Подари мне свою душу

Весь вечер и следующий день Абрахам провёл размышляя о кольце и отмывая с плитки на кухне кровь. Само кольцо он не оставлял ни на минуту. Если не на пальцах, значит, в кармане или в голенище сапога. К полудню третьего дня, парень начал замечать за собой странное желание вернуться в сокровищницу. Заглянув перед этим в комнату дракона и убедившись что тот ещё спит, Абрахам снял со стены связку ключей и закрыл комнату Смоллетта на замо́к, а сам побежал вниз по винтовым лестницам к сокровищнице. «Я просто загляну и оставлю там кольцо, и всё. И сразу уйду.» Открыв засов на вратах сокровищницы, парень снова зашёл в комнату, полную золота и серебра. Запустив руку в карман, чтобы выбросить кольцо, Грэй вдруг решил осмотреться ещё раз. «Не такое уж кольцо и страшное, так ведь? Если я тут немного побуду, ничего ведь не произойдёт…» Абрахам уверенным шагом направился к тем грудам денег, до которых он не дошёл в прошлый раз. Но дойдя до первой, он увидел на самом верху золотой кубок с какой-то гравировкой, какой — разглядеть отсюда не получилось. Вблизи, конечно, было бы получше… Эйб опасливо оглянулся на дверь. — Я его закрыл, он не должен прийти… Ай, ладно, где наши не пропадали! Парень взбежал на груду слитков, хватаясь руками за выступавшие и допрыгивая до следующих выступов. Будучи почти на самом верху, Абрахам почти увидел гравировку. Не успел Грэй задуматься, как почувствовал, что из-под его ног уходит опора. Схватив рукой кубок, он скатился по золоту вниз, ударившись несколько раз головой и коленями и устроив такой грохот, что, казалось, вся Англия его услышала. Добравшись до пола, парень глянул на гравировку, потирая ушибленный затылок. «В случае, если ты сюда долез, знай, что я тебя найду.» «Не браться.» По всему помещению вдруг зазвенели колокола, наподобие церковных, и Абрахам услышал их же за пределами сокровищницы. Лишь на секунду задумавшись, что с ним сделает дракон, если увидит его здесь, Эйб вскочил и побежал к выходу, выронив на бегу и кубок и кольцо. Парень вылетел из комнаты, закрыв за собой дверь на засов. Винтовая лестница то и дело подпрыгивала, стоило Абрахаму встать на ступени, а по стенам разбегались маленькие красные и белые ящерки, словно что-то говоря. Преодолев лестницу, Грэй побежал по коридору прочь, куда глаза глядят, пока перед ним не схлопнулась каменная стена. Стены медленно поехали на него, отчего юноше пришлось побежать в другую сторону, и теперь он наконец услышал, что говорили ящерицы. — Украл! Украл! Украл! Украл у дракона! — кричали красные ящерки. — Драконом станет! Драконом станет! — твердили белые. Подошвы ботинок предательски скользили, заставляя Эйба падать и снова бежать, уже с низкого старта. Страх толкал в спину, тревога тянула за грудки, и парень «летел», пробегая все двери и лестницы. Послышался грохот отлетающей чугунной двери и перед Абрахамом вырос Александр, за которого юноша и спрятался, со страху вцепившись в него руками. Смоллетт махнул рукой, и стены поехали назад. Ящерицы собрались в кучу, одновременно крича, на что дракон топнул ногой, и ящерки разбежались кто куда. Ящер медленно повернулся к Абрахаму, скрестив руки на груди. — «Не брал», да? — мужчина вздохнул и закрыл глаза. — Хорошо, я не буду тебя винить, что ты мне соврал. Мне больше интересно, почему ты не сказал потом и зачем ты закрыл меня в комнате? А если бы я не услышал движение стен? Об этом ты подумал? — дракон снова вздохнул и открыл глаза. — Давай сюда, что ты там у меня стащил. Эйб прошёлся рукой по карманам, но кольцо не нащупал. — Наверное, обронил, когда бежал… Дракон оглядел Абрахама сверху вниз и вздохнул. — Подними руки. Прости, я должен проверить, не врёшь ли ты мне сейчас. Александр подошёл ещё ближе и прощупал все потенциальные места, куда Абрахам мог бы спрятать кольцо. Ледяные пальцы чувствовались даже через слой одежды, а потому Грэя несколько раз бросало в мелкую дрожь. — Хорошо, в этот раз ты говоришь правду. Пойдём, может быть, найдёшь по пути. — Смоллетт и Грэй двинулись в сторону сокровищницы. — Так почему ты не сказал мне, что ты всё же украл? — Я хотел, честное слово! Просто когда я решился, ты заболел, и я решил, что лучше подождать, когда ты поправишься, и… — И к тому времени мне б пришлось перегрызть тебе глотку. Я ведь говорил: после четвёртой стадии — только смерть. — А если бы я захотел остаться драконом? — Если захочешь стать драконом, есть другой способ. Он тебе, конечно, не особо понравится, но он есть. А таким драконом быть себе дороже. Драконы, обращённые чужими богатствами, намного алчнее и жаднее всех прочих, потому что кроме денег ничего не видят. А то, что потом происходит, не то что чувствовать не хочется, даже знать об этом мерзко. — А что с ними происходит? — Знаешь, как киты умирают? Они вздуваются и лопаются, а их внутренности разлетаются со страшной скоростью на огромные расстояния. Вот с такими драконами — то же самое. Только они раздуваются от того, что решают сохранить своё золото навечно и начинают его глотать. А драконы, хоть и быстро переваривают пищу, всё равно не вечные, да и металлы — не самое похожее на пищу вещество. Дракон разбухает, как бочка, никуда двинуться больше не может, потому что тяжело, а если дракон более суток ничего не ест — у него желудочная кислота растворяет сам желудок. И дракона тоже разрывает, потому что металл переварить дракон не в состоянии. Поэтому если ты прям так сильно захочешь стать драконом, есть другой вариант. За длительным монологом собеседники дошли до сокровищницы, после чего спустились вниз. — Вот оно! Вот это кольцо! — Грэй указал на золотое украшение, лежавшее у самого выхода. — Да, могу тебя понять, меня в своё время оно тоже очаровывало… — Александр поднял кольцо с пола и дыхнул на него пламенем. Кольцо раскалилось докрасна, и от него пошёл слабый дым, стелившийся по земле. Смоллетт смял металл и камень, сжав их в кулаке, и вышвырнул за дверь. — Хорошо, что успели до следующей стадии. Парень секунду помучался, а потом спросил: — Ты говорил, что за сокровищницей у тебя хранится сундук с сердцем… можно на него посмотреть? Ящер взглянул на Эйба. — Слушай, ну ты тоже не наглей. Не настолько мы ещё близки, чтоб я тебе сердце доверял. Пошли отсюда, пока ты ещё чего не хапнул.