Chuuyatober 2023

В ночной темноте вспыхивает яркий огонек только что подожженной сигареты. Резкий, немного мятный запах сигаретного дыма подхватывается легким ветерком почти моментально, смешиваясь с запахом сырости и тины, принесенным от реки, текущей немного ниже. Он словно игрался с ними, смешивал, разносил все дальше и дальше, однако чувствовать эту смесь было почти некому; пытался забраться под одежду и заставлял зябко ежиться от прохлады. Если бы не этот ветерок, на улице было бы совсем тепло. В такую погоду было хорошо сидеть на застекленном балконе с чашкой горячего чая в руках, тепло общаться с семьей или просто заниматься чем-то, что грело душу. Но сейчас не до того. Это место не освещается даже фонарями – их тут банально нет, они и не нужны. Здесь лишь тянется ряд бездушных, закрытых и не так уж и часто посещаемых складов. Возможно где-то в их глубине еще горят тусклые, никогда не тухнущие лампочки, но до этого места их свет не дошел бы, даже если бы двери были отрыты. Так что две стоящие здесь фигуры освещает лишь лунный свет. Чуя опирается локтями на низкий железный забор, холодящий кожу даже сквозь одежду, неотрывно смотрел куда-то вдаль, на ночную Йокогаму, раскинувшуюся за рекой. А она заслуживала особого внимания – даже отсюда видно, как поблескивает зажигающимися ночью огоньками большое колесо обозрения, на дорогах лишь изредка приглушенно сверкают фары машин. Скорее всего где-то там, на улицах между домов, все еще есть ночные прохожие, бродящие среди ярко переливающихся вывесок баров и фонарей, но отсюда таким мелочей не рассмотреть. Слабый ветерок бьет в лицо и задувает на шею, пуская по телу легкую волну мурашек – возможно стоило бы одеваться теплее. Или же вовсе уже отсюда уйти – время позднее, в основном многие предпочитают находиться дома. Но, если честно, не тянуло. В тонких пальцах, обтянутых перчатками, тлеет сигарета. Чуя курит давно, еще со времен напарничества с Дазаем, но лишь в особые моменты. В голове почти пусто, лишь короткие, отрывистые мысли пролетают, подобно резвым птицам. Мысли о Портовой мафии. О бывшем напарнике. О нынешних коллегах. О брате. О Флагах. Акутагава стоит немного позади, буквально в паре шагов, больше скрываясь во тьме. Опирается спиной на дверь одного из складов, игнорируя тот факт, что позже одежда сзади, вероятно, будет совсем грязная, в силу того что о чистоте этих складов никто не заботился, держит плащ запахнутым на груди, чтобы ветер не задувал под одежду, пусть тот и все равно ухитряется пробраться под ткань. Сигаретный дым даже не заставляет морщиться – так привычен, пусть и сам Акутагава не курит. Зато, стоит признаться, любит наблюдать за курящим Чуей. И сейчас его взгляд – лишь на Чуе, его мысли – лишь о нем. Больше медленные, тянущиеся, смешивающиеся друг с другом, но остающиеся такими же кристально ясными. Сейчас, когда вся работа закончена и это время предоставлено лишь им двоим, он мог позволить себе отвлечься, задуматься о том, что правда интересует его, а не о том, что должно интересовать. Никто и не думает проронить хотя бы слово, нарушить стоящую вокруг тишину. Относительную тишину – листья деревьев шелестели, шум реки снизу был слышен очень даже отчетливо. Шум города – почти неразборчив, однако отдаленные звуки доносятся. Или же это банальный обман собственного сознания. Кто знает? Сейчас совершенно непонятно, что правда, а что ложь, да и разбираться в этом нет желания. Потом – возможно, но не сейчас, не в этом... умиротворении? Пожалуй, да. Они даже не обменивались взглядами, но Чуя прекрасно знал о присутствии Акутагавы позади себя. Даже больше чувствовал – как и Акутагава, в каком-то смысле, чувствовал его. Эта связь казалась особенной, выглядела крепкой, но на деле была хрупкой, подобно тончайшему стеклу. Сложно сказать, не сломали ли они еще уже? Пошли ли трещины? Полетели ли осколки? Чуя не думает об этом – Акутагава не хочет думать. Сигаретный дым развеивается. Рыжий огонек пропадает, затушенный о металл забора. От сигареты не остается и окурка – лишь горький привкус на губах, тающий, отчего-то, на губах у обоих.