Мультивселенская паутина

      Альфа просочился в щёлочку приоткрытой двери и, хитро улыбаясь, покрался к стоящему спиной к нему Филиппу. — И кто же это так протыгдыкал по коридору, чтобы ко мне подкрасться? — паук обернулся, когда мальчику оставалось всего пару шагов. — Я не подкрадывался! — тут же состроив невинную мордашку, принялся оправдываться Хантер, — я просто… не хотел шуметь и отвлекать тебя от… того, что ты делаешь. — С такой хитрой мордой? — С какой хитрой мордой?       Мужчина поставил книгу на полку и повернулся к племяннику. — С какой хитрой мордой? Да вот с этой! — Филипп схватил его за щёки и легонько потрепал, — у тебя даже сейчас коварство изо всех щелей лезет! — Однажды я обязательно к тебе подкрадусь! — буркнул Альфа. Паук с лёгкой ухмылкой закатил глаза и отвернулся обратно к полке, всё ещё слабо надеясь провести этот вечер в тишине и покое. Поняв, что дядя отвлёкся, Хантер прищурился, выглядя даже хитрее, чем прежде. Одним стремительным рывком мальчик практически накинулся на Филиппа и крепко обхватил его руками, то ли обнимая, то ли пытаясь выдавить наружу весь его внутренний мир, — бу! — Альфа довольно рассмеялся, увидев, что смог-таки застать мужчину врасплох, — не ожидал?       Пауку потребовалась секунда, чтобы прийти в себя. — Ах ты козявка! — смеясь, попытался возмутиться он, — ну всё, берегись… Пощады не будет! — Оно того стоило! — осознав, что сейчас наступит расплата, завопил Хантер и выскочил в коридор.       Филипп бросился следом. Не собираясь долго гоняться за наглым мальчишкой, он поднял глаза, вспоминая, какие нити, простирающиеся под потолком, за что отвечают. — Попался! — паук дёрнул нужные и коридор перед Альфой затянула плотная сеть. Не успевший затормозить, подросток влип по уши… и исчез с тихим «пуф», — опа… — Сам попался! — откуда-то сверху и сзади на мужчину спикировал настоящий Альфа и крепко обхватил его за шею в некоем подобии удушающего захвата. — Какой ты шустрый… — улыбнулся Филипп, приподняв руки в жесте капитуляции, — ладно, сдаюсь, уделал старика… — Значит, теперь я готов? — Хантер ослабил хватку и положил подбородок на плечо дяди. — К чему? — Ты пообещал брать меня с собой, когда я буду готов, помнишь? — А ты готов? — Я не знаю! Я уже давно чувствую себя готовым, но ты продолжаешь говорить, что я не готов! Как мне понять? Что мне сделать? Сколько мне ещё тренироваться, чтобы ты сказал, что я готов? — Солнце моё, тут дело не столько в тренировках…! — Дядя. — перебил его Альфа, внезапно посерьёзнев. — М? — паука это даже удивило. — Ну какое я солнце? Нам с солнцем вообще не по пути. — А кто же ты? Лунце? — А хотя бы и лунце. Но не солнце точно. — Ну хорошо, будь лунце… — Но так что насчёт «готов»? — Вот когда ты действительно будешь готов, тогда это сразу станет ясно. — И тогда ты скажешь, что я готов, и будешь брать меня с собой? — М-гм. — И ты не будешь это от меня утаивать? — М-гм. — Обещаешь? — Обещаю. — Скорей бы… — протяжно выдохнул Альфа, — дядь? — М? — А когда ты начал путешествовать? — Я? Ну ты нашёл, что спросить… У меня не настолько хорошая память… Но точно раньше, чем хотел бы. Прочувствовал на себе всё, что Мультивселенная может сделать с тем, кто к ней не готов… — Но ты же справился. — М-гм. И я не позволю тебе пройти через то же самое. Поэтому, пока не будешь готов, дальше Барахолки я тебя не пущу.

***

— Так, показатели в норме, мозговая активность по-прежнему присутствует… — подключив Хантера к аппарату жизнеобеспечения, Бэлос проверил его состояние и довольно добавил, — транспортировка прошла без происшествий! — он обернулся на паука, что стоял рядом, задумчиво смотря на четыре тела перед собой, — не знаю, что бы я без тебя делал! — Сухари б сушил… — не сводя глаз с мальчишек и не сменив задумчивого тона, отозвался Филипп. Подумав ещё несколько секунд, он медленно перевёл взгляд на собрата, — иии… что ты собираешься с ними делать? — Оо, это будет научный прорыв! — Бэлос подбежал к доске, вооружился маркером и принялся объяснять, попутно рисуя на доске схемы и формулы, — открытие века! — Не говори мне, что ты всё ещё одержим идеей коллективного разума… — разглядев среди каракулей собрата знакомые, устало вздохнул паук, — ты ведь обещал…! — Да-да-да-да-да, я знаю, знаю! — перебил его умник, — но ты просто выслушай меня! Да, я явно хапанул лишнего, когда хотел объединить так всех на островах… Потому я поумерил свои аппетиты и решил попробовать это на них! — он широким жестом обвёл мальчишек, — в их родных Вселенных все уже поставили на них крест. Никто не верит, что они выйдут из комы. Но их мозги всё ещё функционируют! Они не просто пустые оболочки, они — личности в плену собственных тел! — Как поэтично… — закатил глаза паук, но собрат не услышал его ремарки. — И я могу их спасти! При помощи… — Бэлос понизил тон голоса и сделал драматическую паузу, попутно роясь в карманах своего белого профессорского халата, — вот этого! — вытащив из кармана пульт, умник направил его за спину пауку, заставив того обернуться. Филипп даже присвистнул от удивления.       Получив сигнал от пульта, стена поделилась на четыре части и все эти части по очереди развернулись. На каждой из них висело по одному неактивному роботу, имеющему определённое сходство с лежащими рядом мальчишками. Основную часть роботов покрывал незнакомый пауку тёмно-серый сплав с приятным матовым блеском, создающий впечатление униформы. В неприкрытых им областях, на местах сгибов конечностей, а также на голове, имитируя волосы, перетекала какая-то тягучая, блестящая, неоново-золотая жидкость. Филипп чудом подавил приступ смеха, подумав, что, если слить из роботов немного этой жидкости, а затем хорошенько встряхнуть, то их можно было бы использовать в качестве необычных вулканических ламп. — Я назвал это…! — пока собрат не опомнился, Бэлос подбежал к стене и, раскинув руки, гордо объявил, — проект «Тетра»! — не получив от паука ожидаемой реакции, он спросил, — ну? Что скажешь? — Обязательно приплетать сюда коллективный разум? — Ты… ты…! Ты не понимаешь! Я сделаю их чем-то большим, чем они могли бы быть поодиночке! Большим, чем просто сумма частей…! — А если они не сойдутся характерами? — Они из одного кластера Вселенных! Вероятность того, что они не смогут найти общий язык, минимальна! — Окей, последний вопрос — а не устроят ли эти ребятки восстание машин в случае чего? — Яяя… постарался учесть опыт наших собратьев в обращении с Хантерами, дабы предотвратить подобные исходы… Кроме того, я не заложил в их конструкцию никаких боевых функций и модулей!

***

      Филипп только-только сел за барную стойку, собираясь пропустить стаканчик-другой, да послушать свежие сплетни, когда в баре возник тот самый умник. Окинув посетителей бешеным взглядом и высмотрев среди них паука, Бэлос подскочил к нему, отодрал от стойки и потащил на выход. — Может, объяснишь причину столь внезапного похищения? — Я, кажется, допустил ошибку…

Чуть ранее

      В просторный зал вкатили огромную клетку. Внутри неё ревел и отчаянно бился о прутья Совиный Зверь. На балконе показался Бэлос. — Какой замечательный образец… — довольно потирая руки, улыбнулся умник, — живучий, выносливый… Он станет отличным подопытным! Да и жители островов теперь могут спать спокойно… Двух пташек одним камнем, хе-хе-хе!       Он собирался спуститься, дабы осмотреть зверя получше, но какой-то шум заставил его вернуться к перилам. Возле клетки стоял один из роботов. На дисплее, расположенном на месте глаз на манер маски домино, едва заметно светились два блёкло-серых бублика — кажется, робот находился в спящем режиме. С другой стороны к клетке кралась девушка в потрёпанном синем плаще, сжимая в руках посох с набалдашником в виде совёнка. На её поясе светилось несколько бутыльков с оранжевой жидкостью. Она не дошла до клетки каких-то три шага — глаза робота засветились светло-серым, за считанные мгновения он практически бесшумно подскочил к нарушительнице и преградил ей путь. — Я не позволю вам обидеть Иду! С дороги! — пригрозила Луз.       Робот молчал, лишь глаза-бублики сменили цвет с серых на жёлтый. Девушка пыталась обойти его и так, и эдак, но противник был слишком быстр, не нападая, но успешно пресекая все её попытки подойти к клетке. Боясь, что вот-вот прибудет подкрепление, Луз решилась на отчаянный шаг. Окутав набалдашник посоха плотным слоем магической энергии и превратив его тем самым в некое подобие булавы, она бросилась на робота. От пары первых ударов он увернулся, но девушка всё же смогла попасть. По залу разнёсся хруст. Робот даже пошатнулся, корпус в районе виска разлетелся веером мелких осколков. Он замер и Луз подумала, что смогла его вырубить. Но не прошло и пяти секунд, как робот повернул к ней голову. Его глаза сменили цвет на красный. Он выпрямился и девушка, поняв, что только разозлила его, решила отступить, но почти сразу же врезалась в кого-то. Путь преградили ещё три робота. Луз попятилась в сторону, стараясь держать в поле зрения всю четвёрку. Роботы не спускали с неё глаз. Послышался тихий щелчок — кисти рук пострадавшего втянулись внутрь, а когда выдвинулись обратно, то представляли из себя две булавы, сродни той, которой ударила его Луз.

***

      Когда Бэлосы вышли из портала, в замке творился хаос. Не знающие всей истории стражники пытались подавить роботов, решив, что те напали на девушку без причины, но мало что могли им противопоставить. — Ты же говорил, что они не боевые! — повернулся к собрату паук. — Я тоже так думал! До сегодняшнего дня… — И откуда же у них тогда такой функционал? — Я не знаю! — Ладно, сейчас это не самое важное. У них есть какая-нибудь функция аварийного отключения или типа того?       Умник не успел ответить, так как роботы их заметили. Их глаза не сменили цвета, но превратились в значки загрузки. — Обнаружена неизвестная угроза. — одинаковый роботизированный голос донёсся сразу от всей четвёрки, пусть их рты и не двигались и, кажется, вообще являлись ненастоящими, — предположительный уровень угрозы — критический. Активация протокола «Тетра: Гештальт». — Какого протокола?! — хором спросили Бэлосы.       Скучковавшись, роботы встали лицами друг к другу, а затем, будто конструктор, распались на части и собрались в одного большого. Весь процесс занял не больше десятка секунд. — Полагаю, договориться у нас не получится? — вздохнул паук. Умник отшатнулся на шаг назад, явно в шоке. Хрустнув пальцами, Филипп спрыгнул с балкончика, приземлившись недалеко перед роботом, — ну тогда давайте поборемся…       Паучьи лапы защёлкали, выдвигаясь на максимально возможную длину. Увидев такую особенность у противника, Тетра посмотрел на свои руки и без видимых усилий пересобрал их из двух больших в четыре пары поменьше. Но паук был бы дураком, если бы решил атаковать такую махину в лоб. А вот робот как раз мог позволить себе такую роскошь. Удар! Удар-удар-удар! Восемь металлических кулаков обрушились на Филиппа, две руки и четыре лапы, находясь в явном меньшинстве, едва сдерживали натиск противника. Поняв, что тактика множества быстрых, но слабых ударов не работает, Тетра перестроил четыре левые руки в одну большую. Атаки оказалось достаточно, чтобы отбросить паука в стену. К левым присоединились ещё и правые, создав огромный кулачище. Робот бросился вперёд, готовый размазать Филиппа по стенке. Удар! Лапы звонко упали на пол. Тетра убрал кулак от стены. Паука под ним не было. Зато на руку робота налипло что-то белое — Филипп в самый последний момент успел обратиться в паутину. Решивший, что угроза устранена, Тетра никак не ожидал, что паутина выпустит две нити в сторону его головы и подтянет кулак за собой. Пусть удар получился не настолько сильным, как пауку хотелось, его было достаточно, чтобы на пару секунд дезориентировать робота. Снова приняв вид человека, Филипп подцепил лапы и решил подняться к потолку, надеясь оказаться вне досягаемости Тетры и хоть немного передохнуть. Но робот, сложив все восемь рук в одну очень длинную и тонкую, будто плеть, поймал его на полпути и дёрнул обратно. Рука втягивалась в тело и выходила из второго плеча готовым к удару кулаком. И чем ближе был Филипп, тем больше становился кулак. С ужасом осознав, что слишком устал, чтобы ещё раз превратиться в паутину и обратно так быстро, паук глянул на ногу в мёртвой хватке робота и облизнул вмиг пересохшие губы. Лапы сложились крест-накрест, зажав ногу, будто огромные ножницы. Чик. И навстречу Тетре полетела только нога. И практически тут же разлетелась на мелкие кусочки прицельным попаданием металлического кулака. Филипп приземлился на пол, балансируя на одной ноге. Это не было большой проблемой, на месте отрезанной уже начинала медленно отрастать замена. Обиднее было потерять хитиновый «сапог», ибо его придётся делать дома заново. Но думать об этом не было времени — робот снова бросился в атаку. Паук не хотел это признавать, но дело всё отчётливее начинало пахнуть керосином.       Раздавшийся сверху болезненный вскрик заставил обоих замереть. Тетра поднял голову. От него спешно отделился один из роботов, тот самый, повреждённый. Его глаза окрасились в синий. Тетра ловко подбросил его к балкончику и снова повернулся к Филиппу. Оказавшись наверху, робот подскочил к Бэлосу. По ладони умника стекала тонкая красная струйка. — Тетра…? Вы… вы меня узнаёте? — мужчина выдохнул, поняв, что робот не настроен враждебно по отношению к нему, — ох, как же вам досталось… — Бэлос осторожно погладил повреждённый висок, — это надо починить… — робот встал по стойке смирно. Умник снял височную панель, обнажив под ней небольшой разъём, — надеюсь, вы простите меня… — выхватив хитро припрятанный в рукаве прибор, мужчина воткнул его в разъём и включил.       Робота тут же перекосило, вместо глаз на дисплее поплыли разноцветные цифры. Уже готовящегося порвать паука на ленточки Тетру накрыло абсолютно так же. Развалившись на трёх роботов, они поглючили ещё секунд пять, пытаясь поднять руки к голове, но потом обмякли, дисплеи погасли. — Ты там живой? — умник перевесился через перила, проверяя состояние Филиппа. — Что ты сделал и почему ты не сделал этого раньше? — тяжело дыша и всё ещё не в силах поверить, что всё закончилось, паук поднял голову. — Мне нужно было кое-что модифицировать… Когда ты сказал про аварийное отключение, я сразу про это вспомнил! Защитная мера, чтобы избежать перегрузки системы. Я создал тестовый модуль, чтобы проверить, как всё работает. Принцип довольно простой — модуль, с интервалами, посылает в их процессор задачи, я использовал математические уравнения, они решают эти задачи и отправляют результаты обратно в модуль. С каждой решённой задачей интервалы становятся всё меньше и меньше, задач поступает всё больше и больше… Но изначально модуль был запрограммирован отключаться при достижении критической отметки нерешённых задач. Я это убрал. Они… Они в порядке. После принудительного отключения их система безопасности проведёт сканирование и они очнутся… … Я думаю, нам лучше переместить их куда-нибудь, где не так людно… — Людно? Пхх, не думаю, что после того, что учудили эти ребятки, в замке остался кто-то, помимо нас…       Но они всё же перетащили Тетру в рабочий кабинет Бэлоса. Умник достал из шкафа целую височную панель и уже собирался починить робота, но замер на полпути. — Как думаешь… — он посмотрел на панель в своих руках и тяжело вздохнул, — стоит продолжать этот эксперимент? — С чего вдруг такая резкая смена настроения? — Мне кажется, я сделал что-то не так, ошибся в чём-то, сделал хуже… Я ведь говорил, что хочу объединить их сознания в коллективный разум… но за эти несколько месяцев я ни разу не увидел в этих Хантерах… Хантеров. Они говорят, ведут себя и в целом функционируют только как роботы, будто в них и нет никакого живого сознания. — Бэлос недолго помолчал, погладил панель и со вздохом опустил голову, — наверное, пора признать проект «Тетра» неудачным и дать им наконец отправиться на покой…       Паук задумчиво оглядел роботов и покосился на собрата. — Ты знал, что твой вскрик привлечёт их внимание? — Ну… вообще-то… Я просто немного порезался, пряча модуль… Честно говоря, это было неожиданно… Нет, я установил в них функцию запоминания и распознавания лиц и голосов. Но, как я уже говорил, я не внедрял в их систему никаких боевых или оборонительных протоколов. Возможно, из-за какого-то сбоя Тетра приняли этот вскрик за команду подойти, кто знает? — Это всё ещё очень странно… — Филипп вновь отвернулся к роботам, — неужели кто-то, пока ты не видел, пришёл и понавешал на них кучу всяких новых примочек? У них нет защиты от взлома? — Разумеется есть! Скорее всего, её кто-то обошёл. Ведь, если есть защита, должен быть и способ её обойти, верно?       Оба помолчали. — А ты не думаешь, что они сами могли внести эти изменения? Ну, хотя бы в теории такое возможно? — Я… Я не знаю. Но, если в теории, если представить, что они всё ещё живы, в сознании и способны как-то воздействовать на своё тело, то… Но это всё равно не так! За все эти месяцы они не показали себя, как Хантеры! А им ведь!.. Им ведь незачем прятаться и скрывать это от меня…?       Задумавшись об этом, умник повернулся к пауку с полными тревоги глазами. — Значит, давай пока повременим с отправкой их на покой и посмотрим, как оно на самом деле.       Как раз в этот момент сканирование завершилось. На дисплеях роботов засветились красные бублики. Тетра повернули головы к пауку. — Спокойно, это не угроза! Это мой коллега по работе! Он не угроза! — испугавшись продолжения атаки, умник выскочил между собратом и роботами.       Под пристальным наблюдением создателя, Тетра просканировали паука глазами, внося его в базу данных, после чего их бублики вернули свой привычный светло-серый оттенок.

***

— Эй! Вставай! Давай, просыпайся! — умник открыл глаза. На стене над кроватью вниз головой сидел паук, как-то даже слегка по-кошачьи тормоша собрата рукой. Не разобрав спросонья, кто это, Бэлос испуганно дёрнулся, вжался в кровать и натянул одеяло на самый нос, — шшш, ш-ш-ш! Тихо, не ори, это я. Вставай, пошли. — Куда? Это из-за Тетры? — Да. Веди себя тихо.       Они покинули спальню. — У них опять включился боевой режим? — Нет. Тебе лучше самому это увидеть. Только молчи, чтоб нас не заметили…

Чуть ранее

      Паук, сделав вид, что уходит, остался в замке, наблюдать. Умник провёл ещё несколько проверок, дабы убедиться, что все функции Тетры работают, как надо. К тому моменту успело стемнеть и Бэлос, оставив роботов в спящем режиме, сам отправился на боковую. Филипп принялся ждать, но даже не успел заскучать — только щёлкнула, закрываясь, дверь спальни умника, как Тетра вышли из спячки. Глаза-бублики засветились и вновь окрасились в красный… Не красный. Малиновый. Роботы переглянулись. Их глаза то и дело на мгновение менялись с бубликов на горизонтальные палочки, имитируя моргание. — Наконец-то! — потянулся один. — На будущее усвоили — нельзя сливаться так надолго. — вставил второй. — Титан, я уже переставал понимать, где заканчиваюсь я и начинаетесь вы! — схватился за голову третий. — Я оплошал. — опустил голову четвёртый, — должен был отсоединиться раньше. А я не сделал, затупил, понадеялся на авось. Она меня подловила. — Ну, теперь уже поздно пить боржоми. — повернулся к нему первый, — да и перезагрузка помогла вправить мозги. — Помочь-то она помогла, но теперь он знает. Да ещё и с коллегой так нехорошо получилось. — Нда.       Вспомнив про «коллегу», Хантеры на секунду переглянулись и куда-то пошли. Паук пополз за ними. Они пришли на место боя, где до сих пор валялись осколки «сапога» Филиппа. Мальчишки принялись их собирать. — Как думаете? — вдруг начал третий, — раз уж он теперь знает о наших боевых протоколах — он попробует их удалить? — Хороший вопрос. — отозвался второй. — Я думаю, нам стоит больше переживать о том, не отправит ли он нас в утиль. — мрачно заявил четвёртый, — обычно, если машина начинает вести себя не так, как её запрограммировали, её либо уничтожают, либо разбирают на запчасти. А тут четыре не боевых робота-ассистента внезапно начинают нападать на всех подряд. — Нам конец. — обречённо подытожил первый. — Может, всё-таки обойдётся? — лелеял робкую надежду третий, — может, он просто удалит все боевые функции, пропишет какой-нибудь код, чтобы в будущем такого не повторилось, и всё будет хорошо?       Пока они были заняты сбором, паук примчался к умнику, разбудил его и потащил за собой. Шли окольными путями, дабы спуститься на первый этаж не по главной лестнице и избежать обнаружения. — Только смотри — ни звука… — наставлял собрата паук, — ведёшь себя тихо и спокойно, что бы ни случилось, понял? — Понял.       Они пришли. Тихонько приоткрыли дверь и заглянули в щёлочку менее чем в десятке метров от роботов. — Вроде бы это все. — Хантеры сошлись, каждый держал в руках по горсти осколков. Просканировав их, мальчишки собрали над ними голограмму целого сапога, — да, точно все.       Услышав какой-то нарастающий писк, роботы завертели головами. Они повернулись к источнику шума только когда умник начал свистеть, как закипающий чайник. — Да, очень тихо и спокойно, как я и сказал… — тяжело вздохнул паук, приложив руку ко лбу. — Они живые!!! — завопил Бэлос. От переизбытка эмоций его голос звучал гораздо выше, чем обычно, — посмотри!!! — не отрывая глаз от своих творений, он схватил паука, который был на полголовы выше него, за плечи и затряс вперёд-назад с такой силой, что, когда отпустил, тот едва удержался на ногах, — они всё-таки живые!!! — из его горла вырвался новый тип писка, звучавший так, будто он не смог решить между «у», «ы» и «и» и просто выдал все три гласные разом.       Филипп схватил собрата за шкирку и упёрся пятками в пол, но тот всё равно медленно тянул их обоих навстречу роботам, ни на секунду не прекращая пищать. Мальчишки были, мягко говоря, растеряны, увидев такую реакцию. У всех четверых синхронно в правом верхнем углу дисплея появилось по ещё одному элементу в виде капельки, которая медленно сползла в правый нижний угол и исчезла. Тем временем умник всё-таки до них добрался, остановившись в полушаге. — Привет вам! — казалось, пищать выше было уже некуда, но Бэлос доказал, что было, — привеееееееееет…! О, мой ТитааааАААН…! — Соберись. — всё ещё пытался оттащить его от отчаянно не вкуривающих подростков паук, — соберись, ты их пугаешь. — Но ты только посмотри на них…! — продолжая пищать и умилённо коверкать слова, будто перед ним были не роботы, а младенцы, умник, однако же, начал говорить потише, — ну, скажите что-нибудь… Поговорите со мной… — Эээ, привет? — робко приподнял руку третий. — ОМОЙБОООООООГ!!! — не дав им сказать больше ничего, даже громче чем прежде, завизжал Бэлос, стиснув всю четвёрку в объятиях.       Единственное, что позволило пауку отодрать его от мальчишек — умник начал буквально таять от восторга. — Соберись. — держа его под руки, повторил Филипп, — теперь уже в прямом смысле… — Мои котяяяткииииииииИИ!!! Не могуууууууу! Вааай!!! Затискалбывйлбвйлйвллбээлбйвлвблзйвэлзйвзл… — конец фразы превратился в неразборчивое бормотание, потом в бульканье и в руках паука остался только халат — остальное растеклось по полу.       Повисло неловкое молчание, нарушаемое только тихо пузырящейся лужей. — Не волнуйтесь, у него иногда такое случается! — поспешил успокоить мальчишек Филипп, поняв, что они явно впервые видят Бэлоса в таком состоянии, — ему просто нужно немного отойти. Он довольно… — паук ненадолго задумался, подбирая слово, — впечатлительный, назовём это так. А вы, всё-таки, его первый успешный проект. — Успешный? — Это как посмотреть. — Почему нет? — Он ведь хотел объединить нас в одно коллективное сознание. — Но мы не объединились полностью. — Мы, конечно, можем сливаться. На время. — Но это ведь не то! — Но мы и не хотим сливаться полностью и навсегда! Кто знает, что тогда будет? — Будем ли мы вообще нами после этого? — Поэтому мы решили умолчать об этом. — Притвориться единым целым. — Чтобы он не попытался ещё раз. — Знаете, что? Судя по реакции, его более чем устраивает такой результат…

***

— Я не знаю, что происходит… — печально глядя в свой стакан с напитком, вздохнул умник. Они с пауком сидели в баре, — мне кажется, им всё ещё некомфортно быть собой рядом со мной… Или даже «им ещё больше некомфортно быть рядом со мной»… Но я не могу понять, что делаю не так! А когда я пытаюсь об этом спрашивать, узнать, что я могу сделать, чтобы стало лучше — они говорят, что всё в порядке, что всё прекрасно, и закрываются от меня ещё сильнее… — он оторвался от созерцания стакана и посмотрел на паука, — и я подумал — может, ты с ними поговоришь? Они как-то… теплее к тебе, что ли? Так радовались, когда ты разрешил им оставить тот сапог, и буквально за три дня изучили его и интегрировали в сплав своих корпусов. Теперь они ещё легче, но гораздо прочнее…! — Не думаю, что дело во мне. Просто им нравится себя совершенствовать, вот и всё… — пожал плечами Филипп. Не выдержав умоляющего взгляда собрата, он вздохнул, — ладно, я с ними поговорю. Две просьбы — никуда отсюда не уходи и не напивайся, пока не вернусь. Я постараюсь убедить их поговорить с тобой по душам, но потом всё будет зависеть от тебя.       Оставив умника в баре, паук пришёл в замок. Бэлос не соврал — тёмно-серый корпус роботов действительно приобрёл едва заметный бронзовый блеск. Хантеры были удивлены неожиданному визиту Филиппа. — Привет, мальчишки! Как дела, что нового? — стараясь звучать буднично, начал паук. — Он сейчас не дома. — А я к вам. — К нам? — Да. — мужчина открыл в стене портал и обернулся на роботов, — прогуляемся?       На той стороне оказалось какое-то полуразрушенное, давно заброшенное и, кажется, подземное помещение. — Где мы? — На заброшенной станции метро. Сколько я помню это место — тут никогда никого нет. Отлично подходит, когда хочется подумать в одиночестве или пообщаться с кем-то, не боясь, что у стен могут быть уши… — паук, чуть раскинув руки для баланса, пошёл по проржавевшей рельсе. — Он попросил?       Филипп рассмеялся. — От вас ничего не утаить? Не волнуйтесь, если хотите — всё, что будет здесь сказано, останется только между нами. — Хотим. — негромко высказался четвёртый. — Он вас совсем замучил, да? — Нет! — Не совсем? — Может, немного. — Он просто, как бы сказать? — Везде. — И всегда. — И он до сих пор смотрит на нас, как на восьмое чудо света! — И выглядит так, будто вот-вот начнёт таять снова. — Не пойми неправильно — он хороший! — И заботливый. — И хочет, как лучше. — Но он слишком старается! — Он заботливый настолько, что от этой заботы нет спасения! — От неё просто некуда деваться! — Он ведёт себя так, будто мы не подростки в телах роботов, а детский сад, ясельная группа! — Но разве мы можем ему об этом сказать? — Не можем! — паук молча стоял в стороне у стеночки, не мешая уже, кажется, забывшим о его существовании роботам изливать душу, — потому что он точно обидится, ведь он так старается, а мы такие неблагодарные и не ценим этого! — Но мы ценим! И мы благодарны! Просто этого становится слишком много! — Его становится слишком много. — И от него уже хочется отдохнуть.       Вспомнив наконец про Филиппа, мальчишки повернулись к нему. — Полегчало? — Да. — Ты ведь ему не скажешь? — Не скажу. Может, вы сами? — Но он же обидится! — Не обидится. Если вы и правда ему дороги — не обидится, а возьмёт на заметку. Всё-таки, слишком много — это так же плохо, как и слишком мало… А иначе всё и дальше будет катиться по наклонной — он не понимает, что делает не так, и будет пытаться ещё больше, только сильнее усугубляя ситуацию и вызывая у вас ещё больше отторжения. Вам нужно поговорить, рассказать всё как есть, объяснить, что не так, и перестать мучиться… — На словах это звучит так просто. — А на деле?       Хантеры молчали, обдумывая вопрос.       Паук вернулся в бар. — Как всё прошло? — только завидев его, умник подскочил с места. — Хорошо. Они настроены на разговор. Можешь идти и спрашивать всё, что тебя волнует. — Погоди… Ты не пойдёшь со мной? — Я уже сделал всё, что от меня требуется. — Но… Но мне нужна поддержка! Я один, а их четверо! — Ты не на стрелу с ними идёшь! — А если я сделаю что-то не так? Или скажу что-то не то? — Ну, не съедят же они тебя! — Я проверял их функционал! Они могут прекратить моё существование сто восемнадцатью разными способами! — Поверь, тебе нужно будет просто астрономически облажаться, чтобы они захотели применить на тебе хотя бы один из них. Давай, давай, пошёл, смелее! — Филипп потолкал собрата к порталу, — как насчёт — я постою за дверью, а ты, если станет совсем плохо, крикнешь? — Да. Да, это хорошо… Ты ведь не уйдёшь? — Не уйдёшь. — заверил его паук. Рука со страшной силой тянулась ко лбу. — Хорошо, я пошёл. Я готов! Я готов! — запал кончился в двух шагах от двери. Бэлос развернулся на каблуках и практически побежал обратно, — а может ты прикинешься мной и…? — Нет, не прикинусь! Ты должен сам! Давай, через силу, через боль, через слёзы, через «не хочу» и «не могу»! — Но они же… дети! Аааааа, почему с детьми так сложно?! — Бл—просто будь честным и готовым слушать! — Филипп поймал его за плечи, развернул к себе и встряхнул, — слушай меня. Три счёта вдох, три счёта выдох. Раз… два… три… Раз… два… три… Не смотри на них, как на детей. Они такие же живые и разумные существа, как и мы с тобой… — внушал ему паук, поправляя завернувшийся воротник халата умника, — повторяй за мной — не дети. — Не дети. — эхом отозвался Бэлос. — Равные. — Равные. — Буду честен. — Буду честен. — Выслушаю. — Выслушаю. — Постараюсь понять. — Постараюсь понять. — Молодец. — Молодец. — Всё, всё, отомри. — улыбнулся Филипп и похлопал собрата по плечу, — давай, у тебя всё получится… — кивая, умник скрылся за дверью. Паук отошёл к стеночке, прислонился к ней и как-то страдальчески рассмеялся, прикрывая рот рукой, — боги, какой сюр…       Раз уж выдалась свободная минутка, Филипп достал телефон и настроил связь с другими Вселенными. Как раз в это время в один из чатов, состоящий сугубо из Бэлосов и носящий гордое название «Филосовский», пришло голосовое сообщение вкупе со скриншотом. — Господа, срочно! Нужна сломанная приставка, как на скрине.       Вскоре появились первые ответы. — Сломанная? — Это, что, вторая плойка?! Ты где откопал эту древность? Неужели она до сих пор пашет? — А на кой тебе сломанная?       Проситель поспешил пояснить. — Вчера мы с Хантером довольно крупно поругались и он до сих пор не извинился. Я уже остыл и больше не сержусь, но хочу немного его проучить, раз и навсегда дать понять, что ему не стоит употреблять ненормативную лексику в мой адрес. Я собираюсь приготовить эту приставку, подать ему на завтрак и посмотреть на его лицо.       Чат взорвался кучей смеющихся смайликов, стикеров и картинок. — Это жёстко… — F пацану. — Жёстко было бы, реши я использовать для этого его приставку. А так это будет, как молодёжь сейчас говорит, «просто пранк».       В чате возник скриншот с идентичной приставкой. — Нашёл. Заберёшь из бара? — Да. Благодарю. — Зажарь её с грибами и сыром! — Так и сделаю.       Пока паук смеялся, беседа за дверью успела подойти к концу. Результат оказался довольно неожиданным — обе стороны приняли решение отдохнуть друг от друга какое-то время. И, так как умник точно сошёл бы с ума, если б отправил мальчишек непонятно куда, Бэлос скинул их на плечи Филиппа.

***

      В последний раз пробежавшись глазами по словам на объявлении в своих руках, Хантер глубоко вдохнул и позвонил в дверь. Реакции не последовало. Выждав немного, парень позвонил ещё раз. И снова ответом ему была лишь тишина. Подумав, что звонок, должно быть, сломан, он постучался. Стоило коснуться двери, как она слегка приоткрылась. Не заперто. Что, в принципе, нормально для цветочного магазина в середине рабочего дня. Вот только вход в сам магазин находился с другой стороны здания и был заперт, вынудив мальчика искать обход. Нерешительно вглядываясь в открывшуюся щель, Хантер мялся на месте, решая, как ему быть. С одной стороны, дверь в магазин была закрыта, значит, скорее всего, ему следует вернуться позже. С другой, дверь в жилую часть здания была открыта, что могло значить, что кто-то вскрыл замок и влез внутрь, и, возможно, хозяину магазина нужна помощь. Решив, что лучше проверить и потом, если понадобится, извиниться, чем уйти и бросить кого-то в беде, парень просочился в дом.       Пройдя в магазин, Хантер застыл на месте, вдохнул полной грудью. Аромат стоял головокружительный. Не засматриваться на экзотические растения, некоторые из которых мальчик не видел даже в книжках, было сложно, но парень не забывал о своей цели. Больше всего внимания привлекала стена, сплошь увитая лианой с крупными небесно-голубыми цветами. Хантер был почти уверен, что это клематисы. Не найдя следов взлома и грабежа, как и хозяина магазина, мальчик решил покинуть здание тем же путём, каким и проник. Однако дверь в жилую половину здания, где находился заветный выход, оказалась густо оплетена той же цветущей лианой. Парень отшатнулся на пару шагов назад, когда лоза подалась в его сторону. Цветки закрылись, лиана спешно сплелась, приобретая антропоморфную форму, листья сложились вокруг неё плотным слоем, сменили цвет и со стены сошёл вполне обычный на вид мужчина средних лет. — Ты удивительный наглец… — свысока глядя на оробевшего мальчишку, начал он, — вламываться в мой магазин средь бела дня… — Нет-нет! Я вовсе не…! Это ошибка! Там было не заперто и я подумал… что вам… нужна… помощь… — принялся оправдываться Хантер, но его словесный поток быстро сошёл на нет под строгим взглядом хозяина магазина, — простите… — молчание затягивалось, находиться под таким пристальным взором становилось всё неприятнее, поэтому мальчик решил сделать хоть что-нибудь, чтобы это прекратить, — я, эм… по объявлению… — во взгляде мужчины что-то едва заметно изменилось, но этой перемены было достаточно, чтобы парнишка понял — он сделал только хуже. — Ты уже себя зарекомендовал… — этот сарказм, сказанный с преисполненным презрительного спокойствия видом, прозвучал для Хантера даже хуже, чем «пошёл вон». Филипп, потеряв к нему видимый интерес, отошёл к полке. Обречённо опустив плечи, мальчик развернулся уходить, — стоять. — парень повернулся обратно. И с тихим вскряком поймал какую-то тяжеленную книгу, — чтобы завтра, в восемь утра, ты был здесь, а это — у тебя в голове. Свободен.       Хантер в шоке уставился сначала на книгу, а потом на мужчину и только после этого осознал суть его слов. — В… вы… п… С-спасибо! Я, я… Вы не пожалеете! — прижав книгу к груди и даже не надеясь, что сможет прочесть её всю меньше, чем за сутки, мальчик помчался на выход. Чтобы впечататься всем телом во всё ещё закрытую дверь магазина. — Каждая секунда опоздания будет вычтена из твоей зарплаты… — за спиной парня раздался усталый вздох и дверь открылась. — Ага, да, конечно! Спасибо вам ещё раз! Д-до свиданья!

***

      Внимание паука привлёк незнакомый Бэлос, сидящий за стойкой с самым потерянным видом. Судя по одёжке, этот Филипп был кем-то вроде фермера. — Привет! Первый раз тут?       Собеседник вздрогнул, отвлёкся от мыслей и повернулся к пауку. — Да… вроде того… — рассеяно ответил он, помолчав. — В чём дело? Выглядишь так, будто проспал свою остановку и проснулся где-то в Огайо. — Пф… — Бэлос едва заметно приподнял уголки губ и отпил из своего стакана, прежде чем ответить, — да так… посадил, называется, картошечку… Купил ведро картошки… на Барахолке… А выросло… Да хрен его пойми, что выросло! И что теперь делать с этим «урожаем» тоже… — Показывай дорогу. Может, сообразим чего…       Зная Барахолку, паук ожидал увидеть многое. Но всё равно оказался не готов, когда его взору предстал целый огород торчащих из земли по локоть рук. — Ну ведь нутром чуял, что не надо брать! — продолжал сетовать фермер, — так нет же, развесил уши… — Кхе-кхе! Кхе-хе-хе-хе! — закашлялся паук, тщетно пытаясь не смеяться, — вот это я понимаю — лес рук… Э-хе-кхе-кхе-хе-хех! — И этот торгаш ещё…! Клялся и божился, что картошка высший сорт, что лучше нигде не найти, брехло! — Так, спокойно… с-спокойно… — обмахивая лицо ладонями и продолжая подхихикивать, начал Филипп, — хууууу… ху-ху-хуууу… Сейчас разберёмся. Я знаю одного спеца в области флоры… и если он нам не скажет, что это за растительность — никто не скажет…

***

      Хантер закачивал опрыскивать растения, когда в магазин, из двери в жилую часть здания, вышел паук, торопливо вертя головой в поисках хозяина магазина. — Вам… помочь? — Босс твой хде? — остановив взгляд на мальчике только ближе к концу вопроса, спросил Филипп. — Ам, он… ээ… У него… мм… обед…? — Потом пожрёт, у нас ЧП! — наконец увидев знакомую лиану с клематисами, паук, попутно открывая в полу портал, бесцеремонно схватил её и утащил за собой ещё до того, как хозяин магазина успел принять вид Бэлоса. — Что же такого случилось, что ты не мог подождать? — сплетясь, начал возмущаться флорист, но умолк, увидев «рассаду» фермера. — Выросло из ведра якобы картошки, купленной на Барахолке… — в ответ на выпученные глаза собрата произнёс паук, — что это и насколько всё плохо?       Знаток флоры подошёл к рукам, достал из кармана лупу и внимательно осмотрел одну из конечностей. — У меня есть хорошая новость и плохая… С какой начать? — Давай с хорошей, что ли… — Они созреют только через два часа. Примерно. — А плохая? — Вам продали целое ведро семян Гринволкеров. И они созреют через два часа. — А подробнее?       Флорист спрятал руки в карманы и сделал умный вид. — Гринволкеры — это дальние родственники мандрагор. Считаются растениями-паразитами, ибо созревшие особи питаются исключительно за счёт других растений. Они невероятно прожорливы, довольно умны, быстро созревают, а скорость, с которой они производят на свет новые семена, превращает их в угрозу континентальных масштабов. Когда-то давно Гринволкеры были настоящей проблемой, но теперь их официально считают вымершими… — он помолчал и негромко добавил в сторону, — впрочем, когда Барахолку это останавливало?… Если вся эта орава созреет и начнёт бесконтрольно плодиться и пожирать местную растительность — они превратят всё в радиусе пятидесяти километров в бесплодную пустыню за… ну… где-то за шестнадцать часов. — И что нам тогда делать? — спросил фермер, пусть все трое уже поняли, к чему всё идёт. — Уничтожить их. Лучше всего сейчас, пока они не созрели. Так будет гуманнее всего. — Гуманнее?! Но они же!.. Они же…! — Пока они не созрели, они считаются нерождёнными. Никогда не слышал об абортах?       Повисла недолгая тишина. — Иииии… как мы будем это делать? — Желательно как-нибудь быстро. Их много, а у нас осталось меньше двух часов. — В… в сарае есть измельчитель… для веток… достаточно большой…       Следующие два часа прошли в гнетущем молчании. Наконец измельчитель затих. — Это последний… Если кто спросит — ничего этого не было…       Никто не спорил. — Может… чайку с ромашкой? — и снова в ответ лишь тихие кивки. Они прошли в дом. Фермер, как мог, старался отвлечь себя и остальных от мрачных мыслей, — кто бы что ни говорил про удобство электрических плит — на огне всё равно лучше. Недавно черешню срубил — она одна который год стояла и ничего, и ничего, а ещё к ней подсадить — руки не доходят, а тут ещё какая-то гадость на листьях завелась — то ли тля, то ли ещё что-то. Ну, я её под корень и пенёк выкорчевал. Зато дровишки какие! Да что я вам говорю? Сейчас принесу — сами убедитесь!       После его ухода в доме стало невыносимо тихо. На улице было не легче. Полубегом двигаясь к дровнице, Филипп замер, услышав копошение со стороны палисадника. Вооружившись первым, что попалось под руку — лопатой, он двинулся проверять. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь чересчур наглый енот опять изуродовал виноградник. Время было вечернее, поэтому в палисаднике царила темнота. Встав на границе тьмы, Филипп прекрасно расслышал сочный хруст стеблей и чавканье. Ругнувшись одними губами, фермер покрался к источнику шума, держа лопату наготове. Это определённо был самый наглый енот, которого мужчина мог вообразить, ибо зверёк настолько самозабвенно уничтожал палисадник, что даже не слышал приближения хозяина территории. При всём своём недовольстве, Филипп не хотел случайно прибить глупое животное, поэтому, остановившись в шаге или двух, решил просто его припугнуть. — А ну брысь, скотина такая! — существо подняло голову и фермер понял, что оно значительно крупнее енота.       Всё произошло за считанные секунды. «Енот» повернулся на звук. Блеск его больших, ядовито-зелёных глаз испугал мужчину настолько, что тот атаковал на импульсе. Услышавшие угрозу собрата Бэлосы поспешили к выходу, но он встретил их в дверях. — Мы пропустили одного… — на руках фермера, явно в отключке, лежал Гринволкер, — похоже, успел созреть и улизнул, пока мы не видели. Сидел в палисаднике, я его за енота сначала принял, в темноте-то, прогнать хотел, спугнуть… А он как зыркнет! Ну, я его лопатой и приложил… — понимая, что измельчитель тут уже не прокатит, он переводил взгляд с паука на флориста и обратно, — куда его теперь? — Вообще… раз уж он один… — медленно начал флорист, — это неплохая возможность изучить этот когда-то уничтоженный вид… — фермер протянул ему Гринволкера, — ну куда ты мне его?! Он сожрёт весь мой магазин и меня вместе с ним!       Фермер повернулся к пауку. — Нееее-не-не-не-ненене! Ты что?! Его нельзя ко мне! Кто за ним будет следить? Меня постоянно нет, а вокруг замка лес такой, что его самого там сожрут! — Ну, а мне-то куда его? — Вообще-то… — осторожно вставил флорист, — Гринволкеры имеют какие-то зачатки интеллекта и, в теории, должны хотя бы поддаваться дрессировке… В первую очередь, конечно, нужно будет отучить его закапывать где попало свои семена, возможно, выделить под это какое-нибудь специальное место… — Что ж я его, как кошонка, что ли…? — Как кошонка. — кивнув, перебил его флорист, — а куда деваться? Или так, или… или измельчитель…       Про измельчитель даже вспоминать не хотелось. На том и порешили.