Как клену влага, нужна рука в руке. Связь судьбы.

      Сушились и переодевались они молча, практически не смотря друг на друга. Странник все еще чувствовал себя странно смешанно после произошедшего, а Кадзуха не считал нужным заводить разговор первым. Так в молчании, они дождались, когда немного согреются, и направились в сторону каюты Бэй Доу, чтобы та отвела в личную ванную. Капитан встретила их около входа в помещение и пригласила внутрь. Каюта у нее была большая и выглядела роскошно, под стать капитану. И знающей себе цену женщине. Она провела их к не очень заметной двери в углу комнаты, и они вошли в маленькое помещение предбанника, со скамейкой, зеркалом и тумбочкой для самых разных вещей. Из-за следующей двери напротив, видимо в саму ванную комнату, уже исходило приятное тепло. Женщина указала им на скамейки.       – Подготовила вам два халата и пару полотенец. Пользуйтесь всем, что найдете, не стесняйтесь!        – Спасибо, капитан, – кивнул Кадзуха, – не знал, что у нас на корабле есть настоящая ванная.       – Я считаю личную гигиену главным составляющим крепкого здоровья. А еще я капитан и не могу отказать себе в возможности понежится в горячей воде у себя на корабле, – Бэй Доу уперла руки в бока и весело рассмеялась, – пользуйтесь на здоровье, только не слишком распространяйтесь о роскошных благах вашего капитана. На всех матросов ванн не напасешься!       – Конечно, Бэй Доу.       Женщина ушла, оставив их одних, и Странник уселся на скамейку, устало облокотившись на стену и закрыв глаза. Он чувствовал, что был обязан усмирить свою глупую пылкость, извиниться перед Кадзухой за грубость и поблагодарить за спасение. Так было бы правильно в их ситуации. Но непривычные слова настолько терзали горло, что губы отказывались послушно разжиматься, и все его гордое и самопривозносящее естество противилось этому. Ему нужно было сломать это в себе, нужно было хоть в этот раз поступить как следует…       – Можешь злиться на меня, за то, что я спас тебя. Но я делал то, что считал для себя правильным. И я не изменю своим принципам.       Странник распахнул глаза. Сразу стало так легко. Не нужно было ничего ломать, не нужно идти против себя. Кадзуха все поймет как есть.       – Я на эмоциях был. Меня еще никто никогда не спасал, и моя гордость трещала по швам. И… за тебя испугался. Ты же человек. Спасибо, – негромко произнес он, отвернув голову в сторону.       Непривычно было быть искренним, непривычно было признавать ошибку перед человеком. Но эти слова ему позволили наконец-то успокоить метавшуюся внутри мешанину чувств и выдохнуть.       – Спасибо за твои слова, – ронин помедлил, послышался шорох одежды, – Не переживай за меня. Я остановил Мусо но хитотати сегуна Райден. Разве какая-то холодная морская вода сможет навредить мне?       Странник услышал смешок Кадзухи и улыбнулся, снова закрывая глаза и расслабляясь, наслаждаясь спокойствием и теплом, тянущим из-за двери напротив. С этим ронином было просто. Хоть он и не слишком продвинулся в понимании его. Но главное, сейчас он не ощущал себя покинутым, виноватым и одиноким. И ему все больше и больше нравилось это чувство.       – Где моя шляпа, Каэдэхара? Если ты утопил ее в море…       – О Архонты, ни за что бы не посмел, – снова послышался веселый смех Кадзухи, – она в целости и сохранности, сбережена Ин Лань, девушкой, которая чуть ли не кинулась тебя спасать.       – Безрассудная девица. Полезла в дождь парус поправлять. Ожидаемо сорвалась с вант.       – Благодарю тебя за помощь ей. Она действительно бывает… слишком храброй.       Странник усмехнулся и открыл глаза, повернувшись к Кадзухе. И тут же широко распахнул их, с недоумением уставившись на обнаженное тело ронина, стоящего к нему спиной и разматывающего последние бинты на своих длинных пальцах.       – Ха?.. – выдохнул он едва слышно, затем нахмурился, сложил руки на груди и состроил свой самый безразличный вид. Однако глаз не отводил.       Кадзуха обернулся.       О непочитаемые Странником Архонты, лучше бы он не оборачивался. Безразличная мина грозила треснуть.       – Раздеваться не собираешься? – буднично спросил ронин, шагая к двери ванной комнаты. Он распахнул ее, и оттуда тут же повалило еще больше нагретого воздуха, – Бэй Доу разрешила как следует погреться в ее ванной, глупо упускать возможность.       И он зашел в нагретое помещение, оставив сидящего на лавке Странника в предбаннике. Он до последнего не отрывал жадного взгляда от красивых, аккуратных и подтянутых ягодиц ронина, пока тот не скрылся за дверью. С резко появившимся энтузиазмом, поднялся со скамейки и принялся тоже раздеваться. То, что было за дверью в ванную комнату казалась палкой о двух концах: с одной стороны ему будет ой как не просто усмирять свои желания по отношению к такому красивому и раздетому Кадзухе, который не хотел его желания разделять из принципа; а с другой стороны, действительно, будет глупо упускать такую возможность. Внутри забурлил интерес.       Он сложил неровной кучей свою одежду, бодро зашагал в нагретое помещение, привыкнув слишком много не думать, если чего-то хотелось. Постарался слишком довольно не ухмыляться.              Ванная комната была роскошной, хоть и небольшой. Стены и пол отделаны дорогим деревом, в закрытых и укрепленных от падения шкафчиках на стене стояло множество не дешевых косметических средств. Бэй Доу явно жила на широкую ногу и не отказывала себе в комфорте. Во всю дальнюю стену комнаты стояла большая круглая ванна-бадья на инадзумский манер: из дерева, с укрепленными бортиками, достаточно глубокая, чтобы Кадзуха сидел в ней по самые плечи. На такую требовалось много воды: либо капитан не слишком часто пользовалась ей во время плаванья, либо была очень расточительной. Но это Странника не особо интересовало.       Он уверенно прошагал к бадье и принялся забираться в нее. Бортики были качественно скругленными и крепкими, а вода при погружении отдавала приятным жаром. Кадзуха с интересом разглядывал Странника, пока тот устраивался на деревянную скамейку под водой, идущую вдоль бортика всей бадьи. Было до жути удобно, он мельком взглянул на ронина и устроился так же, как он: вытянул ноги, оперся о бортик и разложил на него руки. Бадья была настолько большой, что им двоим более чем хватало места. Вода была горячей и чистой, сквозь нее Странник с разжигающимся любопытством мог видеть очертания всей фигуры Кадзухи. Он не мог перестать тупо пялиться, как голодный юнец, пока ронин, прикрыв глаза, наслаждался теплом. Внутри поселилась чувство пылкого желания.       – Я тебя смущаю? – Каэдэхара приоткрыл один глаз, с алым блеском глянул на соседа, пока тот старательно безразлично отводил взгляд.       – Пфф, еще чего, – он сложил руки, – а я тебя не смущаю?       – Нет.       Кадзуха стянул резинку с волос, распустив светлые пряди, которые тут же упали ему на плечи. Затем опустился в воду с головой. Вынырнул и с расслабленным вздохом раскинул руки, облокотился на спинку бадьи. Закрыл глаза и опустил голову на бортик. Ох, сколько в этой умиротворенной позе было сладкой лености и беззаботной невозмутимости. Казалось, еще немного и ронин сольется с водой в одно целое в какой-то идеалистической гармонии. А Странник будет только счастлив окунуться в эту стихию с головой. Лишь бы почувствовать хоть на мгновение что-то подобное. Кадзуху хотелось чувствовать, потому что понимать его разумом откровенно не получалось.       Странник слизнул морскую соль с губ и тоже опустился в воду с головой, соскальзывая с сиденья. Кукольное тело тянуло его вниз, он раскинул руки, пытаясь удержаться на воде лежа на спине, как это делали люди, но не получалось, гравитация тянула ко дну бадьи. Соскользнув еще дальше по лавке, он задел ногу Кадзухи своей щиколоткой. Отводить не стал. Не понравится – ронин сам уберет. Тот тоже не стал. Странника затопило странное чувство умиротворения, примешивающегося к желанию.       Через несколько тягучих и приятных мгновений, проведенных в наслаждении стихией, он почувствовал разъединение в недавней точке их соприкосновения. С разочарованием фыркнул куда-то в воду и почувствовал, как вокруг его запястья смыкаются крепкие пальцы и тянут его на поверхность. Он вынырнул.       – Ты… долго не дышал. Не задохнулся? – Кадзуха с хмурым видом сидел напротив, наклонившись к нему.       – Мне необязательно дышать. Я же кукла. И ничего бы со мной не стало, даже если бы я какое-то время провел под водой.       – Это необычно, – Кадзуха расправил хмурую складку на лбу и сел ровно, – такие моменты твоей несхожести с человеческой природой непривычны для меня. Если честно, я даже растерялся.       – Поэтому я и говорю, что не обязательно было прыгать за мной с корабля. Не пропал бы.       – Но, все же, ты не рыба, жить под водой не твоя стихия. Я неприятно удивился, когда увидел, как ты камнем идешь ко дну.       – Я тяжелее чем человек. И внутри не так много воздуха. Я не приспособлен для плаванья, к тому же… мне никогда не нравилась вода, поэтому так и не научился.       – А еще говоришь, что нырять за тобой необязательно, – Кадзуха мягко усмехнулся.       – Я бы ушел ко дну и проводил там время в компании рыб, – Странник сложил руки и наигранно поднял подбородок, – всяко веселее, чем у вас на корабле.       – Так сильно хотел сбежать от меня и моих отчетов? – весело засмеялся ронин, и Странник едва не залип на его улыбку, сдавая себя с потрохами.       Кадзуха оценивающе глянул на соседа и состроил заговорщическую физиономию. Он и так умеет?       – Раз Бэй Доу разрешила нам пользоваться всем, можно немного понаглеть, – сказал он и обернулся, разглядывая соседний шкафчик с косметическими средствами.       – Хочешь украсть у нее какое-нибудь дорогое мыло? – ухмыльнулся Странник, подползая ближе. Сел на подводную скамейку рядом, так, что кожей плеча почувствовал тепло разгоряченного человеческого тела по соседству. Ох, как хотелось прикоснуться.       – Нет, конечно. Хочу воспользоваться хорошим душистым шампунем для волос. Когда еще представится возможность попробовать что-то дорогое?       Кадзуха повернулся, приподнялся и ухватил голубую баночку со средством. Странник лишь с замиранием чего-то неопознанного внутри проследил показавшуюся над кромкой воды обнаженную спину, стекающие по ней манящие капли воды, с плеч и вниз к упругим ягодицам, что предательски оставались под водой.       – Ты меня взглядом будто… съесть хочешь, – ронин мельком глянул на него и опустился на место, с неопределенной эмоцией поворачиваясь к нему, – твое желание настолько сильно?       Был бы Странник каким-нибудь жалким скромным человечишкой, покраснел бы до кончиков ушей. Но он был самим собой, любителем прямоты и честности. Такая прямолинейность, без любимых всеми людьми экивоков, утаек и стыдливых замалчиваний очевидного. Взбудораженный ронином жар внутри только усилился.       – Я тебя хочу и не скрываю этого, – он сложил руки на груди и хмыкнул, словно говорил о чем-то обыденном, – в первый день знакомства говорил об этом.       – Я помню, – Кадзуха посерьезнел, – прошло несколько дней, а ты все еще рассматриваешь меня так…       – Ха, я не влюбился в тебя, Каэдэхара, если ты об этом переживаешь, – он едко ухмыльнулся, взметнувшемуся к нему любопытному алому взгляду, – просто обстановка сейчас соответствующая, она пробудила мое желание.       – Я не могу сейчас дать тебе то, что ты хочешь, Странник. Извини, но тебе придется принять это.       – Знаю, я и не рассчитывал ни на что. Но совсем не смотреть на тебя сейчас я тоже не могу. Придется тебе это тоже принять.       – Справедливо, – Кадзуха ухмыльнулся, кинув ему блестящий взгляд и чуть отодвинулся, миролюбиво протягивая баночку с шампунем, – будешь тоже мыть голову?       – Дорого за бесплатно? Глупо отказываться, – он протянул ладони и зачерпнул из протянутой ронином баночки щедрую порцию густого шампуня с ароматом чего-то незнакомого, но явно не дешевого.       – С экстрактом лепестков глазурной лилии, – задумчиво добавил Кадзуха, изучая этикетку, – это редкий в Ли Юэ цветок, его мало кто использует в промышленных целях. Бэй Доу пользуется действительно дорогими вещами.       – Либо быть капитаном так прибыльно, либо у нее есть богатый спонсор, – предположил Странник, растирая по волосам средство, на что Кадзуха мягко ухмыльнулся, сузив глаза.              Этот Каэдэхара как-то совсем запутал его. Да кто вообще так реагирует на заявление, что его хотят? Кто вообще отказывает с таким спокойным лицом, а затем дружелюбно предлагает помыть голову, сидя в одной бадье рядом, совсем без одежды? Странника посетило странное чувство: будто он был совершенно обнажен перед ронином. Не физически, что и так было очевидно – а душевно. Будто своим алым проницательным взглядом Кадзуха видит насквозь теперь и его нутро. Сердце – сказал бы обычный человек, но у Странника его не было. Поэтому только нутро, жадную пустоту в груди. Он поежился от этого ощущения, оно было неприятным, непривычным. Странным по той причине, что вообще посетило его. Кадзуха мил внешне, обезоруживающе честен, но не более. Более никогда не было известно Страннику, и он не собирался узнавать.       Ронин как следует намылил голову, взял ковш, стоящий на тумбе рядом с бадьей, и налил в него воды. Вылил тонкой струей себе на голову, чтобы смыть пену с волос. Странник сидел рядом, глядя на него исподлобья, бездумно размазывая шампунь на голове. К смеси чувств желания и умиротворения внутри присоединилось еще одно: неприятие. Так много всего несопоставимого за раз он еще не ощущал. Хотелось разозлиться на себя и уйти.       – Помочь тебе смыть шампунь? – поинтересовался Кадзуха, набирая еще воды в ковш.       Странник молча кивнул и отвернулся. Не ушел. И не разозлился. Теплая вода полилась на его макушку, омывая голову. Он надеялся, что она смоет с него и все остальное.       – Это… шрамы? – с нотками беспокойства спросил ронин, сидя за его спиной. Странник понял, о чем он, усмехнулся и кивнул, – такие большие, как полумесяцы…       – Это от механизма, к которому я был подключен, когда хотел стать Архонтом. К спине были присоединены трубки, по ним шел раствор… ох, мерзкая схема, придуманная мерзким Дотторе. Буер залечила их как смогла, со временем и эти следы сотрутся.       – Больно было? – Кадзуха прикоснулся к полумесяцу шрама, что был посередине спины. Странника будто током прошило, но он не отстранился, – ну, Архонтом становиться?       – Боль понятие относительное, – едко ухмыльнулся Странник, оборачиваясь, – человек бы уже с ума сошел. Мне было нормально. Больнее от того, что все это было бесполезно и глупо.       – Ошибки и правда даются больнее всего, – ронин отстранил пальцы от его спины и задумчиво отвел глаза, – если хочешь, мы можем вместе разыскать Райден, когда прибудем в Инадзуму.       – Зачем это тебе? – встрепенулся Странник, поворачиваясь.       – Я могу помочь тебе не совершить новых ошибок.       – Ха, будешь держать меня, чтобы я не вызвал ее на дуэль? Встанешь на ее защиту, правильный ронин? – он злобно улыбнулся и почувствовал осколок ярости в груди.       – Нет, я не стану вмешиваться, если ты этого сам не попросишь. Просто буду рядом, молча и не осуждающе, – казалось, он даже не обиделся на этот выпад.       – Не понимаю тебя, – ярость быстро прошла, сменившись новым неизведанным чувством, – ладно, стой рядом, коли хочешь.       – Пойду первым, – Кадзуха мягко улыбнулся ему и, отвернувшись, не спеша вылез из бадьи, – можешь посидеть тут еще, если хочешь.       – Ладно, – бросил Странник, вольготно расслабляясь, усаживаясь поудобнее. Проводил взглядом обнаженную спину Каэдэхары и закрыл глаза.       Вода поостыла, но все равно было приятно. От свежевымытых волос исходил тонкий аромат глазурных лилий. А внутри было необычайно устало от столь обширного количества испытанных эмоций. Желание прошло, уступив место мягкому влечению, умиротворение трансформировалось в спокойствие, а неприятие прошло, переродившись в неизведанное чувство того, что ему было приятно находиться рядом с другим человеком. Без секса или сладости коварных манипуляций. Это было давнее, веками забытое чувство.       

~~~

      Когда Странник вернулся в каюту Кадзухи, укутанный в теплый халат в стиле Ли Юэ, он застал там ронина не одного. За столом на единственном стуле сидела Бэй Доу и активно подливала что-то неизвестное из темной бутылки в маленькую рюмку. Активно пихала ее в руки Каэдэхаре, пока тот, как-то осоловело отказывался.       – О, и ты наконец пришел. Давай садись, – она указала Страннику пальцем на койку, где сидел ронин, – и выпей согревающую настойку. Это чистое лекарство!       Чистое лекарство отдавало жестким душком алкоголя и смеси каких-то трав, когда капитан всучила ему в руки новую рюмку. Он пожал плечами и выпил. По горлу заструился чуть ли не чистый огонь.       – Что это? – откашлялся он, утирая губы рукавом халата.       – Лекарство, сказала же. От переохлаждения. Самое лучшее, между прочим! Ни один матрос у меня еще не болел после него!       – Ага, потому что не доживал, – с иронией произнес Странник.       Кадзуха неприкрыто прыснул и глупо захихикал. Странник посмотрел на него с удивлением.       – Раз есть силы шутить, значит можешь выпить и вторую, – капитан забрала у него рюмку, снова налила нечто из своей бутылки и всунула в руки, – давай. Кадзуха, тоже пей, не морщись, ты же сильно замерз.       Ронин тяжело выдохнул и как-то обреченно опустошил свою рюмку. Странник выпил с веселым смешком. Он был куклой и алкоголь не действовал на него так же сильно как на людей.       – Все, больше точно не буду, – Кадзуха звонко поставил рюмку на стол и поморщился, – Дэй Боу… Бэй Доу, не заставляй. Я здоров.       – Эх, слабачок, – с веселым смехом она налила в рюмку Кадзухи еще порцию алкоголя для себя и заодно налила и Страннику, – давай с тобой еще по одной, а? За то, что пережили шторм?       Он кивнул и под забавно сморщившуюся мордашку Кадзухи, они с Бэй Доу чокнулись рюмками и выпили порцию настойки. Такой крепкой дрянью его разве что только в Снежной угощали.       – Ну ладно, отдыхайте, герои! – капитан поднялась со стула, прихватив с собой свою бутылку.       Приятельски хлопнула Странника по спине рукой, так, что он аж закашлялся, не успев проглотить всю ядреную жижу до конца. Весело помахала и им и скрылась за дверью.       Кадзуха стек по стенке на подушку. Странник не сдержал громкий смешок, глядя на него.       – Я очень… очень пьян. Это было ужасно, – пробормотал он, растирая щеки ладонями.       Странник скинул обувь и залез с ногами на койку рядышком с ним.       – И сколько ты выпил? Три? Четыре?       – Две…       – Ты и правда слабачок, – хихикнул он, устраиваясь лежа на боку рядом. Кадзуха выглядел беззащитно мило.       – Сам ты… ох… – тот повернулся к нему, тут же хватаясь за лоб, – ммм, голова кружится.       – Вот где твоя ахиллесова пята, Каэдэхара? Мусо но хитотати и шторм нипочем, а пара рюмок чего-нибудь крепкого разбивают ронина напрочь?       – У каждого есть свои маленькие слабости, – алый глаз блеснул из-под опущенных ресниц, – вот у тебя какие?       – Я не настолько пьян, чтобы выдавать тебе настолько сокровенную информацию, – Странник улыбнулся, глядя в глаза Кадзухе. Они лежали друг напротив друга. И ему было очень хорошо.       – Не доверяешь? – ронин умильно надул губки, – думаешь я воспользуюсь ими во зло тебе? Ммм, может быть, я тоже захочу стать Архонтом?       – Ха, Каэдэхара, – Странник широко улыбнулся, – уверен, что силенок хватит?       – Если я реально чего-то захочу, то хватит, – он по ребячьи протянул палец и мягко ткнул Странника в нос.       Он даже опешил. Взял его за запястье.       – Может быть еще и мое старое место в Предвестниках Фатуи займешь?       – Ну а что? Мне пойдет быть злодеем. Никто даже не догадается, да? – он глупо хихикнул и закрыл глаза.       Странник понял, что больше держаться не сможет. Не сможет сдерживать то странное пьяное и нежное, что разрывает место, где должно было быть сердце. Потянул Кадзуху за руку и прикоснулся своими губами к его.       Кадзуха был на вкус как та дрянь, что они пили. Но пьянил куда сильнее. Горячие влажные губы и умопомрачительный запах человеческой кожи вперемешку со сладостью глазурных лилий на еще влажных волосах. Странник уложил свою руку ему на щеку, задевая шелк светлых прядей и требовательно сжал пальцы, словно умоляя не отстраняться. Жарко выдохнул, на мгновение разъединяя губы, и снова поцеловал еще более властно, отчаянно, так как умел, так как получалось. Кадзуха нежно огладил костяшки на его руке, держащей за щеку, и, подхватив пальцами ладонь, мягко отвел, разъединяя поцелуй. Посмотрел прямо в разгоряченные, пышущие огнем глаза и смягчил их легкими брызгами волн в своих.       – Странник, я не хочу, чтобы мы делали под действием алкоголя то, о чем потом будем оба жалеть, – ронин заботливо отвел прядку темных волос с его лица и заправил за ухо, – утро вечера мудренее.       – Я никогда ни о чем не жалею, жалеть удел глупцов, – в порыве бросил он и обиженно уткнулся носом в подушку, сжимая одеяло. Внутри чувствовалась досада от неполучения того, что так хотелось.       – Неправда. Ни первое, ни второе, – с мягкой улыбкой произнес Кадзуха и провел ладонью по чужим волосам, словно извиняясь, – так будет правильно, Странник.       – Как же сложно с этими твоими принципами…       – Неправда, – не прекращая улыбаться, Каэдэхара придвинулся к Страннику и лег рядом на бок, притягивая его голову к своей груди, успокаивающе гладя по голове.       В каком-то глупом и совершенно не свойственном ему детском порыве Странник прижался щекой к чужой груди и закрыл глаза. Теплая ладонь так небезразлично заботливо гладила темные волосы, а в груди оглушительно билось горячее сердце. Он завороженно прислушался к ритмичным ударам, прижимаясь щекой ближе.       – Вовсе не обязательно целоваться, чтобы почувствовать близость, верно? – тихо проговорил Кадзуха, не прекращая пропускать пряди его волос сквозь пальцы. Мягко улыбнулся, закрывая глаза, – Доброй ночи, Странник.       Он ничего не ответил, позволил себе отключить отчаянно голосящий о странности и глупости действий разум, поддаться неведомому ранее чувству и закинуть руку на Каэдэхару, чуть сжимая ткань чужого халата. Гипнотизирующий ритм сердца в совокупности с теплом чужого тела и незнакомой ласковостью позволял чувствовать себя легко. Он зажмурился и вдохнул приятный запах Кадзухи.       Так и уснул, не выпуская ронина из объятий.