Картины преступлений

Голова сильно раскалывалась, а на груди будто был какой-то груз. Открыла свои глаза. Я лежала на какой-то кровати. Хотела пошевелить руками, но не смогла. Они были привызаны к кровати, а попытка что-то сказать также была неуспешной. Во рту был какой-то шар, что держался на ремнях. Стало неловко от того, что по знакомым ощущением я поняла что это. Кляп. Вдруг я заметила возле окна Малис. Она была в обтягивающем чёрном платье до колена, с вырезом. Распущенные и накрученные волосы. Красивая обёртка для горькой и не вкусной конфеты... – Ммм! — всё что я могла издать. – А, очнулась уже, — она повернулась ко мне лицом. – Тогда могу начинать кое-что. Сейчас прямо перед твоими глазами, ты поймёшь в каком ты положение. Она достала рацию и позвала Евгения. Мужчина прибыль быстро и поинтересовался чего желает от него Эванс. – Помнишь я просила тебя о кое- чём? — спросила Евгения Малис. – Да, я уже всё выполнил. Вот информация о двух нужных вам людей, — мужчина протянул девушке какие-то документы. – Так, двое являются сиротами. Отлично! Значит семьи никакой нет. О, и своих отношений нет. Как и просила. Значит так, юношу отправить на органы на моём чёрном рынке. Он как раз полностью здоров и жил без вредных привычек. – Да, но есть проблема. Он снимает квартиру у одной женщины и его пропажу она может заметить. С друзьями всё легко, их у него также нет. Только вышел из детдома, не успел ни с кем познакомиться, кроме этой женщины. – Значит поступим так, отправим ей с его телефона сообщение, что он больше не будет снимать её квартиру, а то, что он заплатил наперёд, пускай она себе оставит. – Хорошо. – Всё, тогда его на рынок наш. Так, а вот по поводу второй сироты девушки слушай внимательно. Кто может заметить её пропажу? – Ну, связи слежки за ней, мы заметили, что она работает в одном из продуктовых, с коллективом не дружна. – Отлично, молодец. Отлично отобрал людей. Значит добейся её увольнения, а после я хочу, чтобы ты спалил её тело. – Зачем вам это? – Узнаешь, но сначала доставь мне сюда нашего генерала-майора полиции и владельца своей журналистики. – Как скажете, — мужчина ушёл, а Малис начала подходить ко мне. Я сильно и возмущённо мычала, не хотела теперь, чтобы она даже прикасалась ко мне, но девушка всего лишь сняла с меня кляп. – Что ты задумала? Отпусти меня, убийца! Меня будут искать, поняла?! — появилась ненависть к ней. – Знаю, что будут, поэтому у меня на это свои планы. Тебе нужно поесть, давай я тебя покормлю супчиком. – Не подходи ко мне. Не смей меня трогай. Я ничего есть с твоих рук не буду. – А я сказала будешь. Мне плевать кто ты. Будь это мой работник, гость или похищенный, все в этом доме меня слушают, поняла? Иначе у твоей семьи будут проблемы с их жизнью. Так что ты откроешь свой болтливый рот и будешь есть этот проклятый суп, который тебе даст Юлия. Стало страшно за свою семью. Теперь я сама на своей жизни поняла, что Эванс и правда опасный человек. Лучше делать то, что она скажет. Девушка ушла, вместо неё пришла Юлия, держа в руках тарелку: – Это Лохикейтто Сливочно-лососевый суп, классика финской кухни. Госпожа очень его обожает, вам должно понравиться. – Помогите мне... – Да, конечно. Садись на кровать, я вас покормлю. – Нет, помогите мне отсюда уйти, прошу вас. Я заплачу. – Ни одна сумма не сравниться с риском моей жизни и предательством госпожи. – Вас ещё беспокоит предательство этого монстра? – Госпожа Эванс не монстр, вам просто не понять её. Вы её плохо знаете, чтобы так о ней говорить. Всем работникам своим она когда-то сильно помогла, так что мы работаем на неё не только ради денег, но и потому что обязаны ей жизнью. Так что вам здесь никто не поможет, не надейтесь. Я села и дала Юлии себя кормить. Если честно было вкусно, поэтому моя гордость, чтобы держать тут голод, сломалась. Я съела всю тарелку, и тогда горничная предложила мне: – Хотите ещё кофе с десертом? У нас есть один из самых вкусных, это «Бурбон». Отличный кофе, а что по поводу десертов то могу посоветовать торт «Чёрный лес». – Хорошо, давайте. Горничная ушла за кофе с десертами, а я начала думать как отсюда сбежать. Нужно как-то освободить руки, а там и в окно сигануть можно. Смотрю в окно. Вижу дерево, насколько я помню, что стояло возле бассейна. Значит я могу выйти через окно! Мои мысли прервала женщина, что принесла очередную еду мне. Я с жадностью поедала сладость, думая о побеге. Когда я наелась, в комнату ворвалась Малис и приказала Юлии уйти. Юлия ушла, перед этим нацепив на меня снова кляп. Девушка впустила каких-то двух мужчин, один из них был в форме. Увидев меня, он сразу начал возмущаться: – Малис Эванс, мы с вами так не договаривались! У нас же был договор, что будут пропадать лишь одинокие, чтобы не было дел о пропаже людей! Тут не то, что семья есть! Это же популярная личность! – Вот как раз об этом и пойдёт речь, — голос девушки был максимально спокойным и хлоднокровным. – Именно вы мне и поможете выйти сухой из воды. Это не обсуждается! Вы, Виктор Николаевич, — говорила она мужчине в форме, – через трое суток примите от её родителей заявление о пропаже Виктории Романовой, а после найдёте сгоревшее тело девушки. Ваши люди через экспертизу докажут, что это тело принадлежит Виктории Романовой. Причина смерти будет являться суицид. Надо будет найдите для этого липовых свидетелей. А вы, Григорий Станиславович, опубликуете скандальную статью о том, что бедная художница не справилась с творческим кризисом и покончила с собой. Всем всё ясно? – Ну знаете, это требует особой оплаты..., — потерел пальцы об друг друга мужчина в форме, намекая о деньгах. Малис протянула толстый конверт: – Разделите между собой сами, как считаете нужным. Свободны. Мужчины ушли, а девушка повернулась ко мне и широко улыбалась: – Теперь до тебя дошло в каком ты положение? Всё было бы по-другому, если бы ты просто согласилась на дуэт со мной. А теперь твоим родителям придётся быть на твоих похоронах, когда на деле ты будешь живой. Она подошла и сняла с меня кляп. – Ты ответишь за всё! Думаешь тебе всё с рук сойдёт? Да ни за что! Как же я в тебе ошибалась... Боже, какая же я наивная дура. Ты убийца! Да как ты можешь спокойно жить, зная, что из-за тебя люди мертвы?! Ради чего? Скажи, разве деньги этого стоят? – Дело не совсем в деньгах. – А в чём?! – Долго объяснять, — она достала рацию и позвала Виктора. Мужчина сразу как зашёл сообщил: – Юноша, что пойдёт на органы доставлен уже. – Отлично, тащите его в студию для фотосессий. Сегодня у меня такая идея...Введите ему сильную дозу обезбольного, разрежьте живот и дайте ему в руки его же кишки. Пускай всё это запечатлит наш фотограф, а дальше его мигом на органы. – Вы не можете так с ним поступить! — по щекам пошли слёзы. – Можем. Именно так мы и сделаем, — ответил мне этот монстр. Она уселась на край кровати, а Евгений ушел выполнять свою работу. – А ты чего не идёшь на это смотреть? Тебе же это нравится, психопатка! — я не хотела её видеть. – Мне это не нравится. – Тогда зачем это всё? — я её совершенно не понимала. – Когда-нибудь узнаешь. Ты кстати готовься. – К чему? – Ты будешь это всё по фотографии рисовать. – Я не буду это делать! – Будешь, иначе мне очень жаль твою семью. – Сволочь! Тварь! Ненавижу! Меня найдут слышишь, все равно кто-нибудь да найдёт. И тогда тебе придётся ответить за всё! – Было бы славно..., — она говорила это как-то очень задумчиво. О чём она думает в это время? Стук в дверь. – Войдите! — дала комнаду девушка. Снова эта противная рожа в виде Евгения. Он принес вещи для рисования и подал фотографию брюнетке. Малис молча кивнула ему в сторону двери. Тот и ушёл. – Сейчас я освобожу твои руки, но без приколов, иначе будет плохо. Поняла? Я нехотя кивнула в знак согласия, но как только она освободила мои руки, я накинулась на неё. Не успела даже опомниться, как она сделала мне подсечку, а после моего падения поставила победно на меня свою ногу в туфле. Она что занималась спортивной борьбой? Чёрт... – Жизнь и мой бизнес научили меня быть готовой ко всему. Прекрати делать отчаянные попытки, смирись с ситуацией. Я поняла, что мне не сбежать пока она здесь. Она убрала свою ногу с меня и протянула руку для помощи. Я ударила её по руке. – Я сама и без тебя встану. Мне твои грязные руки для этого не нужны, — встала и подошла к холсту. Мне пришлось взять в руки кисть и фотографию. Посмотрев на снимок, моё сердце будто треснуло на несколько кусочков. Бедный юноша держал в руках свои же внутренности, а в глазах был такой ужас... Кровь стыла в жилах... – Уроды..., — было ощущение, что моя психика скоро не выдержит, но я всё равно начала рисовать. Впервые в жизни процесс рисования вызывал у меня неприятные чувства, а омерзительные, словно я становилась такой же грязной как и эти убийцы. Нужно выйти через окно, но Малис мешала. – Ты мне мешаешь сконцентрироваться, уйди отсюда, —максимально раздражённо. – Чтобы ты в окно сиганула? Я смогу оставлять тебя тут одну только если на окнах будут решётки. Хитрая и умная сука. Я продолжала рисовать. Старалась выключить все эмоции, чтобы не чувствовать всего этого. Малис же сидела на краю кровати и пила вино. По итогу мне и правда удалось выключить свои эмоции. Мозг накрыла апатия, и я спокойно начала дорисовывать картину. Девушка же уже напилась. – Если это чувство просто взрыв окситоцина. Скажи почему так больно сильно? — она напевала себе что-то под нос тихо. А я тем временем дорисовала картину. – Неверояно. Я не ошиблась, ты та, кого я так долго искала, — она закончила что-то петь и начала разглядывать картину. Стук в дверь. Зашел...барабанная дробь... Евгений! – Малис, думаю вам хватит пить уже, — дал совет мужчина. – Заткнись! Я сама решу сколько мне пить! – Давайте я провожу вас до вашей спальни? – Быстро поставил на эти коно решётки! – Прямо сейчас? – Да, прямо сейчас и картину отнеси в мою галерею в доме, — девушка поднялась, слегка шатаясь и ушла куда-то. Спустя какое-то время на двух окнах в этой комнате красовались решётки. Я стала себя чувствовать в тюрьме. Последняя надежда умерла в моём сердце. Время близилось уже к ночи. Ко мне пришла Юлия, держа в руках новую сорочку. Красивую очень. Черная с кружевами. – Состав материала – вискоза 92%, эластан 8%. Базовая коллекция для вас от хозяйки. Также она просила сообщить, что завтра вручит вам подарок за картину. – Ничего не надо мне, пусть подавится этой картиной, — сердито взяла сорочку и начала передеваться. – Это не моё дело, но вот вам мой совет. Не спешите осуждать человека, сперва поймите её взгляды. – Взгляды больного человека? Да зачем мне это?! – Я просто дала совет, а прислушаться к нему или нет, исключительно ваше дело. И ещё, — она достала какой-то пульт с одной кнопкой. – Если вам что-то понадобиться, например, пить или в туалет, то просто нажмите на эту кнопку. Я взяла этот пульт и швырнула на тумбочку возле кровати. – Это всё? - спросила я. – Да. – Тогда свободны. Женщина ушла, а я легла на кровать. Уже были мысли, что это будет мучительная ночь. Перед глазами всё ещё бедный юноша. Сколько же он натерпелся. Изначально его судьба была несчастной. Бросили все, оказался один, а теперь был решён права счастливого будущего. Снова слёзы. Я начинала уже ненавидеть искусство. Долгое время не могу уснуть. Захотела в туалет. Нажала на кнопку. Спустя пару минут мне открыла дверь Юлия и повела меня по какому-то коридору. Вдруг я услышала что-то странно. Остановилась. – Что случилось? — спросила меня горничная. Я без предупреждения завернула куда-то за угол, а Юлия просто пошла за мной следом. Звук доносился за приоткрытой дверью. В этой комнате горел свет. Я приоткрыла ещё сильнее дверь и заглянула внутрь. Там была Малис, что сильно рыдала. Её лицо было всё в потекшее в туши. От её криков и рыданий, сердце сжималось в груди. Девушка брала всё что попадало под руки и швыряло сильно об пол. Что-то билось, а что-то просто ломалось. Девушка почему-то сильно страдала. – Пойдёмте отсюда, нам нельзя здесь находиться и видеть это, — шёпотом сказала мне женщина. – Чего это она так? – Думаю, вам стоит самой это узнать у госпожи. А сейчас давайте и сходите в уборную, а потом спать. – Ладно...