The Longest One Night Stand

Все шестеро стояли возле «Доброго охотника», приветствуя друг друга. Шестеро. Яэ казалось, что их будет всего пятеро: Лиза, она сама, Сара, Джин и Эи. Но нет. По прибытии Джинн стояла рядом с высоким, широкоплечим мужчиной в повседневном костюме. Его длинные красные волосы были собраны в высокий хвост и зачесаны назад. Красивый мужчина, но очень серьезный. Прошли годы с тех пор, как Яэ видела его в последний раз, и он, конечно, не был таким серьезным, как сейчас. Возможно, это потому, что его отец все еще был жив. — Я надеюсь, вы не возражаете, миледи. Джин обняла его за талию. — Это мой жених, Дилюк. Дилюк протянул им руку и пожал каждой по отдельности. Его руки были теплыми, а ладони показались огромными, когда обхватили ладони Яэ. Грубая кожа говорила о том, что он был рабочим человеком. Яэ взглянула на Лизу, которая выглядела так, словно собиралась либо закричать и расплакаться, либо сразу отправиться домой. Она встала рядом с ней. — Лиза, милая… пойдем присядем, — она оттащила ее, прежде чем кто-либо успел что-то сказать. Официантка посадила их на улице под зонтиком, и Лиза тут же попросила бокал красного вина. — Я убью их обоих, Яэ. Клянусь гребаными архонтами, я повешу их, — Лиза действительно выглядела так, как будто сделает это. — Она что, случайно пригласила Дилюка? — Яэ посмотрела на группу, все еще болтающую друг с другом. Она не знала, что Гуннхильдр действительно выбрала его. — Конечно, она это сделала! Она просто зашла в библиотеку и случайно вспомнила, что на самом деле выходит замуж. Она так часто это делает! — Лиза сменила свою шляпу на фиолетовый берет, но прямо сейчас использовала его, чтобы прикрыть лицо и, следовательно, приглушить свои крики. — Однажды… о, посмотри на это, — она была совершенно вне себя, когда повернулась к Яэ и залпом выпила свое вино: -однажды мы… ну, ты знаешь, мы хорошо проводили время, а потом она внезапно встает, как только мы заканчиваем, и произносит мне целую речь о том, что это в последний раз. И когда я спросила, почему, она ответила, что ей нужно думать про Дилюка и свадьбу, — рассказывая это, Лиза идеально воспроизвела роботизированный голос Джинн. — Типа, о, ладно, ты забыла о своем муже, когда была во мне тремя пальцами, но в тот момент, когда ты закончила, ты поняла, что на одном из пальцев обручальное кольцо. Что за ХУЙНЯ? — Лиза снова наполнила рот вином. Они обе изобразили улыбку, когда остальные присоединились к ним и взяли свои меню. Яэ прижалась к Лизе на случай, если женщина перегнется через стол и ударит кого-нибудь. Эи села справа от Яэ и рядом с Сарой, оставив Дилюка и Джинн сидеть напротив них. Она присмотрелась к Дилюку повнимательнее, отметив его выраженную линию подбородка и рыжую щетину на лице. Он был немного бледнее, чем Джинн, вероятно, из-за работы в помещении, и за воротником его рубашки виднелся шрам. К сожалению, Дилюк был настоящим красавчиком. Яэ, без сомнения, переспала бы с ним, но была на стороне Лизы. — Итак, Дилюк, чем ты занимаешься на работе? — спросила Яэ. Дилюк оторвал взгляд от меню, несколько удивленный внезапным разговором. — Я владелец винокурни и работаю… — он указал себе за спину: — там. — О, так ты бармен, — она постаралась, чтобы в ее голосе прозвучало разочарование. — Ну, мы продаем вино, выращенное на моем винограднике, — он прочистил горло. — А, понятно, так ты собираешь виноград? Я изо всех сил пытаюсь понять, чем ты занимаешься, — она поджала губы. Все уставились на нее, как на сумасшедшую, все, кроме Лизы, которая пыталась скрыть улыбку. — Хм… да. Бармен. Я заведую баром, — он снова посмотрел на стол. Яэ кивнула, как будто знала это с самого начала. Гости за столом подняли на нее глаза, оторвавшись от своих меню, в то время как Лиза была занята тем, что пыталась удержаться от смеха. — У Дилюка одна из лучших коллекций вин. Вы все должны прийти на дегустацию, — Джинн с улыбкой посмотрела на троицу. Прежде чем Эи успела сказать что-то вроде «Это было бы отлично» или «Определенно. Мы договоримся о времени» Яэ сказала: — На самом деле, я ненавижу вино, а Сара не пьет. Сара разинула рот, как рыба, но ничего не сказала. Яэ понятия не имела, правда это или нет. Она поблагодарила Сару за молчание. — А, понятно. Что ж, — Дилюк отложил меню и улыбнулся ей: — полагаю, вам просто необходимо попробовать наш сидр. У нас также есть виски и джин, если это вам больше по вкусу, — его голос был грубоватым, низким и сексуальным. Почему он был сексуальным? Яэ глубоко вздохнула. Ее не особенно привлекали мужчины (она находила их довольно мерзкими), но она могла определить, когда мужчина привлекателен, так же, как могла определить, какая пара обуви хорошая. Она знала, чего хотят женщины в мужчине, и он был всем. Он был парой дорогих туфель на каблуках, с достаточной поддержкой лодыжек, чтобы чувствовать себя комфортно, и таким каблуком, что можно было дотянуться до потолка. Она быстро сменила тему разговора. — Как насчет Сумеру, Лиза? Мы направляемся туда после Ли Юэ. Я слышала, что ты училась в Академии. Если она не сможет сбить с ног Дилюка, тогда ей придется подбодрить Лизу. — Ах, я бы не хотела хвастаться, — Лиза невинно рассмеялась, хотя она уже давно все поняла: — но у меня есть несколько историй, которыми я могу поделиться. — Пожалуйста, — Эи улыбнулась. Лиза начала скромно хвастаться временем, проведенным в академии, в то время как Яэ ясно дала понять, что, по ее мнению, было прекрасно, что она окончила ее. Такая образованная женщина. Намного более образованная, чем человек, который провел всю свою жизнь в Мондштадте, оплакивая своего отца, что, на самом деле, вряд ли было настолько глубоким. Она хотела спросить, у кого из сидящих за столом все еще есть отец. У Эи, вероятно, не было. Отец Сары разрушил ее жизнь, а родители Джинн развелись. Вряд ли стоило даже оплакивать умершего отца. Конечно, это говорила женщина, у которой на самом деле не было живых кровных родственников, и она пользовалась добротой тех, кто ее вырастил. Вряд ли у нее был такой же уровень сочувствия, как у других. Подошла официантка, чтобы принять их заказы, прервав разговор. Яэ воспользовалась случаем и нежно положила руку на плечо Лизы, сидя так близко, что их ноги соприкасались под столом. — Архонты, Лиза. Если бы я не была жената, я думаю, мне пришлось бы сделать тебя своей. Мозги и красота. Есть что-то, чего ты не умеешь? Ее целью было заставить Джинн ревновать настолько сильно, насколько это возможно, но ей казалось, что Джинн это совершенно не трогало. Эи, с другой стороны, практически рычала. — Но, конечно, мы все должны помнить о наших любимых до конца дней. Мы никогда не должны забывать о наших супругах, не так ли, гроссмейстер Джинн? — Яэ наклонилась к Лизе так, что их плечи оказались прижаты друг к другу. Она заявляет на права. Она надеялась, что те отметины, которые она оставила на Лизе, все еще там. Джинн на секунду показалось, что она попала в другое измерение, прежде чем поняла, что кто-то действительно обращается к ней. — Конечно. Нет ничего важнее. — Я поддерживаю, — рука Эи лежала на спинке стула Яэ: — нет ничего… — она дернула стул к себе, отрывая ее от Лизы: — важнее, — и снова, пока их стулья не стукнулись друг о друга, и Яэ наполовину не оказалась на коленях у жены. Яэ посмотрела на Лизу с выражением лица, которое так и кричало «я облажалась»: — чем семья, — выражение лица Эи было холодным и раздраженным. Яэ нервно улыбнулась ей, затем выпрямилась и посмотрела на Лизу с широко раскрытыми глазами. Та пыталась не обмочиться от страха. — Я думаю, мне нужно сходить в туалет, пока не принесли еду, — Лиза встала из-за стола и провела рукой по спине Яэ. Хвост Яэ смущенно встал, помахивая позади нее в ответ. Она тоже поднялась со своего места и склонила голову. — Мне тоже нужно. Чего она не ожидала, так это того, что Эи тоже встанет, все еще упираясь ладонями в стол. — Я присоединюсь. Сара, пожалуйста, попроси дополнительные соусы, если официантка подойдет. Они втроем неуклюже пробрались внутрь и направились в туалет. Лиза и Яэ запаниковали, за ними следила Эи, как ястреб, всю дорогу до комнаты. Лиза направилась к кабинке, в то время как Яэ притворилась, что поправляет макияж. — Тебе просто нравится ходить за мной повсюду, как собачонка, жена… — когда она прислонилась к раковине, Эи поставила руки по бокам от нее, толкая, не касаясь, сильнее к раковине. Ее голова наклонилась, дыхание коснулось шеи Яэ. Она не прикоснулась к ней. Глаза Яэ закрылись, когда она почувствовала, как тепло тела Эи согревает ее. — Что, блять, это было? — Эи шептала, даже в туалете, где стены отражались эхом. Яэ открыла глаза и обнаружила, что Эи наблюдает за ней в зеркале с таким видом, словно готова перегрызть ей горло. Было что-то такое в блеске ее глаз и потрескивании электричества в воздухе. — Я не собираюсь спорить с тобой прямо сейчас, — прошептала Яэ в ответ, поворачивая голову, чтобы посмотреть на настоящую Эи. Она отошла от нее и прислонилась к краю раковины. Лиза вышла из кабинки, и Яэ уже знала, что звук смыва, который она услышала, был фальшивым. Вероятно, она стояла в кабинке, стараясь не кричать. Яэ бросила на нее предупреждающий взгляд, и Лиза едва заметно кинула. Она вымыла руки и вытерла их, затем посмотрела на них двоих. — Увидимся за столом, — вежливо сказала она и затем ушла так быстро, что дверь едва открылась и закрылась. Яэ повернулась, чтобы посмотреть на Эи, которая не сводила с нее глаз с тех пор, как они вошли. — Я знаю, я сказала, что не буду ограничивать тебя, — она смотрела в ее глаза. — Но перед людьми? Когда они сидят прямо там, а моя жена практически пускает слюни по какому-то библиотекарю. — Я не пускала слюни по ней, Эи. Я выражала благодарность за независимую женщину. Феминизм. Вы против феминизма, сегун? — Яэ притворилась шокированной. — Я не знаю, считается ли феминизм флиртом с другими женщинами в присутствии твоей жены, — ощетинилась Эи. — Повтори это предложение и скажи мне, был ли в нем замешан мужчина. Флирт с женщинами на глазах у собственной жены, вероятно, является наиболее наглядной демонстрацией феминизма. Долой патриархат. Только лесбиянки, — вскоре Яэ обнаружила, что ее небольшая шутка была не такой смешной для других, как для нее. И снова Эи встала перед ней, возвышаясь и импозантно держась на небольшом расстоянии, но все же так далеко. — Если бы ты флиртовала с женщиной у меня на глазах, я бы присоединилась. В этом нет ничего особенного. — Яэ, проблема не во флирте, — о да, в нем. Она могла видеть этот взгляд в глазах Эи, убийственный, тот, который хотел вернуться к традиционным методам. — Проблема в флирте на глазах у других. Делай, что хочешь, но помни, кто рядом. Яэ схватила Эи за петлю на поясе и притянула к себе вплотную. К ее удивлению, Эи даже не вздрогнула. — Я просто дурачусь, дорогая, — Яэ посмотрела на ее губы, а затем снова в глаза. Эи усмехнулась, глядя на нее сверху вниз с абсолютным неодобрением. — И поэтому ты отказываешься даже прикоснуться ко мне? Потому что ты дурачишься? — Я прикасаюсь к тебе прямо сейчас, Яэ похлопала ее по бедрам. Дружеский шлепок. Она даже наклонилась и поцеловала живот Эи, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. — Видишь. — И когда я делаю это? — Эи расстегнула все пуговицы своей рубашки, кроме двух верхних. Яэ сглотнула. Она наклонилась вперед и поцеловала ее живот, наполовину целуя ткань, наполовину теплую кожу. Яэ обхватила рукой верхнюю часть бедра Эи. И снова пожалела, что когда-то поклялась не спать с ней. Это была ее жена, она женилась на этом идеальном теле. Почему раньше она думала о том, что у Эи довольно простое лицо? Это лицо не было простым. У него резкие черты, оно всегда было серьезным, но могло смягчиться в одно мгновение. Она задрала рубашку и поцеловала выше пупка. Эи внимательно наблюдала за ней, без всякого ожидания, как будто уже знала результат. Яэ провела рукой по нежному изгибу ее живота. У нее были рельефный пресс и плоский живот, как у акробатки. Она не была такой мускулистой, как Сара, но та была лучницей, а эта женщина была гибкой и работала над тем, чтобы быть гибкой, а не сильной. Ее голову отодвинули, и ей стало холодно. Эи застегнула рубашку и заправила ее обратно. — Еда, наверное, готова, — она не смотрела на нее, когда выходила из туалета. Яэ поняла, насколько это будет тяжело. Но обет есть обет, и что же она за жрица, если не сможет сдержать обет воздержания в отношении одного человека? Когда она вернулась к столу, атмосфера была напряженной. Эи не смотрела на Яэ, Лиза не смотрела на Эи, Джинн не смотрела на Лизу, а Дилюк уставился в свою тарелку, как будто искал ответ в стейке. Сара прочистила горло. — Итак, хм… Салат «Мондштадт» хорош, — она подцепила вилкой лист. — Верно, — кивнула Джинн. От тишины Яэ стало ужасно плохо. Она опустила взгляд на свои картофельные оладьи, которые были в форме лапы. Сара собиралась сказать какую-нибудь глупость, пока они не услышали что-то оглушительное, прорезавшее тишину с такой же грацией, как валун. По Мондштадту прокатилась волна жара, за которой последовало зарево где-то за стенами города. — Угх! — Джинн мгновенно вскочила, ее стул с грохотом упал на землю. — Кли! — крикнула она, поворачиваясь спиной к столу и направляясь вниз по дороге. Троица переглянулась, в то время как Лиза последовала за ней. — Миледи, будьте осторожны, — сказала Сара, когда они шли позади. На мосту они почувствовали запах дыма, доносящийся откуда-то с востока. Джинн уже бежала за группой гражданских туда, где уже можно было увидеть кратер, быстро заполняющийся водой из озера. Лиза направила их к месту происшествия. — Что происходит? — спросила Яэ, как только догнала ее. — Кли. Вот что, — на лице Лизы была улыбка. — Она дочь Джинн… ну, не биологически. Она больше похожа на ее няню/сестру/мать. — У Джинн есть дочь?! — Яэ чуть не споткнулась. — Как я уже сказала, не биологическая. Она вроде как просто кормит ее, купает и одевает и, по сути, является ее матерью, потому что настоящая мать Кли — невнимательная сука, — Лиза пожала плечами. — Алиса не возвращалась в Мондштадт с тех пор, как родила бедняжку. Яэ встала, как вкопанная, в результате чего Эи врезалась ей в спину. — Кто? — Яэ знала только одну Алису. — Алиса, мать Кли, — Лиза оглянулась на нее. Этого не могло быть. Нисколько. На самом деле это было невозможно. Во всем Тейвате, вероятно, было по меньшей мере четыре тысячи Алис. Она продолжила бежать, пока они не добрались до места взрыва. Джинн яростно кричала на крошечную девочку со светлыми волосами, одетую в маленький грязный красный наряд. Она выглядела такой невинной, крошечной и беззащитной, точь-в-точь как Алиса. Маленькая девочка извинилась, но это не остановило разглагольствования Джинн, которая сказала ей, что ее посадят под домашний арест как минимум на год и что ей нужно прекратить делать бомбы. Даже Лиза была удивлена тоном Джинн. — Хорошо, Джинн, остынь. Кли извинилась, — Лиза встала рядом с ней только для того, чтобы обратить ее гнев на себя. — Каждую неделю, Лиза. Каждую неделю. Почему она никогда не слушает? — Джинн ущипнула себя за переносицу и снова посмотрела на Кли сверху вниз. — Кли, пожалуйста. Я столько раз просила тебя прекратить делать эти буквально бомбы. Если вы с Альбедо хотите делать глупые маленькие бумажные бомбочки, то это прекрасно, но вы делаете настоящие бомбы и разрушаете природу. — Я… мне жаль, — глаза Кли наполнились слезами, но даже щенячьи глазки не помогли. — Ты всегда извиняешься, Кли, но наступает время, когда слова больше ничего не значат. Как я должна принимать извинения, когда знаю, что это повторится? — Джинн присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с девочкой, черты ее лица смягчились, когда та начала всхлипывать. Яэ уже хотелось взять попкорн, когда внезапно воздух стал ледяным. — Джинн! Я вижу, тебе снова удалось довести мою девочку до слез! — голос, который Яэ слишком хорошо помнила даже спустя все эти годы, раздался сзади. Кли посмотрела на женщину, которая возвышалась над толпой. Алиса, светлые волосы, красный наряд, ведьминская шляпа и посох в руках. Алиса, невнимательная сучка, которая изо всех сил старалась довести до слез шестилетнюю Яэ, и это действительно было очень трудно сделать. Она говорила о ней все, что угодно, от ушей до хвостиков и ее наряда. Она высмеивала ее плохой немецкий и говорила, что она никогда не станет настоящей жрицей, если не сможет правильно провести ритуал. Шестилетняя Яэ поставила своей целью практиковаться день за днем. Теперь она свободно говорила по-немецки и могла проговаривать ритуалы во сне. Возможно, Алиса была благословением, но в то же время заставляла Яэ закрывать уши и поджимать хвост в течение года после всего. — Мико? — Эи была рядом с ней, наблюдая, как меняется ее лицо. Яэ посмотрела не нее и улыбнулась. — Какая смена событий. Ее жена не выглядела убежденной, но и не задавала вопросов. Она посмотрела вперед, на Джинн, на которую теперь кричала Алиса, не видя вины в том, что ее ребенок взорвал большую часть озера. — Алиса, при всем уважении, ваш ребенок — террорист. Вряд ли это вина Джинн, — Лиза ковыряла ногти, когда ругань Алисы прекратилась, и Джинн выглядела избитой. — А то воспитывал моего ребенка в мое отсутствие? — задумалась Алиса. — Не ты, — Лиза снова посмотрела на нее. У Яэ отвисла челюсть. — Кли милая девочка, просто жаль, что она переняла вредные привычки от матери, которой даже никогда не было рядом. Но сейчас ты здесь и можешь научить ее всем ужасным знаниям, которые ты открыла. Может быть, как создать ядерную бомбу. Вот будет здорово увидеть, когда Мондштадт разлетится на куски, а ты обвинишь в этом Джигнн, которой нужно было управлять целым народом. Или, может быть, Альбедо. Где Альбедо? Далеко от тебя, — Лиза скрестила руки на груди. Алиса была намного выше, но это ничего не меняло. — Лиза… — Джин взяла ее за руку. — Нет, нет. Я действительно хотела бы услышать остальное. Пожалуйста, продолжайте, библиотекарь. Расскажите мне, как воспитывать моего ребенка. — Я говорю вам, что вы НЕ воспитали своего ребенка, и в этом вся проблема. Кли больше дитя Мондштадта, чем твое. Какое у нее любимое блюдо? — спросила Лиза. Кли пристроилась рядом с Джинн и ухватилась за ее куртку сзади. — Это просто. Она любит картофельное пюре, — Алиса закатила глаза. Лиза посмотрела на Джинн. Та положила руку на голову Кли. — Тосты со вкусом рыбы. Особенно с той рыбой, которую ей удалось взорвать. — Лучшие друзья? — на лице Лизы появился намек на улыбку. — Откуда мне это знать? — проворчала Алиса. — Вот именно. Откуда тебе это знать, когда тебя здесь нет? — Лиза доказала свою правоту. — Продолжай, Кли. Кто твои лучшие друзья? — Джинн подтолкнула ее вперед, к Алисе. Кли посмотрела на свою мать и засияла: — Мистер Кэйа, и старший брат Альбедо, и старшая сестра Эмбер, и Диона, и… и… и… — она задержала дыхание: — и Лиза, Беннет, Рейзор, Фишль… — Хорошо, хорошо, — Алиса улыбнулась дочери, но улыбка быстро исчезла, когда она снова посмотрела на Джинн. Лицо Джинн помрачнело. Она кивнула. — Но сначала, кажется, мне нужно потратить некоторое время на то, чтобы познакомиться с этой маленькой хлопушкой, а? — Алиса протянула руки, и Кли бросилась к ней в объятия, хихикая, когда ее подбросили в воздух и снова поймали. Яэ наклонилась к Эи и пробормотала: — Держу пари, ты бы хотела, чтобы Баал была такой. Эи фыркнула и ответила: — По этому поводу я должна тебе кое-что сказать. Эти слова не значили ничего хорошего. Нисколько. — Что? — Яэ пристально посмотрела на нее. — Я расскажу тебе, когда будет нужно. Еще слишком рано, — Эи наблюдала, как толпа людей начала расходиться. Многие все еще смотрели на озеро. Джинн отдала приказ засыпать кратер землей. — Ты не можешь просто сказать так и не рассказать мне, — захныкала Яэ. — Нет, мне нужно убедиться, что все идет гладко, — отшила ее Эи и развернулась на каблуках. — Сара, пойдем, я хочу доесть свою еду. От всей этой материнской энергии я проголодалась. Яэ не переставала задавать вопросы всю дорогу обратно до «Доброго охотника». Она оглянулась и увидела, что Лиза разговаривает с Джинн. Утешает ее. А потом подошел Дилюк, и Лиза, и Кли оглядела его с ног до головы, а затем усмехнулись. Очевидно, он никому из них не нравился. Яэ нашла это странно милым.

***

Когда они вернулись, в квартире было тихо, никто из них толком не знал, что сказать о событиях дня, и на самом деле они сделали только одну вещи. Сара посмотрела в окно на озеро, как будто пыталась обнаружить снайпера и убедиться, что взрыв на самом деле не был совершен семилетним ребенком. Эи лежала на диване с расстегнутой пуговицей на брюках и наполовину расстегнутой рубашкой. Комфортный режим Сегуна — вот как Яэ стала называть это. — Сара, в Мондштадте поблизости есть тренажерный зал? — спросила Эи. Сара кивнула. — В штаб-квартире Фавониус есть тренажерный зал в старом здании на нижнем этаже. Там также есть бассейн. Вы хотите пойти, миледи? — Да, я чувствую, что в последнее время мне не хватает кардиотренировок, — Эи встала с дивана и направилась в свою комнату, сняв рубашку еще до того, как вошла. — Отведи нас туда завтра. — Нас? Я никогда не говорила, что мне нужны кардиотренировки, — Яэ ненавидела тренировки. Она следила за тем, чтобы правильно питаться и бегать, но спортзал был не в ее стиле. — Тогда не приходи. Яэ фыркнула и вошла в комнату, обнаружив, что Эи переодевается в более повседневную одежду. Фиолетовый свитер и серые спортивные штаны. Очевидно, у сегуна больше не было планов на день, или, возможно, она отменила их все. Замкнутая, подумала Яэ. — Я имею в виду, я уверена, что там будут беговые дорожки, — Яэ надулась. — Ты меня бесишь. Приходи или не приходи. — Это то, что ты говоришь другим своим девушкам? — Иди. Нахуй, — Эи клюнула на удочку.

***

Остаток дня прошел тихо: Эи в наушниках, Сара просматривает криминальные новости Инадзумы и бормочет проклятия в адрес какого-то детектива Хэйдзо, Яэ просматривает свой телефон в поисках еще какого-нибудь дерьма, которое можно купить, просто чтобы проебать банковский счет Эи. К тому времени, когда Сара легла спать, было уже восемь часов вечера, а Яэ слишком долго дремала, так что не смогла бы заснуть по крайней мере до трех часов ночи. Всплеск энергии застал ее около десяти вечера и она уже чувствовала, как у нее чешутся ноги от желания пробежаться. Полуночная пробежка по Мондштадту звучала замечательно, к тому же даже ночью было относительно светло. Она решила спокойно лежать, пока не придет время выходить из дома. Мондштадт был все ближе и ближе, пока не превратился в смутное воспоминание, пока ей не показалось, что она может пробежать весь путь до Ли Юэ и вернуться домой по воде. Эи заснула около одиннадцати вечера после того, как ее убаюкал плейлист, а Яэ убежилась, что ее телефон на зарядке и наушники выключены. Затем она надела свою спортивную форму для бега, леггинсы, майку, спортивный бюстгальтер и снова собрала волосы в конский хвост. Она выскочила за дверь и помчалась по улицам Мондштадта, прямо мимо фонтана и за ворота, направляясь в Спрингвейл, но, вероятно, в конечном итоге она направится к Драконьему хребту. Это была впечатляющая страна снега и льда, черных скал и ледников, которые указывали в небо и вонзались в него. Ей нужно было почувствовать этот прилив холода в летнем ночном воздухе. Яэ бежала до тех пор, пока ее легкие не начали болеть, пока не возникло ощущение, что в них вонзается нож. Она бежала и бежала, ее сердце сильно стучало в ушах, а ноги молили о передышке. Лиса продолжала идти. Она замедлила шаг, когда гора стала ближе, теперь она бежала к ней трусцой, на лбу выступили мелкие капельки пота. Яэ уставилась на вершину горы. Здесь, должно быть, водятся дикие животные, в основном кабаны, но может быть и что-то более зловещее. — Тебе не следует заходить так далеко, — глубокий голос потряс ее, заставив выпустить электрический импульс из ее тела. Яэ смотрела в темноту, а темнота смотрела в ответ.