Картины преступлений

Тёплые лучи солнца разбудили меня. Я медленно открыла свои глаза, привыкая к свету, при это подтягиваясь. – Доброе утро, — это была Юлия, что раздвинула шторы. – Уже 8 часов, хозяйка встала и ждёт вас, чтобы вы вместе позавтракали. – Я не хочу её видеть, поэтому я позавтракая позже. – Нет, вы должны слушать хозяйку, чтобы не было проблем. В общем, она ждет вас, — женщина ждала пока я переоденусь. – Я всё, пошли, — собралась я. Мы двинулись почему-то по второму этажу дальше. – Извините, но разве столовая для гостей не на втором этаже? — не понимала я. – Да, на втором этаже, но вы будете завтракать в столовой для хозяйки и её членов семьи. Что это значит? – Не знаю, что на уме у госпожи, но она предпочитала всегда есть в одиночестве, но раз она попросила, то составьте ей, пожалуйста, копманию, — с этими словами горничная открыла дверь в столовию. За огромным столом сидела в одиночестве Малис, что завтракала яичницей и беконом. – Доброе утро, Виктория, — увидела девушка меня. – Приходи, садись. Я села на самое дальнее место от неё. – Как спалось, солнышко? — вдруг ласково заговорила она. – Я тебе не солнышко. А спалось просто ужасно. – Понимаю. Что хочешь на завтрак? Меня начало бесить, что она строит всегда из себя дофига деловую, богатую и всю такую красивую. Как же мне поставить её на место... – Хочу свежевыжатый фреш из апельсинов со льдом и Quintessential Grilled Cheese. – Это, насколько я помню, сендвич, да? – Да. – Слушала про него, что ж, губа не дура у тебя. – А что? Боишься разориться? Или денег жалко? Только и можешь делать дорогие подарки и угощения, когда надо кого-то обдурить и заманить, да, Малис? Я видела как девушка злилась: – Юлия, на стол два этих сендвича и свежевыжитый фреш из апильсинов. – Пф, даже от себя мне ничего не дашь интересного? Я думала ты у нас вся такая mommy, а ты даже удивлять не умеешь, — я чувствала как прекрасно начинала её бесить. Почему она не закроет мне рот? Почему и правда пытается меня как-то удивить? – Юлия, ещё дабудь этой прекрасной девушке клубнычный десерт «Клубника Арно». – Но, госпожа, подается он лишь в ресторане Arnaud's в Новом Орлеане, да и цена 10 миллионов долларов. – Мои финансы не ваша забота, как и доставка. Подключите моих людей, пускай любой ценной его сюда доставят и как можно быстрее, — строго она говорила своей горничной. – А ты пока есшь свои бутерброды с фрешом. – Ладно, — пожала я плечами, а в душе ликовала. Либо я уйду отсюда, либо разорю её. Пока я тут, можно и побаловать себя, раз эта дура не против. Мы обе ели в тишине, лишь от времени поглядывала на девушку напротив сидящую. Она выглядела как-то грустно...Это не моё дело, но... – Ночью..., — начала я. – Что ночью? – Ты рыдала сильно. Почему? – С чего ты взяла, что я рыдала? — она как-то напряглась. – Извини, но так вышло, что я заглянула в твою спальню. Малис швырнула вилку, которой ела, в тарелку, и отставила её в сторону. – Заходить без стука, знаешь ли, очень не красиво. – Дверь была приоткрытой... – Это не значит, что ты имеешь право заглядывать в неё! Кто дал тебе право! – А кто дал тебе право похищать меня и убивать людей?! — с глазами польными слез я убежала обратно к себе в комнату. Я упала лицом в подушку и сильно зарыдала. Боже, какая же она дура. Я так хочу домой. Зачем она мучает меня? Почему именно я? Вдруг я услышала как кто-то открыл дверь. Я посмотрела кто это. Это была Эванс. – Вообще-то, нужно стучаться. Кто дал тебе право? — передразнила я её. Она села ко мне на кровать. – Знаешь, Вик, я зла тебе правда не желаю. Просто мне нужна твоя помощь, — она взяла мои руки в свои. – Я знаю, что это всё просто ужасно для тебя, но... Может когда-нибудь ты поймёшь меня и простишь. – Да, что вы мне все говорите тебя понять?! Я тебя знать даже не хочу, понимаешь? – Давай я отвечу на твой вопрос, а ты немного успокоишься? – Ну валяй. – Я рыдала просто потому что перепила. Накрыла ностальгия жизни, тяжелых каких-то моментов. Вот и всё. А теперь успокаивайся. Сегодня кстати не буду ничего заставлять рисовать, только если сама захочешь что-то от себя. Я попрошу Евгений принести вещи для рисования и ещё плазму, чтобы тебе не было грустно тут. Кстати я замена твои краски на более дорогие- латексные краски. Мои глаза загорелись. Я мечтала о них. Только я хотела попросить притащить это прямо сейчас, как кто-то постучался в дверь. Это был запыханный какой-то мужчина: – Фух,всё готово, начинать? – Молодцы, я в вас не сомневалась, начинайте. Я не понимала, что происходит. Мой испуг от неожиданности был сильный, когда зашли официанты и заиграла джазовая музыка. – Вижу мне удалось тебя удивить, — ухмыльнулась Малис. – Видимо ты не слышала об этом десерте и совершенно не знаешь, что это, — её улыбка стала ещё шире. Один официант подал мне посуду с ягодами. Это была клубника, но я почему то всё равно спросила: – А что это? – Клубника, предварительно вымоченная в дорогом вине, декорирована листочками мяты и нежным кремом. Вместе с десертом прилагается коньяк Charles X crystal, — после этих слов, другой официант протянул мне стакан с коньяком. Я была в полном шоке. – Кхм, тут такое дело... Это не весь прикол этого десерта, — Малис как- то замешкалась. – Вообще, этот десерт придуман для особого события... – Какого? — хлопала я глаза от непонимания. Девушка кивнула на десерт, а я начала внимательней на него смотреть, пока не сообразила, что на одной из клубник лежало кольцо. – Это что? — я взяла в руки колько. – Это великолепие кольцо с розовым бриллиантом весом в 4,7 карат бренда Ernest Kessel. И да, это помолвочное кольцо, - проинформировал меня официант. У меня челюсть отпала. Малис без моего согласия взяла кольцо и надела на безымянный палец. – Извини, но ты теперь моя и это не обсуждается. Виктория, — она приблизилась к моему лицу. – Я люблю тебя,- она резко и сильно схватила за шеи и ... Я чувствовала её губы на моих губах. Сердце сильно забилось. Закрыв глаза, не смогла совладать со своей слабость. Я наслаждалась её поцелуем. Губы такие мягкие и теплые, так страстно, грубо, но в тоже бережно меня целуют. Малис через какое-то время отпустила мою шею и разорвала наши губы. Мне не понравилось как мои губы покинуло её тепло. – Я понимаю, что ты меня ненавидишь, но зато я буду тебя любить несмотря не на что. Девушка забрала у меня стакан коньяка, выпила его залпом: – Вы все, — обратилась она к официантам, – свободны. И музыку выключите. Все куда то ушли, как и девушка. А в моём сердце появилось двоякое чувство. Грубая, холодная стерва, ещё и криминальная сволочь, но со мной эта грубость сливается с нежностью. Холодная стерва, что от меня скрывает какие-то секреты. Криминальная личность, что готова все свои деньги потратить на меня. Я особенная для неё? Я посмотрела на кольцо на своей руке. Мы женаты, но не официально? Точно! Я покраснела. Она же сказала, что любит меня... Я откусила клубнику и улыбнулась. Что же я творю... Она же плохой человек. Но в голове крутились слова: "я буду тебя любить несмотря не на что". А я так же смогу? Могу ли я позволить любить жестокого и аморального человека? Как бы я не пыталась забыть этот поцелуй, сердце напоминала мне каждый раз о том, что я влюблена в эту девушку ещё с нашей первой встречи, когда на ней была маска. Да ненавижу, но и люблю. Со всеми этими мыслями я съела всю клубнику. Хоть я и не любила алкоголь, но мне очень понравился этот десерт. Как и обещала Малис, ко мне пришёл Евгений и притащил вещи для рисования. С ним также было двое мужчин, что притащили мне плазму. Когда они ушли обратно, я вскочила и решила сразу же испробовать краски моей мечты. Так, нужно что-то нарисовать. А что? Я посмотрела в окно, сквозь решётки я снова видела тоже дерево. Нарисуй ка я его. Я выводила каждую линию, каждый изгиб ствола и веток. Старалась изобразить как можно реалистичней, но что-то было не так. Словно я истратила или потеряла свой навык рисовать. Мне впервые в жизни так сильно не понравилась моя работа. Я швырнула кисть в стену, запачкав её краской и села на пол. Снова слёзы. Это все она! Малис! Она что-то сделала со мной. Испортила меня. После этой картины с юношей, не могу рисовать... – Эй, ты чего? — я не заметила как рядом была девушка, которую я любила и ненавидела одновременно. – Ты испортила меня, иы все уничтожала во мне, — сквозь слезы я поговаривала. – О чем ты говоришь? – Я не могу нарисовать жалкое дерево! – Тише, успокойся, объясни нормально, что случилось. – Что тебе не понятного? Я рисовать нормально теперь не могу. Перед глазами всё ещё мелькает взгляд юноши и мне теперь жутко от красной краски. Я больше никогда не смогу рисовать как раньше. Это мой окончательный провал. Тут Малис схватила меня за лицо, заставляя посмотреть ей прямо в глаза и громко начала говорить: – Слушай меня сюда внимательно, Виктория Романова. Расправь плечи! Подними голову! Сделай глубокий вдох и выдох! Ты-важный, ценный, сильный, уникальный человек! Ты — больше, чем чужие мнения и оценки! Ты — больше, чем травмы, неудачи, падения. Ты — самое ценное, что есть в этом мире! Тебя не сломать даже такой мрази как я, слышишь? — она начала вытирать слёзы мои своими руками, а я смотрела в этот монящий вгляд, в котором так хорошо скрывалась нежность. Малис, ты самый странный человек в моей жизни. Даже не то, что странный, а жуткий, но я люблю тебя...Наверное, эти слова я тебе долго ещё не смогу сказать из-за своей не уверенности и своих моральных принципов. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я способна любить убийцу невинных людей. Пока я пребывала в этих мыслях, девушка уже держала в своих руках кисть: – Иди сюда, — она протянула мне свободную руку, а я приняла этот жест помощи, сильнее сжав её руку. – Искусство требует покоя и гормонии, смотри, — она начала аккуратно исправлять моё начитое неудачное дело, а я раскрыла широко от удивления глаза. – Ты сама умеешь рисовать? Тогда почему сама не рисуешь то, что хочешь от меня? – Я не умею передавать эмоции людей на бумаге, как и все остальные художники, каких я встречала. Но ты... зацепила, — она передала кить мне в руку. – Твори и не забывай кто ты, несмотря ни на что. Ты богиня искусства. – У меня есть ощущение, что ты добрый человек глубоко внутри. Прошу, прекрати делать этот ужас. Малис ничего мне не ответила, она достала какой-то футляр бархатный чёрного цвета. – Что это? — смотрела я внимательно. – Подарок за ту картину. Прошу, прими это от меня. Не вини себя и не мучай по поводу такого искусства. Это я виновата. Не противься своего дара из-за моих требований. Не отвергай больше его. Я взяла бережно футляр и открыла. Это было трансформируемое колье-ривьера HARAKH Haveli. Девушка встали сзади меня, бережно собрала мои волосы и запрокинула аккуратно наперёд на плечо. – Давай украшение сюда, — я подарала ей то, что она просила. – Сейчас эта прелесть будет на твоей изысканной шеи, — она нежно провела пальцами по моей шеи, при этом застёгивая замочек колье. Когда украшение уже было на меня, Малис поцеловала мою шею и вернула мои волосы на место. Она держала меня за плечи, а я положила свои руки на её, запрокинув голову, она же поцеловала мой лоб. Спокойно стало на душе. Признаю, мне нравились её подарки. Я чувствовала себя принцессой. Нас потревожили крики. Малис подорвалась к двери, а я за ней. Евгений орал на какого-то мужчину, призывая прекратить, иначе он откроет огонь. Кто-то всё таки нашёл Малис и решил наказать за её бизнес? – Евгений, я за что вам деньги плачу? Почему вы его впустили в дом, ещё и сразу же не застрелили? — девушка была зла. – Вас, что совсем не беспокоит моя безопасность? – Да тут другая ситуация, хозяйка. Это наш недавний покупатель, в первый раз у нас закупился, сюда ворвался не для зла к вам, а я для... - Евгений не успел договорить, как незнакомый мужчина упал на колени перед Малис. – Я не знаю как вас отблагадарить. Вы мне сына спасли. Вся наша семья вас никогда не забудь. Если что мы готовы вам всегда помочь. Прошу, продолжайте своё дело, без вас люди не смогут, — мужчина смотрел полными глазами благодарности. – Какое дело? — шепотом спросила я девушку. – Не важно, — коротко ответила она мне и обратилась к мужчине. – Я рада, что ваш сын жив. Живите дальше счастливо со своей семьёй. Здоровья вам. Мужчин ушел, перед этим еще десяток раз поблагодарил Малис. Девушка, что занимается каким-то добрым делом, чтобы покрыть ужас своего бизнеса? Пф, забавно. Однако, меня бесил тот факт, что все в этом доме всё знали и понимали кроме меня! Либо им нет смысла мне объяснять что-то, потому что и так все понятно, это я просто тупая, либо они тут все офигели! Сегодняшний обед у нас с Малис произошёл отдельно, в разных столовых. Причина? Я не знаю. Взгляд снова упал на кольцо. Так мы вместе или это просто был прикол? Почему она то ближе ко мне, то отдаляется. Я думала, что и вечер пройдёт без этой девушки, но на удивление она пришла. Пришла с целым сетом суш: – Давай что-нибудь вместе посмотрим. Ты не против? – Давай, а что? – Ну, я предпочитаю фильмы ужасов. Ты как на это смотришь? – Я против. Не люблю такое, - сквила лицо. – А что тогда будем смотреть? – Есть новая хорошая мелодрама " Сердце на верёвочке". Хотела посмотреть. – Не люблю особо мелодрамы, но ладно давай, раз ты этого хочешь. Мелодрама была очень интересной, без слез моих не обошлось. – Вот зачем Роман убил этого человека! — Малис подала мне платок, которым я начала вытирать слёзы. – Так, он не хотел, чтобы бизнес сестры был в руках шантажиста. – А как ему теперь жить?! Как ты можешь так спокойно относится к убийству человека! – Опять ты свою шарманку включила, – девушка закатила глаза. — Смотри в тишине, пожалуйста. Спустя какое-то время я снова не смогла молчать. – Зачем?! Зачем он себя взорвал? – Виктория, блять, – Малис уже даже сругалась. – Чтобы дело сестры никому не досталось. Либо в хорошие руки, либо никому. – Да это же тупо! Это просто бизнес, оно стоит того, чтобы убить человека? – Стоит, потому что дело не просто в бизнесе. Хватит думать поверхностно. Это был не просто для него бизнес, а память о любимой сестре. И пускай эта память будет либо с ним, даже на том свете. Я его прекрасно понимаю. Я задумалась. Почему-то мне казалось, что это можно связать с жизнью Малис. – Всё я спать. Спокойной ночи, — и она ушла, оставив меня одну с мыслями.