Мой особенный Омега

В центре всё прошло, как обычно: скучные уроки, беседа с психологом, творческий час, на котором омега нарисовал чудесную картину масляной краской. Учителю рисования пейзаж Юнги по нраву пришелся: он даже забрал этот рисунок в свою коллекцию и искренне похвалил Мина. У папы сегодня встреча с отцом в колонии, отчего он предупредил Юнги, что прийти за ним в центр не сможет. Не беда – младший прекрасно знает дорогу домой, поэтому дойти в одиночку для него совсем не являлось проблемой. Другое дело – встречные хулиганы. Они частенько попадаются омеге на пути у бывшего хозяйственного магазина. Это, кажется, их излюбленное место, ведь народ здесь редко ходит, к несчастью для Юнги. Вот и сегодня он видит эту шайку богатых "нормальных" детей. Высокий альфа со светлыми волосами завидев его выкрикивает: – О, смотрите, помпон идёт! Так и хочется ответить ему колкостью, но Юнги молчит. Он уже привык к этим оскорблениям. Уже не так цепляет. Омега молча идёт к ним на встречу, надеясь, как обычно, пройти мимо. Но не тут то было... – Тэмин, неужели мы отпустим его снова? Может познакомимся? – Последний вопрос уже Юнги был адресован. Мина схватил за руку низковатый альфа, а двое других омег паршивенько захихикали. – Что молчишь? – светловолосый, которого Тэмином назвали, встал стеною прямо напротив Юнги. У последнего руки задрожали от столь нежеланного внимания и волнения. Почему они сегодня ведут себя иначе? Он мог просто пройти мимо... И всё... Низкорослый темноволосый парень отпустил руку Юнги, и тот сразу спрятал обе руки в карманы, опустив голову. Вести диалог с этими неприятными людьми не хочется, но они ведут себя настойчиво. – У тебя языка что-ли нет? Или ты немой? – Тэмин продолжает с ехидной улыбкой. Омеги в яркой одежде за его спиной шепчутся, Юнги слышит, как они обсуждают его внешний вид, и от этого ещё больше хочется исчезнуть, сквозь землю провалиться. – Я пойду... Мне домой надо... – мямлит, отчего вся компания хулиганов дружно заливается смехом. – Постой, мы тебя ещё не отпускали. – Тэмин по-прежнему не даёт прохода, – Что это за шапка на тебе? – за помпон дёргает чужую вещь, отчего та набекрень свисает, но Юнги не дают её поправить: хватают за руки и опускают шапку на глаза, после чего толкают в грудь и омега пятой точкой на асфальте оказывается, еле успев опереться руками. Обидно. Обидно так, что слёзы сами по себе текут. Юнги вставать не спешит – он наконец поправляет шапку и слезливым взглядом смотрит на обидчиков. Тем на его слёзы откровенно плевать. Тэмин гордо над ним возвышается, поправляя лямки рюкзака, но насладиться триумфом ему толком не дают: фигура в чёрном, поспевшая откуда-то из-за спины Юнги, сметает его с ног и валит на асфальт, усаживаясь сверху и обрушивая на его лицо град из кулаков. Друзья Тэмина стоят с открытым ртами и не спешат помочь, даже не смотря на численное преимущество. – Ещё раз, сука, подойдёшь к нему, я в порошок тебя сотру, понял?! – Юнги этот голос с трудом узнаёт сейчас. Чонгук рычит на обидчика омеги. Чонгук... Альфа встаёт с Тэмина и направляется к Юнги, подаёт ему руку и встать помогает. – Зря ты так, Чонгук. – Тэмин уже на ногах стоит, придерживаясь за плечо друга. Омеги кружат вокруг него, пытаясь очистить лицо от крови салфетками. – Я всё сказал, Тэмин. – Чон даже не оборачивается. Он спрашивает у омеги, всё ли с ним в порядке, бегает по его лицу взглядом и слёзки холодные утирает большими пальцами рук. Хулиганы уходят, с досадой комментируя произошедшее, но Чонгуку фиолетово. Он Юнги под руку берёт и ведёт к своей машине, что припарковал неподалеку. Альфа целенаправленно ехал в тот самый центр, где учится Юнги. Доктор Ким многое поведал ему в тот день, в том числе и адрес школы и часы занятий. Альфа омегу сразу узнал, ему рвать и метать хотелось из-за увиденного. Тэмин ещё легко отделался, ведь Чонгук готов был и вправду его лицо в кровавое месиво превратить. Омег нельзя обижать, а тем более Юнги. Он совсем безобидный, тихий, робкий и стеснительный малыш, коих только нежностью и лаской окутывать, а не толкать на грязный асфальт. За Юнги никогда никто не заступался. Более того – он никогда не жаловался никому на тех хулиганов, не говорил о них ни отцу ни папе. Впервые за него вступился кто-то. И это... Приятно... Вот только Чонгук зол. Ею от него веет на всю машину, отчего Юнги съёживается на переднем пассажирском. – Это твоя машина? – спрашивает скорее не из интереса, а чтобы отвлечь. – Давно они... обижают тебя? – его вопрос игнорируют. Омега понимает, что расскажи он правду, Чонгук не остановится на этих побоях. В альфе ярость клокочет, едкая, резкая на запах. – Красивая... Машина. Альфа руки в кулаки сжимает на руле, зубы стискивает, желая услышать ответ на свой вопрос. – Я спрашиваю, давно? – на омегу смотрит, глазами душу на изнанку выворачивает, отчего взгляд Юнги в пол устремляется а руки вновь начинают дрожать. – Н-нет... Они раньше обзывались только... Но толкнули впервые... П-правда. – тихонько, робко отвечает, всё ещё не поднимая взгляд. Его холодные руки внезапно накрывают горячие ладони альфы. Парень тянет слегка младшего на себя, вынуждая того повернуться полубоком. – Успокойся. Ты дрожишь. Снова без перчаток? – Я потерял их... Чонгук внезапно ближе двигается, отчего омега подбирается весь, сжимается, словно его ударят вот-вот. Альфа замирает в жалких сантиметрах от лица зажмурившегося отчего-то парня. Чонгук надеется, что он это не от страха. Юнги его дыхание на своём лице чувствует, всё тело ещё больше дрожит, но, кажется, совсем не от холода. В машине тепло, ещё не успела остыть. Внезапно младший слышит щелчок справа и шуршание. Он чувствует, что альфа уже отстранился и открывает глаза. – Салфетки. Я всего лишь взял салфетки. – Чонгук смотрит в упор, не сдерживая смешка. Юнги зажмурился явно не от страха. Скорее от смущающей близости. Его щёчки покраснели, а взгляд сразу устремился в пол. Альфа обрабатывает сбитые костяшки и думает о чужих губах, которые были так близко. Дотянись – и попробуешь. Но Чонгук не будет спешить. Не с Юнги. – Прокатимся? – спрашивает, надеясь получить положительный ответ. И получает – Юнги кивает оживлённо. Первая их остановка случается у небольшого магазинчика одежды. Юнги не хотел принимать от Чонгука варежки, но они такие красивые, что омега растаял и взял их, умиленно комкая в ладошках. Мягкие, пушистые. Белые, словно снег. После Чонгук снова купил ему вкусняшек: на этот раз альфа пригласил его в кафе, где угостил вкусным латте и бисквитным пирожным, в коих, как оказалось, парень души не чает. – Ты всегда ходишь домой один? – Чонгук умилялся с уплетающего вкусности омеги, но у него было много вопросов, которые сами на себя не ответят. – Нет. В основном меня папа забирает. Но сегодня он не смог. Он в колонию к отцу поехал. – Твой отец в тюрьме? – Чонгук удивляется услышанному. Жизнь омеги его всё больше беспокоит. Не отталкивает, а именно беспокоит. – Да... Он... Его обвинили в убийствах. Чонгук ушам своим не верит, ведь из рассказа Ким Намджуна следует, что супруги Мин были довольно хорошими, раз взяли к себе малыша, чья жизнь могла оборваться в одну злополучную ночь, вместе с жизнями его биологических родителей.

***

– Его история необычна, Чонгук. В маленьком возрасте он потерял обоих биологических родителей – их убил сбежавший с колонии маньяк прямо на его глазах. Семья была тогда, видимо, на отдыхе в лесу. Там то, как оказалось, и скрывался убийца. Самого Юнги маньяк не захотел убивать сразу. По всей видимости он сначала подверг ребенка психологическому насилию. Одному Богу известно, что там происходило, – Намджун выдыхает, садясь обратно за стол. По мере его рассказа у Чонгука волосы на всём теле дыбом встают. – Сама смерть родителей была для него ударом. Если бы не подоспевшая чудесным образом полиция, малыш лежал бы бездыханным телом возле своих мёртвых родителей. Убийцу поймали по горячим следам. Юнги долгое время проходил реабилитацию, после чего его усыновил Мин Сокджин со своим мужем. Этот омега вдохнул в малыша жизнь, окутал его заботой и родительским теплом. – У самого Кима слёзы на глазах наворачиваются, что не скрывается от глаз Чонгука. Он и сам еле держится, ведь то, что пережил Юнги, равно адскому мучению. – Он... Помнит тот случай? – Нет. Видимо, его сознание сыграло ему на руку, заблокировав все воспоминания до появления семьи Мин. Он считает их своими родными, и это, как бы эгоистично не звучало, только лучше для Юнги, ведь, кто знает, что случится, вернись к нему хоть часть тех воспоминаний. Это определённо будет сильным ударом по его итак расшатанной психике. Тот случай оставил на нём следы. У него шизофрения, Чонгук. А теперь подумай, друг мой... Хорошо подумай, готов ли ты войти в его жизнь, из которой уйти – удар для него и необратимые последствия. Он... Уже привязывается к тебе...

***

– Чонгук? Альфа вылезает из пучины мыслей и смотрит на омегу, что уже закончил трапезу. – Что? Прости, я просто задумался. Юнги просит его подвести до дома и называет адрес, хотя Чонгук и так знал, куда ехать. Он довёл младшего прямо до двери и удивился, когда у того в кармане куртки зазвонил телефон. Похоже, Чон немного повременит с отъездом. – Да, пап... Омега хотел было зайти уже в дом, но Чон взял его за запястье и шепотом попросил минутку. Альфа с ноги на ногу переминался, пока парень разговаривал с родителем. Судя по всему тот спрашивал, как Юнги добрался до дома и сообщил, что скоро приедет. На удивление Чонгука Юнги ничего не рассказал про хулиганов. Скрывает видимо, но почему? Чонгук обязательно поговорит с ним на эту тему. – Ты что-то хотел? – спрашивает омега, собираясь убрать смартфон в карман, но Чонгук ближе подходит и выхватывает вещь из рук ошарашенного младшего. – Отдай! – бурчит тот, но Чонгук пресекает все его попытки вернуть свою вещь. – Погоди, глупыш. Сохраню тебе свой номер. – Набирает цифры, сохраняет под именем "Чон Чонгук" и делает дозвон, слышит мелодию в собственном кармане и сбрасывает, после чего возвращает телефон Юнги. – Ну вот. Теперь мы сможем созваниваться и писать друг другу смски. – Чонгук этому очень рад. Не придется искать омегу, ведь можно позвонить и договориться о встрече. Младший улыбается и поспешно скрывается за дверью, а Чонгук с не менее яркой улыбкой идёт к автомобилю.

***

– Наш малыш, как он... развивается? Всё хорошо? – робко спрашивает альфа по ту сторону стекла. – Всё в порядке... – омега держится изо всех сил, чтобы не разреветься. – А Юнги? Как Юнги? – И он в порядке... Ухён был красив до безумия. Высокий, черноволосый мужчина, спортивного телосложения. Он был успешным бизнесменом, уважаемым и просто замечательным человеком. Сейчас же на мужчине серая тюремная роба, на его лице вселенская усталость, а в глазах больше нет огонька, в который был так влюблён Сокджин. Душа его любимого умрет с тоски в этих стенах, забрав с собой и часть души омеги, оставив после себя крохотное напоминание о былой любви. Сокджин не представляет, как они без него справятся. – Зачем... Скажи мне пожалуйста... Зачем... – он всё-таки плачет, как и тогда, на суде. Это их первая встреча, спустя мучительно долгие три месяца, которые омега задавался единственным вопросом. – Прости меня, пожалуйста... – хрипло отвечает альфа, не в силах смотреть на слёзы любимого. – Я был вынужден... – Вынужден? – шепчет Сокджин, ковыряя содранные заусенцы на пальцах. Боль отрезвляет. Он взглядом буравит супруга не понимая, кто или что могло вынудить человека пойти на такие преступления. – Всё сложно, маленький мой... Ухён никогда не расскажет ему, что всё, что он делал, только ради их блага. Никогда не расскажет, что взял на себя чужие преступления, ценой жизни своей семьи. Пусть считают его убийцей, нелюдем, кем угодно, но будут в порядке и обеспеченны до конца дней своих. – Не верю... Не верю... Как ты мог? – губы Сокджина дрожат от плача, глаза закрываются, желая выжать влагу. Но слёзы не прекращаются. – Как нам жить без тебя? Я не справлюсь один... Не справлюсь. – смотрит на супруга, что тайком руки в кулаки сжимает на коленях. Сам еле держится, ведь должен сейчас отпустить его. Навсегда. Иного выхода мужчина не видит. – Справишься, маленький мой. У вас вся жизнь впереди... – самому бы сдержаться, не разреветься подобно омегам. – Вот... Возьми это, пожалуйста... И подпиши. Прямо сейчас. – ему хочется поскорее уйти, поскорее закрыться в камере и дать волю эмоциям. Сокджин берёт в руки бумагу, что протягивает ему Ухён в крохотную щель под стеклом и ужасается, прочитав первые строки. Ухён подаёт на развод. Ухён оставляет их. – Так будет лучше для вас. Прошу тебя... Сделай это... Так будет лучше, ведь у них есть будущее, а его будущее – гнить в сырой тюрьме год за годом, пока смерть не заберёт его, пока не прекратит его мучения. Сокджин на не гнущихся ногах покидает тюрьму. Ухён сказал не приезжать больше. Ухён оставил их навсегда. Отказался от них. Потерявшего сознание омегу ловит охрана у самых ворот. Мужчины вызывают скорую и относят беременного в мед. пункт, чтобы оказать парню первую помощь и дождаться приезда скорой.

***

– Доктор... Ким? Это... Юнги... – Да, Юнги. Что случилось? – альфа с кресла подскочил, услышав в трубке надрывный плач. Омега кое-как рассказал ему, что только что позвонили из больницы и сообщили о том, что Сокджин в реанимации находится в бессознательном состоянии. – Я сейчас приеду, Юнги. Будь дома и успокойся пожалуйста. Всё будет хорошо. Намджун поспешно одевается и закрывает кабинет, предупредив персонал о срочном отъезде. Он покидает клинику и бежит на парковку, садится за руль автомобиля и на газ давит, чтобы быстрее добраться до особняка Минов.

***

– Опять небось к своему необыкновенному бегал? – Тэхёну нравится подкалывать будто светящегося изнутри брата. Тот вернулся домой полчаса назад и улыбка с его лица всё не сходит. Хосок поведал омеге о разговоре с Чонгуком, и младший тоже был крайне удивлён услышанному. Ему теперь не терпится познакомиться с этим Юнги. Что там за необыкновенный омега, от которого его брат потерял голову. – Бегал. А Хосок где? Беги лучше к нему, не доставай меня, – кидает в него орешком Чонгук. Ему сейчас не хочется терпеть очередные нападки брата. Хочется уйти в себя, а лучше – написать Юнги и общаться с ним до поздней ночи. – Хосок сюда едет. Мы едем гулять. И ты с нами. И это не обсуждается. – тараторит омега, усердно выискивая на диване "пулю" Чонгука. Чонгук не отказывается в итоге. Юнги он где угодно написать может, а вот по прогулкам с друзьями альфа и вправду соскучился.

***

– Папа... – Юнги ближе придвигается к открывшему глаза Сокджину. Омега бледный весь, но врачи заверили, что с ним и малышом всё в порядке. – Юнги, малыш... – Сокджин улыбнуться пытается и сообразить, где они находятся. Явно не в тюрьме. Он внезапно слышит шаги и видит доктора Кима, на котором, как и на Юнги, надет белый халат. – Доктор Ким? Что произошло? – Вы потеряли сознание и попали в больницу. Заведующий отделением позвонил Юнги, а он мне, ведь, больше... некому было. Он очень испугался за Вас. – Простите... Мы доставили Вам хлопот. Спасибо Вам большое, ступайте пожалуйста, я уже в порядке... – улыбчиво хрипит Джин осепшим голосом, но Намджун видит, что тот совсем не в порядке. Сокджин плакал. Его глаза выделяются красным на бледном лице. – Вас уже отпускают домой. И я настаиваю на том, чтобы отвести вас с Юнги. Лучше бы Вам согласиться, господин Мин. – Хорошо. – слова альфы прозвучали крайне настойчиво, даже слегка грубо, отчего Сокджину не хотелось спорить. Да и глупо отказываться сейчас от помощи. Джину сейчас очень нужна поддержка. Пусть самая крохотная, пусть и от какого-то доктора, но омеге так будет спокойно. Не за себя – за Юнги. Ведь, при докторе омега точно не расплачется, значит у него будет время прийти в себя хоть немного. Младшему нельзя его слёзы видеть. Неизвестно, чем это обернётся для него. Стрессы Юнги противопоказаны.

***

Сокджин молчит и Намджун не задаёт вопросы. Судя по состоянию омеги, его встреча с супругом прошла ужасно. Ким и представить не может, что произошло между ними, но он сейчас готов Ухёна собственными руками задушить. Юнги от папы не отходит. Тот пытается улыбаться, но лишь кривит губы, усердно скрывая боль потери. Где-то в глубине души Сокджин понимает, почему Ухён так поступил, но мириться с этим тяжело. Тяжело, когда за плечами столько лет совместной жизни, когда в тебе бьётся плод вашей любви. Сокджин еле сдерживается. Он просит сына уйти в комнату, чтобы тот не видел его терзания. Стоит младшему скрыться в дверях спальни, омега лицом падает в подушку и воет. – Господин Мин... Омега и думать о докторе позабыл. Тот возвращается с кухни с чашкой чая в руках и чувствует, как собственное сердце из груди рвётся от чужого душераздирающего воя. – Уйдите, прошу Вас. – слёзно просит Джин, не поднимая головы с подушки. Альфе не в первой видеть его таким, хотя в этот раз омега пообещал себе не плакать перед ним. – Поговорите со мной, прошу Вас. – Намджун не собирается оставлять омегу в таком состоянии, иначе ему точно потребуется медицинское вмешательство. – Он бросил нас... Бросил. – вновь завывает, и Ким не медлит, опускается на колени перед Мином и обнимает его, подставляет собственную жилетку для слёз, от которых самому выть волком хочется. Альфа успокаивает омегу, запахом своим окутывает, надеясь забрать себе чужую боль. – Всё будет хорошо, слышишь? Ты сильный, ты должен быть сильным. Ради Юнги, ради малыша. – Я не могу... Не могу... – цепляется за чужой пиджак, носом в чужую грудь утыкается.

***

Юнги плотно закрывает дверь и утирает слёзы ладонью. Не надо быть чертовски умным, чтобы понять услышанное. Младший очень надеется, что доктор Ким поможет папе справиться со стрессом. Самого его смс от Чонгука спасает. Привет ещё раз. Как прошёл твой день? Всё в порядке?

Привет. Всё в порядке.

Теперь... кажется, в порядке.

Искренне рад за тебя. Чем занимаешься сейчас?

Сижу в спальне. Смотрю в окно и очень хочу выйти на улицу. Поможешь мне?

***

Чонгук, несомненно, обрадовался чужой просьбе, но странное предчувствие не даёт покоя. За окном темнеет, а омега просит забрать его. Что бы там ни было, альфа не медлит. Он прощается с друзьями, просит Хосока подвести Тэхёна и садится в свой БМВ, сразу держа путь к особняку Минов. Чон тихонько тормозит неподалеку от ворот и глушит мотор, дабы не привлечь внимания. Выключает фары и пишет Юнги, что ждёт его у дома. Омега никогда раньше в окно не вылезал, но чувство, которое он испытал при вечерней вылазке, понравилось ему. Юнги, в домашних тапочках и закутанный в теплый плед бежит к машине, что замечает в темноте. Чонгук и выйти не успевает, как омега сам залезает в авто и закрывает за собой дверь, предварительно забрав в салон полы пледа. – Ты... – Чонгуку хочется сказать сумасшедший, но омега за него это делает. – Сумасшедший. Я знаю. – улыбается вымученно очумевшему альфе. – Дома папа плачет, а доктор Ким пытается его успокоить. Мне не хочется слышать его плач... Это... Больно. Давай покатаемся, пожалуйста. И Чонгук не отказывает ему. Уносит его прочь по освещаемым фонарями улицам, предварительно напечатав текст доктору Киму.