The Longest One Night Stand

В Мондштадте начался дождь в ту самую секунду, когда они сошли с корабля, и это был не тот дождь, что и в Инадзуме, когда небо прорезали молнии, а гром грохотал над головой, как сорвавшийся в рельс поезд. Нет-нет, дождь в Мондштадте не так зло барабанил по земле, как Инадзумский, и даже более… ранимо. Это было удручающее зрелище. Дождь в Инадзуме был свиреп, но Мондштадский дождь выл вовсю. К счастью, члены экипажа Круза прикрыли пассажиров большим прямоугольником из брезента и проводили их до главных ворот города, располагающегося на небольшой острове, соединенном с остальной территорией мостом. Его старых стен едва хватало для прикрытия больших зданий, спиралью поднимавшихся над головой, построенных из кирпича, стекла и фигурного камня. Один из охранников поприветствовал их, а трое других помогли придержать углы брезента. Они направили Яэ, Сару и Эи в штаб-квартиру Фавониуса в задней части города. Каменная штаб-квартира обновилась, и теперь к ней было пристроено новое здание похожее на современное. Именно там их заставили долго и неловко стоять перед кабинетом Гроссмейстера. Яэ отсчитала три минуты, прежде чем дверь открылась, что было действительно долго, учитывая тот факт, что они были гостями. Джинн была ниже Сары и Эи всего на несколько сантиметров, но производила впечатление на тех, на кого смотрела. Она казалась выше, чем была на самом деле, из-за того, насколько прямо стояла. На самом деле, теперь, когда Яэ присмотрелась повнимательнее, все в ней было довольно… прямым. У нее был длинный лисий нос, абсолютно прямой, за исключением того места, где он заострялся на конце, и высокие, выступающие скулы. Ее кожа была загорелой, приобрела стойкий бронзовый оттенок, а по лесу рассыпались темные веснушки. Ее голубые глаза окинули каждого из них взглядом, ее наряд зазвенел, когда она подошла поклониться. Только вместо поклона она взяла Эи за руку и коснулась губами костяшек пальцев в знак приветствия. — Сегун Райден, действительно приятно наконец познакомиться с вами, — ее голос был бархатистым и мягким, как будто она никогда его не повышала. Яэ знала, что это была неправда. Она слышала, как Джинн кричала «Чертово убийство» всякий раз, когда ей становилось тошно от известия о том, что еще одно озеро было взорвано. — Гроссмейстер Гуннхильдр, приятно встретиться, — Эи кивнула головой, затем слегка отступила в сторону, позволяя Саре и Яэ представиться. Сара поклонилась на девяносто градусов, а затем выпрямилась. — Генерал Кудзё Сара, миледи. Джин посмотрела на Яэ. Мико следила за ее ровным дыханием, вдыхала запах ее духов, что-то легкое и свежее, как весна, но с оттенком специй и розы. Ее губы невольно дернулись вверх. — Гудзи Яэ из Великого храма Наруками. Однако я умоляю вас называть меня Мико, — она опустила голову. Джинн улыбнулась на это, и Яэ могла сказать, что эта улыбка была искренней, несмотря на то, какой отработанной казалась. Мико сомневалась, что в этой женщине была хоть капля индивидуальности. Лишь формальности. Работай сейчас, поиграй позже, вот такая девушка, только «поиграй позже» так и не появилось. Позади них раздался вздох, за которым последовал звук каблуков. Троица обернулась и обнаружила стопку книг с ножками. Книги были аккуратно поставлены на пол, открывая женщину с выражением лица, полным садистского наслаждения. Она уже могла сказать, что у Яэ недостающая половина. У женщины были серые волосы, макушку скрывала фиолетовая шляпа ведьмы, и изумрудно-зеленые глаза, которые сверкали на свету. У нее были более пышные формы, она была полнее, чем ее Гроссмейстер, и примерно на голову ниже ростом, а также носила блузку, которая поднимала ее грудь до небес. Она могла бы молиться на такое декольте. — Ты снова это делаешь, — шепот был едва слышен. Яэ взглянула на нее. Эи на нее даже не смотрела. — Что делаю? — Ты пялишься на них. — Ты на них тоже пялишься. Глаз Эи дернулся. Она заставила себя поднять глаза на лицо женщины и улыбнулась, как будто только что не разглядывала их. — Джинн, ты не говорила, что у нас гости! — ее голос был подобен шелку и серебру. Яэ хотелось утонуть в нем, и от нее не ускользнуло, как глаза женщины прошлись сверху вниз по каждой из них. Она поклонилась им троим. — Миледи, это Лиза Минси, главный библиотекарь Мондштадта, — представила ее Джин. — Приятно… — начала Эи, пока Яэ не перебила ее. Она двинулась вперед со скоростью света и взяла Лизу за руку, прежде чем поцеловать внутреннюю сторону запястья и посмотреть на нее. Вот оно снова. Специи и роза, на этот раз с намеком на весну. У нее закружилась голова. Лиза посмотрела на нее сверху вниз, как будто поняла, о чем она думает. Ни одна из них не поздоровались друг с другом, просто улыбнулись и отошли — Госпожа Сегун, нам нужно многое обсудить после этой удивительной вылазки. Я рада возможности поговорить с вами лично. Конечно, я уверена, что ваше путешествие далось вам нелегко. Ваши вещи отнесут в ваши комнаты, один из моих охранников проводит вас, — Джинн говорила так, будто читала сценарий, и это слегка раздражало. Два охранника снова спрятали их под брезент и втолкнули в гранд-отель, подняли на лифте на самый последний этаж, где они должны были остановиться… — Эи, как долго мы здесь пробудем? — спросила Яэ, пока они ждали, когда двери лифта откроются и покажутся их апартаменты в пентхаусе (только лучшее для самой богатой скромницы Инадзумы). — Месяц. У Яэ пересохло во рту. — Что? — Ну, я не особенно хочу снова посещать Мондштадт, поэтому предпочла бы покончить со всем этим за месяц. То же самое будет в Ли Юэ и Сумеру. Торговые соглашения и просмотр достопримечательностей, что-то в этом роде. Эи вошла в пентхаус и начала осматриваться. Все было безупречно чистым, и было очевидно, что до сегодняшнего дня здесь ни к чему не прикасались. Три страны, три месяца. Ее не будет целых три месяца. У кого, черт возьми, был трехмесячный медовый месяц? Знала ли Сара об этом? Яэ задумалась. Конечно, она бы не согласилась на такое долгое отсутствие в Инадзуме. Сара уже раскладывала свои вещи в комнате для гостей и устраивалась поудобнее, насколько это было возможно для человека с прутом в заднице, а именно, она смотрела в окно. Эи, с другой стороны, сняла обувь и плюхнулась на диван. — А как же моя работа? — Яэ все еще стояла у лифта. Эи рассмеялась над этим, прикрыв глаза рукой, как будто уже была готова задремать. — Ты жената на мне. Зачем тебе работа? Деньги? Хах. — Так случилось, что мне нравится делать свою работу. Я не могу просто предоставить сотрудников самим себе, — ее голос начал повышаться, и Яэ не была уверена, что ей нравится, насколько она разгорячилась. Ощущение жжения в кончиках пальцев нарастало. — Да, ты работаешь в месте, где просматривают книги и решают, читаемы они или нет, — наконец, Эи открыла глаза и посмотрела на нее: — это несложная работа, с твоими сотрудниками все будет в порядке. — Издательство делает гораздо больше, чем это, — это было единственным, из-за чего она была готова начать войну. Она потратила половину своей жизни служительницы храма не для того, чтобы читать книги и решать, читаемы они или нет. — Не то чтобы ты знала, поскольку ты даже не понимаешь, что такое настоящая работа. — Я управляю целой страной, — Эи выглядела невозмутимой, а Яэ скрестила руки на груди. — Я опубликовывала книги и статьи, написанные специально о тебе, и знаешь что? — с фальшивой интригой протягивала Яэ: — каждая из них говорила о том, что ты эгоистичная, самовлюбленная отшельница, которой ничего так не нравится, как наблюдать, как ее народ загоняет себя в яму, из которой не сможет выбраться. Вот почему остров Ватацуми хочет вступить с нами в войну, и вот почему наш народ с радостью позволит этому случиться. Тебе наплевать на все, что происходит в твоей собственной стране. Ты не управляешь страной, ты наблюдаешь за ней и позволяешь ей сгорать до тла. В комнате нависла тишина. Не было ни электричества, ни опасной искры, ни даже потрескивания, просто застоявшаяся, душная тишина. Эи встала с дивана и пошла снова обуваться. — Знаешь, что еще говорилось в статьях? — Яэ наблюдала за ней, теперь выплевывая весь яд с безрассудной самозабвенностью. Что-то начало действовать ей на нервы, как будто кто-то подключил ее к розетке. — Молю, скажи, — в голосе ее жены не было энтузиазма, но Яэ была слишком хитра, чтобы не заметить остроты, которая за этим скрывалась. — Там говорилось, что ты всегда будешь убегать от этого пожара. Каждая возникающая проблема будет загонять тебя обратно в твою раковину, и ты будешь сидеть, съежившись, в горящих обломках, к которым сама же и привела. И ты делаешь это прямо сейчас, убегаешь, потому что ничего не может сделать, прячешься, потому что это все, что ты когда-либо делала. Лифт звякнул, и Эи вошла внутрь. — Если это мне, то мне нужно на встречу, — ее голос дрогнул. Прямо сейчас. Прямо между «встре» и «чу», перелом в ее тоне, лишняя нота. Двери лифта закрылись. Позади нее Сара шмыгнула носом, как бы давая понять, что она все еще здесь. — Пойдем, маленькая ворона, мы уходим, — Яэ направилась в свою комнату, чтобы найти свой багаж для нахождения нового наряда и желания жить. Сара послушно ждала у дверей, и Яэ была удивлена, что даже она чувствовала легкий холодок, характерный для дождливого лета в Мондштадте, потому что она закуталась в куртку, а сверху накинула темно-синее пончо. Сара выглядела абсолютно нелепо, но не то чтобы Яэ собиралась что-то об этом говорить. Она порылась в своей сумке с выбранной для нее одеждой и достала тонкий дождевик, чтобы надеть поверх розового джемпера и длинной белой юбки. — Зачем мы вышли, Гудзи? — спросила Сара, когда они входили в лифт. — За новой одеждой, очевидно. Шопинг в Мондштадте был ужасен. На самом деле, это было возмутительно. Одежду была необходимостью, и все же народ, похоже, не понимал саму концепцию торгового центра. Вместо этого у них были отдельные магазины, ни один из них не был фирменным, все от маленьких независимых дизайнеров, которые брали больше, чем того стоило их хобби. Но этого должно было хватить. Она могла занести сумму на счет и выставить его. Если бы Эи не хотела, чтобы она работала, она бы точно показала, куда уходят ее деньги. Яэ выбирала самые классные вещи, которые мог дать Мондштадт, и, на удивление, это был очень хороший выбор. Магазины, принадлежавшие семье Лоуренс, были особенно дорогими, но Яэ удалось выйти из них с тремя нарядами и парой перчаток длиной до локтя. Ее следующий остановкой был дизайнер, известный своей работой над униформой Фавониус. — Я никогда не думала, что поход по магазинам может занимать так много времени, — Саре все надоело в тот момент, когда Яэ купила третью пару туфель. — Зачем тебе три одинаковых пиджака разного цвета? — Потому что это красивые пиджаки, Сара. Если бы ты носила что-нибудь, кроме черного и белого, возможно, поняла бы идею «стиля», — Яэ очень понравилось, как эта накидка облегала ее плечи. Это было по-королевски. Это было стильно. Это был шик. К белой накидке подходило что-то похожее на блузку. Она была затянута на талии черным поясом, а воротники и подолы были подчеркнуты красным. Глубокий вырез почти полностью прикрывал бока и часть ее груди. — Чтобы исправить его и сделать хотя бы наполовину скромным, я рекомендую вам носить под ним бюстгальтер без косточек. В задницу скромность, подумала Яэ. Это был скромный наряд деловой женщины, сшитый из тончайшего материала. Она купила его вместе с брюками от костюма в тон и надела в примерочной вместе с черными перчатками до локтя. Затем она надела черные туфли на каблуках и убедилась, что они действительно идеальны. Она посмотрела на себя и наклонилась. Красновато-фиолетовые круги начали появляться в уголках ее глаз из-за недосыпания. Это определенно был еще стресс. Она могла поклясться, что смогла разглядеть одну или три морщинки, когда посмотрела ближе. И ее поры! Архонты, ее бедная кожа! Ей нужно было вернуться к привычному образу жизни, чтобы сохранить упругость кожи. — Помоги, — голос Сары донесся из соседней кабинки. Она раздвинула занавески и обнаружила, что голова и руки Сары застряли в юбке-карандаше, которую она пыталась стянуть через голову. — Сара, моя милая ворона, ты слышала об изобретении под названием «молния»? — спросила Яэ, расстегивая молнию на юбке, которая наконец слетела с Тэнгу. — Я… — Сара остановилась и хмыкнула. — Пойдем, мне нужно кое-что купить для твоего дорогого Сегуна, — Яэ повернулась и поблагодарила дизайнера, прежде чем выйти. Итак, единственное, чего в Мондштадте, казалось, было в избытке — это озлобленные подростки. Она видела, как втроем они дурачились у главных ворот, вероятно, играли в ролевые игры или что-то еще, чем любили заниматься подростки. А вместе с ними появились независимые ларьки, в которых продавалась одежда в стиле эмо и различными плохими фразами. Яэ решила зайти в ларек одежды с глупыми и плохими фразами. Она выбрала серовато-фиолетовую толстовку с капюшоном и юбку школьницы, которая была примерно ее размера, а также пару самых дерьмовых наушников, которые смогла найти. На подоле толстовки были фиолетовые цветы и помпоны на кармане. Блестяще. И юбка школьницы была немного коротковатой, чтобы быть удобно й. Отвратительно, подумала Яэ, но идеально подходит для данной ситуации. Она обернулась и обнаружила, что Сара смотрит на нее с неподдельным ужасом. — Ты сказала, это для Сегуна? — голос Сары был высоким и взволнованным. — Да, это подарок, — Яэ посмотрела на наряд. Он был ужасен. Он был вовсе не подарок, а наряд, который понравился бы обитателю подвала. Тридцатисемилетней девушке, замкнутой в себе. Девушке-вебкамщице, у которой нет никого, кроме жирных стариков, которых можно подкупить. Сара заметно вздрогнула. — Должна ли я держаться подальше от вашей комнаты в течение нескольких ночей, мэм? Яэ поняла, о чем она подумала. Она оставила вопрос без ответа, потому что это было абсурдно. Яэ была решительно настроена никогда больше не спать с этой женщиной. И, кроме того, у нее было подозрение, что, возможно, она проведет этот месяц в библиотеке. В итоге они остановились перекусить в кафе, которым управляют самые настоящие кошки. Как в фильме, кошки обслужили у стойки, приняли заказ, а затем принесли латте и сэндвич с кошачьей тематикой. Сара не переставала чихать с тех пор, как они вошли, и это начало нарушать внутренний покой Яэ, пока она потягивала свой латте. — Ты можешь перестать? — Яэ посмотрела на нее поверх чашки после седьмого чиха за три секунды. Сара потерла нос и сделала глоток своего флэт уайт. Конечно, она была из тех, кто предпочитает данный вид кофе — это просто теплое молоко, замаскированное под напиток для взрослых. — Прошу прощения, Гудзи. Кажется, я только что обнаружила, что у меня легкая аллергия на кошек. Яэ хотела бы, чтобы у нее была аллергия на киску. Увы, у нее была небольшая зависимость от нее. Она бы умерла без нее. Достопримечательности и удобства Мондштадта были милыми, но Яэ заметила бордель в одном из переулков. Даже в таком просторном городе, как этот, должны были быть свои более мрачные уголки. К тому времени, когда они снова добрались до пентхауса, время приближалось к десяти, и Эи явно слишком долго была одна, потому что подбежала к двери, как одинокий щеночек. Яэ придала своему лицу как можно более незаинтересованное выражение, когда Эи спросила, где она была, хорошо ли провела время, ела ли она и… — Я тебе кое-что купила, — Яэ прервала шквал ее вопросов. Если бы Эи действительно была собакой, ее глаза были бы устремлены вверх, а хвост бился бы об пол. — Что ты мне купила? — Яэ подозревала, что она была в особенно приподнятом настроении из-за их ссоры. Возможно, она пыталась загладить свою вину, будучи счастливее, чем обычно. Это не помогло. Она подняла сумку и Эи заглянула внутрь. Она с любопытством вытащила толстовку, а затем юбку. — Это пояс? — она подняла смятую полоску ткани. — Это юбка. Эи снова посмотрела на юбку и хмыкнула. Сара прикрыла глаза и вслепую прошла в свою комнату для гостей. Тем временем Эи начала раздеваться прямо здесь и сейчас. — Что ты делаешь? — Яэ помешала ей расстегнуть рубашку до конца. Эи выглядела так, будто не поняла вопроса: — ты действительно собираешься это надеть? Эи, будь серьезней, — Яэ купила это со злым умыслом, чтобы просто вывести женщину из себя, и вот она, как гордый щенок с новыми носками. — Это подарок, не так ли? Я должна хотя бы надеть подарок, — Эи выглядела такой искренней, что у Яэ на самом деле защемило сердце. Она не остановила ее, когда та сняла рубашку и стянула брюки. Обычное нижнее белье, не на что смотреть. Яэ отвела взгляд на случай, если стук в груди осмелится стать еще громче. Эи застегнула мини-юбку и натянула толстовку через голову, взъерошив волосы. Она вынула наушники и наклонила голову. — Что это? — она надела их на голову. — Грелки для ушей? Яэ долго смотрела на нее, не веря своим ушам. — У тебя раньше никогда не было наушников? Она предположила, что когда ты проживаешь восемь лет в полном одиночестве, наушники тебе ни к чему. Яэ достала свой телефон и подключила к нему наушники, затем включила песню. Глаза Эи загорелись. Все ее лицо вытянулось от удивления, и именно тогда Яэ умерла и родилась снова, всего за секунду. На ее губах появилась улыбка, маленькая и такая осторожная, как будто она не хотела кого-то спугнуть. Яэ прикусила нижнюю губу, чтобы, возможно, не разрыдаться. Эи выглядела такой шикарной в этом наряде, занудной и замкнутой, определенно обитательницей подвала, но той, которая зарабатывала кучу денег, просто играя в глупую игру. Почему Яэ так подумала? Прочему она давала женщине преимущество? — Уютно, — Эи куталась в толстовку, пока вырез не скрыл половину ее лица. Она засунула руки в карманы и слушала музыку. Яэ молилась архонтам, чтобы ей довелось увидеть это зрелище, когда она умрет, расслабленная Эи, то, как она слегка покачивалась в такт музыке. — Ты хорошо выглядишь, — она не заметила, что Эи заговорила, пока ее голова снова не высунулась из-под воротника толстовки. — Спасибо. Я купила это на твои деньги. Удачи тебе вернуть долг, — Яэ поцеловала Эи в висок и практически побежала в свою комнату, захлопнув дверь. Она прислонилась к двери, сердце, готовое вот-вот взорваться, колотилось о грудную клетку. В голове у нее бешено стучало, а в ушах стоял звон, как будто весь мир поместили в колокол. Сползая по двери, Яэ схватилась за голову, поскольку боль усилилась и затуманила ее зрение. Ее волосы были как будто в огне, а позвоночник болел так, словно кто-то тянул за него. Визг сорвался с ее губ только для того, чтобы перерасти в долгий стон. В голове у нее звон превратился в рычание, когда она уперлась кулаками в пол в поисках какой-нибудь опоры, которую никак не могла нащупать на деревянных досках. Кто-то постучал в дверь, затем еще, и внезапно она оказалась прижатой к полу из-за того, что дверь с силой распахнулась у нее за спиной. Яэ подняла глаза и увидела, что Сара и Эи наблюдают за ней с таким выражением, будто она умирает. Она не умирала, не так ли? Хотя, может и умирала. Может, у нее был сердечный приступ. — Сара! Позови кого-нибудь! Сейчас же! — Эи прогнала Тэнгу и она послушно ушла их номера, в то время как Эи взяла Яэ на руки. Она почувствовала, как ее тело охватил жар, а в висках засела сильная мигрень. — Мико, что… — Эи отпустила ее, когда что-то начало давить ей на колени, где сидела Яэ. Эи усадила ее на кровать, потянулась к ней, а затем мгновенно отдернула руку. Что-то тяжелое опустилось Яэ на голову, и от чего-то еще у нее ужасно болел позвоночник. — Мико… ты… — широко раскрытые глаза Эи расслабились. Яэ почувствовала острое желание съесть столько жирных миниатюрных птичек, сколько позволил ее организм.