На вкус, как яд

Элисон была так зла, что от досады хотела запустить увесистую салфетницу вслед Миньярду. Теперь она сидела одна за столиком без своих вещей и машины. В голове вертелись тысячи нелестных слов о злобном маленьком Монстре, но до того, как что-то сорвалось с языка, к столику подошла официантка. Она поставила заказанный напиток перед клиенткой, но отчего-то задержалась. Рене все еще мило улыбалась, но взгляд был немного обеспокоенным. Ее округлое личико казалось слишком милым, а румянец на щеках придавал еще больше очарования. Элисон невольно стала всматриваться в светло-серые радужки с голубым отливом. — Элисон? — мягко позвала она. — Ваш спутник уехал один? Как же вы теперь без вещей? — А? Да, — рассеянно ответила Рейнольдс, продолжая пялиться. Рене даже не возражала, только неловко поправила выбившуюся из-под ободка прядь. — Я могла бы одолжить Вам что-то из своих вещей, как раз живу недалеко. Моя смена закончится через сорок минут, — уточнила Рене, взглянувши на настенные часы за спиной. Залюбовавшись официанткой, Элисон с головой ушла в свой милый фантазийный мирок. Приглашение Рене стало громом среди ясного неба. Пришлось округлить глаза и глупо переспрашивать. Нет, это все ей кажется. Неужели Миньярд был прав насчет шизофрении? — Я знаю, что это глупая отговорка, но я хотела провести с Вами немного времени вне работы. Вот, сказала не подумав, — фарфоровая кожа заметно потеплела тоном, а пальцы все перебирали разноцветные фенеки на руке. — Да! — чрезмерно эмоционально оборвала Элисон девушку. Потом, конечно, стушевалась. — Я буду очень рада твоей компании. Спасибо за помощь. — Конечно. Скоро увидимся, — растянув губы в застенчивой улыбке, Рене снова заправила прядь непослушных волос за ухо. Кто-то из зала поднял руку и подозвал официанта. Рене напоследок отрывисто кивнула Рейнольдс, прежде чем поспешить к нужному столику. Осознание пришло к Элисон с большим опозданием. Только когда она осталась одна, эмоции хлынули через край. Скулы пылали густым румянцем, уши горели, а в груди разливалось приятное тепло. От переизбытка чувств хотелось завизжать, как маленькая девчонка, дорвавшаяся до маминых романов про любовь с откровенными сценами. Пытаясь успокоиться, Элисон приложила прохладные ладони к щекам. Жар все не уходил, дыхание все еще сбито. Спустя несколько минут девушка все же пришла в себя. Холодный напиток из сезонного меню оказался спасением. Не слишком сладкий милкшейк приятно морозил голову и приводил в чувства. Скучать не пришлось. Элисон все время приходили сообщения от взволнованной Дэн. Проявление гиперопеки со стороны подруги стало уже порядком докучать. Мобильный не переставал вибрировать, потому пришлось отключить звук. Как раз в этот момент вернулась Рене (прошло около двадцати минут). Она забрала со стола все лишнее и сказала, что скоро вернется.

***

Элисон копошилась в своей сумочке, когда сзади кто-то тихо позвал. Пришлось обернуться. Взору предстала милая девушка в бежевом свитере с тонким бардовым палантином, мягко спадающем с плеч. Длину ног подчеркивала черная юбка миди с мелким цветочным принтом, а в руках были коричневая сумочка и черная кожанка с теплым воротом. Рене выглядела еще милее без ободка, когда ее волосы мягкими волнами спускались к шее и обрамляли лицо. — Слишком милая, — сорвалось случайно с уст у блондинки. Элисон смогла только глупо улыбнуться. — Спасибо, — лицо Рене тронула теплая улыбка, от чего на щеке появилась очаровательная ямочка. Пальцы начало покалывать от желания прикоснуться к ней. — У меня только один зонт. Если ты против, я могла бы просто накинуть палантин. — Все нормально, — вопреки сказанному в голове творился бардак. Все было похоже на сцену из романтического сериала, такого слащавого и банального обычно даже сводило скулы. На выходе из “Лисьей Норы” девушки остановились под козырьком. На улице все еще лил дождь. Становилось прохладнее в тонкой рубашке Миньярда. Против воли тело мелко задрожало, пока на плечи не опустилась чужая куртка. Элисон, округлив глаза, уставилась на спутницу. Рене подошла еще немного ближе, чтобы поправить воротник кожанки. — Знала, что станет прохладнее к вечеру, потому и взяла, — невзначай она снова мягко коснулась чужого плеча. — Идем? — Да, — слишком растерянно ответила Рейнольдс. Она была благодарна хотя бы за то, что голос предательски не дрогнул. — Спасибо. По пути Элисон хотела понести зонт. Рене на это лишь отшутилась и легко забрала его из некрепкой хватки. Девушки шли бок о бок, иногда сталкиваясь плечами или бедрами. Между ними не было никакой неловкости. Разговор лился сам по себе, перетекая от одной темы к другой, а в какой-то момент Рене даже перешла на “ты”. За легкой беседой Элисон не заметила проезжающую машину. Какой-то мудила ехал на большой скорости между улочками, плевать он хотел на остальной мир. Побитый седан подпрыгнул на кочке и со всего веса рухнул передним колесом в лужу. Ледяная вода окатила Элисон с ног до головы. От неожиданности та пронзительно завизжала. Грязь и влага тут же впитались в одежду. И без того сырые кроссовки теперь хлюпали при каждом шаге. — Черт, моя обувь! — сорвалась на ругань Рейнольдс. Она зарылась рукой в мокрые волосы от досады. — О, нет! Твоя куртка, Рене. Прости, она теперь вся в грязи. — Ничего-ничего, — пыталась заверить девушка, невольно махая в воздухе свободной рукой. — Это не твоя вина. Мы почти пришли, не переживай. Идти действительно пришлось не долго. Оставшийся путь лежал через тихий бульвар с аккуратно стриженными кустами. То тут, то там на тонких ветках деревьях висели самодельные кормушки. Почему-то Рейнольдс была уверена, что Рене частенько подкармливает птиц. Элисон не понимала, насколько замерзла, пока не зашла в теплый подъезд многоэтажного дома. Все тело начало сотрясать крупной дрожью. Рене тоже обратила на это внимание. Девушки проследовали к лифту, после поднялись на нужный этаж. Уже с порога Элисон почувствовала уют и теплую атмосферу квартиры. Обстановка без предметов роскоши. На стенах висели самодельные украшения из кристаллов и декоративных веточек, листочков и прочей около лесной атрибутики. Из прихожей виднелась лишь часть кухни, но даже так можно было разобрать изобилие растительности в комнатных горшках. Очаровательная хозяйка помогла с верхней одеждой, когда переобулась сама. Элисон тут же предоставили забавные пушистые тапочки и отправили на кухню. Рене скрылась за дверью, которая вела, вероятнее всего, в ванну, так что можно было спокойно осмотреться. Кухня была светлой, в коричневых тонах и молочных оттенках белого. Растительность на подоконнике, плохо различимая из коридора, оказалась съедобной — не то петрушка, не то кинза. Остальная зелень не особо практичная, хотя Элисон не особо во всем этом разбиралась. На холодильнике висел яркий листок с какими-то пометками. Не успела блондинка вглядеться в почерк и разобрать хоть слово, как в дверном проеме появилась Рене. — Элисон, — мягка позвала она. — Тебе нужно согреться, так что я приготовила ванну с эфирными маслами. Пожалуйста, чувствуй себя, как дома. — Спасибо! Ты лучшая! — все мысли были только о горячей расслабляющей ванне и желании поскорее скинуть с себя одежду Монстра. Чуть ли не прыгая от радости, Элисон юркнула мимо тепло улыбающейся Рене за дверь, где предположительно находилась ванна. Стены светлого помещения были увешаны полочками с разноцветными бутылочками и склянками. Холодный кафель украшал мягкий коврик болотного цвета. Любопытный досмотр чужих хором прервал разносившийся удивительно приятный аромат ванили и сладкого печенья. Он поднимался вместе с густым паром от воды, так и маня окунуться. На столике около раковины Элисон нашла чистое полотенце, одежду и новое белье. Долго уговаривать и не надо. Осторожный стук в дверь раздался, когда девушка уже погрузилась в воду. Послышался неловкий кашель. — Элисон, оставь грязную одежду в стиральной машине. Позже я запущу стирку. — Конечно! Больше никто не беспокоил. Элисон позволила себе немного расслабиться и забыться во времени.

***

Из ванной Элисон вышла с довольной улыбкой сытого кота. Или почти. В нос тут же ударил запах чего-то невероятно аппетитного. Ноги сами собой понесли в сторону кухни. Рене хлопотала за плитой. На ней была та же одежда, что и у Элисон, но не с мультяшным персонажем, а с миленьким рисунком коровы. На шее и талии веревочками завязан светло-голубой фартук, который был не столь открытым, как рабочая форма. — Прекрасно пахнет. Что готовишь? — Жульен с курицей почти готов, так что решила сделать еще и пасты с оставшимся соусом, — Рене повернулась и одарила Элисон потеплевшим взглядом. Пришлось признать, что такой домашней девушка казалась уж слишком открытой и близкой. Рейнольдс решила, что нужно отвлечься. Она уселась на ближайший к плите стул, подогнула одну ногу и стала что-то листать в телефоне. Очередь бессмысленных постов в ленте никак не могли перенять внимание. Элисон ловила себя на том, что пялится на что-то мирно напевающую Рене исподтишка и глупо улыбается. Ужин был невероятно вкусным. Не было много изысков. На аперитив небольшой горшочек жюльена, потом и паста. Рене порылась в серванте и нашла бутылку белого полусухого вина. За приятным разговором девушки не заметили, как допили алкоголь и тарелки опустели. Они обсуждали всякие мелочи, иногда интересовались личным, обменялись номерами телефонов, узнали вторые имена и фамилии друг друга. Вечер не мог стать еще лучше... — Может, хочешь посмотреть какой-нибудь фильм, пока твоя обувь сохнет? — невзначай предложила Уокер, пока убирала грязную посуду в раковину. — В такой прекрасной компании? Конечно, — теперь Элисон была более уверена в себе. То, что она приняла за влечение в действительности принимало другое значение сейчас. Обычное желание незаметно для самой Рейнольдс обратилось симпатией. — Что насчет “Приведения” 1990 года? Я хотела его пересмотреть на днях, — Рене осторожно следила за реакцией блондинки. Мелодрама была не самым любимым жанром у ее друзей, потому смотреть их приходилось одной. — О, это хороший фильм! — после замечания Элисон плечи Рене заметно расслабились. — На самом деле, я люблю драму. — Мне обычно не с кем смотреть такое. — Тогда давай будем почаще собираться вот так вместе? — Рейнольдс предложила это без какой-либо опаски или подтекста. Этот вечер был лучшим и становился еще прекраснее. Такими посиделками, действительно, хотелось наслаждаться как можно дольше. — Буду тебе очень рада. Элисон на мгновение показалось, что глаза — эти прекрасные, цвета пасмурного неба, глаза — загорелись интересом. Стоит ли обманываться на этот счет или же нет? Если Рейнольдс слишком резко уйдет от нынешней формы общения, то рискует провалиться. Притом в очень глубокую яму, которую сама себе рыла неделями подряд. В случае отказа или же неловкости, будет невероятно трудно остаться “просто друзьями” или избегать встреч. Элисон так часто захаживала в “Лисью Нору”, что отсутствие в ресторане станет очевидно. Пришлось подавить тяжелый вздох, дабы не выдать внутреннего волнения. Тем временем Рене проявила тактичность и дала Элисон собраться с мыслями. Девушки как-то плавно перекочевали в небольшую гостиную. Она имела два выхода: в коридор и кухню, через высокие арки с переплетенными стеблями растений на них. В комнате не было много мебели: кофейный столик кривоватой формы, темно-зеленый широкий диван, пара узких книжных полок и несколько коробок рядом с пуфом у окна. Пока Уокер настраивала проектор, Элисон успела удобно умоститься на диване в обнимку с подушкой, новая бутылка вина и бокалы — на столике. Свет был приглушен, только гирлянда на книжной полке тускло мигала. Рене присела рядом, сложив ноги по-турецки, и также обняла пушистую подушку. Эта обстановка дарила невероятное ощущение тепла и уюта. Казалось, что так бы выглядел идеальный дом. Настоящий, а не бездушный огромный бетонный короб, обставленный роскошной мебелью. Рейнольдс настолько глубоко погрузилась в мысли, что дернулась от резкого звука, раздавшегося из колонок. Она же смотрела фильм. Точно. Пришлось сделать пару глотков вина, дабы расслабить мозг. Потом еще, чтобы перестать зацикливаться на ощущаемом комфорте. — Мне кажется забавным, что она притворялась гадалкой, но не знала о своем даре, — комментарий вернул Элисон к содержанию фильма. — Всегда казалось, что забота того парня слишком приторная, — в какой-то момент сделала замечание уже Рейнольдс. Высказывания плавно перешли в обсуждение и даже несерьезный спор, в котором, кстати, Рене одержала победу. В отместку ее толкнули ее в бок локтем. Атмосфера на экране сменилась с напряженной на романтическую. Элисон даже не заметила, как прошла большая половина фильма. Рене же не теряла времени — чужую руку обернула вокруг своей талии, а головой улеглась на плечо. — Рене? — голос от волнения у Рейнольдс предательски дрогнул. Дыхание чуть сбилось, сердце расходилось безумным грохотом в груди. — Мне показалось, так будет удобнее, — коварная улыбка все же появилась на милом личике. Девушку откровенно забавляла реакция подруги. Не укрылось и сбитое сердцебиение. Сосредоточиться на происходящем на экране было уже за гранью возможностей. Элисон оставила бессмысленные попытки и старалась не забывать дышать. Время должно замедлить ход. Этот момент хотелось растянуть, как карамель в тянульной машине. Экран потемнел. Начались титры. — Рене, послушай. — Хорошо, — она отстранилась и села прямо. Не сказать, что поза или выражение лица казались напряженными, но определенно были серьезными. Мысли роем жужжали в голове, а алкоголь только развязал язык. Сейчас Рейнольдс была готова выложить все, чем был занят ее ум этим вечером. От дурманящих голову запахов блюд до незначительной мелочи в виде парных пижам. От приятной атмосферы уюта до ощущения безопасного дома в чужой квартире. От головокружительного образа в рабочей форме до вида следка помятой, но такой нежной девушки с растрепанными пепельными волосами. — На самом деле, я не думала, что скажу это так, — неуверенно начала Элисон, заикаясь в начале. — Извини. Просто этот вечер был настолько уютным, теплым и домашним, что я начала путаться в мыслях... — Все в порядке, Элисон. Дай себе время, — в голосе проскользнули обеспокоенные нотки. — Знаешь, я с самой нашей первой встречи в “Лисьей Норе” хотела узнать тебя ближе, — волнение накрыло Элисон с головой, и она начала тараторить, проглатывая некоторые окончания. Мимика вышла из-под контроля, а жестикуляция стала чрезмерной. — И вот сейчас я сижу в твоей квартире на твоем диване в твоей одежде и наслаждаюсь этим. Я буквально чувствую себя здесь как дома! Я совершенно точно пропала! — Разве это плохо, что ты чувствуешь себя тут как дома? — с той же теплой улыбкой на лице переспрашивала Рене. Ее ладонь накрыла плечо Элисон и сжалась в ободряющем жесте. — Я действительно не против всего этого. Спокойный тон, теплое прикосновение, мягкая улыбка. Стена, которой Элисон пыталась отгородиться от очевидного весь вечер, таяла на глазах. Она сдалась в попытках убедить, что все было ошибкой. Рене только что дала молчаливое добро на усилия стать ближе. — Можно я останусь на ночь? — уронив голову на чужое плечо, пробубнила Элисон. — Конечно, если ты этого хочешь, — Уокер успокаивающе гладила подругу по спине. Напряжение из тела понемногу стало уходить, а голова остывала. Сейчас Рейнольдс понимала, как много лишнего наговорила. Хотелось провалиться сквозь землю или стереть себе память о последнем разговоре. От стыда девушка залилась румянцем от корней волос до самых кончиков ушей. Все, что она могла – так это уткнуться в шею Рене носом, дабы скрыть смущение. Остальной вечер был максимально неловким. Каждый раз, когда взгляды девушек пересекались, Элисон получала мягкую улыбку одними уголками губ. Ситуацию не спас даже фильм, который Рене включила следующим. Голова была просто забита. Оглушительным грохотом мысли перебивали друг друга. — Элисон, я слышу, как крутятся шестеренки в твоей голове, — шутливо упрекнула Рене. Она вернулась на прежнее место под боком у Рейнольдс, укрыла обеих плюшевым вязаным пледом. — Извини. Все никак не могу перестать думать о том, что сказала. Не думаю, что была хоть с кем-то так мягка, — раз уж быть откровенной – так до победного. Элисон услышала несдержанный вздох. — Я тоже не особо гостеприимна, знаешь, — в начале еле заметная запинка, похоже, голос Рене дрогнул. Ее волнение странно успокаивало. До этого казалось, что переживала только Элисон, но не сейчас. Резкий шаг в развитии отношений был не простым для обеих. Как хождение по канату, по тонкому лезвию ножа, ситуация могла внезапно повернуться иначе. Тогда Рейнольдс действительно рухнула бы в пропасть.

***

Утро встречало Рейнольдс запахом крепкого кофе и неловкой беседой о вчерашнем вечере. Она опасалась, что Рене спишет откровенно излитые чувства на градус алкоголя в крови, но все было ровно наоборот. В итоге девушки сошлись на том, что хотят проводить больше времени наедине. Удобно подвернулся выделенный Ваймаком отпуск, так что Рейнольдс посвящала почти все время Рене. Она забирала ее после колледжа, подвозила до работы или дома. Пока студентка была занята домашними работами и презентациями, Элисон позволяла себе занимать место на кухне. В самом деле, Монстр был прав. Богатая сучка совершенно не умела готовить. В первый раз она переварила пасту и переборщила с солью, на то Рене отшутилась какой-то пословицей о неразделенной любви. Второй раз был не менее “удачным”: пюре с комочками и котлеты с сырым фаршем внутри, но черной корочкой снаружи. Потом было пригоревшее мясо и пресное рагу. Рене же терпела все кулинарные шедевры девушки, даже хвалила, когда еда выходила действительно сносной. Когда вечер Уокер был полностью свободен от дел, ее тащили по всяким магазинчикам и небольшим ресторанчикам. Элисон очень серьезно подошла к нелюбви Рене принимать дорогие подарки. Время летело, девушки становились все ближе. Они успели даже достичь уровня, когда можно было обнимать за талию во время приготовления ужина и обмениваться пошлыми шуточками. Флирт стал основной формой общения. Когда это услышала Дэн во время звонка по FaceTime, прикрыла рот рукой и спешно закончила звонок, словно могла чему-то помешать, но обе слышали, как Уайдс кричала через всю квартиру мужу о проигранном споре. На выходные девушки ничего не стали планировать, предпочтя домашний уют поездке в кинотеатр и ресторан. Ближе к полудню Элисон лениво выбралась из кокона одеял на кровати. Рене суетилась на кухне. Из колонки на столе приглушенно играла смутно знакомая песня. — Что-то готовишь? — протирая заспанные глаза, блондинка шаркала в сторону духовки, откуда разносился сладкий аромат выпечки. — Да, решила сделать черничный пирог. Там еще клубника осталась после твоих коктейлей, добавила в начинку, — Рене обернулась. Руки привычным жестом легли на чужие плечи и сцепились в замок за шеей. — Пахнет волшебно, — кончиком носа Элисон нежно провела по разгоряченной от жара печи щеке. — Сделаешь тот фруктовый чай? — А ведь раньше ты любила кофе. — Просто твой чай какой-то слишком вкусный. Что ты туда добавляешь? — руки обвили талию и уже тянулись подцепить завязку фартука. Чудом осталось незамеченным, что бантик таки поддался и развязался. — Элли, не слишком ли рановато для такого настроения? — в противоречие словам Рене не стала отстраняться, продолжая вглядываться в сонное личико. — Это мой последний выходной. Я хочу буквально привязать тебя к себе, — ее голос стал тише, — или кровати. — Элисон! — чуть прикрикнула Уокер, когда прохладные пальцы забрались под футболку и прошлись по спине. По коже мгновенно пробежал табун мурашек. Рейнольдс звонко рассмеялась, когда ее мягко толкнули в сторону ванной. Рене же осталась на кухне одна, быстро заливаясь румянцем.