Люди, попавшие в шторм

      «Гард,       если ты читаешь это письмо, знай — я покинула этот мир. Скорее всего, меня прирезали гоблины. Или съели гарпии. Или я пала жертвой в конфликте между друидами и тифлингами в Священной роще. Или мною закусил вампир. В общем, выбери любой вариант на свой вкус. Я настаиваю на последнем…».       Письмо не шло.       Усевшись на плоский валун под навесом, Леа страдала над пергаментом битый час. Тело, непривыкшее ни к сражениям, ни к столь долгой ходьбе, устало ныло от каждого неловкого движения пером. Зато магия внутри как будто умиротворённо притихла, довольная тем, что ей — наконец-то! — дали разгуляться вволю. Сегодня Леа пришлось вспомнить все заклинания, что она знала. И устыдиться тому, как их мало. Правда, если верить Гейлу, выходили они у неё «не хуже, чем у среднестатистического волшебника». Наверное, это был почти комплимент.       Куда больше его впечатлила дикая магия.       — Признаться, я никогда не испытывал потребности в изменении собственного облика, — огорошено произнёс волшебник, когда она помогла ему выбраться из реки. — Для меня это совершенно новый опыт. И я не уверен, что хотел бы его повторять.       Последнюю фразу он произнёс с лёгким укором, и Леа пришлось извиниться ещё раз:       — Прости, Гейл, я это не контролирую.       — Весьма прискорбно, — покачал головой волшебник и попытался стряхнуть с себя воду. По-кошачьи, всем телом. Чем тут же вызвал очередной приступ безудержного веселья у кое-кого.       — Это не смешно, Астарион, — попытался усовестить вампира вконец смутившийся Гейл. — Кошачий мозг устроен совсем не так, как человеческий, да и двигать сразу четырьмя конечностями весьма непривычно. А ведь есть ещё хвост…       — На твоём месте, любезный Гейл, я бы радовался, что так легко отделался! — всё ещё давясь хохотом, Астарион ловко увернулся от тычка посоха волшебника. — Представь, что было, если бы наша дикая чародейка случайно призвала на поле боя кого-нибудь из самых глубин Ада! Камбиона, например, большого и злобного!       Гейл нахмурился и обратился уже к Леа:       — А ты так можешь?       — Боги, надеюсь, что нет! — испугано выпалила Леа и сочла за благоразумие умолчать о том, что в котов она раньше тоже никого не превращала.       Обычно порыв дикой магии заканчивался всего лишь поджогом. Чаще всего, самой Леа. Или невидимостью. Однажды, в детстве, она телепортировалась из гильдейской мастерской прямо на кухонный стол в соседнюю таверну, где чудом не оказалась в котле у разъярённого повара-полуорка.       Но, видимо, время всего «обычного» закончилось с падением наутилоида.       — …Я не помешаю?       — Нисколько, — Леа убрала так и недописанное письмо и слегка отодвинулась, уступая немного места на камне подошедшему к ней волшебнику. — Чем я могу тебе помочь, Гейл?       Кивнув, волшебник сел рядом, но отвечать не торопился. Какое-то мгновение он заворожено смотрел на круг пляшущих огоньков над ними.       — Красиво, правда? — Леа указала на медальон Комиры у себя на шее. — Это артефакт их призвал, сама я так не умею.       Гейл удивленно вскинул брови и недоверчиво произнёс:       — Но это же очень простое заклинание, даже совсем юные ученики умеют создавать источники света!       Решив, что проще будет показать, Леа потянулась к Плетению. Её ладони замерцали, источая робкое желтоватое свечение… которое спустя мгновение переросло в самое настоящее пламя.       — Мне мало доступно что-то настолько… тонкое, — с большей горечью, чем хотелось бы, призналась Леа и сжала кулаки, рассевая заклинание. Наставник Фист однажды сказал, что там, где нужно работать долото, Леа хватается за молот, и это, должно быть, было справедливо и для её магии.       — Я что-то читал об этом, — Гейл задумчиво почесал щёку и внезапно на мгновение поморщился, словно укололся собственной щетиной. — О том, что чародеи могут компенсируют нехватку заклинаний их мощью… Ты ведь специально не обучалась волшебству?       Она покачала головой. Единственный волшебник, к которому Мастер попытался её пристроить в ученицы, обозвал Леа «деревенской дурочкой».       Гейл, по-видимому, всё ещё был погружён в свои мысли, потому что следующий вопрос прозвучал немного тише и как-то вымученно:       — Но хотела бы?       Леа вздохнула. Непринужденный вечерний разговор набирал неприятный ей оборот.       — Гейл, — мягко произнесла она, — сегодня у всех нас был непростой день. И, не сочти меня грубой, но мне кажется, ты хочешь поговорить со мной совсем не о магии.       — Проницательна, как всегда, — коротко хмыкнув, Гейл наконец-то поднял на неё глаза. — Да, ты права, я хотел поговорить о другом. Ты же помнишь, что я сказал тебе сегодня утром? О том… одолжении, что ты сделала Астариону?       По спине у Леа невольно пробежал холодок: очередная тайна не заставила себя долго ждать.       — Только не говори, что ты на самом деле тоже вампир, — попыталась пошутить она, но осеклась, наткнувшись на полный горечи взгляд волшебника.       — Боюсь, я страдаю от несколько иного недуга…       «Гонд-Чудотворец, дай мне стойкости!».       Леа выслушала его, до конца. А после молча сняла с шеи медальон Комиры и вложила в ладонь Гейла.       Пляшущие огоньки гасли один за другим.