Картины преступлений

Нервно открываю дверку шкафа, достаю содержимое все на кровать. Перебираю вещи, ищу подходящее. Нужно найти что-то красивое, но не настолько, чтобы Малис не думала, что я нарядилась ради неё. Взгляд упал на платья. Нужно платье! Вижу однотонное платье недорого оттенка бежевого цвета. Вот то, что надо! Нежно розового цвета помада. Накрутила волосы. Приятный парфюм. Перестаралась кажется... Махнула рукой и заказала такси к дому девушки. Конечно же я взяла с собой вещи для рисования. Я же не могу заявиться к ней по причине помощи. А так будто снова лишь, чтобы её нарисовать, а там надеюсь она сама снова даст совет мне. Звук шпилек по каменной дорожке. Остановилась перед забором. Через звонок сообщаю, что у Эванс гость. Открывает охранник. – Вы к кому? — ожидаемый вопрос. – К Малис Эванс, скажите, что пришла художница Виктория. Она поймёт. – Хорошо, ожидайте, сейчас сообщю. – Да спасибо, — начала неврничать. А что если я ей больше не интересна, и она меня прогонит? – Приходите, — доложил мужчина. Передо мной открылись двери её дома. Снова слышу шаги по лестнице. Улыбаюсь. Это она, я знаю. – Виктория? — удивленный взгляд Малис. Она начала меня разглядывать, а после о чем-то задумалась. А я начала разглядывать её в ответ. Она такая прекрасная...На ней была чёрная майка, которая не скрывала её сильные плечи. Мой взгляд упал на её грудь второго размера, от этого я покраснела. Быстро подняла свой взгляд и удивилась. Я видела её лишь с распущенными волосами, а сейчас её волосы были собраны в высокую тугую косу, поэтому я увидела выбритые виски и затылок у девушки. Что касалось нижней части, это были обычные чёрные джоггеры и такого же цвета кроссовки. Я решила нарушить тишину. – Я захотела снова вас нарисовать. Я вас не беспокою? Уделите мне время? – Выглядите просто замечательно,миледи. Для вас могу уделить хоть все свои годы жизни, — она взяла мою руку и поцеловала её. Ого, она стала обращаться ко мне на "вы". Это связано с уважением ко мне? – Чтож, тогда ведите меня туда, где я смогу вас спокойно нарисовать. – Как пожелаете, — она обняла одной рукой меня за талию, второй взяла меня за руку и повела по лестнице на второй этаж. – От тебя так вкусно пахнет. Я бы хотела слышать этот запах у себя в кровате, но это так, просто мечты, — шепотом мне на ухо. Я чувствовала, как она ухмыляется своим же словам. Как же она уверенна в себе...Она не собирается даже скрывать, как сильно я её заинтересовала в этом наряде. Тихий скрип двери, и меня впустили в просторную комнату. – Что конкретно у меня ты хочешь нарисовать в этот раз? Я немного нахмурилась. А в чём прикол обращаться ко мне то на "вы", а потом снова на "ты"? А как мне к ней обращаться? Всё также на "вы"? – Тебя всю хочу..., — только спустя время поняла как звучит это двухсмысленно. - Ой, тоесть, я имела ввиду, ну... рисовать. – Да я не против и первого, и второго варианта, — она подмигнула мне. Я на это промолчала. – Меня всю говоришь? Как именно? Я имею ввиду в какую позу мне встать? – А, это ты про рисование или всё ещё про секс? — я словила какой-то азарт. – Извращенка, но мне нравятся твои шуточки. Так в какую позу-то? – Всё как ты желаешь, как тебе удобнее. – Значит мне решать. Тоже верно, доминировать и решать буду я. Ты же будешь моей послушной девочкой. По телу прошлись мурашки. Легкая волна возбуждения. Она мой идеал. – Буду..., — я установила мольберт. Малис же взяла стул, села на него, закинув широко ногу на ногу. Уперла локоть об колено, а второй рукой из под штанов где-то достала пистолет. Она держала его в упущенной руке на ногу. – Ну рисуй тогда меня такой, —холодный тон. Вспомнила слова своих друзей... Криминальная личность, а я уже успела забыть. – Что же ты так удивленно смотришь на ствол? Я думала твоя подруга уже всё рассказала обо мне, разве не так? Если не ошибаюсь, она же вроде тоже не пропах. Коммерческое своё дело. Она же владелец банка "НашБанк". Я кстати её клиент. Явно отрыла информацию про меня для тебя, разве нет? – Да, всё верно. Я знаю про чёрный рынок. Просто... Зачем сейчас оружие? – Я люблю оружие. Хочу, чтобы мой портрет был с моим любимым стволом. Хочешь тебе тоже подгоню любое оружие? – Нет, спасибо..., — я начала рисовать её. Атмосфера снова стала напряжённая. Почему-то не хотела тишины, да езе и после такого неприятного разговора. Набравшись смелости, я спросила: – А почему ты Малис Эванс? – А почему ты Виктория Романова? – Я имею ввиду почему иностранное имя и фамилия? Ты же отлично владеешь русским как родным. – Глупое мышление. Русский и есть мой родной язык. Отец у меня был родом из Америки, отсюда и такое имя. А вот мать русская была. Еленой звали. – А почему были? – Ни отца, ни матери нет уже в живых. Она говорила об этом очень спокойно, как об обычной вещи. Обычно после того люди говорят : " Прости, я не знала", но она так непринуждённо об этом говорила, что у меня на все это была другая реакция. – А почему их не стало? – Это не интересная и долгая история. Оно тебе надо? – Извини, но мне правда интересно узнать об их судьбе. Расскажи мне о них, хоть в кратце. – Мой отец переехал сюда для нового своего дела. Была у него тут своя сеть магазинов. Исключительно дорогое продавал. В общем, деловым человеком был. Так не удивительно, что возле него девушки так и вились. А все были такие красивые, каждая пыталась создать отличное впечатление для него. Моя мать была одной из этих красоток. Только в отличии от остальных, она не собиралась быть стервой, чтобы победить. Тем и выделилась. Отец её всегда называл " мой ангел". Она и правда была очень доброй девушкой. Готова была жертвовать собой ради других. Хорошая была пара. Потом появилась я. Долгожданный ребёнок. Но счастью свойственно заканчиваться. Отец обанкротился. Пришлось переехать в тайгу аж. Там был домик, что остался от родителей матери. Я обожала это место. Наверно потому что это время было моего детства. А какие там зимы... Ммм. Хруст снега, вой волков, прохладный ветер прямо в лицо. Такая свежесть, что чувство будто заново родилась. – Так все же к лучшему выходит случилось, — встряла я. – Мать заболела, — Малис сделала короткую паузу и продолжала. – Донор нужен был. Нашли подходящего. Это была одинокая женщина, но она отказалась быть донором. Не хотела быть какой-то "неполноценной " из-за моей матери. – Ну... эту женщину можно понять. – Нельзя! — я испугалась от неожиданного крика. – Нельзя простить эту тварь. У моей матери была семья, а у неё кто был? Никто! Одинокой каргой так и умерла, а могла спасти жизнь человеку. А ведь отец по разрешение матери продал и тот дом! Отец думал, что эти деньги помогут согласится этой суке спасти жизнь нашего любимого человека. Отказала. Все равно дрянь отказала. Мать и умерла. Отец был сильным человеком, он не готов был страдать сильно и долго, хоть и любил ее сильно, ему нужно было меня растить. Деньги за домик, хоть и копейки, но вложил ей в дело. Спустя время у него снова был бизнес, которой после смерти его достался мне. А умер он уже по случайности. – Так чёрный рынок это уже было дело твоего отца? – Что? Ай, иди ты. Конечно нет! Отец мой был другим человеком, чем я... Он снова вернул торговый бизнес. Это я уже продала это все и начала свое дело. – Почему именно чёрный рынок, Малис? Она вздрогнула. Почему? Она молчала. Больше она ничего мне не сказала. Последний штрих и картина была готова. – Всё..., — сказала я с досадой. Не хотелось уходить куда-то. – Продай мне эту картину. Плачу 10 тысяч, договорились? – Хорошо, — я протянула ей картину, она же поставила её на пол. – Потом повешую, на 10 тысяч долларов. – Долларов?! — мне пихнули деньги в руки. – А что не так? – Это просто портрет же. – Всмысле? Ты офигела? Это портрет, на котором я, — от злости она сунула мне ещё 5 тысяч. – Он дорогого стоит, поняла? – Да, — виновата посмотрела. – Свободна. Я собрала свои вещи, уже почти дотронулась до ручки двери как вспомнила важное. Я же пришла за советом к ней. Блин... Самой попросить помощи? Как-то неудобно. Я набралась смелости: – Насчёт выставки... Что мне рисовать? – Картины, гений, — я чувствовала как Малис начинала сильнее раздражаться, но мне было важно узнать нужный ответ. – Какая эта должна быть картина? – Слушай, кризис творчества ходячий, говорю прямо уже. Нарисуй то, от чего у людей крыша от шока поедет. К чему люди не привыкли? Что они не привыкли видеть? Особенно избалованные богатые людишки. – Я не знаю... Помоги мне, - я смотрела на неё умоляюще уже. Она что-то пробубнила себе под нос и неожиданно меня прижала к двери, схватила за затылок, а большим пальцем начала гладить мою щеку. – А почему я должна вообще тебе помогать? — снова этот теплый шепот. – Я сделаю всё, что ты захочешь, — неврно сглотнула. Малис большим пальцем уже водила нежно по моим губам, наклонилась ко мне. Я закрыла глаза, ожидая поцелуя, но вместо этого услышала смешок. Девушка отошла от меня и достала рацию: – Код 13, — сообщила она кому-то. – Садись за тот столик, сейчас кое-что принесут, — сказала она уже мне. Я села за маленький столик, Малис же села напротив. Прошло пару минут и пришёл какой-то мужчина, подал в руки девушке какой-то фотоальбом. – Обычно люди, что живут в роскошной жизни, слишком мало знают о страданиях жизни. Выбирай, — она швырнула альбом на стол. – Думаю там есть то, что заитересует этих избалованых. Я открыла альбом, первая фотография уже покорило моё сердце. Пол усыпан красными лепестками роз, всё это смешалось с пятнами крови. На этом полу сидела на коленях рыжеволосая женщина. Её взгляда не было видно, потому что его закрывали руки в жесте " умоляю". По её щекам были отчётливо видны слёзы. Одета она была в белое платье, но и как пол перепачканное в крови. – Можешь назвать эту картину потом " Искреннее раскаяние". Мне кажется идеальное название для такого рода картины, — дала совет девушка, я же перелистнула дальше. Что?... Я непонимающе смотрела то на Малис, то на фотографию той же рыжеволосой, но тут уже было показано её лицо с гиматомами. Но пугало меня не это, а то, что я узнала эту девушку. Это была знакомая сирота моей покойной бабушки. Бабушка очень сильно переживала, что пропала в 2013 году. Её так и не удалось найти. – А кто это на фотографии? — задала я вопрос. – Все люди в этом альбоме лишь модели для моих фотографий. Так, рандомные люди, а что? – Я знала её... – Бывает, возможно и правда ты её знала. Говорю же это всё рандомные люди, которые согласились на такого рода фотосессию. – Она пропала куда-то. – Такое тоже бывает. Люди пропадают, кто-то находится, а кто-то нет. – Странно это всё... Я листала альбом дальше. Некоторые фотографии наводили даже ужас. – Тут трупы..., — сообщила я. – Где? Не путай людей, что притворяются трупами и кто является трупами. Говорю же, безобидная фотосессия. Кстати, люди любят мистическое. Можешь нарисовать один из этих " трупов" и создать этому легенду. Придумай про какое-то проклятие там. Последняя фотка заставила меня закрыть альбом и почувствовать приступ рвоты. – Мне, если честно говоря, стало плохо от реаличного вспоротого живота, с такими же реалистичными кишками, что торчат из этого вспоротого живота. Ещё фотография девушки, которая пропала когда-то, — я встала и направилась к двери, но она оказалась закрытой. – А почему дверь не открывается? – Она бы открылась , если бы ты не узнала эту рыжеволосую. У меня началась паника, я начала нервно дергать ручку двери. – Ладно, Евгений, не пугай девушку. Открой дверь ей, а то она что-то не понимает наших шуток, — Малис как-то странно улыбалась мне. Я успокоилась, когда дверь открылась мне. – А ты куда? Не возьмёшь какую-то фотографию для будущей картины? — Малис трясла фотоальбом в своих руках. – Может эти картины и впечатлят людей, но, я считаю, что это слишком. У меня почему-то теперь ассоциации, что эти все люди пропавшие и правда убитые на фотографиях. Я ничего общего с этим иметь не хочу. – Виктория, ну ты чего? Я думала, мы поняли друг друга плюс минус, а тут излишние какие-то эмоции у тебя. Допустим, это просто тебе нужно больше времени, чтобы подумать. Я дам тебе это время. Пошли, я отведу тебя на первых этаж, там у меня столовая для гостей. Я не успела даже ответить на это, меня подхватила за руку Малис и повела вниз по лестнице. Мне нравились её прикосновения, но мне не нравились её фотосессии... Меня усадили за большой и длинный стол. – Малис, я не понимаю тебя. Мне буквально только недавно казалось, что начала тебя понимать, а сейчас снова ничего не понимаю. Девушка словно поняла о чём я. Она всегда почему-то понимала меня, а я её нет. – Поймёшь, Виктория. Нам нужно быть с друг другом какое-то длительное время и ты поймёшь, что я за человек. Я обещаю тебе это. А если я тебе это обещаю, то значит, так и будет, — после этих слов она достала рацию. - Юлия, первый этаж,кухня, я жду вас. К нам спустилась женщина средних лет в костюме горничной: – Да, госпожа Эванс, чего желаете? – Знаешь, Юлия, сегодня у меня очень значительный для меня гость. Поэтому достань-ка и принеси нам коньяка из бара. Только знаешь какого? «Роскошь в бутылке — опасная страсть». – Это вы про коньяк "Henri IV Cognac Grande Champagne"? – Да, именно, — девушка широко улыбнулась, но я тутже вмешалась. – Я не пью... – А что ты пьёшь? Без проблем, сейчас принесём. – Мне бы просто чай. – У госпожи есть хороший чай "Тайши Улун", что переводится как "Чёрный дракон". Это кстати мой любимый чай, так что советую, — Юлия нежно улыбалась мне. – Хорошо, тогда мне, пожалуйста, этот чай. – Значит так, Юлия. Получается сюда нам несёте мой коньяк и этой прекрасной даме чай, — Малис перевела взгялд с Юлии на меня. – Виктория, вы любите сладкое? – Если откровенно говорить, я жуткая сладкоежка. – Тогда, Юлия, еще я хочу видеть на этом столе шоколадный пудинг Фаберже, пару Пьер Эрме десертов и мой любимый Антреме «малиновый мусс». Всё, свободна. Юлия ушла, мы остались с ней наедине. – Примерно на это уйдет 8-10 минут и всё будет готово, — поставила во известность меня девушка. – Так быстро? – Ну над этим заказом работают же мои люди, — она гордо подняла голову. – Знаешь, Виктория, мне очень нравится твоя личность. Очень красивая девушка на пути творчества. Мне кажется ты то, что я искала. Думаю, тебе стоит всё-таки подумать над моим предложением. – Вот если бы это было предложение руки и сердца, тогда мне и думать не надо было, — мою ухмылку было не сложно заметить. – Какая шустрая ты девушка однако, но мне это нравится. Мы были бы очень славным дуэтом в мире искусств, только подумай. Тут прибыли какие-то люди, начали накрывать на стол красивые десерты. Прибыла и горничная Юлия: – Чай и коньяк также скоро будут на столе, ожидайте. – Юлия, код 30, — сказала что-то непонятное для меня Малис, но понятно для Юлии. Вскоре кружка горячего чая была у меня в руках, а ложка нырнула в шоколадный пудинг. – Мммм! Как вкусно! — я начала хвататься есть. Малис громко захихикала, подперла одной рукой голову и наблюдала за мной, попивая свой дорогой коньяк. – Ты такая милая, хочется аж расцеловать, — она смотрела на меня таким заинтересованым взглядом, что было немного неловко. Десерты быстро уходили один за другим, запивалось это всё чаем. – Ой, похоже я переела, что-то мне плохо, — стало как-то слабо и говола начала кружиться. – Так ты согласна рисовать то, что было в альбоме? – Нет, я всё-таки откажусь. Малис резко изменилась в лице: – Прости, тогда ты не переела. Просто я тебе не могу доверять, а ещё ты у меня в долгу. Это были последние слова, которые я услышала, потому что дальше я просто потеряла сознание.