Вишневая книга

Сентябрь 2023-го, Варшава, за городом, 22:36. Песня главы — girl in red — i'll die anyway

«Поспешные решения не всегда самые плохие, особенно, если поступить именно так было вашим самым сокровенным желанием». © Олисава Далттер

— Тормози, придурок! Ты чуть не снес мне колеса, алло! Широкоплечая девушка в кожаной байкерской куртке пригрозила кулаком пареньку на мотоцикле. Он пролетел на бешеной скорости мимо ее байка, и едва не вписался в стену, чудом успев вовремя затормозить. Байкерша с трудом держала себя в руках — абсолютно посторонний человек едва не угробил ее старенький Харлей Дэвидсон. — Так не стой посреди дороги, — буркнул парень. — Твою развалину можно починить и в другом месте, — он презрительно хмыкнул. — Если, конечно, тут вообще есть, что чинить. Девушка едва не зарычала, разозленная таким нахальством. Ее глаза загорелись недобрым огоньком, а пальцы правой руки сжали в ладони громоздкий гаечный ключ. Благо, на «поле боя» вдруг появилась Олисава. Это решило сразу две проблемы — потенциально пробитый череп и возможные неприятности с законом. — Вяцик! — позвала она. — Опять ты на кости, как собака, кидаешься. Посмотри, пацан обделался, а нам по этим дорогам еще ездить! — Эй! Завали еб… Окончание нецензурной фразы так и застряло в горле горе-байкера. Чья-то рука ощутимо приложилась по его затылку, вынуждая ойкнуть и опасливо попятиться. К девушкам, мило улыбаясь, шел Генрих. Здесь владельца клуба «Персефона» знали практически все, ведь он был соорганизатором еженедельных гонок. Мужчина располагал достаточной властью, чтобы запретить кому бы то ни было текущий, а может и все последующие заезды. — Нельзя так общаться с дамами, молодой человек, — хмыкнул Генрих. — Свободен. Зачинщик конфликта вжал голову в плечи, поспешно удаляясь вместе со своим байком. — Привет, красавицы! Лиса, тоже сегодня участвуешь? — Привет, привод, — кивнула Генриху Вяцеслава. Девушка никогда не отличалась тактичностью, и все ее шутки, прозвища, серьезные диалоги приобретали не самые приятные нотки. Она не была сексисткой или гомофобкой, однако от некоторых привычек даже при осознании их полной аморальности почти невозможно избавиться. Или же Вяцеславе было слишком все равно на такие вещи. Ее друзья знали — девушка не хочет их обидеть, просто горячая кровь и своеобразный характер давали о себе знать. И пусть «привод» очень красочно намекал на ориентацию Генриха, мужчина лишь посмеивался в ответ, когда слышал это слово в свой адрес. — Опять ты за свое, — хмыкнул он. — Я ж тебя и исключить могу за острый язычок. — Ой, я тебя умоляю, тогда эти гонки обречены, — фыркнула Вяцеслава. — На кого народ будет ставить? На лохов? Они обменялись еще парочкой любезностей, прежде чем Генрих снова обратил свое внимание на Лису. — Ну так что? Едешь? Сава отрицательно мотнула головой. Сегодня адреналин ей не требовался. Да, после поездки в родной дом все еще пухла голова, но негативные воспоминания постепенно вытеснялись позитивными. Олисава вспоминала проведенные с Мией вечер и ночь. Как ни странно, компания едва знакомой девушки действовала на Далттер, как целебная сыворотка. Раздербаненные душевные раны может и не затягивались, зато уже не так сильно болели. Душа не кровоточила, не кричала, не просила выхода накопившейся в ней боли. Наоборот, Лиса впервые за долгое время ощущала легкость. Она даже успела начать днем новый заказ: так просто ей удалось поймать настроение заказчика. Это даже немного пугало, ведь у жизни было правило черных и белых полос. К сожалению, оно безукоризненно работало в сторону Савы. После хорошего неизменно наступала длительная черная полоса. Но может хотя бы сейчас хорошее задержится чуть подольше?.. — Я все силы угрохала в работу, руки трясутся! Рисовать, держась одной рукой за лестницу, такое себе увлечение. — Поделилась Далттер, на что Генрих участливо кивнул. Это ведь ему приспичило переоформить арку в скандинавском зале. — Кстати, после гонок сходим к организаторам, они просили твои контакты, — щелкнул пальцами владелец «Персефоны». — Работа вроде как масштабная будет, ищи помощника, дедлайн жесткий, но и оплата соответствующая. Лиса удивленно моргнула, наблюдая за удаляющейся спиной Генриха. Раньше она едва могла найти хоть что-то за копейки, а теперь, имея связи и неплохое портфолио, практически забыла, что такое дни безделья. Иногда она даже скучала по свободным денькам и мечтала выспаться. — Лис, может поедешь в парной гонке? Вяцеслава закончила чинить свой байк и обернулась к подруге. Олисава задумчиво пожевала нижнюю губу, размышляя над предложением. Оглядывая подъезжающие машины, мотоциклы, приходящих людей, она уже собиралась ответить «да», как вдруг в ее поле зрения попал до боли знакомый профиль. Поначалу показалось, будто Далттер бредила. Мия едва ли могла появиться в таком месте. Почему-то Лисе казалось, что девушка не пришла бы на гонки по своей воле. Тем не менее приглядевшись, Олисава все также увидела в толпе свою новую… пассию? Нет, слишком самонадеянно, они ведь просто целовались и разговаривали о перспективе влюбленности, тогда… знакомую? Да, пожалуй, этот статус сейчас был самым верным. Мия стояла в компании худого паренька в дурацкой белой куртке и темноволосой девушки с орлиным носом. Именно эти признаки первыми привлекли внимание. — На что уставилась? Вяцеслава устремила взгляд на ту же компанию. Ее темные глаза слегка сузились, словно она смотрела в бинокль и пыталась рассмотреть все до мельчайших деталей. — Ничего себе! — воскликнула Вяцик спустя мгновенье. — Та брюнетка точный типаж моего брата! И где только таких делают? С одного завода что ли? — она цокнула языком. — Ох уж эта его любовь к носам с горбинкой. — Я с тобой не поеду, хочу составить компанию той малышке, — наконец произнесла Лиса. — Вряд ли она участвует. Олисаве было интересно, заметила ли Мия пропажу фотографии? Где она хранила ее, раз та так легко выпала? В бумажнике? В дневнике? Было ли это случайностью или Мия решила устроить проверку? Эти мысли не давали покоя. Как и то, в чем сегодня была Сапковски. Стройные ноги, оголенные выше колен, рубашка с вырезом, яркий макияж… Она словно пришла свести всех с ума на этих гонках, чтобы ее друг смог победить. — Лиса! Вяцеслава попыталась остановить подругу, но та лишь отмахнулась и пошла к Мии, которая явно через силу выдавливала из себя улыбку. Даже Вяцик, совершенно чужой человек, смогла это разглядеть. Девушка неплохо владела своими эмоциями, зато совсем не владела телом — постоянные жесты руками, длинные ногти, вонзающиеся в ладони, искусанные губы. Ее движения были хаотичными: и степень проницательности других людей в таком случае напрямую зависела от желания сделать акцент на этом состоянии. Не все, даже близкие друзья, были готовы день и ночь играть в психологов. Интересно, заметила ли это Олисава?.. Эгоизм, потребительское отношение со стороны спутников этого ангела с бардовыми губами. — Стоит ли сказать?.. — пробормотала про себя Вяцеслава. — Или послать ту суку к собачьим х… Байкерша поправила косы. Она недовольно скривилась, осознавая, что снова озвучивает собственные мысли. Отвернувшись от Лисы и ее интересной знакомой, Вяцеслава завела мотоцикл и направилась к старту. Сегодня она притворится, что ничего не видела.

***

— Черт, опять эта рухлядь меня подводит! — Что такое? — А ты не видишь?! Посмотри внимательнее, сделай одолжение! — Прости, я просто не понимаю… — Ты всегда ничерта не понимаешь, дура! Так что просто замолчи, пока я не!.. Дред запустил руки в волосы, кривя губы и глядя на свое авто. Белый гибрид, судя по реакции парня, барахлил. Мия стояла чуть в стороне от Карлы и рассерженного гонщика, наблюдая за ними с некоторой опаской. Подруга пыталась успокоить Дреда, но тот лишь отмахивался от нее: яростно клацал по дисплею смартфона, ходил из стороны в сторону, сплевывал. Сапковски сделала глубокий вдох. Она не знала, как помочь расстроенной подруге. На Дреда Мии было абсолютно плевать — он мог хоть удавиться на месте, девушка не пошевелила бы и пальцем. В тайне она всегда была против их союза с Карлой. Дред не дорос до серьезных отношений, застряв где-то в подростковом возрасте по уровню развития. Критичный, слабохарактерный, нервный… Чья-то рука опустилась Мии на плечо, прерывая поток однотипных прилагательных. Девушка вздохнула, настроившись держать лицо. Она думала, что за спиной стоит кто-то из друзей Лери. — Лиса? Сапковски глупо захлопала ресницами. Перед ней, обаятельно улыбаясь уголком губ, возникла Олисава. В кожанке, перчатках без пальцев, берцах и обтягивающих черных джинсах с высоким хвостом она выглядела, как валькирия. Растушеванные к вискам черными тени с зелеными вкраплениями делали глаза девушки по-кошачьи хитрыми. На миг Мия забыла, как дышать — все внутри сладко сжалось, а в памяти против воли затанцевали картинки их поцелуев. — Не ожидала увидеть тебя здесь, — сказала Сапковски. — Это мои слова. Как ты очутилась в таком месте? — Сава подмигнула девушке. — Или хобби всех психологинь — адреналин от скорости и риска? Мне казалось, ты тепличный цветочек. — Так и есть, это не совсем мой формат, — Мия вздохнула, неловко ероша волосы. — Я посещала гонки с сестрой, она работала администратором, но с тех пор, кажется, прошла целая вечность, я никого здесь не узнаю. — Если ты была здесь во время «Хайзеров», то неудивительно, они ушли, — Лиса беззастенчиво рассматривала Мию, пока говорила. — А с ними и постоянные участники. Услышанное позволило Сапковски невольно расслабить плечи. До этого момента она и понятия не имела, как сильно выпрямляла их в попытке выглядеть увереннее. Защитный механизм сработал на отлично, но теперь опасности стало меньше. Никаких призраков прошлого. — Ты участвуешь? Мия посмотрела Лисе в глаза, на миг позабыв о привычной застенчивости. Однако стоило ей лишь встретиться взглядом с темными омутами, как все внутри сжалось вновь. Словно ее ребер стало больше, и теперь они достигали тазовой кости, образуя клетку, в которую кто-то выпустил больших австралийских бабочек. — Обычно да, но не сегодня, — Сава сделала шаг вперед, осторожно касаясь пальцами пальцев Мии. — Подруга дает погонять на Харлее, пока я коплю на собственный. Сапковски прошибло от невинного прикосновения. Она сглотнула, покосившись в сторону Карлы, но подруга была так занята ссорой со своим парнем, что даже не заметила появление нового человека. Кусая слизистую щеки, девушка зацепилась мизинцем за безымянный палец Лисы. Уголок квадратного ногтя Далттер слегка царапнул кожу, вынудив Мию передернуть плечами, чтобы сбросить мурашки. Это была их третья встреча. Такая неожиданная, незапланированная, и от того будоражащая еще сильнее. Интересно, почему они столкнулись так быстро?.. Это было именно то, что многие люди называли судьбой? — Гонки на мотоциклах дополняют твой бунтарский образ, тебе это подходит. Сапковски вновь сглотнула, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Девушке как будто понемногу срывало крышу. Разве хоть кто-то в ее жизни имел над ней столько власти? Мог заставить тело реагировать так открыто, даже пошло? Мия посмотрела улыбающейся Олисаве в глаза. Тяга к ней чувствовалась буквально на клеточном уровне. — Бунтарский? — Лиса усмехнулась, щуря глаза. — Что ж, из твоих уст это звучит круто. Далттер уперлась пальцем в грудь Мии: — Не хочешь заразиться толикой моего бешенства? Один укус, и как минимум на эту ночь ты отпустишь все то, что тебя держит. Сапковски судорожно выдохнула. Сава своим флиртом только усугубляла ситуацию. Все тело Мии было будто в огне — каждая система трубила тревогу, не понимая, как ей быть, а это чертово колечко в чувственной нижней губе… — Ми! Девушка вздрогнула, услышав свое имя. Лицо Лисы оказалось невероятно близко, и когда наваждение спало, Мия сделала шаг назад. — Извини, я отойду ненадолго. — Шепнула Сапковски. Развернувшись на каблуках, она направилась к расстроенной Карле. Когда Мия подошла совсем близко, то увидела подтеки туши на бледных щеках подруги. Мадеска храбрилась, старалась улыбаться и выглядеть непринужденной, но все ее усилия были напрасны. — Мы с Дредом уезжаем, — тихо сказала Карла. — Машина непригодна для гонок, сегодня не получится поучаствовать. — А как же твое выступление? Ты ведь должна дать старт! — Я уже не хочу этого делать. Мия схватила девушку за плечи, заглядывая ей в лицо. — Что он тебе наговорил? Почему ты плачешь? Явно не из-за поломанной машины. Сапковски начинала злиться. Она давно хотела сказать Дреду, что он невыносимый подонок, и сейчас была близка к исполнению своего желания. Но, как и во все разы до этого, Карла вцепилась в девушку мертвой хваткой. — Мы сами во всем разберемся, хорошо? Не говори ему ничего, пожалуйста… Я попрошу Дреда подкинуть тебя домой, только подожди немного, я сейчас пойду и… Слезы снова хлынули по девичьим щекам. Мадеска явно хотела сказать что-то еще, но просто не могла. Видя ее состояние, Мия ненавидела сразу трех людей — беспомощную себя, святую Карлу и ее ублюдка-парня. Эти отношения были чистой воды абьюзом, и Сапковски не понимала, почему ее лучшая подруга продолжала их. Чего боялась, к чему стремилась. Мия отчаянно хотела помочь, но каждый раз, стоило ей лишь начать лезть к Карле в голову, последняя отвергала все попытки. Закрывалась, как старая, скрипучая дверь, которую в какой-то момент больше не откроешь ключом, и не останется ничего, кроме как снять ее с петель. — Ты ведь все равно поедешь с ним, даже если я попрошу этого не делать? — Да. Это было одно из самых горьких «да» за последнее время. Мия хорошо знала, что невозможно помочь человеку, не желающему спасения. Но становилось ли легче от понимания этой простой истины? — Я останусь, меня везти не надо, — устало сказала Сапковски, целуя Карлу в лоб. — Я встретила кое-кого. Напиши, как будешь дома. И будь осторожна. — Хорошо, обязательно. Мия стиснула челюсти так сильно, что, казалось, зубы раздробят друг друга. Внутри нее, пока поникшая фигура лучшей подруги растворялась в толпе, как будто взрывали мины. Хотелось выплеснуть сильную боль, но девушка не знала как. Ни одна практика ей не помогала — не медитации, не дневники благодарности, не что-либо еще. — Проблемы? Лиса, наблюдающая за разговором со стороны, снова приблизилась к Мии. — Долгая история, — вымученно улыбнулась Сапковски. — Я, наверное, вызову такси и поеду. Ума не приложу, как ты держишься вторые сутки без сна. Девушка пошарила в клатче. Телефон должен был лежать рядом с помадой и блокнотом, и Мия чувствовала подушечками пальцев холод его бока, однако он так и остался на своем месте. Лиса накрыла ладонь Сапковски своей. — Если не хочешь рассказывать про чужие ссоры, я понимаю, это совсем не моего ума дело, — Лиса нехотя убрала руку. — Знаешь, знакомый попросил пригнать машину, ее сняли с гонки, я могу сама подбросить тебя. — А ты точно не участвуешь? — Сегодня я даю шанс новичкам и невезунчикам, им иногда необходимо почувствовать себя крутыми, не переживай! Будь тут, куколка, я за ключами! — К-куколка?.. Лиса убежала, никак не прокомментировав свое новое обращение. Мия не знала, как на него реагировать, и решила подумать обо всем позже. Неподалеку уже дали старт автогонкам, и несколько машин со свистом рванули вперед. Какая-то девушка в клетчатом топе с улыбкой нырнула в толпу, на ходу бросая две алые ленты. Мия наблюдала за тем, как кипит ночная жизнь. Как молодые люди обмениваются приветствиями, болтают, смеются. Но все, что чувствовала сама Сапковски, была только неприятная, тошнотворная горечь. Карла так сильно хотела дать старт, а в итоге заплаканная уехала домой, где Дред будет доводить ее еще больше. Однако помимо подруги, девушка вспоминала еще кое-что. Взгляд Мии непроизвольно метнулся к импровизированному входу, где пара красавиц в коротких шортах встречали гостей и регистрировали некоторых из них на гонки. Когда-то этим занималась ее сестра. Лери обожала эту подработку — радовалась наступлению пятницы, как ребенок новой игрушке. И каждый раз смешно морщила носик, заигрывая с завсегдатаями гонок, приносящими сладкое. Вкус дорогой белой плитки все еще не был вычеркнут из памяти. Сапковски часто-часто заморгала, осторожно вытирая уголки глаз, чтобы не растереть макияж. Слезы были готовы в любой момент проломить выстроенную защиту. «Не думай, не думай, не думай». Приказы самой себе ощущались такими нелепыми, что хотелось смеяться. «А ведь это один из самых эффективных методов — не думать о том, что тебя расстраивает, если не хочешь показывать эмоции публике. Но стоит лишь нырнуть в этот жестокий омут, и сохранить лицо уже не получится». — Просто я так сильно скучаю. Мия не заметила, как сказала это вслух. Она часто разговаривала сама с собой, когда о чем-то размышляла, однако это происходило за закрытыми дверями. На людях она старалась контролировать эти порывы. Прикусив губу, девушка огляделась, чтобы удостовериться, что никто ее не услышал. Благо, громкая музыка и разговоры заглушили ее тихие слова. Моральное состояние ухудшалось с каждой минутой. Казалось, теперь, когда она осталась совсем одна, все внутри снова горело — остатки прошлого пепелища обуял огонь, желая не уничтожить полностью, а только помучить. Физическая усталость в дуэте с кровоточащей душевной раной едва ли позволяли стоять на ногах. Сапковски уже не видела никого вокруг себя — все перемешалось в каком-то извращенном калейдоскопе из ярких пятен, сердце разрывалось на части, руки мелко дрожали. Девушку начинала захлестывать паника: в какой-то момент ей стало трудно дышать, мир прекратил пестреть, смешивая все краски в черную воронку, но чужие ладони на липком от пота лице и приставленная к губам бутылка воды помогли вернуться в реальность. Не сразу, постепенно. Потому что, когда глаза смогли снова видеть четкие образы, Мия уже сидела в чужой машине. Спина упиралась в девичью грудь, нос уловил уже знакомый цитрусовый аромат, а мозг сложил два и два. — Спасибо, — шепнула Сапковски, уронив голову на девичье плечо. — Прости за неудобства, кажется, вторые сутки без сна для меня перебор. Девушка не хотела объяснять истинную причину своего состояния. Ей было стыдно, что она не помнила, как доковыляла до машины и что вообще делала, пока снова не научилась соображать. Вдруг Лисе пришлось нести ее или, чего хуже, вдруг ее стошнило на чужие берцы! Мия незаметно осмотрела ноги Далттер, с облегчением отмечая отсутствие каких-либо следов, кроме тонкого слоя дорожной пыли. — Все хорошо, — ухо обожгло горячее дыхание. — Сможешь сесть сама или пока останемся так?.. Еще пять минут, и я бы начала вызывать скорую. — Почему же не вызвала сразу? — Ну, ты не выглядела синей и даже дышала, — хмыкнула Лиса. — Как сейчас себя чувствуешь? — Порядок, только сил почти нет. Думаю, это переутомление. Сказанное было почти правдой. Мия сложила вместе ладошки, куда Сава вылила остатки воды из бутылки. Сапковски нагнулась, обдав ею лицо. Машина, в которой они сидели, была низкой посадки, так что ногами девушка стояла на асфальте. От резкого движения тошнота подкатила к горлу, вынуждая снова сосредоточиться на дыхании. Но влага на коже облегчала эту задачу. — Тогда, — теплые губы коснулись виска. — Тебе нужно скорее оказаться в постели. «К сожалению, пока не в моей». Шальная мысль заставила Лису издать тихий смешок. Не стоило торопить события, даже если сильно хотелось. Тем более, когда прекрасная нимфа в таком плачевном состоянии. Устроив Мию на переднем сидении без прежней опоры, Олисава обогнула машину и запрыгнула на водительское сиденье. Через мгновенье они тронулись с места. Сапковски отвернулась к окну, морщась от сильной головной боли. В салоне пахло достаточно резким мужским парфюмом — он был и острым, и сладким. Теперь, без открытой настежь двери, воспринимать его оказалось сложнее. Видя состояние Мии, Далттер быстро догадалась, в чем дело. Она нажала на кнопку слева от себя, и стекло со стороны пассажирского места съехало пониже. — Если станет холодно, скажи, я прикрою. Сапковски издала тянущееся «м». Она была тронута заботой Савы. Девушка нашла ее в толпе и оказала помощь, а когда Мия осталась одна, без промедления предложила подвезти. Это было очень ценно. — Ты поедешь по навигатору? — Да, подскажешь свой адрес или будешь штурманом? — Хах, прости, даже во вменяемом состоянии я вряд ли на это способна. Сапковски никогда не водила машину и не вдавалась в подробности этого дела. Ей нравилось ездить на пассажирском сидении с надежными водителями, чтобы чувствовать себя спокойно. Но в этот раз она впервые в жизни пожалела, что не сможет указывать дорогу. Мии казалось, будто это могло бы поспособствовать ее сближению с Олисавой. Впрочем, сейчас девушке стоило беспокоиться лишь о своем состоянии. Вздохнув, она снова уставилась в окно. Сознание временами играло с ней в какие-то извращенные игры, отключая от реальности. В какой-то момент ушей Сапковски коснулась знакомая песня, помогая сфокусироваться на происходящем. Она не сразу вспомнила название. Все треки этой исполнительницы были спокойными, атмосферными, теплыми и похожими друг на друга. Когда-то Мия читала, что певица выпустила два мини-альбома, которые девушка слушала на повторе очень долгое время. Они согревали ее прошлой осенью. Стало легче дышать. Ночной город был ярким и живым. Вдали, в окружении высоток, виднелась башня с желтеющими на макушке часами. Лиса решила проехать через центр. Вместе с прохладным ветром, пахнущим осенними листьями и дождем, музыкой, видами — эта ночь казалась чарующей даже несмотря на ранее пережитый обморок. Рядом с Далттер все плохое становилось хорошим. Мия не знала, было ли у этого явления формула, но уже в третий раз эта девушка делала ее жизнь лучше. — Мы приехали. Сапковски чувствовала и облегчение, и печаль, когда они въехали на парковку перед ее многоквартирным домом. — Когда ты спросила, что случилось, — вдруг заговорила Мия. — Я не знала, хочешь ли ты на самом деле выслушивать все это. Девушка обернулась к Лисе, которая все это время внимательно на нее смотрела. Далттер положила ладонь на девичье колено, чуть подаваясь в ее сторону: — Пока ты не продолжила, скажу только одно. Я не спрашиваю у тебя что-либо из чистой вежливости, я спрашиваю, потому что для меня это действительно важно. Сапковски коротко кивнула. — У Карлы есть некоторые проблемы в отношениях, из-за которых она страдает, — девушка горько усмехнулась. — Она самый дорогой для меня человек, а я ничем не могу ей помочь. Она не слышит моих слов, не хочет. Все надеется на чудесное исправление совершенно невменяемого человека. Мия сжала переносицу указательными и средними пальцами обеих рук. Начинало колоть в висках. — И я боюсь, что все зайдет слишком далеко, что я не вытащу ее… — Мия. Олисава заглянула девушке в лицо снизу вверх. Выгнулась, склонила голову. Коснулась рукой горячей щеки. — Я понимаю твои чувства, очень понимаю, — она печально улыбнулась. — Но все, что ты можешь, это продолжать быть рядом и позаботиться о ней в нужный момент. Лиса потянулась к девушке и обняла ее. — Пока ты будешь рядом с подругой, я буду рядом с тобой. Ты не одна, хорошо? Олисава не ожидала, что скажет эти слова. Когда она говорила их кому-то в последний раз?.. Судя по реакции, Мия была удивлена не меньше ее, однако буря в штормовых глазах начала утихать. Она опустила голову, и обе девушки замолчали. Сава продолжала обнимать Сапковски, а та не просила ее убрать руки. Наступившая тишина казалась слегка неловкой. Мии хотелось поднять голову, но она знала, что тогда будет. Они ведь снова поцелуются, правда? Пока они смотрели друг на друга, едва не соприкасаясь носами, девушка ощутила, как ее повело. Целоваться, только потому что кому-то надо выпустить эмоции — неправильно, и все же… Разве не Мия думала об этих чарующих губах весь день? — Лиса, я… Сапковски подняла голову, и Сава не дала ей закончить. Теперь, когда тревога немного отступила, обеим хотелось отвлечься от произошедшего. Далттер сгорала. Она не знала, в какой момент будет нормально поцеловать дрожащую Мию. Не знала, нужно ли это сегодня. Но когда Сапковски снова посмотрела ей в глаза, приоткрыла рот… Мир перестал существовать. Теперь в серых омутах разразилась буря иного рода, и Сава добровольно решила шагнуть в ее эпицентр. Без лишних слов или раздумий. Чуть влажные, теплые губы на вкус были вишневыми. Темный блеск Мии невероятно ей подходил — добавлял загадочности, оставляя вместе с чуть сладковатым послевкусием ощущение неразгаданной головоломки. Это невероятно заводило Лису. Сколько девушек прошло через нее — ни одна не было похожа на Мию. Возможно, это была излишняя лирика в духе «Сумерек» и личного сорта героина Эдварда Каллена, но податливость Сапковски, ее движения, тихие вздохи сводили Олисаву с ума. С чем можно было сравнить эти поцелуи? Наркотик? Банально, однако с каждым разом действительно хотелось еще и еще. В прошлый раз они быстро прерывались. Прошли всего сутки, а казалось, что целая вечность. — Черт бы все пробрал… — пробормотала Олисава, радуясь, что у машины были высокие потолки. — Умоляю, иди сюда. Она схватила Мию за бедра и потянула на себя. Они прервались, но лишь за тем, чтобы девушка оказалась у Лисы на коленях. Хватаясь за тонкие, и вместе с тем сильные плечи, Сапковски возвышалась над Савой. Длинные светлые волосы упали на бледное лицо. Щекотали щеки, скулы, нос. И единственной мыслью в голове Далттер было: «Какая красивая». Запрокинув голову, Лиса ждала, когда Мия снова припадет к ее губам. Сапковски чувствовала себя такой возбужденной, что не смогла мучить обеих более нескольких секунд. То, как Сава целовала ее, было не описать ни в одной научной работе, ни в одном сочинении. Юркий язык ласкал ее так умело, так сладко. На миг Мия даже представила, как он касается ее в другом месте, и ощутила импульс внизу живота. Трусики были напрочь мокрыми. — Почему ты продолжаешь быть навису? — шепнула Олисава, когда ее очередная попытка надавить на поясницу девушки и усадить к себе на колени не увенчалась успехом. Она заправила прядь волос Мии за ухо, рассматривая румяные щечки и припухшие губы. — Могут… — смущенно прошептала Сапковски, не глядя в лицо напротив. — Остаться следы, если я сяду. Лиса удивленно моргнула и, осознав в чем дело, хитро улыбнулась. Она положила ладони на девичьи ягодицы, но не стала давить снова — только погладила сквозь юбку. Мия инстинктивно выгнулась, приподнимаясь чуть выше, так, что ее декольте оказалось на уровне лица Далттер. Девушка смутилась, не зная, куда себя деть. И без того темные глаза Лисы стали еще темнее. Зарывшись носом в ложбинку меж грудей, Олисава с наслаждением вдохнула запах желанного тела. Она потерлась о чувствительную кожу, запуская руку под юбку Мии. — Действительно, — голос сел. — Очень влажная… Я могу немного помочь с этим? — Мы же собирались не торопиться, а это только третья встреча, — сорвался с губ Сапковски смущенный шепот. — Осознанность немного ускользает, не находишь? Лиса прикусила щеку изнутри, борясь с соблазном. Ее пальцы в нерешительности застыли на мокрой ткани трусиков. Если бы только эта нимфа позволила коснуться себя, никогда бы не пожалела о такой спонтанности. Нежное лоно изнемогало, его жар опалял кожу, а пульсация, казалось, могла вызвать маленькое извержение. — Я хочу тебя осознанно, Мия, — все-таки обронила Сава. — Но не стану настаивать. Я очень терпелива, когда мне это нужно. Олисава приподнялась, целуя Сапковски в губы. Обе руки снова расположились на тонкой талии. Мия схватила лицо Савы за щеки, отвечая на каждую ласку. Она чувствовала, как ладони, касающиеся ее, дрожали. Сама девушка тоже была на пределе, хотя раньше не имела ни малейшего понятия о том, каким сильным может быть ее желание. Мастурбация не шла ни в какое сравнение с тем, какое удовольствие Мия получала сейчас. Обе потеряли счет времени. В какой-то момент Сапковски все же села на колени Лисы. Теперь упругие бедра терлись о ее чувствительное место, стимулируя его. Несмотря на недавно сказанные слова, сейчас, двигаясь на Олисаве, Мия почти жалела, что не дала девушке себя коснуться. Наверное, ее действия выглядели еще куда более развратно. И кто знает, как далеко они бы в итоге зашли — броня Сапковски начинала крошиться. Однако все решил назойливый звонок, который помог обеим прийти в себя и оторваться друг от друга. — Сука, — тихо прошипела Лиса. — Алло. Мия попыталась вернуться на пассажирское сиденье, но Олисава придержала ее за бедра одной рукой. — Я скоро буду, — вздохнула она, глядя музе у себя на коленях прямо в глаза. — Тачку еще не завезла, в процессе, но все нормально. Давайте там, развлекайтесь, я потом к себе на такси поеду, сегодня больше не ждите. Она сказала еще пару фраз, прежде чем отключиться. — Ну что ж, — Сава хлопнула Мию по попе. — Пора ехать, вишенка. Она открыла дверь и, прежде чем позволить Сапковски выйти, чмокнула ее в скулу. Обе оказались на дорожке перед подъездом. Лиса сунула руки в карманы джинсов, слизывая с губ остатки вишневого блеска. Это движение не ускользнуло от Мии — сердце почти болезненно замерло в ее груди. — У меня уже как минимум два прозвища, — хмыкнула Сапковски, разбивая неловкое молчание. — Вишенка и куколка. — Еще была принцесса, помнишь? Лиса обаятельно улыбнулась уголком губ: — Беги домой, а то замерзнешь. Она сделала шаг вперед, поспешно оставляя поцелуй на бархатном виске. Кивнув, смущенная Мия направилась к двери. Благо, приложить магнит к нужной точке получилось с первого раза. Раздался сигнал домофона, и Сапковски, по-дурацки махнув рукой, скрылась в подъезде. В себя девушка пришла только после горячего душа, который, тем не менее, так и не позволил ей окончательно осознать происходящее. «Я подумаю об этом завтра». — По своему обыкновению твердо решила Мия.