Вишневая книга

Сентябрь 2023-го, Варшава, незнакомый район, 07:55. Песня главы — Anazed — в Аду лишь двое

«Носить маску нетрудно, куда труднее показать человеку свою уродливую изнанку. Но знай — даже избитая, поломанная и жалкая, в моих глазах ты все равно будешь сиять ярче всех звезд во вселенной». © Мия Сапковски

Утро наступило достаточно быстро для не сомкнувшей глаз Мии. Карла вплоть до рассвета спала, как ребенок, и это для Сапковски было важнее собственной усталости. Закинув в себя пару таблеток обезболивающего, Мия допила остывший чай. Они с Роз тепло попрощались на пороге квартиры. Перед уходом Мортен заставила ночную гостью обменяться номерами, чтобы быть на связи в случае непредвиденных обстоятельств. Так она подкрепляла свои недавние слова действиями. — Будьте осторожны. Я всегда на связи, девчата, обязательно звоните. Герману, Мии и Карле предстояло еще как минимум одно сложное дело. Розалию Манцевич уговорил остаться дома, чтобы не усугублять ее моральное состояние. Сапковски в любом случае не собиралась настаивать на присутствии Мортен, и краем уха услышала, что она недавно сменила антидепрессанты. Это все объясняло — и десятиминутное выяснение отношений, и чересчур навязчивое беспокойство Манцевича. Герман непоколебимо ставил благополучие любимой превыше всего. Мия не могла его в этом упрекнуть, даже несмотря на излишнюю упертость. — До встречи, Роз. Троица зашла в лифт и уже через минуту покинула серую высотку. Карла молчала всю дорогу до квартиры Мии. Сидела, поджав под себя ноги и бездумно смотрела в окно на пасмурный город. В это время суток Варшава выглядела такой же одинокой и покинутой, как и она сама. Холодные пальцы машинально нащупали саднящие царапины на лице, от чего, казалось, внутри что-то снова оборвалось. Мадеска старалась быть сильной, но перед внутренним взором раз за разом возникало перекошенное от злобы лицо Дреда. Его крик до сих пор звенел в ушах — эхом отражался от стенок черепной коробки и разливался болью по вискам и затылку. Карла хотела стереть себе память. Она знала, что с ней случится со временем. Психика попросту сотрет все плохое и оставит только крупицы хороших воспоминаний, которые будут вскрывать ее ребра, как открывашка консервы, чтобы добраться до сердца и истязать его снова и снова. Поэтому было бы так здорово, так легко просто избавиться от всего. Будто этого человека никогда и не существовало в ее жизни. Царапины и синяк на пол скулы пройдут бесследно, а вот его отношение к ней отпечатается подобно вмятине от ботинка прямо над правым желудочком — только, в отличие от обувной грязи, останется там навечно. — Приехали. Голос Германа заставил Мадеску двигаться. Не потому что хотела, а потому что надо. Девушка едва перебирала ногами и полностью доверилась Мии, которая стала ее поводырем. Сутулясь, Карла зашла с ребятами в лифт, который поднял их на нужный этаж. Она сглотнула очередной ком невыплаканных слез, но, когда увидела Дреда, под дверью квартиры подруги, попятилась назад и всхлипнула. Попытка закрыть эмоции под сто замками с треском провалилась. — Карла! Дред заметил их почти сразу, краем глаза уловив движение сбоку. Он сидел, облокотившись спиной о стену и обняв колени руками. До их прихода мужчина методично бился затылком о штукатурку, оставляя на белой стене пятно — его голова была мокрой. Кажется, от дождя и крови. Герман придержал расплакавшуюся Карлу за плечи. А Мия, игнорируя дрожь в коленях, на удивление твердо сделала несколько шагов вперед. Ее трясло от страха — перед собой она видела не человека, а заболевшее бешенством животное. — Что ты тут забыл? — холодно поинтересовалась Мия. — Если пришел с угрозами, знай, вчера мы сняли побои и заявление на тебя уже лежит в отделении. Сапковски блефовала. Минувшей ночью она даже не стала предлагать подруге поехать в полицию — знала, что та откажется. Будет до последнего отпираться. Однако сейчас, столкнувшись с Дредом лицом к лицу, Мия мысленно ругала себя за совершенную ошибку. Вне сомнений, он был опасен. — Да блядь! Молодой человек Карлы неуклюже поднялся. — Я не с тобой говорю, Мия, — фыркнул Дред и заглянул девушке за спину. — Слышь, это что вчера было?! Ты где шлялась всю ночь?! Уже по рукам пошла?! Герман дернулся после его слов, но Карла вцепилась в него мертвой хваткой. — Это что за хуй рядом с тобой?! Отошел от нее! Мадеска заскулила, как побитый щенок. Она предпринимала попытки что-то сказать, однако так и не смогла произнести ни слова. Видя все это, Мия поняла, что страх в ее душе сменился другим чувством. Яростью. Давно забытой, но не незнакомой. Стало трудно дышать. Перед внутренним взором заплясали все те же кровавые картинки. А оглушающий крик — ее собственный крик из прошлого, болью мазнул по вискам. — Заткни пасть! — Закричала Сапковски, чтобы заглушить прошлую себя. — И убирайся отсюда, пока я тебя не убила! Больной гребанный ублюдок! Однако вопль в голове не становился тише. — Убирайся! — Истерично взвизгнула Мия. — Убирайся! Убирайся! Дред моргнул, затем еще раз. Его чуть затуманенный взгляд остановился на Мии, и тонкие губы тронула омерзительная улыбка. Все внутри Сапковски похолодело. Она подошла к нему слишком близко, даже не заметив этого, и мужчина замахнулся для удара. Но Мия опередила его. Она захотела ударить Дреда на несколько секунд раньше, поэтому его рука так и осталась висеть в воздухе, когда кулак Мии врезался в его лицо. Обидчика несильно, но ощутимо впечатало в стену. Скорее всего, будь он трезв — точно бы устоял на ногах. Однако теперь Дред ошарашенно моргал и пытался вернуть твердость своей стойке. Мия уставилась на свой кулак. Она не почувствовала боли, и это сильно ее напугало. Костяшки покраснели, удар ей не привиделся, он был реален. Пытаясь осознать собственный поступок, Сапковски замерла. Ситуация стала по-настоящему опасной. — Здравствуйте, пришлите, пожалуйста, кого-нибудь к нам, какой-то невменяемый ломится в квартиру и угрожает ножом, тут маленькие дети, адрес… — раздался за ее спиной голос Германа. — Что?! Вскрик Дреда помог Мии снова сконцентрироваться на происходящем. — Мы сняли побои, заявление уже в отделении! — на одном дыхании выпалила она. — Если не хочешь усугубить свое и без того паршивое положение, убирайся сейчас же! — Эта сука мне голову разбила! — Завопил Дред. — Кто еще на кого напишет! — Ты хотел привязать меня к батарее! Карла прокричала это так громко и высоко, что у Мии заложило уши. А когда сознание проанализировало сказанное, тело девушки едва не зажило собственной жизнью. Дрогнула каждая конечность, призывая к движению — вперед, превратить его лицо в кровавое месиво, вперед, раздавить этого ублюдка. И плевать, что он выше и сильнее, плевать, что он может запросто раздавить ее сам. Стиснув зубы до хруста в челюстях, Сапковски старалась дышать. Дышать и не наделать глупостей. Не дать этой слепой ярости вырваться наружу. Откуда она снова взялась?.. На удивление, Мия догадывалась. Из страха потери. Из страха вновь увидеть бездыханное тело дорогого ей человека. Лучше умереть самой, чем еще раз пережить это. — Не неси хуйню, Карла! Ты сама себя покалечила, это было из соображений твоей же, мать ее, безопасности! — Ты избивал меня, о какой безопасности ты говоришь?! — Ты сделала это сама! — Нет! — Да, блядь, да! Я и пальцем тебя не тронул! — Нет! — Закричала Карла. — Нет, это неправда! Это все ты! Все ты! — Хватит! — Рыкнул он. — Давай поедем домой и обо всем поговорим! Как нормальные, взрослые люди! К чему весь этот цирк? Ты что, боишься меня, раз продолжаешь прятаться за этот долговязый хуй?! — Она никуда с тобой не поедет! — Прошипела Мия и в сердцах выдала: — Пошел нахуй! — Сюда уже едет полиция, — поддержал девушку Герман. — Убирайся или отвечай перед законом. Дреда перекосило от ярости. Было видно, как внутри него вступили в борьбу рациональность и желание разбить Герману физиономию. Благо, рациональность очень быстро победила — виновник не хотел проблем с хранителями правопорядка. Взгляд Дреда стал свирепее, но лицо превратилось в нечитаемую маску. Он плюнул Мии под ноги и, задев ее плечом, прошел мимо. Обернулся только на лестнице: — Будешь потом на коленях прощение вымаливать, — это относилось к Карле. — А я подумаю, прощать тебя или нет. Коридор опустел. Повисло неловкое молчание, которое нарушил звон ключей — Мия попыталась открыть дверь левой рукой. Костяшки и суставы пальцев правой — особенно среднего и указательного — начали распухать. Это заметил Герман. Его губы сжались в тонкую линию, а в глазах около зрачков заплескались волны вины и сожаления. Мягко перехватив здоровую ладонь девушки, Манцевич забрал у нее ключи и сам открыл дверь. Карлу было решено разместить на кровати, чтобы она могла согреться под одеялом. Оказавшись в безопасности, Мадеска сжалась в комочек и снова расплакалась. — Хочешь, я заберу твои вещи из вашей квартиры? Тишина. — Хочешь, мы сегодня же поедем в полицию и напишем заявление? Ничего. — Я верю, что это он с тобой сделал, Карлсон, не думай, что его слова заставили меня сомневаться. Плечи Мадески едва заметно дрогнули, а затравленный взгляд сменился… облегчением? — Подумай обо всем, Карлсон, я сделаю ради тебя, что угодно. Сапковски присела на корточки перед кроватью — совсем как ночью перед диваном в гостях у Германа и Розалии. Взяла руки Карлы в свои, ожидая, когда подруга сможет ответить хотя бы кивком. Прошло то ли десять секунд, то ли десять минут, может, час, из-за усталости и эмоционального напряжения, Мия потеряла счет времени. Она ушла глубоко в себя и вернулась обратно, когда в ладонь врезался холодный ключ. Взгляд прояснился, останавливаясь на осунувшемся девичьем лице. Мадеска смотрела на подругу с мольбой. Все эти царапины на ее носу, щеках, скулах, красные от слез глаза, дрожащие губы… Вдребезги разбивали сердце. — Я поняла. Карла просила лишь о двух вещах — перевезти сюда ее вещи и позаботиться о полученной ране. Холодные подушечки ее пальцев осторожно погладили распухшие костяшки Мии. — Я позвонил Лисе. В комнату из коридора вошел Герман. Сапковски и не заметила даже, когда он выходил. Но сейчас важным было не это. Его слова потрясли ее. Прижав к груди раненную руку, Мия поднялась на ноги. — Зачем? Сапковски поджала губы и уставилась на Германа, ожидая объяснений. — Я знаю, о чем примерно вы говорили с Роз на кухне, — устало выдохнул мужчина. — Не пойми неправильно, Мия, я не лезу не в свое дело. Просто решил набрать Вяцеславу, нашу общую подругу, а Лиса оказалась сейчас с ней. Пришлось пояснить. Прости. Сапковски отрицательно качнула головой: — Ты так много для нас сделал, не нужно извиняться. Что за Вяцеслава? — Геркулес нашей компании, — хмыкнул Гера. — Подумал, будет хорошо, если к, я полагаю, уже бывшему молодому человеку Карлы поедет Вяце в качестве поддержки. Мия неопределенно кивнула. Сил на дальнейшие расспросы у нее не было. А когда под окнами раздался рев мотора, Сапковски уже знала, что приехали за ней. Герман передал девушке ключи от своей машины. Было решено оставить его с Карлой. Так, стараясь придать своему лицу спокойное выражение, Мия направилась навстречу той, кто неустанно почти каждую минуту будоражила ее мысли.