Заказ: непыльная работенка

В этот раз Паудер в нее выстрелила. Сон разнесло вдребезги вместе с головой, и Вай очнулась, сжала ладонями все-таки целые виски. Вдох-выдох, вдох... В “Омуте” у них была одна повернутая на психологии, знала все про всех и наверняка бы сказала, что Вай слишком хорошо провела ночь и вот теперь чувство вины требует за это наказания, отсюда и кошмары. Хотя та сидела за убийство двух своих бывших, так что, наверное, не стоило бы шибко доверять ее выводам. Кейт рядом не проснулась. В полутьме волосы у нее казались густо-черными до синевы, как бывает море. Вай смотрела на них, на ее сухо стройное тело человека, который сам сдает свои полицейские нормативы, на острую скулу с еще больше потемневшим синяком. Боже, даже в самом древнем и сопливом вирте такое бы прикрутили на минимум!.. Но она прекратить не могла. Кейт ведь не идеальная, нормальная симпатичная девчонка, они знакомы-то всего ничего, тогда почему? С чего берется это чувство? Рядом со сколькими она просыпалась вот так же — но все-таки не совсем? Заснуть можно было не пытаться, и Вай дохромала с кровати к компу, бесполезно прижимая руку к адски нывшему бедру. Данные с чипа из квартиры Виктора так и были открыты на мониторе, и она загрузила добытые Экко файлы и принялась сверять их между собой. Кейт говорила, импланты в экспериментах Виктора обозначались кодами, как и в Макс-Таке, и простой поиск с автозаменой за пару секунд выдал ей объединенные данные: импланты Паудер совпали с указанными в экспериментах Виктора, медицинские показатели накладывались один на другой с незначительными расхождениями… — Он ставил опыты на ней, — прошептала Вай. Она смотрела на монитор, зависнув между яростью и чем-то еще. Пока она гнила в тюрьме, сестру собрали заново, напичкали всеми этими синтолегкими, искусственными костями и кровяными насосами. Никакая психика не справилась бы с таким количеством хрома, а ей добавляли еще и еще: маскировку, ускорители, броню. Но если бы Паудер не попала в руки к этим ебанутым экспериментаторам, она просто была бы мертва. “Она нашла себе друзей побогаче”, так ведь Экко сказал. Видимо, тех самых, кто поставил ей все эти импланты, но кто это был? Что еще Коротышка знал и не сказал ей? Вай отправила ему несколько сообщений, попыталась позвонить, но номер так и оставался недоступен. Часы в углу экрана показывали полседьмого утра. До вечера, до шанса наконец что-то сделать еще целая вечность. Сидеть просто так было невозможно, надо сходить куда-нибудь за чем-нибудь. Мысль о том, что Кейт проснется одна и решит, что она просто свалила, была до смешного против шерсти, и Вай написала на салфетке «Скоро вернусь» и ушла так тихо, что сама подскочила, когда сосед выперся к лифту с дребезжащим бутылками мешком и поприветствовал ее громогласным «Че как?». Дотащившись до клиники Чарли, Вай расплатилась с ним деньгами Кейт, получила свежую дозу блокаторов и, радостно свободная от боли, смоталась в “Капитана Кальенте” за кофе. Когда она вернулась, Кейт обернулась к двери наполовину одетая, в своих узких джинсах и с прижатой к груди футболкой, растрепанная, возмущенная, горячая до дрожи. — Я думала, ты ушла за сестрой, — выпалила она, — одна! — Я же оставила тебе записку. Кейт посмотрела в указанную сторону, и ее праведный гнев мгновенно сдулся в такое комичное смущение, что Вай против воли улыбнулась. Она не обладала особым опытом общения на следующий день кроме “было круто, мне пора двигать”, и собственное похмелье обычно занимало ее больше, чем поиск правильных слов. Пока она соображала, что сказать, Кейт заговорила первая: — Я обычно так не делаю, я… — Она с нервным смешком сунула за ухо спутанную прядь. — Я правда так не делаю. Вай усмехнулась: — Неплохо было для новичка. Они выпили кофе в опасно приятном молчании, и Вай хотелось буквально плюхнуться на свои руки всем весом, чтобы не тянуть их к Кейт, как к шмоткам в слишком дорогом магазине. В конце концов, у них были дела. Вай показала ей добытую Экко инфу из Макс-така, и Кейт слишком долго молчала, щелкая файлы, изучая и так очевидное. — Виктор ставил опыты на ней. На Паудер. И она его за это убила. — Вай смотрела ей в лицо, яростно надеясь, что она сейчас думает то же. Что дело закрыто. Справедливость уже восстановлена. Кейт отвела глаза и открыла файл с данными о приписанных Паудер преступлениях. — Твоя сестра не меньше двух лет свободна, она перемещается по всему городу, не сидит взаперти в лаборатории. Она могла бы убить своего мучителя давным давно, если… — Когда смогла, тогда и убила! — Если он действительно был мучителем, — упрямо закончила Кейт. — А не делал все это по ее собственной воле. Вай чуть не подавилась словами. — Пичкал ее наркотиками и хромом так, что уже не лезет? По ее собственной воле? Кейт выставила перед собой ладони: — Я его не оправдываю! Но посмотри: сам Макс-так отмечает, что ее случай представляет клинический интерес. Киберпсихопаты не живут столько без терапии, без коррекции поведения, а она эпизод за эпизодом остается цела и уходит от преследования. Может, над этим Виктор и работал, с ее согласия? Помогал ей справляться с киберпсихозом? — Не было бы у нее столько хрома, не с чем было бы справляться, — отрезала Вай. — Что ж она его застрелила, раз он ей типа помогал? Она думала, это Кейт обезоружит, но на лице у той была мрачная, тяжелая уверенность. — Значит, Паудер убила его по приказу, — сказала она. — Как и остальных, о ком знает Макс-так. Это были не срывы из-за избыточного хрома, не случайные убийства. Она устраняла тех, кого ей сказали, а столько трупов потому, что ей пытались мешать. И значит, она не киберпсихопатка, она… Вай, пожалуйста, дослушай! Но Вай не могла. — Что ты хочешь? Убить ее? Как бешеную собаку? Сдать в психушку, чтобы убили там? Ты знаешь, что там творят? Что творят во всех ваших “учреждениях” для ненужных людей? — Она резко замолчала и отвернулась, еле способная дышать сквозь стиснувшую легкие беспомощную ярость. — Мне плевать, кто и зачем ее использовал. Этого бы не было, если бы она не осталась одна. Повисла тишина, надолго. А потом Вай ощутила осторожное прикосновение к своему плечу. — Какой у нас план? — спросила Кейт. Мучительная тяжесть в груди пропала, и от облегчения хотелось засмеяться. — Никакого, — Вай неуверенно улыбнулась. — Идем на побережье и забираем Паудер. — Куда? И как? У тебя ведь нет больше мотоцикла. Горизонты планирования у Вай обычно кончались на расстоянии удара кулаком, и она только пожала плечами: — Куплю билеты на автобус из города. Куда угодно отсюда. Кейт глубоко вздохнула и протянула ей чип с хекс-ядром. — Возьми, — сказала она. — Если оно правда может помочь Паудер, нельзя не попробовать. — Но… — Вай сглотнула. — Оно же стоит миллионы. Кейт как будто не понимала, что протягивает ей целую жизнь, неуклюже дернула плечами и повторила: — Оно ведь может помочь. Если у Паудер все-таки киберпсихоз, можно будет отключить ее хром этим чипом, и даже если ей станет совсем плохо — она выживет, выжил ведь Красавчик после пули в башку! Кто бы ни слепил из нее этого ребенка-убийцу, она увезет ее от них, из Найт Сити, найдет какую-нибудь работу, любую. Все будет хорошо. Правда ведь будет. — Спасибо! Я… — Но ей нечем было отплатить за такое. Почему-то засмеявшись, Вай облизнула пересохшие губы и выдохнула: — Тогда можно будет просто уехать на автобусе? Она спросила это, как ребенок у старшего, сама засмеялась вместе с Кейт, и та кивнула. — Куда ты хочешь? Облегчение и благодарность как будто вырубили весь ее хром не хуже хекстековой мины, Вай растеклась по стенке, обмякшая, растерянная, в каком-то лихорадочном “холодно-жарко”. — Мы в детстве мечтали посмотреть на горы, — сказала она. Клаггор мечтал, у него были лыжные очки и постеры со сноубордистами, а Паудер балдела от древней рождественской рекламы и хотела вот так же побеситься в снегу. Вай помнила их мечты вместо своих. Ее собственные сейчас сбылись через два шага до кровати. Вай зарылась затылком в подушку, очень ясно чувствуя себя побитой, раздетой и живой. Кейт гладила ее ободранный бок и бедро, старый глубокий шрам между ребрами. Перебирала ее как пазл, вглядываясь в каждый кусочек, думала так явно и много про нее, что Вай смутилась как в первый раз, с мешаниной “а это приятно” и “что делать?” в голове, со злостью на эту ласковую жалость. Она завозилась между руками и ногами Кейт, как в клетке. — Мы трахаемся или как? Кейт подняла на нее глаза. Перекрои себя до неузнаваемости, спусти миллион эдди на шмотки и хром — это делают в надежде, что на тебя кто-то посмотрит вот так. — Как тебя на самом деле зовут? — спросила она. — Вай…нона? Вайолет? — Да. Но меня больше никто так не называет. Кейт назвала. Видимо, секс — это все-таки повод для знакомства... За окном уличное зарево медленно затмевало солнце. Вай отмечала это сквозь русалочьи-черные волосы Кейт и щекотку ее дыхания на своих татуировках, одну блаженно долгую минуту за другой. В какую-то из них она заснула, беспомощно отключилась от всего этого слишком “тепло” и “хорошо”. В следующую минуту Кейт осторожно трясла ее за плечо. — Пора идти, — сказала она тихо. — Я вызвала такси. Вай в ужасе вскочила, схватилась за чертово бедро, опять начинавшее ныть. Оделась как смогла быстро, рассовала по карманам все, что могло пригодиться: остаток денег, чип с хекс-ядром, купленный утром вместе с кофе шоколад и пакетик блестяшек из квартиры Виктора, не бросать же наркоту валяться тут!.. Когда дверь квартиры с шорохом закрылась за ними, скорее всего, в последний раз, тоска впилась в Вай внезапно и остро, как будто она наступила на гвоздь. Она задержалась, обернулась на дверь с бледно-неоновыми цифрами. Тринадцатый номер на седьмом этаже и первое, что у нее в жизни было своего. Она глубже надвинула капюшон и похромала следом за Кейт. Ехать было далеко, к тому же пришлось объезжать перекрытый в честь арасаковской тусовки Уэстбрук. За окном тачки проплывали голографические рыбы и лепестки сакуры, трещали фейерверки, и Вай приклеилась к стеклу почти против воли. Это было как в детстве на День независимости, когда "Шестые" с "Валентино" и то на пару часов меньше ненавидели друг друга и даже в Найт Сити люди оказывались чем-то объединены. Праздновали, радовались вместе. Смотрели на один и тот же салют. И пусть этот парад — чушь и вообще сраные корпоратские выебоны, у Вай все равно потеплело на душе. Машина тормознула на повороте у побережья, и они спустились на пляж, где матово чернела на фоне сверкающей воды лодочная станция. Карта в Сети не давала представления о том, насколько странное и изолированное это место: серый квадрат возле голубого контура моря в реальности был кусочком какого-то другого города и образа жизни, в котором ловили рыбу и катались на лодках. Окна были темные, не слышно ни звука. Похоже, они пришли первыми. “Завтра вечером, лодочная станция на съезде с шоссе”. Все вроде верно. Кейт помогла Вай залезть по крутой лестнице ко входу. Дверь была не электронная, поворачивалась на петлях и запиралась на древний висячий замок. Вай сорвала его одним рывком. Станция была заброшенная, но обитаемая: возле стен почти аккуратно расставлены ящики, на полу — пляжное полотенце и подушки, рядом в луче фонаря блеснула пустая бутылка из-под “Пол Найт”, отбросив на доски длинный багровый отблеск, торжественный, как от церковного витража. Обшарив стену, Вай нашла выключатель, и под потолком с гудением вспыхнула лампочка. Свет из окона наверняка теперь было видно с шоссе. Дом, куда можно вернуться... Вай огляделась и вздрогнула: на стене напротив красовалась та самая обезьяна. Но не одна, весь их детский зоопарк был тут: ядовитые крабы и огненные слизняки, трогательная кошачья мордаха, наполовину перекрытая какой-то надписью на японском, а рядом — по-детски угловатые фигурки, повторенные столько раз, что накладывались одна на другую. Треугольный шухер у Майло на голове, круглый Клагг в круглых очках, она сама, рыжая, истыканная веснушками. И пулями. Стена здесь была исцарапана в труху, расстрелянная в решето, всюду виднелись брызги темной краски или потеки воды, а может старой крови, уже не разобрать. Вай провела пальцами по стене, через силу глядя на эти рисунки. Тут и без тюремных психологов все было ясно. Паудер ее ненавидела. Кейт смотрела на нее слишком понимающе, и Вай отвернулась к соседней стене. Здесь среди знакомых детских фигурок обнаружился новый персонаж, как будто нарисованный кем-то другим, ощутимо взрослее: худое улыбающееся лицо девчонки с анимешно огромными глазами. Кто это еще, просто воображаемый образ или новая знакомая, по-настоящему важный человек? За спиной зашуршало: Кейт подняла с ящика под окном ингалятор, весь в мелкой красноватой пыли. Блестяшки. «Утверждение двенадцать: я принимала тяжелые наркотики». Вай бессильно сжала кулаки. Все ее силы уходили на то, чтобы не зажмуриться из страха обнаружить тут доказательства остальных долбанных утверждений из видео Макс-така. — Ты не виновата, — сказала Кейт. — В том, что с ней… — А кто виноват? Кейт страдальчески сжала губы, но слава богу не стала изобретать ей какое-нибудь идиотское наивное оправдание. Нельзя было брать Паудер с собой, нельзя было позволять ей играться в бандитку с теми сраными бомбами, нельзя было все, что Вай делала. Не зная, куда себя деть, Вай отошла на другой конец комнаты. На стене тут висели газовые баллоны, был еще старый бак с “чухом” для заправки лодок, а единственная оставшаяся с былых времен лодка использовалась как кровать: на дне лежал чистый матрас с тонким одеялом, а на нем — обруч для брейндансов. Навороченный, не та простецкая штука, какая валялась дома у нее самой. Вай подняла его осторожно, как хрупкую стекляшку. Что Паудер здесь смотрела? Или записывала. “Утверждение тринадцать…”. Кейт перехватила ее руку. — Дай я. Она твоя сестра. Мало ли, что ты можешь увидеть. Вай позволила ей забрать у себя обруч, неуверенно пробормотала: — Вдруг там какая-нибудь вирусная хрень? Кейт нервно усмехнулась. — Умеешь оказывать первую помощь? Вай посмотрела на заблокированный нейропорт у Кейт за ухом. — Если что, выдерну щепку, и “Травма” тебя заберет. Осторожно, как будто тут все было заминировано, Кейт села на пол, надела обруч и запустила вирт. Вай следила за ее лицом, окаменев от напряжения, но ничего не происходило, ничего страшного: Кейт просто смотрела в пустоту на виртуальные образы, изредка улыбаясь. Руки и ноги у нее как-то странно подергивались, но на судороги это похоже не было. Спустя пару минут она отключилась от брейна и сказала: — Там ничего. Ничего страшного, даже наоборот, я… Лучше посмотри сама. Вай взяла у Кейт обруч и подключилась. Брейнданс оказался сырой записью прямиком из чьей-то башки, и Вай вздрогнула, вдруг оказавшись с сестрой лицом к лицу. Паудер обнимала ее, стиснула с жадно-ласковым порывом, а потом вприпрыжку отошла, крутанулась на офисном стуле перед огромным окном и подняла с пола планшет. — Последний в нашей подборке клуб — «Райот», — прочитала она. — Это идеальная площадка для тех, кто любит хорошую музыку! Здесь… Слух не был основным задействованным в записи каналом, пропитывающее брейнданс чувство шло сразу от всех. Счастье, греющее глубоко в груди, как глоток виски. — …концертный тур! — Паудер радостно посмотрела куда-то в сторону, краем глаза Вай видела там белый угол постели. — Заверните, мы берем! Или как? — Да, — тихо ответили ей. — Да, звучит круто. Незнакомым женским голосом с русским акцентом. На этом запись завершалась. Вай сняла обруч, встретилась глазами с Кейт, и они обе повернулись к женскому лицу на стене. Если сходство с оригиналом и было, она все равно толком не помнила, как выглядит дочь их горелого физика, но... — Там была она, да? — почти не вопросительно сказала Вай. — Это она тогда сказала мне увезти Паудер из Найт Сити? Сказала, что они не остановятся… Но пленницей или жертвой Паудер из вирта совсем не казалась. Кто вообще сделал эту запись и для чего? Вай снова надела обруч, пересмотрела коротенький вирт и в этот раз заметила: за огромным окном на вечернем горизонте виднелись черные контуры далеких заводских труб, искрили бесчисленные рекламные голограммы, но ярче и ближе всех была оскаленная физиономия "Мистера Уайти". Красавчик видел то же самое место. — Я пытаюсь понять, почему тебе назначили встречу именно сегодня вечером, — вдруг сказала Кейт. — Может, это ничего не значит, но сегодня ведь парад Арасаки. Возможно, те, от кого нужно увезти Паудер, сейчас заняты и ей будет проще уйти? — Ну, горелый чумба при деньгах, это точно. Может, связан с каким-нибудь пиджаком из японцев. — И с Мусорщиками, так? На чипе данные об экспериментах не только на Паудер, ему нужны были еще подопытные. И блестяшки, а это уже Тигриные когти. — А еще он держит на поводке твою шерифиню, — напомнила Вай. — Когда она узнает, что ты жива-здорова, она ведь наверняка попытается тебя убрать. Я знаю, у тебя богатые предки, они наймут тебе охрану, но… Может, лучше тоже дельтанешь из города? Раз этот Горелый вертит половиной банд в городе, ты до него не доберешься. Кейт смотрела на нее, нервно качаясь туда-сюда на мысках, как будто не в состоянии принять решение и направить всю эту энергию в него. Потом вдруг шагнула к Вай и обняла ее. — Я все-таки попытаюсь, — выдохнула она. Из-за спины раздался смех. Вай обернулась, чуть не вскрикнув, перенатянутые нервы гудели, пока она вглядывалась в темноту, но голос раздался не с той стороны: — Браво, сестричка. Клевый улов. Развернувшись на звук, Вай вдохнула и выдохнула, бесполезно высматривая человеческий силуэт в тенях от ящиков и газовых баллонов. — Паудер? Жутковатый тихий смех переместился ей за спину, и Вай снова бестолково крутанулась на месте. — Паудер, выключи это. Пожалуйста. Я хочу тебя видеть. Кейт дернулась в сторону, когда рядом с ней пустота пошла рябью и возникли мерцающие контуры Паудер. Все такой же искусственный глянец кожи, на раненой руке — ни следа от позавчерашней пули Кейт. Лиловые глаза неморгающе загорелись в темноте. Она смотрела на Кейт неприятно внимательно, откинула за спину косу и ухмыльнулась несочетаемыми движениями кокетливой девчонки и заценившего чью-нибудь задницу пацана. Потом вдруг поправила невидимые очки, как на том видео из Макс-така. Вай встала перед ней, загородив не имеющую никакого отношения ко всему этому Кейт. — Пау, я знаю, ты злишься, я столько всего… Я виновата! — Нарисованные на стенах фигуры водили вокруг них какой-то жуткий хоровод, пялились пулевыми дырками глаз. — Давай уйдем отсюда, пожалуйста! Я… Мы можем все начать заново, уедем из Найт Сити, куда угодно! Я знаю, что тебя заставляли делать, но больше они тебя не тронут! Сестра слушала молча, неподвижно, но в лице у нее дрожала каждая мышца: что-то живое бьется за этим застывшим фасадом, как жук о стекло. Ее взгляд то и дело возвращался к портрету девушки на стене, и Вай вдруг поняла, что Паудер может не согласиться. Может не захотеть отсюда уйти. Она тоже взглянула на портрет и осторожно спросила: — Она твоя подруга, да? Она... Ей что-то грозит? Паудер закусила губу, вся как-то закрылась, сдвинула плечи и провалилась глубоко в себя так до боли знакомо, что у Вай чуть не вырвалось: "Да выкладывай, Клагг!". Она оголодало ловила эти знакомые промельки, доказательства того, что сестра тоже помнит, что их общее прошлое все еще есть, но одновременно ей хотелось разогнать этих призраков, увидеть наконец ее саму. Пусть даже слишком другую. Вай протянула руку и осторожно коснулась ее плеча. — Я все сделаю. Скажи, как ей помочь. По слишком гладкой глянцевой коже под ее пальцами пробежала дрожь, Паудер посмотрела на нее этими измученными мокро-электрическими глазами, как в прошлую встречу, а потом Вай почти наяву услышала, как у сестры в голове вдруг перещелкнул режим: она отступила, яростно заметалась взглядом от нее к Кейт и назад. — Она тоже? — Паудер хихикнула и одной рукой изобразила в воздухе кавычки. В другой у нее был пистолет. — Тоже хочет помочь? Вай выставила перед собой руки. — Она… — Зачем она тут? — Твоя сестра мой наемник. — Кейт вышла вперед, в руке у нее тоже была пушка. — Я заплатила ей за поиск убийцы моего друга. Нетраннер на Форд-стрит в Глене, неделю назад. Он устанавливал тебе импланты. Ты застрелила его, но по чьему-то заказу. Скажи мне, кто это был, и я уйду. Вай слушала ее чуть не в ужасе: да что ты делаешь, Паудер же взбесится, начнет стрелять!.. Но почему-то эти холодные требования и прямые обвинения сестру как будто успокоили, она перестала дергано улыбаться, хоть и не опустила пистолет. Кейт не отводила от Паудер взгляд. — У меня активирован чип слежения, выстрели в меня — “Травма” и полиция будут здесь через минуту, — предупредила она и кивнула на Вай. — Вы не успеете скрыться — она хромает. И у нее уже есть одна ходка. Хочешь отправить сестру обратно в тюрьму? Этот блеф бил больно, хоть Вай и напомнила себе не реагировать, казался даже слишком правдивым. Сама еще не зная, зачем, она сунула руку в карман куртки, куда положила чип с хекс-ядром, но его там не было. И тут до нее дошло. Кейтлин вытащила его, когда обнимала ее пять минут назад. И все остальное Кейтлин тоже делала вовсе не из-за ее редкого, сука, обаяния. В Найт Сити никому нельзя доверять. Какая же она идиотка. Снова раздался смех, и Вай даже удивилась — в этот раз он был ее, а не Паудер. — Я не... — Не знала? Не хотела? Да знала, Кейтлин ведь честно сказала ей, что будет искать босса Паудер, что хочет отомстить за Виктора, найти того, кто вертит ее шерифом. Просто все это было так незначительно перед другими вещами, перед встречей с сестрой, перед чертовой лапшой с базиликом. Вай на секунду закрыла глаза, потом повернулась к Паудер и договорила: — Я просто хотела к тебе вернуться. В тот момент ей было все равно, кто и в кого выстрелит. Вместо выстрела громыхнула распахнувшаяся дверь. Новоприбывшая двигалась немыслимо быстро: взмах раскаленного клинка богомола обрубил траектории выстрелов из обоих пистолетов в комнате, что-то зашипело и громыхнуло, Паудер оскалилась, как испуганная кошка, а потом удар кулака швырнул Вай на пол, мимо ее лица ширкнул по полу выбитый у Кейтлин пистолет. — Тебе сказали быть на базе, — прорычал женский голос, и хохот Паудер ударил в ответ, как пулеметная очередь. — Думаешь, я не выстрелю? Сплюнув кровью, Вай подняла голову, увидела, что сестра целит в лицо незнакомой бабы с изрубленной шрамами щекой. Сквозь порванные рукава над локтями у той выгибались готовые к бою лезвия богомола. Она вдруг метнулась вперед жутко быстрым рывком, полыхнуло красным, крик Паудер слился с воплем Вай, и отсеченная рука покатилась по полу, тоненький палец с голубым ногтем до сих пор на крючке пистолета. Сука с клинками схватила Паудер за плечо и дернула к двери. — Заткнись, Док пришьет тебе новую. Вай рванулась вперед, толком не встав с пола, обхватила эту мразь за колени и повалила на доски. Раскаленный воздух свистнул мимо ее уха, она еле успела увернуться, откатилась в сторону и поймала руки-лезвия в дюйме от своей груди. Боль переполняла тело, капала из носа и заливала глаза, но ощущалась как сквозь кайф или полуобморок, гораздо слабее, чем ярость. Рядом бахнули выстрелы, и локоть женщины брызнул искрами: пуля пробила соединение “богомола” с предплечьем. Она отмахнулась от Кейтлин, отвлеклась, и Вай вцепилась в опору клинка на простреленном локте, рванула, врезала лбом этой суке в лицо, чувствуя, как сминается с хрустом то ли чужой хром, то ли ее собственные пальцы. Женщина зарычала, перегревшийся клинок слепым взмахом рассек бак с топливом и отломился. "Чух" хлестнул на пол и тут же поймал искру, Вай отвернулась, спасая лицо, и противница пинком отшвырнула ее в сторону. Встать уже не получилось. Сквозь мокрые липкие ресницы Вай видела Паудер в углу напротив, безоружную, раненую. Слепяще-белая огненная лужа растеклась через комнату, пластиковая обшивка дальней стены уже сочилась вонючим дымом. А рядом валялся сбитый со стены газовый баллон. Вай успела только почувствовать, что кричит. Взрыв вырвал дом из земли, черно-красное прожгло сквозь ладони и веки, тело не успевало толком почувствовать столько ударов сразу, различить, где что болит и горит. Кашляя, еле видя сквозь дым, Вай ползла куда-то, где не светилось пламя, пальцы цеплялись за доски и горячее железо, а потом наконец зарылись в песок. Лодочная станция разваливалась на глазах, в свете пожара пляж было видно, как днем — пусто, никого, кроме нее. Она дернулась обратно, но не смогла встать, высохшие от ужаса глаза поймали над дорогой впереди промельк света. Ави. Наверное, "Травма" явилась. Дверь кабины открылась, на фоне светлого прямоугольника стало видно, как двое человек поднимаются на борт. А потом ави начало набирать высоту. Это был транспорт явившейся за Паудер бабы. Она ее забрала. В пылающем лодочном доме что-то с треском рухнуло, и среди дергающихся теней под обломками лестницы Вай заметила движение. Кейтлин. Какой бы подлой сукой она ни была, сгореть заживо она все-таки не заслуживала. Вай подползла туда на четвереньках, скинула с нее кусок тлеющей обшивки. Перевернула ее на спину. Кейтлин была жива, “Жги корпоратское” липло мокрым к ее мелко и часто дышавшей груди. На секунду Вай даже не испугалась, просто отвернулась от ее перемазанного гарью лица, а потом заметила, как быстро растет вокруг нее на песке темная лужа. — Чего ты?.. Куда?.. Она распахнула на Кейтлин пиджак, разорвала футболку, ища на буро-скользкой коже чуть не ощупью, где же рана. Треск ниток, "Ты умеешь шить?"... Под пальцами забилось теплым и мокрым. Вот здесь. Клинок богомола зацепил ей бок и разрубил артерию под мышкой. — Тш-ш, — вырвалось у Вай, хотя Кейт и так молчала. Она перетянула ей руку своим ремнем, прижала к ране под грудью обрывок футболки. Кейтлин дышала. Дождется “Травму”. Даже странно, что они до сих пор не тут, по платиновой-то страховке. Они заберут ее, и все с ней будет в порядке. Заберут ее и хекс-ядро вместе с ней. Стиснув зубы, Вай обшарила ее карманы, достала чип. Все, теперь точно можно валить. Идти... ползти отсюда на хер. Кейтлин вяло шевельнула белыми губами, но заговорить не смогла. Если бы у нее были импланты, можно было бы остановить кровотечение. Или хотя бы обезболить. — Все будет хорошо, — пробормотала Вай, оглядывая небо в поисках ави. — "Травма" тебя починит на раз. Вернешься в свой большой сверкающий дом и забудешь про все это. Сделаешь себе кучу татуировок и… Голова Кейтлин завалилась на бок, и на мокрой шее стало видно нейропорт. В нем так и торчала щепка-блокатор. Но... Еле-еле, как сквозь ночной кошмар, Вай протянула руку и выдернула ее, подключилась к биомонитору и услышала механический голос бота “Травмы”: — Здравствуйте, Кейтлин Кирамман. Если вы в сознании, лягте на бок. До прибытия "Травма Тим" к месту вашего положения двести десять секунд… Кейтлин плакала. Вай повернула ее на бок, как велели, бестолково убрала ей волосы с лица, бормоча: — Все будет хорошо! Все хорошо! — Взгляд вцепился в какую-то белую точку на небе, и она выпалила: — Вон, я их вижу, их ави!.. Потерпи чуть-чуть! Кейтлин приподняла голову, посмотрела на нее своими чертовыми синими глазами. — Вайолет, — прошептала она, медленно моргнула, и в ее лице что-то изменилось, Вай видела такое раньше: глаза еще смотрят, но уже в пустоту. — До прибытия Травма Тим шестьдесят две… Но у них этого времени не было. Вай схватила с песка хекс-чип и подключила к нейропорту Кейтлин. Она не знала, каких спецэффектов ждала, но не случилось совсем ничего, глаза у Кейт не зажглись голубым, она не шевелилась, хекстек только перекрыл канал связи, Вай не слышала больше обратный отсчет. Ветер усиливался: ави "Травмы" наконец было тут, снижалось над пляжем, сметенный двигателем песок налетал на них, как в бурю. Шестеро спасателей сбежали по трапу. — Отойдите от пациентки, — приказал офицер. — Быстро. Вай выпустила руку Кейтлин и отползла в сторону под прицелом бронированных солдат "Травмы", закрыла лицо от секущего глаза песка. Сквозь гул двигателей она слышала, как медик докладывает по рации цифры введенных препаратов и показателей, как по трапу ави грохочут шаги. Потом двигатель стал затихать, удаляться. Вай осталась на пляже одна. "Травма" наверняка уже связалась с полицией, нужно было отсюда убраться. Невесть зачем Вай полезла в карманы, вытащила, что там оставалось. Шоколадный батончик растаял, измазал ей руки сквозь порвавшуюся обертку. К липким пальцам пристали пара эдди и пакетик блестяшек. Вай никогда не пробовала это дерьмо, но слышала, что в них мешают обезболивающее. Ее вдруг одолел какой-то идиотский смех: самая убойная дурь в городе вместо анестезии — это ли не платиновое медобслуживание!.. Блестяшки сработали быстро: она смогла встать, добрела до шоссе, спотыкаясь о собственные ноги, но все же. Боль переливалась, как жижа в лавовой лампе, но вроде и не в ней, а где-то рядом, шагала с ней за компанию. Найт Сити впереди качался и мерцал, горел в углах глаз белыми тихими фейерверками. Красиво. А потом вдруг исчез, земля врезала ей по лицу. Мимо мелькнули огни фар, потом еще одни. Захрустела щебенка под замедлившимися колесами. Какая-то тачка остановилась. Может, ее сейчас просто ограбят и грохнут… — Эй! Ты живая? Над ней наклонялась девица с лохматым узлом кос на макушке. — До мотеля, — прохрипела Вай. — Пожалуйста. Фары мучительно резали ей глаза. — Да тебе в больницу надо! — Нельзя. Предложить деньги Вай не успела, губы как будто заледенели. Немело все тело, но лучше не становилось. Пустота внутри тоже болела, а что еще оттуда убрать, когда ничего уже нет? Сил не хватило дотянуться и вытереть слезы, и она не знала даже, из-за чего они: потому что Кейтлин, наверное, умерла, или потому что это все вообще никогда и не жило. Последним, что она запомнила, был едкий запах Макс-дока и чей-то голос над ухом: — Держись, сейчас полегчает. Держись! Вай держалась.