Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Каждый лорд связан с местом, где он живёт, а место напрямую связано с ним. После смерти каждого дом начинал разрушаться, меркнуть.
После соглашения на совместную работу с Гейзенбергом Итан невольно становится частью фабрики, частью самого лорда.
Примечания
На каноничность характеров не претендую. Я очень и очень давно мечтала написать небольшую работу по этим двоим :3
Посвящение
Всем, решившимся это прочесть и всем, кто дойдет со мной до конца
2
11 июля 2021, 06:37
Этот день стоило занести в календарь как день, когда Итан спал без кошмаров.
Пробуждение Уинтерса ускорили несильное потряхивание за плечо и негромкий прокуренный голос:
— Steh schnell auf, Dornröschen¹, Миранда сама себя не убьёт!
Он нехотя приоткрыл слипшиеся после сна веки, чтобы увидеть источник голоса. Это был Гейзенберг, но без привычных очков и шляпы. Обманчиво человечный и открытый. Итан мог разглядеть бледное, испещрённое шрамами лицо лорда. «Откуда эти шрамы?» — возник нежеланный вопрос в мыслях мужчины.
— Как спалось? — Уинтерс что-то промямлил, не удостоив Гейзенберга ответом на заданный вопрос, и перевернулся на другой бок. — А ну-ка, встань, я сказал!
У Уинтерса не было никакого желания вставать после такого замечательного отдыха, хотя он чувствовал, как тело полнилось силой.
Карл пробубнил что-то вроде: «Bine, vom încerca așa cum vrei tu!«², схватил Итана за руку и резко потянул её вверх, заставляя мужчину принять вертикальное положение. Уинтерс словно активизировался, поняв, что перед ним Гейзенберг. «Совсем бдительность потерял!» — сетовал на себя Итан, потирая лицо после сна. Карл удостоверился, что Итан больше не собирается вылёживать, и направился к столу, на котором покоились шляпа и очки, на спинке стула же висел плащ. «Он что, тут спал? За столом?» — пронеслась шальная мысль в голове Уинтерса, за чем последовал укол совести. Гейзенберг надел плащ, а затем нахлобучил широкополую шляпу и нацепил очки, вновь становясь четвёртым, самым опасным из владык деревни.
— Шляпа с очками тебе не идут, — выдал Итан, осматривая в свете настольной лампы силуэт лорда.
— Спасибо, но твоего мнения я не спрашивал. Пошли кофе пить, а затем — за дело, — Карл действительно напоминал гаджет, для которого сон был лишь подзарядкой, после чего он сразу же был готов работать. Уинтерсу же требовалось немного времени, дабы отойти от сна, от такого прекрасного сна.
Фабрика была похожа на огромный живой организм со всеми протекающими внутри процессами. Где-то внутри неё билось сердце — электрогенератор, а это сердце Итану напоминало четвёртого лорда. Карл был олицетворением собственного дома — сложный, беспорядочный и опасный!
Гейзенберг привёл Уинтерса в помещение, которое окрестил «кухней». У Итана было ощущение, что это место Карл в принципе не посещает, да и не особо заботится о внутреннем убранстве фабрики.
Лорд дал мужчине алюминиевую кружку, на дне которой было несколько засохших кофейных колец. Итан даже испугался, когда раздался «свист» чайника, это напоминало скорее чей-то предсмертный крик.
— Я всегда представлял, что так станет верещать Миранда, когда мы будем убивать её, — гордо признался Гейзенберг, разливая кипяток по чашкам.
Только затем из верхнего шкафчика он достал небольшую банку, наполненную размолотым кофе. Этот способ заварки был довольно странным, ведь все нормальные люди сначала насыпают кофе, а затем только заливают его кипятком… Итан прервал свои размышления мыслью: «Но он же ненормальный, ему можно!» Карл примагнитил маленькую грязную ложку, чтобы размешать кофе в кружке Уинтерса, а затем и в своей.
Итан отхлебнул дымящуюся жидкость и поморщился.
— Что, Итан? Слишком крепкое пойло для твоего сердечка, băiat drăguț? ³ — засмеялся Гейзенберг, делая большие глотки кофе, словно он был обычной водой.
— Как ты это вообще пьёшь? — с недоумением посмотрел на Карла Итан, а затем удивился, как он может так спокойно сидеть с лордом-мутантом за одним столом и пить утренний кофе, хоть и такой дерьмовый.
— Кофе не пьют! Им наслаждаются и заряжаются, усёк?
***
После «завтрака» Гейзенберг проводил Итана в комнату их первой встречи на фабрике, чтобы рассказать план по уничтожению Миранды. Всё казалось кристально простым, как два пальца: один отвлекает, другой — стреляет пернатой суке в голову. — А с твоей дочерью наш шанс на успех возрос бы на пятьдесят шесть процентов, — проговорил Гейзенберг, водя пальцем по карте деревни, где большим жёлтым крестом было отмечено место ритуала. — Моя. Дочь. Не. Оружие! — прочеканил Итан, почти рыча. — Помни, на каких условиях мы заключали партнёрство! Если ещё хоть раз заикнёшься об использовании моей дочери, я голыми руками порву тебя, а затем станцую на твоих останках. — Ты уже меня шантажируешь? Забавный ты! — усмехнулся Карл, не поднимая взгляд на Уинтерса. Он явно не воспринимал угрозы Итана всерьёз, хотя сам видел, как этот обычный мужчина нагнул его «родственников». — Ты тоже помни, с кем сейчас так разговариваешь. Моя выдержка, знаешь, тоже не резиновая. Но, Итан, мы с тобой во многом похожи! — Это неправда! — отозвался Уинтерс. — Правда! — Иди нахер! На этом их информативный диалог окончился. Молчание было скорее разряженным после словесных перепалок, которые, похоже, станут их верными спутниками на протяжении всего сотрудничества. Казалось бы, что за полвека, проведённых в деревне, можно было придумать что-нибудь помасштабнее, ну или хотя бы решить, чем заниматься после обретения свободы… Но Карл оказался слишком самоуверенным для продумывания детального хода событий — надеялся, что повезёт устроиться где-нибудь.***
— Итан, ты надеялся, что на Миранду это подействует? — Гейзенберг усмехнулся, когда попросил Итана выложить на стол весь его арсенал. Уинтерс чувствовал себя крайне неуютно, оказавшись полностью безоружным перед Карлом, хотя они стали вроде как союзниками. Но с четвёртым лордом обычная схема не пройдёт, этот тип владел телекинезом и при желании мог спокойно всадить в тело Итана его же пули. Дробовик, револьвер, пистолет и две самодельные мины, взрывчатка, пули и гранатомёт. — Если усовершенствовать, наши шансы на успех незначительно, но возрастут, — серьёзно произнёс Карл, беря в руки гранатомёт и осматривая его со всех сторон. Предельно внимательно оценив весь оставшийся арсенал Итана, Гейзенберг бесцеремонно схватил левую руку мужчины, где недоставало двух пальцев, и начал изучать её, как диковинный механизм. Уинтерс дёрнулся от резких движений лорда, желая высвободить конечность из железной хватки. — Итан, не рыпайся, — прорычал Карл, не поднимая взгляда, спрятанного за очками. Больше попыток вырваться Уинтерс не предпринимал. — На сегодня у тебя всё, — Гейзенберг отпустил руку Итана и левитировал из кармана серебряную зажигалку с гербом дома, затем достал из кармана сигарету. Щелчок. Вот лорд уже стоял и прикуривал перед Уинтерсом. Тот видел в этом проявления доверия к своей персоне со стороны Карла. От почти скуренной сигары к потолку поднимались тонкие, даже изящные, нити дыма. Сейчас Гейзенберг не курил для успокоения, он лишь с наслаждением созерцал этот развивающийся танец сигаретного дыма. Итан наблюдал за Карлом, пытаясь представить, о чём может думать лорд. — Что стоишь? Ждёшь, когда я тебя провожу? — испортил момент Гейзенберг, затаптывая догорающий фитиль ботинком. — Иди в жопу, — огрызнулся Уинтерс. Карл хрипло засмеялся: — А вдруг пойду? Помни, с кем говоришь, Итан Уинтерс, — лорд произносил имя мужчины, словно пробуя на вкус, как элитный алкоголь. Хотя Итана леди Димитреску видела только как сосуд с кровью для её вина. Вполне логичное сравнение…***
Уинтерсу не сиделось в комнате, где его оставил Карл. Все книги на полках были либо на румынском, либо на немецком. Скука. Интерес представляли лишь бумаги, лежавшие на письменном столе, но разобрать скачущий, размашистый почерк инженера было невозможно; оставалось разглядывать наброски либо существ с дрелями вместо рук, либо других «подопытных», у которых вместо верхней половины тела был приделан пропеллер. Итан обнаружил толстый блокнот с кожаной обложкой и пожелтевшими страницами внутри. Похоже, что это был дневник. Первая запись датировалась апрелем 1941-го года. На первой же странице была каким-то образом вклеена старая чёрно-белая фотография. На ней стояли шесть человек в фашистской форме, напротив указателя с названием деревни, где Уинтерс сейчас находился. На лицах мужчин сияла гордая улыбка. Найти Карла среди них оказалось несложно, он был самым крайним справа, с недоверием глядевшим в объектив камеры. Итан начал листать дневник дальше, надеясь наткнуться на ещё какие-нибудь фотографии. Внезапно дневник был вырван из рук, а стул с Уинтерсом резко и жёстко развернулся, повинуясь силе Гейзенберга. — У кого-то слишком длинный нос, не думаешь, Итан?! — рыкнул лорд, прижимая дневник к груди, как ребёнок прижимает любимую игрушку. Слишком важная вещь. — Боялся, я прочту твои грязные секретики, Карл? — хитро сощурил глаза Уинтерс, пытаясь разглядеть глаза лорда за очками. Это был первый раз, когда он назвал Гейзенберга по имени. Лорд замер, но лишь на секунду, чтобы сразу после этого схватить Итана за шкирку и вытолкать того из комнаты. — Вижу, тебе скучно, можешь прогуляться по фабрике, — ядовито сказал Карл. В чём-то явно был подвох. — Если не сдохнешь к вечеру… — Гейзенберг убрал блокнот во внутренний карман плаща. — Развлекайся, Итан. Он развернулся и тяжёлыми быстрыми шагами пошёл по коридору. Инстинктивно Уинтерсу хотелось догнать Карла. Сейчас ощущение беспомощности только усиливалось. Благо в кармане остался пистолет, самый первый, который дал Итану поехавший дед. Мужчина погладил оружие сквозь ткань куртки, ещё раз убеждаясь в наличии пушки. Успокаивал себя.***
Уинтерс быстро двигался по коридорам, в кармане у него была импровизированная на клочке бумаги карта, которую он дорисовывал по мере продвижения. Вот лифт. Скрипучие металлические двери разъехались в стороны, а у Итана не осталось слов — в лифте сидел Герцог. — А, мистер Уинтерс, Вы всё ещё живы! — поприветствовал торговец, разводя толстые руки в стороны и услужливо улыбаясь. — Что ты тут делаешь, Герцог? Это же владения Гейзенберга! — опешил Итан, быстро заходя в лифт, когда двери уже начали закрываться. — Желаете приобрести что-нибудь? У меня есть модификации для Вашего оружия, от которых будет трудно отказаться, мистер Уинтерс. Мужчина пощупал карманы и, обнаружив лишь пару тысяч лей, потратил последние сбережения на патроны для пистолета. — А где же ваш арсенал? — удивился Герцог. — Не твоё дело, — буркнул Итан, заряжая магазин. Герцог, кажется, ничуть не оскорбился резким выпадом мужчины, лишь приподнял уголки губ: — Удачи, мистер Уинтерс. Мужчина даже не хотел отвечать, потому нажал кнопку «Уровень -3», механизмы со скрипом заработали, приводя в движение массивную лифтовую кабину. Итана раздражало молчание между ним и торговцем, как только двери начали открываться, он выскочил из лифта и двинулся вдоль по коридору. Здесь было намного темнее — только две тусклые лампы на коридор, но зато — градуса на три теплее. Уинтерс снял куртку, в которой ему было слишком жарко. Стены, потолок и пол содрогались, словно отбивая единый чёткий ритм… Пульс. Сердце дома близко. «Неудачное же место для времяпровождения ты выбрал, Итан!» — раздался голос Карла из динамика. — Блять, — выругался Уинтерс от неожиданности. «Помнишь, я тебе говорил про машинное отделение? Это оно. Хорошей игры, Итан! Надеюсь увидеть тебя живым!» — на последнем слове Гейзенберг уже откровенно потешался над мужчиной. Уинтерс начал искать динамик, из которого исходил голос, чтобы сбить его пулей. — Я не желаю, блять, участвовать в этой конченой игре! — громко сказал Итан, вглядываясь в тёмные углы в поисках источника звука. «Итан, Итан…» — голос прозвучал немного обиженно, но Уинтерс не повёлся, найдя в углу мигающую красную точку — походу, камеру и динамик. «Ты сам выбрал дорогу сюда! Будь добр, отвечай за свои решения!» Мужчина прицелился и выстрелил; потратил один патрон впустую, лишь бы избавиться от насмешливого голоса Гейзенберга, который, по идее, должен был помочь Итану выживать и защищать того, как союзник. Но нет! Уинтерс испытал острое желание вмазать лорду, проехаться кулаком по его заросшему щетиной лицу, а потом на повышенных тонах прочитать лекцию о том, как должны вести себя союзники. Досчитав до десяти с закрытыми глазами, Итан пошёл дальше. Пульсообразный гул металла становился громче с каждым преодолённым коридором. Теория о том, что он направляется прямо к сердцу фабрики, начала казаться всё реальнее и реальнее. Уинтерсу с большим усилием удалось отворить массивную железную дверь, находившуюся в конце длинного мрачного коридора. За дверью было ещё жарче, чем на всём этаже. Огромное помещение, напоминавшее гигантскую подземную пещеру, посреди которого за массивные цепи держался огромный дымящийся светящийся оранжевый шар, сокращающийся подобно сердцу. «Вот оно, сердце фабрики», — дошло до Итана, пока он заворожённо рассматривал шар, чем-то походивший на изображения Солнца, которые он видел в книгах по астрономии или в научных журналах — Мия часто приносила их домой. В свете «сердца» он смог разглядеть множество балок, окружавших шар, на которых, словно по конвейеру, что-то двигалось. Приглядевшись, Итан отшатнулся: «Блять, это трупы!» Уинтерс чувствовал, как пол под ним двигался в такт шару. «Браво, Итан», — послышался восхищённый голос Карла из динамика, висевшего прямо над дверью. — «Не ожидал, что ты найдешь моих солдатиков! Хотя… Вообще, ожидал! Но это не самое интересное на этом этаже!» — Может, ты хоть раз скажешь мне, что меня ждёт?! — заорал Уинтерс, глядя прямо на динамик. Поведение Гейзенберга сильно напоминало ему Лукаса, такого же любителя поиграть. Хотя Карл ещё ни разу не пытался убить или как-то навредить Итану, не считая их первой встречи. «Ты не думаешь, что это было бы слишком легко? Везде есть подводные камни. Единственное, что я могу тебе сказать — целься Штурму в генератор на спине. Код к сейфу — шесть, два, четыре, восемь, девять. Удачи, Итан,» — холодно подытожил голос лорда. — Что это, блять, значит?! Опять квест? Проверка? Игра? Да что, блять?! Ты заебал, Карл! Ответь! — ещё громче заорал Уинтерс, надеясь услышать голос. Его бесила вся эта недосказанность. Теперь он точно был уверен в том, что при встрече вмажет Гейзенбергу по роже. Покинув комнату с механическим сердцем и трупным конвейером, Итан поёжился от резкого падения температуры. Лампы в коридоре зажглись ярче, мужчина насторожился. «Штурм… Где-то я уже это слышал!» — задумался Уинтерс, осторожно двигаясь по коридору. В сознании резко всплыла зарисовка Карла с этой хренью, у которой был пропеллер вместо тела. Сверяясь с картой, украденной у Герцога, Итан двигался вглубь этажа. Не то чтобы Уинтерс жаждал приключений, просто все двери, через которые Итан зашёл ранее, не поддавались. «Карл, сука!» — выругался он, отходя от запертой двери, ведущей к лифтовой площадке. Сердце оказалось в левой части этажа, а вот что скрывалось в правой, мужчине и предстояло узнать, чтобы выбраться, потому что именно там был указан значок лестницы наверх. На карте располагались помеченные цифрами сооружения. Ближе всего к Итану находилось большое помещение с четырьмя единицами. Дальше было два длинных коридора, с разных сторон ведущих в такое же громадное сооружение с тремя двойками. На втором помещении также был начерчен жёлтый крест, заинтересовавший Итана. «Сейф?» — первая догадка. Последняя же комната казалась намного меньше предыдущих, в ней размещалось много стен, образующих незамысловатый лабиринт внутри, посредине было начиркано: «Штурм», в этой же комнате находилась дверь, ведущая к лестнице. Итан осторожно выглянул в первую комнату из-за двери, но затем быстро её захлопнул, прижавшись к пульсирующему металлу спиной, пытаясь отойти от увиденного. По комнате, куда он заглянул, шатались четыре трупа с огромной жужжащей дрелью-пилой вместо руки. На местах, где у них должно быть сердце, огненно-красным сияли генераторы, как определил Уинтерс. Похоже, Герцог был прав, когда говорил о Карле: «У некоторых очень больное воображение». «Да он поехавший!» — отметил Итан, считая про себя до десяти, перед тем как войти в первую комнату. Это действительно напоминало квест, в котором Гейзенберг предстал молчаливым куратором, наблюдающим за игроком, но актёры квеста оказались буквально смертоносными. Итан надеялся, что эти «зомби-солдаты» не были столь смышлёны и проворны, как ликаны, и ему удастся пройти их без боя. Сейчас патроны являлись слишком ценным ресурсом. Уинтерс юркнул в проём, тихо прикрывая дверь за собой, веря в то, что эти «единицы» реагируют в основном на звук. Итан действительно думал над тем, чтобы поверить в Бога, пока эти твари не обращали на него внимания. Мужчина на полусогнутых ногах начал двигаться вдоль стены, стараясь находится с зомби на максимальном расстоянии. Удача была сегодня на стороне Уинтерса. Он уже подошёл к двери, ведущей в коридор, как из динамика раздался голос Карла: «Gut gemacht⁴, Итан!» — зомби-солдаты резко повернулись в сторону Уинтерса и, прихрамывая, направились к нему, размахивая своими руками-дрелями. Итан успел обозвать Гейзенберга всеми известными ему ругательствами. Мужчина уже развернулся и вытянул руку с пистолетом, чтобы начать оборону. «Не кипятись, нам они ещё понадобятся!» — с насмешкой прозвучал голос лорда. Генераторы солдатиков резко погасли, грузные мёртвые тела с гулом рухнули на пол. Уинтерс бы сказал Гейзенбергу спасибо, но сейчас он был взбешён, так что говорить не решался. «А спасибо говорить за помощь не научили?» — прозвучал насмешливый голос Карла. Ну да… Это же не он бегал от ликанов по деревне так, что в ушах свистел ветер. Это не он убил трёхметровую вампиршу. Это не он носился по подвалу от орущего младенца, который был больше самого Итана. Не Гейзенберг же прятался под воняющими крышами, чтобы спастись от кислоты, извергаемой Моро. Для четвёртого лорда это всё было игрой, что подкрепила следующая фраза Карла: «Ты мой любимый игрок, Итан. А ещё единственный, кого я здесь не мечтаю убить!». В другой ситуации Уинтерс бы улыбнулся, но сейчас он благоразумно промолчал. «Напоминаю, код — шесть, два, четыре, восемь, девять! Повнимательнее, пожалуйста!» — это что? Забота? Забота прозвучала в голосе лорда? Итан фыркнул и с ноги открыл дверь в коридор, крепко держа пистолет в руке.***
В коридоре было прохладно. Разум медленно остужался, но мышцы не переставали находиться в тонусе. Теперь же прежде, чем открыть, Уинтерс досчитал до десяти, глубоко дыша, готовясь увидеть страшную поебень, которая по ожиданиям должна быть опаснее, чем рядовые солдатики из первой комнаты. Итан вновь выглянул из-за двери, ему на глаза сразу попалось около трёх деревянных ящиков, окрашенных облупившейся жёлтой краской. — Он же знал, мудила! — со злостью прошептал Уинтерс, но затем умолк, когда увидел то, что на карте обозначилось числом два. Это был огромный труп, раза в полтора крупнее Итана. У солдата вместо обеих рук виднелись гигантские дрели, больше напоминающие адский механизм, который словно желал вонзиться в тело мужчины, наматывая на себя все органы — кровь Уинтерса послужила бы отличной смазкой для этой хрени. «Блять, Итан, соберись! Что за мысли?» — мотнул головой Уинтерс и снова продолжил наблюдение. Генератор был там же, где и у «единиц». Мужчина надеялся: в экстренной ситуации Карл увидит, что Итану нужна помощь, и деактивирует своих зомбарей. Уинтерс закрыл дверь, вытащил патроны, чтобы посчитать, удовлетворить голос паранойи, засевшей подобно червю в сознании мужчины. Всего семнадцать патронов. Их трое. Примерно по пять патронов каждому в генератор. И это если повезёт. Подозрения, что такие твари своими руками-дрелями могут прикрывать генератор, начали тревожить Уинтерса. Если он здесь умрёт… То ничего не произойдёт? «Роза», — словно вспышка света, пронеслось имя дочери в сознании мужчины. Он — напарник Карла, он не умрёт здесь. Он нужен своей дочери. Итан — единственный, кто у неё остался! Уинтерс не привык долго ждать; удача и импровизация — две силы, помогающие ему выжить в румынской глуши. Он быстро выскочил в помещение, стараясь ступать тихо, но как только увидел механического солдата, сразу начал палить по генератору. Итан оказался прав в своих догадках насчёт того, что солдаты будут прикрывать своими конечностями «сердца». «Нужно выдержать паузу», — решил Уинтерс, увеличивая расстояние с зомби на три метра, чтобы у солдата не было возможности даже с выпадом достать Итана. Как только «двойка» вновь открыл взору мужчины мигающий генератор, Уинтерс пустил туда сразу четыре пули, рассчитывая, что этого должно хватить. Но не хватило. Пришлось стрелять до момента, пока солдат не свалился к ногам Итана. Он бросился к ближайшему ящику, надеясь обнаружить внутри патроны. На первого же солдата он потратил не пять планируемых патронов, а целых восемь. «Блять, блять, блять!» — повторял Уинтерс словно мантру, разламывая охотничьим ножом ящик. Внутри были патроны. «Слава богу!» — улыбнулся от пьяной радости Итан, позабывшись. В это время сзади подошёл ещё один «двойка». Уинтерс смог увернуться в последний момент, но дрель успела войти в левое плечо. Мужчина завыл от боли, перед глазами замигали белые круги. Он побежал, вставляя новые патроны в магазин. Итан остановился, чтобы перевести дух и залить огромную рану на спине жидкостью из травки, которую Карл ему тоже подбрасывал. Кожу защипало, когда зелёная жижа её коснулась. Регенерация пошла. Уинтерс вспомнил, как вампирша назвала его «тараканом», крича на всё подземелье: «Какой же ты живучий гад, прямо как твои сородичи, тараканы!» Воспоминание заставило Итана на долю секунды улыбнуться и окончательно прийти в себя. Перед ним вновь замаячил силуэт с двумя дрелями вместо рук. «Держись, тварь!» — Уинтерс начал палить по красному огоньку в груди солдата. Две пули, попавшие по свёрлам, отрекошетило. — Сука! — выругался Итан, отступая назад и добавляя патроны в магазин. Чтобы уложить этого мёртвого бугая, потребовалось десять патронов. Уинтерс в очередной раз пересчитывал запасы. Десять патронов. — Сейчас нельзя промахиваться! — Итан и не заметил, как уже разговаривал сам с собой. Да и было вообще похуй. — Остался последний. Иди сюда, тварина! Гейзенберг наблюдал за Уинтерсом по камерам, расставленным по всем углам фабрики, чтобы лорд мог её полностью контролировать. В своём маленьком кабинете с камерами Карл предпочитал сидеть без шляпы, очков, предварительно повесив плащ на спинку стула. Сейчас же он смотрел, как Итан отстреливается от «двоек»; увлекательный сериал, можно даже сказать, реалити-шоу. Лорд помнил, что выглядел примерно так же, как и Уинтерс сейчас, но тогда он был лишь последним подопытным Миранды, младшим в её ужасной пародии на семью. Карл считался самым слабым тогда, и, только оправившись после экспериментов со вживлением Каду, он был обречён стать бойцовской грушей для Альсины. Гейзенберг ненавидел собственные слабости и яро их презирал, потому дорогу ко всеобщему уважению и страху ему приходилось выгрызать, убивать всех и идти по головам тех, кто мешал или казался недовольным. Так были подчинены ликаны, а признание и привилегии от Миранды — заслужены. Путь к цели как у Гейзенберга, так и у Итана лежал через горы трупов и собственные руки, облитые литрами крови. Итан стоял перед большим сейфом, держась за больное плечо, которое сверлом задел солдат. Подрагивающими от адреналина пальцами ввёл комбинацию цифр. — Шесть, два, четыре, восемь… Девять! — проговаривал числа Уинтерс. Маленькая лампочка загорелась зелёным, и сейф приоткрылся — в нём лежал улучшенный гранатомёт. — Ну, здесь, Карл, я готов сказать тебе спасибо! «Извини, я не ослышался? Что-что ты сказал? «Ну, здесь, Карл, я готов сказать тебе…» Что ты готов мне сказать, Итан?» — прозвучал удивлённый голос лорда из динамика, висевшего прямо над сейфом. — Блять, — вздохнул Уинтерс. «Вспомни говно — вот и оно!» — он улыбнулся своим мыслям, но с фальшивой благодарностью ответил, глядя в камеру рядом с динамиком. — Спасибо тебе, Карл, за вот это всё! — Итан развёл руками. Послышался хриплый, но искренний, как смог определить Уинтерс, смех. — Тебе смешно? А мне — нихуя! «Там последняя комната осталась! Ты же не будешь останавливаться на середине, Итан? Ты не такой, я знаю». — Да нихуя ты не знаешь. Просто захлопнись! «В очередной раз напоминаю тебе, Итан Уинтерс: вспомни, с кем ты говоришь и кому ты огрызаешься!» — проговорил Карл в микрофон, сидя перед монитором, на котором был виден Итан. Гейзенберг хотел добавить: «Ты мне не ровня!», но остановил себя. «Это пагубно скажется на сотрудничестве!» — решил лорд, вырубая связь микрофона и динамика, оставляя Уинтерса прислушиваться к звукам из соседней комнаты, где должен был находиться «Штурм». — Из какого ты теста, Итан Уинтерс? — Карл откинулся на спинку стула, выуживая из кармана плаща зажигалку и сигарету. Прикуривая, Гейзенберг не отводил взгляда от монитора, смотря за тем, как Итан дёргает головой, отгоняя навязчивые мысли, как глубоко дышит, успокаиваясь, и как поглаживает гранатомёт, словно кота. — Ну давай же, шевелись! — шептал Карл, хотя знал, что Уинтерс без желания лорда не услышит и слова из динамиков. Наконец Гейзенберг не выдержал, выдернул тлеющую сигарету изо рта, включил динамик и проорал: «Итан, харе кота за яйца тянуть! Я же сейчас его к тебе сюда запущу!» — Лорд видел, как мужчину передёргивает от тона Карла, с какой он злостью глядит в камеру. «Я бы не рисковал», — кротко добавил Гейзенберг, продолжая смотреть на изображение Уинтерса в мониторе. — А я бы рискнул! — оскалился Итан. Почему-то Карл сравнивал «горе-папашу» с собой, но на это не было очевидных причин… «Сам напросился!» — хмыкнул Гейзенберг, силой мысли открывая массивную дверь в последнюю комнату, откуда моментально начал доноситься оглушительный рёв пропеллера. Фабрика ощущалась как продолжение собственного организма, потому Карл чувствовал даже незначительные помехи в механизмах; на нём это тоже отражалось. Дом и хозяин — зеркала друг друга. «Штурм» с жужжанием вырывался из темноты, проносясь мимо Итана. Уинтерс еле успел отпрыгнуть, чтобы его не затоптали или не размололи заживо. Мужчина положил разряд, вскинул гранатомёт, направляя дуло прямо на еле видный генератор на спине страшного детища Гейзенберга. Первый пошёл. Взрыв. «Штурма» только слегка качнуло, вот он уже развернулся и начал набирать скорость, надеясь врезаться в плоть Итана. Уинтерс убежал в другой конец помещения, чтобы ему открывался вид на спину солдата. Второй пошёл. «Штурма» теперь качнуло сильнее. Итан мысленно радовался, пока перебирался в другой конец комнаты, запуская уже оттуда третий заряд. Бороться с тупоголовым пропеллером оказалось намного проще, чем отбиваться от бугаев со свёрла- пилами. Четвёртый, а затем и пятый, финальный, заряд свалили солдата на пол. Уинтерс победно улыбнулся и гордо посмотрел в камеру, но Гейзенберга не было слышно. «Ушёл?» — Итан даже расстроился, не услышав очередной подъёб лорда из динамика.***
Из темноты третьей комнаты, куда Уинтерс не попал, послышались аплодисменты. — Молодчина, Итан. Я знал, что ты особенный! Отлично справился, всё равно он мне не нравился, — Карл вышел из мрака, подошёл к безжизненному телу человека-пропеллера и пнул, как сломанную и ненужную игрушку. — Ради чего всё это? — Уинтерсу было действительно интересно. Чем он заслужил такое отношение от союзника? — Ты о чём? — Гейзенберг выглядел невинно, будто не понимал, о чём толкует Итан. — Ты, блять, серьёзно?! Ты натравливаешь на меня своих солдат! Оставляешь меня фактически без оружия! Только нож и пистолет! Охуенный арсенал! — Уинтерс сдерживал себя, чтобы сейчас же не вмазать кулаком лорду в лицо. — Это проверка. Ты меня оставил довольным. Спасибо, Итан. Но… Я знал, что ты лучший союзник, который у меня будет! Уинтерс затрясся от истерического смеха: — «Спасибо»? Для тебя это всего-навсего развлекаловка, цирк на палочке, да? Ты действительно ведёшь себя как ребёнок, Карл! От былого приподнятого настроения Гейзенберга не осталось и следа. Лорд толкнул Уинтерса в стену, а затем поднял того за грудки, отрывая от пола. — Не смей называть меня ребёнком! — на Карле не было тёмных очков, он мог беспрепятственно прожигать в Итане дыру своим взглядом. — Тебе ясно?! Уинтерс прошипел, взаимно прожигая взглядом Гейзенберга: — Опусти меня. — Я задал тебе вопрос, Уинтерс. Тебе ясно?! — Да ясно мне! Опусти! — из двух баранов всегда отступал тот, кому бодание было невыгодно. Карл без лишних слов поставил Итана на пол, а затем выудил из кармана очки, чтобы вновь скрыться от внешнего мира за чёрными линзами. Вновь раздался щелчок — Гейзенберг уже прикуривал сигарету, поднимаясь перед Уинтерсом по лестнице. Шли они долго, до второго этажа. Ни единого слова не было произнесено за полчаса. Итану казалось, что вечер уже наступил, но он мог ошибаться; на фабрике не было даже намёка на окна. Уинтерс заметил, что свет в знакомых коридорах, по которым его вёл Карл, становился ярче, живее, словно внутри поселился маленький огонек. Углы незаметно сгладились. Гейзенберг тоже заметил изменения в своём жилище, но не произнёс ни слова.***
Последняя фраза Карла сегодня свелась к жёсткому: «До завтра». Итан вновь остался один в комнате с раздвижным диваном, шкафом с кучей книг на непонятном языке и письменным столом. Уинтерс, шаркая, направился к спальному месту, чтобы свернуть куртку, а затем, не разуваясь, положил ноги на обивку. Напряжение спадало. Не мешало бы сегодня помыться, но сил встать не осталось, да и желания пересечься где-нибудь с Карлом тоже не было. Итан постепенно проваливался в темноту, где он не видел кошмаров, благословляя это место за их отсутствие. Но сон не шёл. Уинтерс услышал, как Гейзенберг тихо прикрыл за собой дверь, заходя в комнату. — Schlaf, schlaf… gute Träume, Ethan⁵, — пробубнил Карл, надеясь, что его не слышат. Итан слышал, но не понимал, затем почувствовал, как с ног аккуратно стаскивали ботинки. — Nun, wo bist du in deinen Stiefeln auf dem Sofa? ⁶ Мужчина недоумевал, почему Карл такой: где-то жестокий; вспыльчивый; агрессивный; поехавший крышей; эгоистичный. Но почему он с такой заботой ворчал по-немецки?