Вишневая книга

Сентябрь 2023-го, Варшава, Беляны, квартира Мии, 9:34. Песня главы — Vanish — Kerosene

«Демоны живут в каждом из нас. Кто-то принимает их, а кто-то борется с ними всю жизнь. Но возможно ли победить то, что является частью тебя?» © Мия Сапковски

Пока ноги несли Мию к Олисаве, она считала учащенные удары собственного сердца. Они с Лисой были порознь чуть больше суток, а уже столько всего успело произойти. Сапковски поймала себя на мысли, что хотела бы обнять Саву, как только ее увидит. Искусанные из-за расшалившихся нервов губы еще помнили ласковые прикосновения, и чем дольше Мия о них думала, тем ярче становился импульс внизу живота. Но сейчас она не хотела растворяться в этих чувствах. Карле требовалась помощь! Распахнув дверь подъезда, девушка невольно поморщилась от боли в руке, которая догнала ее сознание, когда адреналин в крови поутих. Герман пытался уменьшить припухлость замороженными кабачками, но это почти не помогло. Стараясь не зацикливаться на полученной травме, Сапковски спустилась вниз по трем ступенькам. Около ее многоквартирного дома, среди немногочисленных машин вдоль бордюра, припарковался огромный мотоцикл. С одного бока металлического монстра стояла Лиса, с другого — крепкая незнакомка с ярко выкрашенными бирюзовыми волосами в тугой косе. Олисава поправляла кожаную косуху, постукивая носками ботинок по асфальту. Вероятно, она либо нервничала, либо старательно стряхивала с обуви прилипчивую дорожную пыль. Либо и то, и другое — а может, и ничего из этого. В отличие от нее, вторая байкерша без интереса рассматривала спальный райончик, в котором, вероятно, оказалась впервые. Мия неловко приблизилась к ним, и Олисава тут же скинула свой шлем на сиденье, распахивая для девушки свои объятия. Раньше Сапковски видела подобное лишь в аниме и сериалах производства Южной Кореи, а сейчас, глядя на раскинутые руки Лисы, не могла поверить своим глазам. И уж тем более чувствам. Кинувшись к ней, Мия спрятала лицо в изгибе девичьей шеи и едва не всхлипнула. Запах Олисавы, ее тепло, ее объятия, тихий голос, мягко шепчущий: — Я здесь, вишенка. Все это было слишком необходимо ей. Мия и подумать не могла, что почувствует так много, когда снова встретит Лису. Те ночи, которые они провели вместе, оставили отпечатки на сердце. Такие глубокие, безусловно личные и почти интимные. Ведь те места, где они обосновались, до Олисавы никто и никогда не трогал. Сапковски этого не позволяла. Из страха ли быть отвергнутой, или потому что никогда не любила — истинной причины девушка не знала. — Прости, я, кажется, сильно перенервничала. Опомниться Мии удалось благодаря резкому запаху табака. За секунду до его возникновения она уловила щелчок зажигалки и движение сбоку. Неловко отстранившись от Олисавы, девушка попыталась отойти от нее на несколько шагов, но Лиса не позволила сделать и шага. Взяв Сапковски за руку, она переплела их пальцы и повернулась к играющей бровями незнакомке с бирюзовой косой: — Познакомься, это Вяцик! — Байкерша нахмурила яркие брови. — Наша группа поддержки по борьбе с неисправимыми мудаками. Вы, наверное, могли мельком увидеться на гонках. — Меня зовут Вяцеслава, окей? — Поправила подругу девушка, выпуская в воздух сизое облачко дыма. — Будем знакомы, вишенка! Мия удивленно моргнула, переводя взгляд с Вяцеславы на Саву. Последняя гневно зыркнула на байкершу и покачала головой. Значит, подруге Лисы было известно об их отношениях. Сапковски не знала, как на это реагировать, но быстро поставила себя и Карлу на их место. Мадеска ведь тоже была в курсе внезапно начавшихся любовных перипетий Мии, просто не во всех подробностях. А Лиса не производила впечатление легкомысленной особы, что стала бы делиться совсем личными, интимными моментами. Ведь они принадлежали не ей одной. Ощущая напряжение, сковавшее тело Далттер, Мия ободряюще сжала ее пальцы и сменила тему: — Так значит, едем? А… — Постой. Взгляд Олисавы упал на ее пострадавшую ладонь. Темные брови сошлись на переносице, и Сапковски решила объяснить: — Ударила Дреда, ничего такого, все в порядке! — Не в порядке, — тихо, но твердо осадила ее Сава. — Сначала заедем в больницу. — Что? — Мия удивленно округлила глаза. — Нет-нет, слушай! Я уверена, что все хорошо, кости целы! Мы должны успеть все забрать до того, как Дред вернется с работы! Пожалуйста! — Ты действительно ему врезала? Сапковски поджала губы и кивнула. Почему-то вопрос Лисы показался ей резким и заставил понервничать. Но Сава не подумала ничего дурного. Единственное, что ее волновало — полученная Мией травма. — Ты умница, вишенка, — мягко улыбнулась Лиса. — Сколько еще тайн и загадок мне предстоит в тебе раскрыть? — Не все из них тебе понравятся. — Я прекрасно знаю, что на дне даже самого сладкого латте всегда остается горькая кофейная гуща. Но ведь и она является его частью. Лиса заглянула Мии в глаза, выдохнув: — Понимаешь, о чем я? Сапковски ощутила очередную волну жара, ударившую по щекам, однако голос ее был тверд: — Кажется, да. — Прекрасно, так значит, едем в больницу… — Нет, Лис! Пожалуйста, сначала вещи! Мия умоляюще посмотрела на Олисаву и та, внимательно осматривая девушку с полминуты, все-таки сдалась. Коротко кивнув, она повела Сапковски к машине Германа. Последнего тоже не стоило задерживать слишком долго — вряд ли он мечтал провести свой выходной именно так. Тем более, когда Розалия терпеливо дожидалась Манцевича дома. Через мгновенье девушки оказались в салоне, и Лиса завела пикап. Вяцеслава, докурив, уже начала отъезжать от бордюра на своем Харлее. — Мия, — мягко позвала Олисава. — Ты можешь говорить мне обо всех своих проблемах, ладно? Прости за мою настойчивость, но ты мне не безразлична. Да и как вообще может быть безразлична девушка, которая собирается в меня влюбиться, м? Она улыбнулась, выкручивая руль и глядя на Сапковски краем глаза. Щечки ее музы зарделись, а губы сложились бантиком. Мия осторожно перебирала пальцы больной руки пальцами здоровой, рассматривая их так внимательно, словно это был рабочий проект. Она кивнула, и Далттер смогла расслабить напряженные плечи. — Прости, я уже говорила сегодня Роз, что не привыкла просить помощи, — неловко улыбнулась Сапковски. — Но я тебя услышала. Лиса вернула девушке улыбку. Через минуту они выехали со двора жилого комплекса. Сава ткнула пальцем в магнитофон Германа, и из старенького динамика полилась музыка. С небольшими помехами, походящими на ворчание пожилого джентльмена, что лишь добавляло этому моменту своей изюминки. Далттер хмыкнула, начиная подпевать: — I’m on my own tonight, so borrow my bones if you’d like. На заинтересованный взгляд Мии девушка ответила: — Слушала ее во время своей депрессии, потом как-нибудь расскажу. Приятного мало, зато подтянула заунывный английский. Девушки понимающе улыбнулись друг другу, и остаток дороги каждая провела в своих мыслях. Олисава мурчала под нос строки песни, а Мия думала о Карле — о том, все ли будет хорошо, пока Герман с ней. Сапковски слегка трясло, но она старалась быть сильной ради своей единственной подруги. Когда в поле зрения показались дома элитного района Варшавы, Мия постаралась отключить эмоции и действовать на автопилоте. Оставляя рассудок холодным и запирая чувства за сотней металлических дверей. Дом Карлы и Дреда находился почти в самом начале длинной зеленой улицы. Они снимали целый этаж в трехэтажном доме с выцветшей желтой отделкой. Благо, в это воскресенье он оказался пуст — по выходным Дред работал в рестобаре на другом конце города. Сапковски и ее группа поддержки поднялись по уличной лестнице. В личном мирке Карлы сейчас царил хаос. Была разбита ваза, выпотрошен шкаф, разбросана парфюмерия, косметика. Казалось, Дред решил наказать свою девушку не только побоями, но и порчей имущества. Мия подняла с пола любимую книгу Карлы — «Виноваты звезды» Джона Грина. Обложка была порвана, и Сапковски ощутила прилив ненависти к экс-бойфренду подруги. Только морально слабый человек стал бы поступать так после ссоры, которую сам начал и в которой сам физически навредил любимой, а после пытался ее загазлайтить. «Просто мусор, просто ничтожество», — злилась про себя Мия. Она нервно кусала губы, боясь даже представить, что пережила Карла. — Треш, — присвистнула Вяцеслава, рассматривая беспорядок. — Тут пациент психушки обитает? Лиса попыталась осадить подругу, но Мия хмуро ответила: — Так и есть. Она начала собирать вещи Мадески в спортивную сумку, которую нашла в шкафу. Девушки поспешили прийти к ней на помощь. Пока руки Мии тянулись то к одному, то к другому, она чувствовала себя паршиво. Один человек мог подарить безграничное счастье и буквально за секунду превратить его в пыль. Это не укладывалось в голове. Карла казалась такой окрыленной после того, как они с Дредом начали встречаться. Однако красивая картинка на самом деле имела уродливую изнанку. Сейчас, находясь в эпицентре прогремевшего взрыва, Мия предполагала, почему. Дред, будучи нездоровым партнером, сделал Мадеску зависимой от него. Подавлял, манипулировал, уничтожал. А она пыталась бороться с этим сама. Старалась вновь сделать их обоих счастливыми, искренне не понимая, почему все продолжало рушиться. Ведь она посвящала всю себя служению другому, ведь она похоронила свои амбиции и желания, ведь она… прыгнула ради него в разъедающую плоть кислоту и выплыла из нее голым скелетом! Лишь бы нравиться, лишь бы любили. Вот только отношения — это не тюрьма, не каторга, не психушка. В них должно быть тепло и приятно, а не холодно и одиноко. В них не нужно разрушать свою личность и становиться безвольной куклой ради фальшивой любви. Карла почти не рассказывала о реальном положении дел. «Не выносить ссоры наружу, не обсуждать свою личную жизнь ни с кем, кроме своего партнера», — вот, о чем неустанно твердило несчастное старшее поколение. Но к чему это провело?! К страданиям, истерикам, боли! К несчастному концу! Конец был у всего, люди расставались, просто… Такое расставание Мия понять не могла. Тем более, Дред явно не думал, что Карла на самом деле его бросит. Через час все вещи были упакованы по сумкам и пакетам. Троица покинула этаж. Сапковски старалась взбодриться, но выходило это из рук вон плохо. Олисава тоже чувствовала себя потерянной из-за ее подавленного состояния. Словно эмпатическая связь между ними обострилась, вынуждая одну чувствовать то же, что и другая. Лисе хотелось забрать эти чувства себе, лишь бы Мия не ощущала себя такой разбитой. Когда девушки оказались на улице, она решительно заявила: — Вяцик, одолжи мотоцикл, мы заедем в больницу. Твой брат сегодня на смене? Мия, расслышав это, уже было собиралась снова отказаться от заботы Савы, но та ее жестко осадила: — Не говори мне нет! Это твое здоровье. Я поведу медленно, сделаем рентген и вернемся. Вяцик пока присмотрит за Карлой, все будет хорошо, — она смягчилась и улыбнулась очень-очень ласково: — Уверена, твоя подруга будет рада узнать, что ты в порядке. — Но у меня даже почти не болит… — Мия. Вяцеслава качнула головой, обмениваясь с Лисой ключами. Ее взгляд стал прямым и суровым. — Это не обязательно может быть перелом, — сказала байкерша. — Просто перестраховка, ладно? Расслабься, Дом не кусается даже когда ему сильно хочется. Опустив взгляд, Сапковски коротко кивнула и сдалась. Она была благодарна за внимание к ней, просто чувствовала слишком сильную ответственность за Карлу. Однако препираться не было ни сил, ни смысла. Чем быстрее они со всем разберутся, тем быстрее она попадет домой и сможет оказать Мадеске моральную поддержку. — Не нагружай больную ладонь, когда обнимешь меня, сделай упор на плечи и локти. Лиса подала Мии шлем и тихонько хмыкнула в кулак, когда Сапковски уставилась на него с явным недоумением. — Ах, прошу прощения, принцесса, иди сюда, — Сава притянула девушку к себе за талию. Она взяла шлем за застежки и плавно развела их в стороны, надевая его на голову Мии аккуратным, круговым движением, чтобы не поранить девичьи уши. Раздался звонкий щелчок. Сава сделала шаг назад, оценивая свою работу, пока Сапковски пыталась привыкнуть к посторонней тяжести на своей голове. — Ты похожа на Селти Стурлусон*, — улыбнулась Олисава. — Но у меня под шлемом не черный дымок. — Подхватила Мия. С полминуты девушки пялились друг на друга, как на инопланетянок, пока Лиса не рассмеялась. Ее взгляд потеплел настолько, что, казалось, согрел Мию изнутри. Сбоку от девушек фыркнула Вяцеслава. — Так, я поехала, ваши сюси-пуси действуют мне на нервы, — она вскинула ладошки в примиряющем жесте. — Нет, вы, конечно, милашки и все такое, просто не выношу передоз милоты. Жутчайшая аллергия! С этими словами она запрыгнула в пикап и отчалила со всеми вещами, напоследок послав девушкам смачный воздушный поцелуй. — Дурашка, — хмыкнула Лиса и обернулась к Мии, оглядывая ее оценивающим взглядом. — Так, джинсы выглядят плотными, хорошо. Будет меньше дискомфорта во время поездки. Сава начала суетиться над Харлеем: опустила пассажирские упоры для ног, что-то подкрутила. А затем достала из сиденья перчатки и самостоятельно надела их на Мию, проигнорировав ее смущенный взгляд. Когда все приготовления были завершены, Сава помогла девушке забраться на металлического монстра и села на водительское сиденье. Перехватив ладони Сапковски, она бережно расположила их у себя на талии. — Держись крепче, вишенка, и ничего не бойся. «С тобой мне не страшно», — тут же промелькнуло в мыслях Мии. Доверять Лисе, почему-то, было для нее даже слишком легко. С каждой новой встречей, с каждым новым взглядом, улыбкой… Сапковски чувствовала, как начинает таять. Они и правда будто знали друг друга вечность. О таком неоднократно писали в книгах, но только после встречи с Савой, Мия начала понимать, что же имели ввиду авторки, описывая эти чувства. Дорога до больницы заняла не больше двадцати минут. Элитная клиника показалась Мии неприлично дорогой уже по внешнему виду. Ей снова захотелось предпринять попытки отказаться от посещения врача, но девушка быстро подавила в себе это желание. Полагаясь на заботу Лисы, она позволила снять с себя шлем и отвести в приемную, как маленькую девочку. Мия ненавидела больницы. Правда, еще с момента предложения посетить это злополучное место, постаралась спрятать неприятные воспоминания в самый дальний уголок сознания. Запах медикаментов и хлорки заставили Сапковски тщательно контролировать дыхание. Она старалась не рассматривать чистые белые стены, фикусы в горшках, медсестер и пациентов, упрямо глядя ровно себе под ноги и гипнотизируя взглядом чуть оцарапанные носки собственных ботинок. Сердце постепенно наращивало темп. А когда девушки вошли в нужный кабинет, миновав регистратуру и пару лестничных пролетов, Мия ощутила во рту привкус крови из прокушенной губы. — Здравствуй, Дом. — Услышала Сапковски. Запах лекарств стал резче. Подняв голову, Мия через силу улыбнулась светловолосому мужчине в белом халате. Он даже поднялся из-за стола и подошел ближе, чтобы поздороваться с Далттер за руку. На фоне худенькой Олисавы, Дом казался невероятно большим. Как боец или могучий лесоруб, что способен срубить несколько деревьев легким взмахом руки и за сутки соорудить из них домик. — Привет, Лиса, с кем сцепилась на этот раз? — Ох, нет, — Сава отошла в сторону, подталкивая вперед Мию. — Я в порядке. Знакомься, это Мия, — девушка указала на Сапковски, будто мужчина мог ее не заметить. — Мия, это Доминик. Брутально-сексуальный фей-хирург. — Лис, — смущенно буркнул Дом. — Приятно познакомиться, Мия, на что жалуемся? — Эм, я врезала одному засранцу и, кажется, немного перестаралась. Доминик удивленно вскинул брови, усмехнувшись в медицинскую маску. Небольшие, чуть раскосые голубые глаза смотрели на Сапковски с теплом. Разместив девушку на кушетке, Дом осторожно снял с нее перчатку. Казалось, ее рука распухла куда больше, чем Мия могла предположить. Отек приобрел бордово-фиолетовый оттенок. Подавшись ближе, Доминик начал осмотр, и Сапковски снова сосредоточилась на дыхании. Она чувствовала на себе взгляд Лисы, но не нашла сил даже на слабую улыбку. Реальность потихоньку ускользала от Мии. Сердце продолжало разрывать грудную клетку, воздуха в какой-то момент стало катастрофически не хватать. Перед глазами заплясали черные пятна, и девушка поняла, что сознание неумолимо покидает ее. Хотелось закричать, хотелось как-то остановить удушающее забвение, попросить помощи или лечь на накрахмаленную подушку, чтобы голову не расщепило от боли, вот только… Ничего не получалось. Тело банально не слушалось свою хозяйку. Лоб покрыла холодная испарина, но Сапковски не смогла смахнуть ее здоровой рукой. Тело обмякло, превращаясь в мокрый поролон, которым наспех набили тряпичную куклу. Последнее, что слышала Мия, был обеспокоенный голос Олисавы, зовущий ее по имени.