотя цена ей в аптеке пять фунтов. Он не стал дожидаться моего согласия и схватил меня за запястье, сжал крепкой хваткой и вылил мне что-то на пострадавшую руку. Я на мгновение замер, а потом закричал от ужасной боли. — Прости, из анальгетиков только ацетилсалициловая кислота, она не поможет сейчас, — услышал я бормотание, а после на глазах выступили слезы от боли. Дыхание сбилось, и мне было действительно больно вдвойне после того, как Шерлок что-то вылил на ожог. — Что это?... Что это, Шерлок? — хрипло спросил я после очередного приступа кашля. Моя рука после этого раствора выглядела также, но на коже появилась белая пена. — Катализатор, — услышал я ответ будто из-под толщи воды. Было тяжело дышать, горло болело от ожога парами, и я боялся, как бы воспаление не пошло дальше. Болевой порог у меня был высоким, но это не отменяло того, что сейчас перед глазами у меня темнело. И я прекрасно понимал дальнейшие последствия. — Сейчас, Джон, пожалуйста, потерпи ещё немного, — слышал я тревожный шепот, когда мое тело уже находилось в предобморочном состоянии. Я прекрасно знал, что делать в такой момент. — Воздух. Горизонтальное положение. Лидокаин, — скомандовал я и дёрнул Шерлока за рукав, чтобы он прислушался к моим словам. Потому что перед тем, как окончательно отрубиться, я видел, как он сидел возле меня на полу, осматривал руку и считал пульс. Холмс быстро кивнул, а после, не помню, как быстро, перенес меня на руках в гостиную, уложил на бок и согнул одну мою ногу в колене. "Спасительная поза," — подумал я, — "чертов гений." Лидокаин всегда был у меня в аптечке, и Шерлок это знал. Мой обморок продолжался недолго. Когда я почувствовал холод на месте ожога, меня отпустило. От свежего воздуха также стало легче. Я не мог вести счёт времени, но, наверное, очнулся минут через десять, потому что первое, что я увидел, был все ещё сидящий возле меня на полу Шерлок. На коленях у него лежала моя рабочая аптечка, и сейчас он возился с новым шприцом. — Не нужно больше анальгетиков, я в порядке, — сказал сипло я, понимая, что он хочет сделать. Горло болело невероятно, нужно было немедленно промыть и его тоже и подышать ароматическим маслом. Словно прочитав мои мысли, Холмс протянул мне стакан воды, который неожиданно нарисовался у него в руках. — Что это было? — спросил я уже вечером. Мне стало легче, но лёгкие будут ещё восстанавливаться пару дней. Хотя я легко отделался. На руке было лишь воспаление без повреждения глубоких тканей. — Ты о чем? Холмс сидел в моей комнате весь вечер и что-то забивал в ноутбуке — моем, черт возьми! — и периодически поглядывал на меня. Чувствует свою вину? — Что ты налил мне на руку? — Катализатор. — Нет, Шерлок, ты налил мне ту хрень, которую растворил со своим куском земли, над которым ты сидел все утро и даже тогда, когда я опрокинул на себя эту блядскую колбу! — Не совсем так, — он закрыл крышку ноутбука и пристально посмотрел на меня, — я занимался тем, что искал нейтрализатор для кислот. Очень часто многие улики оказываются повреждены из-за каких-то едких веществ. Подбирать окислительно-восстановительную реакцию в лабораторных условиях к каждому конкретному экземпляру очень долго. Я решил найти катализатор, который давал бы прежние свойства вещества и блокировал взаимодействие атомов водорода. Есть много способов. Либо просто их вытеснить, либо образовать летучее соединение, но тогда есть риск получить едкий газ как промежуточный результат, — он все говорил и говорил, и мне пришлось закрыть глаза. Тяжело воспринимать все это после обморока, — требовалось найти хотя бы пару веществ, которые давали бы быстрое восстановление поврежденной материи кислотой или щелочью и не выделяли при этом едких паров и прочего. Я неуверенно кивнул. — Что ты налил мне на руку? — Повторил я. — Когда ты умудрился опрокинуть на себя кислоту, я прекрасно знал, что обезвредить ее сейчас можно только консервативным методом, и я также знал, что ты тоже это прекрасно понимаешь. Ты начал промывать рану, а мне пришлось искать быстрее нужную реакцию именно для фосфорной кислоты. Иначе пришлось бы вызывать скорую. Не было времени открывать окно, да и ты уже все равно вдохнул пар. Я спешил, и совершенно не знал, как подействует мой катализатор. Знал лишь, что выделится кислород, что элементарно в случае с любыми кислотами. И растворить какой-то анальгетик тоже не было времени. Поэтому было так больно из-за реакции кислот. Прости, — сказал он, и я уже было хотел что-то начать говорить, но Шерлок продолжил, — я мог бы дать тебе ацетилсалициловую кислоту, но ты же понимаешь, что у тебя было обожжено горло парами. Я кивнул. Теперь действия Шерлока представлялись мне продуманными до мелочей, а его выдержка в такую ответственную ситуацию вызвала зависть у меня, как у бывшего военного. Я откинул голову на подушку и уставился в потолок. — Извини за это, — сказал Холмс минуту спустя, — что ты пострадал из-за меня. — Брось, — выдохнул я, — спасибо, что вовремя удержал меня от окончательного падения в обморок. Правда сначала мне показалось, что тебе... — Наплевать? — закончил он за меня. Мне стало стыдно за свои мысли. Я считал Шерлока своим другом. Но пришлось кивнуть, чтобы быть честным. Он кивнул мне в ответ и выглядел сейчас весьма серьезно. — Потом я перенес тебя в гостиную и закрыл дверь на кухню. Она бы не проветрилась и за весь день. Я забыл про 10% лидокаин, который вечно валяется у тебя в аптечке, но ты весьма остро мне об этом напомнил. Хотя я уже думал, что ты потерял сознание, — он снова замолчал. Мне было стыдно, и я не смотрел ему в глаза. Почему раз за разом я позволяю себе в нем сомневаться? Я ведь знаю, что Шерлок всегда сделает все так, что сначала ничего непонятно, но в итоге этот план окажется самым лучшим. — Фосфорная кислота у тебя стояла для того, чтобы потом проверить твое новое изобретение? — Догадался я. Холмс кивнул. — Да, и была ещё серная. Слава богу, что она стояла полкой выше, — он усмехнулся, чем вызвал у меня негодование. *** Прошел день. Мне стало легче, правда теперь я ещё долго не рисковал приближаться к кухне, пока Холмс был там. Это его, кажется, расстроило. Я видел по лицу, что он чувствует себя виноватым. Вечером выходного дня я позвал его поговорить и объяснил, что в этом нет его вины, так сложились обстоятельства. Его хандра немного сошла с лица. — У меня есть ещё один вопрос к тебе, — окликнул я его, когда Шерлок уже поспешил удалиться к себе. Он выглядел так, словно собирался провести очередную бессонную ночь в размышлениях. Но сейчас остановился в дверном проёме. — Да? — Как бы ты проверил, работает ли твой катализатор, если бы я не вылил на себя эту дрянь? Шерлок не ожидал этого вопроса и молчал. Глаза отливали при закатном солнце каким-то карим цветом, хотя я прекрасно знал их особенность смены оттенка. — Ты понял, Джон, — сказал он быстро и опять развернулся, чтобы покинуть гостиную, — так зачем спрашиваешь? Я вздохнул. По правда сказать, я ещё не совсем догадался, но после его слов отдаленная гипотеза подтвердилась. — Мне нужна была реакция с белками. С трупом бы не сработало, нужна была кровь с живыми микроэлементами. — И ты бы вылил ее на себя, — догадался я. — Да. — А если бы не сработало? — Джон, он сработал. Хватит думать о том, чего не было. Это обычный поступок для любого экспериментатора. — Далеко не для любого, — парировал я. А потом вспомнил нашу первую встречу в Бартсе, когда я пожал ему руку и увидел множество маленьких кусочков пластыря на руках и небольшие шрамы на коже от кислот. Почему-то тогда я воспринял это по-другому, более нормально... А сейчас я волновался каждому его неудачному эксперименту. Но для Шерлока Холмса вся жизнь была экспериментом. И я знал, как ему это необходимо. — Пожалуйста, будь осторожнее с этим, — все, что я мог сказать. — И ты тоже.