Картины преступлений

Утром меня разбудила Юлия, сообщила , что обед будет с госпожой Малис, как и вчера. В этот раз меня никто не провожал до столовой. Мне теперь было разрешено свободно ходить по дому, причиной такой щедрости было в том, что просто Малис решила больше доверять своим людям, в том плане, что люди через камеры увидят мой побег и сразу предпримут меры. Интересно, у этой девушки и правда много людей, раз она думает, что ее люди справятся следить за мной 24 на 7, еще и среагировать быстро, да и еще на её счету опасное дело? Если да, то сколько? Потому что я знаю и видела только Евгения, Юлию и лишь пару незнакомых мне людей. По–моему везению , сегодня я узнала, что Юлия далеко не единственная горничная. Потому что в столовой меня ждала другая женщина в костюме горничной, представилась она Екатериной. – Доброе утро. Что желаете на завтрак? — спросила меня Екатерина. – А почему Юлия куда-то ушла? — задала я интересующий мне вопрос. – Для Юлии у меня сегодня другое задание, поэтому её заменит Екатерина. Вообще, Екатерина заботиться о моих других рабочих. Но так как Юлия занята, она сегодня будет заботиться о нас. Это что горничная для её рабочих кадров? Даже у них есть горничная? Я непонимающе посмотрела на Малис, девушка же лишь пожала плечами. – Я хочу обычной еды, — сообщила я. – В каком смысле? В моем доме не существует " обычная еда". В моем доме нет понятия, что если еда не дорогая, то она обычная. Вся еда в этом доме готовится с любовью и прекрасно. Все что делается руками моих поваров, это уже искусство кулинарии. Я закатила глаза от душности девушки. – Ты поняла о чём я, — буркнула я Эванс и обратилась к Екатерине. – Мне, пожалуйста, хлопья шоколадные с молоком и кружечку кофе. Я всегда так завтрака у себя, поэтому соскучилась по привычному завтраку. – Хорошо, как скажете, — женщина ушла, чтобы сообщить о моих желаниях работникам кухни. Завтрак в приятной обстановке, увы, сегодня меня не ждёт. Именно такой вывод я сделала, поедая свои хлопья и смотря на лицо пришедшего Евгения. – Слушай, а почему из твоих людей Евгений постоянно тут моячит? — не постиснялась спросить. – А тебе какое дело? Евгений моя правая рука, поэтому и задач у него больше от меня, — она была недовольна моим таким вопросом. – Тебя вообще это не должно интересовать. Ешь свой завтрак спокойно. Евгений подал ей какие-то листы с информацией и ушёл, моргнув мне напоследок. – А что это? — снова любопытство. – Тебе же противно моё дело, так почему ты сегодня решила лезть в него по максимуму? – Ну... да так, — у меня ощущение что я чего-то так и не поняла, а мне надо понять. Малис встала и положила передо мной листы: – Ну читай. Я начала водить глазами по содержанию, тут был список с именами заключённых и отчёты по поводу их здоровья. – Ты что и преступников на органы сплавляешь? — моему шоку не было предела. – А как же закон? Есть же закон. Как ты его обходишь? Тем более это касается закона напрямую. Ты буквально у суда забираешь их виновников. – Ой, как у тебя запущенно всё, — её что-то забавляло. – Как можно просто взять и забрать человека из тюрьмы? – Всмысле забрать человека? Зачем мне этот человек полностью? Мы забираем органы его. Эти люди на очень долгий срок сели, некоторые вообще на пожизненно. Вот пока у них нет туберкулеза, можно и органы забрать. – Тоесть, вы у зеков берете только органы, без которых они могут дальше жить себе? – Не всегда, забираем и органы вместе с его жизнь, просто заключение смерть будет, ну... к примеру, инсульт, тот же турбакулез и так далее. – Ну это же не правда! – Ну да. – А закон? – Да что ты так говоришь, будто только сейчас родилась на свет. Закон есть– да, и он не на моей стороне, но закон бесполезен, если нет тех, кто его защищает. А в моём случаи, те кто защищает этот закон, на моей стороне. – Ладно, тогда поговорим о другом. А человечность? Моральные принципы? Гуманность? – А что это? Ты сможешь мне объяснить это как-то объективно? По-моему, по поводу всех этих вещей, у каждого свое определение. Гуманность? А как ты считаешь достаточно ли гуманно иметь систему в обществе, по которой семья изнасилованной и убитой дочки платит налоги, на которые живёт этот насильник и убийца? – Но это же тоже живой человек. Это все неправильно. – Да, а толк от того, что он живой? Это ненужная обуза общества. Я улыбнулась смотря пристально на Малис, девушка удивленно на меня посмотрела: – А что за выражение лица такое у тебя сейчас? – Ты такая же как и они, кстати. – Я не обуза общества. – А что? Ты убиваешь как и они. Так чем ты отличаешься? Ничем! – Настолько обуза для общества, что при своём деле не имею врагов, а наоборот фанатиков, — теперь злорадно улыбалась Малис. – Может тебе твои же враги ещё не известны. Сама же сказала , что всё субъективно. И такие как я есть, что топят за любую жизнь, даже за жизнь преступников. Ты убиваешь, такая же как они, прими это! – Ладно. Символические парадигмы модернизации культурного пространства не соответствует моему видению проблем. – Что? То есть, тебе так сложно просто сказать, что ты ошиблась или не права? – Отстань, — она забрала листы и села на своё место. – Кстати, одну фотографию из альбома выбери и нарисуй. Я напряглась, потому что успела забыть зачем я здесь действительно... – Мг, — всё что я ей ответила. Но уже не было дрожи перед таким делом или волнение. Да, это всё ужасно, но это не моё преступление и не мой грех. Я чиста, лишь жертва этого жестоко человека. Её взгляды и принципы ужасны для меня. В альбоме у меня не было особо выбора, там была лишь одна фотография, которую я даже сама захотела нарисовать. Та самая первая, что и в первый раз меня впечатлила. Я пыталась отбросить мысли, что этот человек убит, и что это нифига не просто фотосессия. Что-то я тут задерживаюсь, по-моему... Я забыла думать о побеге. Видимо заразилась сумасшествием у Малис. Даже, если это любовь между нами, то она максимально больная. Думаю, пора включать мозг и выключать своё сердце. Раз мне дали право ходить свободно по дому, то сперва стоит его и исследовать. С этими мыслями я закончила картину. Она не любит такое творчество, но идеи для него и правда интересные. Если отбросить моральные ценности, то это и правда манит. Я затрясла головой: – Что за бред мне лезит в голову. – Какой бред? Я вздрогнула. – Научись стучаться, а вдруг я бы сейчас переодевалась? — я наиграно сделала возмущённое лицо. – А, извини, ты когда начнешь переодеваться, тогда позови меня, хорошо? — наглая улыбка на её лице. Почему-то стало так тепло на душе. Мне нравится её наглость... Она меня что приворожила что-ли? – А вторая картина уже готова, — я кивнула на готовую работу. – Да, вижу. Как всегда молодец, — она взяла меня за руки и начала их целовать. – Чтоб я без тебя делала. Видимо я такой же монстр как и она, только я даже хуже, ведь это я предаю свои принципы, приняв тот факт, что я по уши влюблена в Малис. – Слушай, я хочу кое-что, — глаза девушки загорелись, смотря на меня. – Извращенка, — возмутилась я. – Иди ты, я не про это. – А что ты хочешь? Девушка отпустила мои руки, разорвала наши взгляды и двинулась к двери. – Ты куда? Побудь со мной, — не верю, что я это говорю. – Обязательно, но сперва надо кое-что сделать, — и она ушла. Через некоторое время пришёл Евгений, чтобы забрать готовую картину. – Евгений, а что делает сейчас Малис? – Хозяйка зачем-то вызвала на дом своих портных и ещё кого-то, в общем, что-то с одеждой связанно. – А зачем? – А мне откуда знать, иди сама проверь, — с этими словами он ушел, унеся картину. Точно. Мне же разрешено ходить по дому. Не могу никак привыкнуть. Я двинулась к двери и пошла по коридору, а после спустилась на первый этаж. В доме словно журчала жизнь. Какие-то люди куда-то спешили, кто-то с кем-то что-то обсуждал, а кто-то громко смеялся. Дом не был таким раньше, да? Ко мне подбежали какие-то девушки и начали замерять моё тело. Они вертели меня, то поднимали, то опускали руки, общаясь с друг другом: – Это не она. Хозяйка же сказала, что она у себя в комнате, и что нам туда надо. – Это она! Я её видела. Всё правильно, давай работай! – А что происходит то? — спросила я у них. – Ой, это секрет, — они подмигнули мне и убежали куда-то. Я видела, как кто-то ставит еду на большой стол, кто-то расставляет музыкальные инструменты. – Эй, ты что тут делаешь? — голос Малис где-то сзади. – А я решила прогуляться по дому,- повернулась к ней. – Сейчас нельзя, потом, — она взяла меня за запястье и потащила в сторону лестницы. – Нет, я хочу посмотреть! Ай! — я воскрикнула от неожиданности. Малис закинула меня на плечо и понесла по лестнице. – Это сюрприз, не порть его, — недовольно бурчала девушка. – Но мне же любопытно. – А мне всё равно, что тебе там любопытно, — она закрыла меня в моей комнате. – Я сказала тут сидеть пока что, значит сидеть. Я агрессивно стукнула кулаком по двери, но сразу же начала дуть на руку от боли. Да ну её. Я считаю, что то, что Малис пытается меня каждый день чем-то удивить это выпендрёжество. Я успела уже миллион раз обидится на неё, ожидая когда откроют эту противную дверь. Я успела заснуть, пока долго ждала. Разбудили меня девушки, что принесли мне платье на манекене. От увидено я соскочила с кровати: – Вау! Это мне? – Да, хозяйка, просила сделать это для вас. Это платье изготовлено из королевского атласа в двух оттенках. Сверху красного оттенка, низ черного оттенка. Корсет укреплен риглином, бюстье и фиксирующая резинка под грудью. Корсет украшает гипюр «шелковая гладь», расшитый бисером, пайетками и стразами «Cristal». Небольшой шлейф. Застежка «молния» и пуговицы по спинке. Прошу вас надеть это, потому что вас ждут на первом этаже. Вот кстати вам и туфли, - мне подали знакомые туфли от Christian Louboutin, красно-чёрного цвета. Мне помогли переодеться. Я открыла дверь и медленно пошла по лестнице. Я слышала уже тихую и спокойную игру скрипки, что для себя было плохо слышно из-за цоканья моих каблуком, но с каждым шагом, я приближалась к первому этажу и мелодия становилась для меня громче. На первом этаже все окна были плотно закрыты, а люстра не была включена. Было темно, будто сейчас ночь. Всё освещали свечи. Язычки пламя красиво танцевали свой танец, словно под музыку. И тут я почувствовала, что меня сзади обняли за талию: – Тебе так идёт это платье, — шёпот где-то в районе моей шеи. – Так красиво, мне нравится, что источник света лишь свечи. – Пошли, нас ждёт обед, — она повела меня к столу, но почему-то не к большому, где была еда, а к маленькому. Девушка отодвинула мне стул, усадила, а сама села напротив. Было непривычно, что это " напротив" было недалеко, а близко очень. Она взяла меня за руку, а я заметила, что на её руке обручальное кольцо как у меня... – Если хочешь что-то, просто посмотри на стол рядом с нами, что с едой. Официант принесёт эту еду сюда, на этот столик. Просто сегодня я хочу быть ближе к тебе. Я начала осматривать стол с едой. Там было слишком много всего, чтобы быстро сделать выбор самой, поэтому я доверилась вкусу девушки. Вся еда была очень вкусный, я не привыкла к такой роскоши, поэтому было ощущение, будто я в раю. Нежнейшее мясо, свежие салаты и напитки. Мне кажется в определённый момент я даже начала есть как в не себя. Я замечала часто, что Малис то и дело смотрит только на меня. Это даже как то подбешивало: – Со мной что-то не так? Ты на меня смотришь чаще, чем в свою тарелку. – Да, не так. Ты слишком красивая. Слишком. А ещё ты милая. Я нахожу милым всё, что ты делаешь. Тебе идёт абсолютно всё. А ещё твои принципы очень схожи с когда-то принципами моей матери, но это не важно. Ты очень чуткая и душевная девушка, Виктория. Мне кажется, что именно такие и умеют по-настоящему любить. И я рада, что я полюбила именно такую девушку. Я не знала, что на это ответить. – Давай потанцуем? — неожиданно она мне предложила. Не дожидаясь моего ответа, она щелкнула своими пальцами, и заиграла другая музыка из не одного уже музыкального инструмента. Это было что-то страстное и красивое. Малис встала изо стола. И я смогла полностью рассмотреть её платье. Это не было пышным платье, оно было в обтяжку, с вырезом на бедре. Чёрное, как и волосы девушки. Девушка плавными шагами подошла ко мне, поклонилась мне и протянула руку со словами: – Можно вас пригласить на танец? В знак согласия, я положила руку свою на ее, протянутую мне. Я встала, как и на время моё сердце. Было немного волнительно. Порой возможности Малис благодаря денег давали мне иллюзию, словно я принцесса в замке. Было сразу понятно, кто кого будет двигать в танце. Эванс уверенно положила руку мне на талию, прижимая к себе, а второй рукой держала крепко мою руку. Мне не нужно было думать, куда двигаться, Малис своим напором, сама это решала, я лишь полностью наслаждалась танцем. Её шаг вперёд для меня мой назад. Мне было важно лишь слушать её дыхание возле моей шеи, потому что мне это очень нравилось. Это даже возбуждало. Происходящее настолько затуманило мне разум, что я сама посмотрела Малис в глаза и прильнула к её губам. Эванс остановила наш танец и ответила на мой поцелуй. На этот раз это был страстный и французский поцелуй, от которого голова шла кругом. Я обняла девушку за шею. Мы прерывали от времени наш поцелуй, чтобы отдышаться, и снова как ненормальные продолжали наслаждаться друг другом. Я хотела, чтобы это продолжалось вечно. – Кхм, хозяйка, вы простите, что вас прерываю, но у вас тут гости,— где-то послышался голос Евгения. Девушка разорвала наш поцелуй, а мне стало от этого грустно. Вот кто не вовремя припёрся?! – А чего не впускаете? Того же фанатика впустили, без моего разрешения, — её голос стал грубым. – Так тот фанатик родной брат одно из ваших лбдей в доме. – Это не повод устраивать в моём доме проходной двор. – Извините, такого больше не будет. – Так кто там пришёл? Я внимательно слушала их разговор. – Мари Уварова. – Мари?! — прокричала я. Она нашла меня? – Так, Евгений, её в команту, и чтоб вела себя тихо, — говорила Малис обо мне. – А гостя впустить. – Нет, не трогайте меня! Я громко истерила, пока мне заклеили рот и не закрыли связанную в комнате. В дом пустили новую гостью, которой являлась Мари Уварова. Малис Эванс встретила девушку на первом этаже. – Здравствуйте! Ого, а у вас что был какой-то праздник? — задала вопрос гостья. – Что-то вроде этого, но он уже закончился. С какой целью пожаловали ко мне? — нутянутая улыбка. Мари без приглашения присела на один из стульев и начала разглядывать, что вокруг неё: – Да, неплохо вы живете, Эванс. Богато. Можно даже задуматься, а тем ли я занимаюсь в своей жизнь. – Не прибедняйтесь. – Нет, ну правда. Открыла бы тоже свой черный рынок, да вот конкуренции ввиде вас не хочется, — такая же натянутая улыбка. – Вы пришли поговорить о моем бизнесе?— Малис очень не нравилось присутствие этой девушки. – Нет, вот решила в гости зайти, поговорить. Может вам есть что интересного мне рассказать? – Мне ничего вам рассказывать. – Ну тогда расскажу я. Представляете, подруга пропала. – Да? Какой ужас. В полицию надо обращаться. – Обязательно, просто еще трое суток не прошло. Кстати вы должны ее знать. – Да? – Да. Вы были на ее выставке. – А, вы про Викторию? Да, знаю такую. – Случайно не знаете, где она? – Нет, безпонятия. – Странно. – А что тут странного? – Да вот знаете как интересно получается. Из всех с кем она общалась, опасным человеком в ее окружение были вы. Без обид, ничего личного. А еще, она лично сама вас рисовала, у вас же дома. Она знала ваш адрес. И самое главное, в день когда она пропала, Виктория поехала на такси сюда к вам. – Да, она была здесь, — Малис сильно напряглась. – Но долго здесь она не была. Виктории снова захотелось меня нарисовать, только у нее что-то не вышло. Выбежала отсюда как ненормальная, вся в слезах. Расстроенная сильно. – Ну ладно. В любом случае завтра будет заявление в полицию о ее пропаже. Расскажите это следователям. – Обязательно расскажу, если надо будет, — Малис пристально провожала взглядом уходящую девушку. После ухода гостьи, Эванс была в не себе от ярости. – Кто у меня отвечает за информацию?! – Так, Стас получается, — ответил Евгений. – Тьфу ты, точно. Девушка быстром шагом устремилась в одну из комнат, в которой было много разных компьютеров и техники, вместе с этим там был и молодой парень. – Стас, это что такое? – Вы о чём? – Какого хрена у меня были сейчас нежеланные гости? – Так а мне откуда знать? Всю информацию про вас я не пропускаю в открытый для всех доступ. А кому была утечка информации? – Некой Мари Уваровой. – А так это же владелец банка. Вы же ее клиент. Может через банк. – Исключено. У меня, как у клиента, в банке вообще другой адрес указан. Об этом адресе знает малое количество людей. – Значит ей кто-то по секрету сказал из верхушки вашей. – Не вариант. Они не такие тупые. Если у меня будут проблемы, у них тоже. Проверь, откуда могла быть утечка информации. – Слушайте, а вы не спрашивали у Витории откуда она узнала ваш адрес? – Точно! Я же ей не давала его. – Сейчас, минуту, — парень начал что-то набирать по клавиатуре и внимательно смотреть в монитор. – Скорей всего Виктории как и Мари рассказал адрес двоюродной брат Уваровой. Он наш клиент на черном рынке. Дружба и родственная связь их объединяет. А он в свою очередь узнал ваш адрес на черном рынке. Видать у нас там болтливая крыса. – Значит так, передай от меня Евгению, чтобы он занялся этим братом Мари. Пускай он закроет свой болтливый рот, но это после того, как скажет кто из моих ему ляпнул лишнее. – Как скажете. Малис направилась на второй этаж. Все тело затекло от неудобного положения. Верёвки были туго затянуты и слегка натирали кожу. Вдруг я услышала чьи-то шаги. Дверь открылась. А я злобно начала смотреть на девушку. Малис же не спешила развязывать меня почему то. Она села на кровать и смотрела на меня. Причём каким-то новым взглядом. Она сняла с себя туфли и залезла на кровать ко мне. Нависла сверху. Взгляд смешанный со злостью, желанием и желанием подчинять. Стало страшно. Она бережно отклеила скотч со рта, но я звука не издала. Она очень близко приблизилась к моему лицу. Дразнила. Она словно впилась мне в шею. Покусывала и посасывала кожу, а потом как будто-то извинилась за эту лёгкую боль, зализывала. Моё дыхание участилось. – Малис... не нужно, — выдавила из себя слова. Девушка будто не слышала меня, она резко повернула меня на живот, молния уже была расстегнута. Я чувствовала как она прижала меня всем своим телом к кровати. Её дыхание же дыхание было таким тяжёлым. – Если действительно этого не хочешь, тогда скажи, — голос с хрипцом. – Что тебе так возбудило? – Увидела тебя связанную, это и было моей последний каплей. Девушка слегка приподнялась и начала стягивать с меня платье. – Стой! На мне нет лифчика, — сильно покраснела. – И? А он нам и не нужен. Она оголяла мою спину и целовала её одновременно. А после она совсем стянула с меня платье и перевернула меня на спину. Я не могла даже прикрыться, ведь руки были связаны. Это стыдило ещё сильнее и сильнее возбуждало. Малис видела мой голый верх. Её прохладные руки дотронулись до моей груди, а я издала громкий выдох. Она начала мять грудь, а я начала постанывать от неё рук. Становилось все жарче телу, но груди было очень хорошо. Не могла понять правда это от того, что её руки были холодные или потому что её руки в целом были на моей груди. Стоны стали еще громче, когда в дело пошёл язык. Девушка водила им вокруг сосков, иногда игриво покусывала их, а я готова была с ума сойти. Теперь мне не совсем нравилась её наглость, потому что было очень стыдно. Картина перед глазами была максимально пошлой. Малис с вытянутом языком лизать мои соски, смотря при этом на меня. Вскоре я почувствовала холод в районе груди. Малис перестала её ласкать. Девушка сняла с себя платье. Я думала сейчас умру от эмоций. Аппетитные ляжки, широкие бедра, изысканная талия, а грудь... Девушка снова нависла надо мной, но перед этим развязала мои руки. Сама же положила мои руки себе на грудь. Я не могла представить, что такое возможно между нами. Не думала, что так близко буду с этим человеком. Эта девушка снова открылась мне с новой стороны. Мягкая и нежная её кожа. Тепло её тела. Страстные поцелуи. Она позволяла блуждать моими руками по её телу. Гладкая и приятно пахнущая девушка, с пышной и мягкой грудью... Она развязала мне ноги и без сомнений стянула с меня трусики. А я была такой возбужденной, что любое стеснение ушло на нет. Я сама раздвинула свои ноги, приглашая девушку, а она без раздумий приняла моё приглашение. От языка девушки, я на эмоций крепко схватила за её волосы. Напористые движения на мой клитор, то ласковые круговые. Мне казалось, что ещё никогда столько смазки у меня не выделялось, как сейчас. – Ах, Малис, твою мать. Ненавижу тебя. Не знаю почему вместо люблю я говорила, что ненавижу её. Девушка оторвалась от оральной ласки, снова наши губы слились в страстном поцелую. Я ахнула ей в губы, когда почувствовала как её пальцы оказались внутри меня. Пощёчина. Щеку слегка жгло от удара. – Шлюха. Ненавидишь меня? А сама потекла от моего внимания к твоему телу, потаскуха, — её грубость это единственная грубость, которую я могу разрешить по отношению к себе. Меня выдавали пошлые хлюпающие звуки. Она словно сорвалась с цепи. Она уже не то что трахала меня пальцами, а уже долбила во всю. У меня уже не были стоны удовольствия, были крики удовольствия. Я же впилась в её спину своими ногтями. Хотелось передать своими яркие эмоции через эти кровавые полосы. Она грубо поставила меня раком, лицо сильнее вдавливая в кровать. Сложно было дышать, особенно ещё , когда в тебе продолжают грубо двигаться. Шлепок по ягодицам. Я взяла в зубы простынь, сильнее и сильнее сжимая её от шлепков девушки. – Стой, не могу больше! — я чувствовала, что скоро придёт мой пик удовольствия. – Тогда тем более не оставлюсь. Ты кончишь от моих движений. Прими тот факт, что тебе хорошо со мной. Она спустилась вниз, снова приняла язык в действие. Её пальцы двигались во мне как можно глубже, грубее и быстрее, а язык становился все шустрее и шустрее. Я пыталась как-то растянуть это удовольствие, но все было не в моей власти. В глазах словно появились какие то искры, сотни маленьких иголочек по всему телу, волна прошлась, а тело задрожало, особенно ноги. Я пыталась отдышаться, но как только я увидела лицо Эванс, что облизывать свои пальцы, я потянула её на себя и сильно засосала. – Я люблю тебя, — от меня наверно это звучало странно. Меня похитили, насильно тут держут, а я даже не сопротивлялась. Вместо этого получала удовольствия от похитителя. Что я могу сделать, если она такая... не такая как все. – Я знаю, — её сексуальный шёпот. – Знаю, что ты меня любишь. Слова обманут, но не взгляд и твоё тело, что так легко поддаётся мне. Ты моя, и ты сама это понимаешь. Я гладила её по щеке, смотря в этот взгляд, что с самой нашей встречи, говорил мне, что я принадлежу ей и только ей. Малис крепко заключила наши тела в объятья. Мы молчали, наслаждаясь присутствием друг друга. И тут я вспомнила... – Мари! Она знает, что я тут , да? Малис изменилась в лице. – Не знаю, но то, что она думает, что в твоей пропаже виновата я –да. В любом случае ей никогда не удастся забрать тебя. Наверно я была бы самым счастливым человеком от таких слов от любимого человека, если бы не вся эта ситуация... Мари, я не знаю уже, хочу ли я быть свободной, или всё же лучше быть похищенной у этой девушки.