Перо Феникса

Пока мы ехали, Кларк принял чей-то вызов. По тону разговора я догадалась, что он говорит не с Юнги. Его голос был очень спокойным и нежным. Машина остановилась напротив знакомой черной двери. Кларк потянулся к бардачку, достал плотный бумажный конверт с документами и передал его мне. Я вопросительно посмотрела на него и неуверенно коснулась бумаги. — Можешь, пожалуйста, передать Юнги? — уточнил Кларк. — Мне нужно срочно уехать. Скажи Юнги, что здесь то, о чем он просил. Я кивнула, забрала конверт и вышла из машины. Кларк тут же тронулся.     Огромный темный зал встретил меня в том же виде, в котором я оставила его четыре дня назад. Запах лака, нераспечатанные коробки, пустующая витрина бара. Сегодня горело намного меньше ламп, и было почти темно. Дверь за баром была распахнута. От нее на пол падала полоска желтоватого света. За этой зверью оказался длинный коридор, уходящий вправо. За поворотом располагались еще несколько темных дверей, затем еще поворот и очередная лестница в низ. Еще ниже? Подвал в подвале? Я посмотрела на нее с неуверенностью, но не стала спускаться. Меня привлекла одна из самых крайних дверей, которая  была слегка приоткрыта. В помещении за ней горел свет, и я слышала чье-то копошение  вперемешку с дыханием и шелестом бумаги. Постучав, я вошла. Блондин сидел на миниатюрной кожаной кушетке подле деревянного стола и уткнулся носом в очередные документы, что-то записывая, перечеркивая и считая на калькуляторе. Он не обращал на меня внимания, поэтому я нарушила тишину первая — Привет, — неловко сказала, переминаясь с ноги на ногу. — Я пришла. Парень поднял на меня уставший взгляд и кратко кивнул, жестом приглашая пройти в кабинет. — Не стой в дверях, — попросил он. — Это мой кабинет, проходи, — после этой фразы блондин немного нахмурился, обдумывая что-то. — Вероятно, это наш кабинет. Учитывая обстоятельства. Толстый бумажный конверт обрел вес в моей руке, когда я вспомнила про него. Я протянула его парню. Юнги посмотрел на меня вопросительно. — Кларк передал, — сообразила я. — Сказал, что тут то, что ты просил.  Блондин поднялся со своего места, забрал папку из моих рук и прошел к большому письменному столу, на котором стоял компьютер. Вокруг все было в папках и документах. Кабинет напоминал архив, который только что перевернули с ног на голову. Бумаги лежали везде – на письменном столе, на журнальном столике, на кушетке, на полу, на стеллаже. По краям стояли старые бумажные короба.  Пока Юнги вскрывал конверт и знакомился с его содержимым, я в ужасе наблюдала за этим беспорядком. — Еще одна папка и тебя тут не будет видно, — пошутила я.  Ни один мускул не дрогнул на лице моего компаньона. Мне показалось, что он меня даже не расслышал, но в следующую секунду он ответил: — Поэтому мне и нужна твоя помощь. Его тон был сухим и прямолинейным. Но еще он звучал устало. Я не ответила, снова разглядывая помещение вокруг. Обстановка была простой и незамысловатой. Квадратный кабинет. Прямой стеллаж, позади большого стола, пара стульев. Две кушетки стояли друг напротив друга. Подле одной стоял небольшой журнальный столик. В углу за дверью расположилась вешалка для верхней одежды.   Я взглянула на своего компаньона. Он был одет так же, как и в тот день, когда я оказалась здесь впервые. За исключением того, что верхние пуговицы рубашки были застегнуты неправильно, сама она была не заправлена и смята, а белокурые волосы стояли торчком. — Ты здесь ночуешь? — догадалась я. Парень ответил не сразу, но я не была удивлена. — Иногда. — Коротко сказал он. И снова умолк. Снова наступила тишина, но теперь ощущалась несколько тяжелее. — Ты не очень-то общительный, — язвительно заметила я. Блондин насупился. — В сравнении с тобой, — только и ответил он. Я усмехнулась, чтобы скрыть напряжение от его замечания. — Послушай, Юнги, — после некоторого молчания я нарушила тишину. — Я хотела бы тебя поблагодарить. — За что? — За ту ночь, когда те двое… — я запнулась, потому что мне было противно даже вспомнить о подобном. — Спасибо, что спас. — Я бы оказался там, так или иначе, — ответил Юнги. — Но я всего этого не планировал. — Верно, но, не смотря на это, ты помог мне выбраться. Спасибо.  Юнги не стал спорить и просто кивнул. — И еще, — вспомнила я. — Спасибо, что не рассказал ничего моему брат. Наконец, блондин поднял на меня взгляд и заговорил: — Почему ты решила от него это скрыть? Ты ведь могла пострадать, разве твой брат не должен знать о таком? — Я не хочу его волновать, — тихо ответила я, но сказать мне хотелось совсем другое. После такого количества тайн, о которых я узнала вчера, не Юнги говорить мне о подобном. — На нас с ним многое навалилось в последнюю неделю, я не хочу, чтобы из-за этого он бросил все свои дела и начал меня опекать. Тем более, Аарон тоже не все мне рассказывает. — Вопрос касается твоей безопасности, Кэсси. Это не вопрос твоего контроля или опеки. — Что ж, — сердилась я. — Если для тебя это так важно, тогда почему ты ему рассказал? — Не хочу лезть в ваши с братом дела. Я лишь высказал свое мнение относительно этой ситуации, но если ты хочешь это скрыть, мне все равно. Черт. Я задумалась о словах. — А, что здесь было до нас? — спросила я, чтобы перевести эту тему. — Я никогда не знала, что мой отец чем-то владел, пока мистер Джонс не постучал в наш дом несколько дней назад. — Больше двадцати двух лет помещение пустовало, — рассказал парень. — Но до этого был довольно известный ночной клуб. Он назывался «Перо Феникса». — Перо Феникса? — уточнила я. — Очень странное название для клуба. Юнги усмехнулся. Мне почудилось, что он со мной согласился. — Сейчас это кажется мне символичным. — А? — Феникс – птица, которая возрождается после гибели. И этот клуб тоже возродиться. Вот так. — Ночной клуб, — я пробовала эти слова, связывая их с прошлым своей семьи, которое знала. Но картинка не связывалась. — Не могу поверить, что мой отец был владельцем ночного клуба, это так странно. — Почему? Он, что, был святым? Мои брови сошлись на переносице. — Да нет... — Ну, а что тогда? Я задумалась. И правда, что такого? — Просто, неожиданно. Мне всегда казалось, что мой отец не сторонник подобных вещей. — Что ж, — мой компаньон встал и потянулся, оголяя незначительную полоску светлой кожи выше его штанов. — Ты, как я понял, многого о своей семье не знаешь. Это было жестко, но справедливо. Я чувствовала, что ничего не знаю о прошлом своей семьи. И сейчас я даже не уверена, что у нее есть какое-то будущее.   Мин подошел к вешалке, снял свое пальто и одним резким движением надел его. — Ты уходишь? — поинтересовалась я. — Я тоже не железный, — ответил он. — Сейчас, когда ты здесь, у меня есть возможность принять душ и немного передохнуть. — Хорошо, — согласилась я и указала руками вокруг себя. — Что мне нужно сделать? С чего начать? — Начни с наведения порядка, — голос блондина звучал повелительно. — Все эти документы необходимо отсортировать. И нужно разобраться с архивом, чтобы все лежало по годам, иначе поиск ответов и аналитика занимают больше одного дня. Вот, — парень пошарил в кармане пальто, достал небольшую связку ключей и кинул ее мне. — Здесь ключи от всех кабинетов и от главной двери в помещение. Я сделал  тебе дубликаты. Напротив этого кабинета небольшой склад с канцелярией, там есть все необходимое. Главная дверь будет заперта, я вернусь часам к семи, до этого момента оставайся здесь. Никуда не выходи, никому не открывай. Поняла? — А если пожар? — колко спросила я. — Огнетушители в зале, — кратко ответил Юнги. — Постарайся не сгореть.  Я усмехнулась его шутке, но Мин сохранял серьезное выражение лица. — Ой, — догадалась я,  — ты не шутишь. Юнги развернулся на месте и вышел из кабинета, сказав перед этим: — Я поехал. Развлекайся. Пару минут спустя глухие шаги стихли. Хлопнула железная дверь, и все помещение погрузилось в тишину. Среди огромного количества бумаг я увидела: бухгалтерские учеты, бесчисленные счета, копии сертификаций, декларации.  Все это напомнило мне учебу на факультете экономики. Я скривилась, отпихнула подальше от себя бумагу и вышла из кабинета в темный коридор. Прежде чем преступить к сортировке, я решила воспользоваться моментом и хорошенько осмотреть каждый уголок заведения. Но для начала мне было необходимо найти, где включается свет.  Электрощитовая к моему везению оказалась за самой первой дверью от входа. Там же находилось все остальное оборудование. Я опустила все рычажки, и в следующий миг помещение зала наполнилось тусклым светом. Зал выглядел невероятно. Здесь старинный дизайн нашел тонкий идеальный баланс с современными деталями. Сдержанный и лаконичный стиль 80-х. Атмосфера была похожа на старый винтажный магазин. Украшений было немного, но их количества было достаточно. В голове вспыхнули воспоминания обо всем том, что так любил мой отец. Этот клуб напоминал мне о нем.   Среди всего зала, наравне с роялем, особенно выделялась барная зона. Я подошла к стойке и стала рассматривать невероятного вида столешницу, выполненную из дерева и эпоксидной смолы. Среди голубовато-коричневых оттенков переливались золотые крапинки. Я провела по ним кончиками пальцев и улыбнулась сама себе. — Невероятно, — сказала я вслух. — Это так красиво. Мой взгляд скользил по серой кирпичной выкладке. На стене, где пустовала стеклянная витрина, что-то блеснуло. Я пригляделась и заметила необычную деталь. Стена была выложена серыми ребристыми кирпичами, на одном из них, в самом центре был небольшая серебряного цвета деталь. Я обошла столешницу и оказалась по ту сторону стойки, подставила небольшую лесенку ближе к витрине и оказалась прямо напротив этой детали. Это было небольшое, размером с монету углубление в форме цветка. Невероятно тонкая и изысканная работа. Я коснулась кончиками пальцев тонких граней, провела ими по холодному металлу, ощущая покалывание в коже. Мой телефон прогремел в тишине, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.  Я увидела имя брата на дисплее и тут же ответила. — Алло, Кэсси, — заговорил Аарон. — Тебя не было дома, где ты сейчас? Все хорошо? — Порядок, — я слезла с лестницы и ногой задвинула ее под барную стойку. — Я в клубе сейчас. Мы говорили об этом вчера, помнишь? — Ох, сестренка, — Аарон издал тяжелый вдох. — Была неплохо, если бы ты иногда предупреждала меня. — Аарон, ты вот только не обижайся, но сообщать о каждом своем шаге старшему брату, когда тебе уже двадцать два, это не круто. Я прошла обратно в кабинет, отпихнула очередную тяжелую коробку и села на кушетку, перебирая первые попавшиеся под руку документы. — Мне это тоже не нравится, но сейчас не то время, когда стоит включать свой характер и упрямиться. Когда ты планируешь возвращаться домой? — Не знаю, Аарон. — Кэсси, ну хватит уже, — голос брата звучал очень устало. — Нет, я серьезно. Юнги обещал вернуться к семи, просил не уходить никуда до его прихода, дал много работы. Еще сегодня звонила тетушка. Узнала от тебя, что я в Корее. Я бы хотела поужинать вместе с ней. Возможно, сегодня вечером, еще точно не уверена. — Хорошо, — согласился Аарон. — Это прекрасная идея. Тетя очень скучала по тебе все это время. Но у меня есть одна просьба, Кэсси. — Какая? — я машинально закатила глаза, как упрямый ребенок. — Чтобы ни случилось, держи телефон при себе. И, пожалуйста, никаких спонтанных поездок куда-либо, даже в клуб. Хорошо?  Его тон был твердым и очень суровым. Так разговаривал отец, когда не терпел непослушания. Мне был понятен подтекст его просьбы, учитывая загадочные обстоятельства которые они обсуждали ранее с Юнги. Однако, они не знают, что я слышала этот разговор, не знают, что уже итак напугана до чертиков. Просто согласиться будет слишком подозрительно. — Аарон, что случилось? — я изображала полную беспечность, но внутри все сжималось от холодного страха. — В твоем списке много пунктов, мне стоит волноваться о чем-то? На другом конце послышался тихий вздох. Так брат прятал свое замешательство от всех. — Прости, — вдруг сказал Аарон. — Возможно, я перегибаю палку, но после смерти отца… Мне не по себе, Кэсси. Мне нужно время, чтобы принять это. Точно. В моей груди ухало сердце, напоминая о болезненных ощущениях. Мне тоже нужно время, чтобы принять это. Мне тоже. — Я боюсь, что с тобой может что-то случиться, Кэсси. Я не могу потерять и тебя. Прошу, хоть раз сделай, как я сказал. — М, — только и ответила я. — Спасибо, сестренка. Передай тетушке привет. Разговор окончился, я отключила телефон и положила его рядом с собой. Пришло время заняться работой, которую мне оставил мой компаньон.    Мне показалось, что я провела среди бумаг целую вечность, разбирая и сортируя их, но часы упрямо показывали, что прошло всего лишь два часа из моей «вечности».  Все тело ломило от неудобства, сводило лодыжки и затекали ноги, поэтому приходилось делать небольшие перерывы, чтобы размяться.   Время было около шести вечера, когда огромная часть документов, валявшихся по кабинету, была собрана, отсортирована и разложена по местам. Под каждый вид я создала отдельную папку, промаркированную по дате. Хаос постепенно уступал место порядку, и я надеялась, что это поможет Юнги справляться с работой гораздо быстрее.    Содержимое большинства папок было мне совершенно неинтересно: цифры, счета, цифры, сводные таблицы, декларации, старые договора, снова цифры.  Всего этого было полно на моих университетских практиках по бизнесу и экономике. Последним я, впрочем, интересовалась меньше всего. Однако, даже среди этой тонны скучных таблиц и счетов, я находила очень интересные вещи.  Например, несколько вырезанных газетных статей датированных 1987 годом. Одна из них рассказывала про торжественное открытие «Перо Феникса», другая про их ошеломляющий громкий успех в те времена. Были даже вырезки времен войны, в которых рассказывалось о статусе музея и каком-то экспонате, но я не очень поняла, как это было связано друг с другом.  Разобравшись с очередной стопкой бумаг, я откинулась на спинку мягкой кушетки и вытянулась как струнка, чтобы снять мышечное напряжение.   Неожиданно на глаза мне попалась фотография отца, прикрепленная к стандартной папке, что лежала на столе у Юнги. Подойдя ближе, я увидела, что это личные дела. Папок было несколько, все были раскрыты и лежали друг на друге. Кончики пальцев коснулись прохладного глянца там, где было лицо моего папы.  Это все еще казалось неестественным, неправильным и каким-то нереальным. Тот факт, что его больше нет, периодически сводил меня с ума.  И тот факт, что прямо сейчас я держала в руках его личное дело, документ, рассказывающий миру, что за человек мой отец и какой вклад он готов был сделать, не помогал мне прийти в себя.  Я перечитывала строчку за строчкой, снова и снова в попытке отпечатать все эти слова в своей голове, пока она не стала болеть от перенапряжения. В конце концов, это уже никак не поможет его вернуть. И эта здравая мысль отрезвляла мое сознание. Тыльной стороной ладони я смахнула непрошенные слезы и отложила папку обратно на стол, чтобы успокоиться.   На глаза попалась фотография красивого мужчины. Она была прикреплена  аналогичному личному делу. Я сняла фото и внимательнее посмотрела на лицо. Кого-то он мне сильно напоминает. Раздался негромкий звонок от входящего сообщения, и я вздрогнула, вернувшись в реальность. На часах была уже половина седьмого вечера, а у меня осталось несколько незаконченных дел.  Я стала собирать все папки с рабочего стола  Юнги, чтобы перенести на маленький журнальный столик. Вышло не совсем удачно, так как часть бумаг, и в том числе та самая папка, которую утром передал Кларк, упали на пол. Чертыхнувшись, я скинула остатки с рук и опустилась на колени перед новым хаосом. От количества бумаг, бесконечных цифр и делового текста у меня болели глаза.  Неудивительно, что Юнги неправильно застегнул свою рубашку и был не причесан.  Если сидеть здесь безвылазно в компании официальных документов несколько часов подряд, то можно запросто потерять связь с реальностью. А, учитывая, сколько раз я взъерошила свои волосы за последние три часа, уверена, что  моя прическа еще и даст фору.  Из-за сильной усталости я даже не заметила, как начала хихикать себе под нос без какой-либо причины, собирая бумажку за бумажкой и складывая на столик. На полу остался лишь плотный коричневый конверт, из которого торчал неизвестный документ и что-то меньшего формата.   Я аккуратно взяла конверт в руки, и мной одолело любопытство. «Что-то меньшего формата» - это фотографии.  Кларк частный детектив? Катается возле мест, где Юнги встречается с мутными людьми, знает, где лежит тайный ключ от квартиры, передает фотографии в конверте. От этих мыслей можно сойти с ума. В том числе и от того, что на всех снимках был отец. На больничной койке в своей палате беседует с каким-то мужчиной. Его лица почти не видно, потому что фото сделано из соседнего окна, а значит, двое в кадре не знали, что их снимают.  Я быстро пролистала все фото, их было не больше десяти – на всех одно и тоже  различались только ракурс и фокусировка. Мужчину я не узнала ни на одном из кадров, но почему-то меня не отпускала тревога. Вложив всю стопку фотографий обратно в конверт, я достала распечатку сканов. «Результаты вскрытия. Пациент Ким ПакДжонг.»  Это ужасно. Это просто ужасно.  Мой рот непроизвольно открылся от удивления, и я прикрыла его одной рукой. Поднявшись с пола, я подошла к столу Юнги, не выпуская документ из рук. Глаза неустанно сканировали каждую строчку в поисках изъяна, но не было в этом документе ничего… неправильного. — А ты любопытная, — поглощённая изучением документа, я не услышала, как вернулся Юнги, и это застало меня врасплох. — Неожиданно. По его реакции я поняла, что он не утрирует. Вид у парня был растерянный, и я бы даже сказала виноватый. — Зачем тебе экспертиза о причине смерти моего отца? — Просто, — Юнги осекся. Я впервые увидела его слегка растерянным. — Хотел убедиться. — Убедиться? — повторила я. — В чем конкретно?  У меня был другой вопрос, но я не стала его задавать. Отчасти из-за того, что боялась услышать ответ. Юнги переминался с ноги на ногу в попытке сообразить что-то похожее на убедительное объяснение, но его взгляд стал темным от печали — Ни в чем. Единственное, что нам обоим следует знать: твой отец покинул нас самостоятельно, ушел из жизни тем путем, к которому готовился с первого дня своей болезни. — Его пальцы немного нервно расчесывали волосы на затылке. — Прости, что оставил здесь эти документы. Я так устал, что не подумал об этом. Мне жаль. — Не бери в голову, — я не поверила ему, но не стала возражать. Быстрым движением вернула экспертизу на место и теперь смотрела прямо на парня, подпирая руками деревянную столешницу. — Мне нужно пройти через это. Так или иначе.  Бодрящий душ и несколько часов сна благотворно сказались на Юнги. Вместо торчащих в стороны волос аккуратная прическа, мятую рубашку сменила просторная темная футболка, поверх нее толстовка – тоже темного оттенка. Вместо брюк черные джинсы. Теперь Юнги больше походил на свой возраст.  Наконец я обратила свое внимание на бумажный пакет, который парень не выпускал из рук все это время. Проследив за моим взглядом, он вдруг опомнился. — Не знаю твоих предпочтений, — он протянул пакет ближе, и я услышала ароматный запах  еды. — Поэтому взял всего понемногу. Уверен, ты проголодалась?  Я хотела возразить, но не успела. В ответ мой желудок истошно завыл от разыгравшегося аппетита. Блондин удовлетворительно хмыкнул и покинул кабинет.     Мы сели за барную стойку, чтобы перекусить. Юнги передал мне пакет, из которого я вытащила несколько порций пипимпаба, токпокки, несколько закусок, холодный суп и жареный рис с овощами. — Надеюсь, — высказался парень, — ты достаточно вежливая, чтобы съесть хоть что-то, даже если я совсем промазал. Меня так ошеломило это замечание, что вместо ответа я извергла лишь нервный смешок. — Я буду достаточно вежливой, если решу съесть это все?  Парень кратко взглянул на меня, затем молча кивнул, и мы принялись ужинать.   Еда была бесподобно вкусной. Такой вкусной, что я не могла думать о чем-то кроме следующего кусочка.   Первым в этот раз тишину прервал Юнги. Видимо, после отдыха он стал куда общительнее. — Я думал, все дело в том, что я неряшливый, — он усмехнулся, наблюдая за мной. — Но видимо эта работа поглощает всех без остатка.  Я не уловила подтекста в его словах и посмотрела на него вопросительным взглядом. В ответ Юнги сделал неопределенный жест возле своей головы, тогда я повторила за ним. И тут же все стало понятно. Ладонями я ощутила полный беспорядок, который творился с моим волосами, и не придумала ничего лучше, чем просто расчесать их пальцами.  Все это время Юнги наблюдал на моими неловкими движениями, и выглядел при этом крайне довольно. — Ты хорошо поработала, — комментировал компаньон. — Я и подумать не мог, что ты успеешь справиться с таким количеством бумаг всего за несколько часов. Твой брат определенно остался бы тут до конца жизни. Я усмехнулась, — Ты прав, — кивнула, согласившись. — Больше всего на свете братец ненавидит две вещи: пауков и бумажную работу. В этом плане тебе определенно больше повезло со мной. Как закончила эту фразу, тут же пожалела о сказанном. Лицо Юнги в один миг стало хмурым, а взгляд холодным и непроницаемым. Это разница была столь ощутима, что я нервно заерзала на стуле от дискомфорта. — Можно вопрос? — было непросто сказать это перед испытывающим холодным взглядом напротив. — Откуда ты знаешь моего брата? Он никогда не рассказывал про тебя, и я думала, что знаю всех его друзей. Он очень долго молчал, разглядывая узоры на столешнице. В какой-то момент я решила, что уже не дождусь ответа и хотела перевести тему на что-то более безопасное, как вдруг Юнги прервал тишину. — Мы с детства знакомы, — сказал он. — Мы ведь одногодки, так что хорошо общались, пока были маленькими. Но многое произошло в наших жизнях… «Ты помнишь, что мы еле выбрались из этого в прошлый раз» — в моей голове раздался голос Аарона. — … так что наши пути разошлись на много лет. И затем мы снова встретились, когда проходили службу в армии. — И это все? — уточнила я. — Это все, что тебе следует знать. Жестко и беспрекословно. Именно так Юнги провел эту черту, четко указав свои границы. Стало очевидно, что они ничего мне не расскажут. А если и расскажут, то только выдуманную версию событий. — Ты грубый, — констатировала я. Не хотелось просто так спускать это на тормозах. Я имею право знать многое из того, что они решили от меня скрыть. — Не хочу, чтобы ты заблуждалась на мой счет, — просто сказал Юнги. — Я не в восторге от тебя. От нашей совместной работы, которая не входила в мои планы.  От этого наследства, которое оставил тебе отец. Мы с твоим братом связаны определенными обстоятельствами, и я доверяю ему, потому считаю другом. Но это, — парень пренебрежительно махнул в мою сторону, — по наследству на тебя не распространяется. Не знаю почему, но это задело меня сильнее, чем я могла ожидать. Сердце так быстро ударялось о ребра, что дыхание стало неровным, и мне потребовалось некоторое усилие, чтобы унять легкую дрожь и вернуть себе равновесие. — Это взаимно, — после некоторой паузы ответила я. — Я здесь не по собственной воле и многое мне совершенно не ясно. Я лишь думаю о том, чтобы продать свою часть и получить некоторую сумму. — Парень кивнул, подтверждая мои слова, а я продолжила с деловой улыбкой: — Вопрос в том, сколько ты готов заплатить, чтобы получить мою часть?  Во взгляде блондина проскользнуло удивление, он задумался, перебирая пальцами по дереву. — Я планировал предложить тебе двести миллионов вон. Сумма не совсем точная, но это то от чего я отталкивался. — Двести миллионов? — я мысленно прикинула, какая это сумма для меня. Честно говоря, это вполне достойная компенсация за то, что я просто подписала какую-то бумажку. Но я не намерена сдаваться перед этим человеком. — Интересно. — Да. Этой суммы будет достаточно, сможешь купить что-то нужное. Как сама захочешь. — Ты прав, — я кивнула, изображая размышление. — Я смогу купить что-то нужное, если продам свою долю, и не только. Но не за двести миллионов. — Приложив руку к подбородку, я прищурилась и осмотрелась вокруг. — Думаю, что это место стоит около миллиарда, как думаешь?  Миндальные глаза парня округлились, когда он услышал это. И как только шок отступил, Юнги вдруг рассмеялся. Немного нервно, как сумасшедший. — Кто, в самом деле, даст тебе миллиард за половину этого помещения, Кэсси? Только псих. Таких зданий полно на одной только этой улице. По наименьшей цене. Соглашайся на мое предложение. — Да, за половину помещения никто мне столько не заплатит.  Юнги расслабился, довольствуясь своей правотой. — Вот-вот. — Но вот за половину «Пера Феникса», — наигранно хихикнула и нарочито близко показала Юнги два пальца, —  я вполне смогу потребовать и два миллиарда. — Ты сошла с ума, если думаешь, что кто-то заплатит тебе столько денег за какой-то клуб.  Юнги старался выглядеть незаинтересованным, но я видела, что он напряжен. — Пока я разбирала архив, просмотрела много интересной информации об этом месте. Этот клуб был легендой своего времени, и многие богачи ставили на кон все, чтобы его заполучить. Он так же приносил не малую прибыль, когда работал. Многие до сих пор охотятся за ним, так что громкое имя он уже имеет. Я смогу найти покупателя, я уверена. Юнги отодвинул свою тарелку и скрестил руки на груди. Теперь он злился. — Чего ты пытаешься добиться? — его ледяной тон заставил поежиться. — Просто не хочу, чтобы ты заблуждался на мой счет, — я бросила ему в ответ его же фразу, затем встала из-за барной стойки, следуя к кабинету за вещами. — Если так уж хочешь поучить мою долю, готовь не меньше миллиарда. Но учти, чем дольше я буду ждать, тем больше будет становиться сумма.  Я скрылась в коридоре, так что уже не видела выражение лица Юнги, и никакого ответа не последовало. Таким образом, последнее слово осталось за мной.   Захватив свою сумку, телефон и верхнюю одежду, я вернулась в зал, где парень собирал остатки еды обратно в пакет. Когда он увидел вещи в моих руках, то спросил: — Уже уходишь? Я кивнула, смотря по сторонам. — Моя работа на сегодня окончена. Увижу еще хоть один документ прямо сейчас – сойду с ума в прямом смысле. А так как компания друг друга для нас взаимно неприятна, то и оставаться тут не вижу никакого смысла. Из чистой вежливости скажу: спасибо за еду и всего наилучшего.  Я сделала неопределенный жест рукой, изображая прощание, и уверено зашагала в сторону железной двери. — Подожди, — требовательно сказал мой компаньон. — Я только заберу кое-какие документы. — Прости? — Я подвезу тебя. Мне здесь тоже сегодня особо нечего делать.  От его предложения на меня нахлынуло дикое раздражение. Терпеть его выпады, находясь на его территории, еще куда не шло, но поездка в еще более замкнутом и маленьком помещении, увольте. — Очевидно, ты не очень понял значение слов «неприятная компания», Юнги. — Кисло подметила я. — Это ты и я. Особенно, если начинаем разговаривать.  Юнги вышел из кабинета с несколькими папками в руках и быстро поправил капюшон своей кофты. — Не переживай. Даже, если я не всегда понимаю твою слабую речь, я хорошо ощущаю это. Меня это тоже не радует, но так нужно.  Я развела руками, сопровождая это качанием головы, в полном протесте. — Ни за что. — Есть идеи получше? Уже поздно, а твой дом далеко. Хочешь поехать на автобусе, чтобы идти пешком по темноте? Напомнить, чем это закончилось в прошлый раз?  Я съежилась. В памяти всплыл не только инцидент в том переулке, но и сегодняшний странный мужчина. Хотя у меня нет четких доказательств, что он все-таки следил именно за мной. Ситуации бывают разные, и вселенная, как я уже заметила, не особо скупа на совпадения. Однако, у меня все равно было плохое предчувствие относительно всего этого. — Твой брат и Кларк сейчас в отъезде, кроме меня особых вариантов нет. Конечно, — Юнги задумчиво приложил кисть к своему подбородку, — ты могла бы попросить своего парня приехать за тобой и отвезти домой. Но, учитывая твой характер, — парень пренебрежительно махнул на меня рукой. Я нахмурилась. — Не думаю, что у тебя кто-то есть.  Очевидно довольный своей невероятной колкостью, парень прошел мимо меня, быстрым шагом направляясь к выходу.  Не знаю, откуда во мне взялось столько решимости, но в случае с Мин Юнги, я не могла позволить ему закончить разговор. Поэтому, следуя его маршрутом, я сказала с самой фальшивой любезностью: — Я бы побеспокоилась, не против ли твоя девушка, что ты возишь других в такое позднее время так далеко, но – вот, черт! – у такого замкнутого трудоголика, как ты, может быть только одна девушка – его работа. На этом мы закончили обмен любезностями, так как Юнги предпочел промолчать. Два-ноль в мою пользу, господин Мин.   На улице сияло полнолуние. В редких порывах ветра еще звучали отголоски летнего тепла, тем временем, под ногами начинали кружиться первые упавшие листья.  Оказавшись в ореоле лунного света, я задрала голову от наслаждения. Находиться в подвальном помещении несколько часов подряд показалось для меня настоящей мукой. В голову тут же пришла мысль, что Юнги находился там больше двух суток. Каким бы трудолюбивым не был этот парень, но это переходит грань разумного. Неудивительно, что ему потребовалась помощь. Но это место, определенно, не для меня.   Мы сели в машину в гробовой тишине и тут же выехали на оживленные улицы города. Сияющие бесчисленными огнями вывесок и украшений, они были заполнены людьми и их суетой. Я облокотилась головой о дверь и наблюдала за сменяющимся пейзажем. Иногда бессознательно водила пальцем по стеклу, повторяя вывески на зданиях и таблоидах. Юнги был поглощен дорогой, но я ощутила, как иногда он бросал на меня краткие взгляды. А может мне показалось, я не была уверена. Спустя добрых двадцать минут я решила нарушить молчание. Блондин едва заметно дрогнул. Наверное, он думал, что я уснула. — Чем я буду заниматься в клубе? Он не ответил. — Я имею ввиду, не так много бумаг осталось отсортировать. Чем, по твоему плану, я должна буду заниматься дальше? — Я уже тысячу раз пожалел о том, что сам лично предложил эту идею, — ядовито признался Юнги. — Думаю, что позвоню твоему брату и скажу, что это было ошибкой. — Тебе будет тяжко, если сделаешь это. — Я справлюсь сам, не переживай. Смешно. — Я не переживаю, а говорю, как есть. От этих бессмысленных перепалок я очень вымоталась. Очевидно, что мы с Юнги даже партнерами станем с большой натяжкой. Настолько мы не нравились друг другу. Точнее, это я не нравилась блондину. До сегодняшнего разговора я испытывала к нему некоторую симпатию. Да. Потому что он спас меня. Именно поэтому он был мне симпатичен. Как человек, который спас мне жизнь. И только. Поглощённая этим странным размышлением, я снова погрузилась в молчание и облокотилась о стекло. — Спасибо, — голос Юнги звучал надломлено. Видимо ему нелегко было сказать нечто подобное, особенно мне. — Пустяки, — просто ответила я. — Работать с бумагами не так сложно, и я правда совершенно о тебе не беспокоюсь. — Я не о том. — За что тогда ты меня благодаришь?  Юнги бросил краткий взгляд в мою сторону и немного заерзал на сидении. — Ты поблагодарила меня ранее за то, что я спас тебе жизнь в ту ночь, — напомнил блондин. — Но я тоже должен сказать тебе спасибо, потому что ты спасла мою. В тот момент, когда решила бороться, а не бежать. Это было глупо, — он сделал паузу, и я даже не удивилась, услышав это замечание, — но смело. Поэтому спасибо. Я не нашла достойного ответа и просто кивнула. Тишина в этот раз ощущалась крайне неловко, и я сама стала ерзать на сидении в попытке чем-то занять свой разум, чтобы отвлечься. Но я не выдержала и просто прервала молчание. — Когда ты откроешь клуб? — Точной даты нет. — Но ведь есть какой-то план или расчет? — я не унималась. — Я рассчитывал, что смогу все сделать в течение пару месяцев. Но прошло уже четыре с момента, как я приступил к делу. Так что я не знаю. Надеюсь, что скоро смогу разобраться с оставшимися делами. — Что тебе осталось сделать? — Из сложного – пройти гос. проверки и получить все необходимые лицензии и сертификации. Затем заключить ряд договоров. Поставщики, бухгалтеры, юрист и прочие сотрудники. К тому же необходимо найти хороших музыкантов для живого исполнения и диджея. Работы еще очень много. Возможно, это все займет еще не меньше полу года.  Я удивилась, выслушав этот длинный список. — Во-первых, чем ты вообще занимался все это время? — с сарказмом спросила я. — Во-вторых, я не изменю своего мнения – ты не справишься с этим совсем один. Даже за год, Юнги. Признай, что я нужна тебе. — Ты мне не нужна. — Еще как нужна. Ты даже папки не смог рассортировать за все это время. — Я был занят поиском информации, на бумажки не было времени. — Все потому что ты не справляешься один. — Я справляюсь, — голос парня стал жестче. Кажется, он начинал злиться. — В крайнем случае, договорюсь с твоим братом о помощи. — Не выйдет, — уверенно парировала я. — Аарон обожает свою работу, и не бросит ее даже, чтобы помочь близкому другу. Он постарается помочь тебе в свое свободное время, но как его сестра могу сказать: такого времени у него нет. По всей видимости, тоже самое можно сказать про Кларка. Постороннего человека ты не привлечешь, не сможешь ему доверить такое важное дело. Вот и остается, что я – твоя последняя надежда. — Хватит, — только и ответил Юнги. Я тяжело вздохнула, но возражать не стала.   За окном стали мелькать знакомые улицы моего района, и я оживилась. — Поверни направо на следующем перекрестке, — попросила я. Юнги напрягся, бросив на меня краткий взгляд. — Твой дом не там. — Спасибо, что просветил меня. Хочу поужинать со своей тетей, мы договорились, что я заеду.   Парень на пару секунд застыл в нерешительности, но затем крутанул руль, сворачивая по моим указаниям. Спустя пятнадцать минут черная машина скользила по старым узким улочкам Сувона. Ее габариты совершенно не соответствовали данной территории, и Юнги приходилось ехать буквально пару километров в час, чтобы ничего не повредить.   Несколько метров спустя парень остановил машину подле деревянного невысокого забора, усеянного густым плющом. Я широко улыбнулась, когда в уголках глаз стали собираться непрошеные слезы. Это место было моим вторым домом в Корее, ведь здесь живет человек, который дорог мне так же, как был дорог отец.   Я стала выходить из машины, попутно стряхивая влагу из глаз. Не хватало лишних вопросов от моего компаньона. Если его интересует что-то вроде чужих чувств, конечно. Оглянувшись на Юнги, я поняла, что он был занят своим телефон, так что ничего не заметил. И поделом.   Тетушка с моих детских лет держала небольшую закусочную, в которой готовила свой фирменный пипимпаб и многие другие наивкуснейшие блюда, которые только существуют в стране. Несмотря на расположение этого места у нее никогда не возникало проблем с посещаемостью. Все жители района были завсегдатаями ее заведения, а люди из других мест приезжали сюда, чтобы отведать ее еду. Об этом говорило и то, что закусочная существовала, по сей день, и даже в такой поздний час я видела посетителей сквозь витрину. — Ты сказала, что приехала к тете на ужин, — голос Юнги звучал недоверчиво, когда он разглядывал старую вывеску. — Что это за место? — Это закусочная моей тети. А жилье на верхних этажах. На самом верху на крыше есть ее личный небольшой садик, она иногда продает оттуда растения в своем заведении.  Не знаю, зачем я выдала Юнги всю эту информацию. Постаралась заткнуться, чтобы остановить этот бесконечный поток фактов, но парень, кажется, не был против. По выражению его лица было сложно определить, о чем он думает. — Ладно, — наконец согласился он. — Это надолго? Хотя я могу немного поработать и из машины.  Нахмурившись, я скрестила руки на груди и наклонила голову к уровню его лица. — Прости? Ты собираешься ждать меня? Зачем? — А как ты будешь добираться до дома? — Не все ли равно? — Мне – да, — честно признался парень. — Но твой брат бы не оценил.  Я старалась не заострять внимание на сказанном, но его безразличие неприятно жалило. — Брата здесь нет, — подметила я. — Хватит его бояться. — Ты злишься на него за то, что он заботиться о тебе и беспокоится, говоря о том, какая ты уже взрослая и самостоятельная. Но при этом ведешь себя, как маленькая девочка.  Я нахмурилась еще сильнее. Теперь мое лицо напоминало африканскую гневную маску. — Слушай, я уже устал с тобой постоянно спорить. Поужинай с тетей, я буду ждать тебя здесь, в машине. Пока твой брат уехал из города, я твоя нянька. — Скорее бы он вернулся, — прошипела я и так сильно хлопнула дверью, что задрожали стекла в машине.  Юнги ничего не сказал об этом, но он был прав: я вела себя как маленький капризный ребенок. И это бесило сильнее прочего.