Люди, попавшие в шторм

      «Гард,       если ты читаешь это письмо, знай — я покинула этот мир. В конверте ты найдёшь моё завещание. Я оставляю мастерскую и дом тебе, продай их, а деньгами распорядись на своё усмотрение. Мои наработки, которые хранятся в тайнике, я передаю храму.       Пожалуйста, навести госпожу Изору и скажи ей, что я отправилась в очень долгое путешествие в поисках истоков своей магии. И извинись за меня за то, что я не смогу присутствовать на годовщине смерти Мастера.       Мне глубоко жаль, что я прощаюсь с тобой так. Ты всегда в моём сердце.       Леа».       Закончив письмо, Леа дождалась, когда высохнут чернила, и, аккуратно свернув его, вложила в конверт, где уже было заверенное её личной печатью завещание. После чего запечатала его и сунула в кошель.       Она сильно сомневалась, что тот, кто в итоге найдет её тело, приложит хоть каплю усилий, чтобы доставить письмо адресату. Но уходить просто так ей не хотелось. Хотелось оставить после себя хоть что-то, хотя бы пару строк. Хоть какой-то след.       От мысли, что ни Гард, ни госпожа Изора так никогда и не узнают, что с ней случилось, было одновременно легко и страшно до тошноты. Что они подумают, когда изо дня в день её лавка будет оставаться закрытой? Что она поссорилась с Гильдией и сбежала? Или кормит рыб где-то на дне Серой бухты? Или она была слишком беспечной и впустила в дом после заката обаятельного незнакомца, который оказался вампиром?       Вряд ли им в голову придёт, что её похитили свежеватели разума. И что она сама, возможно, скоро станет одной из них…       «Этого не случится», — мысленно уверила себя Леа. — «А если случиться… у меня достаточно белладонны, чтобы сварить яд. Хватит и на меня, и на весь этот… маленький отряд».       Она хотела написать ещё письмо в родную гильдию наставнику Фисту, но, вспомнив, как они расстались в последний раз, передумала. Леа всегда была для него «непутёвой ученицей» и решила остаться такой до конца. Убрав чернила и бумагу, она потянулась, разминая спину, и заметила, что не одной ей не спится. Волшебник… Гейл замер у общего костра и вглядывался в пламя так пристально, словно надеялся в его отблесках разглядеть их будущее. И, судя по его лицу, будущее это было безрадостным.       Шедоухарт наблюдала за ним из своей палатки. Очень настороженно наблюдала. Словно ожидала какой-то пакости или удара в спину. Или неудобных вопросов.       Один только эльф выглядел подозрительно беспечным. Весь вечер он обустраивал свою палатку и без конца жаловался на отсутствие даже минимального комфорта. Аристократ он, что ли? Из тех, что растратили родительские денежки на карты и девиц? Кафтан у него добротный, но во Вратах такие не носили уже лет десять, если не больше. А если не аристократ, то кто? На наёмника он точно не похож, по крайне мере, на простого наёмника. Вроде он говорил, что городской судья, но Леа сомневалась, что во всей балдуранской коллегии найдётся хоть один человек — или не человек — с подобными… навыками.       «Лишь бы он оказался не из Гильдии», — Леа почти инстинктивно коснулась шеи там, где её совсем недавно щекотал холодный металл. — «Поссорюсь с Девятипалой — и конец моей лавочке».       Но волосы у него, конечно, красивые. Леа хотела бы себе такие же. Белые и пушистые, они блестели на солнце как первый снег. А как развевались на ветру…       «Зря я согласилась на простые извинения, надо было потребовать компенсацию!» — тряхнула головой Леа, прогоняя неуместно мечтательные мысли. — «Вот дал бы разок потрогать свои кудри — и я бы сразу забыла и про нож, и про отбитый на камнях зад!».       Улыбнувшись своим мыслям и немного приободрившись, она направилась к Гейлу. Пусть он и ей поведает, насколько незавидная судьба их ждёт.