Мой особенный Омега

– Бонсу... Бонсу не надо... Вновь его руки на теле Юнги. От чужого горячего дыхания в затылок не жар – холод по спине. Мин пытается крикнуть, но крик застревает в горле. С глаз слёзы текут, а собственное тело не слушается, будто веревками связанно накрепко. От чужих касаний противно, эти руки юное тело пачкают грязью, запах вокруг не граната стоит а помоев каких-то. Мерзко, так мерзко, что хочется кожу собственную содрать с себя... – Юнги, маленький мой, проснись. Эй, малыш... – слова альфы оказались спасательной шлюпкой для омеги, которому снился кошмар. – Чонгук? – Юнги резко садится на месте, потихоньку приходя в себя. Сон. Это всего лишь сон страшный. Они в спальне Чонгука, в его кровати. Альфа рядом, а значит, бояться нечего. – Что вчера сделал Бонсу? И не ври мне, пожалуйста. И это вместо тёплого "Доброе утро". Взгляд его серьёзен, он сидит напротив и дыру прожигает в омеге, ожидая ответ. Он сразу понял, что вчера что-то было, ведь видел испуг в глазах любимых. А сейчас и вовсе все сомнения рассеялись, ведь омега сквозь сон ту тварь остановиться просил. Юнги потёр сонные глаза, что оказались влажными от слёз... Он плакал во сне... До него не сразу дошло, о чём спросил альфа, но сознание на автомате подкинуло картинки ночи. Бонсу... – Он трогал меня... Там...

***

Чонгук омег не бил никогда. А этого недоомегу так и хочется приложить об стену затылком. Альфа без стука ворвался в комнату Бонсу, где тот как раз уже пудрил носик. – Готов? Отлично. Выметайся. – у Чонгука ноздри вздымаются от злости, что ещё пуще накатила, когда Чон увидел улыбку этой твари. – И Вам... Доброго утра. Что случилось? – его вид невозмутим, он прекращает улыбаться и с удивлением на Чонгука смотрит, за спиной которого топчется Юнги. Альфе всё больше Хвана ударить хочется. – Случилось то, что ты сука протянул свои руки к Юнги. К своему подопечному, к моему омеге. – О чём ты? В смысле протянул руки? Мин за спиной альфы выдыхает судорожно, отворачиваясь в сторону. Вот, сейчас Бонсу выкрутится, и Юнги обязательно обвинят в клевете. Но он ведь не врал... Он ведь помнит те касания, тот голос ядовитый, и насыщенный запах граната, что разъедал лёгкие и оскал хищный на некогда приятном лице. – Ты касался его ночью, тварь... – Чонгук за считанные секунды рядом с Бонсу оказывается, отчего омега отшатывается и чуть-ли не падает, но руки альфы, что вцепились за грудки, удерживают на месте. В глазах Хвана испуг читается, он накрывает руки Чона своими и пытается ослабить хватку, но не выходит. – Ты в своём уме? Не касался я никого! Ему померещилось наверное, и ты ему поверил, идиот! – писклявый крик недоомеги слух режет и разрушает, кажется, последние нервные клетки мозга Чона. Альфа за шкирку тащит Бонсу из спальни до самого выхода. Сзади них Юнги плетётся, умоляя Чонгука отпустить волонтёра, но ослеплённый гневом альфа никого не слышит, продолжает вести матерящегося Хвана. На ступенях Бонсу оступается, чуть-ли не падает, но Чонгук подтягивает его и ведёт дальше, всё так же подчиняясь гневу. – Одевайся и пошёл вон, – рычит сквозь зубы, когда достигает коридора, толкая Хвана к шкафу с верхней одеждой. Тот молча одевается, лишь пыхтя от унижений. Внезапно раздаётся стук в дверь, и Юнги, чьи глаза уже на мокром месте, открывает дверь. – Доктор Ким! – расплакавшийся омега бросается к старшему и оказывается в его объятиях. Альфа с удивлением и непониманием окидывает взглядом развернувшуюся картину, поглаживая Юнги по спине. – Что здесь происходит, Чонгук? – он дверь входную за собой закрывает и обращается к альфе, от которого яростью за километр веет. – Он домогался Юнги. Эта тварь трогала Юнги!

***

Чонгук, как и обещал папе, появился дома с раннего утра. Благо, родителей уже не было дома, и они не увидели шаткого состояния сына. Чонгук, словно ходячая бомба. Одно неверное движение – взорвётся. Альфа наспех принимает душ, завтракает и собирается на учёбу. – Ты не ночевал дома, – раздаётся внезапно за спиной. Омега останавливается в дверном проёме спальни Чонгука. Тэхён одет как всегда с иголочки. Его тёмно-русые волосы с золотистым отливом слегка уложены, на нём черные брюки, туфли и пиджак в цвет. Белую рубашку облегают черные ремешки на груди и животе. Демон искуситель. Его неповторимая квадратная улыбка вмиг расцветает на лице, когда Чонгук замирает. Он уже повесил рюкзак на плечо и готов был отправиться на учёбу. Сталкиваться с младшим и слушать его подколы ну никак не входило в планы альфы. – И тебе доброе утро, Тэ, – он выдыхает и оборачивается, натыкаясь на хитрую улыбку. Да. Подколов не избежать. – Ты с Юнги был? – Разве папа не сказал тебе? – очевидно, он всё знает. Иначе, с чего такая улыбка. – Так, это правда. И ты даже не скрываешь, что провёл ночь с омегой. Ну и как он? Не рановато ли переходить на такой уровень? Тэхён говорит, а Чонгук собственным ушам не верит. – Я не занимался с ним сексом, если ты об этом. Ты многое не знаешь, Тэхён. – альфа медленно идёт в сторону брата, обходит его и собирается уже уйти. – Так познакомь нас! Почему мне кажется, что ты скрываешь его от нас? – младший в спину замершего вновь брата смотрит, плавясь в возмущении. – Я обещал привести его в воскресенье. И я приведу.

***

Намджун сразу разрешил конфликт, однако, Бонсу не удастся легко отделаться. Ким сообщил о происшествии директору центра, а тот, в свою очередь, порекомендовал написать на омегу заявление в полицию. Намджун, как лечащий врач Юнги, просил полицейских провести следствие без участия омеги, из-за его заболевания. Этим же днём, в ходе расследования сотрудниками полиции было выяснено, что Юнги не единственный, кто подвергся домогательству со стороны Хвана. Бонсу однозначно заработал себе срок.

***

Чонгуку лишь на занятиях удаётся отвлечься от мыслей об утре. Альфа быстро вникает в суть материалов и даже общается и смеётся с Хосоком, что безумно скучает по другу. На перемене к ним присоединяются и остальные ребята, и Чон окончательно приходит в себя. Тэхён, видимо, не держал язык за зубами и рассказал Хосоку о том, что Чонгук ночевал у своего омеги. Друг это Чонгуку припоминает, улыбаясь. – Нет, ты обязан нас познакомить. И сегодня же. А то, глядишь, женитесь так, а мы и не узнаем. И Чонгук соглашается. Он от Юнги ни шагу больше, но и друзей отталкивать альфа не собирается. Ребята решают встретиться в парке а после погулять и посидеть в ресторане. Чонгук всем обещает привести своего омегу.

***

– Боже... Какой кошмар... – Сокджин услышал о произошедшем от Намджуна, что заехал к нему вечером после работы. – Я должен поехать домой... Я нужен Юнги. – омега с кровати подскочил, но альфа его слегка придержал за локоть, отчего Джин стушевался и уселся обратно на постель, сверля Намджуна взглядом. Альфа, как только отпустил омегу, сразу взял стул и сел напротив него. Его лицо тут же приняло серьёзный вид. – Нет, господин Мин. Вы должны оставаться здесь с малышом столько, сколько потребуется. Я мог бы... Присмотреть за Юнги... Если вы не против... – глаза Сокджина округлились. Кажется, Намджун уже и вправду много на себя берёт. – Доктор Ким, это невозмутимо... У Вас тяжелая работа, Вам... нужен отдых, вы и так многое делаете для нас. Юнги будет мешать Вам... Намджуну возразить хочется в весьма грубой форме. Потому, что он готов на всё ради них. Он, может, и эгоист, может пользуется случаем, но ради Сокджина и Юнги он всё бросить готов и быть рядом столько, сколько потребуется, пока его не прогонят. – Он знает меня и доверяет мне. И... Вы очень ошибаетесь, господин Мин. Юнги никогда не помешает мне. Подумайте, пожалуйста. Мне правда не трудно... – альфа очень надеется на положительный ответ. Глаз с омеги не сводит, взглядом даёт понять, что настроен весьма серьезно. И Сокджин задумывается. Выбор, ведь, не велик и Намджун прав – Юнги доверяет ему. С ним он и вправду будет в безопасности. – Хорошо... Вы правы, доктор Ким. Я согласен... – омега выдыхает и опускает взгляд. Малыш, которому Сокджин решил придумать имя позже, вместе с Юнги, ещё слаб. Ему нужен надлежащий уход и постоянное наблюдение, поэтому сейчас очень опасно покидать больницу. Намджун берёт свой дипломат, что оставил на стуле и открывает его, немного шуршит бумагами под строгим наблюдением омеги и достаёт оттуда лист. – Тогда, Вам необходимо подписать этот документ. Это... Временная опека, ведь без неё я не имею права присматривать за ним. – Сокджин вновь удивлён. Значит, Намджун предвидел это и, видимо, подготовился заранее. – Да, я не исключал этого случая и подготовился. Не сочтите за дерзость... – Будто мысли читает. Протягивает Джину бумагу с подложенной под неё твердой папкой и ручку. – Вот, прошу Вас. Сокджин не говорит ничего. Снова вздыхает и берёт в руки документ, на котором тут же оставляет подпись, после чего возвращает альфе. Тот кладёт документ и ручку обратно в дипломат и вновь возвращает всё внимание омеге. – Благодарю. Завтра я ненадолго отпрошу его с центра и приведу его к Вам. Он будет очень рад. – Спасибо Вам, доктор Ким. За всё, спасибо. Альфа покидает больницу с теплом в груди. Он будет всегда и во всём помогать омеге, чьё имя с давних пор на самом сердце выбито. *** Юнги даже незначительные перемены в жизни всегда пугали. Сначала забрали отца, потом роды папы и неизвестно, сколько он пробудет в больнице. Действия Бонсу так же пошатнули детскую психику. Теперь доктор Ким, который заявляет с порога, что несколько дней поживёт с Юнги, пока отсутствует папа. Нет, Юнги не против. Просто неожиданно и странно всё это. Сам доктор Ким Намджун взял над ним временную опеку. – Поможешь мне с ужином? – мужчина заявляется в гостиную в фартуке и тепло улыбается, но у Юнги, кажется, на этот вечер другие планы. Входящее смс от: Чонгук: Не хочешь прогуляться в парке? – Доктор Ким... Чонгук просит погулять с ним... Можно? – омега опускает руку с телефоном на диван и лисёнком смотрит на мужчину. Намджун вздыхает. Ох уж эта молодежь. – А как же ужин? – Мы поедим в кафе, если проголодаемся. – Иди. Но не надолго. И звони, если что. Хорошо? – Хорошо

***

Юнги не думал, что Чонгук будет не один. Юнги не думал, что они приехали в парк не просто для прогулки. Альфа решил познакомить омегу со своими друзьями, что оказались довольно шумными. Особенно Хосок, которого Чонгук представил своим лучшим другом. – Так вот ты какой, Мин Юнги! – басит тот, кидая руку на плечо сжавшегося омеги, что опустил взгляд. Пусть они будут тише... Пожалуйста... – Приятно познакомиться! – И мне... Приятно... – робко отвечает Юнги, даже не взглянув на "громкого" парня. – А это мой младший брат, Чон Тэхён. Красивый омега в наглую рассматривает Мина с ног до головы, будто оценивая. Юнги всё же взглянул на того, и тут же пожалел об этом... В чужих глазах было... Осуждение? Отвращение? Возможно... – Я думал, что он будет чуть раскрепощённее после ночи с альфой. – Тэхён... – Чонгук видит, как поплохело Юнги от чужого внимания и таких заявлений. Альфа обнял парня за талию и прижал к себе, взглядом давая Хосоку понять, чтобы тот отступил, ведь рука друга по-прежнему находилась на плече Мина, и последнему явно было не комфортно от этого. – А это, Ли Сынмин и Ли Минхо. Они тоже братья. – Чон представил омеге оставшихся друзей альф. Юнги молчит. Омега чувствует себя не в своей тарелке с этими людьми, что прямо сейчас решают куда пойти. Даже присутствие Чонгука не помогает. Эти люди другие. Все они – не такие как он. Вопреки внутренней мольбе омеги остаться наедине с Чоном, друзья решили пойти в ресторан, так как все оказались жутко голодны. Чонгук всю дорогу Юнги не отпускал. Уже в заведении помог ему снять пальто, проводил к столу и учтиво отодвинул стул, нависая над ним, пока остальные были заняты просмотром меню. – Ты в порядке? – тот лишь кивает в ответ, – Юнги, никто из них тебя никогда не обидит, слышишь? Омега верит ему, но его слова мало успокаивают. – Всё в порядке. Правда. – хотелось бы самому верить в свои слова. Все расселись по местам, дожидаясь официанта. Альфы много смеялись, разговаривая о спорте и об учебе. Один Тэхён не принимал участия в разговоре. Он с молчаливого Юнги глаз не сводил. И Мину от этого пронизывающего до костей взгляда вновь не по себе стало. – Так, в какой школе ты учишься, Юнги? Все за столом разом замерли, а Юнги с мольбою в глазах посмотрел на своего альфу. Они будут смеяться. Они не должны знать... Они не примут его... – Тэхён... – Чонгук и сам не знает, что сказать. Взгляд Юнги в самую душу пробирается. – Давай потом. Надо было сразу им всем сказать... Подготовить их, ведь сейчас они могут обидеть его, сами того не желая. Им придется принять Юнги не смотря ни на что. Чонгук не допустит иного. От раздумий его отвлёк еле слышный дрожащий голос его омеги, что глаз с Чона не сводил. А альфа только сейчас понимает, что тот в шаге от того, чтобы разреветься. – Я учусь в специальном центре... Для... Душевнобольных. – не отводя взгляда с любимых черных. Боится повернуться. Боится чужие оскалы увидеть или смех услышать. Чонгук готов прямо сейчас схватить Юнги в охапку и увести отсюда. Он готов защищать его даже от лучшего друга и брата. Но чужих комментариев не следует. Все замерли в ожидании не зная чего. Чонгук придвинул стул вплотную к Юнги и положил обе ладони на влажные щёчки, утирая с них слёзы большими пальцами. Так нежно, что омега глаза прикрыл. – Вы готовы сделать заказ? Все за столом будто ожили и Хосок первым взял слово. Время будто потекло дальше. Будто не было тех слов Юнги. Хосок быстро разрядил обстановку. Все быстро влились в разговор и лишь Тэхён по-прежнему молчал и не сводил глаз с Юнги. Только сейчас там не было негатива. Скорее... Удивление и... Жалость. Сочувствие и даже лёгкая вина. Тэхён и вправду винит себя за то, что в сердцах осуждал омегу брата. Тэ ожидал увидеть потаскуху с глазами ангела, но увидел иное. Зажатого, замкнутого мальчика, что и взгляда лишний раз поднять боится. Сейчас у Тэхёна появились вопросы к Чонгуку. И он их вскоре озвучит. Даже втык брату готов дать. – Ты точно не спал с ним? – они пересекаются на выходе из уборной, когда Тэ идёт в комнату для омег, а Чонгук возвращается из альфьей. – Не спал. Я должен был остаться с ним в ту ночь. Ему было страшно. – И это отчасти правда. – Если ты воспользуешься его состоянием, или посмеешь обидеть его, я тебе яйца оторву. Не посмотрю, что ты мой брат. – Тэхён сам на себя не похож в гневе. А Чонгук лишь улыбается в ответ. – Как скажешь. Кажется, у Юнги появился ещё один защитник. Дальше становится легче. Когда Чонгук возвращается на своё место, его омега уже улыбается и даже смеется с шуток Хосока, отвечает на редкие вопросы друзей. Одним словом, всё встаёт на свои места. Чонгук в который раз убеждается, что его друзья – самые лучшие.