Притворство и последствия

— Матвиенко! К директору! Эта фраза, произносимая по обыкновению усталой и раздраженной Светланой Захаровной практически ежедневно, уже давно не вызывает у Сережи никаких чувств — ни страха, ни раскаяния, ни желания немедленно взяться за ум. Сопровождаемый перешептываниями одноклассников и сочувственным взглядом своего лучшего друга — отличника Антона Шастуна, Сережа встал из-за парты и неспешно, даже несколько вальяжно, отправился в ставший уже каким-то родным кабинет слушать воспитательные речи директора, которые, как обычно, не возымеют никакого эффекта. Антон гадал, за что на этот раз влетит Сереже. На этой неделе упрекнуть Матвиенко можно было только в том, что он притащил в школу мини-кальян и накурил восьмиклассников на лавочке за школьным футбольным полем. Ну и на двух контрольных сдал абсолютно чистые листы. А так, в целом, неделя выдалась спокойной, в отличие от, например, прошлой, когда он бросил недокуренный бычок в ведро уборщице, и от него загорелась сухая тряпка. Школу от пожара тогда спасло только то, что ведро было оцинкованным, поэтому тряпка просто превратилась в кучу золы и не дала пожару распространиться. Но за тот случай Сережа уже получил свой бесполезный строгий разговор с директором и поднадоевшие угрозы в духе «попробуй только еще раз и…». Матвиенко вернулся быстрее, чем ожидал Антон. Точно так же вальяжно он сел на свое место рядом с лучшим другом, а в ответ на вопросительный взгляд просто улыбнулся и подмигнул. — Ну что там? — прошептал Антон, надеясь не вызвать гнев исторички. — Да за чистые листы предъявили, — даже несколько разочарованно ответил Сережа. — А за кальян? — Антон больше боялся, что учителя узнают об этом, чем о чистых листах. — Не узнали, — вздохнул Матвиенко, и у Антона тут сложилось впечатление, что Сережа хотел бы, чтобы об этом стало известно. — Матвиенко! Шастун! Вы мне мешаете! — грозно прервала их историчка. — Простите, — виновато отозвался Антон, тогда как Сережа только нагло ухмыльнулся. Урок тянулся бесконечно долго. Даже отличник Антон стал засыпать под монотонный рассказ о последних годах правления Брежнева, Андропове и Черненко. — Слышь, Тох, — шепча, ткнул локтем в бок соседа Сережа. — Надоела это тягомотина. Давай на больничный свалим на недельку? — Какой свалим? Ты чего? — Шастун тут же оживился, приподняв голову с парты. — У нас сейчас ряд контрольных начнется. Надо к ним готовиться, а не дома просиживать. — Че-то ты совсем душный стал, после того, как англичанка тебе двойку поставила за самостоялку, — напомнил Сережа. — Конечно, — Антон недовольно поежился, вспоминая, что ему нужно в ближайшие дни переписать тест по английскому, иначе рисковал получить четверку в семестре, а впоследствии лишиться золотой медали. — Я все школьные года пашу на оценки, а сейчас на аттестат и медаль и, если это сейчас сорвется, то я не поступлю на бюджет. — Вот именно, чтобы не сойти с ума, тебе нужно отдохнуть от учебы. Тем более у тебя хорошие отношения с учителями, так что переписать самостоятельную ты можешь и через недельку, — продолжал настаивать Сергей, непроизвольно повысив голос, что очень не понравилось историчке: — Я долго буду слушать твою болтовню, Матвиенко? Мало того, что сам не слушаешь, так еще и другим не даешь, — начала ругаться учительница, грозно с хлопком закрыв учебник. — Еще полтора года, — усмехнулся Сережа. Все заскучавшие ученики заинтересованно подняли головы, наблюдая за очередным разворачивающимся конфликтом. Хоть подобные стычки в их классе проходили часто, как раз-таки из-за Матвиенко, но это здоровски отвлекало от нудных лекций и заданий от учителей. Хоть какое-то мимолетное веселье. — Я тебе сейчас попаясничаю еще, — строго оборвала его Светлана Захаровна. — Собрал вещи и вышел за дверь! Чтобы мои глаза не видели тебя больше! Стоило историчке закончить свою разгневанную речь, как прозвенел спасительный звонок, заставивший Сергея снова усмехнуться и напоследок съязвить еще раз: — Как скажете, Светлана Захаровна, — он ухмыльнулся и, закинув рюкзак на плечо, вышел из класса вслед за остальными одноклассниками.

『』『』『』

На счастье Сережи, сейчас была длинная перемена, предназначавшаяся для обеда. Приемы пищи — единственное, что он не пропускал в школе. — И все-таки, Антох, я предлагаю сбежать сегодня и сходить к врачу. Это всяко лучше, чем сидеть на уроках. А у нас их, кажется, еще четыре, — продолжил доканывать Матвиенко, наматывая на вилку лапшу. Такая идея ввела Антона в ступор. Пожалуй, он лучше отсидит хоть десять уроков истории или начнет исправно посещать физкультуру, чем сходит на прием к врачу. — Ты же знаешь, что я не люблю больницы. Так что нет, — покачал головой Шастун. — Тем более сейчас контрольная по обществознанию. Я вчера весь вечер к ней готовился! — Так вот тем более, Антон. Историчка все равно не хочет меня видеть. — Нет, Сереж, точно нет, — серьезно сказал Антон. — Меня никто не заведет к врачу! — Да блин, че ты паришься? Ничего не будет. У нас тем более сейчас новый молодой врач в поликлинике. Я уверен, что он без проблем даст нам справку, — Сергей придвинулся к другу и похлопал его по плечу. — Давай, не ломайся. В конце концов, кто тебе важнее? Я или историчка со своей контрольной, вопросы к которой, между прочим, она составляет сама? Антон все-таки задумался. Может, действительно стоит немного отдохнуть от школы? В последнее время он стал сильно уставать от постоянной учебы. После уроков стоило выполнять домашнее задание, чтобы как-то придерживаться планки отличника; остальное время он почти всегда тратил на просмотр видеоуроков по темам, которые он не понял в школе, на вебинары с разборами заданий ЕГЭ; в некоторые дни приходилось посещать и репетиторов. Еще в начале десятого класса Антон здраво рассудил, что стоит готовится к экзамену уже сейчас, а не оставлять все на последний год Такая нагрузка по учебе не оставляла время для нормальной жизни. Дело дошло до того, что Антон не только не помнил, когда в последний раз гулял, но и давно забыл, что такое спать по восемь положенных часов. Даже в выходные ему не удавалось как следует выспаться и отдохнуть, потому что появлялись домашние дела в виде уборки комнаты и другой помощи по дому маме. — Я не знаю, честно, — вздохнул Шастун. — Мне кажется, это сомнительная идея. — А мне кажется, хорошая. Ты наконец сможешь отдохнуть от всего, а то экзамены в следующем году только, а ты уже изнуряешь себя подготовкой бесконечной. — Мне хочется поступить на бюджет, — снова напомнил Шастун, пожав плечами. — Даже если я, условно, соглашусь, что мы скажем врачу? Сережа улыбнулся, понимая, что Антон все ближе к принятию его идеи. — Ну, например, ты скажешь, что у тебя болит голова, а у меня живот, — предложил Матвиенко. — Не-не, у меня был опыт посещения невролога, и ничем хорошим это не закончилось, — тут же отказался Антон. — Ну, значит, у меня болит голова, а у тебя живот. — Допустим, а что скажет на это врач? — призадумавшись, спросил Шастун. — Да ничего, максимум пощупает живот и все на этом. Ты думаешь, кому-то особо нужен со своими проблемами? Зная врачей в нашей поликлинике, они сами поскорее захотят отвязаться от очередных школьников, которые пришли только за больничным. — поспешил уверить друга Сережа, пока тот не успел передумать. — Никому ты там особо не нужен, не парься. — Хорошо, — тяжело вздохнув, согласился Антон. — Когда будем сбегать? — Сейчас.

『』『』『』

Удачно прошмыгнув мимо спящего охранника, друзья отписались классной руководительнице, что ушли с уроков по состоянию здоровья, чтобы избежать дальнейших проблем с разборками, и пошли в сторону поликлиники. Правда, учительнице это не особо понравилось, но то уже ее проблемы. — И все-таки, мне кажется, что это была определенно плохая идея, — в очередной раз недовольно высказался Антон. — Да хватит уже, нормально все будет. Я так не первый раз делаю, отвечаю, — Сережа показал пальцем на здании поликлиники. — Тем более уже пришли. Больница встретила их не самым лучшим образом. Повсюду кричали недовольные дети, их же пытались перекричать родители, что, собственно, создавало еще больший шум. Ко всему прочему Антону еще не нравился запах, который резал не только нос, но и вызывал легкую тошноту. — Я думаю, стоит уйти поскорее, Сереж, — как-то волнительно сказал Шастун, оглядев всю развернувшуюся картину у регистратуры. Антон подергал друга за рукав кофты, пока тот уже активно договаривался с медсестрой. — Да подожди, Антох, сейчас, — Матвиенко выдернул руку и, еще раз уточнив, куда им пойти, повел Шастуна за собой. — Что ты хотел? — наконец спросил Сережа, повернувшись к Антону лицом. — Я говорю, нам стоит уйти отсюда. Просто посмотри, что здесь происходит, — Шастун обвел рукой помещение, заостряя внимание на маленькой девочке, что улеглась на пол и истерически кричала, не собираясь вставать. — Не обращай внимания, это просто дети, — отмахнулся Сережа, утаскивая друга в сторону, где находились кабинеты врачей. Антон обреченно выдохнул и молча последовал за другом. Раз уж он решил прогулять школу, то нужно довести задуманное до конца, тем более обратного пути нет. Да и прогулять хоть пару дней по уважительной причине, честно говоря, очень хотелось. Около кабинета их участкового педиатра собралась немалая очередь. В основном здесь были школьники-прогульщики, проходящие диспансеризацию, симулянты и мамочки с грудничками, идущие напролом. Очередь продвигалась в час по чайной ложке. На каждого взрослого ребенка, каким-то чудом попадающего в кабинет, приходилось пять грудничков, которых мамочки гордо заносили на осмотр без очереди. Каждый пребывал в кабинете около пятнадцати минут. Антон стоял, угрюмо прислонившись к стенке, и производил расчеты, по результатам которых выходило, что такими темпами они с Сережей попадут в кабинет часа через четыре. Матвиенко же расчеты не производил, так как не любил математику. Зато он обладал качествами, необходимыми для жизни, но презираемыми учителями, — способностью договариваться с кем угодно о чем угодно, даром убеждения и выдающейся наглостью. Устав пропускать десятую по счету мамочку с грудничком без очереди, Сережа дождался, когда дверь кабинета откроется, и решительно прошмыгнул внутрь, не дав остальным ожидающим даже успеть возмутиться. У Антона брови взлетели вверх от такой наглости и неожиданности. Очередь возмущенно загалдела, а Шастун тихо радовался, что они с Сережей все это время стояли в коридоре порознь, не общаясь вслух, а лишь перекидываясь унылыми сообщениями в мессенджере, так что остальные ожидающие не могли выпустить пар своего возмущения на Антона. По прошествии десяти минут дверь открылась, а в ней показался Сережа. — Антон Шастун, вас пригласили, — невозмутимо позвал он, совершенно не заботясь, что вообще-то очередь не электронная, а значит, врачи понятия не имеют, люди с какими именами и фамилиями ожидают за дверью. Не дав людям опомниться, Антон быстро устремился в кабинет и закрыл дверь.

『』『』『』

На удивление Антона, в кабинете у врача противный запах антисептика ощущался меньше, что немного-то его успокаивало. В принципе, Шастун, успокоенный и убежденный другом, что ничего ужасного происходить не будет, переживал гораздо меньше обычного. Антон поздоровался с врачом, тот просто кивнул головой на приветствие, промолчав. Новый участковый педиатр действительно оказался молодым мужчиной, как и говорил Сергей, но от этого он не казался каким-то особо заинтересованным. Врач выглядел уставшим, под его глазами уже начали появляться еле заметные мешки; он то и дело как-то вымотанно облокачивался подбородком на руки. — Сергей, с тобой понятно — голова болит, а с Антоном что? — невнятно пробубнил мужчина и повернулся к Шастуну, что присел на край кушетки. Матвиенко же более уверенно сидел на стуле рядом со столом врача, от скуки болтая ногами. Антону пришлось хорошенько напрячь слух, чтобы понять, о чем говорит врач. — Эм-м, — Шастун на минуту замялся, думая, стоит ли вообще продолжать этот цирк, но по итогу, выдохнув, неуверенно пожаловался: — Живот болит. Я, наверное, в школе что-то не то съел. — Может быть, — согласился врач. — Сильно болит? Боль какая: ноющая, острая? — Извините, повторите, пожалуйста, — вежливо попросил Антон. Он едва понимал, о чем его спрашивает педиатр. Создавалось ощущение, что у врача заложен нос и при этом он еще что-то ест. Сергею захотелось попросить, чтобы доктор сначала дожевал, а потом промыл нос и уже потом говорил, но вовремя смог себя сдержать. Все-таки это было бы очень неуважительно. Тем более им нужна справка. — Я говорю: сильно ли болит живот, и какая по характеру боль, — вздохнув, повторил врач. Шастун задумался. Откуда ему знать, что нужно говорить? Вот сейчас скажет не то что-нибудь и все: либо догадаются, что обманывают, либо подумают, что у него какое-нибудь серьезное заболевание, и отправят на малоприятные исследования. — М-м, ну иногда начинает болеть желудок, а иногда внизу живота сводит, наверное, это кишечник. Еще тошнит немного. Обычно у меня так бывает, когда я где-нибудь отравлюсь, — Антон решил придерживаться варианта с отравлением. Это показалось самым безопасным. — Хорошо, может быть, — снова кивнул врач и взял с небольшой стопки пару бумажек. Сергей еле сдерживал улыбку, подмигивая Антону. Все прошло даже быстрее и проще, чем ожидалось. Шастун уже тоже успел обрадоваться. Оказывается, халявную справку было так легко получить. — Я сейчас выпишу вам направления к неврологу и гастроэнтерологу. Пусть вас посмотрят все же специалисты, — объяснил мужчина и отдал обе бумажки Сергею, который сидел ближе к нему. — Они все равно ничего не делают. Сидят пылятся у себя в кабинете, — чуть тише недовольно добавил он. — Ага, спасибо, — поблагодарил Матвиенко, с трудом разобрав сказанные педиатром слова, забирая листочки. В отличие от друга, что лишь едва заметно погрустнел, Антон испугался. К гастроэнтерологу он идти точно не планировал. Нужно было оставаться в школе и писать контрольную по обществознанию, к которой он, между прочим, был готов. Во что опять его втянул Сережа? Друзья, попрощавшись с врачом, вышли из кабинета. И Антон не смог сдержать гнева: — Ты во что меня опять впутал? К гастроэнтерологу я точно не пойду! — начал ругаться Шастун. Матвиенко же не особо переживал и поспешил успокоить друга. — Да ты же видишь какие тут врачи. Тебе максимум пощупают живот и все, зато дадут справку. Не парься, — Сережа похлопал друга по плечу. — Этот педиатр, блин, вообще как будто только вчера научился из букв слоги складывать. — Да ты-то не умничай, сам-то, с горем пополам читаешь, потому что слоги в слова складывать не научился, — хмыкнул Антон, заставляя Сергея рассмеяться. — Мне можно.

『』『』『』

Как назло, у кабинета гастроэнтеролога совсем не было очереди. Эта звенящая пустота подарила Антону призрачную надежду, что врач сегодня не принимает. Если это так, то Шастун сможет смело вернуться к педиатру, отчитаться об отсутствии врача и, состроив щенячьи глаза, выпросить справку. Обрадованный мальчик еще раз пробежался глазами по табличке «Гастроэнтеролог Попов А.С.» и скривился, заметив под ней потрепанный лист размером с половину А4, приклеенный на обычный скотч. На листе были расписаны часы приема, согласно которым Антон угодил прямо в разгар работы врача. Дверь открылась раньше, чем Антон успел обдумать свои дальнейшие действия. В ней показался брюнет в бирюзовой медицинской форме и строгих очках, за линзами которых скрывались ярко-голубые удивленные глаза. — Здравствуй. Ко мне? — моментально отошел от удивления он. — Здравствуйте, — Антон сглотнул. Вот и все. Вот и попался. Теперь не сбежать. Он опустил глаза. — К вам. — Ну заходи, — еле слышно вздохнув, пригласил врач. Мурашки пробежали по спине Антона, когда тот переступал порог кабинета. Он еще ни разу в жизни не бывал у гастроэнтеролога и понятия не имел, что ожидать от этого врача. — Тебе повезло, что ты успел меня перехватить, — дружелюбно отметил доктор. — Я как раз собирался сходить выпить кофе. Садись и давай направление. Шастун аккуратно присел на краешек стула, стоящего рядом с врачебным столом, и протянул бумажку Попову. Руки его заметно дрожали, что не осталось без внимания врача. — Чего дрожишь? — тепло улыбнулся доктор. — Я тебя не съем, хоть и голодный, — он прочитал имя на карточке. — Шастун А.А.? Антон нервно сглотнул и кивнул. — Сколько раз мы просили педиатров писать имена и отчества полностью, — покачал головой врач. — Не понимают. Вот как мне теперь к тебе обращаться, А.А.? — Антон, — подсказал пациент. — Антон, хорошо. А я Арсений Сергеевич, — представился врач. — Расскажи мне, на что жалуешься. — Я за справкой, — нерешительно ответил симулянт. — За какой справкой? — поднял брови Арсений Сергеевич. Антон стушевался. За какой справкой? За какой-то! К чему эти вопросы и уточнения? Разве нельзя просто выписать справку о том, что у него болит живот, так чтобы педиатр прослезился и дал пациенту больничный на месяц? — Справку о том, что у меня болит живот, — понимая всю глупость такой просьбы, ответил мальчик. — Так у тебя болит живот? — уточнил врач. Дождавшись робкого кивка пациента, он открыл бланк приема на компьютере. — Назови отчество, дату рождения и количество полных лет, а то мне лень считать. Шастун повеселел, увидев, как врач заполняет бланк. Сейчас он его заполнит, распечатает и передаст педиатру, а тот наконец выдаст ему больничный! Ура! Он с радостью назвал все свои личные данные. — Угу, — печатал врач. — Жалобы на боль в животе, да? Где именно болит? — Ну… — смутился Антон. — В животе. В районе желудка или кишечника. — Так желудка или кишечника? — уточнил гастроэнтеролог. — Покажи на себе, где болит. Антон нерешительно указал на место в под ребрами, в середине живота. — Угу, — кивнул Арсений. — А как болит? — Ноет, — выбрал Антон, представив себе ощущения. — Ноющая боль в эпигастральной области, — Арсений проговорил эти слова, пока печатал их в бланке. — Как давно болит? — Сегодня заболело, — продолжил врать Антон. А врать ли? Пока он представлял себе ноющую боль в области, которую врач назвал эпигастральной, он действительно ее почувствовал. Самовнушение — страшная вещь. — Понятно, — врач встал из-за стола. — Снимай верх и ложись на кушетку. Глаза Антона округлились. «Эй, Арсений Сергеевич, мы так не договаривались!» — хотел бы выкрикнуть Антон, но все слова застряли в горле. Он надеялся, что они просто поговорят. Просьба лечь на кушетку прозвучала неожиданно и пугающе. Арсений Сергеевич молча натягивал перчатки. Подняв голову и заметив, что пациент все еще на стуле, он приподнял брови и мотнул головой, подбородком указав на кушетку. — Зачем? — едва слышно спросил Антон. — Как зачем? — улыбнулся врач, звонко щелкнув перчаткой. — Для осмотра. Осмотр на кушетке не входил в планы Антона. Мальчик почувствовал, как к горлу подступает паника. — А может, не надо? — попросил он. — Живот уже не болит. — Как это не болит? — удивился Арсений Сергеевич. — Сейчас болел же? — Вот только что перестал, — Антон постарался быть максимально убедительным, но Арсений Сергеевич лишь хитро прищурил глаза, демонстрируя, что его не проведешь. — Так не бывает, Антон, — терпеливо объяснил он. — Арсений Сергеевич, — с паникой в голосе выпалил Антон. — Он правда не болит. И не болел. Я клянусь! Антон готов был сознаться, что его приход — всего лишь спектакль одного неумелого актера, который очень хотел прогулять контрольную. Но, кажется, даже в этом случае врач не поверил бы ему. — Антош, — ласково обратился к нему гастроэнтеролог. — Ты испугался что ли? Антон нахмурился. Дело ведь не в том, что он испугался, а в том, что этот осмотр ему ни к чему. — Нет, — немного обиженно ответил он. — Вовсе я не испугался. Просто не люблю все медицинское. — Антош, я тебе обещаю, что не сделаю тебе больно, — продолжил свои ласковые уговоры врач. — Ты же уже большой мальчик и не должен бояться. Я только пощупаю твой животик и все. Это совсем не страшно. Антон насупился. С одной стороны, ему крайне не хотелось осмотра. С другой — было немного стыдно из-за того, что взрослому человеку, врачу, приходится его уговаривать. — Но живот правда не болит, — предпринял он последнюю попытку, чувствуя себя пассажиром Титаника. — Тогда тебе тем более нечего бояться, — улыбнулся Арсений Сергеевич, ясно давая понять, что возражения не принимаются. — Ладно, — сдался Антон. Он сел на кушетку, снял худи и поежился от холода. — Ложись, — подбадривающе проинструктировал Арсений. — Руки по швам, ножки чуть согни в коленях. Антон подчинился, все еще немного содрогаясь от холода. Да, от холода. Всему виной холод. Арсений принялся пальпировать живот мальчика, начиная с правой подвздошной области и постепенно описывая круг. В каких-то точках он нажимал чуть сильнее, в каких-то — чуть мягче, но постоянно спрашивал Антона о его ощущениях и болезненности нажатий. Так он дошел до левой подвздошной области, после чего резко выдвинул руку вверх по животу мальчика и надавил на желудок. Антон дернулся от неожиданности. — Больно? — спросил врач, прекратив нажатия. — Нет, — ответил Антон. — Просто неожиданно. Кажется, Арсений ему не поверил. Он осторожно прощупал желудок, потом стал прикладывать к животу мальчика ладонь и стучать по ней, потом надел стетоскоп и прослушал желудок, после чего наконец-то позволил пациенту встать. — Антон, покажи язык, — попросил он. — Угу, так. Все. Можешь одеваться. Он сел за стол и принялся записывать результаты осмотра в бланк приема. Антон, насупившись, ждал. Еще несколько минут прошли в тишине, пока врач что-то усердно строчил на листочке. Антону все это время было не по себе. Мало ли какое заключение выдаст врач. — Сейчас это отнесешь участковому педиатру, и он даст тебе справку, — Арсений Сергеевич, наконец закончив писать назначение, протянул бумажку Антону. Парень даже не взглянул на написанное врачом направление на анализ крови, по ошибке предполагая, что там какая-то самая обычная диета. — Спасибо, — поблагодарил парень. — До свидания, — попрощался Шастун и покинул кабинет врача. Слава богу все закончилось. Теперь он мог с облегчением выдохнуть. В коридоре его ждал Сережа, который счастливый держал бумажку от врача в руках. — Ну что, как все прошло? — поинтересовался Матвиенко. Именно после этого вопроса друга, Антон наконец задумался, что ему, в конце концов, прописал врач. Оказывается, тот самый приветливый гастроэнтеролог рекомендовал ему сдать кровь. Эту бумажку с направлением на анализ ему пришлось замять. Зачем ее показывать педиатру? Тем более он не болеет. — Мне пришлось оголиться и показать свой живот врачу, — недовольно поморщился Антон, убрав лишний листок в карман. — Но справку я получил. Так что все супер. — Ну я же говорил, — самодовольно улыбнулся Сережа. — Все проще простого.

『』『』『』

Получив заслуженную, как они считали, справку от педиатра, они пошли счастливые домой. Теперь ребята могли еще пару дней халявно прогулять. Не зря Антон послушал Сережу. Тем более гастроэнтеролог оказался не таким уж и плохим, не считая то направление. Но об этом никто не узнает, поэтому все прошло хорошо. Та ненужная бумажка оказалось выброшенной в ближайшую урну.