Эстетика абсурда

— Вы все знали?! — одновременно воскликнули Дима с Серёжей, удивлённо уставившись на директора. — Тише вы! — шикнул Арсений, зажав обоим рты ладонями. — Не орите, найдут же! — Да как? Откуда? — уже тише возмущался Сережа. — Вы за нами следили? — не отставал Дима. — Что-то вроде того, — отмахнулся Арсений, прислушиваясь. — Кажется, нас всё-таки обнаружили, — сокрушенно вздохнул директор, подперев рукой щеку и выжидающе уставившись на выход. Мальчики проследили за его взглядом, с лёгким замиранием сердца наблюдая, как распахнулась дверь, и в помещение шагнул сначала Воля, а за ним и Шастун. Елены Сергеевны, к счастью, не оказалось. Дима, пользуясь тем, что разбор полетов еще не начался, поспешно вытащил телефон и написал кому-то сообщение, спрятав гаджет обратно. — Так вот, какие инопланетяне тебя похитили, — усмехнулся Павел Алексеевич. — Бросил нас, значит, на растерзание этой хм… бравой женщине, а сам спрятался. — Главное, что он детей от нее спрятал, — облегчённо выдохнул Шастун, кажется, искренне обрадовавшись пропаже. Но глаза мгновенно наполнились грустью, когда ученики, демонстративно отвернулись от него. — Дети сами спрятались, — заметил Дима, всё-таки бросив на классного руководителя мимолётный взгляд. — Я в вас не сомневался, — мягко отозвался физрук, сделав было шаг навстречу, но остановился, повинуясь предупреждающему взору директора. — Мы могли бы поговорить? С остальными мы уже все обсудили и решили. — Нашли всё-таки, — раздраженно вздохнул Димка, снова вынимая телефон. — Нам не о чем с вами разговаривать, — огрызнулся Сережа, краем глаза пробегаясь по сообщениям. — Не знаю, что он им сказал, но они помирились, — шепотом отозвался Позов, заставив друга скрипнуть зубами. — Может пришло время поднять белый флаг? — Ни за что! — Серый, прекращай. Ну, реально уже глупо. — Так жуки, выяснять отношения будете потом. — прервал их тихую перепалку Воля. — Сейчас ко мне в кабинет. Разберемся со всем, и продолжите доводить окружающих. У Серёжи от этих слов внутри что-резко оборвалось. Сердцебиение, ускорившее ритм, казалось, было слышно даже в коридоре. Парень инстинктивно напрягся, готовый сорваться с места. Искать сейчас поддержки у классного руководителя, как бы не хотелось спрятаться за его спиной от педиатра, он не собирался. Дима, уловивший намерения друга, тоже приготовился. Если Сережа решит бежать, то он должен будет помешать взрослым его остановить. Арсений, тоже заметивший изменения в поведении мальчиков, даже не попытался их удержать. Наоборот, демонстративно медленно поднялся с места, направившись к Альберту, сделав короткий жест рукой Паше. Воля явно был не рад задуманному и закатил глаза, тем не менее послушно сделав шаг в сторону, открывая проход. Антон не сразу заметил эту маленькую подставу, а когда сложил два и два было уже поздно. — Поезд прибыл на станцию спортзал! — завопил Стас, подкатив компьютерное кресло. — Серёга, запрыгивай! Прежде чем Антон успел хоть как-то отреагировать, Позов с Матвиенко с громким смехом ураганом пронеслись к выходу, отправив классного руководителя в свободный полет и заставив Павла Алексеевича в срочном порядке ловить друга. Сережа устроился на стуле, издевательски помахав ручкой взрослым, и Дима со Стасом, разогнавшись, покатили его в сторону коридора. — Антоха, лови их! — поставил на ноги ошарашенного Шаста Воля. — Быстрее! Под смех директора педиатр вытолкал физрука за дверь, все-таки стукнув лбом об дверной косяк, и тот повинуясь приказу, бросился вдогонку за учениками, совершенно не осознавая ситуацию. До конца урока оставалось не больше пяти минут, поэтому было сложно даже представить, что будет, когда дети толпами повалят из кабинетов. — Смотри, как побежал, — довольно улыбнулся Арсений, остановившись в дверном проёме и держа в руках аквариум с Альбертом. — Ага, — подтвердил Паша, подперев рядом стену, — последний раз он так быстро бегал, когда у него сорока свисток утащила. — О, помню. Тоха тогда ещё на дерево полез, а Серёжка с Димкой лестницу держали, но в итоге уронили его. Пашка рассмеялся, вспомнив, круглые глаза учеников, пополнивших в тот день свой лексикон. — Как ты думаешь, догонит? — вытерев влагу, скопившуюся в уголках глаз от смеха, поинтересовался Воля. — Куда ж он денется, — покачал головой директор. — Шаст у нас знаешь, какой быстрый. Я на прошлых зимних каникулах чай пил и из окна наблюдал, как Антон Андреевич лыжню прокладывал. А тут возьмись из ниоткуда собака. Большая такая. И прям на физрука несётся, лапами снег взрывая. Так он от нее на лыжах и побежал. Ты бы видел. Раза два в сугроб нырнул. Я сначала чуть не умер от смеха, а потом от страха, когда Шаст буквально материализовался у меня за спиной. Как был весь в снегу и на лыжах, так и стоял посреди кабинета. Красный весь, шапку потерял, в волосах комья снега свалялись, вода ручьем течет. Я тебе клянусь, даже минуты не прошло, а он с площадки и вокруг школы... — Да верю, верю, — отмахнулся Воля, наблюдая, как парни выскочили на лестницу, а классный руководитель рыбкой нырнул за ними, — тоже имел счастье наблюдать за Антоном Андреевичем в привычной среде обитания. — А, это когда он от зубного со второго этажа спрыгнул? — Именно, — серьезно кивнул Паша. — Поэтому в следующий раз, сам с ним пойдешь. Ответить Арсений не успел. С другого выхода на лестницу в коридор, громко вопя, выскочило нечто и кинулось к ним. Из-за сбившихся в бесформенную массу волос и измазанного в чем-то черном лица, узнать Елену Сергеевну было весьма проблематично. В первое мгновение Арсений, повинуясь инстинкту самосохранения, собирался дать деру и даже сделал шаг в спортзал, вслед за Пашкой, но преподавательница быстро их нагнала. — Арсений Сергеевич, — взмолилась она, мертвой хваткой вцепившись в воротник его пиджака и буквально повиснув на директоре, вынудив поднять над головой аквариум с Альбертом. Воля инстинктивно ухватился за рукав друга, готовый в любую секунду спасать его из лап слетевшей с катушек женщины. — Помогите! Он гонится за мной! — Кто? — опешил Арсений, округлив глаза. — Он! — взревела женщина и ткнула пальцем себе за спину. Под недоуменные взгляды взрослых с лестницы влетел небезызвестный баран, правда, потеряв где-то наездника. Животное будто поставило своей целью выполнить написанное на бумажке, до сих пор болтавшейся на юбке учительницы, и хорошенько боднуть женщину. Но мужчины не растерялись, и как настоящие джентльмены, оперативно втащили математичку в спортзал за секунду до того, как парнокопытное со всей дури врезалось головой в дверь. — В следующий раз, когда решишь вытворить что-то подобное, — начал Паша, одновременно с Поповым удерживая ходившую ходуном дверь, — меня, пожалуйста, не зови. — Так ты сам всегда приходишь, — заметил Арсений. — Значит, предупреждай о том, что может меня здесь ожидать.

***

Стас с Димой, искренне радуясь собственной выходке, активно и энергично катили кресло по коридору. Адреналин зашкаливал. Гнавшийся за ними классный руководитель только подстегал желание ускориться. Что-то радостно кричал Сережа, окончательно наплевав на все правила и просто наслаждаясь моментом. Время бежало где-то рядом с ними, пока они получали удовольствие от жизни. За это Димка и любил их с Серёжей выходки. Особой страсти к риску они не питали, но какие-нибудь мелкие, незначительные, а самое главное контролируемые ситуации, где удавалось немного поиграть с опасностью, пробуждали чувство живости. Всякий раз придумывая розыгрыши, они не стремились потрепать кому-либо нервы, задеть или досадить. Просто отсутствие движения и ярких эмоций удручало, угнетало, вгоняло в депрессию. Серёжка всегда был активнее него, поэтому, когда в девятом классе начался напряг с экзаменами, и ученики не успевали элементарно выйти на улицу, у парня пропало элементарное желание подниматься с кровати. Им были жизненно необходимы бурные, порой острые эмоции, потому что рутина попросту убивала. Дима помотал головой, отгоняя неприятные воспоминания. Ужасная была неделя, но именно Антон Андреевич тогда помог справиться с ситуацией. Снова кольнуло чувство вины, а в груди разлилась противная горечь. С классным руководителем надо было мириться. Причем, срочно. — Уходим на лестницу, — скомандовал Сережа, когда Шастун начал их нагонять. Парни резко свернули в сторону, выехав на первый пролет, где находился кабинет директора, и откуда совсем не вовремя вышла Оксана. Парни даже не затормозили, ловко подхватив второго пассажира. Девушка и вскрикнуть не успела, как оказалась на коленях у Серёжи, обхватив того за шею, чтобы не упасть. Не обратив внимания на безбилетника, Стас с Димкой подняли кресло, аккуратно спустив по ступенькам, и достигнув первого этажа, снова начали набирать скорость, на повороте чуть не сбив уборщицу, чью швабру по инерции ухватил Сережа, буквально вырвав из рук. Теперь над креслом гордо развевался белый флаг в красный цветочек, разбрызгивая повсюду воду. — А ну, стоять! — кричал Антон, скользя по мокрому полу и считая лбом стены с дверными косяками. — Бить не буду! Остановитесь! — Антон Андреевич, помогите! — голосила Оксана, крепко держась за довольного Матвиенко, который как собака из окна машины высунул язык и ловил ртом воздух. Ребята только больше распалялись и ускорялись. Сейчас им было как никогда весело. Жизнь кипела, бурлила. Они существовали в моменте, счастливом и лишенном проблем. Все обиды на время утонули в теплом чувстве, вызванным приятным и безумным времяпрепровождением с друзьями. Внутри что-то шевелилось, гнало вперёд, быстрее, больше. На повороте к кабинету математики, где был тупик, подростки не стали затормаживать и даже не попытались повернуть. Вопль Оксаны оглушил округу, разогнав всех птиц и слившись со звонком с урока. Сережа даже зажмуриться не успел. Вся жизнь пролетела перед глазами, когда вместо столкновения со стеной, транспортное средство резко развернулось, пару раз обернувшись вокруг своей оси, чуть не отправив завтрак в путешествие вверх по пищеводу, и стремительно двинулось навстречу Антону. Запыхавшийся классный руководитель замер на манер лося, выскочившего на проезжую часть и увидевшего свет фар. «Если грузовик, то лося собьют, а если легковушка, то ее собьёт лось», — именно так рассудил физрук, приняв кресло за легковой автомобиль и приготовившись останавливать несущийся стул. Оксана снова закричала, но в этот раз к ней присоединился ещё и Сережа, поперхнувшись женскими волосами и инстинктивно покрепче обхватив одноклассницу за талию. Обоих резко бросило сначала влево, затем вправо, заставив пожалеть об отсутствии ремней безопасности, но движения они так и не прекратили. — Не ссыте, все схвачено! — с каким-то безумным огоньком в глазах отозвался Димка, на ходу проверив, не потеряли ли они пассажиров. Все были на месте, за исключением орудия труда уборщицы. Матвиенко обернулся назад, где среди высыпавших в коридор восхищённых детей остался стоять офигевший Шастун со шваброй в руках и тряпкой на голове, которого они обогнули, совершив какой-то невероятный дрифт. Зря Сережа вспомнил, какие тюки друг выполняет на машине в компьютерной игре и сколько бабок он уже успел покатать на капоте. Оксана внезапно снова оглушила его, обхватив за голову и частично закрыв обзор. Димка со Стасом почему-то тоже заорали, когда им навстречу выскочило что-то, что по внешнему виду сразу опознать не удалось. Когда до существа осталось пару метров, оно резко обернулось на крик, оказавшись Еленой Сергеевной. Сережа даже вскрикнуть не успел. Он был уверен, что успел поседеть от страха. А вот и бабайка, которой грозились родители, если он не будет себя хорошо вести. Пришла к десятому классу. Ученики и учителя, выглядывающие из классных комнат и не решающиеся выйти в коридор, с замиранием сердца наблюдали, как незарегистрированный двигательный объект, нарушивший все скоростные нормы, летел прямиком на преподавательницу. Та уходить с прохода не собиралась. Расставив ноги, принимая более устойчивую позицию, она встала на манер вратаря, готового ловить мяч. Это ж насколько она верила в высшие силы. «Точно легковушка», — проскочила у Антона мимолётная мысль, и он вновь кинулся в погоню, благодаря своему росту, чуть ли не перешагивая через первоклашек, тараканами сновавших по коридору. Стас с Димой в срочном порядке начали тормозить, но кресло с двумя людьми на нем оказалось тяжелее и буквально на буксире тянуло за собой. Все уже приготовились к столкновению, как из холла выскочил баран и буквально вытолкнул математичку под зад с проезжей части. Женщина, словно на реактивной тяге пролетела несколько метров и бросилась на второй этаж. Животное поспешило за ней. А у Серёжи, когда он решился открыть глаза, на коленях оказались уже две вопящие девушки и скелет, в буквальном смысле роняющий челюсть и уже потерявший руку. — Идиоты-ы-ы! — орала Катя, лупя Матвиенко ногой скелета. Когда девушка, получив сообщение Димы, впустила парнокопытное в здание и подтолкнула к погоне за математичкой, она ожидала совершенно иного результата. — Там стена! Тормози! — Антон Андреевич, помогите! — Парни, разворачивайте! Компьютерное кресло, совершенно точно не рассчитанное для гонок по коридорам, аварийного тормоза не предусматривало. Катя с Оксаной и Скелетом, обвив бедного Матвиенко, громко вопили, казалось уже оглушив всю школу. Парень безуспешно пытался отцепить от себя руки девушек, перекрывших ему не только обзор, но и кислород. Стас с Димой безуспешно останавливали двигательное средство от столкновения со стеной. Антону, спешившему за учениками, оставалось только руку протянуть, чтобы ухватиться за спинку кресла, как распахнулась дверь в лаборантскую, где под вскрик учительницы биологии, произошла конечная остановка. Колесики зацепились за порог, что стало своеобразным тормозом. Пассажиры поспешили сойти на станцию. Кресло перевернулось, похоронив под собой Серёжу с девочками. Димка со Стасом пролетев под действием каких-то физических сил пару метров, развалились в разных углах помещения: Позов закатился под стол, Шеминов пристроился у шкафа, согнав с его верхушки чучело тетерева, грохнувшегося ему на голову там и оставшегося. Шокированная преподавательнице биологии, с немым ужасом взирая на учеников, прижимала к себе лишившегося чувств скелета, как альберт открывая и закрывая рот, не произнося при этом не звука. — Все целы? — перепуганный Антон вломился в помещение с намерением оказать помощь, но сам зацепился за одну из ножек и поцеловался с полом. Катя с Оксаной, которым уже поднявшийся и оклемавшийся Сережа помог встать, одновременно прыснули. Стас тщетно пытался отбиться от бешенной птицы, пока Дима и Сережа, бросились спасать классного руководителя. Но тот подскочил сам. Не зря же он учитель физкультуры. — Все целы? Никто ничего не сломал? Шастун подорвался с места, принявшись судорожно осматривать детей на наличие травм. Парни даже пикнуть не успели, а классный руководитель уже успел повертеть их в разные стороны, ощупать руки, ноги, головы, так и не обнаружив там мозгов, наскоро прижать к себе, словно ничего и не было, и переместиться к девчонкам. У Серёжи что-то неприятно заворочалось в душе. Он отчаянно не хотел признавать, что нуждается в классном руководителе: в его внимании, шутках, общении. До этого парень убеждал себя, что Шастун всего лишь рядовой учитель, никак не влияющий на него и его жизнь. Но сейчас что-то подсказывало об ошибочности этих суждений. Сознаться даже самому себе в том, что он скучал по Антону Андреевичу, по времени с ним, по сплетням на переменах и чаю в тренерской, который постоянно приходилось прятать и ныкать по всему помещению от чересчур строгого и ответственного завуча, было очень сложно, практически невозможно. Обида вперемешку со страхом мешали верить классному руководителю. И тот факт, что остальные его уже простили, ситуацию не упрощал. Столкнувшись взглядом с Димой, Сережа понял, что друг его чувства разделял. Они не то, чтобы мучались без взаимодействия с физруком, но с ним было в разы лучше, проще и комфортнее, чем без него. И чтобы вернуть все в более-менее привычное русло, им нужно всего лишь поговорить и снова довериться. Пара минут и все проблемы возможно решатся, словно по щелчку пальцев, но задавить собственную гордость и страх не так просто, как кажется. — Искренне прошу прощения за то, что столь беспардонно вломились, — распинался тем временем перед всё ещё невменяемой биологичкой Антон, попутно закидывая чучело птицы обратно, — мы заскочили вам скелет вернуть. И прежде, чем преподавательница успела хоть как-то отреагировать, физрук настойчиво вытолкал дорогих учеников из помещения, не забыв кресло. А дальше случилось то, что чуть окончательно не довело Серёжу до истерики, очередным ножом полоснув по израненной душе. Шастун, словно ребенок крикнул: «Бежим!» и бросился наутёк. Физрук постоянно так делал, когда обнаруживал своих нашкодивших питомцев, а ругаться и выслушивать жалобы учителей ему было откровенно лень. Антон Андреевич — взрослый, призванный следить за дисциплиной и разъяснять ученикам, что такое хорошо, что такое плохо, уносил ноги от разъяренных преподавателей, после совершенно не терзаясь муками совести. И не сразу ученики поняли, что преподаватель у них не отбитый, и не безответственный. Он просто умело переворачивал вектор настроения, на своем примере показывая, что если уж сделали что-то, то не жалейте. Радуйтесь, наслаждайтесь, берите от момента все хорошее, пока дают. Смейтесь, пользуясь предоставленной возможностью, потому что потом обязательно придется плакать. Закон жизни: за все нужно платить, включая счастливые моменты. На протяжении пяти лет они спасались бегством с мест преступления, но никогда не бегали от проблем. Этому их Антон Андреевич не просто не учил, а наоборот, строго пресекал. Классный руководитель жил по принципу: никогда не отчаивайся. Если выхода нет, сделай. Дети, правда, порой воспринимали эту фразу буквально, но это мелочи. Всем трудностям Шастун говорил смеяться в лицо, а не трусливо прятаться. Конечно, Антон не потакал дурачествам подростков, обязательно устраивая разборы полетов. Но только после того, как они хорошенько насладятся совершенной выходкой. И то, что сейчас классный руководитель не изменял собственным принципам, зарождало слабую, но надежду. Переглянувшись, десятиклассники мгновенно сорвались с места, тоже смеясь и огибая учеников и учителей, стараясь не отстать от классного руководителя. Оксану с Катей устроили на кресле, которое катили впереди уже все втроём. Они скрылись за поворотом очень вовремя. Стоило покинуть левое крыло, как из лаборантской выскочила биологичка, наконец осмыслившая случившееся и разразившаяся гневной триадой, грозясь директором. А они не слышали ее воплей. Даже не пытались разобрать слов, громко хохоча и плывя по течению, вслед за физруком, подавшем направление. Трель звонка отдавалась в ушах, оповещая о начале урока. Все проблемы снова отошли на второй план. Они делали то, что умели лучше всего — наслаждались моментом, беря все, что давала им жизнь. А где-то на втором этаже Арсений с Волей продолжали держать оборону в спортзале.